О том, как спасатели памятник не отмыли)
18 февраля 2017 г. в 11:08
Александр Гордеев
- Я так не смогу, док, - поздней ночью, одетая в какой-то совершенно детский домашний костюм, на кухне нарисовалась Санька, - уж ты должен меня понять... - О чем ты, Санечка? - Я отложил историю болезни, над которой корпел последние часа полтора-два, про себя отмечая, что стеклянные глаза совершенно не идут всегда задорной Романовой. - О хирургии. Военной. Там остались мои ребята. Кто-то навсегда... И я... К черту Москву, к черту гинекологию, я хочу вернуться. - Сань... - Я все понимаю, дядь Саш, - резко оборвала она мою попытку прервать ее, - опасно, страшно, тем более, с моей фамилией, я все понимаю, но... не могу, не могу иначе... - И когда ты успела вырасти? - немного невпопад спросил я, и Сашка едва заметно улыбнулась: - Не знаю... правда, не знаю. - Чай будешь? - вставая из-за стола и беря паузу, предложил я. - Буду, - кивнула Александра. Чашки приятно согревали руки, чашки каждым своим глотком давали дополнительные секунды для размышления, чашки создавали особую уютно-доверительную атмосферу, которой так славилась эта кухня, и которую так ценили в этом доме. - Сань, ты же знаешь, я так и не рассказал никому о тех ваших приключениях... и, если мама с папой, или Валерка, или Андрюха узнают, они меня не простят... но, если с тобой снова что-то случится... они не просто не простят, они не переживут. Зная, что могли этого не допустить. Или что хотя бы я мог. Да и самому мне потом как жить? Сашка сделала большой глоток чая, пряча глаза и собираясь с мыслями, но выдала лишь короткое: - Прости меня. - Ты уверена, что иначе не сможешь? - Смогу... но только для этого поломать себя придётся - я ведь не только ребят, я себя там оставила... - Себя? Себя это сложнее... А что об этом думает полковник? - Я ему пока не говорила. Мне бы сначала с генералами совладать да с мальчишками объясниться. И с тобой. - Мне б самому с собой договориться, - тяжело выдохнул я, - ну да ладно, Саня, пошли спать, утро вечера мудренее.***
- Так я тоже не могу, - спустя несколько дней Сашка вновь нарисовалась ночью на пороге кухни и, даже не спрашивая, достала чашки и включила чайник. Я же, не перебивая ее мыслей, молча ждал пояснений. - Андрей сказал, что либо я выхожу за него замуж, и мы летим туда вместе, либо я остаюсь здесь и тоже выхожу за него замуж. - И? - решение сына неожиданностью не стало, но отозвалось одновременно и страхом, и гордостью. - Я так не могу! - полушепотом взвилась Александра. - Он спасатель, а не врач! Это ведь даже не городские ЧС, это - война! И это опасно! Слишком опасно! - Для него опасно? - я сделал глоток чая, прилагая все силы, чтобы остаться спокойным, пытаясь переварить решение Андрея - в том, что сын не шутил, я был уверен. - А для тебя? - Собой я готова рисковать, - тут же стальным тоном генералов, так не вязавшимся с кошачьими ушами на капюшоне ее толстовки, откликнулась Саша, - им - нет. - Ну так а он не готов рисковать тобой. Всё просто. Всё честно. - Но... так же нельзя! - Романова закусила губу, пытаясь сдержать слезы, впрочем, это у нее почти получилось. - Это неправильно! - Неправильно, Санечка, только смерть. Это не правильно, когда люди умирают. А вот честность и готовность жертвовать - это правильно. И только так и правильно, Санечка, только так. - Дядь Саш, а почему это не все понимают, - Санька смотрела как-то невероятно требовательно, и по ее расширенным глазам было видно, что ответ для нее не просто важен - важен жизненно. - Понимаешь, девочка, - я почувствовал дикое желание закурить, и младшая Романова, звериным чутьем угадавшая это мое желание, накинув штормовку, вышла на крыльцо. Я закурил, вспоминая своих коллег, бывших и нынешних, вспоминая своих друзей, близких и далеких, вообще как-то вдруг вспоминая всю свою жизнь. - Сань, я, наверное, тебе никогда этого объяснить не смогу. Да и сам, если честно, не до конца понимаю это. Просто кто-то когда-то в детстве читал правильные книжки, смотрел правильные фильмы, делал правильные выводы. Ну и этому кому-то явно повезло с родителями. А кому-то - нет. И тех, кому не повезло - в мире больше. Намного больше, чем тех, кому повезло. Хотя и одни и другие уверены, что повезло-то на самом деле им. Вот вспомни, Дина как-то рассказывала о том, что бегает где-то по далекому-далекому побережью маленькая, хотя сейчас уже далеко не маленькая, курчавая темноглазая Дина. А вспомни мамин питерский суд. Ты о нем часто от нас слышала. А теперь скажи мне, Санька, кому из них больше повезло - Дине или этой заполошной тетке? Сашка, слушавшая меня, облокотившись на перила, вдруг крутнулась на носочках, чмокнула меня в щеку и совершенно по-емельяновски выдала: - Мне! Потому что вы все у меня есть! И да, дядь Саш, мы женимся! - А Андрей об этом знает? - вполголоса усмехнулся я. - Еще нет! - солнечно улыбнулась Александра, - но я ему скажу, обещаю!Андрей Романов
- Мама, если ещё хоть кто-то предложит мне что-нибудь гламурно-розовое, я вам обещаю, мы с Андрюхой сбежим в Вегас и распишемся в первом попавшемся казино! Тем более, что Алекс в политическом убежище нам не откажет! - заходя в гостиную и едва заметив каталоги свадебных платьев в руках Ленки и Леры, отпела всех дочь. - Вероника? - сочувствующе протянул Андрей. - Вероника. И Вика. И даже Ирка, - как страшный диагноз прорычала Сашка и, проходя мимо меня к лестнице, тихо шепнула, - пап, спрячь меня куда-нибудь до свадьбы. - А кто такой Алекс? - едва за дочерью на втором этаже захлопнулась дверь, поинтересовался заехавший к мальчишкам и традиционно оставшийся на ужин Валерьич. - Алекс... Алекс - это ураган типа нашей Саньки, только... на порядок темнее. А вместе они - вообще катастрофа международного масштаба, - улыбнулся Гордеев-младший, поднимаясь по ступенькам, - я вас потом на свадьбе познакомлю. Если она не в Вегасе будет. А пока вы визы оформляйте, на всякий случай.Андрей Гордеев
Чем ближе приближался день икс, тем более заманчивой казалась идея с Вегасом. Наша дача превратилась в настоящий дурдом: девочки выбирали платья-причёски-украшения, мальчики - под чутким руководством тех самых девочек - выполняли тысячу и одно поручение, и только совершенно спокойные министры обсуждали вопросы национальной безопасности. Сашка же вообще металась загнанным зверем - Сашку через пару месяцев ждала свадьба, а следом за ней - война. Она пыталась даже не собраться - сгруппироваться, словно перед первым прыжком с парашютом, твёрдо оценивая риск, но в то же время понимая, что пути назад уже нет. И все бы ничего, если бы этот прыжок был бы не парным. Мне было проще - я понимал, что ни за что не отпущу ее туда одну, для меня все было очевидно. Она это тоже понимала, а потому чувствовала ответственность за мое решение даже больше, чем за свое собственное. В ее глазах я рисковал собой, она - нами. Это проскальзывало моментами-оттенками - в темных кругах у нее под глазами, появившимися от бессонных ночей, проведенный в изучении карт далёкой арабской страны, в том, как иногда, резко хватая меня за руку, она зажмуривалась, прогоняя свои кошмары, в тихом шепоте, пробившемся сквозь чуткий сон измотанного совершенно кошмарным дежурством спасателя: "пожалуйста, пообещай мне, что с тобой ничего не случится"... Впрочем, зверь вырывался наружу только тогда, когда рядом больше никого не было - дочь генералов, впитавшая смелость и дикое упрямство обоих родителей, никогда не позволяла себе быть слабой. Это было правило, из которого я, каким-то непостижимым образом обойдя Валерку, был единственным исключением. На фоне всех этих ее мыслей и метаний свадебные хлопоты казались мелкими и незначительными, именно поэтому ажиотаж вокруг них так бесил ее. Ровно до того момента, пока в ответ на её возмущенно-усталое: "к чему все это?", "мелкая" Ирка не выдала, хлюпая носом: "мы просто надеялись, что тебе понравится это все, и ты не захочешь уезжать от нас на войну".Андрей Романов
Я понял, что Сашка упрямством пошла в Лену, когда после подачи заявления в ЗАГС и она, и Андрей наотрез отказались называть место проведения свадьбы, сказав, что сами обо всем позаботятся, и сделав исключение только для деда. Расколоть Шойгу мы даже не пытались. А еще через неделю дочь окончательно убила всех девочек, сообщив, что свадебный наряд она уже выбрала. И тоже с дедом. Ирка с Викой не разговаривали с ней ещё неделю.Валерий Романов
Дача, дом Гордеевых, все три городские квартиры и даже баня трещали по швам, казалось, к нам приехала половина Питера. Впрочем, жених с невестой едва их замечали. Ежедневно пропадая на полигоне и полуживыми возвращаясь лишь ближе к ночи, они принимали душ, ужинали и на час-полтора спускались во двор, на ставшие уже традиционными посиделки с коньяком и чаем в кругу самых близких. Их не держали, не уговаривали остаться, понимая, что завтра Саньку с Андрюхой ждет новый сумасшедший день, наполненный тренировками, отвлекать от которых их не смел никто.Валерия Гордеева
Мы с Сашей, как и Лена с Андреем, ждали свадьбы наших, ставших практически общими, детей. Ждали и одновременно с этим до потери пульса боялись того, что должно было за ней последовать. От страшных мыслей о войне не отвлекали ни предсвадебные хлопоты, ни огромное количество друзей, постепенно наполнивших дачу, баню и наш дом. Это было их решение, которое мы ни оспаривать, ни даже обсуждать не могли. Лишь страх за них в наших глазах был один на всех. В какой-то момент мне показалось, что мы смогли спрятать свои страхи от остальных детей, смогли защитить их от этого, пока однажды Валерка не попытался защитить нас: - Я заставляю себя не думать о том, насколько все опасно. Для меня Сашка была всегда. Как и Андрей. И так и останется, иначе... а иначе просто не может быть...***
Последними за день до свадьбы прилетели "Ксука", Джеймс, Алекс и Хлоя. Как всегда, отказавшись от предложения встретить их в аэропорту, они, как снег на голову, свалились в отделение. - Доктор Гордеев, я так рад тебя здесь видеть, - расплылся в счастливой улыбке Уитсон. - Мне кажется, или ключевое слово "здесь"? - сграбастав друга в медвежьи объятия, хохотал Сашка. - Еще бы, - по очереди обнимая нас, закатила глаза Оксана, - он только что выиграл у Хлои пари. - Даже так? - искренне удивился Гордеев. - Of course! Она мне не верила, что ты будешь на работе! И это учитывая, что вы с собственной свадьбы сбежали в операционную!Валерий Романов
День перед свадьбой выдался на удивление спокойным. Старшие Гордеевы еще утром укатили в клинику, следом за ними в последних приготовлениях разбежались почти все барышни, а чуть позже отец, дядя Глеб, Денис, Андрей Палыч и еще сколько-то человек бесконечным кортежем уехали на мойку. Дома, наслаждаясь долгожданной тишиной остались только Андрей с Сашей, я, мама и Витька. Около полудня заехал дед, привёз невесте сверток, который она тут же спрятала, сказав что все всё увидят завтра. Мы сидели на нашей кухне, с чаем и знаменитыми мамиными пирогами, с шутками и улыбками, и казалось, что нам с Санькой и Андрюхой снова лет по пять, и что свадьба будет ещё так нескоро, и совсем никогда и нигде не будет войны... Ближе к четырем, внося новую волну радостной суматохи, с американскими гостям вернулись Гордеевы. - Оксана! - счастливая Сашка повисла на шее нашей первой няни, - Алекс! Джеймс! Хлоя!***
Девочки, распаковывав чемоданы, осели на втором этаже, Джеймс с дядей Сашей обсуждали какую-то историю болезни, а мы с женихом, Толиком и близнецами Лазаревыми под чутким руководством Миши чистили очередное ведро картошки. - О, свежая кровь! - улыбнулась Евгения Ефимовна, завидев появившегося на пороге Валерьича, - проходи, боец, мне как раз нужен кто-то, чтобы порезать овощи на салат. - She is wonderful! - Тихо присвистнул Джеймс, глядя, как Витька, не возразив ни слова, пошёл мыть выданные ему овощи, - мне как раз нужен кто-то для управления персоналом... - Забудь, - задорно рассмеялся Гордеев, - кстати, познакомься, это - Валерьич, спасатель и мастер по нарезке салатов. Витя, это - Джеймс, наш друг и американский коллега. - Именно у него Сашка собиралась просить политического убежища, - весело припомнил Андрей, чем немного ввёл в ступор Витька: - А я думал, что того друга зовут Алекс... - Алекс - это не друг, это подруга! - раздалось от двери на чистейшей русском и, глядя на то, как изменилось лицо Валерьича, я понял, что наш вечный холостяк влип, - Александра Уитсон, приятно познакомиться. Высокая, стройная девушка-мулатка с длинными вьющимися волосами и чистейшими голубыми глазами прошла через кухню к Джеймсу: - Daddy! I forgot to buy a card! Представляешь?! - Я могу помочь! - тут же забыв о помидорах и перце, откликнулся друг, - I help... can help... - ОК! - задорно улыбнулась Алекс, - я буду готова через десять минут. - Ну нет, - возмутилась Миша, - сначала салат, а потом уже всё остальное! - Так точно! - от порога откликнулась мисс Уитсон и, вернувшись и взяв еще один нож, принялась ловко управляться с помидорами. Сбежав после ужина, одетые во все черное по просьбе американки, Медведев и Уитсон вернулись ближе к полуночи. На вопрос об открытке Алекс только подозрительно хихикала, а Витька зажмурившись, как нашкодивший пацан, краснел...Елена Емельянова
Не таким я представляла этот день, не таким. Мне он всегда виделся... не знаю, каким, но точно не так скоро наступившим, и точно без привкуса скорого расставания. Единственное, что совпало с моими ожиданиями - выбор жениха. Я крепила уложенные в невероятном плетении косы дочери, едва сдерживая слезы. Сашка, еще недавно бегавшая за мной хвостиком, Сашка, всегда засыпавшая в обнимку со старым, почти на тридцать лет старше ее, красным плюшевым медведем, и еще вчера доводившая до нервного тика учителей, сегодня была невестой. А завтра... про завтра я - да и все мы - предпочитали не думать... - Вот скажи, когда ты успела стать совсем взрослой? - тихо, чтобы не подвел голос, спросила я. - Это для них я взрослая, - Сашка с улыбкой кивнула на дверь, за которой по всему дому носились родные и гости, - а для вас с папой мы всегда маленькими будем. Хоть сейчас, хоть через тридцать лет. - Ну что, нам хоть сегодня платье невесты покажут? - в комнату, прерывая нас, влетела Ирка, но, заметив, что Сашка все еще стоит только в безумно красивом белье, присвистнула, ехидно добавив, - ну... так тоже можно... фурор обеспечен! - Погоди, вот будем мы тебя замуж выдавать... - многообещающе усмехнулась Санька, - приходи минут через пятнадцать, будет тебе платье. - Через десять, - откликнулась моя младшая дочь, - я пока Мишу накрасить успею. - Мам, поможешь? - едва за Ирой закрылась дверь, Саша потянулась к висевшему на стене плотному футляру с одеждой. - Конечно, - улыбнулась я, отмечая, что руки у меня дрожат не меньше, чем у нее. - Я надеюсь, что тебе понравится... - на грани слышимости шепнула дочь, снимая чехол... Я присвистнула, доставая из кармана свои белые свадебные перчатки, и, тихонько проговорила: - Надеюсь, кружевные перчатки моей мамы хотя бы Ирке подойдут. Сашка, сама с трудом, как показалось мне, сдерживающая слезы, бросилась мне на шею. - Мне показалось, или ты не удивлена? - справившись с собой, полностью готовая к выходу, спросила дочь. - Я удивилась бы другому. Ты напомни потом, я расскажу тебе, как когда-то давно я заявление в ЗАГС подавала. - Ну... Эту историю мы знаем, мам. - Нет, Санечка, эту историю ты не знаешь. Ее вообще только папа и Сашка знают. Но тебе я расскажу. Потом. Когда вернешься. - Если вернусь? - Когда вернешься, - с нажимом повторила я, выходя из комнаты.Андрей Романов
Ленка, выйдя из комнаты невесты, часто-часто моргала. А потому на её безмолвный вопрос я отрицательно покачал головой, тихо добавив: - Хватит с нас и одного ревущего генерала, поехал я за букетом. Впрочем, уехать я не успел: экстренный телефон запищал резко, неприятно ударив по нервам. На экране высветилась фотография Шойгу. Жизнь, до этого кипевшая в гостиной, замерла: тревожно-собранные старшие Гордеевы, жених, Джеймс и Оксана, наши младшие дети и Лазарев ждали. - Романов, слушаю, - тут же откликнулся я, искренне надеясь, что ничего не случилось. - Только не сегодня, - едва слышно озвучила мои мысли Лена. - Романов, включи новости на первом, - в трубке неожиданно громко раздался весёлый голос деда, - вам должно понравиться. Лена включила телевизор. Диктор возмущенно рассказывала об акте "вопиющего вандализма", а мы не могли поверить в то, что видели. В кадре была кремлевская стена, на которой в обрамлении сердечек огромными красными буквами красовалась надпись: Alexandra & Andrew! Happy wedding day! Картинка сменилась приемной президента и Ленка шумно выдохнула. - Господин президент, - спрашивала молоденькая журналистка, - что вы можете сказать об этом акте надругательства над главным историческим и культурным памятником нашей столицы? Ваши комментарии? - Ну что ж... я присоединяюсь к поздравлению и желаю молодым всегда быть такими же счастливыми, как и сегодня. А исторический и культурный памятник мы отмоем. Спасатели МЧС, - короткая, почти незаметная пауза, - помогут реставраторам в высотных работах. У меня всё.Андрей Гордеев
Платье невесты было тайной за семью замками, и, зная смелость Александры Андреевны, родня и гости выдвигали самые невероятные теории. У меня же с выбором костюма вопрос не стоял: видимо, родиться в большой семье врачей медицины катастроф и генералов МЧС и вырасти практически на базе МЧС было достаточным, чтобы не рассматривать ничего, кроме парадной формы родного министерства. Как оказалось, этого было достаточно не только мне...Андрей Романов
При виде нас работники и посетители ЗАГСа на секунды притихли, и дело было не в высокопоставленных гостях, хотя присутствия одних только министров, не считая огромного количества гостей в военной форме и красивых платьях, было достаточно, чтобы вызывать в народе волнение. Тем более странным казалось, что ни министров, ни генералов сегодня почти не замечали, замечали молодую и счастливую пару - жениха в парадной форме МЧС и невесту, не в платье, но в идеально сидящей и безумно ей идущей уникальной, единственной, белоснежной парадной форме военных медиков.***
Они улетели. Это были страшные недели, кошмарные недели, жуткие недели. Наша дача осиротела. Казалось бы, мы часто улетали: то Саша и Лера на ЧП, то мы с Ленкой, а то и все сразу... Но никогда на даче не было так пусто. И даже приезжавшие гости пустоту не заполняли, а наоборот - делали ее какой-то черно-гнетущей, тяжеленной. Лена гоняла новости на всех каналах, ни на секунду не расставаясь со своими смартфонами, Лерка до блеска оттерла в доме уже все, что можно было оттереть, а Сашка вздрагивал от каждого звонка. - Тяжелая наука - ожидать, - как-то невесело пошутил Шойгу, заглянувший к нам на огонек поздней ночью, - но ничего, ничего, обойдется...Александра Гордеева
Я как-то сразу, вдруг, едва открыв глаза утром, поняла, что сегодня - не обойдется. И даже не удивилась, и даже не испугалась, когда бледная до синевы медсестра принесла мне анализы и результаты первичного осмотра очередного пациента, уронив единственное: - Андрей. Просмотрев принесенные документы я набрала Ковалева. - Посоветоваться надо, товарищ полковник, - представившись, сообщила я, удивляясь тому, что голос почти не дрожит, а потом изложила все, что только что прочитала в документах. - Своих на стол, - начал было Ковалев, но я перебила его мгновенно: - Больше некому. Я... - Санька, смотри, - вклинившийся в разговор голос Андрея Павловича меня тоже не удивил, - там все просто. Делаешь... Я выслушивала родные голоса, делая быстрые пометки прямо на истории болезни мужа, и собиралась. Собиралась перед самым важным боем в моей короткой еще жизни. - Саш, дома знают? - осторожно спросил Ковалев. - Пока нет. Хватит того, что тут один заинтересованный доктор есть. Закончу - отправлю протокол операции. И еще одна просьба, последняя, скажите тете Наташе... Хотя нет, ничего не говорите, сама скажу...***
Полуживая от усталости и пережитого ужаса, я сидела у постели Андрея, сжимая его руку. Я не помнила лиц своих пациентов, я никак не могла сосчитать, сколько их было. Там, в операционной было проще: там я четко знала, что делать, там я не позволяла себе ни думать, ни чувствовать, ни отвлекаться... там я была отчаянно нужна и старалась не подвести... Ударяя наотмашь, перед глазами возникли лица. Лица тех, кто стали родными и очень близкими, почти семьёй, тех, кого я, как бы я ни старалась, все равно подвела. И не только сегодня. Дядя Саша всегда говорил, что смерть - это неправильно. Так вот, доктор Гордеев, война - это тоже неправильно, потому что война - это та же смерть... И сегодня она едва не отняла Андрея... Перед глазами замелькали картинки окровавленного, пытающегося из последних сил держаться в сознании, мужа. Каждая рана, каждый шов, каждый потерянная капля крови и писк приборов, едва не расчертивший мою жизнь на до и после... Будто почувствовав, Андрей легко сжал мою руку, скорее всего еще рефлекторно и неосознанно, сжал, выдергивая, спасая от страшных мыслей, от самой себя и от войны, поселившейся теперь внутри каждого из нас. - Я так больше не смогу... - едва слышно, глотая горький ком и не замечая собственных слез, выдохнула я, - я больше не смогу терять...Андрей Романов
О том, что не обошлось, первым узнал, конечно, дед. И успел позвонить мне до того, как страшная новость о бомбежке наших объектов долетела до нас с экранов ТВ. А потом мой телефон разорвался звонками, которые летели со всех сторон: друзья, коллеги со всех сторон и из всех субъектов. И я даже побаивался ехать домой, представляя себе океан слез на даче, который пока сушил один Сашка, но тут, на экране ТВ, включенного в рабочем кабинете на беззвучном режиме, мелькнуло Сашкино лицо. Я заметался в поисках пульта, заваленного рабочими бумагами, потом сообразил, что звук можно прибавить и кнопками на самом телевизоре, и услышал только последние слова Саши: - Так что нам - определенно повезло. Сашка говорила - это я как-то сразу понял - не о последствии бомбежки, не об операциях, которые проводили, а о себе. О себе и об Андрее. И укрепляя меня в моей уверенности тренькнул телефон, одну за одной принимая сразу несколько почти одинаковых смс: - Я горжусь внуками. - Я горжусь нашими детьми. - Они - молодцы!Александр Гордеев
Лерка какая-то потерянная и далекая обнаружилась в ординаторской с чьими-то анализами в руках. Меня она не заметила, и я, пользуясь моментом, тихо подошел со спины, заглянув ей через плечо. Взгляд скользнул по цифрам-показателям и до боли знакомой фамилии пациента... - Лер, - тихо, чтобы не напугать ее, позвал я, - это то, о чем я думаю? - Ну... здесь сложно ошибиться... - вздрогнув от неожиданности, она тут же прижалась ко мне спиной. - Ошибки быть не может? - Исключено. Посмотри, кто оперировал. - И? - забирая у Леры из рук документы и вчитываясь в первые строчки протокола операции спокойно поинтересовался я. - Наша школа. Твоя, Ковалева, Лазарева. Ну и моя немножко, - гордо улыбнулась Лера. - Сашка - молодец!Андрей Романов
Мы сидели за столом, ужинали, фоном шли новости, которые в нашем доме пропускать не смели, когда неожиданно раздался звонок домофона. Гостей мы не ждали, впрочем, сей факт этих самых гостей никогда не останавливал. Открывать пошёл Толя, чтобы уже через пару минут вернуться назад с огромным тортом. Рядом с ним с коньяком и шампанским в руках стоял Шойгу. На секунды в комнате повисла тишина, которую прервал тихий и какой-то неожиданно несмелый голос Лены: - Они... - Возвращаются.Елена Емельянова
- Ма, ты обещала, - Сашка ожидаемо взяла меня в оборот, едва все разбрелись по комнатам. Я молчала, глядя на дочь, незаметно как-то выросшую. Даже нет, не так. Помудревшую. И мне почему-то не хотелось ей, отчаянно уставшей и несколько измотанной нашей радостью и долгим праздничным вечером ничего рассказывать. Сегодня не хотелось. Но я сама сказала ей: «Когда вернешься»… - Погоди, - попросила я, поднимаясь в кабинет и с какой-то странной дрожью доставая из шкафа старый-старый альбом. Я помнила все фотографии в нем, и немного помедлив, словно опасаясь реакции собственных сердца и души, открыла альбом. С фотографии мне улыбнулась я сама, мелкая-мелкая, совсем кроха. Четким маминым почерком была сделана запись: «Лене 1 месяц». Я захлопнула альбом и поспешила к дочери.***
Сашка ожидаемо нашлась на качелях. Я протянула ей альбом, а потом заговорила, немного запоздало заметив чайник, чашки и коньяк. Я рассказывала ей историю своей первой любви, иногда просто замолкая, иногда – надолго всматриваясь в черно-белые фотографии моего детства.Александра Гордеева
Мама рассказывала долго. Мама рассказывала светло. И только временами в ее голосе проскальзывала светлая-светлая грусть. - Теперь ты понимаешь, Санек, почему я не удивилась? Если даже я сама умудрилась подать заявление в белом халате, примчавшись в ЗАГС на карете Скорой, причем Олег, если мне не изменяет память, вообще в хирургическом костюме был, ну а нашу свадебную фотографию в полевках ты видела – я бы удивилась, увидев тебя в кружевах. - А Ирку увидев не удивилась бы? - Наверное нет, Саш, не знаю, - призналась мама, - впрочем, об этом мы поговорим перед ее свадьбой. - Мам, а почему ты не рассказывала мне этого раньше, - вопрос сорвался с языка раньше, чем я сама поняла ответ на него: до таких историй надо было дорасти. - Потому, что кончается на «у», - легонько дернув меня за косичку пошутила мама, уходя в дом.