Рубежи

      Старый дом в Паучьем Тупике сильно изменился с последнего визита Северуса. Молодой человек честно признавал, что его мать была никудышной хозяйкой, но хотя бы пыль с часто используемых поверхностей она смахивала раз в пару недель. С тех пор, как её не стало, Тобиас и этого в доме не делал, отчего даже несчастный колченогий стол в гостиной зарос пылью и паутиной. На то, что дом всё ещё обитаем, указывал только кавардак на кухне. Парень поморщился от отвращения.       — Явился? — раздался за спиной волшебника хриплый голос.       Северус обернулся, с нескрываемым любопытством разглядывая отца, которого не видел, по сути, почти два года. Тобиас сильно сдал, заметно похудев и уменьшившись в росте, лицо его посерело, а давно немытые волосы были полностью седы. У волшебника в груди что-то болезненно сжалось: было очевидно, что отцу осталось не так уж и много. Несколько лет назад он бы воспринял это хладнокровно, но сейчас юноша впервые чётко осознал, что скоро осиротеет полностью.       — Да, — ответил юноша, сглотнув болезненный комок в горле.       Тобиас на это только хмыкнул и прошёл к столу шаркающими шагами, даже не взглянув на сына.       — Что-то рано ты в этом году, — буркнул тот, скидывая какие-то объедки в небольшую грязную миску. — Выперли тебя из твоей ненормальной школы, что ли?       Северус пропустил мимо ушей шпильку и пренебрежительный тон отца, потому что не желал никаких ссор теперь.       — Я сам ушёл оттуда, — спокойно ответил молодой человек, крепко сцепив руки за спиной. Это было не совсем так, но Снейпу-старшему об этом точно знать не следовало. — Меня берут в Службу Безопасности .       Это даже не было ложью, потому что Хиггс уже восемь лет как добился того, чтобы штат агентов контрразведки Отдела Тайн стал магическим подразделением этого государственного ведомства и официально служил Короне. Тобиас замер на мгновение, с недоверием глядя на сына. Даже такой пропащий человек считал, что служба государству — это хорошо.       — Надо же, дожил. За ум взялся, — проворчал он, вернувшись к прерванному занятию.       Северус беззвучно хмыкнул, с трудом сдержав порыв припомнить отцу его беспробудные попойки, закончив речь тем, что уж не ему судить об уме. Тем не менее, волшебник промолчал, потому что пришёл попрощаться, а заканчивать на скандальной ноте — дурной тон.       — Я ухожу в Сандхёрстскую Академию на пару лет. Меня не выпустят оттуда до конца обучения, так что я пришёл попрощаться на случай, если… — Волшебник запнулся, не договорив, и опустил взгляд в пол.       — На случай, если я отброшу коньки, я понял, — саркастично бросил Тобиас.       На некоторое время в крошечной кухне установилось напряжённое молчание.       — Я… — сдавленно начал молодой человек.       Снейп-старший резко махнул рукой, призывая к молчанию.       — Не говори ничего, — с нескрываемым сожалением произнёс он. — Знаешь, мне нечем было гордиться в жизни. Не вышел я ни мозгами, ни чем-нибудь другим. Не знаю, за какие такие заслуги тебя в Службу берут, но если так — знай, что теперь я тобою горжусь. Проживи нормальную жизнь, не как я.       С этими словами Тобиас вышел прочь из тесного захламлённого помещения, не оборачиваясь. Северус ещё долгое время смотрел ему вслед, а в горле молодого человека всё отчётливее твердел горький комок.       — Спасибо, — еле слышно прошептал волшебник.       Через мгновение раздался негромкий хлопок, а Тобиас Снейп остался один в пыльном доме в Паучьем Тупике. По серой щеке старика скатилась одинокая слеза.