Любить опасно

Ньют сидел, подперев спину тяжелой стеной Лабиринта, недалеко от окна гриверов. Это то место, где они встречались чаще всего, ведь кому охота бывать здесь больше одного раза. Он ждал Тину. И он был зол. Прошлой ночью погиб бегун, Зиг. Он не успел до закрытия Врат. Сегодня собрали Совет, на котором он выступил против новопредложеного бегуна. Только он. И она пришла. Он ждал её, но когда она явилась, он понял, что не хочет её видеть, но не ушел, а просто уставился в другую сторону. – Спасибо, что поддержал меня сегодня, – немного холодно поприветствовала его Тина. – Я не хочу, чтобы ты становилась бегуном. Это правда. Глэйдеры по достоинству оценили её физическую силу, и решили, что она лучший кандидат на печально освободившуюся должность. – Я думала, тебе будет приятно, что мы будем вместе искать выход из этого проклятого места. – Дело не в этом, – произнес Ньют все еще не глядя на нее. – А в чем же? – А то, что это опасно! – он почти закричал на нее, глаза сердито сверкнули, потому как он наконец взглянул на девушку. – Гриверы могут появится там не только ночью. Нескольких парней убили средь белого дня. И я не хочу, чтобы ты была там, потому что… ты девчонка и слишком слабая для этого! Зачем он сказал именно это? Не смог придумать, чтобы получше соврать, ведь с его языка чуть не слетели совсем другие слова. "Потому что не могу потерять тебя". – Странно, что только ты посчитал меня слабой. Ньют понял, что обидел её. Сильно. Но правду сказать не решился. Особенно теперь, когда они оба бегуны. Лучше так, чем слишком связываться. Не дождавшись извинений, Тина ушла. * Тина проходила обучение достаточно быстро и успешно, и Ньют не знал, чего в нем от этого больше – злости или гордости. Что он точно понимал – Тины ему не хватает. Похоже, он своими словами сделал ей очень больно, ведь теперь она даже смотреть на него не хотела. И он себя странно чувствовал, словно что-то тяжелое давило ему на грудь. Да, она нужна ему. Нужна, черт её подери! – … прикинь, синие такие. Не думал, что когда-нибудь увижу в Глэйде цветы, – услышал Ньют голос Зарта. Сейчас как раз был ужин, и он сидел за столом неподалеку от куратора фермеров. – Что? О чем это ты? – переспросил Ньют, который особо не вникал в разговор. – Говорю, в кукурузе цветы выросли. – А что за цветы? – Ну, это лучше у Тины спрашивать. В таком девчонки разбираются. Надо будет их выполоть. Сорняк как никак. Цветы… Неплохая идея. За ужином он пытался перехватить взгляд Тины, что было трудно, так как она сидела неподалеку от Минхо, не хотелось, чтобы он что-то заподозрил. Наконец, ему это удалось, он долго и внимательно смотрел ей прямо в глаза, словно мысленно пытался сказать ей – "встретимся сегодня". Ждал он её очень долго. Если учесть, что он находится в месте, где все только и живут что ожиданием чего-то, это настоящая пытка. Кто знает, может она так наказывает его. Но Ньют твердо решил сегодня ждать её до последнего. Была глубокая ночь, когда послышался шелест листьев со стороны леса. Поскольку он сидел, изо всех сил пытаясь не заснуть, сейчас Ньют спохватился, но так и замер на месте. Она была в платье. Грубо сшитое из старой и совершенно разной ткани, очевидно из уже не нужной одежды остальных глэйдеров. Но… все же это было платье. В отличии от привычной ему мешковатой одежды, это недоплатье давало возможность рассмотреть её тонкую стройную талию, вырез немного открывал небольшую грудь. Оборванные концы юбки оголяли ноги до колен. Ньют не мог думать сейчас, только смотреть, рассматривать. Даже от простого лицезрения он получал странное удовольствие, так что внутри прокатилась волна жара и волосы стали дыбом. Тина не улыбалась, скорее, на её губах удерживалась легкая полуулыбка, глаза как-то странно сверкали во тьме. Он понял – она больше на него не сердится. Наверное, они оба настолько устали от этого нестерпимого одиночества, что с одного взгляда молча простили друг другу все обиды. Она подошла к нему с той же загадочной полуулыбкой, и села ему на колени, положив свои руки ему на плечи. Её лицо было выше его. Надо бы что-то сказать, да что тут скажешь. Она была прекрасна. Даже в этих лохмотьях. Они поцеловались. Сначала нежно и медленно, а потом резко глубоко и страстно, словно пытаясь передать глубину своей тоски по друг другу. В какой-то момент Ньют осознал, что его руки лежат на её оголенных бедрах. И она не сбросила их. Он снова почувствовал внутри потоки жара, которые тем больше усиливались, чем настойчивее были их поцелуи,.. чем выше поднимались его руки по её бедрах. Обхватив её за талию, ближе притянул девушку к себе, так что её ноги могли бы охватить его вокруг спины при желании, да только стена мешала. Зато он ощутил, как её тонкие пальцы расстегивают пуговицы рубашки на животе. – Что это? – удивленно воскликнула Тина. Он совсем забыл! Услыхав о цветах в Глэйде и о намерении Зарта их выполоть, Ньют поспешил в заросли кукурузы и насобирал скромный букет синих перистых цветов, спрятав их под рубашкой, чтобы никто не заметил. – Проклятие! Они помялись, – раздосадованный, Ньют вытащил из-за пояса цветы и стал их отряхивать, пытаясь придать подарочный вид, но ничего не вышло. Он явно расстроился, что букет, и так не совсем хорош, теперь вконец испортился. Тина засмеялась, и забрала у него цветы. Придерживая обвисшие цветки ладонью, смотрела на них с улыбкой и приятным удивлением. – Ну, надо же, цветы, – проговорила она так мягко, что голос её казалось дрогнул. Похоже, её это очень тронуло. – Это васильки. У тебя лепестки остались. Несколько мелких лепесточком из-за пота прилипли к его животу. Тина стала аккуратно их отдирать, один за другим. Кожа вся покрылась мурашками. Ньют привстал, чтобы поцеловать её, так, что его лицо оказалось выше. Правой рукой он обнял её за талию, а левой уперся об землю, и осторожно, стараясь не уронить, стал опускать её вниз. И что особенно приводило их в блаженство, так это чувство полного взаимного доверия. Они льнули друг к другу, как жаждущий к последнему источнику. И чем сильнее становилось чувство, тем больше их свидания проходили в молчании. Когда одного одолевала злость или боль, странная ноющая тоска, которая, как кровожадный вирус, витала в Лабиринте и проникала в самые глубины души, разъедая, словно серная кислота. И в этот миг достаточно, чтобы они были рядом, ибо эти же чувства бушевали в каждом из них, только с разной временной амплитудой. Но они вместе. Они одно целое. И они выберутся отсюда. Так или иначе.