- Да я не знаю, как так получилось! - Василиса всплеснула руками, не в состоянии еще как-то передать свои эмоции. - Просто... не знаю. Это сложно объяснить. Умом я понимала, что это все несерьезно, но тело... действовало инстинктивно. Это как, - она подняла голову, озаренная какой-то мыслью, и оглядела напряженно смотрящих на нее людей, - ну, словно что-то в глаз попало. Мы моргаем уже автоматически, так и я... сделала.
Они были на удивление серьезны, Захарра и Фэш. Последний уже не относился скептически к каждому слову девушки (конечно, после такой-то демонстрации уничтожения морально важных некоторым личностям дверей), и это не могло не радовать.
- А ощущения? - Захарра жадно поддалась вперед, как ищейка, почуявшая след. - Ты запомнила их?
О, рыжеволосая, безусловно, запомнила это сочетание. Такое нельзя забыть: ты словно окунаешься в дикий туман, чувствуешь влагу внутри всего тела и медово-железный привкус во рту. И запах... Василиса, никогда не видевшая моря, почему-то дала ему название - морской.
Казалось, так много всего, но это "все" пролетает за одно мгновение, и ты ощущаешь это как легкое и мимолетное касание перышка к коже - слишком быстрое, но толпы мурашек крепко врезаются в память.
- Да, - ответила девушка, не желая вдаваться в подробности. - Но не думаю, что смогу повторить.
- Сможешь, - неожиданно уверенно произнес Фэш, впервые улыбнувшись рыжеволосой. Эта улыбка оказалась на удивление теплой, без всякого лицемерия и ехидства. - Если раньше могла, то и сейчас получится.
- Нужно дождаться Дианы, - сказала Захарра, неуловимо меняясь в лице, - уж мы с братцем в этом не советники.
Василиса открыла было рот, чтобы согласиться, но тут же с глухим звуком защелкнула обратно.
А почему, собственно, она не может потренироваться? Фиг знает, как, но ведь стоит предпринять хотя бы попытку. Может, все еще случится, и они не потеряют столько времени в ожидании. Ведь если слова Дианы правда, что в "Энергии" творят эти мерзкие вещи, то в цене - каждая секунда. Чем скорее, тем больше шансов спасти невинных детей, еженедельно прибывающих в лаборатории.
И Василиса сделает это. Ради них.
- Я попробую, - рыжеволосая улыбнулась, - какой смысл ждать Диану? Она все равно придет, рано или поздно, а я хоть займусь полезным делом, - с этими словами Василиса резко подорвалась с дивана.
И села обратно.
- Я даже не знаю с чего начать, - смущенно тряхнула волосами она, покраснев.
- Ну, чаще всего, нужно сконцентрировать свою силу воли... наверное, - пробормотала брюнетка тихо, - я читала где-то.
Василиса выдохнула.
- Только тихо, ладно? - предупредила она, зачем-то закрывая глаза.
Тело все помнит, так ведь? Ну, тогда отдадимся ему.
Вокруг стояла оглушительная тишина. Брат с сестрой молчали, следуя просьбе девушки, но рыжеволосая чувствовала на себе их напряженные взгляды. Видимо, из-за волнения, но эта уж слишком "тихая" обстановка и все остальное отвлекало ее.
Йод!
Стакан воды. Ведь если молекулы сдвинуть чуть ближе... Ну ведь что-то должно получиться!
Судя по реакции друзей - результатов ноль.
Сколько уже прошло? Минута? Час? Василиса потеряла счет времени, сидя в одной позе, впрочем, неудобства она не ощущала, полностью поглощенная в это сосредоточенное безумие. Вода...
- Не выходит! - рыжеволосая раздраженно дернулась, напугав этим резким движением Захарру и Фэша. На столе стояли две пустые кружки, свидетельствовавшие о том, что сидят все так довольно долго. - Сколько времени?..
Только сейчас Василиса поняла, как затекло все тело. Ноги зудели и отказывались повиноваться хозяйке, поэтому с первой попытки даже подняться не вышло.
- Ты сидишь так уже третий час, - прошептала сестра Фэша, не меньше Василисы расстроенная неудачей.
Рыжеволосая мрачно глянула на стакан воды, все еще беспечно находящийся перед ней.
- Черт знает что!.. - сморщилась девушка и...
Треск!..
Узенький, плохо освещенный коридор на нулевом этаже петлял очень даже резво, очевидно, чтобы запутать чужих при проникновении. К счастью для Василисы, она хорошо знала каждый закоулок этого места - не зря же столько времени и сил было потрачено. Девушка легкой походкой двигалась вперед, стараясь как можно быстрее проскочить экспериментальные комнаты. Когда-то именно здесь началась ее история, когда-то она выжила, и когда-то ее держали на этом этаже, в одной из комнат, куда селили новичков.
Каждый раз у рыжеволосой екало сердце, проходя мимо этих помещений. Сложно поверить, но эти люди не останавливаются. Черствые сердца - и крики новообращенных слышны каждую неделю.
Девушка облегченно выдыхает, когда попадает в жилой коридор. Ее старое "жилье" в самом конце, как можно дальше от всего этого ужаса. Василиса переходит на бег, спеша к месту назначения.
Дверь наполовину стеклянная - так удобней смотреть за подопечными. Ярко светит лампа над столом - малютка еще не спит, несмотря на запрет, знает ведь, что девушка придет.
- Привет, Николь, - Василиса улыбается, видя, что малышка рисовала до ее прибытия.
Эту русоволосую малышку завезли сюда год назад, когда ей было всего четыре. Она самая юная из "подопытных", бедняжка, еще не знающая, что ждет впереди. Сейчас Николь почти пять, и скоро должно произойти... это.
- Василиса! - девочка тоже улыбается, подпрыгивая на стуле, и сжимает рукой мятый листок. Босыми ногами шлепает по направлению к девушке и сжимает в объятьях худенькими ручками. - Смотри! - Николь гордо демонстрирует рисунок, пока что черно-белый...
На листе изображено переплетение нитей. Василисе почему-то кажется, что они цветные.
- Что это? - шепотом спрашивает она, с улыбкой разглядывая результат детского воображения.
- Это сон, - доверительно шепчет Николь, склоняясь к рисунку. - Ее.
- Кого?
Девочка загадочно пожимает плечами - она часто любит обрывать свою же мысль на полуслове и просто молчать. Неожиданно горько вздыхает:
- Сон цветной. А у меня - серый.
Василиса смеется, чувствуя новый прилив нежности к малышке. Легко взлохмачивает волосы на макушке и, склоняясь к детскому уху, шепчет:
- А хочешь, будет цветным?
***
Крик за дверью.
Вспышка.
Довольное бормотание за железной дверью.
Снова крик, но более отчаянный.
Василиса сжимает кулаки (и зубы), в попытке успокоиться. Все тело будто испещряет сотнями электрических разрядов - казалось, коснешься - и ударит током.
Вспышка.
Рыжеволосая закусывает губу до крови, чувствуя, как медленно ползет по подбородку бордовая тягучая капля с привкусом металла. Бедная девочка. Бедная Николь.
Крик. Кажется, слезы и жалкие просьбы прекратить.
Она ведь совсем малышка.
Огонек ненависти в мокрых глазах горит, не переставая. Василиса дышит размеренно, осознавая, что может только сидеть под дверью и слушать. И ничего больше.
Где-то взрывается ваза, где-то сгущается воздух до невозможности дышать...
- Что происходит?! - кричат за дверью, но крик сменяется кашлем, а потом и судорожным хрипом.
Николь снова плачет - громко, по-детски жалобно и до сжатия сердца.
- Прекрати, - шепчет кто-то на ухо и тянет назад, как можно дальше от этой комнаты. Рыжеволосая не слышит: все тело зациклено на этих хрипах, звоне металла и звуках ломающейся мебели. - Василиса, ты же убьешь их!
Девушка отдаленно слышит Диану, чувствует ее руки, пытающиеся сдвинуть непослушное тело с места.
- Позволь помочь тебе, - дрожащим голосом говорит брюнетка: Диана не может влезть в сознание, чтобы вернуть рыжеволосую обратно, - откройся...
Василиса отрицательно вертит головой: этих мразей надо уничтожить.
- Ты навредишь ЕЙ.
Одна фраза - и девушка замирает, прислушиваясь. Там, за стеной, малышка плакала, периодически срываясь на кашель. Кажется, она бредила. Кажется, она звала маму...
- Нет, - хрипит Василиса. В горле неимоверно першит, - она не умрет.
- Не умрет, - мягко произносит Диана, хватая подругу за подбородок и заставляя смотреть прямо в глаза, - все будет хорошо. Николь тут, а мы уходим, да? С ней все отлично. Веришь?
- Верю, - послушно соглашается рыжеволосая, не в силах оторвать взгляда от таких гипнотических сейчас глаз.
- Идем, - Диана кивает на пустой коридор, и Василиса, повинуясь, ступает следом. Через пять минут здесь будет много сотрудников, а трупы спишут на силу Николь. Нелюди.
Она ненавидит их.
Их всех.
***
Теперь не нужно с таким содроганием идти по темным коридорам, прислушиваясь к каждому шороху и скрипу.
Николь жива. Малышка даже здорова.
Ее поселили на первый этаж - для новичков, и теперь Василиса может официально посещать русоволосую.
Малышка сидит в мягком кресле: конечно, теперь у нее есть все - для удачных подопытных ничего не жалко. Теперь все сны девочки разноцветные. И блестящие. И даже акварельные.
Русоволосая всегда радуется появлению Василисы. Николь любит рисовать сны девушки, которая заменила ей родителей. Сны у Василисы всегда яркие - желто-красные, зелено-голубые, припорошенные разноцветными блестками. А иногда бывают только черные - в те минуты, когда рыжеволосая просыпается от своего личного кошмара.
Николь удивительно тонко чувствует эмоции.
Русоволосая много говорит. Ей не нравится эта школа. Она хочет рисовать, а не ходить к психологам - в поисках новых способностей. Василиса смеется и выбрасывает руку вперед: вода из стакана складывается в некое подобие змейки и начинает смешно извиваться. Она говорит, что если хочешь уметь так, то надо стараться.
Змейка действует: Николь умеет лечить людей.
- Вау! - пораженное восклицание выдергивает девушку из странного плена воспоминаний.
Василиса помотала головой, стремясь убрать этот туман перед глазами. Сфокусировавшись, она, наконец, нашла предмет восхищения Захарры и, что удивительно, даже Драгоций явно удивлен.
Вода, до этого находящаяся в своем обычном состоянии, сейчас была заморожена так, будто несколько дней простояла в морозильнике. А что вообще заставляло гордиться - повлиять удалось не только на воду, но и на стакан, по которому разбегалась небольшая сеточка трещин.
За спиной раздались хлопки. Резко развернувшись, вся компания сумела лицезреть радостную, как нельзя, Диану с блестевшими глазами.
- У тебя получилось! - подруга улыбнулась, искренне.
Василиса хотела было ответить, но перед глазами вновь появился образ маленькой русоволосой малышки, которая, очевидно, сейчас находилась абсолютно одна.
Это было важнее.
- Что с Николь? - поджав губы, спросила рыжеволосая, надеясь услышать исключительно положительный ответ.
