Love grows cold

Приторный запах ягод тонкой нитью паутинки коснулся носа Томаса и мгновенно развеялся среди ароматов Подземного Мира. Едва ощутимый, он будто бы падал на язык хрупким облаком, оседал в легких и сливался воедино с привкусом крови, таким омерзительно знакомым и нежеланным. Одна лишь мысль о сладкой принцессе Баттерфляй преображала мрак багровой клетки, наполняя ее незнакомо красочными оттенками, цветами и вкусами. Одна лишь мысль о том, как размыкаются ее пухлые губы в очередном протесте заставляла каждую жилку Тома воспламеняться в бурном огне злости и легком возбуждении. Знать, что этот горячий ротик когда-то принадлежал ему, ласкал только его и чувствовать пожирающую изнутри ярость и досаду, впивающиеся в каждую клеточку его существа. Он чувствовал касание ее тонких и нежных пальчиков на своих лопатках, ее теплое дыхание на своей, казалось бы, мертвой коже. В очередной раз обводя контуры тела принцессы, он чувствовал ее внутреннего зверя, такого строптивого, но готового быть подчиненным прямо здесь и прямо сейчас. Томас видел насквозь Стар. Желание, страсть, невыносимость ожидания - все эти чувства выдавали полузакрытые веки, скрывающие лазурь манящих глаз, легкий румянец на щеках и едва открытый рот, тянущийся к тонким губам юноши. Мгновение. Еще лишь пара дюймов... Но образ, подобно дыму, размывается среди бликов огня. Все исчезает. И взамен нежной фантазии приходят невыносимый жар, запах затхлой крови и бесконечная тоска, воющая волком в пустой душе демона. Будто бы пытаясь ухватиться за любимый образ, принц проклятых сжимает в руке воздух, наполненный мыслями о желанной девушке, но ловит лишь пепел, крошащийся в его ладонях. Его раздражает, что спустя восемь лет она не собирается покидать его мыслей. Он ненавидит каждую минуту, проведенную в бесполезных грезах о том, чего никогда не будет. Он с отвращением вспоминает о своей нелюбимой Мери, давшей свое согласие на помолвку. И если бы не чертова политика, целью которой было укрепление связи Подземного Мира с Внешним, Томас никогда бы не пошел на этот шаг. Но убедительные доводы отца о долге королевской крови не могли быть игнорированы и, скрепя сердцем, юному принцу ничего не оставалось кроме того, как подчиниться. И хотя Том знал, что обречен на скудное сосуществование с миром,но мысль о девочке, подарившей ему частичку своего сердца никогда не покидала его мыслей. Пожалуй, он отложит время помолвки, найдя очень убедительный предлог, ведь восемь лет полной разлуки не могут пройти бесследно. Том скучал. И это отражалось во многом.