Give a reason

В листопаде осенних дождей Мы увидим друг друга как будто, И прохладу осеннего дня Вдруг заменит весеннее утро… Видишь, осень танцует смешно, Заголяя бордовые юбки. Загляни мне в глаза глубоко, Нежность там улыбается хрупко. А в душе, как весенней порой, Расцветает цветок жарко-алый И уносит меня с головой В трепет чувств для меня небывалых. (Мицуне Клео) Амелия выглянула в окно. Ничего хорошего она там не увидела, впрочем, это не удивило её – осень в Сейруне выдалась на редкость пасмурной и мерзкой, скользкие от гнилых листьев дорожки отражали лужами серое небо. Погода полностью соответствовала настроению принцессы. Амелия терзалась внутренними разногласиями. И вызваны они были одним-единственным куском гербовой бумаги. Что было там, спросите вы? Ничего такого, что могло бы вызвать истерику у нормальной принцессы, но эта принцесса уж точно нормальной не была. Этот самый листок был в высшей степени хорош собой – крепкая бумага, красивые поля, изрисованные лианами, ветвями, цветами... внизу огромная синяя печать с гербом королевства Тецевон, но было одно «но»: «Уважаемый Принц Филионел, спешим поздравить Вас с совершеннолетием Принцессы Амелии Вил Теслы Сейрун и сделать предложение: правительство Тецевон предлагает объединить наши страны благодаря священному союзу вашей дочери и наследного Принца Риона иль де Тецевона. Обе страны весьма сильны и объединение может пойти нам на пользу». Однако ж принцесса даже не догадывалась, что это только первая из её напастей, повлечённых за собой этим великим событием – её шестнадцатилетием. Впрочем, среди всего свода следственных событий было одно приятное – папочка назначал ей защитника, по существу, рыцаря. Церемония намечалась на послезавтра, но принцесса уже знала, кто это будет. От этого имени и осознания того, что теперь он будет почти всегда находиться где-то рядом, Амелию пробирала лёгкая дрожь... «Зелгадис Грейвордс», – звучал раскатистый голос Филионела у неё в ушах. И принцесса всё никак не могла поверить, что из всех кандидатов папа выбрал на эту должность именно господина Зелгадиса. И как это он вообще оказался в списке кандидатов?! «Соберись, Амелия! Ты не можешь реветь вечно!» – попыталась ободрить себя девушка. Безрезультатно: «Ты наследная принцесса Сейруна, тебе нельзя». Из комнаты она вышла лишь спустя ещё полчаса, более-менее вернув себе приличный вид и спрятав порванные подушки куда подальше. Служанки обеспокоено смотрели на принцессу и перешептывались: «Наследный принц... госпожа Амелия... я слышала, он...». Девушке даже стало слегка досадно, что имена неизвестного суженого и её уже соединяют. Мало того, меньше всего Амелии хотелось становиться сейчас предметом для сплетен. Сейчас, когда господин Зелгадис почти рядом, почти... Не выдержав ещё пяти минут шушуканья у себя за спиной, она рявкнула: – Да замолчите вы уже!!! Тут её появление заметил отец, стоящий где-то неподалёку. Он напряжённо смотрел в стену, явно о чём-то размышляя. На палец он накручивал ус. Сразу видно – человек нервничает, лучше не тревожить. Однако Амелию, бывшую итак на взводе, это не волновало, и она гордо прошагала мимо, задрав нос. Она направлялась в канцелярию, чтобы отправить письмо с «вежливым» отказом, что вполне ясно читалось на её лице. Служанки сделали мордочки лопатами и начали вытирать пыль. Причем они делали это так усердно, что по ошибке протерли даже Филионела и, заметив это, быстренько умчались. Это окончательно «пробудило» Фила, и он заметил Амелию, слишком решительно идущую вперед. Любящий отец слегка нахмурился, ему ли было не знать, что собирается сделать дочь. – Амелия, стоять! – грозно сказал он. Мог бы и не говорить. Тяжёлая рука правителя опустилась на хрупкое плечико принцессы, и двинуться непутёвое чадо, как бы ни хотело, никуда не могло. – Да, папа? – пискнула Амелия, вжимая голову и стараясь быть менее заметной – тон отца ей совсем не понравился. – Твоя... э... гм... истерика прошла? – Да, папа, – обречённо буркнула принцесса. – Тогда пойди в приёмную, – Филионел решил дать дочери поручение, которое не дало бы ей дойти до канцелярии, – и сообщи господам кандидатам новости. Приёмная была в противоположной стороне, но грозный взгляд отца не давал принцессе выбора... «Нечестно!» – возмущенно подумала Амелия, а вслух сказала: – Да, пап. А может попозже? – с какой-то глупой надеждой спросила она. – Никаких попозже! Справедливость, как и скорая помощь, не ждет! – ответил Фил. «Каким боком сюда замешана справедливость?» – спрашивала себя девушка, идя в приемную (знала бы она, как часто спрашивали то же самое про себя её бывшие спутники). – «В этой истории нет никакой справедливости! Всю жизнь я считала себя каким-то особенным человеком, вольным и сильным. А теперь, оказывается, я так мало значу… Просто принцесса. Просто объединение. Просто крушение мечты…» Впрочем, она осознала суть порученного ей задания, лишь когда повернула ручку двери. «ПАПА!!!» – сохраняя внешне миролюбивое выражение лица, Амелия чуть не рыдала внутри. Почему приёмная?!! Почему не кухня?! Не конюшни? Не подвал, не кладбище??! Что угодно, только не кандидаты... – Добрый день, господа, – ровным голосом проговорила принцесса. – Если кто-то не знает, то я Амелия Вил Тесла Сейрун. Сегодня я сообщу вам, чью кандидатуру выбрал мой отец в качестве моего рыцаря, – Амелия старательно откладывала знаменательный момент напоследок. – Это будет... – она зажмурилась и мысленно помолилась Цефеиду, чтобы он не оставил её в эту трудную минуту, – господин Зелгадис Грейвордс. Извините, но всех остальных попрошу удалиться. С досадой, которую бывшие кандидаты не считали нужным скрывать, они встали и прошли к выходу. Юноши действительно сожалели о своем провале: для становления рыцарем такой прекрасной принцессы как Амелия им пришлось пройти огромный конкурс. Поступало на него 200 человек, сейчас в комнате находились лишь 10. Слишком много претендентов отсеялось на сложнейшем интеллектуальном тесте, ещё больше на магических, окончательных победителей определили поединки на различных оружиях. Филионел искал достойнейшего защитника своей дочери, того, кому смог бы доверять без остатка. От этой мысли сердце Амелии трепетало ещё сильнее, словно пойманный голубь. Кто бы мог подумать, что Фил целиком и полностью готов доверить её жизнь ЕМУ?! Тому, кого она в первый же день назвала «жутким и подозрительным»! И тому, с кем сейчас ей не хотелось оставаться наедине, хоть она и мечтала об этом… Как противоречивы чувства девушек! Тем не менее, 9 человек покинули комнату. – Привет, – скромно опустив взгляд, промямлила она. Кажется, щёки и уши уже пылали, но Амелия упорно делала вид, что не замечает этого. Зелгадис же, кажется, тоже не заметил этого и просто ответил: – Давно не виделись. Так произошла их новая встреча...