Несказанное / Саша/Вадим
— О, это гораздо, гораздо сложнее, чем ты думаешь. Я выбирала всю свою жизнь и выбираю до сих пор. Каждую секунду, до самого последнего вздоха, мы выбираем. Но выбирать — не самое сложное, гораздо страшнее осознавать, что кнопки и рычаги не работают, и выбор делаешь совсем не ты. Как будто бежишь по мосту, который рушится. Добежать всё равно не успеешь, но, умирая даже, двигаешься вперед. Потому что остановиться — значит самой шагнуть в пропасть, а это немногим по силам. Но по-настоящему страшно становится, когда ты падаешь, падаешь, хотя ты и не Алиса, хотя рядом белого кролика и нет. В этот момент ты остаешься наедине с собой. Ты когда-нибудь оставался наедине с собой? Когда по позвоночнику бежит холодный ток, когда не слушаются руки? …Это не самое страшное. Бывает хуже, гораздо хуже.
— И что же тогда — страшно?— Я не знаю. А ты… Знаешь?
— Знаю, наверное… Да, знаю. Самое страшное — это не оставить после себя ничего. Просто уйти в пустоту, как будто тебя и не было. Разве может человек представить себе что-то страшнее, чем бессмысленность своего существования? Проблема лишь в том, что чем больше гонишься за смыслом, тем меньше его остается.— …Смыслом? Я не могла найти свой смысл так долго, что уже думала — не найду. Знаешь, без него даже довольно удобно. Он ведь так легко ускользает, и ты, смотря на сломанных людей, радуешься: у тебя-то так не будет. Но он сам приходит, хотя ты этого и не замечаешь, и от него не избавишься.
— А может тогда — и не надо? Ты когда-нибудь чувствовала такую переполняющую сердце радость, что не пошевелиться, не вздохнуть? Ты не можешь перестать улыбаться и не можешь начать думать, весь твой мир останавливается ради этого момента. Ты когда-нибудь… Чувствовала?— …И кто же твой смысл?
— Ты……Всё это могло бы быть сказано.
Но вместо этого — взгляд, которого вполне достаточно. Улыбка, вздох, счастье где-то под ребрами. Вадим встает с дивана и направляется к кофеварке, Саша садится и подтягивает под себя ноги. Он спиной чувствует, что девушка смотрит на него. Солнце заливает уже почти весь офис, и он, обернувшись, отмечает про себя, что волосы у Александры светлые-светлые, цвета пшеницы. — Будешь кофе? Снова улыбка, тихий выдох, тишина. Она встает и подходит к нему. Взгляда вполне достаточно.
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.