LOST Other 6 Season

      Боль атаковала нестерпимо; почти лопались барабанные перепонки, а глаза на этот раз пришлось просто неистово жмурить. Очевидно, что симптомы усиливались. Но боль обладает разными оттенками; по сравнению с болью от превращения в толстяка (с сопровождающимся повышением давления) выносить новую боль было тяжелее и в то же время легче нынешней.       Долго ли продлится сей невиданный аттракцион?!       Женское тело же хотелось покинуть - поскольку существование таким образом представлялось неприятным до омерзения.       Свои волосы, тоже не слишком короткие, почувствовались первыми.       Когда прошла головная боль, наконец смог-таки вновь почувствовать себя мужчиной - тактильно, визуально и всеми-всеми органами чувств.       Даже обрадовался - но ненадолго, потому что чувствовал, что дышать трудновато из-за забитой ноздри - оказывается, в ней был ватный жгут.       В сидячем положении захотелось было дернуться - но встать не получилось.       Все-таки было чертовски приятно чувствовать свое тело. И не обращать внимания даже на неудобства вроде полной зависимости от старой леди, расположившейся сейчас за рулем.       С досадой Десмонд вынул вату, бросив взгляд в окошко.       - Как ты, дорогой? - заботливо обратилась Элоиза, чьи раскосые глаза пристально смотрели в зеркало заднего вида. - Вытри кровь с лица.       - Что... - залепетал Хьюм, которому это было не очевидно. - Где мы?       Ничего не отвечала Элоиза, чьи седые волосы были собраны заколкой в стильную прическу - что было видно за откинутым капюшоном.       - Мы в Лондоне?       Снова нет ответа. И это было унизительно. Попробовал выглянуть в окно - и увидел голубое небо. Куда же его везут? Но тут же принялся доставать платок из кармана.       - Взгляни, какая красота, - безо всякого перехода обратилась Элоиза, пока Десмонд приводил кое-как себя в порядок.       - Что? - он нервно усмехнулся.       Величественный взмах руки в перчатке.       - Это - знаменитый лондонский аэропорт "Хитроу". В этом году он празднует свое пятидесятилетие.       - Мы уже не в Оксфорде? - Хьюм бестактно перебил леди.       Та же, со скорбным выражением лица выдержав паузу, продолжила:       - Начинавший свою службу в качестве военного аэропорта как раз после завершения Второй Мировой, "Хитроу" быстро переквалифицировался. К своему полувековому юбилею он приобрел численность около пятидесяти тысяч сотрудников. Кстати, ты знаешь, что в этот грядущий юбилей аэропорт почтит своим присутствием сама правящая королева Англии?       - Я, - Дес, наконец, закончил вытирать лицо, с отвращением посмотрев на свой покрывшимся красным платок и отгоняя от себя мысли о том, что приведением себя в порядок занимаются и женщины тоже. Элоиза терпеливо ждала его ответа. - Я должен вернуться. Я должен спасти Пенни и Чарли. И весь этот чертов мир. Просто скажите, что мне нужно сделать.       Автоледи лишь улыбнулась.       - Я порядком подустал от этого прошлого, понимаете меня? Хотя откуда вам...       Он печально опустил голову, судорожно схватив себя за отросшие космы - с юности не любил короткие стрижки.       Раздумья, естественные от желания как-то отрефлексировать произошедшее с ним хотя бы в последние полчаса, прервало одно слово его покровительницы:       - Хорошо.       - Что? - Хьюм поднял взгляд. - Я говорю - что "хорошо"?       - Хорошо, что один из параметров уравнения оказался благоприятен для нас, и судьба нашего презренного мира оказалась поставленной на кон именно в наш просвещенный век. Ты еще так молод...       - И снова вы про наш мир! - взвился шотландец.       - К счастью, технический прогресс позволяет нам преодолеть огромные расстояния. И объяснить тебе всю суть дела по дороге.       Услышав о деле, Десмонд собрался.       - Почему вы говорите про аэропорт? Мы что, куда-то полетим?       - Мы уже почти приехали. Веди себя тихо - если, конечно, не хочешь, чтобы нам помешали - по неведении.       - Но я не понимаю...       - Кого ты видел, Десмонд? - теперь Элоиза говорила монотонно и назидательно, словно стремилась объяснить совсем очевидное.       - Рассказать вам, кого я видел? - вспыхнул Хьюм.       - Кто был тем гостем с острова, - Хокинг была так же невозмутима, - явившимся в этот мир?       Десмонд очень хотел понять, но его мысли путались.       А легко ли собрать информацию воедино, когда ты в среднем на добрую половину часа перестаешь быть собой? Мысли уже путаются. Здоровье ухудшается, невидимые часы отмеряют твое время, которого остается все меньше и меньше.       Скорее, дай мне руку! - вскрикнула Элоиза, резко ударив по тормозам.       - Что? - растерялся Десмонд, который вдруг обнаружил себя сползающим на пол.       У Элоизы наготове уже был ее предназначенный шприц. Самостоятельно, без помощи Хьюма, она делала все, чтобы минимизировать последствия перемещения сознания, при том, что Десмонд едва вернулся, собирался "переключиться" вновь.       - Увидимся на борту! - самостоятельно найдя вену, с этими словами она недрогнувшей рукой вколола снотворное.       Это было уже очень плохим признаком - сокращение интервала вспышек.       Но с текущей вспышкой ощущения Десмонда были несколько иными - шотландец погрузился в сон.       В котором лежал на полу той же самой хижины из далекого прошлого, которую покинул пятью минутами ранее. Сощурившись, можно было различить знакомые контуры. Лежалось на удивление приятно, как ни прислушивался к себе - боли не прослеживалось.        Его губы ощущали вкус чьих-то мягких губ, весьма приятный, словно сейчас происходил поцелуй.       Но как только к путешественнику по разным временам и чужим сознаниям пришло понимание, что опять превратился в Кейт, его обуял ужас.       А чьи губы тогда показались "приятными"???       Срочно открыть глаза, максимально широко!       Уф, какое облегчение! На самом деле - от сердца отлегло.       Дес обнаружил, что в Кейт он не превратился по той простой причине, что как раз Кейт, склонившись, его в губы и "целует", заодно и перегоняя в легкие воздух. Взгляд пылает сочувствием, бровки хмурятся. Правда, кожа на веснушчатом лице чуть-чуть более обветренная, чем у той Остин, что он знал - ну, на самую малость - но то и объяснимо для трех проведенных лет.       Пора было и честь знать- надлежало прерывать эти незаслуженные поцелуи, которые, очевидно, не для него, Десмонда Хьюма, предназначались.       Остин сама приподнялась, подавшись назад.       - Как ты? - с видимым облегчением спросила Кейт, по прежнему над самым над лицом.       Но как только захотелось узнать, что происходит - началась новая вспышка, и весьма болезненная.       Кейт вдруг дернулась, как будто ее напугали.       - Я вспомнила! - вдруг закричала Остин во все горло и почему-то снова наклонилась поближе к лицу.       Сожмуриться и сжаться до предела. Женский крик прибавлял дискомфорта.       - Я вспомнила!!! - почему-то она изо всех сил вопила.       По своему опыту Десмонд уже заранее был готов к тому, что последует.       Пока Десмонд корчился, испытывая муки, успокаивал себя мыслями о Пенни. Как хотелось вернуться к ней, испросить прощения за то, что взял ее с собой на остров, подбодрить, обнять и поцеловать.       Что, если он свою семью не увидит уже никогда?       Теперь его с любимой разделяло больше, чем просто время, больше, чем просто несметное количество лет. Пенни оставалась не понятно, где, а ему, Десмонду, приходилось решать островные загадки, полагаясь на пожилую женщину, которой он никогда прежде не доверял.       Плачевные мысли прервались, ознаменовав приход в себя.       На сей раз он не был ни в каком салоне автомобиля - но сидел в самолете (Дес вздрогнул), наполненном пассажирами. Посмотрев по сторонам, обнаружил по соседству от себя одно знакомое лицо - Элоизы Хокинг.       Она всегда умела смотреть так, как будто знает важную тайну, и ни за что в жизни не станет тебе ее рассказывать - и все это, тебя жалеючи. Сейчас ее взгляд был и впрямь полон сострадания. Незамедлительно протянула ему платок, совсем новый.       - Элоиза... что происходит? - беспомощный, шотландец принял дар, обнаружив, что он - снова он, и он может говорить. А где мой старый платок...       - Не волнуйся, - леди говорила в свойственной ей величественной манере. - Я уже вытерла тебе им лицо.       На них заоглядывались.       - Я снова... - лепетал он, поднося платок к лицу.       - Да, ты "снова".       Ничего вокруг в обстановке не было сюрреалистическим - кресла, иллюминаторы, ремни безопасности.       Неужели он так и будет... метаться туда-сюда по временам, пока не умрет?..       - Как же... нас посадили в самолет? - прошептал Десмонд Элоизе, стараясь не привлекать внимания.        На что леди лишь отмахнулась.       - Разве это - главное?       - Но прошу... объясните!       - Я объясню. Но не сейчас. А тогда, когда ты будешь готов для тихого разговора.       Десмонд не успел и возмутиться, как раздался звук из динамика, добавив новой информации.       - Уважаемые пассажиры рейса Лондон - Нью-Йорк, просьба пристегнуть ремни. Удачного полета.       Десмонд встрепенулся. Посмотрел в сторону - а Элоиза, казалось, вовсе не заинтересованная общаться с ним, пялилась в иллюминатор. Ни дать, ни взять - благообразная старушка.       Кажется, это она всерьез, понял Хьюм.       Несколько минут, желая в нетерпении, поскорее получить ответы, Десмонд сам не замечал, как тяжело дышал. Сгоряча он, уязвленный, захотел даже, чтобы его застала очередная вспышка. Ну может, тогда Элоиза войдет в положение. Но, подостыв, понял и причину, по которой она его так жестко отбрила. Еще не хватало прослыть сумасшедшим, заведя при всех фантастические разговоры.       Время шло, а вспышка все не наступала и не наступала. А вынужденное молчание заставило его мозги шевелиться.       Сун, Сун Квон - вот кем он столь счастливым образом - то есть, совсем недолго - побывал!       Требовалось привести мысли в порядок.       И что же удивительного было в его видимой нервозности - узнать такое задним числом!       Итак, после того, как "Кейт" огорошила Сун известием о том, что Чжин, который, оказывается, все вспомнил (о чем память всем попавшим, должно быть, отшибло), кореянка повалилась в обморок.       И вот в таком бессознательном состоянии сознание Сун временно, ненадолго, поменялось на сознание Десмонда - отсюда и такая его легкость при перемещении!       Десмонд молитвенно сложил руки перед лицом, подняв с колен - и вернул в прежнее положение.       От какого же унижения спас он себя, по невероятной прихоти судьбы!       В образе еще одной женщины всего лишь чуть-чуть полежал на полу, испытав на себе искусственное дыхание, Господь всемогущий, не мужских губ, а нежных женских. И новое тело даже прочувствовать не успел.       Но самое главное, что ему удалось выяснить - после его возвращения уже в другое сознание те, с кем он сознанием уже успел поменяться, все-все вспоминают.       До чего же ему захотелось поговорить с Элоизой!       Но пока Дес не был уверен в том, что не заорет, поэтому все моральные силы уходили на пресловутое сдерживание себя любимого.       А тут как раз подумалось кое-что, требующее сосредоточения. Поток мыслей надлежало устремить дальше.