ИЗМЕНА

После того, как Падишах с детьми и фавориткой уехали в охотничий домик, дворец опустел. А вместе с тем опустело и сердце прекрасной Хасеки Султан. Она понимала, что Сулейман лишь использует ее, и оттого на душе становилось не только больно, но и одиноко. Никто не мог предположить, что испытывает молодая, но уже познавшая столько разочарований султанша, которую отверг собственный возлюбленный, муж, султан... Имя Фирузе теперь стало для прежде смеющейся госпожи тем словом, от которого она могла заплакать. Конечно же, просто так опускать руки Хюррем не собиралась, но и что предпринять в этой ситуации, не понимала... Дети уехали, и теперь управляющей гаремом было совершенно нечем заняться. Тут то она и вспомнила о Великом Визире. Она уже давно хотела выяснить, чего он от нее добивается, с личной встречей больше нельзя было тянуть. Султана послала весточку паше о том, что будет ждать его в мраморном павильоне вечером. После этого, женщина отправилась в хамам, чтобы привести себя в порядок. Ее мысли теперь обратились только на Паргалы. Почему? Она попросту не хотела думать о них двоих..о Фирузе с Сулейманом. Представлять их вместе было невыносимо, поэтому султанша старалась всячески отвлечься от того факта, что ее возлюбленный и его фаворитка сейчас наслаждаются обществом друг друга... Хюррем Султан решила убить сразу двух зайцев. Отогнать от себя тоску, а за одно поговорить "по душам" с достопочтенным пашой. Тем временем, во дворце Великого визиря тоже было пусто... Лишь один его хозяин сидел в кабинете, как обычно, кропотливо разбираясь в делах государства. Надо отметить, что его ненаглядные жена и дети уехали в гости к Шах Султан, а потому грек был предоставлен самому себе. В то же время, ему нужно было на следующий же день прибыть в ТопКапы, чтобы взять на себя ответственность заменить Повелителя во время его отсутствия, а уехал последний без малого, на неделю. В его мыслях, чаще таких нудных и серьезных то и дело промелькивали образы прекрасной Хасеки, с недавних пор, которой, Великий паша должен был обязан бессонными ночами. Что творит с мужчинами тонкая, хрупкая, и в то же время такая сильная, упрямая и волевая русская душа! Он порой сам не понимал, с чего бы вдруг в нем произошел такой глобальный переворот - он стал почти равнодушен к Хатидже, теперь лишь иногда сердце его колотилось от ее прикосновений, которые раньше возбуждали в нем много больше, чем просто биение сердца, теперь он чаще предавался любованием прелестной супруги Султана, хотел защитить и уберечь ее от всего, в полной мере раскрыть перед ней мужскую не только силу, но и нежность, ласку и страсть. Наверное, это было невозможным, но он все же несколько раз наслаждался ее кожей и губами, зная, что султанша не станет распространяться об этом падишаху. К тому же, предприимчивый паша понимал, что терпение Хасеки не вечно, и что, однажды, она покориться ему. Пусть это будет тайно, и они не смогут быть вместе, но личных встреч ему будет достаточно... Итак, наш харизматичный паша полностью был занят работой, как вдруг, двери его просторного кабинета распахнулись и вошел один из самых приближенных людей великой султанши, главный евнух гарема - Сюмбюль ага. Ибрагим поднял на него свой несколько удивленный, заинтересованный взгляд, он сразу понял, что появление подчиненного Хюррем не просто так. И это немало взволновало мужчину, учитывая, как с недавнего времени изменилось отношение грека к славянке... Еще до того, как Сюмбюль заговорил, в душе визиря проскользнули и радость, и ошеломленность, и испуг...Однако, паша не стремился показывать свои эмоции. Евнух же, несколько секунд раскланиваясь перед великим визирем и выражая ему свое почтение, наконец заговорил: - Паша Хазрет-Лери.. Моя госпожа, Хюррем Султан, велела передать Вам, что приглашает на встречу в мраморный павильон сегодня ближе к вечеру. - произнеся это, Сюмбюль как-то неестественно улыбнулся и опустил голову. Ибрагима посетила мимолетная улыбка, однако он почти сразу принял прежний серьезный вид. Неужели? Хюррем сама жаждет встречи с ним? Впрочем, Паргалы особо не радовался, ведь госпожа наверняка хочет объясниться и выяснить, что в последнее время случилось с поведением грека относительно нее. Ибрагим пока не собирался в открытую заявлять о своих чувствах. Он размеренно кивнул евнуху: - Хорошо. Я обязательно появлюсь. Передай госпоже низкий поклон от меня. - он чуть усмехнулся и повел головой, и напоследок произнес: - Можешь идти. - Сюмбюль поклонился и вышел из кабинета, оставив Ибрагима в одиночестве со своими мыслями. А в покоях Хюррем теперь настало некоторое оживление. Госпожа выбирала себе образ, в котором отправится на встречу к Паргалы. В этом не было ничего особенного, Хасеки всегда выглядит бесподобно, и этот раз не исключение. Наконец, выбрав платье мягкого зеленого оттенка, женщине начали делать прическу. Получилась она довольно объемная, с забранными волосами, от чего еще более выделялось аккуратное, будто вычерченное лицо султанши. Из украшений, Хюррем выбрала небольшое колье и серьги, на прекрасной головке красовалась величественная корона. Было тепло, поэтому госпожа обошлась лишь легкой накидкой. Спустя некоторое время она уже ехала в карете к месту встречи... Дорога до павильона хоть и была короткой, зато очень мучительной для Хасеки султан. Образы Сулеймана с его новой пассией вновь и вновь возникали в голове, от чего было паршиво и тоскливо. И спрятаться от этого было некуда. От безысходности, Хюррем еле сдерживала себя, чтобы не заплакать. Обида в душе все больше нарастала, обида на султана, на Фирузе, на себя в конце концов за то, что не смогла удержать возле себя любимого. Ей хотелось забыться. Не вспоминать про неблагодарного супруга и навсегда выбросить его из сердца, к сожалению,а может и к счастью, так быстро это сделать невозможно. ___________________________________________ Ибрагим Паша прибыл сюда раньше, чем султанша. Он приказал своему экипажу отъехать подальше отсюда, так как хотел пару минут провести в одиночестве. Он знал, зачем позвала его Хюррем. Он не хотел этого разговора, но понимал, что его не избежать. Он знал, что на него посыплется гора вопросов, он заранее знал ответы на них. Легкий ветер обдувал лицо, освежая мысли. Было тепло, тем не менее, что-то ужасное было в воздухе. Все то же небо, тот же лес, тот же павильон, но все это будто навеивало страх. Наконец, показалась карета. Ибрагим подошел чуть поближе, чтобы помочь султанше спуститься. Карета остановилась, но еще несколько секунд стояла безмолвно. Хюррем все же дала волю чувствам и всплакнула о своих безответных чувствах, и, когда карета замерла, она еще утирала следы от своих страданий на лице, чтобы визирь не посчитал ее слабой. Она ненавидела показывать свои страдания кому-либо. Хюррем Султан медленно поднялась с сидения и выглянула из кареты. Ее взгляду предстал слегка обеспокоенный паша, который, при виде госпожи, любезно улыбнулся, но его улыбка почему-то тут же исчезла. Вид Хасеки, хоть она и утерла слезы, говорил о том, что женщина плакала. И Ибрагим это сразу заметил. Он помог султанше выбраться из кареты, а затем осторожно проговорил: - Моя госпожа.. Рад видеть Вас. С Вами все в порядке, надеюсь? - он был действительно обеспокоен тем, что Хюррем довольно долгое время не выходила из кареты, а когда и появилось, то в весьма неважном состоянии. Султанша подняла взгляд на визиря. Ей вспомнились те мимолетные поцелуи. А ведь выходит, она тоже изменяет Сулейману, как и он ей... Она тоже предает его чувства, пусть и посредственно. От этого становилось еще больнее, надвигалось отчаяние. Хюррем вновь заплакала. Теперь уже не стесняясь. Она давно хотела выплеснуть свои эмоции. По ее щекам, одна за другой, скатывались хрустальные слезинки. Взгляд был наполнен безысходностью, печалью и отчаянием. Ибрагима даже передернуло от этого зрелища. Он несколько секунд тупо смотрел на женщину, видя как она страдает. От этого сжималось сердце, и грек не знал, что предпринять. Наконец, он легонько, почти невесомо обхватил ее за плечи: - Госпожа.. Что с Вами? Вам нехорошо? Ответьте же... - он глубоко выдохнул. Так хотелось утешить ее в своих теплых объятиях, наказать ее обидчиков и сделать все, чтобы этого прекрасного лица больше никогда не касались слезы. - Плохо, паша... Да, мне очень плохо.. - призналась будто самой себе Хасеки, не в силах противиться его заботливым прикосновениям, - Мой султан.. За что... За что он так со мной? - она посмотрела мужчине в глаза, и от этого взгляда, по телу визиря пробежали мурашки. Ибрагим понял, в чем дело и, конечно, проникся к Хюррем жалостью и сочувствием, хотя еще недавно должен был ликовать о том, что его враг страдает. - Не стоит, султанша. Эта рабыня не стоит Ваших слез, поверьте. Сколько трудностей Вы прошли, а сколько еще пройдете... - говорил Паргалы весьма убедительно, вспоминая, как бесследно для любви падишаха и его рыжеволосой султанши ушли Садыка, Изабелла, Гюльнихаль... Хюррем немного успокоилась. Она отстранилась от мужчины, мгновенно вспомнив о приличии. От того факта, что она почти находилась в объятиях другого мужчины, госпожа раскраснелась, на что Ибрагим обратил внимание, но не стал придавать этому значение. Женщина утерла слезы и вздохнув, произнесла: - О, Аллах, дай мне сил... Простите, паша... Из-за любовницы Повелителя я стала слишком эмоциональной... Мне не стоит обращать на эту ситуацию большое внимание. - султанша, наконец, окончательно отошла от своих размышлений, задумчиво глядя вдаль. Медленно она направилась по павильону, все-таки разговор должен состояться. Ибрагим не спеша двинулся вслед. Он не прокомментировал ее последние слова, желая больше не затрагивать эту больную тему. Вскоре, они остановились у широкой колонны. Хюррем встала напротив мужчины, так, что ей стала видна ее карета невдалеке. Паше же можно было увидеть все, что находилось за Хасеки султан. - Паша... Думаю, Вам известна цель нашей встречи... В последнее время у меня появилось много вопросов к Вам, на которые я рассчитываю получить ответы. - супруга султана приняла тот вид,с которым обычно является перед Великим визирем. Ибрагим тоже сейчас превратился в надменного, любезного и вежливого пашу, каким был всегда. - Я внимательно Вас слушаю, госпожа. - почтительным тоном проговорил грек, с улыбкой смотря на красавицу. Она молчала несколько секунд, не зная как начать. Наконец, набрав смелости, Хюррем подняла взгляд и уверенно заговорила: - Я понимаю, тогда в кабинете, в Топ-Капы, когда ты был жутко разозлен на меня, эмоции взяли вверх. Наверняка, ты предпочел бы тогда меня ударить, но вместо этого поцеловал... Минутный порыв, конечно, ничего более... - госпожа сильно смутилась, произнося эти слова, однако, не отвела взгляда, - Но... Что значат эти мимолетные прикосновения, эта проделка с мешочком омолаживающих трав? Чего ты добиваешься? Чтобы я потеряла доверие султана? Я не понимаю... - султанша тяжело вздохнула. Как и догадывался Ибрагим,речь пошла об этом... Он смотрел на султаншу, будто непроницаемый. Его взгляд исподлобья завораживал, легкая полуулыбка придавала таинственности. Он как-будто долго ждал, когда молодая госпожа задаст этот вопрос. - Не сомневаюсь, все эти действия с моей стороны Вас очень удивляют. Может, даже пугают. Но нет, мотивы у меня совсем другие.Дело в том... - Он резко остановился, увидев за спиной Хасеки, в метрах 30, человека. Лица его нельзя было разглядеть. Он был в черной одежде и... с луком в руках и стрелой, которую уже собирался пустить в хрупкую фигурку женщины. Он внимательно прицеливался, желая попасть точно в цель. Визиря охватили паника и ужас. Кто-то решил убить любимицу Сулеймана... Однако, Ибрагим бы не был самим собой, если бы вовремя не сообразил, что делать. В первую очередь, конечно, сработали его недавно появившееся чувства к этой женщине, и уже потом он вспомнил о долге, обещая султану при любой возможности спасти Хюррем, если это требуется. - Госпожа! - успел воскликнуть он, как увидел, что подлый убийца пустил стрелу... Паргалы едва успел отдернуть султаншу за колонну, чтобы ее тела не коснулось острое оружие, сам он тоже спрятался там же. Хюррем охнула от неожиданности, а потом, по неизвестной для паши причине, из ее губ сорвался обреченный стон. Как позже выяснилось, султанша подвернула ногу. В тот момент, когда стрела полетела в женщину, его сердце было готово выпрыгнуть из груди, если бы незнакомцу удалось совершить задуманное. Ибрагим бы тогда навсегда проклял себя. Но, ему в который раз улыбнулась удача, и на душе настало облегчение от того, что он смог спасти рыжеволосую госпожу. Но ликовать было рано. Беспощадный человек в черной одежде, видимо, не собирался отступать и пусть он и был далеко, но его приближающиеся, уверенные шаги были отчетливо слышны. Ибрагим прерывисто дышал,пока не понимая, что делать. Хюррем ошеломленно смотрела на пашу, шокированная происходящим. Когда медлить уже было нельзя, визирь обратился к султанше: - Нам нужно бежать, иначе Вас убьют. - он осмотрелся, ища взглядом следующее укрытие. В этот момент славянка проговорила: - Есть одна проблема.. Я не могу идти. - она посмотрела на своего спасителя, считая, что им уже ничто не поможет. Либо Ибрагим убежит один, либо они оба погибнут. Но грек не собирался так быстро сдаваться. Совершенно беспардонно, он подхватил молодую женщину на руки, что последняя не успела ничего понять, и скорее побежал к карете, при этом двигался он по зигзагообразной траектории, так, что потенциальному убийце было очень сложно прицелиться. Сверкая пятками, визирь с женой султана на руках добежал до кареты госпожи и молниеносно запрыгнул в нее. Хюррем Султан жутко перепугалась, увидев, что за ними гонится неизвестный, да еще и с оружием в руках. Женщине пришлось прижаться головой к Ибрагиму, чтобы нападающий не смог выстрелить в нее. Теперь все тело Хюррем находилось за сильной спиной Визиря. От страха сердце султанши стучало со скоростью света. Она сейчас не думала о том, что прижимается к чужому мужчине всем телом, здесь сработал разум, который говорил о том, что для спасения другого пути нет. Она не задумывалась и о том, что испытывает Паша в этот сложный и неоднозначный момент, она просто делала все возможное для того, чтобы увеличить шансы на сохранение жизни их обоих. Ибрагим же не был так зациклен только на нападении, хотя, безусловно, тоже был очень перепуган и прилагал все усилия, чтобы спасти Хюррем. Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела. Чувствовал ее страх и даже то, как бьется ее сердце. И от этого он бежал еще быстрее, и его не просто желание, а обязательство сохранить жизнь госпоже становилось все сильнее. В его душе сейчас было столько ярости, столько гнева и небывалой страсти, его сердце полыхало только от одной мысли о том, что он может и не спасти Хюррем. Это давало огромный стимул ускорить свой темп и думать о дальнейших действиях хладнокровно и размеренно. Оказавшись в карете, Паргалы бережно посадил госпожу на сидение, а сам дал указания о том, куда ехать: - В мой дворец! Быстрее! - когда карета двинулась, паша отдышался. Теперь они были в относительной безопасности. Он присел на сидение напротив Хюррем и посмотрел на нее. Ее вид выражал не только страх и панику, но и некоторое непонимание и удивление. Визирь, нахмурившись, и уже успев мысленно упрекнуть себя за то, что доставил султанше неудобство, осторожно спросил: - Что-то не так, госпожа? Хюррем, еще не до конца успокоившаяся от произошедшего, тяжело дышала, с благодарностью, но в то же время с неким смущением смотрела на мужчину: - Зачем ехать к Вам во дворец, паша? Я бы предпочла вернуться к себе домой. - она поджала губы, ожидая либо объяснений выбора направления Ибрагима, либо извинений за рассеянность. Мужчина слегка улыбнулся. Он понял чувства султанши насчет этого, и позабавился ее недальновидности в данном случае. Однако, вид его оставался серьезным. - Госпожа, дело в том, что по дороге в Топ-Капы карету могут поджидать неприятели. Ведь совершенно очевидно, что Вы немедленно поедете домой после нападения,и враги об этом знают. Я всего лишь хочу предотвратить очередное посягательство на Вашу жизнь. Вы вернетесь домой сразу же, после того, как пройдет Ваша нога, - он остановил взгляд на закрытой платьем ножке госпожи, - И исключительно другим путем до главного дворца. - Ибрагим остался довольным своим объяснением. Хасеки внимательно выслушала своего спасителя, и с уверенностью и благодарной улыбкой ответила: - Вы очень предприимчивы, паша. Я благодарна Вам за мое спасение. - она кивнула. Ее, как всегда, улыбчивый вид скрывал сильную боль в ноге и до сих пор нарастающий страх за свою жизнь. Все еще она была одержима паникой и суетой. Ибрагим не мог под такой умелой маской лицемерия распознать настоящие эмоции смеющейся госпожи. Он в ответ улыбнулся, поддаваясь положительному настрою женщины. Он уже был спокоен, произошедшее не сказывалось на его настроении. - Это мой долг, госпожа. К тому же, мы не окончили разговор. Думаю, невежливо оставить султаншу неудовлетворенной тем, что она не получила ответов на свои вопросы. - Паргалы вновь улыбнулся и перевел взгляд в окно. Всю оставшуюся дорогу они ехали молча, пораженные случившимся и думающие о том, что будет дальше.