Хозяйка Леса.

      Война шла уже одиннадцать лет. Жестокая и беспощадная. Она забирала людей, оставляла их ни с чем, пустыми и холодными. Лопухоиды стремительно погибали, а маги лишь злобно сверкали глазами, и вновь, и вновь бросались на беспомощных перед их могуществом людей.       Война забрала у Тани все. Родителей, брата, бабушку и дедулю. Она забрала у Тани Урга, который умер пять лет назад от смертельного заклятия, но самой большой потерей всё равно оставался мальчик. Он был для Тани каким-то напоминанием о детстве, о тех беззаботных годах, когда она ещё маленькой девочкой сбегала на крышу, рассказывала рассказы деду и слушала сказки.       Война забрала у Тани детство. С шести лет вынужденная жить в лесу, она открыла в себе магию, но всё же продолжала жить по человеческим законам, продолжала ненавидеть магов, а вместе с ними и себя.       За то, что такая же волшебница. Теперь как клеймо, это слово узорами вырисовывалось на запястьях черными красками. Оно было ножом выцарапано на сердце, и кровью написано на душе.       Только одному магу рыжеволосая готова была доверять, но тот навсегда останется в её сердце маленьким мальчишкой, которого поглотило пламя.       Нет, Таня не забыла, сколько боли причинила ей война. Не забыла, как одиннадцать лет назад сидела в холодном подвале и гладила отца по блеклым рыжим волосам. Не забыла, как умерли те, кто любили её.       Таня выросла, стала холоднее, злее, жестче, но внутри, где-то в маленьком закоулке души, она была Танечкой, которая пыталась согреть маму ладошками, ждала папу, и смеялась, когда мальчик вплетал ей в волосы цветы.       Длинные рыжие волосы до середины бедра — некогда, да и ничем было их стричь, аккуратные брови, зелёные глаза за несколько лет разгоревшиеся ещё больше, пухлые розовые губы. Стройная от постоянного бега и воровства, смуглая из-за лучей палящего солнца, с накачанными ножками — она была совершенна, итак сильно походила на себя маленькую, что любой бы узнал в ней ту Танечку.       Наверно, стала лишь красивей.       Когда Ург погиб, маленькая рыжеволосая девчонка окончательно смогла раскрыть свой дар. Она слышала лес, она разговаривала с ним, она дышала им. Хозяйка Леса — маленькая, хрупкая, но невероятно стойкая. Как волчица, которая до сих пор шагала рядом с ней.       Но Таня успевала гордиться собой, она смогла принести много неприятностей магам, перебив их уже с добрых три десятка. Её недооценивали, когда в «полуобморочном» состоянии находили в лесу. Ей не верили, когда она представала перед врагами без оружия. Все смотрели с ужасом, когда она точным ударом ноги вырубала сильнейших магов.       Её боялись, и поэтому пытались уничтожить. Опасная, странная, как в детстве, она снова стала чужой среди своих. Забавно.       А ночью ей снился всё тот же мальчик, которого уже не было, но он был самым лучшим и добрым, что с ней приключилось за жизнь. ***       Таня проснулась с навязчивой мыслью, что пора переодеться, старая одежда износилась, а после вчерашней «облавы» на неё, она стала ещё и грязной. Порывшись в маленькой сумке, она достала черный топ из жесткой ткани и шорты с платком, всё это она смогла наколдовать сама. Собрав волосы в пучок, она заправила их под темно-бордовый платок, и прикрепив пару дротиков с ядом и ножей на бедро двинулась в путь. За ней мягко двинулась Тер.       Было лето, жаркое и цветущее, даже не верилось, что в этом мире до сих пор идет война. Таня направлялась на луг, на котором в детстве встречалась с мальчишкой, несмотря на бомбежки, она каждый раз терпеливо восстанавливала его, не желая терять последнею частичку, связывающею её с прошлым.       Трава была благоухающей и потрясающе мягкой. Легкий аромат полевых цветов дурманил голову, заставляя прикрыть глаза от наслаждения. Тане казалось, что цветы что-то шепчут ей, и она вслушивалась в забавные истории, которые они рассказывали.       Тер лежала рядом, также как и хозяйка наслаждаясь теплому дню. На душе было легко и воздушно. Кто-то приближался, и девушка чувствовала, что это волшебники. Тёмные. Таня скривилась и натянула черную повязку, которая скрывала всё лицо, кроме глаз. Меры предосторожности. Людям будет сложнее её найти, если всё что они знают — это прекрасные изумрудные глаза. Ничего лишнего.       Они приближались, медленно, словно боясь, что могут её спугнуть, а Таня поддавалась этой безумной игре. Нарочито расслабленно потягивалась, довольно нежилась под лучами солнца, всеми силами пытаясь показать, что она не замечает их.       Пятеро.       Таня мысленно усмехнулась и прикрыла глаза, еле заметно пошевелив пальцами. Вскрик. Один упал. Слабый. Это была всего лишь несчастная змейка. Он мог бы и побольше защититься. Самонадеянный.       Другие встревожились. Выставили барьер, но слабый. Дротики пройдут легко. Но пока что рано. Терпение. Вот чему она научилась за одиннадцать лет. Ожидание — для неё всего лишь часть игры, в которой заранее все ставки сделаны на неё.       Одной рукой поглаживает волчицу, и та еле заметно кивает. Она тоже умеет ждать. Хозяйка научила. А они всё ближе, словно заранее чувствуют, что победители. Они думают, что охотники, хотя на самом деле являются её добычей.       Медленно привстает, когда слышит хруст. Как не аккуратно, ну что же, будем держаться сценария. Настороженно оглядывается, а после резко встает, будто почувствовав опасность. Притаились. Щелчок. Заклинание пролетает над плечом. Таня успевает отклониться, списывая всё на якобы хромую ногу. Неуловимое движение, дротик разрывает волшебную преграду и впивается в шею одного из мужчин, девушка еле-еле улыбается, испуганно.        Она будто не верит своей удачи. Пусть подумают, что она неловкая.       Прихрамывая подходит ближе. С почти натуральным страхом наблюдая за вспышками магии, от которых она абсолютно «случайно» успевает отклониться. Забавно, но они верят. Не понимают, откуда прилетают ножи. Еще прошлую секунду она «хромая» еле шла к ним, и они даже предполагали, что ошиблись, а сейчас она искусно дралась, работая ножами и кидая дротики, пропитанные ядом.       И у всех последней мыслью было лишь немое восхищение и печаль, что они поверили тигрице, которая виртуозно заманила их в ловушку.       Таня огляделась. Пятеро, как и должно было быть. Дротики и ножи вновь были закреплены на бедре, змея спряталась в складках платка где-то в районе плеча, Тер шла рядом. Сегодня рыжеволосая планировала напасть на один из главных штабов волшебников. Эти несчастные пытались перебить её, боясь, что она осуществит свой план, но они ей не помешали.       Ург раньше смеялся, и говорил, что ей надо было идти в театральное, отчего рыжая отфыркивалась, и говорила, что не хочет стать второй Зализиной.       Та надо сказать, не смотря на войну, жила хорошо, и даже ходил слушок, что собиралась выйти замуж за главного. В такие моменты, Таня искренне жалела его, потому что Лизка была бы самой ужасной женой на свете.       Хотя рыжеволосая считала, что могла бы стать и еще хуже.       Трава доходила чуть ли не до пояса. Таня шла, расставив руки и кончиками пальцев касаясь нежных полевых бутонов. В детстве она могла полностью спрятаться в густой траве. Рыжая улыбнулась и пошла дальше. Штаб, как ни странно не охранялся, чему Таня лишь усмехнулась. Ей это было только на руку. Решив не церемониться, она ногтем начертала на двери руну, которая засветившись зелёным быстро погасла. Кивнув сама себе, девушка выбила дверь ногой, надеясь показаться эффектней, чтобы все поняли, кто она есть на самом деле. Несколько магов кинулось ей навстречу, но Тер грозно рыкнула, отчего те нервно вздрогнув застыли на месте.        Они знали, кто пришел.       С презрением оглядев их всех, она взмахнула рукой, заставляя появиться нескольким росткам. Те не медля проросли и обвязали ноги и руки жертв. Весело улыбнувшись, Таня поправила платок и скользнула в следующий зал. Посреди него стоял огромный дубовый стол. За ним сидело множество магов, один из которых явно был главным.       Он выделялся. Смуглая кожа, накаченное тело, на которое небрежно была накинута черная рубашка. Тонкий аристократический изгиб губ. Прямой нос. Остро очерченные скулы, которые придавали лицу таинственный вид. Темные, почти черные волосы, идеально спадающие на лоб и чуть прикрывавшие глаза. Глаза, от которых девушка вздрогнула. Черные, почти ничего не выражающие, но затягивающие в свои глубины, как космос. Нет чёрные дыры в космосе.       Несколько бросков дротиками, и они остаются одни. Он и она. Она знает эти глаза. Она их помнит, и постоянно видит во снах. Она не до конца верит, что это он, и даже в неверии смотрит на его руки, и вновь вздрагивает, чувствуя, что сейчас потеряет сознание.       Он смотрит на неё со смесью непонимания и лукавства. Он ещё не знает кто она. А она помнит его. И всё кажется до такой степени нереальным, что хочется истерически захохотать, запрокинув голову назад. И смеяться, смеяться пока не осипнет горло. Пока не кончится кислород и желание дышать.       И вновь все проносится перед глазами, до малейшей черты. Луг, мальчик и книжка. Длинные пальцы, которые вплетают ей в волосы цветы.       - Глеб? — тихо спрашивает она, и срывает платок с волос.       - Малышка? — удивленно произносит он, называя её тем привычным прозвищем, на которое раньше Танечка хмурилась.       Разворот, быстрые шлепки босых ног, которые сотнями отзвуков разносятся по залам. Мальчик оказался жив.