«На двоих одна судьба»

      — Ты уверен, что все поверили? Дора не отводила от нас своего взгляда всю церемонию.       — Не переживай, Перси, я позаботился обо всем.       — Ох, папа, спасибо!       Лина бросается в объятия Джерарду, чуть не запутавшись в своем платье. Я устало развязываю галстук и отхожу от них.       Это был отвратительный день.       Видеть ее там, вдали от всех, такую красивую, такую одинокую … и такую мою …       Я тяжело сглатываю, опираясь руками о деревянный стол. Никогда я еще не чувствовал себя таким мерзавцем. Она так смотрела на меня …Я видел в ее глазах надежду. Что я откажусь от этого, что скажу ей то, что она хочет услышать. Но я снова делаю ей больно. Снова.       Хирон встал около меня, и мне пришлось взять себя в руки. Между нами пробежала «черная кошка», когда я понял, что Хирон знал о том, какие у них здесь правила. Знал. Но ничего мне тогда не сказал. Не подготовил. Помню, что не сдержал тогда злости и оставил Хирона в расстроенных чувствах. Но сегодня, в одиночестве стоя у этого проклятого алтаря, я понял, что не могу долго злиться. Он мне как второй отец. И сегодня, он единственный из родных кто присутствует здесь. Именно тогда я понял, что не совсем один. Одиночество притупилось. Я спустился к нему и, ничего не говоря, мы одновременно заключили друг друга в объятия.       — Это просто надо выдержать, Перси. Этот блеф, это шоу. Ты сможешь!       Это все действительно было каким-то шоу. Но если еще кому-то и было так же плохо как мне, то это Лина. Девушка рыдала всю ночь и мне, хочешь не хочешь, пришлось ее утешать. Мы оба ненавидели это, хоть и были друг другу неплохими приятелями. Эта свадьба не нужна была ни ей, ни мне, и даже тот факт, что это не по настоящему, не мог нас успокоить. Лине приходилось тяжело, она не любила врать. А то, что нам приходилось всю неделю разыгрывать из себя влюбленных, выбивало ее колеи, так же как и меня. Только мне приходилось делать это все с большим усердием. Брать ее за руку, обнимать ее, целовать. Это все приходилось делать мне, Лина просто позволяла мне это. Хреновые мы актеры, я уверен, но Дора больше не доставала никого, да и остальные члены правления больше не относились к нам настороженно.       Еще Лину печалило то, что все это видит Аннабет. Да, я рассказал ей пор нее и врать в ее присутствии даже ей было тошно. Самое ужасное, что как бы мы не избегали с ней общества, Аннабет всегда оказывалась там же где и мы. Но в такие моменты Лина брала себя в руки, потому что это не мог сделать я. Девушка первая проявляла ко мне внимание.       Эрик вообще сделал для меня многое. Я уже и забыл, что изливал ему душу, но парень все помнил и сразу понял какого мне. Он … присматривал за мной. Когда я видел Аннабет вместе с Нико, я словно срывался с цепи, и именно Эрик был рядом, что помогло нам избежать драк и неприятностей. Сегодня, когда мы уезжали, Эрик все подстроил так, чтобы Дора с остальными женщинами из правления уехали первыми, так как они должны были приготовить церковь к торжеству. После чего вытащил меня из библиотеки, где я обсуждал положение дел с Зоей, и сказал всего одну вещь:       — Иди к ней.       И я побежал.       Это было опасно, если кто-то поймет, что я женюсь на Лине, испытывая чувства к другой, свадьбу отменят, а у нас нет времени ждать. Я задыхался без Аннабет. Я ворвался к ней и сдержался, чтобы не рассказать правду, я все еще считал, что она не в безопасности, поэтому я снова возвел границы, но признался, что нуждаюсь в ней. Аннабет приняла меня. С болью, но приняла меня.       Аннабет была умна, поэтому я понимал, что винтики в ее голове начнут работать, когда она перестанет думать о том, что чувствует. И сегодня я видел, как она начала складывать 2*2. Поэтому испугался. Поэтому отступил… Но, стоя там, в этом костюме, у алтаря, я поймал себя на пугающей мысли. Я хочу, чтобы рядом стояла Аннабет. Да, черт возьми, если кто и станет моей женой, то это она!       Сила моих чувств снова поразила меня и больно ударила. Аннабет — я уже потерял.       Я знаю это. Эрик и Марк сочли необходимым сказать мне, что видели, как она целовалась с Нико. И если Марк не был в курсе всего, то Эрик был.       — Это выглядело уж слишком отчаянно, Джексон.       Я знаю, не мне судить ее.       Точно так же я забывался в объятиях Зои.       Но чувство того, что я навсегда потерял ее, отныне не покидало меня.       — Выдохни, Перси.       Я усмехаюсь словам Хирона, но все равно чувствую облегчение от того, что это и правда осталось позади. Джерард нервничал больше всего: его постоянно преследовали Триша и Дора, он с трудом нашел время, когда, втайне от всех, заранее порезал нам с Линой ладони, но кровь в воду опустил не нашу. Свою. Бедной Лине с трудом нашли длинные белые перчатки, чтобы скрыть порез до нужного времени.       Просто здесь, у жениха и невесты берут кровь и смешивают ее в чаше со «священной» водой. Мол, мы теперь одно целое. После этого, все члены правления должны благословить эту чашу, приложив ней свою руку и высказав дань уважения молодым. Кольца тоже мы купили не те, которые должны быть. На серебро накладывают какое-то заклинание, но на медные кольца, которые мы выкрасили серебряным цветом из баллончика, конечно, это не действовало. Джерард везде нашел лазейку. Лина и я считали его своим спасителем. Хотя я и видел, что мужчине нелегко это проворачивать.       Однажды, когда мы остались одни, я подошел к нему и задал мучающий меня вопрос.       — Джерард… вы говорили о женщине, которую давно любите…       Мужчина грустно улыбнулся, ожидая от меня продолжения.       — Ее звали …. Мария?       И я оказался прав. Я помнил, что рассказала Аннабет про то, что знала о ведьмаках и, сопоставив это с тем, что узнал о Джерарде, сложил все в одну картинку. Ведьмак был удивлен: выслушав меня, он потрясенно вздохнул. После чего объясняет мне, что он действительно должен был уехать. Его отец умер, и он должен был занять его место в правлении, народ нуждался в нем.       — Но что в вас такого … почему вас так уважают и … бояться?       Джерард тихо смеется, после чего, с долей горечи, произносит.       — Я машина-убийца, Перси. Мне подвластно одним взмахом руки лишить человека жизни. И моя связь с природой такая глубокая, какой нет здесь ни у кого. Мои заклятия не снимаемы, а сила, с которой я защищаю город, не подвластна остальным.       Теперь я понимаю, почему его так превозносят. Он самый сильный здесь. Он для них — Бог.       — Я слышал, что лавины с этих гор вы превращаете в пыль. Серьезно?       Это могло объяснить, почему город у подножия гор, никогда не попадал под это влияние стихии.       Джерард возвращается к своим делам, спокойно поправляя меня:       — В пыльцу, мой мальчик. Поэтому у нас так зелено.       Вернувшись в город, первым делом стал искать Зою.       — Она ушла.       — Что, прости?       Нико и Снорт смотрели на меня хмуро.       — Она что-то нашла в этих книгах, а после Аннабет помогла ей сбежать отсюда.       Какого хрена?! Зоя уехала?! Что она нашла там?!       Нахожу Пайпер и Аннабет, последняя заметив меня, поспешно уходит, а я не делаю попытки бежать за ней.       — Пайпер, что происходит?       — Зоя?       Девушка воинственно ударяет кулаком по столу и облегченно вздыхает.       — Я нашла.       Аннабет выпустив руку из руки Нико, поспешно просит ее объяснить, что именно она нашла.       — На это нет времени и это пока не важно. Мне нужно уехать отсюда.       Аннабет потрясенно переглядывается с остальными, пока Зоя быстро складывает все книги, оставляя в руках только одну.       — Нет времени объяснять, — твердо произносит Зоя, не отводя тревожного взгляда от Аннабет, — Помоги мне.       Нико не выдерживает и поднимается с дивана.       — Ты собираешь выкрасть эту книгу и смыться? Зоя — тебя проклянут здесь. Его резкий тон, кажется, режет уши всем здесь, но никто не спорит с ним. Парень прав.       Зоя поворачивается к нему.       — С вами вскоре произойдет что-то плохое. Что-то что сильно ударит по ведьмакам. — Твёрдо говорит девушка.       И, кажется, единственный кто понимает, что она имеет в виду, это Аннабет. Она кивает, признавая это.       — И мы с Аннабет уже говорили об этом. Вы в опасности, а мне пора искать то, что поможет нам вернуть ведьмакам то, что им важно. Нико, не привыкший к таким вещам, запутавшийся в происходящем, только вскидывает руки, признавая поражение. Снорт и Брэнда начинают спорить, но всех прерывает властный голос Аннабет.       — Зоя не обязана объяснять нам то, в чем сама еще не уверена. У нас нет времени, война может быть уже завтра, никто не знает чего ждать. А пророчество, надеюсь, не стоит вам всем напоминать еще раз. Это не наше с вами дело, — ледяным тоном сообщает девушка, обводя всех присутствующих взглядом, — это дело Зои и все, что мы должны сделать — не мешать ей.       После чего поворачивается к бывшей сопернице и уверенно кивает головой.       — Сделай это, Зоя. И пожалуйста, поторопись с возвращением.       Когда-то ярые враги теперь смотрят друг на друга с признанием. Им больше нечего делить, они по разные стороны баррикад: амазонки достались Зое, полубоги — Аннабет. И они повзрослели, детская ревность и зависть уступили место разумности.       И Зоя впервые в своей жизни произносит слова, которые не говорила прежде. Которые навсегда изменят между ними их отношения.       Зоя, со всей серьезностью, обращается к бывшей сопернице:       — Я рада, что жизнь предоставила нам второй шанс, Аннабет.       И после этого, Аннабет со своими друзьями помогают девушке скрыться в ночи с книгой в руках. Никто не произносит ни слова, пока едва слышимые слова Нико не нарушают тишину.       — Поторопись, Зоя… Ради всего святого, поторопись ….       "Отлично". Мне пришлось потратить два часа на то, чтобы убедить всех перестать паниковать.       — Она вернет вам эту чертову книгу! Она же вас пытается спасти!       Конечно, убедить мне их получается не сразу, но вскоре Хирон помогает мне и паника рассеивается. Выслушав тонну нелицеприятного в свой адрес, я устало махаю на них рукой, когда они смягчаются.       Марк ждал меня в кафе, и если я удивился, встретив его там, то он наоборот, спокойно позвал меня к себе.       — Ты отличный парень, Джексон. Моя сестра не ошиблась, когда найдя тебя в темнице, сказала, что ты выдержись все.       Понуро сажусь на стул и протягиваю руку к графину. С удивлением обнаруживаю, что там сок.       — А покрепче ничего нет?       Марк усмехается и вскоре приносит мне рюмку коньяка. Когда я хмуро смотрю на него, он виновато пожимает плечами:       — Нам нужно держать голову трезвой. Эта рюмка исключение, потому что ты, парень, на грани нервного срыва.       В конечном счете, осушаю рюмку, чувствуя, как ядовитая жидкость согревает горло и притупляет боль в душе.       — Где Эрик?       Марк спокойно отвечает:       — Страдает.       Я поперхнулся соком и, зло выругавшись, вытер пятно с пиджака.       — От чего?       — Офелия ударила его.       Я потрясенно открываю рот. Марк качает головой, не одобряя поступок сестры.       — А парень ведь признался ей в своих чувствах. Моя сестра иногда такая глупая. Хотя может все девушки такие, я не знаю.       Я усмехаюсь и вытаскиваю Марка из-за стола.       — Давай найдем его. Ты слишком краток, я хочу услышать полную версию произошедшего.       Марк виновато взмахивает руками:       — Это все, что мне удалось узнать! Я не виноват!       Смеясь, тащу его на выход.       Находим Эрика в лесу, на пнях, где недавно сидели я и Пайпер. Парень понуро встречает нас и нехотя пододвигается, прикрывая пылающую щеку, при виде которой мы с Марком охаем.       — Итак. Что произошло?       Эрик пытается отмахнуться от нас, но понимает что это бесполезно. Я же вижу в нем себя. Такой одинокий и потерянный.       — Я просто… не знаю… — Эрик вздыхает и дергает рукой край куртки.— Просто увидел как ты женишься против своей воли на той которую не любишь … в то время как твоя любимая находится рядом … Не знаю … я понял, что боюсь оказаться на твоем месте.       Его слова как острое лезвие пронзают сердце, но я не злюсь, я понимаю, что он имеет в виду. Эрик видит мое мученическое выражение лица и пытается извиниться, но я останавливаю его и прощу продолжить.       — Это просто больно, я все еще пытаюсь смириться с этим. — Выдавливаю улыбку, и подталкиваю Эрика к продолжению.       — Ну я и решил что … в общем этот поход сблизил меня и Офелию … я решил что пора… пора начать жить дальше …и…ну …я поймал ее на входе и затащил в первую попавшуюся комнату. Пока мы были одни, я сказал, что люблю ее. И что … что всегда любил.       Вау.       Марк прочищает горло и довольно хмуро спрашивает:       — И?       Эрик протяжно вздыхает.       — Я ее поцеловал.       Мы с Марком напряженно ждем продолжения. Эрик невесело улыбается.       — Это был лучший поцелуй в моей жизни. Никогда никого так не целовал. Мы словно были одним целым, и все остальное больше нас не касалось… Это было так страстно, и она отвечала мне ….       Марк прокашливается, заставляя обратить на себя внимание:       — Ты можешь опустить пару деталей. Она все-таки моя младшая сестра, не забывай.       Непосредственный Марк разряжает обстановку, и мы с Эриком в унисон хмыкаем. Марк такой Марк.       — Я был счастлив в этот момент.       Ох, как я его понимаю. Черт возьми, как я его понимаю!       — А когда она отстранилась, все это испарилось. Она отвесила мне пощечину и смылась. Я не стал бежать за ней.       И если Марк сочувственно качает головой, не одобряя поведение сестры, то я начинаю смеяться. Потому что тоже проходил через это.       — Это не смешно, Джексон. — Хмуро говорит Эрик, я же стараюсь успокоиться.       — И ты решил, что это все?       Эрик нервно встает с пня.       — А что это может еще значит?       Я извиняюсь и усаживаю парня обратно, все еще пытаясь скрыть улыбку.       — Джексон, ты начинаешь раздражать.       Я наконец-то успокаиваюсь и глубоко вздыхаю.       — Ты тупо ее напугал.       Эрик и Марк молча ждут продолжения. Вижу, что Эрик не верит.       — Когда я впервые поцеловал Аннабет, у нас все было точно так же, как ты описал, — грустно улыбаясь, я на секунду останавливаюсь, вспоминая этот момент. Да, я был счастлив тогда. Был счастлив с ней. — А когда она отстранилась, она влепила мне пощечину.       Эрик потрясенно вздыхает, Марк широко округляет глаза.       Да, парни. Женщин нам никогда не понять.       — Она побежала и, когда я догнал ее, она влепила мне вторую пощечину.       Я инстинктивно касаюсь руками щек, слыша, как хохотнул Марк.       — Но, когда мы поговорили, … она призналась, что испугалась. Не знала как вести себя дальше …       Я сглатываю, потому что воспоминание об этих прекрасных днях приносит мне тягучую боль. И пару секунд просто молчу, собираясь с силами.       — Ты думаешь…       Я поднимаю глаза на Эрика.       — Она по уши в тебя влюблена.       В следующую секунду, под громкий смех Марка, Эрик встает и тащит нас в город. Отлично, он хочет поговорить с ней.       Самое смешное, что на середине главной улицы мы сталкиваемся с Аннабет и Офелией. И у обоих глаза расширяются, они начинают нервно метаться. Офелия пытается вернуться назад, Аннабет же, будучи не такой напуганной, подталкивает ее вперед, к нам, упорно не смотря на меня.       Я широко улыбаюсь, понимая, что Офелия пришла за помощью к Аннабет. И та рассказала ей тоже самое, что я рассказал Эрику, только со своей стороны. Боже мой, судьба упорно сводит нас вместе во всем. Даже в попытке помочь другим людям.       Конечно, Эрик срывается с места, подбегает к Офелии и, обнимая ее, уводит в парк. Марк хмуро садится на ближайшую лавку.       — Ты иди, а я покараулю. Вдруг она снова изобьет парня и кто-то должен дотащить его до лазарета.       Сарказм Марка очевиден, и я понимаю, что он просто хочет удостовериться, что Офелия примет Эрика и тот не обидит ее в попытке утешения. Сейчас он действует как брат Офелии, а не как друг Эрика.       Я киваю ему и подхожу к Аннабет. Мы молча двигаемся обратно в дом друг за другом. Я отмечаю, что она уже переоделась, но даже в своем спортивном костюме, она выглядит красавицей. Я что-то спрашиваю о Зое, Аннабет что-то отвечает. Разговор не складывается и, когда мы расходимся по комнатам, думаю, оба в очередной раз чувствуем облегчение.