Кармическая связь

Наши дни Вот и стены Александрии. Дэрил не знал, что ждёт впереди его семью. После потери Бет он слишком отдалился от Кэрол. Теперь охотник твёрдо для себя решил, что нужно вернуть былые доверительные отношения. Ему хотелось снова слышать беззаботные шуточки улыбчивой подруги, которая оказалась посильнее да покрепче многих. Раньше, когда они только-только познакомились, Дэрил и не думал, что Пелетье может не просто выжить, но ещё и всем доказать, что она годится не только в качестве поварихи. Он был по-своему горд за женщину, словно это лично сам он сделал из неё отличного бойца. Диксон чувствовал, что Кэрол для него стала гораздо больше, чем друг. Ему казалось, что у них есть некое единение души. У них была не очень весёлая жизнь и до всемирной катастрофы – наверное, именно из-за этого родства по несчастью охотнику представлялось, что они с женщиной в одной связке. Порой Дэрила посещали странные сны, словно он был знаком с Пелетье гораздо раньше, чем на самом деле. Изредка по ночам он чувствовал странную застарелую тяжесть в районе сердца – ему казалось, что он уже терял Кэрол, и не раз. Утром охотник только грустно посмеивался над нелепостью своих фантазий и быстро их забывал под каждодневными заботами. Если бы не чувство дежавю частенько наведывавшееся в самые неподходящие моменты, то он бы не задумывался о чём-то нематериальном. Глядя на рано поседевшую макушку Пелетье, Диксон иногда представлял себе: что, если все его обрывки из снов окажутся правдой? Что, если они на самом деле когда-то были знакомы в прошлой жизни? Но мужчина тут же отдёргивал себя – он же никогда не верил во всю эту ересь и теперь не был готов принять её… 2137 год. Остров Гренландия. Бывший город Нуук – Браво Дерл! – Кэрли звонко хлопала в ладоши и хохотала – чем окончательно вывела меня из транса. – Что? Что я опять такого наговорил, что ты так ржёшь? – я даже немного обиделся от её смеха. – О, ты снова рассказывал мне о своих прошлых воплощениях и то, как ты меня вечно спасал. А я, зараза такая, всё умирала и умирала, – в глазах цвета самого чистого топаза плясали чёртики. – О, боже! – я деланно закатил глаза и игриво ущипнул девушку за нос. Наши игры с гипнозом мне всегда нравились. Это было отличное развлечение как для меня, как и для моей будущей невесты Кэрли. Она училась медицине и психологии. В её распоряжении было множество старинных книг про разные техники погружения в транс. Она частенько практиковалась на мне: иногда я ей подыгрывал, а иногда Кэрли и правда умудрялась меня загипнотизировать. – Кстати, ты помнишь, что ты должен мне добыть из своего леса те беленькие розы? Они прекрасно дополнят мой наряд на наш день рождения. Я молча кивнул ей, сразу погрустнев: через неделю нам исполнится по шестнадцать лет – это будет тот момент, когда Кэрли будет вправе поменять партнёра и скрепить союз с кем-нибудь другим. Да, мы, дети из пробирки, живём в странное время, когда нам с рождения подбирают самую выгодную пару по части дальнейшего продолжения рода человеческого. Только один раз в жизни мы имеем право повлиять на выбор учёных. Нашим предкам повезло, что ужасный вирус, охвативший Землю, не коснулся Гренландии и полярных баз. Поначалу уцелевшие учёные пытались отыскать противоядие от странной болезни, которая воскрешала мертвецов, но лекарство так и не удалось вывести. Выжившим пришлось просто ждать конца пандемии на безопасном острове. Находясь в изоляции, люди не сидели сложа руки, а придумывали способы возрождения цивилизации. Самое первое и самое главное: было решено, что будущее государство никогда не разделится – это будет единый народ с единым правительством. Власть ложилась целиком и полностью на совет из ста двенадцати человек – наши люди мудро рассудили, что власть нельзя доверить в руки одного человека. Биологи и генетики, вкупе с медицинскими светочами науки, смогли поставить на поток рождение детей из пробирки. Это было замечательно – ведь нам, остаткам Homo sapiens*, было предначертано построить новый мир. После того, как последние заражённые истлели от разложения, наши экспедиции взяли пробы тканей погибших, образцы почвы и воды. Исследования показали, что период распада у штамма, унёсшего жизни 99,99% земного населения, равен пятидесяти годам. Вот уже десятилетия наши колонисты обживают материки. Мы отвоёвываем новые территории у дикой природы, которая восполнила все свои потери, которые понесла до катастрофы. Самое безумное, но в тоже время и правильное, это то, что мы разрушаем древние города. Все эти бездушные коробки из бетона, заводы, отравляющие окружающую среду – это всё мы планомерно уничтожаем. Мы сводим эти уродливые татуировки с тела старушки Земли. Наше поколение будет более мудрым, более рациональным и логичным. Мы не собираемся снова совершать те же самые ошибки, что люди прошлого. Мы будем жить в ладах с природой, а не против. В нас нет приверженности к потребительским отношениям, но есть уважение к планете, на которой мы живём. – Эй, Дерл?.. – Кэрли холодными пальчиками дотронулась до моей щеки. – Ты снова спишь с открытыми глазами. О чём задумался хоть? – Да так, опять какой-то пафос в мозгах, – я смешно почесался за ухом, вызвав улыбку на лице подруги. – Это всё эти лекции по политологии и плакаты ко дню Земли, которыми украшен весь город, – Кэрли поиграла бровями и усмехнулась. – А я думала, что ты терзаешься в догадках: останемся мы вместе или нет. Девушка посмотрела на меня своим самым томным взглядом, на какой только была способна и неожиданно подмигнула. Вот уже месяц она издевалась надо мной, заставляя нервничать. – И об этом я тоже думал, – из моей груди вырвался тяжкий вздох, заставив Кэрли посерьёзнеть. Она обхватила моё лицо своими ладошками и легко поцеловала в лоб. – Дерл, ты же прекрасно знаешь, что я тебя не променяю ни на кого другого. Ты же знаешь это, правда? – раскрасневшиеся губы отвлекали меня и не давали сосредоточиться. – Мы всегда-всегда будем вместе! – Я верю тебе, – мои руки потянулись к ней и погладили ключицу, так наивно приоткрытую глубоким вырезом серого свитера. – Хорошо. Надеюсь, хоть в этой жизни ты меня сможешь уберечь, – Кэрли не упустила возможности меня подколоть. Она не верила в реинкарнацию, о которой раньше писали философские трактаты и религиозные фолианты. Я же был более предрасположен к старинным верованиям и мои воспоминания, всплывающие под гипнозом были для меня не пустой фантазией, а подтверждением. Я читал тонны литературы о карме. Мне нравилось верить, что нас с Кэрли объединяет кармическая связь. Моё сознание будоражила сама мысль о том, что наше «Я» бессмертно и перерождается вновь и вновь. Мне кажется, что в каждом из своих пришествий, мы встречаем одних и тех же людей. Может быть, тот, кто в этой жизни нам друг, в прошлой был кровным врагом. Или же мы с ним стояли по одну сторону баррикад... Каждая новая жизнь формирует карму. Это как клубочек ниток, который с каждым разом становится всё толще. Порой из клубка выбиваются нити и цепляются за другие клубки – это называется кармическая связь. Если её не разбить сразу, она становится крепче и нерушимей. Почему выбиваются эти нити, почему так или иначе мы оказываемся связаны? Может быть, дело в любви? Или лютой ненависти? Или в каком-нибудь неисполненном обещании? Любой песок под микроскопом – в своём составе имеет частички скелетов вымерших животных и людей. Порой я представляю, что через несколько тысяч лет по микроскопическим кусочкам наших костей будет ходить уже седьмая раса. Когда мы умрём то, как энергия, никуда не денемся. Мы будем рождаться вновь и вновь, пока не пройдём по новой дороге, по песку, который будет иметь примесь наших костей… Мысли об этой цикличности и нашей с Кэрли связи в ней завораживают и заставляют верить в лучшее.