На моей луне я всегда один

Ночь была лунная и по-летнему теплая. Дэрил замер у дерева, полностью растворившись в тени, и прислушался. Они с Аароном шли за компанией из восьми человек уже пару дней и вдоволь наслушались их разговоров, чтобы сделать вывод, что такие люди Александрии не нужны. Но сегодня ночью у костра осталось только четверо, остальные ушли куда-то на восток, Аарон пошел за ними. Эта компания давно бродила по окрестностям, то приближаясь к городу, то отдаляясь. Убийцы, насильники и мародеры, Дэрил и раньше встречал таких, но те еще и каннибалами были. Эти хоть не жрали своих мертвых. Их необходимо было устранить, Рик четко обозначил, что делать в таких случаях. Они - угроза для лагеря, значит нужно от этой угрозы избавиться, безопасность — прежде всего. Четверо против одного, Дэрил знал, что, конечно, неплохо стреляет, но он все-таки не Рэмбо. Оставалось воспользоваться тьмой и эффектом неожиданности. Диксон пристроился поудобнее, по крайней мере, одного он сможет уложить, когда тот пойдет отлить. Останется трое, выстрелить из арбалета и метнуть нож. Минус двое. Перезарядить он не успеет, так что с последним придется положиться на удачу. Ждать пришлось недолго, и с первым он расправился легко. Стоило тому всего на несколько метров отойти от костра в темноту, как Дэрил легко и бесшумно перерезал ему горло. Диксон обошел круг света, притаившись за джипом веселой компании. Стрела прошила насквозь череп того, кто сидел ближе к нему. Дальше все произошло слишком быстро, Дэрил и подумать не успел, тело все сделало само. Легкий тонкий нож разорвал кожу на шее еще одного, тот даже не вскрикнул, захрипел и залился кровью. Последний вскочил и кинулся через костер, на ходу вскидывая пистолет. Дэрил встретил его пинком в живот и резко воткнул стрелу в глаз. Он не думал, что все пройдет так легко. — 4:0 в мою пользу, — прокомментировал Диксон себе под нос и забрал стрелы и нож, обтерев его о штанину мертвеца. Он прошел к костру, бегло осматривая вещи убитых. Дэрил замер: что-то зашуршало внутри джипа. Он мысленно обругал себя за невнимательность. Ублюдков было четверо, в этом сомнений не было, но кто же тогда в машине? Дэрил вытащил нож, медленно приблизился и распахнул дверцу. На сиденье связанная по рукам и ногам лежала темноволосая девица, она смотрела на него большими глазами. Дэрил удивленно вскинул брови и присвистнул. Он потянулся, чтобы вынуть кляп, а она, извернувшись, резко пнула его в грудь двумя ногами. Диксон отшатнулся, удар прошел мимо. — Эй! — гневно воскликнул он. — Кончай! Я тебя освободить хочу, а будешь брыкаться - оставлю здесь, пусть тебя ходячие сожрут. Мне плевать. Она замычала, Дэрил решил для себя, что это согласие сотрудничать. Осторожно просунул лезвие между тряпкой и щекой. — Кто ты такой? — Выживший, вот кто, — бросил он, не спеша развязывать ей руки. Девица неловко села. — Ты вроде хотел меня освободить, — она демонстративно развернулась спиной, показывая связанные запястья. — Ну уж нет, — Диксон покачал головой. — Еще чего снова ногами махать начнешь. Мне такого счастья не надо. Сначала поговорим. — Слушай, некогда беседы светские вести. Ты знаешь хозяев этой машины? Где они? Что если они вернутся? — ее голос дрогнул. Дэрил посмотрел на нее внимательнее. Лиловый синяк покрывает всю правую щеку и скулу, губа разбита. Футболка на груди висит лохмотьями, разорванная почти до живота, словно кто-то остановился на полпути. Джинсы не тронуты, но на коленях грязные темные круги. Похоже было, что девчонка держится на одном упрямстве. — Они уже не вернутся, — ответил он, разрезая путы у нее на лодыжках и вытаскивая девушку из джипа. — Упокоились навсегда. Она бесстрастно взглянула на трупы и беззвучно пошевелила губами. — Только четверо, а остальные? — девица не смотрела на него, только на мертвых. Медленно переводя взгляд с одного на другого. Ее глаза сузились, а черты хищно заострились. Она была похожа на актрис из черно-белого кино (когда они смотрят прямо в камеру, полоса света падает только на глаза, а все остальное скрыто в тени), такие же большие глаза, словно густо обведенные черным карандашом, и маленький рот с пухлой нижней губкой, лицо портил только длинноватый острый нос. Зато темные волосы, заплетенные в косу толщиной в кулак, достают почти до пояса. — Их тоже не стоит бояться, — от огня на ее лицо легли неверные, острые тени, Дэрил усмехнулся, поймав себя на мысли о ведьмах. — Что они с тобой сделали? Она стояла прямая как палка и молчала так долго, что Диксон уже решил, что ответа ждать не стоит. — Ничего, — наконец сказала та. — Ничего такого, что нельзя пережить. Дэрил, поколебавшись, разрезал веревки на ее руках, она поморщилась. Нежные тонкие запястья опухли и чуть кровили. Скорее всего останется шрам, мимолетно отметил он, шрамы красят мужчин, но уж точно не женщин, хотя в такие времена лучше шрамы, чем смерть. — Давно ты с ними? — он протянул ей батончик, который нашел при обыске, и бутылку воды. — Спасибо. Не знаю. Может, три-четыре дня, — девушка с жадностью набросилась на еду. — И я не с ними, они просто таскали меня за собой как долбанный трофей. — А твоя группа? Она замерла. — Погибли. Один за другим. Я осталась одна, наверное, на полгода. Когда наступает апокалипсис, следить за временем трудно. Прошла зима, весна, а потом пришли эти, — девица пнула труп. — Тупой ублюдок! Не бил меня, и потому почитал себя джентльменом. Гореть вам в аду! Она доела последний кусочек шоколадки. — А ты? Один? — Нет, — коротко ответил Дэрил, забросил на плечо арбалет и спрятал нож. - Ты убивала ходячих? — Мертвяков? Да. — А людей? Девушка несколько раз сжала и разжала ладони. — Это допрос? Он оценивающе оглядел девушку с ног до головы и поджал губы. Худая, кости выпирали так, что видно даже под одеждой, и высокая, как жердь, наверное, даже вровень с ним самим. — Просто ответь, — велел он, некогда было церемониться. Приятной беседы рядом с еще теплыми трупами все равно не выйдет, наоборот, лучше убраться поскорее. Дэрил вообще не считал себя мастером по части разговоров да и учиться не хотел. — Да. Двоих. — Почему? — Один должен был превратиться, а другой убил моего… — она споткнулась, — близкого. Зачем ты спрашиваешь? Дэрил взвесил что-то в уме и ответил: — Есть город. Безопасный город с высокими стенами и защитой. Там живут люди. Хочешь поехать со мной? — Безопасный город? — фыркнула девица, отбрасывая обертку от шоколадки. — Такого не бывает. — Пойдем со мной, и все увидишь своими глазами. Кстати, как тебя зовут? — Констанс. — Ну что ж, Констанс, я Дэрил Диксон. В сраном джипе не оказалось бензина, и им пришлось топать пешком. Констанс брела по лесу вслед за этим незнакомым, чужим человеком, уже не чувствовала ног и переставляла их лишь по инерции, спотыкаясь и хватаясь за ветки, чтобы не упасть. А он шел и шел вперед, оставаясь таким же бодрым, не мешали ни арбалет, ни сумка с кучей консервов. Она не знала, куда он вел ее, может, он просто хотел загнать ее до смерти, чтобы убить, когда она превратится. Мысли еле-еле двигались в голове, на смену усталости пришли отупение и апатия. Она перестала думать и строить какие-то догадки, а только пялилась в спину с крыльями и шагала вперед. Еще шаг, еще шажочек, повторяла Констанс как заклинание, она попыталась вновь схватиться за ветку, но промахнулась, а может, в руке просто не осталось сил. Внезапно мир поехал перед глазами и завалился куда-то. В нос ударил резкий запах гнилых листьев, и всему телу вдруг стало так больно. — Эй! Ты чего? — словно из бутылки послышался голос Дэрила. — Какая ж ты тупая! Чего молчала? — Я… — прошелестела Констанс и погрузилась в блаженную темноту, где не было ни боли, ни усталости. Она очнулась от размеренного покачивания, кто-то шумно дышал над ухом. Сильные руки обхватывали ее ноги, а голова покоилась на чьей-то спине. Констанс чувствовала сильный запах пота и крови. "Он несет меня на спине!" - с детским восторгом подумала она. Последний раз такое случалось еще в детстве, она тогда подвернула ногу, и папа принес ее домой. — Почему ты не бросил меня? — хрипло спросила Констанс. — Я тяжелая, к тому же сама виновата, что не смогла идти. — Наоборот, это я не подумал о тебе, — ответил Дэрил, останавливаясь и мягко опуская ее на землю, и присел рядом на корточки. — Ясно, что ты не смогла долго идти, после всего, я сглупил и не подумал. Прости. — Что? Но ты должен был бросить меня, разве нет? Разве это не закон выживания? — Ну, извини, что я не бросаю немощных девиц в лесу, — саркастично парировал Диксон и уже дружелюбнее добавил: — Проехали. Слушай, осталось идти совсем немного, может полчаса, ты как? — Я… — Констанс осознала, что неплохо отдохнула, пока он нес ее на спине. — Я готова. — Уверена? — Теперь я пройду еще десять миль с того места, где ты упадешь, Дэрил Диксон, — она широко улыбнулась, в глазах заплясали хитрые искорки. Он усмехнулся: — Сейчас это весьма вероятно. — Прости, — Констанс опустила глаза. — Я была дурой. — Идем, — бросил он, поднимаясь и вновь закидывая арбалет за спину. Констанс отобрала у него сумку, Дэрил только выразительно хмыкнул на это. И правда, всего полчаса спустя они вышли к заброшенной заправке у дороги. — Надеюсь, ты ездишь верхом. — Что ты имеешь в виду? — Констанс растеряно огляделась, коня по близости заметно не было. А Дэрил быстро раскопал под кучей мусора свой байк. — Мотоцикл? Зашумел мотор. — Куда мы едем? — В безопасное место. Там много людей и нет ходячих. Она вздохнула и грустно улыбнулась: — Такого не бывает. — Садись и увидишь все сама, — ответил Диксон. — И держись крепче, падение с него обойдется дороже, чем простое ныряние носом в листья. — Надеюсь, мне не придется убедиться в этом, — Констанс с опаской уселась позади него, вцепившись в талию Дэрила, как за соломинку в ураган. Они прибыли в Александрию к вечеру, когда Констанс уже почти приросла к сиденью и дремала, прислонившись к кожаной спине Дэрила, ощущая под щекой пресловутые крылья. В сумерках город превращается в сплошную серую тень с редкими огнями, это в окнах кое-где горел свет. Констанс с неохотой слезла с байка, слегка покачнувшись: после долгой поездки ноги занемели. Но ей хотелось бы ехать и ехать вперед, не останавливаясь, потому что она еще ни разу не встречала абсолютно безопасного места, всегда есть слабое место, ходячие всегда находят лазейку (а если не ходячие, то люди), а в движении есть иллюзия безопасности, будто можно убежать от всего. К тому же если Дэрил защищает тебя, пока ты спишь. Она давно перестала доверять людям и была более чем уверена, что большинство из них оставили бы ее умирать в лесу, если ни что похуже. А он не такой, как большинство. Их окружили люди, приветствуя Дэрила и беззастенчиво разглядывая Констанс. Высокий мужчина с настороженным взглядом и глазами раненого волка вышел вперед. — Аарон? — коротко спросил Дэрил. — Прибыл утром, — так же коротко ответил мужчина. — Ты задержался. Это из-за нее? — Рик, это Констанс. Констанс, это Рик Граймс. — Мы ведь договаривались, — не обратив на нее внимания, с нажимом обратился он к Диксону. — Я знаю. Но так получилось. Констанс посмотрела на Дэрила, потом на Рика, отчетливо понимая, что ей здесь официально не рады. — Сэр, — нужно было самой защищать себя, — вы - глава поселения? Если вы не хотите меня принять, я пойму. Дэрил лишь помог мне. Рик взглянул на нее, Констанс расправила плечи, стараясь стоять прямо, несмотря на усталость, но внутри у нее все дрожало. — Я не глава, я только шериф, — наконец ответил он и вновь обернулся к Диксону. — Отведи ее к Диане. Констанс отвели к Диане Монро, а после короткого допроса или интервью, смотря кого спросить, решено было, что она может остаться. Диана велела Мэгги поселить новенькую, позволив выбрать дом через улицу от группы Рика. Ее ненадолго оставили одну, времени хватило только на то, чтобы бегло осмотреть дом да принять душ. После леса горячая вода была почти всем, что нужно для счастья. И, несмотря на усталость, Констанс пришлось пережить еще несколько визитов за вечер, а к ночи от улыбки разболелось лицо, а слова благодарности вылетали изо рта сами собой, даже если ситуация того не требовала. Она рухнула в кресло у камина и закрыла глаза, когда, наконец, последний посетитель ушел. — Привет, — она вздрогнула и резко распахнула глаза. Дэрил замер в дверях, опираясь плечом на косяк. — Привет, я не слышала, как ты вошел. — Мне уйти? — Нет, — Констанс указала на кресло напротив, — лучше посиди со мной. Он устроился в кресле, вытянув длинные ноги. Констанс спрятала улыбку в кулаке. Никто не мог бы быть более неуместен в этой гостиной, напичканной кружевными салфеточками, вазочками и обивкой в мелкий цветочек, чем Дэрил Диксон. Ему подошел бы вековечный лес с его неизменным желанием выжить или берег бурной горной реки с ледяной водой, чей дикий нрав созвучен был бы его характеру. — Оказывается, принимать радушных новых соседей почти так же тяжело, как отбиваться от мертвяков. Я успела отвыкнуть быть любезной. Он кивнул. Казалось, что Дэрилу вовсе не хотелось здесь находиться, но он и не уходил, вообще не двигался, лишь изредка бросая на Констанс короткие взгляды. Она решила предпринять еще одну попытку завязать разговор. — Этот Рик Граймс… Почему он был против меня? — Он, — протянул Дэрил, — он не был против тебя, просто ему не нравятся чужаки. Мы с Аароном должны были лишь разведать обстановку за стенами, вербовка не входила в наши планы, Рик велел ее приостановить. Он посмотрел в камин, в котором никогда не разводили огонь, а потом на нее. Под этим взглядом или, вернее, прищуром Констанс ощутила нечто странное. — Александрию почти не затронуло то, что происходило снаружи, они не видели… — он осекся, — не знают, каково это — выживать. Люди взволнованы и напуганы, им не нужны новые поводы, чтобы понервничать. — Значит, он мне не доверяет? — Думаешь, все остальные быстро тебя примут? Добрые соседи очень быстро могут превратиться в судей и палачей. Мы, считай, вернулись в Средневековье, бойся охоты на ведьм. — Тогда мне стоит хорошо себя вести, — Констанс через силу улыбнулась, хотя в ее улыбке не было ничего веселого. — Я буду такой хорошей, что они все меня полюбят. Даже твой Рик Граймс. — Им не нужно тебя любить, им нужно тебе доверять. Постель казалась холодной и влажной, а тяжелый воздух будто с трудом проходил в легкие. Луна заглядывала в окно, и тени разбегались по углам. Констанс смотрела в потолок, ей не спалось. Она дрожала и готова была закричать, пальцы комкали край одеяла. В углах комнаты затаились монстры, серые очертания предметов напоминали ей о мертвецах, о том, как их скрюченные руки тянутся к ней, а запах гниения обволакивает. Констанс вскочила с постели и босиком выбежала в коридор, как была, в рубашке и коротких пижамных штанишках. Сердце бешено билось в груди, она прижалась спиной к холодной стене и зажала крик рукой. Руки стали влажными, майка прилипла к спине, но Констанс заставила себя двигаться вперед. Она почти скатилась с крыльца, чудом не упав, и побежала через улицу. Холодный ветер резанул легкие и бросил волосы ей в лицо. Зигзагом, как пьяная, она, спотыкаясь и не замечая боли в ногах, пересекла улицу. Мысленно поблагодарив того, кто забыл запереть дверь, Констанс просочилась внутрь. Кто-то спал на диване, но она тихо проскочила по лестнице вверх. От холода зубы выбивали дробь, пальцы на ногах ныли, но паника медленно сходила на нет. Казалось, что после холодной зимней дороги она оказалась в теплом родном доме. Комната была точно такой же, как ее собственная, но Констанс не видела здесь монстров. Обычный комод, обычный стул, заваленный горой мятых шмоток, стол и кровать. Она сглотнула и остановилась в дверях. Страх медленно отступал, и Констанс понимала все абсурдность происходящего, не было ни одной причины, почему ей позволено будет остаться. Он открыл глаза мгновенно, будто и не спал вовсе. — Констанс? — хрипло спросил Дэрил. — Какого черта? Она замерла, испугавшись, что он выгонит ее, что придется снова вернуться в ту комнату, к чудовищам, к теням и мертвецам. — Мне страшно, — прошептала Констанс, метнулась вперед и присела на край кровати, Дэрил дернулся, будто хотел отодвинуться. — Я не могу снова остаться одна. — Как ты здесь оказалась? В доме полно народу, — он явно был не рад ее присутствию в своей постели. — Дверь была открыта. Никто не видел меня. — Слушай, здесь, в Александрии, ты в безопасности. Здесь ходячих нет. — Они есть всегда. Они всегда находят лазейку, дыру в обороне. Всегда. Маленькая холодная ладошка легла на его руку, Диксон напрягся, а Констанс посмотрела на него с отчаянием и страхом. Лунный свет падал ей на лицо, от чего оно казалось белым, как меловая маска, а глаза большими и черными. Она покачала головой: — Пожалуйста, не говори мне уйти. Я умоляю тебя, — он не мог не заметить, как вздымается грудь под тонкой тканью, и поспешил перевести взгляд. Дэрил не мог видеть ничего кроме полоски кожи на шее, но воображение услужливо дорисовало все остальное. Он все-таки слишком давно не… — Почему я? — вдруг спросил Дэрил. — Там в лесу ты спас меня. И потом… я надеялась только на тебя. — В городе куча людей. — Хочешь, чтобы я пошла к ним? — нервно рассмеялась Констанс. — Вломилась к кому-нибудь? — Я не это имел в виду, — раздраженно ответил Диксон. — Слушай, тебе здесь не место. У тебя теперь свой дом, а я просто привез тебя сюда. На этом все, моя миссия завершена. Выметайся. — Если бы не ты, меня бы здесь не было. Пожалуйста, Дэрил, я сделаю все, что угодно, только дай мне остаться. Он нахмурился. Перспектива делить постель с почти незнакомой девицей ему пришлась совсем не по душе. Да еще и «делить постель» не в самом лучшем смысле. Спать вместе, будто они парочка стариков. "Может, еще журналы друг другу вслух почитаем", — подумал он угрюмо. Но девчонка, похоже, была не на шутку испугана, а у него все-таки есть сердце. — Ладно, — буркнул он. — Но только на сегодня, завтра ищи себе другую компанию. Она чуть улыбнулась и улеглась рядом с ним. Темно в лесу, деревья закрывают небо, маленький фонарик, который она зажимает во рту, освещает лишь крохотный кусочек земли. Она снова и снова втыкает лопату в землю и роет яму. Нет, не яму. Могилу. Могилу для самой себя. Влажная земля разлетается комьями, вокруг уже целые горы. Она зарывается все глубже и глубже, погружаясь в склизкий холодный колодец. — Констанс, — тихо кто-то зовет, и она поднимает глаза. Высоко над ней, на краю вала стоит женщина. Ее волосы поседели и поредели, она превращается в мертвяка. Глаза вытекают из глазниц, мягким влажным комком падают на землю, кожа слезает, обнажая череп. — Мама? — Констанс, — шипит она. — Это ты меня убила! Из-за тебя я умерла, пожертвовала собой, чтобы ты жила. — И я тоже, — появляется молодой худой мужчина. — Ты всех оставила позади, даже не оглянулась. Посмотри, сколько нас. Один за другим выходят покойники. Все они смотрят на Констанс сверху вниз. — Констанс, — шипят они, — Констанс. — За что ты так? — в унисон произносят женщина и мужчина и берутся за руки. У женщины нет ноги, а мужчина зажимает открытую рану на животе. Его пальцы скользят, и часть кишок вываливается. — Ты ничего не чувствуешь! Ты убила нас! Только ты виновата! Маленький мальчик закрывает лицо руками и плачет. Иссушенная, словно мумия, женщина обнимает его и с ненавистью молча смотрит на Констанс. Личико ребенка в крови, на плече и животе две длинные рваные раны. А мертвецы все прибывают, вокруг ямы уже не хватает места. — Убила! Оставила! Забыла! — кричат они. Констанс зажимает уши ладонями, но это не помогает, шум только усиливается. Толпа напирает, кто-то срывается первым и придавливает ее к земле. Констанс отталкивает жидкое, как желе, тело от себя. Но за ним еще один и еще, мертвецы сыплются на нее со всех сторон. Констанс не может дышать, барахтаясь в густой гнойной каше. — Нет! — кричит она, не слыша своего голоса. – Нет! Констанс резко села, хватая ртом воздух и отбрасывая одеяло. Она взглянула на свои руки, чтобы убедиться, что на них нет больше чьих-то останков. — Что случилось? — Я… я… — пролепетала она, забыв уже, что спит не одна. Констанс на секунду зажмурилась и бросилась вперед, словно в омут с головой, в его объятия. Она крепко прижалась к Дэрилу всем телом и зашептала быстро и бессвязно: — Не оставляй меня, не оставляй меня, пожалуйста. Слишком много мертвецов, они вокруг, я не могу спать. Слышу, как они скребутся в дверь, как хрипят. Не могу, не могу, не могу! Они хотят забрать меня с собой. Ее бил озноб, Дэрил мягко обнял ее, одной рукой гладя по голове и успокаивая как ребенка. — Никого нет. Никто тебя не заберет. Просто кошмар. Тише, тише, не то перебудишь весь дом. Он обнимал ее, стоя на коленях посреди растерзанной кровати, и шептал какие-то глупые слова, пока Констанс не успокоилась. Она обмякла в его руках, напряжение сошло, Дэрил уложил ее обратно в кровать, не переставая обнимать; горячее дыхание коснулось его груди. — Ты поэтому не хотела спать одна? Из-за кошмаров? Весь дом спал, да и город застыл до утра, в прежние времена никогда не было такой тишины. А теперь молчание - это еще один способ выжить. — Не совсем… не только из-за них. Чаще я не могу уснуть. Там за стенами ты все время в напряжении, адреналин не отпускает ни на секунду. Ты просто выживаешь и все, не думаешь, на это просто нет времени. Иногда я выматывалась так, что просто отрубалась при первой возможности, особенно пока эти ублюдки таскали меня за собой. Констанс вытянулась рядом, как его стрела, подложив руку под голову. — И когда нет времени перевести дух, то и сомнений нет. А сейчас… здесь… словно дамбу прорвало. Все, что случилось, нахлынуло на меня. Мозг, — она коснулась пальцем виска, — до поры до времени блокировал часть воспоминаний, но зато теперь я получила их все и разом. Констанс замолчала, они ведь, по сути, были незнакомцами, почему ее вдруг потянуло на откровенность. Он спросил ее, почему она пришла к нему, но даже для самой себя у нее не было ответа. Констанс не могла бы сказать, почему посреди ночи ноги принесли ее сюда. — Я раньше была с группой. Большой группой. Мы все раньше, до того, как мир покатился в тартарары, жили на одной улице. Потом появились мертвяки, и пришлось быстро уходить из города. Мы были неприспособлены к такой жизни и теряли людей. Одни умирали, но к группе прибивались новички. Мы выживали, как и все. Ни одного военного, полицейского или хотя бы охотника, только адвокаты, страховые агенты, домохозяйки, флористы – все, кто стал абсолютно бесполезен в новом мире. Констанс приподнялась и положила подбородок ему на грудь. Дэрил сглотнул, давно никто не был к нему так близко. Он всей кожей ощущал, как она двигается, дышит, говорит, как от нее пахнет детским мылом. Невыносимо близко. — А потом… мы попали в засаду. Наверное, ты видел такое, одна банда использовала ходячих, чтобы загнать нас в угол. Они… — она отвернулась и прошептала, — погибли. Все. Все до единого. Мы отбивались, бежали… вокруг были мертвецы, кого-то кусали, они падали, потом превращались… и… Настоящая бойня. Ходячий набросился на меня, но кто-то пристрелил его, и телом меня придавило к земле. Я не могла пошевелиться, а мертвяки обходили меня. А потом я отключилась. Окно выходило на восток, и вскоре там заалела первая полоска нового дня. Внизу послышался шум, это Саша собиралась в караул, скоро должна была быть пересмена. Констанс так долго молчала, что Дэрил решил — уснула. Но она просто думала о том, как ей повезло. В этой огромном мире, в огромной стране, где полно ходячих и еще кого похуже, он отыскал ее, такую маленькую песчинку в океане песка. Дэрил посмотрел на нее. Констанс задремала, подложив ладони под щеку и свернувшись клубком у него под боком. Темные волосы выбились из косы и рассыпались по ее плечам. А он думал о том, как она похожа на Бэт. Нет, внешне они были совсем не схожи, Бэт едва ли доставала макушкой ему до подбородка, а Констанс могла прямо посмотреть в глаза, ее волосы были темными и тяжелыми, не то, что легкий золотистый пух на голове Бэт. Но они были похожи, Констанс такая же юная и невинная, но закаленная всем, что на нее свалилось. Он оставил для нее дверь открытой на следующий день, и Констанс решила, что Дэрил не против ее ночных визитов. Днем они почти не встречались, иногда она видела его издалека, махала ему, получая в ответ лишь кивок. Зато ночью он слушал ее болтовню. Наверное, ему было неинтересно, но Констанс была счастлива даже тому, что он позволял ей говорить. Временами она засыпала на полуслове, а потом не могла вспомнить, о чем говорила. Но главное, что рядом с ним она снова могла спать. Недолго, но зато спокойно и глубоко, будто даже во сне ощущала защиту. Она сворачивалась калачиком у него под боком так, что Дэрил почти не ощущал ее присутствия, а к утру иногда и вовсе забывал, что спит не один. Констанс никак не могла угадать момент, когда он засыпает. Иногда она была уверена, что он уже спит и ничего не слышит из ее слов, но стоило ей пристальнее взглянуть на него, Дэрил тут же открывал глаза. Лишь раз ей удалось увидеть, как он действительно заснул. Констанс тихо и осторожно приподнялась, он спал так, будто прилег на пару минут: на спине, сложив руки на груди. Во сне его лицо не было таким хмурым, пропала настороженность и отстраненность. Констанс хотелось коснуться его щеки, но вместо этого она лишь невесомо, даже не касаясь, обвела пальчиком его скулу и подбородок. — Что ты делаешь? — не открывая глаз, спросил Диксон. — Ничего, — пискнула Констанс и, смутившись, шарахнулась в сторону. — Ничего. Она улеглась на бок, спиной к нему, но готова была поклясться, что он тихо над ней смеется. Она чувствовала себя полной идиоткой, с чего вдруг ей вообще приспичило его трогать? Констанс решила никогда не вспоминать об этом позорном эпизоде, сделать вид, что его вообще не было. — Где ты пропадаешь целыми днями? Днем тебя в городе почти не видно, но вербовка приостановлена. Так куда ты исчезаешь? — Никуда. В лес, — Дэрил лежал на спине, закинув руки за голову и скрестив ноги в лодыжках, будто ковбой на привале, не хватало только шляпы да травинки в зубах. — И что ты там делаешь? — Ничего особенного. Мне душно в этих стенах. А в лесу я чувствую себя свободнее. Охочусь иногда. Читаю следы. Стараюсь не терять навыки. — Тебе ведь не нравится в городе. — Это вопрос? — Может быть. — До всего этого, — он говорил медленно, делая длинные паузы, будто вспоминал давно заготовленную речь. Речь, которую он давно репетировал перед самим собой. — До зомби апокалипсиса. До выживания. Я был ничем. И никому не было до меня дела. Разве что моему брату. Хотя его часто не было рядом. Но теперь… все изменилось. Дэрил перевернулся на бок так, чтобы смотреть Констанс прямо в лицо. — Я знаю, что в конце света нет ничего хорошего. И все мы кого-то потеряли. Я тоже. Но, знаешь, я никогда еще не чувствовал себя таким… нужным. И люди в этом доме… В другой жизни мы бы даже не встретились. Мы бы не стали семьей. Я имею в виду настоящей семьей, где все друг друга поддерживают. И как бы это ни звучало, я был счастливее за этими стенами. — Поэтому ты сбегаешь? — ее рука как бы невзначай легла на его ладонь. — Можно мне сбегать с тобой? Диана еще не дала мне работу, наверное, думает, что я ни на что не гожусь. — И ты скучаешь? — Да, странно быть единственной безработной в Александрии. Научи меня охотиться и различать следы. Научи меня тоже быть полезной. Его лицо окаменело, Дэрил сжал губы и отвернулся, уставившись в потолок. Констанс приподнялась и нависла над ним. — Что такое? — Я не буду тебя учить, — холодно ответил Диксон, не глядя на нее. — Почему? Почему ты не хочешь меня научить? — Дело не в моем желании или нежелании. — А чем же тогда? — В том, что тебе опасно выходить за стены. В Александрии ты в безопасности. Здесь тебя всегда смогут защитить. В лесу тебя всегда будет ждать опасность. — Я не понимаю… — растеряно протянула Констанс. Дэрил резко сел и схватил ее за плечи, сдавливая до боли. — Глупая, тебе дали защиту, позволили жить, не думая о выживании каждый день, а ты хочешь наплевать на все! — он сильно и грубо встряхнул ее. — Какая же ты тупая! — Дэрил… — пискнула Констанс. — Я не буду тебя учить! Он отпихнул ее от себя, уселся на край кровати, спрятав лицо в ладонях. — Дэрил, как ты думаешь, сколько мне лет? — до странности спокойно спросила Констанс. — Что? — раздраженно переспросил Диксон. — Какое это сейчас имеет значение? — Сколько мне лет? — Двадцать два, — наугад брякнул Дэрил, воззрившись на нее, как на букашку. У него было злое и печальное лицо. — Мне двадцать девять, Дэрил. Ты думаешь, что я ничего не видела? Что я никого не теряла? Что мои кошмары лишь от того, что я неженка?! — Нет, — смущенно ответил он, испуганный ее вспышкой. — У меня, — она уставилась на свои дрожащие руки, — у меня… был сын. Ему было четыре. Ты никогда не спрашивал про мои кошмары, а я… Я не уследила за ним. У нас был большой лагерь, и там были другие дети, они играли все вместе. Меня не было рядом во время нападения, но я-то знаю, что должна была его защитить. Нельзя мне было оставлять его! Это я, я одна виновата, что не была в нужное время в нужном месте. Ему было только четыре… Совсем малыш. И если ты думал, что я не теряла… Я потеряла лучшее, что было в моей жизни. Самое ценное… — Я… — он неловко потрепал ее по плечу, — я не это хотел сказать… — И я не знаю, с кем ты меня сравниваешь в своем прошлом, — по ее щеке потекли слезы, — но я не она! Я не мертва! Не сравнивай меня с ней, потому что мне не выиграть. Я прошу тебя: перестань! — Констанс… — Не мешай прошлое и настоящее. Я не говорю тебе забыть о тех, кто был тебе дорог. Я и сама не могу забыть и не хочу. Но мы все умрем. Рано или поздно. Я не говорю, что это случиться завтра или послезавтра, может вообще через десять или через двадцать лет. А до того мы поживем! — Конни, — позвала Кэрол, сворачивая полотенца и складывая в аккуратную стопку. Перед ней лежала еще гора выстиранных и уже высохших вещей. — Не поможешь мне? Констанс отложила книгу и присоединилась к ней. В доме никого не было кроме них, все ушли по своим делам: бригада строителей отбыла еще утром, Мэгги как всегда помогала Диане, Гленн с ребятами устроили вылазку в город, с каждым разом им приходилось отходить все дальше. — Конни, — она остановилась и взглянула на Констанс, — ты не думала о том, чтобы переехать в этот дом? — Что? — та удивленно приподняла брови. — Дом большой, но здесь уже нет свободных комнат. — Ты права, — кивнула Кэрол, — но… комната Дэрила подойдет, пожалуй. Констанс замерла с полотенцем в руках и несколько секунд могла лишь открывать и закрывать рот, как рыба на берегу. — Что ты… имеешь в виду? — выдавила она наконец. — Ты же не думала, что твои ночные визиты остались незамеченными? Неудобно, наверное, ждать, пока все уснут, и уходить с рассветом. Так что было бы удобнее просто жить вместе, нет? — Я… — Констанс нервно заправила за ухо прядь, выбившуюся из пучка. — Слушай, ты все не так поняла… Послышались шаги на крыльце, скрипнула входная дверь. — Привет, — Рик остановился у входа. Он бросил вопросительный взгляд на Кэрол, та чуть заметно кивнула. — Значит, переезжаешь к нам? Помочь с вещами? — Что?! — от неожиданности она присела на подлокотник кресла, качая головой. — Ты тоже знаешь? В этом доме все знают? Или может в городе тоже? Все уже в курсе? — В этом доме знают почти все, у кого есть глаза. Слушай, — Рик сел напротив нее, — это не твоя вина. За стенами мы бы не выжили, если б не замечали даже таких простых вещей. К тому же в этом нет ничего такого. Граймс обернулся к Кэрол в поисках поддержки. — Конечно, — горячо откликнулась она, — вы взрослые люди. Это даже хорошо, у Дэрила ведь никого не было, кажется, с того момента, как мы познакомились. Мы уже забеспокоились. Пока мы бродили по дорогам, от одного лагеря до другого, всем было не до того. Но здесь… — Стоп! — Констанс вскочила. — Вы все не так поняли. Нет никаких нас, ничего такого. Мы не спим вместе, ясно? Кэрол и Рик переглянулись, а Констанс уже надоел этот их молчаливый разговор. — В смысле мы спим, но… но не в том смысле… — она сама уже запуталась, — Мы разговариваем. Никакого секса. — Разговариваете? — удивленно переспросил Рик. — Да, к вашему большому сожалению, никакого интима. О переезде и речи быть не может. С чего вы вообще взяли? — Мы заботились о вас, — неловко откликнулась Кэрол, вновь принимаясь складывать полотенца. — Давайте мы сами как-нибудь решим, жить нам вместе или нет. Пока нас все устраивает. И если вы не против: делайте вид, что ничего не происходит и дальше, хорошо? — Ну, — протянула Кэрол, притворно сомневаясь, и не будь Констанс на взводе, заметила бы лукавые морщинки вокруг ее глаз и легкий намек на улыбку. — Пожалуй, мы могли бы… — Давайте просто забудем об этом, окей? Граймс пожал плечами и кивнул. Кэрол улыбнулась и мягко пожала ее руку: — Не беспокойся, Конни, это ваше дело, и мы больше не будем совать в него нос. Слишком уж мы привыкли считать все дела делами семьи. Констанс отстранилась, посмотрела по очереди на них обоих и молча вышла. Она вышла из дома и побрела по улице, думая о том, что этот разговор странно взволновал ее. Она помахала паре знакомых старушек на крыльце, но не остановилась по обыкновению поболтать, даже парой слов не перебросилась. Что-то происходило с ней, что-то странное, и вроде бы знакомое, но забытое. Забытое три года назад, когда умер ее муж, когда Констанс заперла свое сердце, оставив там место только для одного мужчины — для сына. Она резко остановилась. Нет, нет, нет, нет… неееет! Кэрол взбежала по лестнице и вдруг остановилась, оглядела Дэрила и удивленно вздернула брови: — Ты сменил одежду? Дэрил помедлил и кивнул. — Неужели? — Кэрол присела на корточки напротив него. — Что тебя заставило? Решил перестать отпугивать от себя людей таким образом, теперь будешь пугать исключительно суровым видом? Он отвернулся, сделав вид, что на улице происходит нечто невероятно увлекательное, и проигнорировал ее насмешки. — Подожди-подожди, — Кэрол расплылась в улыбке, — не наша ли юная Конни заставила тебя передумать? — О чем ты говоришь? — не очень искренне возмутился Дэрил. — Я угадала? Конечно, угадала. И помылся, и одежду сменил, теперь ты больше не похож на бродягу. — Я выгляжу по-дурацки? — он неловко чувствовал себя в клетчатой рубашке и джинсах, которые не были зашнурованы у лодыжек. На поясе не было кобуры, а у бедра не болталась бутылка с водой, и Дэрил чувствовал себя почти голым. — Нет, — мягко ответила Кэрол, — ты замечательно выглядишь. Я рада, что тебе есть ради кого постараться. Мы все должны подстроиться под новые условия. — Кстати, как ты догадалась о Констанс? — О, дорогой, — снисходительно улыбнулась она, — это маленький городок. К тому же незапертая дверь никогда не останется незамеченной. Неужели ты думал, что Рик хоть одну ночь проведет с открытой дверью? Диксон кивнул, похоже было, что новая одежда все-таки не сделала его душой компании или хотя бы чуть более словоохотливым. — Я видела, как вы уходили за ворота. — Мы ходили в лес. Она заставила меня научить ее… охотиться. — Неужели? И как? — Она меткая, только вот долго целится и медленно натягивает тетиву. — Дэрил, какая сила натяжения у твоего арбалета? — Кэрол с трудом сдерживала улыбку. Ей весело было видеть его таким. Эта неловкость, стеснение, а он еще не знает к чему эти новые чувства. — Килограмм пятьдесят, а что? — Я думаю, Конни весит килограмм пятьдесят. Дэрил усмехнулся. Солнце только-только взошло, а улицы еще были укрыты синеватой дымкой, через час сменится караул. А пока можно было поваляться в кровати, воображая, что нет никакого апокалипсиса, что сегодня обычное воскресное утро и скоро улица оживет: соседский мальчик будет развозить газеты, дети будут без опаски играть у дома, и смех не будет чем-то необычным. Констанс украдкой рассматривала Дэрила и терзалась мыслью: «Почему он?». Ее глупое сердце могло выбрать кого угодно, парня без проблем в прошлом, без эмоционального багажа, без тараканов в голове. Хотя разве остались в этом мире нормальные люди? — Дэрил, ты нам нужен, — без стука вошел в комнату Рик и тут же прикрыл глаза ладонью. — Боже, Конни, я и забыл, что ты здесь. — Ничего, — добродушно откликнулась она. — Тебе не нужно закрывать глаза. Здесь все прилично. Граймс осторожно глянул на кровать, Дэрила с нее уже как ветром сдуло, он натягивал ботинки у окна, а Констанс лениво валялась на кровати в рубашке и пижамных штанишках. — Так вы и, правда, не спите? — Рик, — одернул его Диксон, а Констанс, ничуть не смутившись, кивнула. — Я ведь говорила, только разговоры и никакого секса. Рик странно посмотрел на Дэрила, потом на девушку и снова на Дэрила и пожал плечами, как бы говоря «дело ваше». — Мне нужно, чтобы ты срочно отправился за стену. К юго-востоку была замечена большая группа, они слишком близко подошли к городу, прошли мимо, но кто знает, когда решат вернуться. — Ясно. Дэрил уже подхватил арбалет и направился к выходу. — Подожди, — она подбежала к нему, но прежде повернулась к Граймсу. - Рик. Тот кивнул и вышел из комнаты. — Я так не хочу, чтобы ты уходил. — Но я должен, — он никак не мог понять к чему этот разговор. — Это ведь моя работа. — Как мне спать без тебя, Дэрил? — Ты давно не видела кошмаров. Отлично справишься и без меня. — Нет, — она покачала головой и грустно улыбнулась. — Это только потому, что ты был рядом. Я ненавижу того, кто внушил тебе, будто ты не достоин любви. Ты достоин, Дэрил, достойнее многих. — Что? Она вдруг обняла его одной рукой, а другой погладила по щеке и потянулась поцеловать, но Диксон резко отшатнулся. — Прости, — выдавила Констанс, мгновенно заливаясь краской, — прости. Я, кажется, все не так поняла, да? Я думала… думала… Дэрил ошарашенно молчал, Констанс смотрела в пол и хотела провалиться сквозь землю, ей не было так стыдно со школы. — Я вернусь, и мы поговорим, хорошо? — он направился к двери. — Дэрил, — умоляюще позвала Констанс, — я знаю, что не могу требовать от тебя больше, чем ты можешь мне дать. И я солгу, сказав, что этого достаточно, но ты просто знай об этом, хорошо? Я не буду твоей мамочкой, которая целует только в лоб, и не буду девчонкой, которую нужно защищать, я буду равной тебе. Не нужно искать под меня шаблон и подгонять под рамки отношений, которые ты считаешь безопасными. Думаешь так тебе будет не больно? Ты уже понял, что ошибаешься, так перестань делать это снова и снова. — Мы поговорим, когда я вернусь. — Никогда тебя не прощу, если не вернешься, Дэрил Диксон.