***
- Да где это чертово зелье? – шипел Римус сквозь зубы. Он просмотрел все карманы на одежде, которую носил и которая лежала в чемоданах. Исследовал все ящички, которые были в его кабинете. Нашел даже своё письмо шестимесячной давности, которое хотел отправить Гарри на Рождество. От взгляда не укрылось ничто: пол, шкафы, стол. Оборотень даже под шкаф заглянул. Стараниями Римуса, кабинет стал похож на старый заброшенный дом, заваленный хламом. Разве что пыли не хватало. Но последнего флакона аконитового зелья нигде не было. Бросив беглый взгляд на темное небо за окном, Римус запаниковал. Зелье абсолютно точно было здесь! Но теперь он не мог его найти. Обыскивая все в очередной раз, он не заметил, как дверь, едва скрипнув, приоткрылась. Миссис Норрис аккуратно вошла в кабинет. - Мяу! Люпин обратил ровно столько внимания, чтобы убедиться, что он не ошибся в источнике звука и принялся на дальнейшие поиски. - Мяу! Но проклятая кошка не давала сосредоточиться. Она отвлекала его все настойчивее. Наконец, оборотню надоело слушать эти завывания. Он повернулся к животному с твердым намерением вышвырнуть её из кабинета. Но подойдя ближе, не смог поверить своим глазам. Хвост Миссис Норрис огибал заветный бутылек. Большего Люпину и не нужно было. Он схватил флакон с зельем и побежал к Гремучей Иве. Он не знал, подействует ли зелье, выпитое так поздно. Римус чувствовал – обращение было близко. Ему казалось, что он опаздывает, не успеет выбежать из замка. Обращение в замке не было таким критичным, ведь ученики давно находились в своих уютных домах. Но пугать кого-либо из профессоров внезапным появлением зверя в замке совсем не хотелось. Если бы природа в очередной раз не выкинула шутку, Римус бы опоздал. Но она будто играла с ним, или, быть может, помогала. Так или иначе, облака закрыли луну, дав ему время. Поляна окунулась в лунный свет, когда Римус был на подходе. Но вот избавиться от одежды возможности уже не было. Руки и ноги дрожали. Превращение началось. Лицо и тело вытягивалось. На руках и ногах росли когти. Люпин чувствовал адскую боль. Его кости менялись, росли и вытягивались. Он обрастал шерстью. Бесконечные мгновения, пропитанные болью, и от прежнего человека остался лишь разум, заключены сейчас в тело чудовища. Несколько секунд Римусу потребовалось, чтобы прийти в себя. Его зрение, слух, обоняние приобрели необычную для человека чувствительность. Повсюду царило обилие звуков: жужжание насекомых, голоса ночных птиц, шелест травы и листьев, которые колышутся под дуновением ветра. Запахов же было еще больше. Если бы Римус был чуть внимательнее к своим ощущениям, то услышал бы чуть прерывистое от спешки дыхание Северуса Снегга. Кому-то это все могло показаться привлекательным. Но Римус ненавидел это. Он ненавидел становиться монстром, созданным для убийства. Но сегодня впервые его волчья натура пригодится ему. Римус вдохнул свежий ночной воздух полной грудью. В первое мгновение, ему показалось, что нужный запах уже пропал. Но он был тут. Едва ощутимый. Потребовалось немного усилий, чтобы уловить дальнейший его путь. И Римус справился с этим. Не задерживаясь ни на одно лишнее мгновение, он направился по запаху Гарри Поттера.***
Северус Снегг уставал. Да, он мог лететь и без метлы. Но это тоже отнимало свои силы. Преследование оборотня занимало уже больше 4-х часов. Периодически Люпин останавливался, принюхивался и бежал дальше. Несколько раз Северусу казалось, что он безнадежно отстает. Да и действие зелья, скрывающего запах, подходило к концу. Но все обошлось. Люпин бежал впереди, в поле его зрения, так и не заметив Снегга. Несмотря на странное поведение, стоило отдать должное оборотню: хоть и бежал он, практически не сворачивая, но старательно обходил всех людей, не позволяя себя увидеть. Кажется, с выводами Северус поспешил. Очередной городок Люпин оббегать не собирался. Оборотень сбавил скорость и принюхивался все тщательнее и чаще, чем раньше. В конце концов, он остановился на дороге перед одним из домов. Да что себе позволяет этот оборотень? Терпение зельевара подошло к концу. Он приблизился к оборотню, чтобы высказать тому все, о его безрассудстве, об угрозе магическому сообществу, которую прямо сейчас представлял оборотень, стоя посреди городка маглов. Но осознание пришло быстрее, чем профессор сказал хоть слово. Северус Снегг и Римус Люпин, обращенный в оборотня, стояли в свете фонаря напротив дома, где жили дядя и тетя Гарри Поттера. И где сейчас находился он сам.