От ненависти до любви

Повисла тишина. Не знаю, кто из братьев принес мне стакан с водой, но я с благодарностью взяла его в руки и выпила залпом. Я не рассказывала эту историю не только потому, что не верила, но и потому что боялась пережить это все заново. И теперь в горле стоял ком, а глаза щипало, но я заставила себя не плакать, хотя хотелось. Перед глазами снова всплыл образ матери, такой родной и уже почти забытый… - Значит, это не предательство, это месть… - тихо протянул Торин, нарушая молчание. Я кивнула. Во взгляде синих глаз горело… понимание? - А меч? – аккуратно поинтересовался Кили, - когда я забирал его, ты сказала, что это память… - Это подарок матери. Я не носила ни платья, ни украшения, и мама перестала мне их дарить. А когда мне исполнилось десять, отдала меч, - грустно улыбнулась я, вспоминая, - сказала, однажды он расскажет мне, кто я на самом деле… До сих пор не знаю, что это значит. Наверное, еще не доросла. Помолчали. А потом я наигранно-весело проговорила: - Ну все, мне пора спать! Уж если я рассказала эту историю, значит, я действительно очень пьяна! Неразлучники улыбнулись, явно просто что бы поддержать меня. - Фили, Кили, возвращайтесь на праздник, - твердо проговорил Торин, - Лори я сам провожу. Наверное, в другой ситуации я бы удивилась, но сейчас мне было не до того. Погруженная в свои мысли, я покорно шла за узбадом по коридорам Эребора. Ударившее в голову вино упорно не позволяло прогнать от себя картинку смерти матери… Что что-то не так я поняла, когда мы остановились у совершенно незнакомой мне двери. Я непонимающе посмотрела на Торина. - Ты больше не пленница, - проговорил он, - это теперь твоя комната. Твои вещи принесут из камеры, я прослежу. Сердце радостно забилось. Неужели! Ну наконец, наконец этот суровый упрямый гном поверил, что я на их стороне! Я не смогла скрыть улыбку. Торин на мое проявление радости никак не отреагировал. Ну, не нахмурился сильнее – уже хорошо. Я открыла дверь и вошла в свое новое жилище. Прихожая была небольшой, из нее дверь вела в просторную спальню. Большая кровать, маленький стол… Осмотреться нормально я не успела, так как меня окликнул все еще почему-то не ушедший король: - Лори… Я обернулась и наткнулась на пристальный взгляд синих глаз. Почему-то стало странно не по себе. - Мне жаль, - тихо, и как-то неожиданно мягко проговорил узбад. Я сама удивилась, насколько приятно было понять, что он не просто выслушал, что ему не плевать. - Спасибо, Торин, - проговорила я, не зная, за что именно благодарю, за внезапное доверие, за безмолвную поддержку или просто за то, что смог выслушать и понять. Король кивнул и исчез, закрыв за собой дверь. Я зашла в спальню, уселась на кровать, обхватив ноги руками. Мне было паршиво. Примерно так же, как первые пол года после смерти матери, когда я просыпалась от ночных кошмаров. Только тогда рядом всегда был Дариан, обнимал, говорил, что все пройдет… просто был рядом. Внезапно я почувствовала себя безумно одинокой. Эта громадная комната казалась мне пустой и холодной, и я резко ощутила, что рядом никого нет. Ни преданного Дара, ни остальных ребят… Ни веселого Кили с братцем, ни даже угрюмого Торина. Наверное, я бы все таки разрыдалась, если бы от всего этого безобразия, творящегося в моей голове меня не отвлек звук хлопнувшей двери. Я подняла голову и увидела появившегося в дверях спустя мгновение гостя. Точнее, гостей. - Фили?! Кили?! – искренне удивилась я. - Нуу, мы тут подумали… - протянул Кили. - Что тебе грустно, - подхватил Фили. - И решили тебя поддержать! – тряся небольшим бочонком эля закончил младший брат. На меня волной накатило облегчение, странной радостью смывая одиночество. Я не выдержала и расхохоталась: - Спасибо вам, ребят! Посчитав эту фразу одновременно одобрением их действий и приглашением, братья плюхнулись на кровать вокруг меня, разлили эль и начали наперебой что-то рассказывать. Гномы говорили, смеялись, шутили, вспоминали всякие забавные моменты. Потом мы как-то плавно перешли на ему приключений, и договорились, что будем рассказывать по очереди: они мне по фрагментам поход на Эребор, а я истории из своих странствий. Я пыталась припомнить что-то, способное заинтересовать моих слушателей, например встречу со странствующими гномами, или то, как мы однажды предприняли самоубийственную вылазку в Морию… А парни наперебой, но поразительно красочно и интересно рассказывали про хоббичью нору, как их встретили в Ривенделле, какие противные на самом деле гоблины и страшные варги… Я искренне переживала, и, даже зная, что все живы и здоровы, задерживала дыхание и с замирание сердца слушала, как Азог чуть не убил Торина… А в ответ припомнила историю, когда мы попали в кольцо орков, и Дара очень сильно ранили… Когда рассказ гномов дошел до Лихолесья, Кили как-то резко погрустнел и сказал, что пойдет сходит еще за элем. - Что это с ним? – удивилась я, когда младший племянник короля скрылся за дверью. - Дела сердечные… - вздохнул Фили, - влюбился он в этом Лихолесье. Тауриэль, кажется. Рыжая такая… Ничего девчонка, да только эльф же! А ведь гномы любят только раз… и на всю жизнь. - А она? – наверное, узнавать это у Кили за спиной было неправильно, но мне было жутко любопытно. - И она его любит, - усмехнулся Фили. - И все дело только в том, что он гном, а она эльф?! - Угу, - парень залпом допил остатки эля, - а еще в том, что Торин терпеть не может Трандуила… Но в основном в том, что они два идиота, и никак решиться не могут! Возмущение в голосе гнома было таким… настоящим, что я сразу поняла, как бы он ни относился к эльфам, Тауриэль он готов был бы принять, что бы его брат был счастлив. Я хотела еще что-то спросить, но не успела. Вернулся Кили с новым бочонком, уже пришедший в себя, и весело спросил, на чем мы остановились. Рассказы потекли дальше. Еще через пару кружек я окончательно перестала улавливать, что говорю, и что говорят гномы. Просто было очень весело. В голове настойчиво крутились две какие-то мысли, но если первая была связана с заявлением Фили «гномы любят лишь раз и навсегда», то про вторую я вообще ничего не помню. А следующее, что я делаю, уже осознанно – открываю глаза уже протрезвевшая, видимо, утром. Или, может, даже днем. А, Балрог разбери время суток под землей! Голова слегка гудит, но похмелье я всегда переносила легко, так что меня это не сильно беспокоит. Ни братьев, ни пустых бочонков из под эля нет, из чего я делаю вывод, что гномы проснулись раньше и успели убраться. На подушке рядом лежит накидка Кили со всем содержимым, которое я туда завернула, и я смутно вспоминаю обещание Торина, что мои вещи из камеры принесут. Полежав еще немного и повспоминав вчерашний вечер, я встала, прошлась по комнате, выглянула из своих «покоев» и с удовлетворением отметила, что никакой охраны нет. «Ты больше не пленница» - вспомнила я и внезапно поняла, что улыбаюсь от уха до уха. За второй дверью из спальни оказалась купальня. Я быстро постирала свои вещи, помыла сапоги, затем стянула платье и забралась в горячую воду. Когда я отмылась и наплескалась, моя одежда уже порядком подсохла. Костюм был еще слегка влажным, но я с наслаждением надела его и мысленно поблагодарила Валар за то, что существует одежда без этого ужасного вороха юбок! Аккуратно сложив платье, и завернув в него туфли, что бы потом через Кили вернуть хозяину, я вышла из купальни. И резко остановилась. Передо мной стоял Торин.