Картины осколков. Темнота

Ичиго

Вертикальные зрачки! Таких глаз у него попросту не может быть, это прерогатива пустых! - Старик? – Не отвечает! Что же делать?        Еще одной странностью является то, что в руках у него нет меча. Обычно, когда он хочет проверить меня, в руках у него «воплощение», а иногда вместо него дерётся Пустой. Значит, с ним что-то не то. Точнее, с ним определённо что-то не то! Жуткий взгляд, движения отрывистые, неестественные, шатается, будто на сильном ветру. Снова пытаюсь его позвать, одновременно уворачиваясь от атак, и снова получаю в ответ тишину. Драться с ним таким как-то несподручно, но надо, иначе меня раскатают в лепёшку. Судя по всему, в нынешнем своём состоянии Старик просто-напросто себя не контролирует, так сказать, в «несозвонке», и, судя по всему, придётся его отключить. Пробуя это осуществить с помощью удара в основание шеи, я как-то подзабыл, что Старик мастер боя, и драка с ним «слегка» отличается от рукопашки с очередной шпаной. Он легко перехватил мою руку и отправил в полёт, который, могу сказать, мне не понравился из-за дружелюбной встречи со стеклом. Кое-как отскребя свое бренное тело от поверхности небоскрёба, я, уже учитывая мастерство Занпакто, вновь ринулся к нему. В этот раз повезло больше, но успев нанести несколько незначительных ударов, снова получил; в этот раз Старик разбил мне бровь, кровь залила глаз, но вытереть её не было времени. Отступаю; попытка нападения, провал, блок, нападение. Зангетсу сейчас был сам на себя не похож.        «Всё же интересно, почему Пустой тоже называет себя Зангетсу? Потому что они одно целое? Это я понял ещё тогда, когда впервые не обнаружил этого пустого во внутреннем мире. Но из-за чего они часто существуют отдельно друг от друга? Непонятно, но примем как данность. Разные мечи бывают, я вот слышал, что у Укитаке двойной занпакто; личности, если предположить, там тоже две, только вот… Да ничем наши сикаи не похожи! Что же за чума у меня творится? Странно, что я только сейчас задумался об этом.»        Из этих раздумий меня вывел удар в челюсть, мотивирующий не отвлекаться на такие вещи. Где же мой любимый меч? С ним было бы попроще. Наконец, удача отвернула от меня свою филейную часть и соизволила показать свою наглую морду. Стекло, и так покрытое мелкой сеточкой трещин, было окончательно добито двумя нашими, отнюдь нелёгкими, телами. Оно осыпалось куда-то вниз, в темноту, куда заглядывать было страшновато, но я и Старик успели отскочить; а удача состояла в том, что он запнулся и этого мгновения, выигранного этим, хватило, чтобы хорошенечко приложить его по затылку. Благополучно продолжив дело по спотыканию, Занпакто феерично грохнулся на пол, неизвестно каким образом успев потянуть мою руку на себя, опрокидывая; хорошо, что сознание его уже покинуло. Кое-как выбравшись из-под этого тела, чудом не переломавшего мне все кости, и уже было успокоившись, вдруг почувствовал взгляд. Резко обернувшись и никого не обнаружив, решил, что всего лишь показалось, но увиденная картина не порадовала: над Стариком стояло нечто, на первый взгляд напоминавшее ворону с дырой пустого в груди. К монстру от него тянулись тонкие оранжевые нити, постепенно окрашивающие это чудовище, становящегося яркой птицей, точнее, её подобием. Что же это «чудо» мне напоминает-то? Но, наконец, поток заканчивается. С каким-то мелодичным звоном птица крикнула, и Старик неожиданно засветился таким же светом, что ранее ниточками струился от его глаз.        Хлопок, птица раскидывает свои крылья, зажёгшиеся огнём, накатывает осознание, что похожа она на Феникса казни. Ещё один, Зангетсу откидывает. Вижу, что в его волосах больше седины, чем было раньше, глаза, неестественно широко открытые, но обретшие естественный оттенок, катану, лежащую рядом с ним. Простая катана, вся в зазубринах и царапинах, вдобавок медленно покрывалась странным налётом, напоминающим ржавчину. Вновь хлопок, птица вперила взгляд в меня. Хлопки не прекращались ещё где-то с минуту. Всё это время я как загипнотизированный смотрел на огненную птицу с дырой в груди.       Когда это кончилось, сердце сжалось в тревожном предчувствии беды. Сыпля искрами, пустой-феникс было хотел напасть, но что-то его остановило, он издал протяжный крик и скрылся в оскалившемся осколками провале. Следовать за ним не имелось никакого желания, наоборот, накатила странная апатия. Залитый кровью глаз был давно и прочно позабыт. Беспокоил лишь Старик, так и замерший в той позе. При приближении стала заметна бледность кожи и гнойные язвы, покрывшие его тело. Взгляд замёрзший, застывший. Не ожидая ничего хорошего, аккуратно потряс за плечо, но нет. Ничего не изменилось. Стала накатывать паника, вспомнилось то выражение лица мамы, такое же пустое. - Старик? Зангетсу?! Зангетсу!!!