«На двоих одна судьба»

***

      Когда все опрокинули по рюмке коньяка, а Хейзел и Талия в пару прикусов избавились от нескольких сэндвичей, все молча перевели на меня тяжелый взгляд. Я сочла это за призыв к действиям.       — Я почти уверенна в том, что Крис и Кларисса в плену у Алекто.       Рейчел открыла было рот, но почти сразу закрыла его и, нахмурившись, опустила взгляд. Перси, Нико и Пайпер просто переглянулись друг с другом, а вот Гермес продолжал смотреть на меня в ожидании дальнейших слов. Единственным человеком, кто не узнал это имя, была Талия.       — Алекто? Кто это?       Девушка отложила надкусанный сэндвич и вопросительно посмотрела на меня.       — Вроде какая-то фурия, да? — осторожно спросила Хейзел, но ответил ей Нико.       — Эринния, — глухо ответил ей Нико, после чего перевел взгляд на Гермеса, на меня, а потом снова на Хейзел и Талию, — Но фурия тоже правильно.       — Это кто вообще? — снова нахмурилась Талия, вызвав у Нико раздраженный вздох.       — Богини мести, рожденные Геей. Уж кто такая Гея ты, надеюсь, знаешь?       Талия обиженно сложила руки на груди, вперив в Нико злой взгляд.       — Хватит, ребята, — перебила их Пайпер, наклонившись вперед, чтобы быть ближе ко мне, — Продолжай, Бет.       Мне не нужно повторять дважды.       — Во-первых, это объясняет то, что ребят утащили в Ад. Только определенное окружение Аида в состоянии находиться в двух мирах, и фурии, в нашем случае именно Алекто, как раз из тех, кто мог покинуть подземный мир, чтобы, оказавшись в нашем мире, после забрать туда ребят.       — Логично, — поддался вперед Перси, обведя взглядом остальных, — мы с вами упустили это из виду. Не подумали о том, что утащить их туда мог только тот, кто сам в состоянии перемещаться между мирами.       Нико сильнее хмурит брови.       — Но почему именно Алекто? Почему не другие?       Отвечаю ему такой же реакцией.       — Потому что только у Алекто есть повод рассорить между собой Аида, Ареса и Гермеса.       Все снова замолкают и поднимают на меня еще более тяжелый взгляд.       — Это же очевидно, — вздыхаю я, отодвинув от себя пустую рюмку, — нужно было отталкиваться не от того, что ребята похищены для того, чтобы приманить Нико или обмануть Аида, а от того, что похищенными оказались ребенок Ареса и ребенок Гермеса. Причем не просто похищены, а утащены в Ад. К Аиду.       Да, я сама была удивлена, когда посмотрела на все именно с этой точки зрения. Ну, а дальше, мне не составило большого труда сопоставить все между собой и найти виноватого.       — Прости, Бет, я не понимаю, — вздыхает Рейчел, мученически запустив пальцы в свои огненные кудри. Пайпер в утешающем жесте кладет ей руку на плечо и, поймав мой взгляд, виновато пожимаем плечами.       Но я не успеваю пояснить им, потому что в комнате раздается другой голос.       — Я понимаю, — тихо ответил Гермес, поднявшись с дивана и встав у окна.       Мужчина сильно напрягся после моих слов об Алекто и, кажется, сейчас погрузился в какие-то свои мысли. Отчасти, я даже догадывалась в какие.       — Бет…?       Так как мужчина решил взять на время дистанцию, предоставив мне и дальше право продолжать, я не стала дожидаться от Гермеса какой-то дополнительной реакции.       — Аид, Гермес и Арес ….ну они, как мы с вами, — бросаю на притихшего Гермеса, стоявшего к нам спиной, грустный взгляд, после чего возвращаюсь к оторопелым ребятам. — Они … друзья.       Перси склоняет голову, вперив в меня внимательный взгляд, а вот Талия поддается вперед.       — Не понимаю.       Девушка искренне не понимает смысла и мне приходится пояснить ей.       — Их многое связывает, — поясняю я, — Аид и Гермес работают вместе, если можно так сказать, а Арес, один из немногих богов, кто помогает Аиду, во многом, конечно, своими кровопролитиями и войнами. И насколько я знаю, Гермес в свое время спас Ареса, который потом не один раз защитил Аида.       — Арес, Аид и я … мы что-то вроде тандема, — перестает хранить молчание Гермес, и поворачивается к нам, сразу встретившись взглядом со мной. — Но я поражен тем, что ни у кого из нас не хватило ума посмотреть на все это с этой точки зрения.       Мы с Гермесом проводим немой диалог, смотря друг другу в глаза, пока нас не прерывают.       — Так, то есть получается, что кто-то, а именно Алекто, хочет рассорить их между собой? Но зачем? Почему именно их? — непонимающе спрашивает Перси. Хейзел, поедающая уже третий сэндвич, тоже не скрывает своего непонимания.       — И что если это, наоборот, сплотит их, а не рассорит?       Отведя взгляд от них к Гермесу, снова отвернувшегося к окну, устало провожу рукой по волосам.       — Смотрите, Алекто похитила Клариссу и Криса, причем не просто похитила, а спрятала в Аду, прекрасно понимая, что рано или поздно, души ребят настолько ослабнут, что те… — я сглотнула и смогла продолжить, только когда сжала кулаки, — умрут.       Все резко опускают взгляд. Нико и Перси одновременно повторяют действия друг друга, сжимая кулаки и напрягая челюсть. Пайпер и та мученически сжимает пальцы в замок, нервно сглотнув.       Мы все боялись не успеть.       Каждый боялся оплошать.       — А в итоге? Правильно, ссора между богами. Мы уже видим как обострены отношения между Аидом и Аресом, — я обвожу всех взглядом, останавливаясь на Нико, который задумчиво рассматривает собственные кулаки, — А если наши друзья погибнут там, то простит ли Арес это Аиду? Не будет ли винить его в том, что его ребенок погиб в ведении Аида, который не смог их вытащить оттуда? Вы понимаете, что не знай всего этого, это будет рассчитано, как измена? Предательство? Да и вероятно, Алекто рассчитывала, что Гермес перестанет провожать души к Аиду, и просто опустит руки, перестав усмирять Аида и вразумлять Ареса. Арес просто сойдет с ума от ярости, Аид же от чувства вины и обиды за самого себя, а Гермес … просто опустит руки, что позволит Аресу и Аиду максимально уничтожить друг друга.       Талия снова берет слово, на этот раз абсолютно точно и верно передав смысл моих слов.       — Аид не славится хорошей репутацией и логично, что виновным в смерти ребят окажется именно он, по той простой причине, что они в Аду, а не в другом месте.       Девушка все еще хмурится, нервно отщипывая кусочек от выпечки, которую уже на нервной почве поглощает и Рейчел. Хейзел наоборот, перестала есть и теперь напряженно рассматривала Гермеса.       Перси же поворачивается после слов Талии к нашему Нико.       — И твой отец уже это понимает.       Да, похоже, Аид уже понимал, что если мы не спасем ребят, ему предстоят большие проблемы относительно реакции Ареса и Гермеса, да и других Олимпийцев, на их смерть. Что еще хуже, его самого уже душило чувство беспомощности, чувство вины, при том, что он не задействован в этом, и чувство собственного достоинства, говорившее ему о том, что он не виновен и все, что он может сделать, он сделает.       Нико сухо кивает.       — Да, сомневаюсь, что Арес будет выслушивать отца. Да и он вряд ли не обидится на то, что его упрекают в смерти тех, кого он не убивал, — тихо вступил Нико, получив от нас с Пайпер участливый взгляд, — Арес не будет никого слушать. Еще и настроит других богов против отца. Ты права, это расценят как предательство и измену. — Нико вздыхает, после чего проводит рукой по взъерошенным волосам и переводит тревожный взгляд ко мне, — Аид может потерять … все.       Я отвечаю Нико только виновато закусанной губой.       Нико прав.       Аид слишком горд, чтобы и дальше доказывать свою невиновность, а терпеть нападки Ареса, которые, по его мнению, будут нецелесообразны, он тоже не станет.       Раздор между богами это лишь вопрос времени, если мы не успеем.       — Это очень умно, — снова подал голос Гермес, заставляя нас всех повернуть головы в его сторону, — сплотить кого-то в общем деле, а после того как оно окажется безвыигрышным, наставить всех друг против друга. Это в стиле Алекто.       Хейзел поднимается с дивана, чтобы размять ноги и осторожно обращается к нам:       — Я правильно понимаю, что Алекто, таким образом, за что-то мстит?       Нико тоже поднимается, и, засунув руки в карманы, начинает нервно мерить шагами комнату под изучающим взглядом Талии.       Перси просто непонимающе возводит глаза ко мне.       — Да, только кому из них?       — Всем, Перси.       Перси хмурится, а Нико останавливается позади него, оперившись руками о спинку дивана. Парень встречает изучающий взгляд Талии, но вместо того, чтобы смутиться, он лишь поджимает губы и поднимает брови, отчего Талия раздраженно ведет плечом и поворачивается ко мне. Я же разворачиваюсь к Гермесу, который внимательно смотрит на меня.       — Алекто была влюблена в Ареса, да?       Все с тяжелым молчанием поднимают на меня взгляд.       Гермес же осторожно кивает.       — Но Арес любил Афродиту. Которую Аресу уступили …вы.       Гермес снова кивает.       — Алекто должна ненавидеть меня за это, — едва слышно говорит он и снова отворачивается к окну.       Что ж, похоже, именно это она и делает.       Снова поворачиваюсь к Ребятам.       — Улавливаете? Алекто ненавидит Ареса за то, что тот не ответил ей взаимностью и выбрал Афродиту, а Гермеса за то, что тот посодействовал тому, чтобы Арес и Афродита сошлись. Не вмешайся Гермес в это дело, Арес не претендовал бы на Афродиту так настойчиво. Грубо говоря, он вообще бы ее не получил.       Перси всем своим видом дает понять, что для него это слишком сложно.       — А мой отец?       Нико снова возвращается на диван, только на этот раз садится рядом с Пайпер, словно ища у нее моральной поддержки. Подруга, недолго думая, кладет ему на плечи руку, пока Нико, сжав пальцы в замок, впивается взглядом в Гермеса.       Только вот отвечаю ему я.       — Она прислуживает твоему отцу, Нико, и я не думаю, что она хочет отомстить ему за что-то. Она его преданная помощница, но думаю, она просто слишком ослеплена местью за свою …любовь. Ей выпал удачный шанс отомстить Аресу и Гермесу, и она не могла им не воспользоваться.       — Но ведь ты сама сказала, что когда они умрут, отец может нарваться на гнев богов и потерять все!       — Да, но она вряд ли это понимает, Нико. Она ослеплена местью, расплатой, понимаешь?       Нас прерывает Гермес.       — Алекто все еще любит Ареса. Она всегда любила его.       Мы все молча поворачиваемся к Олимпийцу, который наконец-то отходит от окна и садится рядом с нами. Мужчина сразу возвращает свой задумчивый взгляд ко мне, после того как опрокидывает еще одну рюмку коньяка.       Талия, глядя на все это, только качает головой.       — Алекто была до беспамятства влюблена в него, но ей всегда претили нормы морали, а уж когда Арес не ответил ей взаимностью, то и подавно. — Гермес отодвигает рюмку, уткнувшись взглядом в столешницу, — Алекто младшая из сестер и в отличие от Мегеры и Тисифоны совсем не отличается мудростью, гордостью или особой властью. Нет, она всегда была глупа, тщеславна и эмоциональна, она, в отличие от Тисифоны, не считала свои обязанности чем-то божественным и не относилась к ним так трепетно и разумно, как Мегера. Нет, Алекто всегда … выделялась. Она избалованный своенравный ребенок, понимаете? И всегда им была.       Пайпер, услышав, что вскипел чайник, первая поднимается, чтобы сделать всем чай, но Нико резко перехватывает ее за руку, потянув обратно на диван. Парень поднимает к ней свой взгляд и за те пару секунд, что они смотрят друг на друга, между ними происходит какой-то значимый молчаливый диалог. Который не понимаем мы. Но, кажется, прекрасно понимают они.       Пайпер послушно опускается на свое место, позволяя Нико пододвинуться к ней ближе. Хейзел скромно поднимается со своего места вслед за Рейчел, сказав, что поможет ей. Пайпер взглядом благодарит ее, очевидно смущенная от того, что Нико так в ней нуждается в этот момент. А встретившись взглядом со мной, и вовсе краснеет.       Талия же остается с нами. Девушка хоть и выглядит уставшей и не выспавшейся, но она явно заинтересована всем происходящим, и похоже это не в ее характере, оставаться в неведении чего-то важного. Она лишь поднимает ноги на диван, засунув их под себя, и начинает нервно дергать цепочку на своих штанах. Нико, раздражённый этим звуком, бросает на нее острый взгляд, но почти сразу переводит его на Гермеса.       — Значит, она, действительно, не понимает, что погубит Аида?       — Боюсь, Нико, что это не совсем так.       Парни вопросительно поднимают брови, а Талия впервые за весь вечер лично обращается к олимпийцу. Что ж, Талия девушка смелая и в отличии от Хейзел не так привержена скромному поведению в присутствии тех, кого видишь в первые в жизни.       — Расскажите нам про Алекто. Про то, как вы все встретились.       Гермес мягко улыбается ей, совсем не задетый тем, что она просит его о чем-то.       — Алекто влюбилась в Ареса еще будучи молодой девушкой, и много лет ее чувства к нему были тайной. До тех пор, пока Арес и Алекто не встретились. Стоит отметить, что этому поспособствовал Аид, который в тот раз вытащил Ареса из очередной проблемной ситуации. Алекто ему помогала, а Аид еще не знал о ее чувствах к Аресу.       Гермес как-то печально вздыхает.       — Об этом мало кто знает, но каким бы яростным Арес не был, он далеко не поверхностный. Ему не чужды чувства, просто они все сильные.       Что ж, никто и не смел с этим спорить.       Кларисса отчасти переняла от него эту черту.       — Мы тандем. Мы очень хороший тандем. И мы друзья, да, если можно так выразиться. Мы все очень близки друг другу и нас очень многое связывает. Мы те Боги, которые обязательно окажутся втянуты в какие-то проблемы и неприятности, и мы точно те Боги, к которым побежит на помощь далеко не каждый Олимпиец. Это надо признать.       Мы просто молчим, потому что не знаем, что сказать.       — Аид и Арес для меня что-то вроде маленьких непослушных детей, которые тусуются возле меня и все время требуют к себе внимания, — Гермес скромно улыбается, да и мы тоже, — Аид горделивый ребенок, а Арес — эмоциональный. Эти двое всегда создают мне какие-то проблемы. Я что-то вроде их старшего брата, которого они на удивление слушаются.       Мы все как завороженные слушаем Гермеса, открывая для себя Богов с новой стороны. То, что он нам рассказывал — редкая информация.       — Когда Арес узнал о том, что Алекто влюблена в него, он попросил ее уйти, честно признавшись, что любит другую.       Перси невесело хмыкнул.       — Если он сделал в свойственной ему манере унижения и презрения, она должна его ненавидеть.       Гермес покачал головой.       — Арес не всегда ведет себя, как сумасшедший парень, и к чувствам он относится с присущим им уважением.       Конечно, мы все недоверчиво подняли на него взгляд.       — Просто потому, что на себе испытывал весь их спектр: он знает, что такое страдать от безответности, знает, что такое любить того, кто никогда не сможет быть с тобой. Арес знает, что такое любить до беспамятства и, несомненно, он знает, что ради этих чувств можно пожертвовать всем. Арес знает, что такое бороться за свою любовь. И поэтому он никогда не будет осуждать кого-то за проявленные к нему чувства. Он был очень участлив с Алекто, не смотря на ее истерики.       Эти слова вводят в шок всех. Никто и думать не смел о том, что олимпиец столько пережил из-за любви. Перси, который не отводит тяжелого взгляд от Гермеса, пока тот все это говорил, после этих слов молча тянется к коньяку.       — Арес любил Афродиту много лет, прежде чем посмел сказать ей о своих чувствах.       — Потому что мать была вашей? — осторожно спросила Пайпер.       Теперь Нико пришлось поддержать Пайпер участливо протянутой рукой, которая накрыла ее сжатые пальцы.       — Афродита и я были женаты, но у нас был больше партнерский брак, — спокойно пояснил Гермес, — После нелегкой жизни с Гефестом, я мог дать твой матери внимание и заботу, я искренне дорожил ей. Афродита всегда была мне хорошим другом. И я, несомненно, хотел быть им и для нее.       — Поэтому вы уступили ее Аресу? — снова вмешалась Талия, отчего Хейзел, принесшая нам чай, вперила в нее потрясенный взгляд. Рейчел просто напряженно осматривала нас всех.       — Мне не нравится, что мы говорим о ней, как о какой-то вещи, — свел брови Гермес, после чего раздраженно повел ими, — Правильнее будет сказать, что я не стал препятствовать их отношениям, потому что знал, что она любит Ареса так же сильно, как и он ее.       — Все проблемы из-за любви, — вырвалось у Рейчел, что заставило Гермеса устало хмыкнуть.       Сказать, что мы все были с ней согласны, значит не сказать ничего. Мы с Перси просто переглядываемся, и через пару секунд парень сидит уже рядом со мной, по-собственнически положив руку мне за спину.       — У них была непростая судьба: что Арес, что Афродита, долгое время были лишены взаимных чувств, потому что были вынуждены жить с теми, кого им даровали. Но когда они встретили друг друга, это была всепоглощающая любовь двух сумасшедших. Эгоистичная по отношению к другим, и обреченная по отношению друг к другу. Противостоять этому было глупо.       Гермес как-то расстроено чешет затылок.       — Я просто отошел в сторону, и это позволило мне не потерять дружбу с Аресом и Афродитой. Спустя столько лет, мы все еще помогаем друг другу, несмотря на то, что уже ни кого из нас не связывает брак с Афродитой.       Рейчел, услышав это, просто тянется к булкам.       — А Алекто? Она не смирилась с его отказом? — спрашивает Пайпер после того, как пауза затягивается слишком долго.       — Алекто не теряла надежды. Она пыталась добиться его любви всеми способами, которые редко нормировались хоть какой-то моралью. Ее любовь была сумасшедшей и эгоистичной, она не могла и не хотела принять его отказ. Когда Алекто узнала о его чувствах к Афродите … она просто потеряла голову.       — Какая-то сумасшедшая, — снова ворчит Рейчел, что вызывает у Талии нервный смешок.       Пайпер же будучи ребенком богини любви, отвечает ей самым должным образом.       — Она просто любила его. Сумасшедшей любовью. И такая бывает.       Да уж. Разновидностей у любви предостаточно: безответная, всепоглощающая, эгоистичная, первая, последняя, самоотверженная, обреченная, красивая, тяжелая, прошедшая и возродившаяся. Итак можно продолжать очень долго. И полагаю, никто из нас не застрахован от того, чтобы встретить настоящую любовь, после сотни ошибок и десятка уничтоживших нас влюбленностей.       От любви никто не застрахован.       Как и от ее последствий, которые идут за ней никому ненужным бонусом.       — Что было, когда она узнала о его чувствах к Афродите?       Гермес отвечает мне не сразу. Мужчина будто снова проваливается в свои воспоминания.       — Алекто изводила его истериками, угрозами, она падала из крайности в крайность и готова была на все лишь бы быть с Аресом.       Гермес поднимает взгляд на Пайпер.       — Твоя мать много натерпелась от нее. Алекто хотела ее уничтожить. И нам с Аресом и Аидом пришлось приложить много усилий, чтобы сохранить твоей матери жизнь и не позволить Алекто обезобразить ее.       Пайпер сглатывает, так как довольно тесно общалась с Афродитой, и явно переживала за нее.       — И всего этого было достаточно, чтобы Арес вышел из себя и ответил Алекто со всей яростью и ненавистью. Он уже не просил ее уйти, он приказывал ей. Он угрожал и был к ней безжалостен.       — Алекто … смирилась?       Теперь Гермес переводит взгляд на Нико.       — Нет. Твой отец и ее сестра Мегера практически силой утащили ее в подземный мир после того как она чуть не погубила Афродиту. Арес бы просто убил Алекто после этого, но Аид и Мегера вовремя вмешались. Твой отец понимал, что убив Алекто, он навлечет на себя беду, и от гнева Мегеры и Тисифоны его не спасет даже он. Грубо говоря, твой отец вовремя вмешался, и сохранил и Алекто и Аресу жизнь. Аид вообще в то время сделал очень многое для Ареса.       Нико устало вздыхает, уперевшись взглядом в потолок. Перси же спрашивает у Гермеса про отношения Алекто и Аида после всего этого.       — Алекто всегда была верна Аиду и почитала его как своего Бога, — снова пояснил Гермес, — Но когда он увлек ее в подземный мир после этого, он запретил ей покидать его на несколько тысяч лет. Алекто первое время истерила, виня его в том, что он лишил ее возможности видеться с любимым. Потом, вроде как, она смирилась и под наставлениями Мегеры смогла усмирить свой пыл, придя к Аиду с повинной за свои слова и свое поведение по отношению к нему. И с тех пор, насколько я знаю, Алекто всегда была ему верна и ни разу не подвела его, в отличие от той же Тисифоны. Да, и, кстати, Алекто разрешено покидать подземный мир сравнительно недавно, около шести сотен лет назад. Но никто из нас и не подумал бы о том, что она жаждет мести. Прошло слишком много времени после всего этого.       Пайпер снова подается в нашу сторону, резонно заметив:       — Но ведь не зря, из трех сестер именно она «непрощающая».       Гермес пожимает плечами.       — Любовь зла, дитя. И порой она разрушительна.       Наверно иногда даже лучше не знать ее, чем разгребать все последствия, которые она понесла за собой.       — Я просто в шоке, — выдыхает Рейчел. — Ты гений, Бет. Додуматься до такого …       Подруга обреченно машет рукой и устало поднимается со своего места, чтобы выйти на кухню вслед за Хейзел.       — Ты сразу это поняла?       — Нет, я долго вынашивала эту теорию, будучи неуверенной во многих деталях. Но было еще кое-что, что уверило меня в том, что я права. То, на что посоветовала обратить внимание Афина.       — Что?       В унисон спросили Гермес и Хейзел. Я выжидаю паузу, обратившись взглядом в хмурому Нико.       — Крис сказал, что к ним уже три дня никто не приходит.       Все переглянулись.       — И? — неуверенно протянула Хейзел, в то время как остальные кажется все поняли.       Перси складывает руки на груди и тоже отводит взгляд к Нико.       — Персефона собирается покинуть Подземное царство через пару дней, — правильно поясняет Перси и я утвердительно киваю.       — А что мы знаем со слов Аида? Что помогают Персефоне в сборах именно фурии.       До Нико, кажется, тоже доходит, потому что он ошеломленно вскидывает руки.       — И именно поэтому Аид оставил подле себя на это время только Мегеру. Алекто и Тисифона все эти дни будут с Персефоной.       Мы с Перси просто киваем на слова Нико, который через пару минут уже снова обращается ко мне:       — Стоит ли спрашивать, как ты до этого додумалась?       Просто пожимаю плечами.       — Афина подсказала.       Если бы мать не подсказала мне посмотреть, что происходит среди подопечных Аида и посмотреть, как изменилось от этого пребывание Криса и Клариссы в той темнице, вряд ли бы я так уверенно сейчас всем рассказывала об Алекто.       — Тогда предлагаю начать продумывать план.       Гермес разложил на столе протянутый ему Рейчел огромный лист ватмана и примерную карту подземного мира, которую они с Аидом вместе рисовали.       — Надо вытащить оттуда моего мальчика.       Талия за это время успела во многом разобраться и поняла не только то, во что мы всех втягиваем, но и то, что всех нас между собой связывает, потому что снова закинув себе в рот кусок пирога, она, поморщившись, тихо пробурчала:       — Ага. И его девочку.