Глава 15. "Правильные" и "неправильные" врачи.
8 ноября 2015 г. в 22:34
Дневник Кейси
28.08.1996.
Сегодня новостей много. Причём и хорошие, и плохие. Начну, пожалуй, с хорошего. Ребята взяли Билли в студию, и это явно подействовало на него благотворно – прошедшие после этого два дня ходит весь цветущий и радостный, что-то напевает. Мне хотелось бы, чтобы они ещё сходили поиграть, похоже, это ему помогает. Вчера Тре приводил к нам Рамону (по мне, давно пора было это сделать). Билли был очень удивлён, увидев Фрэнка в роли отца (он себя-то на этом месте не представлял, а уж Кула, который всегда ещё менее ответственным казался, и подавно), но малышке очень порадовался и начал напевать ту песню из «Реймонз». «Милая, милая крошка Рамона…» Потом, когда сообразил, что мальчика ему представляли как Джои, совместил имена, и понял, в чём юмор, воскликнул: «Джои Рэймон!» и долго смеялся.
Мне вот интересно – если ему рассказать, что Фрэнк – крёстный отец его сына, а он сам – крёстный Рамоны, как Билли на это отреагирует?
Теперь о не очень хорошем. Никогда бы не подумала, что поход ко врачу может стать столь значимым событием, что потребует записи в дневнике. Хорошо, в определенной степени он может разделить всю жизнь на до и после, причем как в хорошем, так и в плохом смысле. Так что уточняю – обычный, рядовой поход на осмотр к терапевту. Думаете, он не может перерасти в настоящее шоу? Как бы не так!
В общем, дело было так – со слов Билли.
Пришли мы в эту больницу, я сидела музыку слушала и читала книжку, пока дожидалась дядюшку. Пока врач где-то ходил и разбирался с кучей своих дел, он просто сидел и мечтал. Настроение у парня всё ещё было отличное. Прошло довольно много времени, прежде чем Билли Джо наконец, приняли.
Врач для начала выспросил его о самочувствии, провёл все стандартные процедуры – проверил рефлексы ударом по коленке, подвижность зрачков, попросил коснуться носа с закрытыми глазами одной рукой, потом другой.
- Что ж, вы молодцом, мистер Армстронг, - улыбнулся он, делая какие-то записи. – Быстро идёте на поправку. Такими темпами уже очень скоро от сотрясения вообще не останется ни следа. Назначения пока остаются прежними. А что насчёт ваших проблем с памятью?
- Сдвиг настолько незначительный, что это, по-моему, даже нельзя назвать прогрессом, - пожал плечами Билли. – Появляется ощущение дежавю, я по-прежнему не могу с уверенностью сказать ни о чём, что происходило за эти шесть лет.
- Это плохо, - поморщился врач. – Если хоть какие-то воспоминания не начнут возвращаться в самое ближайшее время, память может не вернутся совсем, либо это будет сделать крайне трудно.
- А что ещё можно предпринять? Мы перепробовали всё, что только можно…
- Не всё, - улыбнулся доктор. – Дело в том, что это связано с перекрытием эмоциональных каналом. А коли так, вам может помочь психолог. Вот к нему вы сейчас и идите. – он быстро написал что-то на листочке и передал его Билли. – Вот. Это направление, идите в тот кабинет, который в нём указан, вас примут.
Билли поблагодарил и вышел, поманив меня за собой.
- Ну что? Всё, домой?
- Нет, к другому врачу.
- А этот что сказал?
- Всё в порядке, я быстро реабилитируюсь. Но память надо восстанавливать в срочном порядке, иначе будет плохо.
- Понятно, - кивнула я. – А к другому зачем?
- Этот считает, что психолог может как-то помочь мне вернуть память, поэтому и направил к нему. А вот, кстати, и нужный кабинет, - Билли постучался, и ему велели войти, а я, приготовившись к тому, что ждать придется долго, уселась поудобнее и вновь погрузилась в мир музыки и раскрыла книгу.
Через какое-то время моё внимание привлекли крики и грохот из кабинета. Ничего себе – подумалось мне, - аж мои вакуумники пробивает! Вытащив наушники из ушей, я прислушалась, но ничего конкретного не разобрала. Были слышны истеричные нотки в голосе Билли и властный баритон врача. Что там происходило, я не могла понять, но это меня волновало, и желание зайти посмотреть я подавила с большим трудом. Понадеялась лишь, что это хороший психолог, иначе он может Билли серьёзно навредить. Читать больше не могла, да и уши на всякий случай закрывать не стала.
В общей сложности мой дядя провёл у него минут сорок. Вышел, хлопнув дверью. Сказать честно, по сравнению с тем, что было только сегодня утром – это небо и земля! Злой, как чёрт, глаза краснющие и опухшие…
Я в ужасе тут же вскочила со своего места, прямо как ошпаренная. Что, чёрт возьми, этот придурок с ним сделал?
- Билли! Билли, что случилось? – тут же ухватила его за руку.
- Не хочу ни о чём говорить, - ледяным тоном отозвался дядя. – Пойдём домой.
У меня даже перечить ему духу не хватило, и я просто поспешила за ним вниз.
- Может быть, тебе не стоит сейчас садится за руль? – спросила я, когда Билли уселся на водительское место и пристегнулся.
- У нас есть другие варианты? – всё тем же чужим голосом поинтересовался тот.
- Билли, послушай, - я накрыла ладонью руку собеседника, лежащую на рычаге переключения передач, и сжала её. Надо быть как можно более мягкой и понимающей. – Ты сейчас не в лучшем состоянии, чтобы вести автомобиль, мне кажется. Это может быть совсем небезопасно для нас. Если ты чувствуешь себя нехорошо, мы можем поехать на общественном транспорте, а за машиной вернёмся потом.
Армстронг, наконец-то посмотрел на меня и, высвободив свою руку, похлопал по моей.
- Не переживай, доедем, – на этот раз его голос прозвучал ровно, не так металлически. – Только пристегнись.
Двигатель взревел, и машина рванулась с места. Всю дорогу Билли маневрировал довольно жёстко и на большой скорости. Проскакивал под светофор в последнюю секунду, раза два чуть не сбил пешеходов, но, к счастью, вовремя среагировал. Мне было немного страшно, но я помалкивала, не желая ещё больше его раздраконивать. Под конец пути я сидела, крепко вцепившись обеими руками в сиденье, не в силах даже пошевелиться.
Когда мы доехали, я вздохнула с облегчением. Слава небесам, машину даже не поцарапали, хотя эту поездочку, наверное, я запомню ещё очень надолго.
Билли улёгся в свою постель и зарылся с головой, не желая вставать. Мне не хотелось, чтобы он так лежал весь вечер и хандрил, поэтому через полчаса я налила чай и пошла его тормошить.
- Билли, поднимайся, - в ответ мне прозвучало только гудение.
- Ну же. Я принесла тебе чаю.
Снова гудение.
- Билли, пожалуйста,- я потрясла парня за плечо. – Ну поговори со мной. От того, что ты будешь лежать и хандрить, ничего не изменится.
Подушка приподнялась, и оттуда выглянула голова Билли.
- Ну и что ты от меня хочешь?
Я протянула ему чашку. Билли Джо вздохнул, уселся и взял её. Сделал несколько глотков.
- Может, всё-таки расскажешь, что случалось в кабинете психолога? Знаешь, я довольно сильно испугалась.
Музыкант посмотрел на меня с подозрением. Тяжело вздохнул.
- Ты уверена, что хочешь это услышать?
Я кивнула. Пусть расскажет, ему наверняка станет от этого легче.
Билли снова втянул побольше воздуха, и начал.
- Знаешь, подробно рассказывать мне об этом не хочется. В общем, выходит так: он начал меня расспрашивать, сначала просто обо мне, потом про эту аварию и проблемы с памятью. В итоге пришёл к выводу, что я не могу ничего вспомнить из-за психологического блока. То есть, за это время случилось что-то, о чём я не хочу вспоминать. Скорее всего, вскоре после того события, которое я помню последним. Вот. Потом пошёл дальше, дошёл до отца. И попросил рассказать о той ночи, когда он умер. Я и попробовал, но психанул и впал с истерику. Мне слишком тяжело вспоминать об этом, понимаешь? – Билли поставил чашку и закрыл лицо руками. – Ты, наверное, деда совсем не помнишь – тебе всего два года тогда было. А мне десять. Ведь в детстве мы гораздо более восприимчивы и впечатлительны. Поэтому эта ночь очень сильно ударила по мне. Он это и заметил, и заявил, что это психотравма из детства, и это из-за неё все мои проблемы, и объяснил, что она обострилась после травмы, и это нормальное явление. Тут я совсем не выдержал – мне захотелось его придушить, честно. Он меня давай успокаивать. Ещё немного, и я разгромил бы к чертям кабинет, честное слово! Дальше этот доктор попробовал со мной поработать, но это уже было невозможно. Собственно, потом я психанул и выбежал. Всё, конец истории.
Вздохнув, я обняла дядюшку, так, чтобы ему удобно было положить голову мне на плечо. Негромко произнесла:
- Знаешь, я всё-таки что-то помню. В моей голове есть образ дедушки. Очень-очень смутный, но всё же. Я точно знаю одно: он был очень хорошим человеком.
Я знала и ещё кое-что: психолог этот был какой-то неправильный. Ведь они должны помогать заживлять раны, а не бередить их. А неправильным психологам, как показывает опыт, доверятся вредно, а порой может быть даже опасно.