На моей луне я всегда один

Констанс вытерла перепачканные руки о не менее грязную тряпку и придирчиво оглядела свою работу. День был солнечный, но не слишком жаркий, в самый раз для того, чтобы заняться тем, что действительно нравится. Она была рада хоть на время перестать строить из себя образцовую домохозяйку: помогать Кэрол заботиться о стариках, готовить обеды на всех, прибирать дома. И перестать, наконец, думать о Дэриле. Время тянулось мучительно медленно, его не было уже больше недели, и Констанс не могла перестать изводить себя мыслями, что что-то случилось, что-то ужасное непременно произошло, потому что в этом новом мире всегда так. Она не спала, лишь дремала урывками в течение всего дня, когда усталость брала свое, и уже боялась смотреть на себя в зеркало — это бледное существо с темными кругами под глазами могло вызвать только жалость и отвращение. Кошмары вернулись с новой силой, и ночами комната Констанс светилась как диско-шар, а она сама сидела уставившись в стену. Констанс ждала возвращения Диксона несмотря ни на что, даже если он приедет, чтобы разбить ей сердце. Хотя в тот момент, когда он отшатнулся, ее сердце уже дало трещину. Но Констанс бы пережила это, только бы он вернулся, только бы снова видеть его, быть его другом, а может, только тенью. — Ого, здорово! — Констанс вздрогнула и резко обернулась. Задумавшись, она ничего не замечала вокруг. — Карл, ты напугал меня. — Прости, — он смущенно улыбнулся и махнул в сторону, — мы с Мишонн вернулись с обхода. Я просто хотел сказать, что ты клево рисуешь. — Это точно, — Мишонн появилась за его спиной. Констанс тоже взглянула на полотно, над которым трудилась уже несколько часов. — Краски не очень хорошие, строительные, — смущенно ответила она. — Нормального масла да и холста не достать. Обхожусь тем, что есть. Не нужно было быть психологом, чтобы понять, что выражает ее картина. Темная сутулая фигура на фоне светлого, солнечного коридора среди деревьев. Да и фигура была довольно узнаваемой. — Кем ты была в прошлой жизни, Конни? — все еще разглядывая полотно, спросила Мишонн. — Дизайнером по профессии, но художником в душе. Я хотела открыть свою галерею, помогать другим художникам выставляться. Но теперь эта мечта… глупость. — Почему? — Карл уселся на перила. — Кому сейчас нужны картины? Не осталось людей, чтобы покупать картины, или чтобы хоть ценить их. — Неправда, — возразил он, — мы можем их оценить. Я даже могу ее купить. Подожди… Парень порылся в карманах, вытаскивая на свет свое небольшое «богатство». — … у меня есть шоколадный батончик, — перечислял он, - так, это мусор, пара пуговиц, игрушка Джудит и мятная жвачка. Выбирай! Только вот Джудит может расстроиться из-за игрушки. Констанс не выдержала и рассмеялась впервые после того, как Дэрил ушел из города. Мишонн тоже тихо прыснула. — Пожалуй, я выберу шоколадку. — Идет, — Карл с серьезным лицом протянул ей батончик. — Теперь картина моя, наверное, стоит ее куда-то повесить? — Не торопись, — Констанс развернула шоколадку и разломала на три части, — краска еще не высохла. Нужно подождать хотя бы до завтра. — Ну хорошо. Повешу ее в своей комнате, — принимая кусок шоколада, согласился он. — Или, может, в гостиной. — Нет, — взмолилась Констанс, улыбаясь. — Лучше спрячь ее и никому не показывай. — Или лучше отдать Дэрилу, когда он вернется? — лукаво спросил Карл, улыбка на лице Констанс моментально погасла, Мишонн метнула на парня гневный взгляд. — Что? — одними губами прошептал он. — Конни, — мягко начала женщина, — он вернется. Поверь, мы все уже терялись, но всегда находились. К тому же с ним Аарон, Дэрил не один. Констанс уселась прямо на пол, скрестив ноги. — Это так не работает, я не могу просто сказать, что все будет хорошо, и успокоиться. Рик тоже говорит подождать, что у них есть опыт, что точной даты возвращения не было. Но я не могу заставить себя поверить в это и ждать. — Ты ходила к Рику? — Да, — вздохнула она. — Хотела, чтобы он организовал поиски, чтобы он отправил еще людей. Я не знаю, что у них за секреты, но что если двоих будет недостаточно? А если мертвяков будет слишком много? Я верю в Дэрила, он хороший охотник, лучший, но и ему не справиться со стадом. А Рик сказал, что не будет рисковать людьми и что пока мы должны ждать и надеяться. — Рик думает о группе, он привык заботиться обо всех, — Мишонн села рядом. Карл молчал, время от времени он все еще чувствовал себя слишком маленьким для всех этих разговоров. Он так привык к смерти, к опасности, к необходимости прощаться, что всегда был мысленно готов кого-то потерять. Когда-то давно он слышал, что дети легче приспосабливаются к новым условиям, и о самом себе он думал, как о ребенке апокалипсиса. Взрослые вечно надеются, что все станет, как прежде, но Карл для себя решил, что стоит смириться с новыми правилами и сожалеть о том, что потерял. — Я не могу осуждать его за это, но я с ума сойду, если продолжу сидеть сложа руки. Часовой стал открывать ворота, со скрежетом металлическая дверь поехала в сторону, пропуская маленькую процессию внутрь: Дэрила на привычном мотоцикле и Аарона на стареньком Шевроле с парой напуганных ребятишек на заднем сиденье. Из ближайших домов вышли встречать, Кэрол, выглянув в окно, забыла про стряпню и уже бежала по ступенькам, Карл со своей новой подружкой и Рик, за ним еле поспевала Мишонн. — Ты опоздал, — Рик подал руку Диксону, тот усмехнулся. — Мы не за мармеладками в супермаркет ходили. Наткнулись на каких-то придурков. Да еще эти двое, — он махнул в сторону машины, — увидели нас, в бега пустились. — Но вы приехали позже на целую неделю, — голос завибрировал от недовольства. — Нужно было возвращаться, как только выяснили, что там с той группой. Все это становится слишком опасным. — Мы были осторожны — рассеяно ответил Дэрил, оглядывая собравшихся, и кивнул Кэрол. — Где Констанс? Констанс! Где она? — он посмотрел на Граймса с волнением. — Что-то случилось? На город напали? Дэрил огляделся, Рик опустил голову и потер ладонью лоб. — Она ушла искать тебя. — Что? — он недоверчиво сощурился и заметался на месте, будто не мог поверить своим ушам. — Скажи мне, правильно ли я понял: Констанс в одиночестве ушла за ворота? Никто не пошел за ней? Что, черт подери, случилось? — Дэрил, — с нажимом позвал Рик. — тебя долго не было, Конни беспокоилась, она хотела, чтобы мы пошли искать тебя и Аарона. Она была уверена, что что-то случилось. Я велел ей ждать, но она не послушалась. Конни обманула часовых, сказала, что пойдет прогуляться, и просто не вернулась. Мы поздно заметили, что ее долго нет. — Когда?! — Два дня назад, — Граймс предостерегающе поднял руку. — Мы уже выслали людей на поиски. Но среди нас не было следопыта… — Черт! Ты должен был защитить ее, Рик! — Дэрил как сумасшедший метался по улице, люди шарахались в стороны, а он будто бы искал, кого ударить. — Она — часть нашей семьи, а мы защищаем нашу семью, не так ли? Не так ли?! Он с размаху ткнул Рика в грудь, выкрикивая проклятья. — Почему вы отпустили ее одну?! Вы все остались за стеной, а Констанс ушла с одним пистолетом! Да что с вами такое?! Хватит прятаться за стеной как крысы! Кто-то попытался взять его за плечо, но Дэрил отпихнул его и бросился на Граймса. — Чертов шериф! — он коротко замахнулся, голова Рика дернулась, из носа хлынула кровь. — Ничего ты не можешь! Ты свою-то семью не уберег… Констанс умрет из-за тебя, Рик! Из-за тебя! Чтоб тебя…! На него навалились во всех сторон, и через минуту сопротивляющийся и потрепанный Диксон стоял на коленях. — Сволочь! Ублюдок! — Дэрил, — вступила Кэрол, — успокойся, ладно? Мы найдем ее, пойдем искать и найдем. Он повернулся к ней, его лицо исказилось от гнева. Она коснулась его плеча. — Искать? А как на счет стада ходячих или очередной банды? Кэрол посмотрела на него долгим, глубоким взглядом, словно гипнотизируя. — Она и раньше выживала одна, прошла всего пара дней. Констанс не ребенок. — Отпустите меня! — взвыл он. — Отпустите! Дэрил опустил голову, плечи его поникли, грязные волосы, свисающие сосульками, затряслись. Кэрол жестом велела всем отойти и мягко обняла его, словно ребенка. Ей достаточно было бросить взгляд на Рика, чтобы тот увел всех, нечего им смотреть, как ломается Дэрил Диксон. Еще не сломался, но надлом все сильнее и сильнее. После всех, кого они потеряли, после всего, что пережили, слезы это слишком мало, чтобы избавить от боли. — Идем, — как можно мягче позвала Кэрол, — тебе нужно отдохнуть. — Нет, — выдохнул Диксон. — Не время отдыхать. Я должен найти ее. Я обещал, что с ней ничего не случится. — Усталость и измождение тебя доконают, а мертвый ты ничем не поможешь Конни. Идем, — она помогла ему подняться и повела в дом. Кэрол уложила его в кровать и ушла куда-то, вернувшись с тарелкой горячего рагу. — Поешь, — она протянула ему ложку, — и поспи. Кэрол присела рядом с ним на край постели, наблюдая, как Диксон лениво ковыряет содержимое тарелки. И она не знала, оставить ли его одного (хотя была большая вероятность, что он просто напросто сбежит) или лучше побыть с ним. — Чем она зацепила тебя? Я думала, ты больше никого к себе не подпустишь. — Я и не подпускал. Она сама пришла и осталась, не спросив никого. Даже меня. Кэрол незаметно улыбнулась. — Значит, сама? А она упорная, раз смогла пробиться к тебе. Ни за что бы ни подумала, что Дэрил Диксон может влюбиться в такую мышку. Он закатил глаза на слове «влюбиться», потому что искреннее считал, что такие глупости к нему не относятся. — Она тихоня, но вовсе не молчунья, как ты. Почему ты выбираешь именно таких? — Каких «таких»? — хмуро спросил Дэрил, хотя на его лице было написано полное нежелание разговаривать. — Раненых, обездоленных, нуждающихся в защите. Ты воспитываешь их, заставляешь окрепнуть, стать сильнее. — Неправда, — он отвернулся, снотворное, подсыпанное в еду, начинало действовать. — Уж мне ли не знать, со мной было точно так же. До тебя я не могла справиться даже с буйным мужем, у меня не хватало духу просто-напросто бросить его. А взгляни на меня теперь. А еще… — она осеклась, так и не произнеся имя Бет. Рана была еще слишком свежа. — Думаешь, они не смогут ранить тебя? — раздраженно спросила Кэрол. Все эти слабые девчонки напоминали ей о ней прежней, о той, кто не могла постоять за себя, о той, кто позволяла мужу бить ее годами и не смогла защитить свою дочь. Та Кэрол была слабачкой, но теперь она стала жестче, смелее, никто не посмеет сказать, что она лишь балласт для группы. — Тебе стоит перестать думать, будто ты не достоин бОльшего. Дэрил, ты тот, кто может сдержать Рика, когда он слетает с катушек, он прислушивается к тебе. Ты - тот, кем Шейн никогда не смог бы стать. Хватит считать себя никем. Конни хорошая девочка, но она не… — Кто? — у Диксона не осталось сил даже на гнев. Он чувствовал чугунную тяжесть во всем теле, и не смог бы и голову от подушки оторвать. — Скажи мне, Кэрол, кто она? — Всего лишь груз, который ты с таким удовольствием взваливаешь на себя. — Ты ничего не знаешь, — фыркнул Дэрил и, закрыв глаза, погрузился в долгий сон без сновидений. Они осматривали очередной крохотный городок, точно такой же как десяток предыдущих. Вот уже почти неделю группа во главе с Дэрилом изо дня в день прочесывала город за городом в поисках Констанс. По Александрии поползли разговоры, что они лишь зря тратят ресурсы и девушка давно мертва. Но Диксону было все равно, что о нем говорят, даже если бы Рик приказал всем остаться в городе, то он ушел бы один. Но Рик не приказывал, а поиски продолжались, и Дэрил отказывался терять надежду. У него возникало чувство какого-то дежавю, но он не позволял себе вспоминать о Софи. Он уже не тот, и Констанс не маленькая девочка. Но он не знал, что ему делать и куда деться от мысли, что он никогда ее не найдет и не скажет то, что хотел сказать. Теперь Дэрил корил себя за то, что решил оставить все слова на потом. Нужно было… да он и сам не знал, что нужно было тогда делать. Ведь не мог же Диксон взять Констанс с собой, но не мог он и остаться в Александрии. И Дэрилу необходимо было отвлечься, и потому он дом за домом медленно и методично обшаривал один город за другим, все дальше отходя от лагеря. И он начинал понимать, что не найдет ее. Слишком много времени прошло, ему больше не повезет, и все надежды как всегда пойдут прахом. Потому что он — Дэрил Диксон, никчемный человек, который был и останется никем. Все остальные могут жить и радоваться жизни, но не он. Это его личное, собственное проклятье — всегда оставаться в одиночестве. Сколько угодно можно «плыть против течения», но эту стихию ему не перебороть. Тихо потрескивали поленья в костре, небольшой отряд расположился вокруг огня. Атмосфера была гнетущей и напряженной, все выдохлись за день, никто не переговаривался, не шептался, даже, кажется, дышали тише. Диксон в одиночестве сидел между корнями большого дуба, прислонившись спиной к стволу. Он гипнотизировал взглядом оранжевые всполохи, будто надеялся увидеть в них будущее. Гленн присел рядом на корточки. — Знаешь, мы найдем ее. Обязательно найдем, потому что мы — семья и своих не бросаем. — Да, — горько усмехнулся Дэрил, — оставляем позади только мертвых. — Нет. Прошло еще мало времени. К тому же вспомни, мы всегда находили друг друга. И после фермы, и после тюрьмы, — голос Гленна как всегда был полон надежды. — Не в этот раз, — покачал головой Диксон. — Скорее всего, нам следует свернуть поиски. Мы никого не найдем. А если и найдем, то… Он отвернулся, а Гленн понял, что тот думает о Софи, о Мэрле, обо всех, кто превратился в конечном итоге. А еще о том, что они все уже заражены. — Тебе не стоит терять надежду. К тому же ты учил ее, как выживать… — Хватит! — Дэрил стремительно вскочил на ноги и отошел на несколько шагов, уже через мгновение растворившись в темноте. Дэрил тихо окликнул Гленна и указал ему на легковушку, которую плотным кольцом облепили ходячие. Они тупо скоблили пальцами по корпусу да хрипели, клацая зубами. Они что-то там нашли, но разобрать было невозможно. Стрелы бесшумно одна за другой полетели в цель, несколько мертвяков попадали как подкошенные. Остальные развернулись, оставив машину в покое, побрели на Дэрила. Никогда не привыкнуть к их виду. Сгнившая, облезлая кожа, свисающая лоскутами, вываливающиеся глаза и кишки, что волокутся за ними по асфальту, оставляя бурый след. И каждый раз, преодолевая отвращение, нужно подойти так близко, чтобы точно ударить ножом в череп. Он знал, что Гленн и остальные сражались где-то рядом, точно так же крошили зомби, но Диксон не оборачивался и думал о других, пробиваясь к машине и увязая в самой гуще. Кто бы там ни был в этой машине он тоже человек. Может хороший, а может плохой. Хотя какая теперь уж разница? Если дрянной, то сожалений о нем не больше, чем о ходячих. Пулю в голову и весь разговор. Диксон рубился как в последний раз, не щадя себя, не думая. Он видел перед собой мертвяка и тут же раскраивал ему череп, ощущая лишь, как адреналин наполняет тело, помогая забыть обо всем и гореть. Он действовал лучше и быстрее, чем алкоголь. В кровавом угаре не место слабости, некогда упиваться жалостью к себе и бесконечно перебирать воспоминания. С гортанным вскриком он рубанул по голове какой-то девчушки и огляделся в поисках новой жертвы, но вокруг валялись только трупы. Машина была полностью освобождена, Гленн направился к ней и, наклонившись, заглянул внутрь. — Дэрил, — он посмотрел на Диксона как-то странно, — думаю, тебе лучше самому посмотреть. — Что там? Гленн просто махнул рукой в сторону легковушки и отошел. Дэрил медленно приблизился и, распахнув дверь, как в тот самый первый раз увидел ее. Такая худая, изможденная, она взглянула на него, будто не узнавая, мутными покрасневшими глазами. — Констанс, — он внезапно охрип. Он уже и не чаял увидеть ее живой. Дэрил бережно вытащил Констанс из машины и прижал к себе. Она слабо обвила его шею руками, ноги подкашивались, если б не он, она рухнула бы на землю. — Констанс! — Дэрил, — прошептала Констанс. — Дэрил… как ты… — Ты говорила: «Не оставляй меня, не оставляй», — он погладил ее по волосам. — И я не оставлю. — Ты нашел меня, — ветерок шумел и то громче. - Я всегда тебя найду. Всегда. Дэрил мягко поцеловал ее в висок и в щеку, и в скулу, и в губы, и в подбородок, как будто заново ее узнавая. И сердце защемило от невыразимой нежности. — Прости, — губы Констанс почти касались его уха. — Я была дурой, что ушла. Но я так боялась… не пережила бы… Слова давались ей с трудом, в голове гудело, а от боли в горле на глаза наворачивались слезы. — Я просто не могла больше ждать и пошла искать… — ее голос угас. «Человека, который ничего ко мне не чувствует, — мысленно продолжила Констанс, — который разбил мне сердце и уехал». — Но теперь все. Она слабо улыбнулась и села в кровати, подтягивая колени к подбородку. Дэрил присел рядом, поводил ложкой в тарелке с кашей, глаза его смеялись. — Ну что ты делаешь? — шутливо и мягко укорила его Констанс, когда она стал кормить ее с ложечки. — Я не так уж и слаба, чтобы не удержать ложку. И я не ребенок. — Ну же, — ложка неумолимо приближалась к ее лицу, пришлось подчиниться неизбежности. — Вот и молодец. Не так уж сложно, правда? — Перестань, — рассмеялась Констанс. Дэрил сурово сдвинул брови, и она вынуждена была доесть все до последней капли. — Тебе нужно отдыхать, — он поднялся, чтобы уйти, но она удержала. — Ты забыл мой десерт, — Констанс решительно потянула его к себе за отвороты рубашки и умоляюще прошептала. — Не уходи. Она привстала на колени и быстро, робко коснулась губами его щеки. Дэрил отставил тарелку и замер. — Констанс… — Дэрил, я ведь не прошу жениться на мне. И если я тебе не нравлюсь, то… — ей совсем не хотелось произносить этого вслух, но ведь лучше сразу прижечь рану, чем медленно умирать от заражения. — Если я тебе не нравлюсь, то так и скажи. И не будь так добр ко мне. И не ухаживай за мной. И не говори… не говори, что не оставишь меня. И если вдруг я тебе, как сестра, то обращайся со мной как с остальными. Потому, что я… Она не смогла договорить, Дэрил вдруг притянул ее к себе и крепко поцеловал. Руки будто сами собой легли на его плечи. Затрещала ткань ее рубашки, пуговицы разлетелись в разные стороны, обнажая ее плечи, грудь, живот. Грубая ладонь скользнула по белой, почти прозрачной коже, большой палец обвел сосок. Констанс прикрыла глаза и подалась вперед навстречу его губам. А он вроде бы беспокоился, что она слишком измождена, что ей лучше не двигаться. Но теперь все забыто, и разум затоплен, остатки здравого смысла пошли ко дну, когда обнаженная Констанс прижалась к нему всем телом. И Дэрил, кажется, хотел себя контролировать, но не теперь, когда ее губы касаются его шеи, руки стягивают рубашку. Они упали на кровать, и он перехватил инициативу. Дэрил так давно не играл в эту игру, которая приносит наслаждение и страдание. Ему хочется быть и нежным, и грубым, взять ее немедленно и, наоборот, бесконечно долго подводить ее к краю и удерживать от падения вниз. Он обвел языком ее соски, Констанс застонала и вскрикнула, когда Дэрил прикусил кожу под грудью. Диксон хрипло рассмеялся. Он самозабвенно исследовал ее тело, испещренное множеством едва заметных царапин и шрамов. Мучительно медленно Дэрил опустился ниже, касаясь губами ее кожи, от чего кровь закипала в венах. Он остановился над самой полоской белья, провел языком по кромке и резко вернулся к ее губам. В то время как его рука наоборот скользнула вниз, Констанс почувствовала прикосновение горячей ладони через тонкую ткань. Она прикрыла глаза и раскинула руки, царапая простыни, его палец двигался вверх и вниз, распаляя, но не проникая внутрь. Констанс ощущала, как возбуждение, будто ток, побежало от кончиков пальцев по рукам и ногам и скопилось внизу живота узлом так, что стало больно. — Я больше не могу, — хрипло прошептала Констанс и потянулась к его штанам. Кажется, Дэрил так и не стащил их до конца, когда вошел в нее, потому что она чувствовала, как грубая ткань касается ее ног. А потом Констанс перестала это замечать… Они, наверное, сошли с ума, оба одновременно, сразу и безвозвратно. И она на секунду замерла, и всё то напряжение, которое скопилось в низу живота, резко обрушилось на нее, накрыло, как волна во время шторма. Констанс содрогнулась всем телом и обмякла, а Дэрил еще несколько раз глубоко вошел в нее и тоже кончил. Он придавил ее к кровати, но она отодвинулась в сторону и хрипло, глухо засмеялась. — Что? — возмутился он, очевидно, приняв ее смех на свой счет. — Вот теперь я действительно измотана, — сквозь смех объяснила Констанс, — и не смогу подняться с постели. — Прости, — он улыбался и щурился, будто сонный кот. — И кажется, я тебя перебил. — Ничего, — она протянула руку и отвела волосы с его лица. — Я думал, что потерял тебя. — Дурак, я не позволю тебе снова остаться в одиночестве, — Констанс прижалась к его горячему боку. — Ты никогда не будешь один. Я приду к тебе, где бы ты ни был. И ты всегда отыщешь меня. Мягкие золотистые лучи солнца, скользя по подоконнику, проникали в комнату, наполняя ее легким сиянием. Дэрил вошел тихо, неслышно ступая по ковру, Констанс, обнимая подушку, спала, по-детски приоткрыв рот. Темные круги под глазами еще не исчезли, но щеки уже не казались такими бледными и впалыми. Дэрил осторожно прилег рядом, а она тут же открыла глаза и сонно улыбнулась. — Прости, я тебя разбудил, — он смущенно улыбнулся, жмурясь от солнца, словно большой разомлевший кот. — Ничего, — Констанс положила голову ему на грудь, ощущая, как мерно она вздымается и опадает, как близко-близко бьется его сердце. — Мне снился сон. — Что же тебе снилось? Снова кошмары? — Нет, — успокоила Констанс и продолжила негромко, будто сообщая тайну. — Мне снился рассвет… Пальцы нежно очертили скулу и подбородок Дэрила. — И ты… мне снилось, как ты меня целуешь, — прошептала Констанс, почти касаясь губами уголка его рта. — Тогда это хороший сон, — хрипло отозвался Дэрил, целуя кончики ее пальцев, ладошку, запястье. — Лучший.