В Зеркале

Я не забыл ничего. Не знаю, что послужило причиной: халатность ли специалистов, нанятых Кагенумой, или особенности моей психики и некоторая готовность к тому, что они хотели сделать, но я не забыл ничего. А может быть, так и было задумано... Кто знает, что у них на уме? За нас с Кеджи взялись всерьез. Я и не думал, что тихий и нелюдимый Отто Миидер окажется скрытым садистом, но изобретательность его на всевозможные способы дознания превзошла мои самые худшие ночные кошмары. Я и сам не знаю, как выдержал это все. Наверное, потому что боль в душе все равно была сильнее... Впрочем, нет, не люблю этих пафосных слов. Там, у Миидера, я порой забывал обо всем, обо всех своих душевных болях. Но все равно, что-то, что было гораздо больше меня самого и моей маленькой судьбы, не давало мне заговорить и прекратить это. Сначала нас допрашивали по отдельности, потом вместе. В краткие часы передышки я старался лечить Кёджи по мере сил и средств: вправлял ему вывихи, перевязывал раны обрывками собственной одежды. А однажды Кагами исчез, и я снова остался один. Больше мы не виделись, и я, признаться, до сих пор не знаю, жив ли он тут, в «Зеркале». Собственно, я и сам не помню, как оказался здесь, на нижнем уровне проекта. Просто однажды, в очередной раз потеряв сознание во время допроса, очнулся на улице... Я лежал прямо на асфальте в какой-то подворотне, а надо мной склонилось несколько бродяг, обсуждая, как меня обобрать. Сначала я испугался - никогда не умел особенно хорошо драться - но потом... До сих пор при воспоминании об этом подступает к горлу тошнота. Мое тело просто сделало все за меня. К счастью, эти бездомные были всего лишь виртуальными картинками и не имели живой души - только программу. Обычные виртуальные «боты», как в компьютерной игре. Нужно было что-то делать, куда-то идти, но я совершенно не знал, что и куда. К тому же, я был страшно избит и изранен - в таком виде и в городе-то показаться нельзя. Оказалось, что я очнулся во дворе секонд хенда, и тут же стояли коробки с одеждой. Черный дешевый плащ как нельзя лучше подошел для того, чтобы скрыть мои раны. Все это я делал, точно в каком-то тумане, а в голове билась одна мысль - что сейчас произошло? Что со мной сделали, откуда появились эти скальпели? Уже потом я разобрался в их свойствах, и знание это совершенно не радовало. Стало понятно, почему меня оставили в покое. Скальпели стали моей постоянной пыткой. Они причиняли боль при любом движении, так что создавалось ощущение, что я хожу босиком по лезвиям, с болью и кровью они появлялись из ран на руках – вещь, совершенно немыслимая в реальном мире. Боль утихала ненадолго только тогда, когда я пускал их в ход. По счастью, людей с живой душой тут было не так много, так что я, фактически, никого не убил. Но даже с человекообразными картинками расправляться было страшно и противно. А еще я понимал, что меня не оставят в покое. И, когда я однажды столкнулся с Магурумой Годзо, бывшим водителем "скорой помощи" в той больнице, где я работал, и стало понятно, что он полностью забыл себя в реальном мире, я решил, что будет лучше, если и я разыграю амнезию. Я придумал себе образ, диаметрально противоположный себе прежнему - загадочного и зловещего типа, получающего удовольствие от убийств, и назвался Доктором Шакалом, в честь стивенсоновского доктора Джекила - мрачного альтер эго положительного мистера Хайда. Теперь мне предстояло постоянно отыгрывать выбранную роль, не отступая от нее, каков бы ни был соблазн — слишком серьезные вещи стояли на кону. Я не знал точно, что задумали Миидер с компанией, но было понятно, что, пока у них нет кода, в покое меня не оставят. И я никому не могу доверять. И вот теперь судьба сталкивает меня с Баном, его сыном... случайно ли это? И чего мне ждать от Миидера-младшего и его светловолосого напарника, имя которого вызывает боль в сердце? Кому пришло в голову называть кого-то из персонажей виртуальной реальности так же, как и моего покойного сына? И зачем? Чтобы лишний раз поиздеваться надо мной?.. Ну что ж, посмотрим, кто носит имя моего маленького Гинджи... Руки сами собой сжались, выпуская на свет смертоносные скальпели. Это уже слишком. Глумления над памятью сына я не прощу, кто бы этим ни занимался! - Впереди какая-то преграда, - не оборачиваясь, буркнул Магурума. Значит, началось. ...На сей раз боль была сильнее. Много сильнее. В полубреду мне снова виделись холодные лица Кагенумы, Кайзера, Масаки и еще чье-то — незнакомого бородатого человека преклонных лет. А еще - окровавленное, но не утратившее насмешливого выражения лицо Кагами Кёджи. Я не могу больше... Господи, я не могу... Почему я?.. Но, в то же время, откуда-то со дна души, спокойное удовлетворение - они ничего не узнали. Мы сильнее их. Я улыбнулся и открыл глаза. Мы сильнее их. Первые лучи солнца золотили листву деревьев над головой и щекотали лицо. Вот так лежать и никуда не торопиться, ни о чем не думать... Я так устал играть роль кровожадного маньяка, хладнокровного и безжалостного, как акула. Устал прятать лицо под шляпой, отгораживаясь ею от всего мира. Хотелось просто подняться и пойти навстречу этим лучам по пояс в цветах навстречу моему сыну. Ведь мир «Зеркала», который раньше был для меня всего лишь набором нулей и единиц, начал стремительно становиться домом. Домом, в котором продолжает жить мой сын. Мой сын! Тут он вырос и стал добрым и честным мальчиком. Я могу им гордиться. Забавно, я в этом мире помолодел, а Гинджи повзрослел — так что мы теперь сможем сойти разве что за братьев, но никак не за отца и сына. А еще теперь у него есть невероятная способность накапливать и генерировать электричество колоссальной мощности. А ведь именно молния убила его в реальном мире... Это ли не ирония судьбы? Сын Кайзера, того, кто упек его сюда, здесь оказался опекуном и другом Гинджи. Сложно было поверить в такое совпадение и в добрые намерения кого-то из семейки Миидер, но... Я устроил Бану настоящую проверку. И до сих пор не могу поверить - неужели такое возможно? Неужели он действительно друг моему сыну? Надо будет еще понаблюдать за ними. Похоже, Гинджи слушается Миидера-младшего, или, как его тут называют на японский манер, Мидо, во всем — все-таки мой сынишка частью души навсегда остался восьмилетним ребенком. А сам Бан сильно изменился. Нет, не внешне. Но от культурного мальчика со скрипкой не осталось и следа. Он стал явно старше, сильнее, увереннее (даже слишком, как я успел заметить), в глазах появилась жесткость. Впрочем, пока это лишь поверхностное впечатление. Сжав зубы, я с трудом поднялся на ноги. Нужно было собрать скальпели. Надо же... даже не знал, что меня в этом мире можно так просто победить. Странно, что я еще жив после такого - все тело, словно одна большая рана. А впрочем, что тут странного - я буду жив, пока это необходимо руководителям проекта, что бы со мной ни сделали. До тех пор можно даже не размышлять о смерти. Только вот ощущений это не отменяло — на это они тоже не поскупились. Все тут не менее реально, чем если бы это тело было по-настоящему живым. Скальпели возвращались на свое место. Я закрыл глаза, подставив лицо солнцу — казалось, что так чуть-чуть легче. Ничего, теперь я знал, зачем я здесь, у меня появилась цель. Мой сын, мой маленький Гинджи. И пусть он считает меня врагом, не важно. Я буду наблюдать издалека. Когда я смог добраться до дороги, оказалось, что мастера возврата уже уехали. Впрочем, это было неудивительно. Химико-тян, весьма потрепанная, но живая, была там же и горела желанием продолжить преследование, но я только вежливо раскланялся и побрел прочь — девчушка с Магурумой справятся сами. Добираться до Токио придется долго, так что у меня есть время обдумать все произошедшее... -Ты уверен, что он все помнит? - нахмурился Кагенума Сараи, отвлекаясь от шахматной партии с самим собой. -Да, - кивнул Курусу Масаки, поднимаясь с колена, - Акабане Куродо и в реальности был шельмой, а в «Зеркале» стал хитер, как шакал, имя которого он носит. - Значит, пора переходить ко второй части плана. - Свести их с Кагами? - Именно так, - кивнул Король Вуду, задумчиво крутя в руках шахматную фигуру, - с нашим ничего не помнящим и работающим теперь на "Брейн Траст" Кагами Кёджи. Это должна быть занимательная встреча... -А если Кагами все вспомнит? Вообще — все? - нахмурился Масаки, - он пойдет против нас, и не он один. Вдвоем с Шакалом они весьма мощная сила. -Ты тоже не безоружен. - Разумеется, но это нанесет вред проекту в целом! - Если мы не узнаем код, проект вообще потеряет смысл. - Хорошо, я столкну их, - нехотя согласился Масаки, - к тому же, обоих не мешает проучить... А что делать с «бетой» и «гаммой», с Повелителем Зверей и этим недоразумением непонятного пола? Кагенума помрачнел. - Похоже, проект профессора Амано по их столкновению провалился. Это досадно, но мы уже разрабатываем новую стратегию. Не беспокойтесь об этом и выполняйте то, что вам поручено. -Похоже? - вскричал Масаки, но тут же взял себя в руки, - простите... Произошло неслыханное — они не только не уничтожили один другого, они подружились! Король Вуду, скажите, разве может быть что-то, чего нет в Архиве? Ведь Кагами забыл код, значит, ни у кого доступа к Архиву нет! - Значит, модель, построенная Амано, несовершенна! - отрезал Кагенума, - и мы должны учитывать это в своих дальнейших действиях. - Но как учитывать? Они непредсказуемы, они - сам хаос! Вирус в нашей системе! - Значит, напишите антивирус! - начал терять терпение Король Вуду. - Конечно... Особенно, если учитывать, что даже операционная система Мюгенджо настроена против нас... - пробурчал Масаки. - Курусу, ты идиот, - из темноты выступил Кайзер, - истеришь тут, как институтка. Нужно сделать так, чтобы они сами поубивали друг друга — на это им хватит сил. Некоторые из них уже на нашей стороне, Акабане они считают врагом. И нужно сделать все, чтобы Кагами тоже действовал против них. - Это будет нетрудно, - усмехнулся Масаки, - нужно лишь, чтобы они вторглись в его владения. Вы же знаете, как Кагами этого не выносит. - В таком случае, действуйте, - кивнул Кагенума.