В Зеркале

Гинджи снова убежал. Сначала Куродо очень обижало, что собственный сын так его боится, но потом он понял причину - мальчик интуитивно чувствует, что если вспомнит отца, то вспомнит и собственную смерть. После этого Куродо перестал так остро реагировать на панику Гинджи и даже начал подшучивать над ним. Главное, чтобы в одиночку он не влип в какие-нибудь неприятности... Впрочем, кажется, его способности внутри Мюгенджо возрастают многократно, и победить его здесь не так легко. А сам Куродо пытался разобраться, кто же стоит сейчас перед ним: настоящий Кёджи, который по какой-то причине не узнает лучшего друга, или его виртуальный клон? Впрочем, узнать в этом франте невзрачного очкарика было очень сложно. Умный, ироничный взгляд с прищуром, уверенно откинутые плечи, элегантный белый костюм. И такое знакомое, уловимое только опытным взглядом, напряжение в фигуре. Но Куродо помнил его и другим - истерзанным пленником в пыточных залах Кайзера. Помнит ли Кёджи это все? Знает ли сам, на кого сейчас работает? - Не ожидал встретить здесь кого-то... вроде вас, - осторожно заметил Куродо. - Вроде меня? - поднял точеную бровь Кагами. Он стоял напротив, чуть откинувшись назад и засунув руки в карманы. Взгляд не выражал ничего, кроме сдержанного любопытства — или не узнал, или искусно играет. - Да, кого-то вроде вас... жителя Вавилон-сити, - нашелся Куродо. Что же Кагами помнит? Что ему известно? Акабане почувствовал смутное беспокойство. Гинджи остался один... нельзя бросать его надолго — он обязательно сбежит и безнадежно заблудится. У него нет сейчас времени на эти игры! - С вашего позволения, я хотел бы закончить наш бой побыстрее. А то, боюсь... мой напарник про меня забудет. Прошу вас... Так вот, каким оружием наградили Кёджи... Алмазная пыль и осколки зеркала. Причем, судя по всему, появляются так же, как скальпели Куродо — прямо из тела. Ну что ж... чего-то такого он и ожидал — Кагами тоже устроили долгоиграющую пытку. - И это все? Неужели, вы думали меня этим обмануть? Ну же, Кёджи! Ты что, не видишь, что я все помню? Ты же тоже меня помнишь, правда?.. Взрыв боли, пронзающей тело, разрывающей на куски... Кёджи?.. Алмазная пыль, миллионы микроскопических лезвий, вонзающихся в тело изнутри. Сосредоточиться было очень трудно, но Куродо заставил себя думать о том, что все происходящее существует только в его сознании и реально до тех пор, пока он в него верит. Что же ты делаешь, Кёджи? Или... ты, действительно, все забыл? Что они с тобой сделали... Не верить... не думать... это все - только в его сознании, только в воображении. Даже эта боль... Она уходит. Ее нет. Зато есть горстка ослепительно сверкающей алмазной пыли на ладони... точнее, нет, уже пара прозрачных скальпелей... Куродо сжал зубы — Кагами дерется всерьез, придется защищаться. По крайней мере, припугнуть. Акабане поднял глаза. Над ним в воздухе парили десять... двадцать... сто Кагами. Он усмехнулся. Хороший фокус, вот только душа есть лишь у одного из них. А еще это говорило о том, что Кёджи все-таки не полностью потерял память, если может управлять этой реальностью. Где-то, в глубине подсознания у него живо знание о том, что этот мир — всего лишь голограмма, плод его собственной гениальной мысли. Отличить копию от оригинала для Куродо не составило труда, и он намеренно послал одну из самых грозных разновидностей своего оружие — Кровавый Крест — в первое попавшееся отражение. Блеснули, рассыпавшись на сверкающие осколки, зеркала, Куродо приготовился отразить очередную атаку... Но перед ним открывался лишь пустой темный коридор. Куродо оглянулся. В обе стороны тянулся темный проход, скупо освещенный редкими лампами под высоким потолком. Кагами не было. - Похоже, сбежал, - нервно усмехнулся Акабане, - неужели, он ничего не вспомнит... Впрочем, долго размышлять об этом не было времени, нужно было найти Гинджи. *** Ноги не держали. Рана в плече, нанесенная скальпелем, полыхала огнем, я зажимал ее рукой, чтобы не дать жизни вытечь вместе с кровью. Только не сейчас... Голова кружилась, в ушах стучала кровь. Что же это такое? Что со мной? Я тяжело привалился к холодной бетонной стене и сполз по ней на кафельный пол. Видел бы меня сейчас кто-нибудь... вот бы посмеялись... Шакал оказался силен. Вот только... что он сделал со мной, с моими мыслями? Откуда в сознании эти картины, то, чего никогда не могло быть? Откуда я его знаю? Почему у меня возникает странное чувство, будто мы с ним когда-то были дружны?.. А еще я теперь откуда-то точно знаю, что людям, самонадеянно назвавшимся моими хозяевами, не только доверять нельзя, но и выполнять их распоряжения. Ни в коем случае. Но что это за знания, откуда? Они... словно вирус у меня в мозгу. Чему мне верить теперь? Кто я, вообще? Что я о себе знаю?.. Я сжал виски руками, приказывая себе успокоиться. Главное сейчас - не показать виду, что со мной что-то происходит. Никто не должен ничего знать. Как же болит плечо... Ну что ж. Вести двойную игру мне не привыкать. Пусть Король Вуду думает, что я работаю на него, пусть. Пусть думает, что при Макубексе я шпион... Кстати, вот у него-то я все и выясню — мальчишка должен знать правду, ведь у него есть доступ в Архив! А сейчас нужно просто прийти в себя. Обновить измазанную кровью одежду - дело одной мысли, а что под ней - никого не касается... Кагами распрямился, встал на ноги. Что бы все это ни значило, он должен разобраться в происходящем. И понять, кто он такой.