***
В это время Хирон, Дионис и Хелен снова встретились у шатра. Все они выглядели встревожено. — Время пришло, Хирон. — Тихо вымолвил Дионис. Кентавр же подошел к карте, и устало потер свой лоб, пытаясь, сосредоточится. — Оракул же сказал, что зло просыпается. Темные времена не за горами. Хирон, нахмурившись, стоял, глядя в карту. — Пророчество, Хирон… — так же тихо молвила женщина. Придет время, когда боги наплодят избранное поколение полубогов. Дети будут брать от родителей самые сильные качества. Ребенок с трезубцем в руках будет спасать Олимп, когда наступят темные времена. И мальчик выживет на пути к этому, если встретит такого же избранного ребенка другого бога. Этот ребенок будет особенным. Он будет защищен от темных сил. И именно он будет защитником мальчика с трезубцем. Если эти дети встретятся, они сами почувствуют связь друг с другом. И только время покажет, станут они врагами или союзниками. Когда о появлении такого ребенка узнают, его попытаются убить, и если им это удастся, поколение избранных полубогов умрет еще до того, как нужно будет спасать Олимп. Полубоги объединятся в попытке выживания со всеми необычными существами, что пророчит объединение сильных духом и смелых сердцем. Такая армия сможет дать отпор злу. Дети будут держаться своих, избегать не похожих на себя. В лагере будут жить кланами, а не объединенной командой. И только избранный ребенок с ветвью оливы, наделенный мудростью и чувственным сердцем, будет способен изменить это. Он сможет объединить эти кланы между собой. Темные силы лишь на время утихнут. Они восстанут из-под земли, набравшиеся сил, и обрушат на Землю тревоги и несчастья. Только детям богов и мифических существ, полукровкам и особенным детям, удастся дать отпор злу. Мальчик с трезубцем будет возглавлять нашествие. А девочка с ветвью оливой, словно ангел хранитель, будет стоять позади него. — Мы защитим их. Мы сможем защитить их. — Кентавр уверенно смотрел на своих соратников. — Нам нужно стать внимательнее, следить за каждым, отслеживать изменения в видениях Оракула и быть наготове. Но дети не должны пока знать о пророчестве. Незнание на время сможет оградить их от этого, и сосредоточить на тренировках. У них слишком много вопросов, но они должны быть готовы получить ответы на них. Женщина подошла к кентавру, и тот заключил ее в свои объятия. — Мы слишком много кого потеряли, Хелен. Нужно защитить тех, кто остался. — Дети не заслужили такой горькой судьбы! Мы боги должны защищать их, а не они нас! — В тишине воскликнул Дионис. Многие видели в нем лишь сосланного Зевсом нарушителя, и вредного, своенравного бога. Но только Хелен и Хирон, знали, как сильно Дионис привязался на земле к этим детям, и вся его хмурость и недовольство исходили из понимания, что он не может никак им помочь. Поэтому, порой, он и не пытался это изменить. Он знал, что все зависит лишь от них самих. Хирон лишь грустно смотрел на рассерженного бога и качал головой. — Я знаю, Дионис. Я знаю…Глава 7
8 ноября 2015 г. в 09:04
Мы вернулись в шатер Хирона. Я расположилась рядом с Хелен, а Дионис и Хирон сели напротив. Хелен, успокоившись, уже щебетала про то, какая я взрослая и худенькая, и восклицала, куда делись ее любимые пухленькие щечки. Все улыбаются.
Завожу разговор первой. Рассказываю Хирону обрывки своих недавних воспоминаний, требуя ответа и разъяснения. В комнате воцаряется молчание. Жду ответа.
— Когда твоя мать, Афина, родила тебя, на Олимпе творился хаос. Были смутные времена, когда стали возрождаться темные силы и просыпалось много нечисти. Олимп боролся с этим, но не без потерь. Злые духи крали и убивали юных полубогов, полукровок и остальных особенных детей. Зевс, видевший горе богов от потери своих детей, и смертные муки убитых, велел больше не заводить детей на земле до определенного момента. Потому что горе ломало многих богов, а они не должны были терять контроль над собой. Нельзя было терять бдительность, нужно было следить, чтобы зло не победило. Нужно было действовать, воевать, защищать. А этого невозможно сделать, если боги страдают от потери своих детей и не в силах что-то предпринимать для защиты других. И боги не смели ему перечить. Твоя мать уже была беременна тобой. Но, как ты знаешь, Афина рожает не так как другие богини. Никто кроме Афины не знал, что она ждет ребенка. Ты родилась из головы Афины, на следующий день после ввода закона Зевса.
Хирон останавливается, переводя взгляд на карту, я же отчаянно жду продолжения.
— В лагере было не безопасно, мы с трудом то пытались защитить уже находящихся здесь детей, о появлении здесь новых, не могло быть и речи. Твоя мать вынуждена была отдать тебя тем, кому доверяла. Тебя приютили амазонки.
Закрываю глаза, вслушиваюсь в каждое слово. Не могу поверить, что амазонки вырастили меня. Я думала, что попала к ним, только когда мне стукнуло пять.
— Эти девушки находились далеко от эпицентра событий, и могли защитить тебя в нужный момент. На тот день. Это был единственный правильный выбор для Афины. Амазонки растили тебя, пока тебе не исполнилось 4. Затем ситуация утихла, и богам удалось одержать верх над злой нечистью и тебя доставили в Лагерь. Ты была с нами здесь около года. И как только тебя привезли, ты очаровала почти всех нас. — Хирон улыбается мне, а Хелен снова заключает меня в объятия.
— Ты была практически самой юной из всех. Мы были очарованы тобой. Даже Дионис, не любивший до этого возиться с маленькими детьми, находил каждый раз какой-то предлог, чтобы понянчиться с тобой.
Дионис с Хелен смеются, а я уже с грустью смотрю на них. Почему я провела с ними так мало времени? Ведь вся моя жизнь могла сложиться иначе. Лучше…
— Но боги не могут видеться со своими детьми, пока не произойдет посвящение.
Так. Интересно. Моментально обращаю внимание Хирона на себя, так как напрягаюсь и хмурюсь. Мне нужен ответ на вопрос, почему она никогда не появлялась.
— Боги присматривают. Направляют. Но не могут появиться в жизни своих детей. Пока дети не произнесут клятву посвящения.
— Но начались новые трудные времена. — Продолжает за Хирона Дионис. — На последних детей богов началась охота. Уничтожали каждого. И когда прошел слух о ребенке Афины, на тебя началась охота. Ты лакомый кусочек, и, предвидев их появление в лагере, мы были вынуждены отправить тебя обратно к амазонкам. Сбить со следа злых духов. Но амазонки не могли просто так воспитывать тебя. Ты же знаешь, что с 5 лет, девочек в этом клане начинают тренировать и учить воевать.
Дионис замолкает, и я пытаюсь перевести дух. Я потрясена этим открытием. У меня просто нет слов.
— С амазонками нелегко. — подаю голос я, спустя какое-то время. — Они многому меня научили, за что я им благодарна. Но для 5-летнего ребенка это было равносильно смерти.
Хирон подходит ближе ко мне и я всматриваюсь в его добрые глаза, чувствуя как успокаиваюсь.
Это было.
Это все прошлое.
— Что было дальше, Аннабет? — спрашивает меня он.
— Когда мне было десять на нас напали минотавры. — Содрогаюсь от воспоминаний. — Они искали меня.
Все находящиеся в комнате шумно выдыхают.
— Слишком много кого убили, — отвожу глаза, погружаясь в воспоминания. — Меня похитили, но мне удалось сбежать. Я поняла, что возвращаться мне особо не кому, да и опасно, поэтому бежала в леса. Четыре года я слонялась по свету, находила различные семьи необычных существ, и с некоторыми даже жила какое-то время. А в четырнадцать меня нашел Малькольм. Я немного пострадала, когда попала с группой сатиров и нимф в лабиринт смерти. Когда я вышла из него, как объяснил Малькольм, я мысленно кричала о помощи. Малькольм почувствовал и нашел меня. Выходил и увез к себе в Детройт.
— Один раз выбравшийся из него, всегда найдет дорогу обратно … — Тихо шепчет Дионис и я киваю.
Мы молчим.
— Как тебе удалось спрятаться? — тихо восклицает Хирон. — Ты словно пропала с радаров. Даже Афина не могла почувствовать тебя. — Вздрагиваю при упоминании ее имени, это не ускользает от Диониса, отчего он хмурится. — Как тебе удалось выживать, когда тебя хотели убить почти все злые существа?
Хороший вопрос. Думаю, как правильно ответить.
— С теми, кто нападал по одному, мне удавалось справляться, потому что амазонки за пять лет сделали из меня хорошего война. А от других я пряталась.
— Как? — тихо спрашивает Хелен.
Хмурюсь. Я сама не знаю, что это за особенность, но именно она помогала мне выживать.
— Я словно могу ставить бронь от злых чар. На меня они не действуют. На моральном и психологическом уровне. Меня нельзя заколдовать, приворотить, мысленно призвать. У меня словно защита на это все. Но поэтому меня не «чувствуют» и не «слышат» другие мифические существа. Меня сложно…найти. А если и найдут, то тяжело одолеть. Физически я могу дать отпор, либо материализовать эту защиту перед собой. Словно щит.
Пока Хелен вешается мне на шею, причитая, какая я бедненькая и сколько пережила, Хирон с Дионисом выглядят встревоженными. Они переглядываются и хмуро смотрят на меня.
— Полагаю это подарок не от Афины, да? — Стараюсь сказать это ровно, словно меня это вообще не волнует.
— Нет. Не от матери. — Тихо отвечает Хирон.
— Что вы знаете об этом? — требовательно спрашиваю я.
Но мне не отвечают.
Оба молчат.
Затем Хирон все-таки выдавливает из себя:
— Полагаем, это дар от отца. Но это все, что я могу тебе рассказать про это. Пока.
Вперед вышел Дионис.
— Ты особенная. И в старые времена ходили слухи, что у богов появится особенный полубог, противостоящий всему злу на Земле. Из-за этого мифа, таких как ты, искали и убивали. Чтобы обезопасить себя.
— Хотите сказать, это не миф? — Обращаюсь к нему, прося ответа.
— Я не знаю, Аннабет. Но в любом случае, это было давно. Сейчас нет смысла переживать из -за этого.
Ухмыляюсь. Я уверенна, что он знает больше, чем говорит мне.
— Почему воспоминания появились только сейчас?
— Потому что перед отъездом мы запечатали их. Мы боялись, что если ты вспомнишь нас, то сбежишь от амазонок, или найдешь нас, что, несомненно, погубило бы тебя. Поэтому твои воспоминания появляются только сейчас, здесь, когда ты видишь что-то знакомое тебе. И твое сердце, поэтому нашло дорогу сюда. Простой человек никогда не доберется до лагеря.
Какое-то время все молчим. Пока Хелен не вскакивает и не начинает восклицать, что я устала с дороги и мне нужно отдохнуть.
— Деточка совсем устала, у нас теперь много времени, чтобы рассказать друг другу все. Нужно покормить девочку и найти ей домик.
Мы с Хелен вышли из шатра и отправились в беседку, где она меня угостила самыми вкусными булочками из моего детства. Я уплетала за обе щеки, чем радовала и одновременно огорчала Хелен.
— Бедная моя девочка, сколько тяжестей выпало на твою жизнь.
Пока я ела, она гладила меня по голове, причитая о том, что теперь, есть кому накормить меня и защитить.
За мной вернулись Дионис и Хирон, сообща нам, что мне приготовили домик. Хелен радостно захлопала в ладоши, чем заставила меня улыбнуться. Я попрощалась с ней, обнимаясь, и пожелав спокойной ночи, отправилась с Хироном и Дионисом на стоянку, чтобы достать из машины свою сумку с вещами.
Забрав вещи, мы пришли к небольшому домику недалеко от озера. Деревянный, с вырезанными ветвями оливы.
— Это твой домик.
Я улыбнулась. Это супер, что я буду жить одна, мне будет комфортно. Оглядевшись, замечаю, что рядом есть еще один домик. В нескольких метрах от меня, ближе к озеру стоял очень красивый дом с вырезанным трезубцем на балках.
— Там живет Перси. Сын Посейдона, бога морей. Хороший мальчик, тоже многое переживший. — Замечает мой взгляд Хирон.
Киваю и отворачиваюсь от того дома. Захожу в свой. Внутри очень мило: небольшая кровать, большой письменный стол, стеллаж и пара пуфиков. Домик выглядит уютным, потому что заполнен незначительными, на первый взгляд, вещами: здесь стоят вазы с цветами, на полу лежит пушистый пуховый ковер, на кровати расстелен красивый плед, на окнах тканевые жалюзи. Все это создает ощущение наполненности.
Прощаюсь с ними. Обнявшись с Дионисом, подхожу к Хирону, также крепко обнимая его. Дионис выходит из домика, и Хирон обращает ко мне свои пронзительные глаза.
— Я рад, что ты выжила и вернулась к нам. Мы искали тебя долгое время, пока не отчаялись. — Сказал он, проводя рукой по моим волосам. — Ты сильная девочка, и я уже горжусь тобой.
На выходе он снова оборачивается.
— Аннабет, я понимаю, что ты рассказала нам не все. — Не выдерживаю его взгляд и отвожу глаза в сторону. — Я знаю, что на это нам нужно время. И, к сожалению, я чувствую, что те четыре года, которые ты жила одна, были наполнены кровью от потерь и потом от сражений. Я чувствую это и вижу по твоим глазам.
Потрясенно смотрю на него. Я же говорю, он, словно проникает к тебе в душу и видит тебя насквозь. Хочу перебить его и открываю рот, но он опережает меня.
— У тебя много, вопросов Аннабет. И я дам тебе на многие из них ответы. Но сейчас тебе нужно отдохнуть. Теперь ты будешь жить здесь, но, увы, я не могу пообещать тебе, что в твоей жизни больше не будет испытаний судьбы. И мне очень жаль, что Малькольма больше нет с нами.
Хирон уходит, а я остаюсь стоять посреди комнаты. Голова болела от воспоминаний и множества вопросов: про отца, про мать, про мои необычные способности, про Малькольма. Я села на кровать и подперла голову руками. Ситуация не меняется лишь в одном.
Я сама должна заботиться о себе.
Быть настороже.
Не поддаваться чувствам.
Только так можно избежать потерь и сожалений.
Только так.
Да и сколько лет прошло с последнего моего появления здесь? Я для них призрак из прошлого. Желанный призрак. Но из прошлого.
Мне придется жить здесь какое-то время, пока не получу ответы на все вопросы. Правда придется находиться среди толпы существ и «людей», а я не умею заводить друзей.
Уставшая, я обессилено упала на кровать, предусмотрительно сняв только туфли и куртку. И впервые за долгое время я засыпаю практически сразу.