Рубежи

Конец июля, 1980-й год

      Северус не мог похвастаться богатым опытом в земных путешествиях. Пусть он и побывал во многих странах, у него просто не было ни времени, ни возможности по достоинству оценить достопримечательности. Чаще всего, основные силы уходили на то, чтобы не терять бдительности, вовремя замечать слежку, впечатывать в память номера машин и даже отдельные элементы одежды случайных прохожих. Города он запоминал по картам.       Поездка в Грецию разительно отличалась от всех предыдущих командировок. Эта страна будто бросала в лицо новоприбывшему гостю все свои контрасты — солёный воздух, от которого быстро сохло в горле, шумные люди, чья быстрая речь вгоняла в ступор непривыкшего к такой открытости англичанина, невероятная архитектура, яркое солнце над головой и сапфировая синь морей. Едва прибыв, Северус надеялся вдохнуть полной грудью всё это и порадоваться хоть раз жизни. Но, это оказалось совсем непросто.       Конференция проводилась в Афинской Академии. Для этого был выделен неописуемой красоты торжественный зал в магическом крыле главного здания. Здесь собрались лучшие умы западных гильдий — в основном, уже немолодые люди, отдавшие не менее четверти века науке Зельеварения ради того, чтобы удостоиться чести представлять свои изыскания на подобной конференции. Северусу было двадцать лет, по закону своей же страны он даже совершеннолетним ещё не считался. Кроме того, он был первым учеником, который перешагнул порог этого зала.       Из тех книг молодой человек знал, что ему суждено пройти этот путь и стать самым молодым Мастером Зелий. Это знание будто придавало ему сил и неугасаемого стремления все эти годы. Но, впервые оказавшись в стенах Афинской Академии, он почувствовал дрожь во всём теле. С глаз словно сдёрнули полог, осознание реальности происходящего ударило, будто обухом по голове.       На трибуну Снейп поднимался на негнущихся ногах. В начале доклада он запнулся раз, но всё же сумел взять себя в руки — исключительно благодаря тому, что у него уже был опыт публичных выступлений, пусть и перед куда меньшей публикой. А, сойдя вниз, юноша с изумлением понял, что не помнит ни слова из своего выступления.       Объявили перерыв. Северус поспешил скрыться от всех тех взглядов, которые ловил на себе. Мастер Ферро лишь понимающе кивнул и взялся выручать подопечного, а именно — отвлекать всех желающих пообщаться с его учеником на себя. Эту тактику они использовали далеко не в первый раз. У Снейпа не было проблем с общением в нормальных условиях, но вот с повышенным вниманием к себе юноша пока ещё справлялся тяжело.       Лишь чудом молодой человек умудрился найти пустующий тупиковый коридор. Встав у одного из широких окон, Северус достал сигарету и зажигалку. Курил он очень редко и мало, не привыкая к подобному способу снять напряжение. Но, этот день вымотал его слишком сильно, поэтому Снейп без зазрения совести чиркнул колёсиком зажигалки. Полетели искры, но огонёк так и не вспыхнул. Повторив попытку ещё несколько раз, юноша так и не дождался огня.       — Да чтоб тебя! — в сердцах прошипел он, убедившись в том, что зажигалка пуста. Пришлось воспользоваться заклинанием.       — Это кощунство, знаешь ли, — внезапно раздалось за спиной Снейпа.       Молодой человек вздрогнул и резко обернулся. Перед ним стоял невысокий мужчина в преклонном возрасте. Невыразимец сразу узнал его — Иероним Мораитис. Северус проглотил колкость, которую чуть было не высказал в ответ. Пусть он и чувствовал себя, как выжатый лимон, отталкивать объект, с которым предстояло работать, было просто непозволительно.       — Прошу прощения? — спокойно приподнял одну бровь ученик.       Грек помолчал несколько мгновений, лишь хитро прищурившись.       — Курение — это кощунство для зельевара, — важно продекламировал он. — Притупляет обоняние. Но, по правде говоря, я тебя вовсе не осуждаю. Сам иногда злоупотребляю. — Старец примирительно улыбнулся.       Снейп долго глядел на своего нежданного собеседника. Сигарета в его руке истлела, нетронутая. Заметив это, молодой человек с некоторым сожалением потушил её и убрал с помощью Эванеско.       — Вы правы, — чуть смущённо ответил он. — Мне следует бросить окончательно. Простите, я не представился. — Невыразимец протянул руку для рукопожатия. — Северус Тобиас Снейп.       Мораитис ответил на рукопожатие, но сам так и не представился. Его тёмные глаза неотрывно следили за юношей с любопытством. Северуса это раздражало, особенно сейчас, когда он больше всего жаждал уединения.       — Тоже тяжело переносите большое скопление людей, мастер Мораитис? — любезно осведомился парень.       Старец крякнул, чем-то очень довольный.       — Вежливый хитрец! — посмеиваясь, протянул он. — Мы, греки, шумный народец. Так однажды сказал мне один давний друг из Англии. Вас, англичан, тяготит шум, да?       Снейп нацепил дежурную улыбку, слушая его.       — Вам стоит побывать в любом английском пабе во время матча по футболу, — ответил ученик. — Готов поспорить, подобного шума вы не услышите больше нигде в мире.       Старый грек с удовольствием посмеялся над этим несуразным высказыванием. Невыразимец терпеливо ждал, пока тот закончит.       — Отвечая на твой вопрос, нет, я хорошо переношу большое скопление людей. Даже наоборот, одиночество меня угнетает, — заговорил он снова. — Просто я решил посмотреть поближе на самородок, о котором все вокруг талдычат.       Северус смущённо улыбнулся, хотя на самом деле прекрасно понял, что сказанное вовсе не стоит расценивать, как комплимент.       — Боюсь, всё, что обо мне говорят, стоит делить на семь, — потупил взор юноша.       — На семь — вряд ли, — усмехнулся мастер. — Думаю, на пять будет достаточно. — Он засмеялся собственной шутке, но, не заметив поддержки собеседника, замолк. — К счастью, у меня будет возможность проверить, насколько правдивы все разговоры завтра. В конце концов, мне самому интересно, за что тебя на три страницы расхваливал Дамблдор. Ты ведь получил приглашение?       — Разумеется, — кивнул Снейп в ответ.       — И ты воспользуешься им? — хитро прищурился Иероним. — Или последуешь примеру Ферро?       — Почту за честь воспользоваться вашим приглашением, — вежливо улыбаясь, проговорил Северус. Его раздражала фамильярность старика.       Тот некоторое время глядел на юношу цепким взглядом, будто сомневаясь в честности его слов. Но, потом взгляд его неуловимо изменился, став мягким и добрым. Он приветливо улыбнулся, хотя его улыбка осталась почти полностью скрытой под пушистыми усами.       — Тогда я советую тебе завтра быть на ногах уже к рассвету, — участливо проговорил грек со своим необычным акцентом. — Лутраки — неописуемо красивый город. Второй такой едва ли сыщется на свете. На него стоит потратить немного времени.       — Благодарю, мастер, — кивнул в ответ Северус, скрестив руки за спиной. — Я непременно последую вашему совету.       Удовлетворённый этим ответом, Мораитис просто развернулся и пошёл прочь, даже не попрощавшись. Снейп смотрел ему вслед, отмечая для себя, насколько своенравный ему на этот раз попался объект. Никто и не говорил, что будет легко, но сейчас Северус убеждался, что его изначальное сомнение по поводу целесообразности этой командировки было вовсе не напрасным.       Северус действительно проснулся ни свет, ни заря на второй день. Небо было затянуто светлыми тучами. Шторм они с собой не приносили, но от былой солнечной погоды не осталось и следа.       Он прибыл в Лутраки вечером и поспешил расположиться в отведённых ему комнатах в необъятной вилле Мораитиса. Уставший после трёхдневной конференции, молодой человек уже мало обращал внимание на окружающий мир. Мастер Ферро остался в Афинах, традиционно проигнорировав приглашение Иеронима. Снейпа этот факт сначала несколько обескуражил, но он прекрасно понимал, что внезапное изменение в уже многолетнем укладе может выглядеть подозрительно. С другой стороны, всё можно было бы оправдать желанием мастера приглядеть за своим учеником. Как бы то ни было, невыразимец даже не пытался уговорить старого итальянца изменить решение.       Вся затея с поездкой в Грецию Северусу не пришлась по вкусу практически с самого начала. Несмотря на все попытки убедить себя в том, что некий толк от этого всё же есть (например, неплохой отдых), целесообразность сего мероприятия всё ещё оставалась под сомнением.       Снейп был из тех, кто выполняет приказы, не задавая вопросов. Относилось это, конечно, далеко не ко всем приказам, потому что, у молодого человека было определённое положение в Магической Службе Безопасности. При необходимости, он мог себе позволить поговорить лично с руководителем ведомства — Леонардом Россом. Несмотря на то, что эти неофициальные привилегии у него появились исключительно благодаря опыту путешествий во времени, старшие офицеры иногда были готовы выслушать его идеи и по другим вопросам.       С командировкой в Грецию всё было наоборот. Целью было уговорить Мораитиса, единственного известного Службе змееуста (помимо Волдеморта, конечно), помочь вытащить из Тайной Комнаты Хогвартса василиска, который прожил там без малого тысячу лет. Поведав Отделу Тайн о магической твари, Снейп даже не сомневался в том, что невыразимцы непременно найдут возможность присвоить её себе. Вот только он не думал, что они решат это сделать в ущерб операции по ликвидации Тома Риддла.       Идея не уничтожать крестражи с помощью Адского Пламени принадлежала Альбусу Дамблдору, а не Отделу Тайн. Именно директор Хогвартса настоял на том, чтобы найти способ уничтожить крестраж, при этом сохранив его вместилище. Таким образом, получилось бы уберечь от погибели ценные исторические артефакты. Но, это значило ещё и то, что на разработку необходимого состава будет потрачено время. Этот аргумент изначально показался Северусу достаточно весомым, и молодой невыразимец был уверен в том, что Служба не пойдёт на такой риск. Именно поэтому Снейп был шокирован решением директора Хиггса дать ход этой разработке. Радовало лишь то, что директор дал только один шанс этой идее: получится — хорошо, нет — значит нет, и никаких вторых-третьих попыток.       Вилла располагалась довольно близко к береговой линии, отчего звук прибоя был отчётливо слышен днём и ночью. Вокруг белого особняка простирался ухоженный сад, разделённый множеством тропинок на зоны. Каждая из этих зон имеет своё предназначение — в одной растут только киви, в соседней — мушмулы, в другой апельсины, рядом — кумкваты. Были и менее экзотичные фрукты — вишня, черешня, абрикосы. Северуса удивила такая организованность, потому что Мораитис производил впечатление человека, который подвержен импульсу, настроению.       Одна тропинка уводила заплутавшего гостя к резкому каменистому спуску. Северусу пришлось идти чуть боком, чтобы не соскользнуть на мелких камушках. Перспектива кубарём скатиться вниз, попутно собирая камни и траву, молодого человека не прельщала. Крутой склон в конце мягко выравнивался, трава здесь уже не росла, зато было полным-полно крупной гальки. Пляж был довольно узким, не больше шести-семи ярдов до линии прибоя, но от этого он не переставал быть невероятно живописным.       Прозрачная вода с тихим шелестом прибывала, а потом мягко отступала. Волны были совсем небольшими — Коринфский залив был спокоен. Вокруг не наблюдалось ни души, несмотря на то, что пляжи в Лутраки весьма востребованы — это место было огорожено множеством защитных чар и всецело принадлежало Мораитису на законных основаниях.       Небо окрасилось в яркий оранжевый и красный, а на линии горизонта оставалось фиолетовым — занимался рассвет. Вдыхая полной грудью слегка прохладный утренний воздух, Снейп снова поймал себя на мысли, что командировка в Грецию стоила хотя бы вот этих мгновений, наполненных плеском прибоя, солёным ветерком и алым небом над головой. Молодой человек слегка улыбнулся собственной мысли о том, что сделает всё возможное, чтобы встретить старость именно в таком месте, пусть и в менее помпезном доме.       — Если бы ты прошёл через западные ворота, не пришлось бы мучиться со спуском. Там вырезаны ступени, — раздалось прямо за спиной.       Юноша не просто вздрогнул, он подскочил на месте, резко обернувшись. Сердце колотилось одновременно в груди, в горле и в голове — настолько резко захлестнул его адреналин. Северусу очень не понравилось то, что к нему, оказывается, можно подкрасться, даже несмотря на обучение. Но, напрягало не меньше то, что вот уже два раза незамеченным подошёл тот же человек. И, если днём ранее молодой человек был вымотанным, то сейчас свою рассеянность он не мог ни на что списать. Это наводило на мысль о неизвестных чарах, которыми пользовался грек.       — Доброе утро, мастер. Я не слышал, как вы подошли, — произнес Снейп в ответ. — Спасибо, что сказали. Я ещё не успел должным образом осмотреться.       Старик усмехнулся под своими пушистыми усами.       — Я зачаровывал это место на протяжении более полувека, — с нескрываемой гордостью продекламировал он. — Многие чары я разработал сам, больше их никто не знает.       Грек глядел на молодого человека выжидающе. Он хотел, чтобы им восхищались, чтобы расспросили подробнее об его гениальных изобретениях. Северус видел это отчётливо, мысленно отмечая, что для Службы любые новые чары были бы очень полезны. Но, он не хотел ничего спрашивать.       Апатия началась сразу после Дрездена. Но, вовсе не чудом пережитое падение сети спровоцировало её, а то, что последовало после. Снейп знал, что он легко отделался, но легче от этого понимания не стало.       Сразу по прибытию Северуса взяли под «опеку». Так они называли открытое наблюдение за человеком. Два дня его не оставляли одного, даже в квартире у него появился поселенец, под благовидным предлогом психологической помощи. Потом у парадной остановилась машина, которая увезла Снейпа в местечко под названием Линфорд, немногим севернее Граймс-Грейвс. Ему не позволили взять с собой ни одной вещи, помимо тех, что уже были на нём.       Это было идеальное место для изолятора — крошечный населённый пункт, окружённый лесами. Огороженная территория с табличкой «частная собственность» никого не удивляла. Вот только мало кто извне знал, что помимо простой ограды и таблички здесь снуют вооружённые охранники с собаками, а посередине территории расположены невысокие серые здания, состоящие, в основном, из камер. Там Северус провёл самые долгие в своей жизни восемь недель, пока следствие не пришло к выводу, что он не причастен. Его не пытали физически, но юноша не мог сказать того же о психологическом аспекте.       Три дня после выхода на свободу прохладный сентябрьский ветер трепал отросшие волосы, когда Снейп стоял на улице Уайтхолл, пытаясь рационально проанализировать собственные чувства. Определённо, ничто не могло вернуть всё в прежнюю колею. Но, его не сломали, и он не стал уходить из Службы, громко хлопнув дверью. Это тоже было частью работы, которую нужно было просто перетерпеть. И он сумел, а это главное.       Мораитис был достаточно наблюдателен, чтобы заметить, как меланхоличное настроение его молчаливого собеседника сменилось на мрачную апатию. Молодой человек так и не отреагировал на его слова про чары.       — Ты выглядишь измотанным, — заботливо заметил Иероним.       — Думаю, дело в акклиматизации, — пожал плечами в ответ Снейп.       Это было враньё. К новому климату и часовым поясам он привык довольно быстро. Остальных же деталей чужаку не объяснишь.       — Для меня загадка, зачем ты принял приглашение, — после недолгого молчания заговорил старший волшебник. От былой лёгкой улыбки и дружелюбия не осталось и следа. На смену им пришёл твёрдый, изучающий взгляд. — Разве ты не догадывался, что эти монстры, — он кивнул в сторону виднеющегося вдали особняка, — только и будут ждать удобного случая для подсечки? Тебе не рады здесь, хоть все они и улыбаются при встрече.       Северус удивлённо смотрел на грека. Эта странная речь породила массу вопросов. Нет, всё сказанное не было для него новостью. Удивительным было то, кто ему это всё говорил.       — Что же насчёт вас? — холодно вопросил Снейп после короткой паузы.       — Я? — наигранно удивился Мораитис. — Я старый интриган, и признаю это, но тебе не враг. Знаешь, почему? Я всегда рад чему-то новому. Я всей душой ненавижу позицию некоторых присутствующих здесь субъектов. Замшелость ведёт к деградации. А ты — буревестник для них, ведь именно ты стал предвестником разрушения ряда методик, благодаря которым они получили свои награды и почести когда-то. И ты сам знаешь это, разве не так?       — Так, — криво усмехнулся юноша.       — Тогда возвращаемся к первому вопросу. Зачем ты на самом деле здесь? — Взгляд мага был не столько тяжелым, сколько испытующим.       Постановка вопроса многое сказала Северусу. И вывод, к которому он пришёл, ему не совсем понравился.       — Вы с самого начала знали, — констатировал факт молодой человек.       Мораитис открыто улыбнулся в ответ.       — Я два столетия шагаю по земле, поэтому кое-что понимаю в людях, — ответил он. — А ещё, Альбус в своём письме дал мне понять, что ему очень необходимо твоё присутствие здесь. Для чего? Что такого вдруг стряслось, что он даже гонца ко мне отправил?       Подобной прямолинейности не следовало удивляться, она характерна для южан. И Северус был даже рад тому, что ему не пришлось первым искать тайные тропки и аккуратно обходить острые углы.       — Вход в Тайную Комнату был найден. Проведённые исследования позволяют предположить, что внутри может оказаться живой василиск, — проговорил Северус заранее подготовленные слова. — Профессор Дамблдор посчитал, что едва ли сыщется волшебник, более искусный и способный помочь в данной ситуации, чем вы.       Грек весь выпрямился, внезапно перестав казаться немощным старичком. Взгляд его тёмных глаз стал по-настоящему пронзительным.       — Теперь я понимаю, почему он написал такое сумбурное письмо, — тихо проговорил он после долгого молчания. — Бедный Альбус, должно быть, теперь кусает локти оттого, что тогда остановился в изучении парселтанга на полпути, — злорадно добавил старик.       Северус только криво усмехнулся в ответ. Деталей той давней истории он не знал.       — Что скажете, мастер? — дежурно улыбнулся молодой человек. Грек был заинтересован, ответ уже был очевиден. — Готовы пойти на подобный риск?       — Смотря, что я получу взамен… — Старик наигранно задумался. — Надеюсь, не надо объяснять, что моя помощь будет соразмерна с платой?       — Разумеется, — кивнул невыразимец.       — Если предположить, что там обитает или обитал василиск самого Салазара Слизерина, то там может храниться не менее пяти сброшенных шкур, — начал рассуждать вслух старший волшебник. — Три из них будут моими. И, разумеется, яд, если змей всё ещё жив. Не менее трёх фунтов.       — Две шкуры и два фунта яда, — незамедлительно встрял Снейп.       Лицо старичка вытянулось, а брови почти соединились на переносице       — Позвольте! — возмутился он. — У вас будет живой василиск!       — Пока неизвестно, жив ли василиск, и существует ли он вообще. Кто знает, быть может комната всегда была пуста, а «Ужас Хогвартса» — просто легенда, — возразил Северус, обаятельно улыбнувшись.       Мораитис надолго задумался.       — И всё же, — упрямо произнёс он. — Если василиск жив, давайте сойдёмся на двух шкурах и трёх фунтах яда.       Снейп несколько мгновений задумчиво глядел в ответ. Он догадывался, что к этому сведётся беседа — к банальной сделке. Он был рад своей правоте — сюрпризов отчаянно не хотелось.       — Вы ведь понимаете, что я только «гонец». Окончательное решение останется за директором Хогвартса. — Невыразимец пустил чуть больше холода в голос. — Кроме того, я надеюсь, вы осознаёте всю серьёзность мероприятия, если василиск окажется живым. Помимо опасности, вас ещё обяжут дать клятву о неразглашении.       Северус намеренно стал «отговаривать» старика. Нужно было понять, насколько тот решителен. Но, по одному взгляду Мораитиса можно было понять — он уже вцепился в эту возможность, как клещ, почуявший кровь через кожу.       — Поверьте, юноша, я осознаю всё это получше вас! — возмутился Иероним.       — Значит, вы согласны? — пропустив мимо шпильку, мягко вопросил невыразимец.       — Разумеется!       Между ними надолго воцарилось молчание. Снейп был доволен результатом, как никогда раньше, а Мораитис, в свою очередь, был озадачен сложившееся ситуацией. Он хотел быть там, в Хогвартсе, в этот исторический момент. Жаль, что там не будет журналистов, об этом могла бы написать вся мировая пресса — живой василиск! Это стало бы прекрасной возможностью напомнить миру своё имя!       — Откровенно говоря, я не ожидал, что всё разрешится так быстро, — задумчиво протянул Северус глядя на светлеющий впереди горизонт.       — Ты сейчас вежливо даёшь мне понять, что не хочешь оставаться у меня в гостях? — усмехнулся Иероним. — Не надо этих окольных путей, говори прямо. К тому же, я тебя не осуждаю. Не понимаю, чем думал Альбус, посылая тебя сюда. И удивительно, что Ферро это позволил.       — Мастер Ферро никогда и ни в чём меня не ограничивал. Главное, чтобы ничего не мешало учебному процессу. — Снейп улыбнулся. — Вы не сочтёте оскорбительным мой отъезд?       — Нет, не сочту, — усмехнулся грек. — Беги, собирайся.       Через несколько часов в кулуарах виллы стали зарождаться первые слухи. Несколько гостей Мораитиса пытались уверить остальных — они собственными глазами видели, как выскочка Северус Снейп прибыл в Лутраки и даже перешагнул порог особняка. Другие же были убеждены — мальчишка даже не покидал Афины. Каждый остался при своём мнении, но общим для большинства было лёгкое чувство разочарования — многие надеялись потешиться над полукровкой Принцев. А он, как и в Дюссельдорфе, растворился в толпе и бесследно исчез. Какая досада!

***

      Он не имел ни малейшего представления о том, где находится. Всё его знание об этом месте ограничивались одним лишь полутёмным залом. Со всех сторон его окружили высокие фигуры в тёмных плащах и белых масках. Они будто воплотились из его худших кошмаров. Но, выбора нет. Выживает сильнейший, и это не Дамблдор.       — Говори, — спокойно произнёс холодный высокий голос.       Питер не смел поднять на Повелителя взгляд. Руки и ноги предательски дрожали, с головой выдавая его страх. Хорошо, что он преклонил колено. В ногах сейчас правды нет.       — Мой Лорд, — дрогнувшим голоском пискнул сгорбленный на полу молодой человек. Ужас исходил от него волнами. — Это… Поттер. Думаю, это Гарри Поттер. Родился сегодня, в семь часов вечера…       Тёмный Лорд холодно усмехнулся и взглянул на часы. Сегодня, 31-го июля 1980-го года, вершились судьбы. Стрелки отсчитывали последние мгновения до полуночи.       — Я ценю твою преданность, Питер. Ты будешь вознаграждён, — елейным тоном проговорил тёмный маг.       Это прозвучало издевательски. Петтигрю невольно сжался на полу сильнее. Его преданность гроша ломанного не стоит, и об этом знал каждый, кто находится сейчас в этом зале.       — Благодарю вас, мой Лорд, — дрожащим голосом просипел он.       Он расскажет… Пойдёт к Дамблдору и во всём сознается. Ещё не поздно. Не поздно ведь?       — Не спеши радоваться, — снова заговорил Тёмный Лорд, холодно улыбнувшись. — Ты проведёшь меня к ребёнку.       На него будто обрушились своды этого зала.       — Но… Мой Лорд… — растеряно проблеял он. — Как я могу?..       — Это не моя забота! — жёстко прервал его вмиг разгневавшийся тёмный маг. — У тебя на плечах голова или мешок, набитый соломой?!       Петтигрю мелко и быстро закивал, как китайский болванчик, сам не понимая, с чем именно соглашается.       — Я сделаю это, мой Лорд… — пробормотал он.       — Сделаешь, — ядовито улыбнулся Волдеморт.       Сделает. Питер и сам понимал, что сделает…