Перси
Я сидел на пирсе и ел печенье. Неужели Аннабет права? Я люблю синее печение, потому что это цвет моря? Потому что это мой цвет? С раздражением бросаю в воду печенье. Хелен права. Мы с ней совсем ничего не знаем друг о друге. С другой стороны, почему меня это должно касаться?! Мы с ней чужие друг другу люди! Чувствуя себя идиотом из-за всего этого, я сбросил с себя футболку, и, оставшись в спортивных штанах, нырнул в холодную воду. Я медленно погружался в нее, чувствуя, как вода отрезвляет меня. Приводит мысли в порядок. Исцеляет душу. Не знаю, как долго был под водой. Не вел счет времени. Я вынырнул посреди озера спустя какое-то время, и мое внимание мгновенно привлекла одинокая фигура на берегу. Также медленно я окунул голову в воду и проплыл под водой несколько метров. Затем так же осторожно вынул из воды голову. На берегу в лунном свете стояла Аннабет. Она не обращала на воду никакого внимания, лишь отрешенно смотря на луну. Поэтому я позволил себе подплыть еще ближе. Так же осторожно и аккуратно, чтобы не спугнуть девушку. Даже в лунном свете она была прекрасна. Но мое сердце сжалось, когда я понял, что девушка беззвучно плачет. По ее щекам скатывались крупные слезы, которые блестели в лунном свете. И лицо девушки было таким печальным, что мне стало грустно. Она какое-то время смахивала слезы руками, но, видимо, поняв, что это бесполезно, дала волю слезам, переставая утирать их. Поэтому они градом катились по ее лицу. Что ее так расстроило? Почему она плачет? Неужели я ее так сильно обидел?! Я мгновенно чувствую вину. Какого черта, на меня нашло там, на кухне?! Мое сердце разрывалось от этой горечи. Я хотел выйти из воды и обнять ее, утешить. Но я знал, что девушка не будет рада, если узнает, что я видел ее вот такой. Настоящей. С тяжелым сердцем нырнув обратно, я вынырнул у своего дома, еще раз с болью посмотрев на одинокую фигуру на берегу. Всю эту ночь мне снилась Аннабет.Глава 17
27 ноября 2015 г. в 08:29
Спустя неделю я все еще игнорировала Перси. Да и он старался не трогать меня. И я совру, если скажу, что меня это совсем не трогало. Зато внимание ко мне неожиданно проявила Кларисса. На днях девушка догнала меня после нашей тренировки.
— Слушай, у меня к тебе есть предложение, — неожиданно для меня заговорила со мной девушка. Она говорила твердым голосом и держалась уверенно. Ее каштановые волосы выбивались из хвоста и небрежными прядями спадали на лицо, но девушку это мало волновало.
Я лишь посмотрела ей за спину, ожидая какого-нибудь подвоха от Перси, но поняв, что мы с ней тут одни, вернулась к девушке.
— Слушаю, — выдавила из себя я, почему-то не ожидая ничего хорошего от нее.
— Я хочу помочь тебе в тренировках.
Что? Я не ослышалась? Я смерила ее взглядом и наткнулась на совершенно спокойный и невозмутимый взгляд Клариссы.
— Мне не нужна твоя помощь.
То, что она дитя бога войны не означает, что я в бою слабее ее.
Я уже хочу развернуться, но девушка мигом хватает меня за плечо. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не вывернуть сейчас ее руку.
— С тобой, действительно, нелегко, — раздраженно вздыхает девушка. — Я предлагаю тебе свою помощь не потому, что считаю тебя слабой и беспомощной. Я наблюдала за тобой на тренировках, и вижу, что ты хороший боец. Но ты сама чувствуешь, что тебе здесь нелегко. Мы владеем такими приемами, о которых ты не знаешь. Потому что они передаются из поколения в поколение и являются, как сама понимаешь, древними, что лишь играет нам на руку, потому что является неожиданностью для соперника в реальном бою. Тем более, мы отрабатываем их годами. Твоя же техника, хоть и хороша, и порой неординарна, но она не лучше нашей. Тебе не помешает знать приемы, которым учат именно полубогов в силу нашей особенности. Я хочу просто показать тебе все, что ты должна, по моему мнению, знать. Мы одна семья, нравится тебе это или нет. И я хочу быть уверенна, что, если будет война, мы все не сплошаем.
Я долго всматривалась в спокойные глаза этой девушки. В логике с ней не поспоришь. Действительно, я успела заметить, что в бою они порой непредсказуемы. И техника боя у амазонок все же отличается от этой. Тем более до 10 лет детей там учат только технике боя и стрельбе из лука. Да и Малькольм, в основном, совершенствовал мою технику, а не учил чему-то кардинально новому.
— Ты действительно хочешь тратить свое время, обучая меня тому, что я должна уже знать?
Мысленно вспоминаю, что видела здесь бои на мечах. Но с чем — с чем, а с мечом обращаться я действительно не умела. Поэтому помощь такого воина, как Кларисса. действительно бы не помешала.
Девушка склонила голову набок и, внимательно посмотрев на меня, отвела взгляд.
— Мне тут скучно, Аннабет. Не интересно, понимаешь? А тренировки с тобой пойдут на пользу и тебе, и мне. Это будет вытягивать меня из этой рутины. Окажем друг другу взаимопомощь, понимаешь?
— Может, ты просто хочешь держать меня рядом с собой, чтобы таким образом присматривать за мной? — спрашиваю ее я, понимая, что это действительно может быть одной из причин. Если бы я была на ее месте, я бы была настороже при появлении нового полубога, который не стремиться влиться в «семью».
— Я и так присматриваю за тобой. Лишнее пару часов, которые я потрачу в борьбе с тобой, не дадут мне ничего нового. И на тренировках предпочитаю работать, а не чесать языком, — спокойно и главное честно ответила мне девушка.
Я усмехнулась такой наглой откровенности. Но этим девушка мне и симпатизировала. Она не скрывала своих мотивов.
— Спасибо за предложение. Когда мы начнем наши тренировки?
Отдать должное этой девчонке, она подходила к делу очень серьезно. Я только за один день узнала столько приемов, что тело просто изнывало. Она не лелеяла меня, что мне импонировало. Обращалась со мной на равных. Я периодически искала взглядом Перси, чтобы увидеть его гневное выражение лица, но увы парень на меня практически не смотрел. Лишь один раз я встретилась с ним взглядом. И парень был совершенно спокойный, он улыбнулся, глядя, как Кларисса пытается мне вывернуть руку, а я блокирую ее выпад, потому что, на удивление, знаю этот прием.
На ужин я пришла ближе к ночи, зная, что никого тут уже не встречу. С кухни доносились какие-то громкие звуки, и, зайдя внутрь, я практически сразу наткнулась на кого-то. Вернее на чью то широкую грудь.
— Уже соскучилась?
Ох. Этот голос может принадлежать только одной наглой персоне.
— Ты?! — Зло шиплю на него, встречая смеющийся изумрудный взгляд этого парня.
— Уже даже шипишь как гадюка. — Продолжал издеваться парень.
Если бы не втиснувшаяся между нами Хелен, парень уже стоял бы с выбитым носом.
— Ты опять поздно, девочка моя. Нельзя же так изнурять себя тренировками, — и, приобняв за плечи, повела меня к кухонному столу. Кухня была довольно просторная, везде был идеальный порядок. Лишь один стол был заставлен мукой и кусками синего теста.
Я с удивлением отщипываю кусок синего теста, недоуменно смотря на Хелен, которая уже разогревает мне какое-то блюдо.
— Синее? — удивляюсь я.
— Я рад, что ты различаешь цвета, — снова влез в разговор Перси, получая от меня гневный взор.
— Ох, это для печенья, — щебечет Хелен, ставя передо мной буханку свежего белого хлеба, от которой я мгновенно отрываю большой кусок. Ммм! Обожаю.
— Иногда балую им этого мальчика, — заканчивает Хелен, и трепетно приглаживает волосы Перси, который, выбравшись из-под ее руки, взъерошивает их обратно.
— А что, нормальное он уже не ест? — ехидно спрашиваю я.
— У меня определенная философия на этот счет,— опирает руки в бока парень. Я лишь усмехаюсь.
— Мама Перси с детства готовит ему такое печенье. Я стараюсь тоже иногда баловать этого мальчишку, — любовно произносит Хелен, и мне кажется, что я чувствую укол ревности.
— Вы так похожи, вам столько пришлось пережить! Это не справедливо! — взмахивает руками Хелен, я же чувствую лишь раздражение от того, что меня с ним сравнивают. Я молча ем, пока Перси садиться напротив духовки, в ожидании своего печенья.
Хелен что-то щебечет по какой-то кулинарный рецепт, но я не слушаю.
Думаю о своем.
Духовка щелкает, оповещая нас о том, что печенье готово, и Хелен достает печенье восторженному Перси. Я лишь смотрю на него как на идиота.
— Не лопни от счастья, — бурчу я.
Парень зло поворачивается ко мне, держа в руках тарелку, ожидая, когда Хелен наполнит ее этим странным печеньем.
— Я хотя бы знаю, что это такое.
Удар ниже пояса.
— Лучше бы запоминала, что тебе рассказывает Хелен. А то думаешь, что за тебя всегда будет кто-то другой готовить? — окидывает меня унизительным взглядом парень.
Я просто замираю.
Не знаю почему, но от его слов, чувствую боль.
Слышу, как Хелен одергивает его, но я уже встаю из-за стола и бросаю в него полотенце.
— Я с 10 лет готовлю сама, придурок. Это ты живешь на готовом! Даже печенье ешь синего цвета, лишний раз, напоминая самому себе и окружающим, что ты сын бога морей. Потому что синий, в первую очередь, ассоциируется именно с этим. У тебя просто раздутое эго.
И вылетаю из кухни, не видя, как Хелен тоскливо опускается на стул, забыв про синее печенье.
Я же бегу к старому эльфу.
Нахожу его на поляне и опускаюсь рядом с ним.
Какое-то время просто сидим молча.
— Ты уже с кем-то подружилась здесь?
Ну вот опять. Закатываю глаза.
— Нет. И не собираюсь.
Снова молчим.
— А мальчик Посейдона?
Удивленно поворачиваюсь к нему.
— Причем тут он?
Но эльф лишь улыбается мне.
— Вы дружите?
Смеюсь.
— Мы дико бесим друг друга, — объясняю ему я и отворачиваюсь обратно.
Но эльф, видимо, настроен на задушевные разговоры сегодня.
— Это пройдет.
Меня раздражает, с какой легкостью мы говорим об этом.
— Это не пройдет! — повышаю голос я, сверля эльфа недовольным взглядом. Но он лишь улыбается мне.
— Ты боишься привязаться к кому-то. Ты уверена, что это несет за собой только потери.
Какое-то время молчу. Подбираю слова, чтобы ответить ему.
— Потому что, привязываясь к кому-то, мы становимся уязвимыми. А я не могу себе этого позволить.
Эльф поворачивает мое лицо к себе и всматривается своими небесными глазами в мои серые.
— Ты уже скоро сама поймешь, что не права. Лишая себя этого, ты умираешь сама. И поверь мне, девочка. Я вижу, что именно здесь ты найдешь себе верных друзей. С которыми прошагаешь бок о бок, всю свою жизнь. Отпусти свое прошлое. Прекрати жить в нем. Живи в настоящем! Разреши себе познать чувство любви и дружбы. Разреши себе начать жить!
Я вскакиваю с пня, вытирая льющиеся из глаз горькие слезы.
— Это все так сложно! — Срывающимся голосом говорю я.
— Нет, девочка моя. Это наоборот очень просто. Ты скоро поймешь это.
Обернувшись, встречаю спокойный взгляд эльфа, и, когда тот улыбается мне, я, опустив голову, двигаюсь обратно.
К себе в дом.