ИЗМЕНА

Все, что испытывала сейчас Хюррем, нельзя описать никакими словами, никакими эпитетами и метафорами. Ее сердце сгорало дотла от страха за свою жизнь, от пережитого, от того, что ее заклятый враг - Ибрагим паша, стал ее же спасителем.. Будто бы все вмиг изменилось, и все, что казалось важным - стало пустотами в душе, а то, что султанша ненавидела, была готова вознести до небес. Очередное покушение. Очередное спасение. Как долго это будет продолжаться? Сколько еще врагов предстоит победить Хасеки, и перед каким из них она будет на коленях умолять о пощаде? Последнее было бы настоящей пыткой для Хюррем. Лучше бы она отдала свою жизнь, но никогда бы не склонилась пред врагами. Никогда бы она не сдалась. И этот раз не исключение - женщина победила смерть, пусть и с помощью Паргалы.. А что же он? Что испытывал Ибрагим, оказавшись вне опасности? Он поклялся себе узнать, кто собирался убить госпожу, чего бы ему это не стоило. Тогда убийца поплатится за свои мысли, кем бы он не был. А что, если это Хатидже? Его жена уже несколько лет враждует с Хюррем, и это соперничество довольно серьезное. Что, если это она подослала убийц уничтожить Хасеки, чтобы обезопасить и себя, и своего мужа, и детей... Визирь допускал такой вариант, но все-же не было похоже, чтобы османская принцесса издалека решила убить врага. Тем более, хладнокровная и разумная Шах Султан ей этого не позволит. Кто же дальше на очереди? Махидевран. У этой мотивов побольше. С самого начала ее ненависть к прекрасной славянке не знала границ. Сначала та отобрала у черкешенки султана, потом единоличное право на трон для Мустафы, потом должность управляющей гаремом. В общем-то, это возможный вариант.. Но.. Махидевран в Манисе, стало быть, она не могла знать, куда отправится Хюррем. Но вдруг убийца следил за султаншей? Все же, исключать темноволосую отвергнутую госпожу нельзя. В таких раздумьях и прошел путь от павильона до дворца Ибрагима. На улице тем временем дул порывистый ветер. Он начался недавно, но переставать, кажется, не собирался. Гонимые им тучи, надвигались на Стамбул и практически скрыли за собою солнце. Стало пасмурно. Холодный воздух через окно проникал в карету, но это сейчас никого из присутствующих в ней не волновало. Каждый был озабочен происшествием. Вскоре они прибыли на место, и карета остановилась. Ибрагим с сочувствием посмотрел на Хасеки и учтиво спросил: - Госпожа, Вам сильно больно? Вы можете идти? - он поднялся с сидения, ожидая ответа. Впервые он так искренне беспокоился за жену султана. Хюррем окинула сомневающимся взглядом Паргалы. С чего он стал таким заботливым? Впрочем, неважно, главное - он спас ей жизнь. Женщина попробовала встать на ноги, но тут же почувствовала острую боль в области щиколотки левой ноги. Она чуть было не упала, если бы паша вовремя не подхватил султаншу. Их взгляды встретились. У мужчины он был более спокойный и понимающий, но вот Хюррем эта ситуация заставила понервничать. Было неловко перед Ибрагимом. Паргалы слегка улыбнулся: - Что ж, я вижу, что моя идея плохая. В таком случае, Вы не против, если до дворца я Вас поднесу на руках? - Да, видимо, травма неслабая. Вы можете взять меня на руки, если, конечно, Вас это не затруднит. - произнесла Хасеки султан, продолжая глядеть в темные, шоколадные глаза визиря. Почему-то, они очаровывали ее. Однако, Хюррем тут же перевела взор, поняв, что уже неприлично долго смотрит на пашу. Последний, с ее жестом, тоже опомнился и, подхватив госпожу на руки, вышел из кареты. Хюррем, осознав, что с последними действиями Великого визиря по отношению к ней, она стала более сентиментальна к нему, и это ее пугало. Она знала, что в первую очередь - Ибрагим ее враг. Смертельный враг. И что он готов на все, чтобы победить в этой войне. Может, эти ходы продуманны мужчиной? Что, если он хотел добиться ее расположения, делать вид, что не будет причинять ей вред, а сам вынашивал четкий план, чтобы погубить ее? Султанша всегда была подозрительной, поэтому, сейчас решила относиться к Паргалы с сомнением и осторожностью, при этом специально показывая ему свою благодарность и дружелюбие. Но, несмотря на все это, в первую очередь, Ибрагим был мужчиной. Довольно привлекательным, нельзя скрыть. И поэтому отношение Хасеки к нему становилось более снисходительным, она это понимала. И именно поэтому она чувствовала тепло, которое исходило от паши, когда он нес ее на руках. Чувствовала его энергию и знала, что он чувствует то же от нее. Впрочем, ее это не настораживало, в отличии от первой мысли, что Паргалы скрывает свои коварные замысли под маской отзывчивости и благородства. Это было абсолютно нормально. Но вот сам Ибрагим испытывал нечто другое. Он будто-бы стал обладать какой-то неведомой силой, неся на руках единственную жену Повелителя. Стал ощущать себя героем, божеством, богатырем, которому и горы по плечу. Это странное чувство наполняло его счастьем и воодушевляло. И Паргалы уже начинал бояться своих чувств и состояний. Он понимал, что быть с Хюррем - невозможно, это лишь плод его фантазии и надежда. Пустая надежда... Войдя в замок, мужчина встретил недоумевающих слуг, которые были шокированы появлением Хюррем Султан, да еще и на руках у их хозяина. Ибрагим с презрением глянул на них: - Позовите лекаря, да поскорее. Хасеки Султан травмирована, и если ее состояние ухудшится, виноватых я сделаю вас. - он продолжил свой путь, и оказавшись в гостиной, заботливо посадил голубоглазую султаншу на тахту. Визирь с интересом глянул на нее, женщина выглядела более спокойной, чем в карете. Видимо, отошла от случившегося. - Спасибо тебе, Ибрагим. - неожиданно произнесла она, с благодарностью глядя на мужчину. Она посмотрела на него сверху вниз и вздохнула, - Не думала, что когда-нибудь буду обязана тебе жизнью.. В ответ на ее реплику, паша горько усмехнулся. Раньше, он, конечно, был бы польщен ее словами и стал бы счастлив от того, что именно благодаря ему рыжеволосая спаслась. Но сейчас это было не так. Внутри него до сих пор все тряслось от разрушающего страха и мысли о том, что он мог навсегда потерять султаншу.. - Ваша боль проходит? - учтиво поинтересовался у Хюррем мужчина, присаживаясь рядом, решив не отвечать на ее слова благодарности. - Если честно, мне не удобно сидеть в такой позе. - откровенно произнесла Хасеки и в театральном смущении поджала губы, слегка улыбаясь. Ибрагим на ее слова смутился. Да, нужно было предугадать, что так ей будет больно.. Он потупил взгляд и вздохнул: - Ох, да, конечно.. Простите меня. - с этими словами Визирь наклонился к ногам султанши и осторожно взял левую. Аккуратно, стараясь как можно меньше причинить госпоже вреда, он поднял ее и разогнув, бережно положил на тахту. Хюррем едва ли не растаяла от этих действий. Она была очень шокирована таким поведением мужчины.По ее хрупкому телу пробежали мурашки, Хасеки нервно сглотнула слюну. Почему-то этот жест паши ее взбудоражил... Тем не менее, Хюррем Султан улыбнулась и любезно кивнула, как-бы благодаря Ибрагима. Последний в ответ тоже улыбнулся: - Надеюсь, так лучше? - Безусловно. Спасибо. - она наконец перевела взгляд, выдержав паузу. Сложившаяся ситуация начинала заставлять ее задумываться: что вообще происходит? С чего такая забота? Нет, они все-таки должны поговорить, - Ибрагим.. Мы так и не закончили. - спохватилась госпожа, когда мужчина уже поднялся с сидения, чтобы пойти отчитать слуг за их медлительность. Он остановился, услышав голос султанши. - Мы, разумеется, продолжим наш разговор. Но сначала я распоряжусь, чтобы тебе приготовили покои. Первым делом тебе нужно отдохнуть от всего этого. - ответил Паргалы. Его голос был решительным. По его виду можно было понять, что возражений бы он не принял. Хюррем и не собиралась спорить. Она действительно очень устала. Да, и обдумать все лишний раз бы не помешало. Покушение, затем тяжелые мысли вымотали ее. Она решила, что сначала бы не помешало поспать, а уж потом приступать к серьезным разговорам. - Думаю, ты прав. Тогда вечером поговорим. - произнесла султанша, улыбнувшись. Вскоре, ее покои во дворце Ибрагима Паши были готовы. Это оказались те же, где она недавно ночевала, будучи в гостях у сестры султана вместе с Повелителем и детьми. Хюррем с наслаждением легла на большую кровать и укрывшись теплым одеялом, через несколько минут сладко заснула.