На жизненной тропе — пересечение

Прогулка по оранжерее была весьма необычной, но волнительной для молодого князя Долгорукого и его гостьи, чьи глаза, верно, часто сравнивали с драгоценными изумрудами. Однако Андрею этот взгляд красавицы-княжны напоминал летнюю листву, сочную, яркую, горящую в потоках солнечного света. Натали Репнина была такой же, и чем больше он в этом убеждался, тем более привязывался сердцем к этой сияющей барышне. Она приводила его в восторг. Наконец, наступил миг, когда он уже не мыслил жизни без этой красавицы и понимал, что влюблен не только в ее улыбку, зеленые глаза, грацию движений, но и восхищен достоинством, с которым она держалась, сочетанием внешней хрупкости с внутренней силой. Предложение, сделанное его дальней родственнице князем Репниным, братом Натали, не удивило Андрея. С самого первого дня знакомства Елизаветы и Михаила меж ними установилась какая-то непривычная близость. Поначалу она казалась Андрею неприличной, но отговорить от сего Лизу он не смог. Княжна тянулась к Михаилу, словно цветок к солнцу, жадно впитывая все его лучи и расточая аромат. Убедившись, что Репнин отвечает ей взаимностью, Андрей, ощущавший себя в ответе за судьбу родственницы-сироты, не стал препятствовать влюбленным. Венчаться по желанию невесты было решено в маленькой церкви родового поместья, доставшегося Лизе в приданое. Именно здесь в свое время и сочетались браком ее покойные родители. С самого утра в поместье съезжались гости. Чета Корфов прибыла на торжество в числе первых. С ними же появилась и Анастасия под руку со своим супругом. Остальные гости ожидались к обеду. Не позднее чем через день им, как и самым близким родственникам, предстояло стать свидетелями того, как Елизавета Долгорукая и Михаил Репнин дадут перед Богом и людьми святые обеты любви и верности. Ныне же, прохаживаясь по оранжерее с сестрой жениха, князь Андрей ждал подходящего момента, чтобы признаться ей в своих чувствах. Остановившись подле скамьи, высеченной из белого мрамора, он указал на растущую рядом розу красно-желтого оттенка. — Помните, Натали, Вы подарили мне такую же на цветочном балу, который давался в честь принцессы Марии Гессен-Дармштадской, невесты престолонаследника? — Да, — коротко ответила она, мельком взглянув на гордый цветок и вновь устремляя свой взор на Андрея. — Я сохранил тот цветок, — признался он, глядя в лучистые глаза избранницы. — Он так похож на ту, из чьих рук был мною принят. Сердце его бешено колотилось от волнения, но Андрей продолжал: — Рядом с ней я ощущаю восторг, счастье и волнение. Я люблю ее, Натали, но не знаю, взаимны ли мои чувства. — Да, — на сей раз шепотом ответила изящная княжна. — Я тоже люблю Вас… Андре… Он не мог поверить своему счастью. Взяв ее за руку, Андрей прикоснулся губами к мягкой ладони, поцеловал тонкое запястье. — Вы не можете себе представить, как счастлив я слышать сие. Однако же есть вопрос, который волнует меня еще больше. — Каков же он? — обеспокоенно промолвила Натали, не отнимая руки. — Не окажите ли Вы мне честь стать моей женой? — проговорил Андрей, взволнованно сжимая ее ладонь в своей. — Да, — не колеблясь, ответила она. И, радостно улыбнувшись, восторженно повторила: — да, Андре! Да, я согласна! Восторг влюбленных был прерван появлением Анны, Анастасии и Елизаветы, которая сопровождала сестер-близняшек, желая показать им изумительную оранжерею. Спросив непоседливую родственницу о том, чем нынче занят ее жених, Андрей узнал, что Михаил в гостиной беседует с родителями, только что прибывшими из Италии на свадьбу сына. — Это весьма удачно! — весело отозвался он. — У меня к нему и твоему будущему свекру, Лиза, есть весьма важный разговор. Дамы! Прошу меня извинить. Откланявшись и напоследок одарив княжну Натали счастливой улыбкой, Андрей поспешил к ее ближайшим родственникам, чтобы просить руки этой зеленоглазой красавицы. А уже ко времени ужина гостям стало известно, что не далее, чем через два месяца намечается еще одна свадьба. — Ты рада за них? — спросила Анна родную сестру, поправляя ей прическу, сделанную не слишком умелой горничной, которая прежде прислуживала покойной матушке Лизаветы. — Да, — отозвалась Анастасия. — Я теперь за всех рада и даже нашего отца подумываю простить. На лице своего живого отражения она заметила радость и удивление. — В конце концов, это не он выбрал мне мужа, — невозмутимо пояснила Анастасия Анне, — а я сама. К тому же наш дорогой папенька, итак наказан тем, что женат на этой сумасшедшей княгине, которую, к счастью, увезет с собой в Италию. Я безмерно рада, что он приобрел там поместье и будет заниматься виноградниками и усмирением своей ведьмы. — А мне казалось, это Серж тебя выбрал, — лукаво улыбнулась Анна, желая ускользнуть от неприятной темы, касающейся Марьи Алексеевны Долгорукой. И тут же поспешила добавить: — Впрочем, главное, что ты с ним счастлива так же, как я с Владимиром. Нас всех свела Божья Рука. — Да, — задумчиво глядя на сестру, проговорила Анастасия. — Жизненные тропы порой удивительным образом пересекаются. С теплой улыбкой Анна продолжила: — И все, что ни делается на свете, непременно, к лучшему.