Гарри Поттер и магия философского камня

Уснуть Гарри не смог. Вначале его немного знобило, затем, с каждым часом озноб становился всё сильнее и сильнее. Встревоженный Флоренц: «Можешь звать меня Ренц, просто Гарри, я не буду возражать», - вначале отвлекал мальчика разговорами, потом прикрепил ему на спину какие-то огромные пушистые лопухи. До утра было ещё очень далеко, и даже кентавру – созданию Запретного леса не стоило разгуливать здесь по ночам. Особенно, с тем учётом, что он был не один. А мальчику тем временем становилось всё хуже и хуже. К сожалению, помочь ему силами одного только Флоренца было невозможно. Кентавр видел ту сеть, которая удерживала дракона, именно её он порвал, мешая ритуалу. Но сундучок с жертвенным атамом умудрился забрать мальчишка. И он, скорее всего, падал через сеть, которая удерживала дракона. Черномагические силки – заклинание, базирующееся на соединении воедино сложных артефактов и не менее сложных и неприятных зелий. Не могло и речи идти о том, чтобы такое падение не имело своих последствий и своего «наказания». С этим сталкивались частенько чёрные маги, ещё до того, как научились оперировать своим даром или до того, как полностью пропитывались тьмой. «Лихорадка отторжения». Мальчику нужна была помощь целителей, а вместо этого он был в Запретном лесу, где всё вокруг было пропитано силой тёмной, силой дурной – миазмами скверны. Самым смешным, на взгляд Флоренца, было то, что люди сами не знали, что создавали. Они просто сделали противовес, ввели элемент баланса. Мало иметь школу магии и волшебства, нужно иметь что-то, что защитит её от любопытного человеческого взгляда и что-то, что поглотит магические излишки. Так появились первые ростки этого леса, созданные вместе прекрасной Пенелопой и коварным Салазаром. Слизерин и Пуффендуй взращивали любовно лес, а пробудили к жизни чудовище, которое сдерживало их самих. Кентавр вздохнул, поменял на спине мальчика травные компрессы, погладил по исчезающим шрамам. Никто не пойдёт в Запретный лес, за тем, чтобы собрать местные травы, пропитанные магией, древней магией, как сам Хогвартс, а они могли многое. Если мальчик выживет, если Флоренц успеет его вернуть в школу, то полное избавление от всех шрамов на спине и руках станет для него хоть каким-то приятным моментом во всем случившемся, наградой за спасение других детей. Кентавру не нужно было говорить что-то, он знал и без того, звёзды шептали, лес вокруг подсказывал, складывая из листочков и веток узловатые знаки – мальчику не видать награды за свой поступок. Никто не скажет ему даже простое «спасибо». Его наградой станет то, что его не изгонят из школы, ведь он нарушил самое страшное правило – «не входить под сень Запретного леса». Хуже было только то, что при этом ребёнок мог и не выжить. Когда пришёл рассвет, Гарри, слабый как новорождённый котёнок, открыл зелёные глаза, разглядывая светлеющее небо через хаотические нагромождения ветвей. Лес не был так близко! Когда он ещё ночью проваливался в омуты бреда, не было так близко ни ветвей, ни толстых сучьев. - Проснулся, просто Гарри? – Флоренц склонился сверху, помог мальчику приподняться. – Уже рассвет. Пойдём, я отведу тебя к ручью, где ты сможешь умыться и выпить воды. - Отведёшь? - спросил мальчик тихо. – Здесь же, совсем рядом… я помню… вчера здесь журчал ручей? - Запретный лес хранит очень много тайн, человеческое дитя. Не все ручьи здесь безопасны для живых, далеко не все. Некоторые могут навредить, некоторые могут покалечить, а некоторые даже убить. Тех, кто живёт здесь, с детства учат тому, как разобраться в том, что можно… что годно в пищу, а что – нет. Тот ручей «стоячий», в нём нет хода воды, нет тока и биения магии, а значит, он отравляет тело и душу. Гарри кивнул, потом переспросил: - Душу? А если выпить такой воды… можно ли потерять память? - Память? Если только очень небольшой кусочек, - пробормотал Флоренц. - А будет ли понятно, что кто-то выпил такой воды? - Да. Она оставляет определённый отпечаток, - лесной прорицатель огляделся по сторонам, пытаясь понять, что задумал мальчишка и… кивнул. Это было очень рискованно, но могло и сработать! Потому что ни один, ни один человек, ни один преподаватель в Хогвартсе не поверил бы в его слова… - Можно ли как-то сохранить кусочек этой памяти? А потом забрать её обратно? – продолжал Гарри задавать вопросы. Флоренц склонил голову, выражая удивление и восхищение мальчишеской смекалкой. - Да, человеческое дитя. Я могу сделать так, что твоя память вернётся к тебе, когда придёт время, когда ты позовёшь её. Я оставлю тебе в глубинах твоих снов напоминание о том, что есть нечто, что ты можешь и должен вспомнить. - Спасибо. Кентавр всхрапнул. - Ты сделал больше для всего Запретного леса, просто Гарри. Если бы был проведён этот ритуал, на жертву пошёл бы не только дракон, весь лес вымер бы… Не благодари. Смотри мне в глаза. И знай, что решение, которое ты принял, делает тебе честь. Но легче не будет. Мальчишка кивнул: - Я справлюсь. - Обязательно, - склонил голову Флоренц, потом снова взглянул на человеческое дитя, - а теперь смотри в мои глаза. Гарри, вскинув на него блестящие глаза, удивился тому, что у кентавра оказались удивительные зрачки, словно маленькие звёздочки! А потом он только падал… Падал… Падал куда-то… Он пришёл в себя от человеческих голосов: громких, визгливых, сердитых. - Чем вы занимались?! – выговаривал кто-то кому-то. - Были свидетели… - Свидетели?! Вам дети, два курса, в один голос кричали о том, что мальчик, их защитивший, полетел в другую сторону, а вы его где искали?! Вы понимаете, что теперь даже если вызвать наших коллег из заповедника, они прилетят не раньше вечера?! Аппарировать дракона ни один маг в здравом уме не будет, потому что сил не хватит, надорвётся. Ребёнок провёл ночь в Запретном лесу. - Билл, - раздался другой голос, - как-то ты … резок очень. Мы здесь чтобы забрать дракона. - Который весь в ошмётках черномагического заклинания и который неизвестно доживёт ли до заповедника. Чем здесь думает директор?! - Мне тоже хотелось бы узнать ответ на этот вопрос, - вздохнул первый голос. – Ну, и что ты предлагаешь? Нам не сунуться в Запретный лес. Да и не найдём мы там ребёнка. Я понимаю, что ты сейчас представляешь, что любой из твоих братьев мог там оказаться, но… мы, правда, не найдём там ребёнка. Любая магия глушится внутри. Да и… Его что, совсем-совсем не ищут? - Ищут. Рубеус Хагрид, в одиночестве. - Хочешь сказать… Да, действительно, что это я. Этого точно недостаточно… на такой большой… Что-то Гриф нервничает, тихо, тихо! До уха донёсся яростный крик, хлопанье крыльев. Потом он услышал над своей головой уже человеческое: - Билл! Сюда! Сюда! И на этом потерял сознание. Все, кто были во внутреннем саду Хогвартса, побросали свои дела, когда в небе неожиданно полыхнули белоснежные крылья. А потом в центр сада спустился роскошный ухоженный гиппогриф, и высокий парень потребовал у ближайшего к нему студента немедленно отвести его в лечебницу. На руках у незнакомца был темноволосый мальчик в мантии Слизерина… О том, что мистер Гарри Блэк нашёлся, преподавательский состав был оповещён в полном составе. Мадам Помфри не выбирала выражения, когда потребовала, чтобы директор и декан Слизерина подняли свои зады от мягких стульев и немедленно появились в её лечебнице. Лучше, чтобы многоуважаемый зельевар прихватил с собой как минимум саквояж с зельем, которое запечатывает смерть, а директор набрал своего знакомого из лечебницы святого Мунго и лично провёл его через камины школы. И если они не сделают этого очень быстро, то она не может гарантировать, что мальчик, которого только что доставили к ней в лечебницу, доживёт до следующего рассвета. Черномагическое заклинание, висящее на нём клочьями, было меньшим из бед. Бедный ребёнок, судя по всему, в Запретном лесу отведал «стоячей» водицы. И пока было не очень понятно, какой именно. Очевидно было только одно, нужно срочно принимать меры! И срочно означает в данном случае не «через пару минут» и «не сейчас-сейчас», а немедленно. Мадам Помфри не переносила, когда в её лечебнице дети были на грани между жизнью и смертью. Умереть мальчишке-первокурснику она позволить не могла. Потому что однажды… только однажды… не смогла спасти. И больше такого повторения в своей жизни она не желала. Она больше не была той-девочкой неумехой на поле боя. У неё были знания, много знаний. И были коллеги, которые тоже умели многое. На которых можно было положиться, как на саму себя! Слухи быстро разошлись по школе. К вечеру же все знали, что мальчишка-первокурсник, отманивший в сторону дракона, вырвавшегося из избушки Хагрида, рухнул в Запретном лесу. Там же, передавали шепотками старшекурсники, рухнул и сам дракон. Он весь опутан каким-то черномагическим заклинанием, и драконоведы сомневаются, что доставят его до заповедника живым! Мальчик тоже опутан этим заклинанием. Седьмой курс предположил, что это могли быть «силки», и уже на следующий день каждый студент мог рассказать пару-тройку страшных историй, которая случилась с первокурсником в лесу. Естественно, не угадал никто. Преподавателям тоже пришлось заниматься игрой в угадайку. Ребёнок просто не помнил, что случилось в Запретном лесу. Все его воспоминания обрывались на моменте инцидента на квиддичном поле. Дракон, вылетевший откуда-то сбоку, кинжальные языки огня, занявшаяся трава и то, что дракон полетел к мосту, который вёл к основному школьному зданию. Ещё предстояло проверить, нет ли последствий неприятных и непоправимых для психики, ещё предстояло снять лихорадку, но, можно было сказать, что мальчик не только помог другим первокурсникам обойтись без травм, но и сам словно в рубашке родился! Совместные усилия мадам Помфри и талантливого зельевара, декана Слизерина, обещали быстро поставить мальчика на ноги. Неприятный сюрприз пришёл оттуда, откуда не ждали. Впрочем, и о нём спасённый мальчик узнал далеко не сразу. В кабинете, где собирались преподаватели, в тот вечер было тихо. Директор, отдав распоряжения, отбыл на совет попечителей, оставив на остальных преподавателей школу. Профессор Макгонагалл, устроившись у камина с полным списком последних приказов, рассматривала один из них сквозь очки. В глазах сухопарой дамы царило выражение недоверия, которое и прорвалось не столько в словах, сколько в том, как именно она построила предложение: - Простите, коллеги, возможно, мои глаза меня подводят? Скажите, я не ошибаюсь? Действительно ли в этом свитке я вижу то, что вижу? Мистер Блэк, студент первого курса, факультета Слизерин, временно отстранён от занятий?! Профессор Снейп, на этих посиделках появлялся редко, но в последнее время и он стал появляться здесь, чтобы обсудить последние новости или ответить на вопросы о своём студенте. И как раз зельевар удивлённым не выглядел. - Что вы хотите, Минерва, - отозвался он лениво, перелистывая страницы Магического вестника. – На ребёнке, как и на драконе, следы черномагического заклинания. Что произошло в Запретном лесу – неизвестно. Сканирование памяти мальчика ничего не дало, он действительно напился воды из «стоячего» источника, а значит, даже омут памяти не даст результатов. Сложно выудить из его памяти то, чего там нет. Получается, что ребёнка надо наказывать за нарушение самого главного правила Хогвартса. При этом – его же надо награждать за то, что он спас других детей, самоотверженно приняв огонь дракона на себя. И в данном случае, судя по тому, что на его теле были ещё и ожоги, это не совсем формальное выражение. Совет попечителей сегодня примет окончательное решение. И от этого будет зависеть, какое время будет действовать это отстранение. Пока из больницы Святого Мунго не придёт освидетельствование, что с ребёнком всё в полном порядке и он не опасен для окружающих студентов. Или же, его отстранение перейдёт в отчисление. - Профессор, - Флитвик даже отложил в сторону журнал четвёртого курса, который заполнял. – Вы всерьёз сейчас? Или шутите? Отчисление?! Ребёнка, который … я даже предположить не могу, чем закончилось бы дело, если бы мальчик так быстро не сообразил, что нужно делать! Что нужно срочно отводить в сторону дракона! Ожоги были бы наименьшей бедой тех детей. Целители душ, работавшие с первокурсниками, сообщили, что как минимум трети придётся всё лето посещать лечебницу, чтобы избавиться от возникшей фобии перед огнём. Страшно подумать, что дети в панике могли бы погибнуть! А мост?! Огонь мог перекинуться на главное здание Хогвартса! И отчислять?! Снейп пожал плечами и снова уткнулся в вестник. Да. Директор осторожно проверял почву перед своим отбытием на совет попечителей. Будет ли декан Слизерина заступаться за своего студента или его тоже устроит вариант, в котором мальчика тихо отчислят из школы? Нет, Северуса это не устраивало. Головную боль по имени «Гарри Блэк» нужно было держать на глазах. Во избежание проблем для всего магического мира. Но всё же, всё же, кто ему помог в Запретном лесу? Кто вывел мальчишку туда, где его нашли мастера-драконоведы, прибывшие, чтобы забрать горбатого норвежского «воспитанника» Рубеуса Хагрида. Откуда у школьного лесничего вдруг появилось яйцо дракона? И почему совершенно неожиданно дракон, практический ручной и очень талантливо воспитанный, сошёл с ума и начал проявлять агрессию? Ответов не было. Вопросы множились с каждым днём… Северус Снейп опустил голову. Приказ на отстранение Гарри Блэка от занятий лежал перед ним. Свою подпись под ним декан Слизерина так и не поставил…