На грани экстрима. Взрослые дети

Валерий Романов

Жаркое лето оправдало наши худшие опасения - лесные пожары плотным кольцом осадили столицу, и дышать стало не только нечем, но и некогда. Родители практически переехали в мамин рабочий кабинет, старшие Гордеевы - в клинику. Мы с Андреем тоже дома появляться практически перестали, бросив дом и давно уже не мелких Иру с Толей на Саньку. Сашка, всегда стремившаяся быть на грани экстрима, неожиданно не протестовала, и это было странно, но подумать об этом было некогда. Насколько все плохо, я понял неожиданно резко: Саша закидывала в стирку полевку Андрея, и, когда я зашел в ванную, как раз проверяла карманы на наличие забытых мелочей. - Что и следовало доказать, - беззлобно ругнулась Саня, выкладывая на машинку ключи, пачку жевательной резинки и старый, еще советский значок. "За активную работу в пожарной охране". Я замер, вспоминая наш с Гордеевым первый серьезный пожар и пожилую бабульку, вручившую спасшему ее Андрюхе награду, некогда доставшуюся ей от отца. - Знаешь, я помню, тот пожар. Мы тогда многих спасли, в том числе одну бабушку... она и подарила... Я не знал, что Андрей его постоянно при себе носит... - неожиданно тихо проговорил я и только потом поднял глаза на резко притихшую сестру. - Многих спасли, говоришь... это хорошо... это правильно... - Сашка ни к кому конкретно не обращалась, только смотрела на кусочек металла с венком и пожарной каской неотрывно и с каким-то первобытным ужасом, она, казалось, была далеко. И я вдруг резко понял, где именно была Александра и почему ей было так плохо. - Саня, "многих" не значит "всех". Потери есть всегда, как бы мы не старались, как бы не спешили, потери есть у каждого. - Я знаю... - сжав кулаки выдавила сестренка, - но если бы мы... - Нет, Саша, - я перебил ее резко, почти грубо, - если бы НЕ мы, их было бы в разы больше.

***

Я понимал - Саню нужно было вытаскивать, спасать от самой себя. Срочно и резко, но аккуратно и, желательно, никого больше не привлекая. Случай представился буквально через пару дней. Мы с Гордеевым завтракали на кухне, когда, приводя всех в состояние боевой готовности, зазвонил телефон Андрея: - Гордеев, слушаю, - тут же отозвался он, - что у тебя? Ветрянка? Ну, Натали, ты вовремя... да понимаю я, что ты не специально, понимаю... добро, выздоравливай! И пришли мне список всех наших, с кем контактировала. СК. - Гринева? - уточнил я, хотя и был почти уверен в ответе. - Она, - Андрюха был мрачнее тучи, - поздравляю, Романов, мы остались без медика в экипаже. У нашего медика ветрянка. И хорошо, если окажется, что только у нашего. - Заменит кто? - Не знаю... хотя... - мы совершенно синхронно повернулись в сторону выхода на террасу, и так же синхронно позвали: - Саня!

Андрей Гордеев

Сашка не отказала, Сашка согласилась почти сразу, с запинкой буквально в несколько секунд, но эта самая запинка и ее загнанный взгляд, говорили о многом. Я уж было хотел отказаться от затеи, но тут вмешался Валерка: - Доктор Романова-Гордеева, вы в халате на дежурство заступать планируете? Тогда уж лучше возьмите напрокат у генерала Емельяновой ее знаменитую звездную пижаму. Она в разы эффектней смотрится. Сашка запустила в брата прихваткой и ушла переодеваться. Она собралась оперативно. Она была предельно собрана, но... что-то в ней был не так... Она делала все как-то осторожно, будто шла, аккуратно пробуя ногой осыпающуюся почву. Будто всерьез опасалась упасть. Наш первый выезд был как ни странно кошкой, видимо, это судьба всех, так или иначе, причастных к нашей огромной семье - начинать с пушистых мяукающих. И, по традиции, вынимать кошака, хотя какого кошака - котеныша несмышленого - из хитросплетения тоненьких решеток, досталось Сашке. Я, конечно, рвался грубо и цинично воспользоваться гидравликой, но Сашенька, моя Сашка как-то обошлась без нее, и, глядя, как доверчиво приникла черная мордаха к ее куртке, я понял, что песов теперь будут третировать два кошака.

Александра Гордеева

Кошак был маленький и черный, как сама ночь, кошак так доверчиво жался ко мне, что вопрос о его пристройстве отпал сразу. В голове мелькнула невеселая мысль: "Ну маленький, хоть тебе я сгодилась..." Мелькнула и сразу пропала, будто прогнало ее уютное кошачье мурчание. - Крымский мост. Первая опора от ЦПКиО по внешней*. Женщина лет двадцати - двадцати пяти. Похоже, попытка самоубийства, - резко ожившая рация вырвала нас всех из своих мыслей. - Романов, - тут же отозвался Валерка, - мы рядом. Возьмем. - Добро. СК.

Андрей Гордеев

Мы долетели за считанные минуты, благо, ни пробок, ни других напастей не было. Нас встретила толпа зевак - кто-то что-то кричал, кто-то снимал на видео, впрочем, были и те, кто радовал, - два парня пытались оттеснить толпу, пока еще двое пытались перекрыть движение транспорта по мосту. Нас пропустили сразу. - С вас лестница, Скорая и так далее. Девушку я возьму на себя, - тут же включилась Саня, неосознанно копируя интонации генерала Емельяновой. - Уверена? - точно такие же стальные глаза Романова на секунду задержались на лице сестры. Сашка не ответила, лишь демонстративно закатила глаза и быстрым шагом двинулась к началу арки, поднимающейся к опоре, на которой, ни на кого не реагируя, сидела девушка.

Александра Гордеева

Девушку, одетую в джинсовый комбинезон и яркую желтую футболку, не заметить было сложно. А вот она, казалось, не замечала никого. Ни толпы вокруг, ни практически вставшего неплотного потока машин, ни меня... Впрочем, это было мне на руку. У меня были считанные минуты, а может и того меньше, пока мальчишки, занятые подготовкой, не поняли, что я собиралась делать. Где-то на краю сознания билась мысль, что это неоправданный риск, крутились пункты техники безопасности и схемы поведения при попытках суицида... А еще была стойкая, заглушающая все мысли уверенность в том, что я все делаю правильно. Металл под ладонями был теплым и гладким. Страха не было. Была только металлическая опора, уходящая в небо, и яркое пятно-маячок. Главное было не напугать.

Андрей Гордеев

- Я ее убью... - севшим голосом выдохнул Валерка и я, проследив его взгляд, поднял глаза на опору. Сашка. Сашенька. - Молчи! - опережая мой готовый сорваться крик, приказал Романов, - напугаешь, обе вниз улетят.

Александра Гордеева

- Здесь не занято? - тихо спросила я, пристраиваясь на вершине пилона рядом с девушкой. - Нет, - совершенно повседневно ответила та, будто мы сидели на лавочке в парке. - Вид красивый, - я как-то сразу и резко забыла всё, чему учили в Академии, в Центроспасе и лично тетя Юля. Почему-то здесь и сейчас казалось правильным побыть не врачом, а просто человеком. - Ага. Свободой пахнет. Чувствуешь? - девочка на контакт пошла неожиданно легко, но глаз на меня так и не подняла. - Чувствую... - тихо призналась я больше не ей даже, а самой себе. - А внизу свободы нет. Там от нас сотни ниточек к другим людям тянутся. И держат крепко. - Так может и хорошо, что держат? - Хорошо... Вот только если они рваться начинают, что делать? - Штопать. А если штопать нечего, за других цепляться, - дрожащим голосом ответила я, вспоминая каждую такую оборвавшуюся ниточку. - Кто у тебя? - она впервые повернулась ко мне лицом, заглядывая в глаза, выворачивая всю меня наизнанку. - Друзья. Много друзей. К кому-то я не успела. У кого-то травмы были несовместимы с жизнью. Кого-то умер прямо на столе. Почти все - на моих глазах. Я врач. Военный хирург. - А у меня дочь. На двадцать шестой неделе. После пяти лет попыток забеременеть... Врачи ту беременность чудом называли. Почти год прошёл. Больше чудес не было. Я фотограф. - Саша. - Кристина. Я не знала, что еще можно сказать, что сказать нужно. Я была готова сидеть с ней долго, тишина не давила, наоборот, возвращала способность дышать. Солнце ласково обнимало со спины, ветер уносил прочь все, что еще пару часов назад давило на плечи. - А если ухватиться не выходит? Если нити из рук ускользают? - Кристина неожиданно продолжила тему, а я впервые за последнее время четко осознала, что именно нужно делать. - Значит, новые создавать нужно. В дополнение к старым. Или вместо. Ты в Питере давно была? - Лет в тринадцать. С классом. - Тогда нужно ехать. У меня там знакомые волшебники есть, подобные чудеса - их профиль. А еще нужно спускаться, иначе меня убьют. - Коллеги? - Хуже. Брат и муж. Через несколько минут мы стояли на твердой почве. Андрей с Валеркой, явно вне себя от бешенства, держались подчеркнуто профессионально. Подъехала Скорая, Кристину увели медики, правда, после того как я записала ее номер и оставила ей свой.

Андрей Романов

Я уже и сам не помнил, как и почему я оказался в нашем кризисном центре - мне было не до того. Я помнил только, что по дороге привычно потрепал на бульваре собачье ухо - на удачу, так сказать. Зайдя по какому-то ерундовому вопросу, я бросил привычный взгляд на огроменный, во всю стену, интерактивный даже не монитор, а полотно, на котором были отмечены все наши экипажи, работающие по всей стране, как повинуясь чьей-то команде, вместо территории страны, на мониторе появилась карта Ленинграда. И я завис, глядя на мигающие неподвижные точки экипажей, работающих на местах вызовов, а также на четкие пунктиры машин, на эти самые вызовы и мчащихся. И вместо пунктиров сами собой перед глазами возникали наши машины, оранжево-синими птицами с ярко блестящим небесно-синим оперением работающих мигалок, летящие сквозь пространство, словно волшебные нити, способные сшить само бытие на грани смерти. И я точно знал - эти нити не порвать, не сломать, не перерезать никакой гидравликой... - Че завис, Андрюх? - тронул меня за плечо кто-то из дежурных. Я тряхнул головой, прогоняя остатки видений и образов. - Романтиком становлюсь, к чему бы это? - совершенно нелогично промелькнуло в голове...

***

Мы с Леной и Гордеевыми сидели в гостиной, впервые собравшись вместе за последнее долго. Мы с Сашкой потягивали коньяк. Лерка гладила забравшегося на руки лысика. Лена листала альбом с детскими фото: - Какие же они здесь мелкие! - тепло улыбнулась она, показывая одну из давних крымских фоток малышни со львятами, и резко прислушалась к звуку открывающихся ворот и шуму двигателя. - Легки на помине. Хлопок входной двери, однако, был совсем нелегким. - Романов, ты слышишь меня, только попробуй родителям рассказать! - громко прошипела Александра, явно не ожидая, что мы уже дома. - Да никому я не скажу, но ты вообще понимаешь, чем это все могло закончиться? - сын в коридоре орал так, как, кажется, никогда не орали ни я, ни Ленка. - А если бы она была агрессивной? А если бы ты сорвалась? Куда ты полезла без страховки? Ты спасатель или как? - Я не спасатель. Я врач, и я оказывала помощь. Успешно, как видишь! - Сашка пролетела мимо нас, едва ли заметив. - Да чтоб я еще раз добровольно взял эту ненормальную на вызов! Ну уж нет, Гордеев, твоя жена, ты и... - Валерка, явно не ожидавший увидеть нас, резко запнулся. - ...я и разбирайся. Понял, друже. И, кстати, даже не рассчитывай, назад все равно не верну, - подмигнул Валерке Андрей и тоже направился к лестнице, - всем привет! Я разбираться. - Подробностями не поделишься? - перехватив мой коньяк и залпом допив оставшиеся два глотка, поинтересовалась у сына Елена. - Я обещал молчать. Но если сильно интересно, ютюб вам в помощь. На огромном экране Саша вместе с пострадавшей благополучно спустились вниз, толпа зевак взорвалась аплодисментами, камера выхватила побелевшие лица Андрея и Валеры. - Батины гены, да, человек-паук? - тихо заметил в мой адрес Гордеев, наливая в свой бокал коньяк и передавая его осевшей в кресле Ленке.

Александра Гордеева

Новые нити нужны были не только Кристине, новые нити нужны были и мне самой... И эти новые нити тянули в Питер. Андрей был не против. Я выходила из здания министерства, согласовав перевод Андрея в Питер с министром Емельяновой и накормив этого самого министра ее любимыми пирожными. Мама, впрочем, увидев десерт и услышав, о чем я пришла поговорить, заявила, что таких взяток ей не предлагали никогда, но документы пообещала подписать.

Андрей Лазарев

В приемной что-то с грохотом упало, но я даже не успел встать из-за стола, как распахнув дверь в кабинете нарисовалась нежданная и очень неожиданная гостья. - Александра Андреевна? Какими судьбами? - удивился я. - Нашими, странно-экстремальными, Андрей Павлович, - не приняла моей шутки Сашка. - Ну присаживайтесь, поговорим, - старательно играя навязанную Сашкой роль предложил я. - Что случилось? Вопрос содержал не только интерес, вопрос маскировал страх. Это я сам несколько месяцев назад пошагово изложил ей план операции Гордеева-младшего, и хотя страшных новостей не было, Сашкин визит заставил меня серьезно занервничать. - Все хорошо, - изо всех сил старалась быть серьезной и Александра, но тут же сбилась, порывисто вскочила из-за стола и бросилась мне в объятия. - Вот так-то лучше, Сашка, - улыбнулся я, - с чем пожаловала? - На работу устраиваться, - усмехнулась Гордеева с абсолютно Емельяновской иронией. - Надеюсь, хоть не в неонатологию? - пошутил я, вспомнив рассказ Саморядова о том, как он отреагировал на мое резюме, - а то тут принято, знаешь ли, резюме военных хирургов сначала в корзину отправлять, а уж потом передумывать. - Нет, я к тете Наташе. Наверное. И, кстати, я даже первую пациентку с собой привезла! - Это если мы такого хирурга к тете Наташе пустим!

Наталья Бахметьева

Гордеевы-младшие, решившие пусть и временно перебраться в Питер, были сюрпризом приятным и совершенно неожиданным. И только Миша смогла выбиться из общей массы восторга и обнимашек: - Мальчик? - едва завидев Сашку, немного растерянно прищурилась Мишина, - Нет, девочка... хотя таки нет... мальчик! И девочка!

Степанюга

Идея ехать в столицу своей машиной была не самой хорошей, это я понял где-то под Тулой, едва солнце стало опускаться за горизонт, влажную от дождя трассу стало подмораживать. Сейчас же, когда до Москвы было уже рукой подать, ехать стало совсем тяжко. Машину в очередной раз едва не занесло, выровнять ее удалось почти чудом, все же скорость реакции в моем возрасте была уже не та. — Понесло же тебя, доктор, на старости лет, — проворчал я и тут же резко вывернул руль — прямо на меня, вертясь волчком, неслась маленькая «дамская» машинка, — твою же! — успел выругаться я и отключился. Следующая короткая вспышка — сероглазая девчушка командует легко и уверенно: — Андрей, голову аккуратнее, Вика, промедол набери, Мишка, что там у тебя?  — я с диким хрипом втягиваю воздух, и снова темнота…

Александр Гордеев

— Доктор Гордеев! — прозвучал в трубке собранно-тревожный голос Саньки. — Да, доктор Гордеева, — в рабочей манере откликнулся я, — что случилось? — ДТП, нас не зацепило, — тут же обрисовала Сашка, — мы рядом были. Лобовое, двое пострадавших, женщина лет тридцати, сотрясение мозга, перелом ключицы, переломы ребер, травма позвоночника, без сознания; мужчина, лет шестидесяти пяти, перелом ребер, закрытая черепно-мозговая и, похоже, разрыв печени. Будем на месте минут через десять. — Жду, — коротко бросил я и, до того как Саша повесила трубку, добавил, — молодец, доктор Гордеева. Во дворе как раз раздались вопли Скорых, когда перепуганная, как и положено, медсестра доложила о готовности операционных. Вместе с коллегами в приемное влетела и Санька: — В лабораторию, — приказала она первой попавшейся медсестре, передавая ей две пробирки с забранной у пациентов кровью. — Я возьму женщину, в дороге кровотечение началось, подозреваю беременность на раннем сроке, пришли мне анестезиолога, нейрохирурга и пару нормальных медсестер, — доложила она, пробегая мимо меня, и добавила, обращаясь уже к медсестре, — анализы все и быстро, УЗИ в операционную, бегом. Я мыться. — Может нашего гинеколога вызвать? — «ненавязчиво» вклинился новый коллега-травматолог, с опаской глядя на незнакомого ему доктора и с еще большей на огромный живот Александры, ее двойня на шестом месяце выглядела более чем внушительно. — Только если он вам нужен, — огрызнулась моя невестка и смерчем пролетела по коридору. А я повернулся ко второму пациенту и едва не присвистнул: — Ну нет, доктор Степанюга, не здесь и не сегодня, — припечатал я, глядя на своего больного, - КТ, МРТ. УЗИ и во вторую нейро. Бегом! - и, набрав номер, бросил, — Лерка, мойся, жду во второй нейро, у нас там Степанюга в гостях.

***

— Скажи, Гордеев, мое чудесное спасение не могло обойтись без твоей звездной персоны? — судя по тому, что у Сенечки хватало сил на бурчание и сарказм, чувствовал он себя вполне сносно. — Я тебе больше скажу, Степанюга, ты своим чудесным спасением обязан сразу троим докторам Гордеевым. — Какой ужас, — в притворном страхе выпучил глаза Сеня как раз в тот момент, когда открылась дверь и в палату вошел тот самый «ужас». — А мне кажется, очень даже симпатичная, - я, улыбаясь, окинул Сашку оценивающим взглядом, — знакомься, доктор Степанюга, твоя спасительница, Гордеева Александра Андреевна. — Андреевна? Странно… — задумчиво протянул Семен Аркадьевич, — а командовала так, будто она тебе родная дочь. — Почти дочь. Она и сама при погонах, но генералит в мать, да Санек? — Гены, — многозначительно улыбнулась невестка и, пожелав Степанюге скорейшего выздоровления, вышла, пообещав подождать меня в кабинете. — Еще одна звезда медицины и снова с твоей фамилией? — Ну не всем же быть оболтусами и лоботрясами, — улыбнулся я неожиданному комплименту. — И то верно, — согласился Степанюга, — будет к кому на старости лет со своими болячками прийти. — Ну… это вряд ли… — едва не расхохотался я. — Что, гении Гордеевы больше простых смертных не принимают? Или Александра Андреевна не такой уж и гений? — Санька? Санька — гений. Но тебе я к ней идти не советую. — Это почему? — вскинул брови Степанюга, а я, выждав паузу, выдал почти правду: — Ну, Сенечка, надеюсь, у тебя по ее части проблем нет и не будет. Александра гинеколог. И кстати, - уже выходя из палаты, добавил я, - колбаса в ординаторской в твоём распоряжении. *ЦПКиО - Центральный парк культуры и отдыха имени Максима Горького, сокращённо Парк Горького или же ЦПКиО внешней - имеется в виду внешняя сторона Садового кольца, частью которого Крымский мост и является