Незабываемое приключение!..

Пять лодок рассекали водную гладь; они спокойно плыли по течению, лишь, время от времени, с помощью весел люди корректировали их направление. Позади остался цветущий дом эльфов. И представители этой прекрасной расы вышли провожать путников в долгий и опасный путь и… Вздыхали с облегчением. Никогда еще за всю историю существования этого места эльфы не были так рады прощаться со своими гостями. Хотя, причина была не в уходе всего братства, а конкретных личностей. Не будем тыкать пальцами. Эти самые личности каждое утро умудрялись поставить на уши весь Лориэн. В первое утро эльфам показалось, что на них напали. Но как оказалось — это просто Альтаир и Эцио наехали на Хэйтема, не желая признавать гадкого тамплиера отцом. Коннор казался довольно безразличным ко всему происходящему, а бедняга Дезмонд старался успокоить ссорящихся. Но когда неугомонный Гимли объявил Шея и Арно сводными братьями четверки ассасинов… Дориан от такой новости даже подавился завтраком, а находящийся рядом Шей похлопал его по спине, помогая французу вернуть свободу дыхания, вместо того, чтобы попробовать добить надоедливого ассасина. Это была последняя капля для Альтаира и Эцио, и они вышли на тропу войны… В общем этих двоих еле успокоили, а эльфы до сих пор содрогаются при воспоминании того, насколько жутко выглядели два ассасина. Даже Хэйтем немного побледнел, чего уж там говорить про двоих его спутников. Было чудом то, что в это утро никто не пострадал. Впрочем, это чудо можно назвать малышом Дезом, который впервые за все время путешествия с братством действительно разозлился. Видеть двух великих мастеров ассасинов в ярости — страшно. Видеть их младшего брата в ярости — жутко. Он с яростью, прямо как Эцио, нокаутировал спорящих, а потом в стиле Альтаира провел двух часовую лекцию всем представителям, как ассасинской, так и тамплиеровой братии о том «почему они не могут убить друг друга сейчас, и вообще зачем им объединятся». С тех пор ни одной драки не было, а на Деза все поглядывали с опаской. Второй день вышел шумным из-за того, что две проказливые бестии, носящие имена Дезмонда и Эцио, спелись с третьей проказливой бестией — Арно. Те моменты уже Шей вспоминает с содроганием. Бедняге сильно досталось, когда ему подсыпали перца в чай и подложили парочку колючек на скамейку. В попытках догнать проказливых ассасинов, врезался в Коннора, который хмурым взглядом осмотрел своего новоиспеченного сводного «братца» и рыкнул что-то из серии «если их хоть пальцем тронешь, вздерну на ближайшем дереве». Вот его тамплиер боялся даже больше, чем того же Альтаира. Если араб просто смотрел на него, как на пустое место, то Коннор был уж слишком похож на Хэйтема, у которого слова с действиями не расходятся. В общем, про хихикающих бестий пришлось забыть. При вспоминании третьего дня все эльфы… крестились. Непонятно откуда они узнали про этот жест, но все же факт того, что побледневшие эльфы синхронно выполняют одно и тоже движение остается фактом. Все началось с того, что метис взобрался на самое высокое дерево, на самую его вершину, чтобы осмотреться. Но ведь спускаться-то долго. Вот наш гордый американский орел и спикировал на землю прямо в мягкую кучу листьев. Владычица Галадриэль тогда упала в обморок, кажется, даже немного поседев. Леголас уже более привычный к таким выходкам ассасинов только сочувственно вздохнул, смотря на лориэнских эльфов. Но больше всего лесной народ поверг в шок не прыжок веры, а то, что Хэйтем вместо того, чтобы отчитать сына дал ему совет, как лучше прыгать и указал на недостатки совершенного им прыжка. В общем, в эту пару дней не произошло ничего особого. Во всяком случае, по мнению братства. Владычица даже одарила их весьма ценными дарами, перед их отплытием. Дезмонд потом эту ситуацию весьма забавно прокомментировал, мол это было похоже на жест: «Да валите же вы отсюда! Вот я вам даже заплачу!». Могучие темные воды Андуина уносили Хранителей на юго-восток. Здесь безраздельно властвовала зима. По берегам теснились голые деревья, заслоняя от путников приречные земли. Теплый ветер из Лориэна утих, и Андуин окутала стылая тишина. Не было слышно даже щебета птиц. — Теперь, повидав Благословенный Край, — печально сказал своему спутнику гном, — я уж ничто не назову прекрасным… Кроме ее прощального дара. — Он ощупал в кармане плоскую коробочку, где хранился золотистый локон Галадриэли. — Я с трудом решился на Поход в Мордор, а про главные-то опасности, оказывается, не знал. И ведь Элронд предупреждал нас, что никому не известно, какие испытания нам встретятся на пути. Я боялся невзгод и лишений во Тьме — но этот страх меня не остановил. А если б я знал, как страшно измучаюсь, когда мне придется покидать Лориэн, то еще из Ривиндела ушел бы домой. — Нам всем тяжело, — сказал ему Леголас. — Всем, кто живет в наше смутное время. Каждый из нас обречен на потери. Но тебя-то не назовешь бедным и несчастным: ты не потерял самого себя — а это самая горькая потеря. В тяжелое мгновение ты остался с друзьями — и ничем не замутненная память о счастье будет тебе пожизненной наградой. — Память? — с сомнением отозвался Гимли. — Спасибо, тебе за добрые слова, но память — слишком холодное утешение. Ведь она лишь зеркало ушедшей жизни. Во всяком случае, так думают гномы. Для эльфов прошлое вечно продолжается, и память у них — как живая жизнь; а мы вспоминаем о том, что ушло, и наша память подернута холодком… — Гимли умолк, а потом воскликнул: — Ладно, нечего себя травить. Разговорами горю все равно не поможешь… и ледяной ванной, между прочим, тоже. А нас вон вынесло на самую стремнину. — Он сел поудобнее, взялся за весла и начал выгребать к западному берегу — туда, где виднелась лодка Арагорна. Трое братьев ассасинов, плывущие в лодке недалеко от эльфа и гнома, слышали весь разговор и неожиданно для себя окунулись в свои мысли и воспоминания. Как прошла их прошлая жизнь, чего они добились, что потеряли… Разве могут такие воспоминания принести радость? Однако они есть, и ассасины предпочли спрятать их как можно глубже в своей памяти. Ведь сейчас они живут здесь, в Средиземье. У них есть друзья, семья, свобода, все чего только можно пожелать. Их лодку вновь качнуло, и Альтаир резко вынырнул из воспоминаний и, вцепившись мертвой хваткой в борта лодки, начал проклинать все, на чем белый свет стоит. Дезмноду и Эцио ничего не оставалось, кроме как сочувственно похлопать брата по плечу, но от этого лодка качаться не перестала. Недалеко от них на точно такой же лодке, как и у всех остальных, плыли Хэйтем, Коннор и Арно. Шей предусмотрительно отказался садиться в лодку вместе с наглым французом, так как соблазн утопить его возрос бы втройне. Вышеупомянутый тамплиер сидел в лодке вместе с двумя проказливыми хоббитами — Мери и Пипином. Оба время от времени перебрасывались шутками в сторону Шея, из-за чего Кормак подумывал о том, что компания Арно не такая уж и плохая. Они плыли несколько дней, с утра до вечера. Путь по реке нравился всем, за исключением одного человека, которого уже откровенно начинало мутить при взгляде на воду. В последний раз, братьям-ассасинам довелось силком затаскивать упирающегося Альтаира в лодку. Тот брыкался, ругался, говорил, что лучше пешком по берегу пройдется, однако все-таки проиграл напору своих младшеньких. Однако его мучения на этот раз продлились не долго, морально уставший ассасин просто заснул в лодке, прислонившись к боку младшего брата. Это было настолько мило, что Мери и Пипин, лодка которых плыла сегодня ближе всех к ассасиновской, незамедлительно поделились своими мыслями с Эцио и Дезмондом, на что итальянец пригрозил им и захихикавшему Шею кулаком. Через несколько часов плаванья вдалеке путникам показались Столпы Аргоната. Гиганты издалека встретили их суровыми лицами и грозно выставленными руками. Величественные статуи, стоявшие на двух берегах, как будто бы охраняли границу древнего Гондора. На западном берегу озера еще возвышались развалины Амон Хен. Амон Лав на восточном уже не было видно. Вечерело, солнце уступало небо звездам, а взошедшая луна проблесками отражалась в воде. — Причаливайте! — прогремел над рекой голос Арагорна, от чего даже Альтаир проснулся, а на берегу с деревьев повзлетали птицы, испугано крича. — На правом берегу заночуем! — Громче, пожалуйста! — проорал Эцио из своей лодки. — А то ни черта не слышно! — Вот и покатилась к чертям наша скрытная миссия, — прокомментировал ситуацию Коннор. Хэйтем изображал всем известный жест «рука-лицо», остальные же просто не понимали, что вообще происходит. — В какой дурдом я попал? — сам себя спросил, на что его сын, хотя теперь их у него много, ответил: — В самый настоящий.

***

— Озеро пересечем ночью, — начал рассказывать план действий Арагорн. — Спрячем лодки и пойдем пешком. Мы войдем в Мордор с Севера… — Неужели, — Арагорн медленно повернул голову к Гимли. — вот так запросто пройдем через Эмил Муил? Через непроходимый лабиринт, из острых как бритва камней, а потом, еще приятнее! — ассасины с интересом прислушались к разговору, но не встревали, предпочитая отдохнуть немного от лодок. Араба это касалось в первую очередь. — Бескрайнее зловонное болото! Которому не видно конца и края… — закончил гном. — Иной дороги нет, — обнадёжил всех Арагорн. — Советую набраться сил и отдохнуть, господин гном. — Отдохнуть?! Уууу… — протянул Гимли. — Гномам не нужен отдых! Все, что нам нужно, это пиво и женщины, а отдых — это не по нам! — Поддерживаю! — в унисон крикнули Арно и Эцио, за что получили от старших братьев. Француз быстро влился в коллектив братьев-следопытов, что несказанно радовало молодого ассасина. Чего не скажешь про Шея, который обходит всю компанию стороной. — Лучше сейчас, — обеспокоенно проговорил эльф, подойдя к Страннику. — Нет, восточный берег стерегут Орки. Надо ждать когда стемнеет, — возразил он. — Меня тревожит не восточный берег. Тьма и угроза ширится в моем сознании, что-то назревает. Я чувствую, — Арагорн кивнул, мол понял, что что-то тут не так, однако говорить ничего не стал. Хэйтем обеспокоено огляделся, но заметив, что все его «детишки» на месте и исчезать не собираются, успокоился. Все же не хотелось, чтобы они пострадали, даже несмотря на то, что они мастера ассасины. У Кенуэя старшего неожиданно проснулся отцовский инстинкт. Мерри, ходивший за хворостом, скинул охапку сухих веток на землю и оглянулся. — Где Фродо? — ассасины повскакивали со своих мест и заозирались вокруг. Маленького хоббита нигде не было. Альтаир зло вздохнул: ну где это видано, чтобы они потеряли своего подопечного? Да ни в жизни! Дезмонд достал из ножен подаренный ему Владычицей Галадриэль кинжал и ужаснулся. Лезвие светилось синим светом, то же было и у других ассасинов. Подаренные им кинжалы светились, предупреждая об опасности. — Орки близко! — крикнул Дез Братству, и он вместе со своими братьями бросился на поиски пропавшего хоббита. — Нельзя допустить, чтобы он попал в лапы врага! Братья-следопыты быстро передвигались по веткам деревьев. Они внимательно осматривали местность. Однако вскоре они решили разделиться, чтобы их поиски были эффективнее. Кинжалы светились все ярче и ярче, опасность приближалась все быстрее и быстрее. Где-то послышался шум боя, лязг метала и воинственный клич Гимли. Двое ассасинов направились в сторону шума, с намерением помочь товарищам. Дезмонд и Коннор, направились в другую сторону, где заметили маленькую фигурку хоббита. Нужно было защитить Фродо любой ценой. Хранителя Кольца окружили орки со всех сторон, что уж очень не понравилось двум братьям. Они отважно ринулись в бой, спрыгнув с деревьев на врагов и вонзив в них свои сверкающие клинки. Черная кровь окропила траву, время как будто бы замедлилось. Ассасины принялись за свою работу. Испуганный полурослик прятался за их спинами и с ужасом смотрел на врагов. — Отдайте нам полурослика! — яростно прорычал огромный орк, угрожающе смотря на своих врагов. — Не дождешься, тварь, — чуть ли не выплюнул слова Дезмонд, а Коннор только сильнее сжал рукоять своего меча. Орк оскалился и что-то прорычал. Лучники направили на ассасинов стрелы. — Отдайте его нам по хорошему, и, возможно, мы вас пощадим, — проговорила тварь и противно загоготала, но внезапно ее гогот стал похож, на хриплое булькание, а сама тварь замертво упала на землю. В шее орка торчал кинжал. — Фродо, беги, пока у тебя есть такая возможность, доберись до лодок и переплыви озеро. Мы уже вряд ли сможем помочь тебе в твоих странствиях, — Дезмонд быстро давал указания хоббиту. Тот только серьезно кивнул и, когда орки отвлеклись на битву с ассасинами, он умчался туда, куда ему велел младший ассасин. Убийцы кружили среди врагов, стараясь убить как можно больше тварей и продать свою жизнь подороже. Они вдруг поняли, что эти твари в несколько раз сильнее обычных орков, бороться с ними было сложно. Они были довольно умны и проворны. Болезненный вскрик Дезмонда заставил Коннора на секунду отвлечься о своего врага и взглянуть на брата. Тот лежал на ступеньках старинного строения, которое уже давно превратилось в руины. Над ним стоял орк, с занесенным над головой мечем, но простоял он так не долго: метис отбился от атаки врага и бросил в ту тварь свой томагавк, что висел у ассасина на поясе. Острая сталь пробила череп твари, и та ничком упала на землю, заливая ее своей кровью. Теперь метис выступил один на дюжину тварей, и сражение было уж точно не в его пользу. Битва была ожесточенная, метису следовало защищать брата и защищаться самому. Он кружил среди врагов стараясь не отходить далеко от своего младшенького, но он не мог не заметить, как орки специально оттесняют его подальше от Деза. В один момент твари перестали атаковать и дали деру. — Что?.. — в непонимании пробормотал Коннор, но потом заметил, что место на котором лежал Дезмонд пустовало, а один из орков тащил на себе бессознательного ассасина. — Врешь не уйдешь, тварь! — прорычал метис и ринулся в погоню за ускорившимися орками. Подгоняемые неведомой силой твари, оставили обозленного индейца позади. — Коннор! — послышался крик Альтаира и араб присоединился к погоне. — Они утащили Эцио! — Эта новость заставила Кенуэя прибавить ходу. — Зачем они могли понадобиться оркам?! — спросил индеец, перепрыгивая поваленные деревья. — Я понятия не имею, — зло рыкнул сириец. — Нужно спешить, я не хочу узнавать причину их похищения, когда уже будет слишком поздно! Двое ассасинов продолжили погоню, оставляя братство позади. Пусть они сами решают, что им нужно делать, у них нет времени на споры и раздумья, так как жизнь их младших братьев висит на волоске. Они не отдадут их на растерзание врага, спасут любой ценой. Даже если ради этого им придется пробежать все Средиземье!..