В лабиринтах памяти

Эдриенн Врач торопливым шагом спускается в холл, я стараюсь не отставать. В душе у меня творится что-то непонятное: все чувства смешались и как будто в тумане. С одной стороны, я безумно рада, что Билли остался жив. Для меня это огромное облегчение: поначалу я жутко перепугалась. Страшно даже представить, что со мной было бы, если бы всё обернулось по-другому. А Джои? Он ведь совсем ещё маленький. Брр, нет, не надо об этом даже думать, ни в коем случае... Травма - это, конечно, тоже совсем нехорошо, но — хвала небесам, он жив! А с другой стороны, меня охватывало отчаяние из-за утраты Билли памяти. Он такими глазами на меня посмотрел, когда я его обняла… Такими… пустыми и испуганными… У меня до сих пор мурашки по спине. Едва завидев нас, Майк и Тре вскочили на ноги.   — Ну что там? Как он? — взволнованно спрашивает Дёрнт.  — Неплохо, — отвечает врач. — Во всяком случае, могло быть намного хуже. Физически ваш друг пострадал не очень сильно, хотя сотрясение довольно значительное, но он потерял память. Молодой человек не помнит ничего из того что было за последние — какой год он называл?.. — шесть лет. Я попрошу вас пойти к нему, поговорить с ним, как-то ободрить. Расскажите о том, что случилось, но не упоминайте пока больше ни о чём, что происходило в этот промежуток времени. И не задерживайтесь недолго — пожалуйста, постарайтесь его не утомлять.  — Задача ясна, будет исполнено — Майк козыряет и бодро топает к лестнице, Тре — за ним. Врач ведёт меня дальше по коридору и открывает дверь в кабинет. - Вы, собственно, уже убедились в том, что у вашего мужа серьёзный пробел в памяти, — без вступлений начинает он, усаживаясь на своё место за столом, и протягивает мне стакан воды. Я киваю, стараясь держаться как можно прямее. Сейчас совсем не время раскисать, надо держать себя в руках. С благодарностью принимаю стакан и делаю несколько больших глотков.  — Это нормальное явление после такой травмы? Доктор кивает.  — Серьезного повреждения головы нет, так как мистер Армстронг был в шлеме — собственно, это и спасло ему жизнь. Поэтому нам стоит порадоваться хотя бы тому, что он остался жив. Если бы шлема на нём не было, то… — он делает траурную паузу. — Боюсь, вы бы сейчас разговаривали не со мной, а с пастором какой-нибудь церкви. На такой скорости череп просто расплющило бы в лепёшку. А так его просто хорошенько растрясло и оглушило. Тем не менее, сотрясение достаточно значительное, и это может вызвать определенные последствия — в данном случае мы наблюдаем ретроградную амнезию. То есть, как сами видите: мистер Армстронг совершенно забыл последние шесть лет — всё то, что было после определённого события. То, что было до той упомянутой вечеринки, он помнит отлично, более того, убеждён, что это было вчера. Это связано, очевидно, с травмированием определенного участка головного мозга. Точнее можно будет сказать только после МРТ и энцефалограммы. Мы займёмся этим, как только ваш муж немного оправится. - Что, неужели с этим нельзя ничего нельзя сделать? — снова вздыхаю я, прикусив губу побольнее.  — Подождите, — поднял ладонь мой собеседник. — Я не до конца еще прояснил ситуацию. Понимаю, что на данный момент именно это волнует вас больше всего, но всё по порядку, миссис Армстронг. Вы понимаете, что, раз последние шесть лет для вашего мужа как белый лист, он их как бы и не пережил, соответственно, полученный за это время жизненный, эмоциональный и психомоторный опыт попросту утрачен, равно как и наработанные за это время навыки. Проще говоря, его как бы отбросило на шесть лет назад. Мистер Армстронг сейчас находится ровно на том уровне развития, на каком был на той вечеринке. Снова тяжело вздыхаю и крепко зажмуриваюсь, не желая позволить слезам пролиться.  — Как мы можем ему помочь? Какова вероятность, что его память восстановится?  — Какова вероятность… — врач задумчиво прикусывает губу и стучит ручкой по столу. — Понимаете ли, миссис Армстронг, такую вещь предсказать очень сложно. С одинаковым успехом память может как восстановиться, так и не восстановиться. Точнее можно будет сказать после исследований. А в целом всё зависит от самого мистера Армстронга. И от вас. Я удивленно поднимаю глаза, и даже забываю о том, что с трудом сдерживаю слёзы.  — Минутку, — вытираю влагу с глаз тыльной стороной ладони и прямо смотрю на врача. — Как так? Как я-то могу на это повлиять? - Ну, может и не конкретно вы, — доктор откидывается в кресле и сплетает пальцы. — Здесь нужно воздействовать на эмоциональном уровне. Дело в том, что информация в мозгу сохранена, сама по себе она никуда не делась, но корковые структуры — доктор стучит пальцем по голове, — то есть, сознание, не имеют к ней доступа, оно как бы закрыто барьером. Наша задача — разблокировать воспоминания, и тогда к нам вернется мистер Армстронг нашего времени. Если, допустим, он испытает те же самые эмоции, которые испытывал когда-то, мозг это поймет, и все каналы наладятся. Это реально может сработать. Поэтому можно попробовать воспроизвести какие-то ситуации, пережитые им за это время. У вас ведь есть ребёнок, насколько я знаю? — я киваю. - Вот, пусть с ним пообщается. Через какое-то время. А в целом лучше всего обеспечить вашему мужу как можно больше контактов с тем прошлым, которое он помнит, с теми людьми, с которыми он тогда дружил, ценил. С чем у него связаны сильные эмоции. Ну и конечно, ему нужен покой. Время, чтобы расслабиться и собраться с мыслями.  — Я поняла, — поднимаюсь я. — Спасибо большое, доктор. До свидания. Он кивает, я выхожу из кабинета и усаживаюсь в холле ждать друзей. Билли Джо Оставшись один, я снова опускаю голову на подушку и начинаю размышлять. Потом встаю с кровати и расхаживаю туда-сюда по палате — так легче думается. Абсолютно ничего не понятно — мне так и не объяснили, как и почему я сюда попал. «К вам сейчас придёт друг…» Остается надеяться, что это не окажется опять какой-то левый чувак, которого я вовсе и не знаю. Значит, по их словам выходит, что я потерял память? Но как так может получится, что у меня из головы полностью вылетели целых шесть лет?  Так, эта девушка утверждает, что она моя жена. Значит, по логике, с ней у меня должно быть связано много положительных воспоминаний. Попробуем хоть что-то восстановить. Останавливаюсь у окна, закрываю глаза и стараюсь как можно ярче представить себе свою недавнюю собеседницу. Да, её образ засел в мозгу прочно. Хорошо. Пытаюсь уловить вызываемые образом эмоции. Ничего. Глухо, как в танке. У меня сейчас вообще никаких эмоций нет — я как амёба просто. Хочется только одного: разобраться в ситуации. Ладно, возьмём самое очевидное. Раз есть жена, значит, была свадьба. Изо всех сил напрягаю мозг, буквально ныряю в его извилины, пытаясь откопать хоть какое-то воспоминания. Ничего. Пытаюсь представить Эдриенн в белом платье. Но мозг лишь лихорадочно примеряет на неё различные варианты, отказываясь отвечать на вопрос, каким оно было в данном конкретном случае. Ладно, пойдём другим путём. Ещё когда мне было лет четырнадцать, я твёрдо решил для себя, что шафером на моей свадьбе будет Майк. Пытаюсь представить его — каким он был в тот день, какой у него был костюм. Снова ничего не выходит. Тут в моей голове начинает пульсировать сильная тупая боль, будто меня шарахнули чем-то очень тяжёлым. Черепушка трещит так, будто готова разлететься на мелкие кусочки. Это заставляет меня оставить попытки докопаться до воспоминаний. Открываю глаза, пошатываясь, плюхаюсь на ближайший стул и делаю несколько глубоких вдохов. В этот момент дверь открывается, и входят Майк и Тре.  — Парни! — обрадованно восклицаю я, вскакивая, чтобы обнять друзей. — Как хорошо, что вы пришли! Я уж думал, меня так и оставят тут с ума сходить! - О, ты уже на ногах! Просто потрясающе! — произносит Майк, дружески похлопывая меня по спине. — Но всё же тебе лучше пока быть в постели. Так что вернись туда, будь добр. Я смотрю на кровать, словно на обитель зла. Возвращаться туда совершенно не хочется, будто там меня ожидают новые неприятности. Вздохнув, все же сажусь на койку. Друзья опускаются рядом на стулья.  — Как ты себя чувствуешь? — заботливо интересуется Притчард.  — Средне паршиво. Но в первую очередь я очень хочу узнать, что стряслось и как я тут оказался, — в который раз прошу я.  — Ты что, в самом деле ничего не помнишь? Совсем-совсем ничего? — с хитрой улыбкой спрашивает Кул. - Нет, блин, над всеми пошутить решил! Я помню ровно то, что было до вечеринки в Миннеаполисе накануне концерта. Дальше — стена, просто ничего, пусто! Потом я просыпаюсь здесь, на меня тут набрасывается какая-то чудаковатая дама, которая утверждает, что она моя жена, хотя я её первый раз в жизни вижу! А потом мне начинают впаривать, что с того дня прошло уже шесть лет. И что я, по-вашему, должен думать? Майк качает головой и хмурит брови, словно обдумывая что-то.  — Нормально! — восклицает Тре (интересно, чему он так радуется?). — А свою первую ночь с девушкой ты помнишь?  — Разумеется, помню! — я бросаю на барабанщика испепеляющий взгляд. — Фрэнк, чёрт возьми, ты понимаешь, что меня сейчас заботят немного другие вещи? Хотя бы то, что у меня, похоже, есть семья, а я ни черта не помню и не понимаю, что творится вокруг меня!  — А если вот так?! — Райт вскакивает и вдруг отвешивает мне нехилый такой подзатыльник. У меня возникает такое ощущение, что ударили меня не рукой, а бетонным блоком: в голову снова волной накатывает жуткая тупая боль. В глазах темнеет, пляшут звёздочки и цветные круги.  — Фрэнк, чёрт возьми, ты совсем идиот?! — ору я, схватившись за виски. — Мне больно!  — Ой… Прости, пожалуйста… — бормочет барабанщик. Он виновато опускает глаза — понятно, что ему стыдно и неловко. — Я не хотел, правда… Я надеялся, что после повторного удара память вернётся.  — Да ни черта! - Тре, ты придурок, — злобно шипит на него Дёрнт. — У него сотрясение! Ты что, последний мозг выбить хочешь? Ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, и я тебя отсюда просто удалю! — затем Майк поворачивается ко мне и его тон резко смягчается, он поглаживает меня по плечу, - Би, пожалуйста, успокойся, нервничать тебе сейчас не надо. Просто выслушай всё по порядку, а уж потом будем разбираться.