«На двоих одна судьба»

Старенькую деревню я нашла довольно быстро. Что-то словно вело меня нужной дорогой. Увидев за очередным поворотом разрушенную голубую церквушку, я облегченно вздохнула. Но практически сразу, снова напряглась. Ну, допустим, место из своего сна я нашла. Дальше-то, что делать? Чертыхнувшись, поехала дальше вглубь деревни. Я с некоторым ужасом смотрела на эту местность, не понимая, как люди здесь вообще живут. Увидев шедшую по дороге девушку, решила остановиться возле нее, может она подскажет, где или у кого здесь можно остановиться. Девушка недоуменно смотрела на меня, пока я жестами пыталась объяснить ей, что мне от нее нужно. Я была уверенна, что моего языка она не знает, поэтому даже не предприняла попытку заговорить с ней. Девушка что-то по-русски переспрашивала, я лишь эмоциональней стала махать руками. Когда я поняла, что это бесполезно, я облокотилась о машину и закрыла глаза от бессилия. — Дерьмо. — вырвалось у меня. В этот момент, девушка взвизгнула и, открыв глаза, я увидела перед собой возбужденное лицо девушки. — Ты иностранка?! Я выпучила глаза. Девушка спрашивала меня на чистом английском! Я чуть не закричала от радости. — Я думала, тут не знают мой язык! — Шокировано уставилась на девушку я. Та же, лишь восторженно осматривала меня. — Тут никто и не знает. - небрежно махнула рукой девушка, - Тебе крупно повезло, что ты встретила меня, я учусь на переводчика и приехала на каникулы к бабушке. Как тебя вообще занесло сюда? — взмахивала руками девушка. Кратко объяснив ей, что я «путешествую» и ищу одну знакомую, я снова спросила у нее, где здесь можно переночевать. — У нас тут целый дом почти свободен, пошли, представлю тебя своей бабке. Только не пугайся ее, она иногда не в духе. Девушку звали Мария, и она быстро показала мне куда проехать. Мы подъехали к довольно вместительному деревянному дому, с елкой во дворе и большой собакой бегающей по двору. К счастью, у них оказался даже заброшенный гараж, где я оставила машину. Достав из нее свои вещи, я отправилась за Марией в дом. Дом был такой старый, что в глаза сразу бросались почерневшие бревна. Большие красные ковры лежали на полах и такие же ковры - на стенах. Весь дом был увешен картинами, еловыми венками и прочими атрибутами. Девушка оставила меня на кухне, а сама побежала куда-то за бабкой. Я с полной растерянностью смотрела на здоровую печь. Печка была огромной, внутри нее бушевало пламя, а наверху была разложена постель, с кучей красных подушек. Обалдеть. За рассматриванием меня застала Мария и ее бабушка. Как только я повернулась к ним, я встретилась с черными глазами бабушки. Пожилая женщина словно заглянула мне в душу, мне даже стало не по себе. Она выглядела…пугающе. Она что-то сказала на русском Марии, и девушка убежала. Я осталась наедине с этой бабушкой. Женщина еще раз осмотрела меня и, нахмурившись, сказала на чистом английском: — Мария не должна знать, кто ты на самом деле. Завтра я дам тебе ответы. Сегодня - ты должна отдохнуть. И подошла к печке, вынув оттуда что-то вроде пирога. Я же оторопело смотрела на нее. Когда на кухню забежала Мария с колодой карт в руке, бабушка что-то по-русски сказала ей и девушка отдала карты бабушке. Женщина вышла из комнаты, оставив нас двоих. И я начала догадываться кто ее бабушка на самом деле. Мария же усадила меня за стол. — Ты что-то бледненькая стала. Бабка Мария, что ли тебя напугала? Ты ее не бойся, она у меня самая лучшая, просто она тебя еще не знает, вот и проверяет. Да уж. Ничего не скажешь. Однако совпадение их имен снова навело меня на мысль о том, кем может быть эта женщина. — А ты часто сюда приезжаешь к ней? — спросила я румяную девушку, которая наливала мне горячий чай и разрезала вкусно пахнущий пирог. — Стараюсь приезжать как можно чаще. — Ответила девушка, нахмурившись. — Бабку свою очень люблю, мне вдалеке от нее неспокойно. Да и когда в городе проблемы, с друзьями, учебой или парнями, я знаю, что бабка всегда поможет. Выговорюсь ей, и как будто легче становится. — А твоя бабушка когда-нибудь была за границей? — решила поинтересоваться я, причем задала я этот вопрос довольно тихо. Но девушка лишь от души рассмеялась, словно, я сморозила несусветную глупость. — Ну, ты шутница, я смотрю. Какая заграница?! Бабушка из деревни из этой-то никогда не выезжала, а ты про заграницу. Я решила не заморачиваться по поводу слов ее бабушки и вообще ее странного поведения. Потом разберусь. Сейчас я с аппетитом поедала пирог, запивая его сладким чаем с малиной. Красота! Русские знают толк во вкусной еде! Мне выделили маленькую комнатку на втором этаже. Комната была довольно уютной, на стене висел ковер, а на кровати лежала гора подушек и одеял. Пока Мария помогала мне распаковываться, ее бабушка молча зашла к нам и вручила мне вязанные шерстяные носки. При этом, игнорируя меня, лишь что-то сказав по-русски внучке. — Бабка говорит, что пол холодный, так что одевай носки, чтобы ноги не мерзли! Она сама вязала. — Перевела мне девушка. Я лишь усмехнулась про себя. Либо ее бабка потрясающая актриса, либо у меня уже симптомы шизофрении. — У дядьки Павла, сегодня внук родился, вечером идем к нему отмечать. Застолье будет большое. Посмотришь хоть, как русские праздники отмечают. — Со смехом проговорила девушка, одарив меня белозубой улыбкой. Я невольно засмотрелась на нее. Мария была настоящей русской красавицей. У нее были длинные русые волосы, красивое доброе лицо, хорошая фигура, большие карие глаза и, конечно, ее веселый нрав, который помогал расположиться к девушке с первых минут. Мария случайно задела меня локтем и на долю секунды словно замерла. Затем повернулась ко мне и приложила свою руку к моей груди, к сердцу. Я лишь оторопело наблюдала за ней. За тем, как ее взгляд становится тяжелым, горьким и каким-то печальным. Девушка словно стала выглядеть старше. Исчезла с лица эта простота и шаловливость. Девушка словно смотрела мне в душу, и мне стало даже страшно в какой-то момент. Пока я не почувствовала …теплоту. Словно меня кто-то обнял изнутри и прижал к сердцу, успокаивая и утешая. Это было невероятное ощущение. — Душа твоя измучена. — Тихо прошептала девушка. С такой болью смотря на меня, что я содрогнулась. — Плачет она. По теплу, ласке и любви. Мучаешь себя и ее мучаешь. — Тихо проговаривала девушка, я же внимала каждое слово, не понимая, что собственно происходит. — От любви изнывает. Любишь кого-то, а чувства внутри себя хоронить пытаешься. Нельзя, так. Это грех. Любовь должна изнутри греть, а ты ее не пускаешь. Чувства копишь, а нельзя так. В тебе они гаснут, и ты от этого гаснешь. Тускнеешь. Нельзя так. Твое сердце-то чувствительное. Сердобольное. И сама ты страдаешь от этих чувств, и его мучаешь. Бедная, девочка. Не держи в себе всю эту боль. Отпускай ее. Не копи. А затем резко убрала руку и потрясла головой, словно стряхивая наваждение и приходя в себя. И вот передо мной снова веселая, молодая и легкая девушка. — Ой, что это я. — шумно заговорила Мари. — Извини меня, бывает. Видимо переучилась, вот уже и с ума схожу. — Бегло затараторила девушка, сама не поняв толком, что произошло. И дав мне в руки какой-то красивый платок, над чем-то смеясь, вышла из комнаты, пожелав мне немного отдохнуть с дороги. Я так и осталась на месте, смотря вслед ушедшей девушке. Она сама не поняла, что прочувствовала меня. От и до. Я была напугана этим. И как ни странно, я была, словно, выслушана. И утешена. Будто меня, как маленького ребенка, прижали к сердцу и успокоили. Мария разбудила меня после полудня, ближе к вечеру. А заснула я довольно крепко. Мне ничего не снилось, и я встала отдохнувшей морально и физически. — Ты пропустишь все веселье, соня! — Щебетала девушка, поднимая меня с кровати. Серьезно, ее энтузиазм начинал меня раздражать.  — Все уже собираются у дяди Павла, даже бабка ушла, так что поднимайся и приводи себя в порядок. Я лишь мучительно замычала. — Может, я останусь дома? Мария лишь громко рассмеялась. — И пропустишь все веселье? Нет уж. Поверь, будет, что рассказывать у себя про русские гуляния. Я нашла свой зеленый свитер, на ноги надела шерстяные носки ее бабки, и обула угги. Умывшись ледяной водой, даже не стала краситься, и убрала волосы в пучок на голове. Мария увидев мою прическу, закатила глаза, и усадила на стул, а сама принялась переплетать мои волосы. В итоге у меня на голове красовалась шикарная коса. -Вау. — Не удержалась я, рассматривая себя в маленьком зеркале. Девушка гордо вскинула подбородок. — А то! Мы выбежали из дома, прихватив с собой большой пирог и, если не ошибаюсь, холодец. — Что ты так на него смотришь, ни разу не видела холодец? — Удивленно спросила Мария, видя мое лицо, когда она всунула мне это блюдо в руки. — Просто это странно, — тщательно подбирала слова я. — Во-первых, у нас это называется желе, а во-вторых, так как это десерт, мы не добавляем туда мясо и траву. Да и по цвету, он у нас не коричневый, а ярко красный, желтый, зеленый и, в общем, по цветовой гамме, довольно, отличается от вашего. Девушка закатилась в приступе хохота. У нее из глаз даже брызнули слезы. Я же, чувствуя себя в ее глазах круглой идиоткой, стояла нахмурившись. Не понимаю, что тут смешного?! -Ой, не могу. — Пыталась выговорить девушка, но снова заходилась в приступе смеха. — Типичная иностранка, ей богу. Затем пока мы бежали по снегу к дому дяди Павла, она пыталась мне объяснить, что в России это не десерт, а нормальное сытное блюдо, и довольно сильно отличается от желе. Так как я не могла этого понять, девушка обещала, что я все пойму, когда попробую. Ну, не знаю. Вид как-то у него не очень. Мы добежали до, ничем не отличающего от остальных, деревянного дома, из которого на всю улицу доносился шум. Нас встретили криками и смехом, и женщины стали суетиться вокруг нас. Одна женщина забрала тарелки с едой, другая усадила нас с Марией за стол. Я, честно говоря, была сильно напряжена, потому что все что-то кричали, громко смеялись, а я ни слова не понимала из всего этого. Кроме того, я была ужасе от количества людей в доме и за столом. Дом сам по себе не большой, а комната была, конечно, просторная, но я бы никогда не сказала, что в нее влезет столько человек. Все сидели плотно друг к другу, чуть ли не касаясь локтями, но кажется, это никого кроме меня не волновало. — В тесноте, да не в обиде! — Прокричала мне в ухо Мария. Виновник торжества, дядя Павел, что-то громко кричал, а шестеро мужиков подкидывали его вверх. — Что за праздник? — наклонилась я к Марии. Неужели рождение ребенка празднуют вот так? — Я же говорила, у дяди Павла внук родился! Вот и празднуем! — как-то торжественно пропела девушка. Мне оставалось лишь подавить смешок. Самое удивительное, что я расслабилась уже через несколько минут. Со мной это бывает довольно редко, я все время на страже, жду подвоха. Но не здесь. Столько добродушных, открытых и веселых людей разного возраста в одном месте я еще не встречала. Даже меня, приняли там как родную. Я встретилась взглядом с бабушкой Марии. Пожилая женщина внимательно смотрела на меня, а затем, ее лица коснулась легкая полуулыбка. И отвернувшись, женщина принялась смеяться с рядом сидящими женщинами. Я выдохнула. Мне все время что-то подкладывали в тарелку. Я вообще не понимала, как стол выдерживает такое количество еды. Когда Мария рассказала про мое фиаско с холодцом, все громко засмеялись, и дядя Павел лично подошел ко мне, чтобы заставить попробовать это блюдо. При этом, он говорил так громко, вытягивая каждое слово, словно думал, что уж так-то я его точно пойму. Увы. Языковой барьер, он есть барьер. Тем не менее, с опаской, под всеобщим обозрением, я все же попробовала блюдо. И мне понравилось. Очень необычный и непривычный вкус, и блюдо довольно сытное. Моя реакция заслужила овации, и дядя Павел смачно чмокнул меня в щеку. — Привыкай, — прошептала смеющаяся рядом Мария, — У нашего народа широкая душа и большое сердце. И с улыбкой смотря на нее, и осматривая всех присутствующих, я поняла, что девушка, права. Вечер пролетел незаметно. Вскоре после нашего прихода начались песни и танцы. Люди махали руками, кружились вокруг себя, танцевали чуть-ли не на корточках. Ну, у каждого народа свои заморочки. Не мне судить. Но выглядит со стороны это очень смешно. Если не понимать, что так танцевать адский труд. Мы с Марией зацепились языками, и я рассказывала девушке про свою страну, подсказывая, что ей изменить в ее произношении. Затем, к нам подсел какой-то парень и поставил перед нами рюмки. — За знакомство! — Торжественно произнес он. Мария подсунула мне в руку какой-то бутерброд, я же отнекивалась, мол я не пью. — Это обидит хозяев. У нас не принято отказываться! В общем, через силу, меня уговорили на это. И сначала откусив кусок бутерброда, как рекомендовала Мария, я залпом, вместе с ребятами, осушила стакан. И вот тут началось веселье. Мое горло начало гореть и сжиматься. Я, словно лишилась воздуха внутри. Сидящие рядом бабки лишь весело засмеялись и похлопали парня по спине. — С почином! — Прокричали они мне, как перевела Мария. Сама девушка выглядела так, словно выпила газировку, а не эту адскую жидкость. — Что это? — прохрипела я.  Мария засмеялась. — Русская водка! Я с ужасом округлила глаза. — Расслабься, просто мы не могли отказать себе в удовольствии, угостить иностранку нашем знаменитым напитком. Отлично. Сговор против чужеземца. Но буквально через несколько минут, я уже не имела ничего против этого напитка. Напиток подействовал на меня двояко. Я быстро развеселилась, и начала учить отдельные русские слова с желающими научить меня этому. Русский мат пошел довольно весело и легко, чему все явно обрадовались. Меня так же пытались научить знаменитой местной песне, и потом со смехом слушали, как я ее пою, подражая им. Потом мы с Марией вышли танцевать и не прекращали это делать до конца вечера. Но после, русская водка сломила меня. Я села на свое место и чуть не уснула лицом в тарелку. Я смутно помню, как тот же самый парень, под всеобщий гул смешков, закинул меня на плечо и повел в дом к Марии. Ночью я спала крепко. Все, что мне снилось, это перепуганное лицо маленькой девочки.