Часть 1
24 ноября 2015 г. в 07:58
1
«Старый похотливый крокодил с пристрастием к игре на гармошке познакомится со смазливой дурёхой с большими ушами для совместного проживания на чердаке городской библиотеки. Аренда пополам».
Как Белль могла пройти мимо такого предложения?
Да и пора уже достичь чего-то большего, чем проживание в кукольном домике в магазине игрушек! Её даже не смутило то, что газета валялась под прилавком уже второй месяц. В неё, кажется, ещё и бутерброд успели завернуть. Что-то подсказывало, что Крокодил до сих пор ищет себе сожительницу.
Номер телефона в газете не был указан, а потому Белль пришла лично. Прямо с работы, одетая в рабочий костюм неведомой зверушки с большими ушами. В объявлении же было ясно сказано — большие уши!
Вообще-то раньше это был детский костюм мишки Тедди, но с ним произошла череда ужасающих событий, что навсегда изменило его внешний облик. На пижамку с ушками стошнило какого-то ребёнка, её отдали в стирку, после которой та вытянулась на пять размеров. Поролоновые уши на ободке из того же комплекта тоже зачем-то постирали, и они расползлись до невероятных размеров, а посему потеряли способность стоять торчком как у порядочных медведей и болтались по бокам двумя локаторами. В таком виде пижамку и презентовали Белль уже в качестве рабочей униформы — раздавать на улице листовки магазина игрушек. А на улице какой-то турист и назвал её Чебурашкой.
Когда Белль взобралась по пожарной лестнице на чердачный этаж и постучала, ей открыли почти сразу. Это был совсем не старый, а ещё молодой себе крокодил. На крокодиле не было брюк, зато были надеты рубашка, пиджак и бабочка, а перед собой он держал ту самую гармошку, о коей писал в объявлении. В зубах он зажимал курительную трубку, из которой неожиданно вырвался симпатичный мыльный пузырь и полетел в сторону Белль. Образ довершал самый настоящий крокодилий хвост, неизвестно каким образом крепившийся пониже спины.
— Вы употребляете наркотики? — спросила Белль.
— Нет. А зачем? — ответил Крокодил и предложил пройти внутрь.
2
Квартира сразу понравилась Белль. Было много места, главным образом за счёт того, что единственная перегородка отгораживала только туалет. Зато медная ванна стояла прямо посередине. Окон было всего два, и оба круглые. У одного из этих огромных окон стоял большой стол, заваленный книгами и журналами, а у другого лежала половинка огромного глобуса со всяким хламом, который в приличных дома складывают в шкафы и выставляют на аккуратных полочках. У дальней стены уютно попыхивала чугунная печка, рядом с которой стояла единственная кровать, а напротив — громоздился добротный обеденный стол с двумя керосиновыми бочками, играющими роль табуретов. Чуть дальше с потолка свисал сетчатый гамак.
Они сели за обеденный стол.
— Прежде чем я скажу «да» на твой переезд в мою берлогу, нужно узнать друг о друге самое худшее, — Крокодил выпустил из своей трубки очередной мыльный пузырь. — Начинай.
— Сейчас я работаю в магазине игрушек. Ночью — сторожем, а днём зазывалой. До этого я какое-то время была пациенткой клиники для душевнобольных. А ещё раньше я очнулась в подворотне без денег и документов, но зато с потерей памяти.
Белль почти ожидала, что Крокодил сейчас начнёт прятать глаза и навязчиво испытывать жалость. Это была привычная реакция. Мыльные пузыри снова полетели радужными сферами. Один из них лопнул перед самым носом, и Белль поморщилась от мыльных брызг.
— Я отсидел срок за убийство жены, — как будто хвастаясь, сообщил Крокодил. — Мой сын меня ненавидит, а сейчас я зарабатываю себе на жизнь тем, что чищу в зоопарке вольеры с крокодилами и играю в подземных переходах на гармошке.
— Вы победили.
Она переехала в тот же день. И ни единого раза не пожалела об этом.
Крокодил действительно работал в зоопарке и чистил вольеры с рептилиями. Следующим же вечером после переезда он устроил для Белль халявную экскурсию в зоопарк. Грубо говоря — ночью. Они смотрели не только на рептилий. Крокодил провёл её по всем вольерам. В некоторые они даже заходили.
— А морж нас не сожрёт?
— Да нет, — отмахнулся Крокодил, подходя к огромной круглой туше, темнеющей на имитации льда в сумерках. — Спит. Весь день перед посетителями позировал. Видишь, какой здоровый?
— А он не проснётся? — Белль с интересом разглядывала этот дышащий сугроб, пытаясь найти на нём бивни.
— Не знаю. Хочешь, я потыкаю в него палкой, и мы узнаем наверняка?
— А можно я лучше его поглажу?
— Валяй.
Белль с удовольствие погладила тёплую бугристую шкуру. Даже поняла, где находятся бивни, но в тот момент, когда она уже потянулась к ним, морж зашевелился.
— Бежим, дорогуша! Моржи бывают довольно проворны!
Убегать от спящего моржа было глупо, но они побежали. Крокодил с грохотом захлопнул дверь и запер на задвижки, как будто за ними гналась толпа разъярённых зомби.
— Ну что, теперь рванём на перегонки с черепахами? — отсмеявшись, поинтересовалась Белль.
— Улитки! Только улитки! — безумно сверкнули в темноте глаза Крокодила.
3
Домой они вернулись после полуночи и, как были в одежде, завалились спать. Белль в постель Крокодила. Крокодил — в гамак.
— У тебя вся спина в ромбиках, — сообщила на следующее утро Белль, когда Крокодил переодевался. — Ты как в чешуе.
Крокодил завертелся, пытаясь разглядеть свою спину, но смог приметить ромбики от гамака только на плечах.
— Они теперь чешутся.
— Может, ты просто грязный?
— А может, мне стоит теперь спать в своей кровати?
— А где тогда буду спать я?
— Вообще-то я думал, что ты заведёшь свою койку.
— Мне не позволили забрать из магазина кукольный домик, в котором я спала между ночными сменами, — развела руками Белль. — И в гамаке я точно спать не буду. Ощущение в нём... как будто падаешь с высоты и никак не упадёшь.
— Хочешь, я немного подрежу крепления, и вероятность падения увеличится?
— Так ещё хуже. Давай лучше спать вдвоём.
— Хм. Я хотел предложить спать в ванне, но твой вариант нравится мне намного больше!
На работе Белль снова раздавала листовки в своём ушастом костюме. Как будто ничего не изменилось. И нет-нет, а вспоминала, что после работы нужно зайти в магазин и купить хлеба, потому что сегодня крокодил задержится на работе допоздна и сам зайти в магазин не успеет. Он даже оставил денег и разрешил купить себе на сдачу фруктовых жвачек.
— Таких, знаешь, с омерзительным синтетическим вкусом. Мой сын их когда-то просто обожал. Лучше всего арбузные!
Белль так и сделала. Купила хлеба, молока и пару жвачек. На больше сдачи не хватило. Зажевав арбузную, она пришла домой.
Ощущения были непривычными, но приходить домой Белль понравилось. Этот дом был несравнимо больше, чем её кукольный домик и бывшая палата в больнице. Ещё приятнее было ожидать возвращения соседа. Он придёт уставший, злой и раздражительный. Такой смешной.
Белль сделала себе сандвич и легла в ванну с новой книгой. Соседство с библиотекой оказалось безумно кстати — ни телевизора, ни радио, ни старого проигрывателя у крокодила не было. Только гармошка, но на ней даже Крокодил играл отвратительно.
Позже Белль проследит за крокодилом и подсмотрит, как он играет в переходе. Играть он будет ужасно, а петь ещё хуже. У Белль сложится ощущение, что делает он это специально. Но ему всё равно будут кидать деньги, чтобы перестал. У кого-то из невольных слушателей закончится терпение, и он крокодила поколотит.
Крокодил вернулся какой-то задумчивый. Прошёл к постели, на ходу снимая с себя провонявшую тиной и бог знает чем ещё одежду. Уже дойдя до трусов, он вдруг выпрямился, подошёл к ванне и с удивлением уставился на Белль.
— Что ты здесь делаешь?
— Читаю, — ответила Белль, оглядывая бортики медной ванны.
— Это я вижу. Ты кто?
Белль стало неуютно. Неужели она забыла принять лекарства и во время приступа забрела в чужой дом? Боже, как нехорошо получилось.
— Я Белль, — на всякий случай ответила она.
— Ты уверена?
— Меня так назвали в больнице.
— Точно! — Крокодил хлопнул себя по лбу. — Чебурашка! Кукольный домик! Я же тебя прошлой ночью в зоопарк водил!
— Ты что, забыл? — удивилась Белль.
Крокодил переодел трусы и закутался в домашний халат.
— Нет! Как я мог тебя забыть? Просто заработался... Когда молчишь целый день, столько мыслей! Сначала я думал о тебе, потом — что нужно закупить на зиму больше угля для печки, потом — об образовании залежей каменного угля, после задумался о движении литосферных плит... Из головы вылетают очень важные вещи. Вещи, — Крокодил сгрёб в кучу ношеную днём одежду и бросил в картонную коробку. — Нужно будет завтра отнести вещи в стирку...
— У тебя склероз?
— Нет. Просто давно живу один. Непривычно, что дома есть ещё кто-то. Но ты не волнуйся, я тебя буду часто видеть. Я больше не забуду.
4
Ночью Белль вся извертелась в твёрдой ванне и, подобрав подушку, пошла к крокодилу.
— Подвинься.
— Поезд не двигается, — ответил во сне крокодил.
Белль только дотронулась до его плеча, чтобы подвинуть, как произошло что-то странное. Она оказалась придавленной к матрасу, а к горлу прижималось что-то металлическое. Крокодил нависал сверху страшный, как ночной кошмар.
— Ублюдок! — прорычал он тихо, но угрожающе. — Хотел грохнуть меня? Тебя Крюк подослал?! Это он? Говори!..
— Я — Белль!
Крокодил вздрогнул и отшатнулся. Из руки выпала ложка, звякнула об пол.
— Никогда так не подкрадывайся.
— В ванне спать было неудобно. Я хотела лечь рядом. Не думала, что ты так чутко спишь.
Крокодил потёр заспанные глаза и подобрал свалившееся на пол одеяло.
— Не передумала теперь?
— А ты меня ночью не прирежешь?
— Ложкой-то?
— Зачем тебе в постели ложка?
— Чтобы есть.
Белль подумала, что это логично и, бросив на кровать вторую подушку, легла рядом. Крокодил укрыл их обоих двумя одеялами и прижал Белль к себе. Белль была не против, хотя крокодил спал нагишом. Сама она всё ещё была в костюме чебурашки. Ушей только не хватало.
5
На следующее утро, проснувшись в обнимку с крокодилом, Белль долго лежала, разглядывая чешуйчатый хвост, который был на крокодиле в день их знакомства. Хвост висел на стене на причудливых креплениях. Изнутри был полым. Где крокодил его взял?
В бедро ей упиралось что-то твёрдое и горячее, но Белль это не мешало. Мало ли, что ещё могло оказаться в кровати помимо той ложки. Сегодня их выходные совпадали. Нет, не так. Свободный день был у крокодила, а Белль впервые за всё время работы взяла свой законный выходной. Можно было целый день валяться в постели и ничего не делать.
Крокодил зашевелился, и твёрдая штука под одеялом ощутимей упёрлась в бедро.
— С добрым утром, — сказала Белль.
— С добрым утром, — пробубнил крокодил.
Выпутался из одеял и, покачивая своей твёрдой штукой, ушёл в туалет и закрылся там на полчаса.
— Откуда у тебя этот хвост? — спросила Белль, когда крокодил вышел.
— Который?
— Вот этот, — Белль махнула на стену.
— А. Этот, — Крокодил накинул халат и принялся растапливать печку.
Плиты, газовой или электрической, не было. Белль перевернулась на бок, чтобы посмотреть, как крокодил орудует у очага.
— Это очень трагическая история. Какие-то несчастные забрались ночью в вольер. А там жил один из старейших крокодилов зоопарка. Старше него была только черепаха. Это был очень хитрый крокодил. Он сделал так, что воришек, попавших к нему, так и не нашли, а, чтобы его никто не стал преследовать за людоедство, отбросил хвост и сбежал в Бразилию.
— Крокодилы не отбрасывают хвост.
— Если ты такая умная, то знаешь, что правдивые истории куда печальней, — проворчал он.
— Значит, это была не Бразилия.
Крокодил вытащил из половинки огромного глобуса из кучи хлама сковородку. Критически её оглядел, протёр внутри рукавом халата, пригляделся ещё раз и поставил на чугунную плиту.
— Ты не часто готовишь.
— Я вообще дома не готовлю. Я хожу в закусочную «У старухи».
— «У бабушки».
— Поверь мне — «У старухи»!
Крокодил достал из маленького бренчащего холодильника, что умещался под столом, кусочек сливочного масла и четыре яйца.
— А что же тебя сейчас заставляет готовить?
— Сегодня я провёл ночь с женщиной и теперь обязан её накормить!
— Тогда я хочу чашечку кофе со сливками и корицей.
Крокодил даже оторвался от жарки яичницы, чтобы посмотреть на это обнаглевшее создание.
— А яичницу, так и быть, можешь отдать той женщине, — великодушно разрешила Белль, — с которой ты провёл ночь.
— Ты совсем не веришь в мои кулинарные способности, — проворчал крокодил, переворачивая упорно пригоравшие к сковородке яйца.
— Я верю в галоперидол!
— Вот, значит, что это за ящик с колёсами. А я думал, ты помешана на витаминках. Какие-нибудь из них могут вызвать глюки?
— Ты же не принимаешь наркотики.
— Может быть, мне просто негде было их взять! — пожал плечами крокодил. — Вставай, женщина, завтрак на столе!
Яичница получилась пресной и пережаренной, но вполне съедобной. А основную часть лекарств Белль решила отнести обратно в кукольный домик. На всякий случай.
6
Выходной день было решено провести, шляясь по злачным местам. К таковым крокодил причислил парк аттракционов, кафе-мороженое, зал игровых автоматов и, внезапно, планетарий.
— На самом деле, сосед мне нужен был не потому, что у меня проблемы с деньгами, — признался Крокодил, перекрикивая музыку и детский смех. — Я вообще не знаю, зачем дал это дурацкое объявление. На него бы только полный псих обратил внимание.
— Но я ведь обратила, — пожала плечами Белль.
Крокодил не понял, шутит она или говорит серьёзно, но у него язык не повернулся уточнять. Сам же сказал, что нормальный над этим объявлением бы только посмеялся. А она и не скрывала, что лежала в психушке и жила при магазине. И глотает колёса пачками. Они оба сломаны. Какие ещё вопросы?
— Просто тебе было одиноко. И совсем не было друзей. — Белль понимающе улыбнулась, подтвердив его мысли. — Так же, как и у меня.
— Ты права. Ужасно права. Но эти разговоры только нагоняют тоску. Пойдём лучше покатаемся на вагончиках! — Крокодил решительно взял её за руку и потащил в сторону означенного увеселения.
— Они же совсем детские! — развеселилась Белль. — Не поместимся!
— А мы на крышу паровоза сядем! Будем управлять!
— Нас не пустят!
— Ничего. Ты покажешь свою справку из больницы. Я — свой документ о судимости! Думаю, они не посмеют отказать таким симпатягам!
— Тогда я сяду впереди!..
На паровозик им даже отказались продавать билет, попросили не задерживать очередь. Белль совершенно не расстроилась и предложила покружиться в огромных чашках.
— Слушай, а зачем столько всего? И лунопарк, и планетарий.
— А что, разве это не одно и тоже? — стал дурачиться крокодил.
— Нет, конечно! Это даже психи знают. В лунопарке — аттракционы. В планетарии показывают звёздное небо, планеты, метеоры всякие.
— Ты была в планетарии?
— Ни разу.
— Тогда откуда тебе знать?
— Я... наверное, читала об этом. Это же как лес! Ты можешь никогда в нём не побывать, но будешь знать, что там есть деревья и животные.
— Какое страшное слово «никогда». В лес мы тоже сходим. Только в другой раз.
— А всё-таки, — напомнила Белль. — Зачем все эти «злачные места»? Мы же не дети.
— Как будто обязательно быть ребёнком, чтобы кружиться в огромных чашках! Какая ты недогадливая, — фыркнул Крокодил. — Неужели так сложно понять, что я хочу тебе понравиться?
— Но ты мне и так нравишься.
Белль говорила правду. Если бы крокодил ей не понравился, она бы ни за что не стала его соседкой. Крокодил задумался, кажется, на целых пять минут.
— Но мы всё равно сходим во все те притоны, куда запланировали!
— Конечно! Особенно в кафе-мороженое!
— Ты сама убедишься: это самое отвязное заведение в этом городишке! В некоторые сорта они даже кладут ликёр! И даже продают детям!
— Здорово! Жаль, что мне нельзя ликёр.
— Конечно. Ты же не ребёнок.
Они так и сделали. Купили сладкой ваты, прокатились ещё на паре аттракционов. После весёлых горок Белль стошнило, и они отправились в комнату смеха. Потом пошли в кафе-мороженое, где, помимо мороженого, крокодил заказал на двоих того самого кофе со сливками и корицей.
С игровыми автоматами не задалось. Если с гоночками всё было нормально, Белль даже обогнала крокодила пару раз, то во время стрельбы по монстрикам она застыла посреди игры и выронила пластмассовый пистолет.
— Да ты латентный хиппи! — хохотнул Крокодил. — Даже на чудищ пистолет не поднимается.
— Это как будто уже было, — прошептала Белль.
Крокодил не расслышал. Снова играла электронная музыка, шумели подростки.
— Пошли отсюда. Шумно.
— Да.
— Эти адские звуки не должны называться музыкой! Я на гармошке чаще в ноты попадаю... Так что ты говорила?
— Мне кое-что показалось во время игры. Уже забыла.
— Может, ты просто устала? Мы целый день носимся. Пойдём домой?
— Думаю, на планетарий меня ещё хватит. Мы же будем просто сидеть и смотреть на звёзды. Да?
— Наверное. Я ведь никогда там не был.
Смотреть на созвездия и туманности было успокаивающе и одновременно волнительно. Пока шла лекция, Белль почти не шевелилась, только судорожно сжимала ладонь крокодила, когда одно созвездие сменялось другим. И, не отрываясь, смотрела на купол. А крокодил на неё.
На улице к тому времени уже стемнело и создавалось полное ощущение, что сеанс продолжается. Звёздное небо над головой следовало за ними по пятам. Преследовало.
— Мы песчинки, крокодил. Мы безумно крохотные и ничтожные. Мы летим в этом бесконечно огромном пространстве неизвестно куда! Мир летит в пропасть! Мы летим в пропасть! Бесконечно... — как пьяная шептала Белль, повиснув у него на плече. — Давай прыгнем с моста?
— Давай, — согласился крокодил. — А зачем?
— Чтобы закончить это затянувшееся падение.
Они подошли к краю кирпичного мостика, через сточную канаву и, взявшись за руки, прыгнули в грязный поток.
— Теперь ноги мокрые, — пожаловалась Белль. Прыжок этот, хотя и не прервал падения, кажется, отрезвил.
Дома крокодил сразу же включил воду, чтобы набрать ванну и только потом стал снимать промокшие ботинки и носки.
— Кто будет мыться вперёд? Учти, горячая вода у нас лимитированная. Меня вообще не хотели к водонагревателю подключать. Пришлось неделю играть им на гармошке. Ну так что? Кто будет мыться в остывшей и грязной ванне?
— Надо принимать ванну вдвоём, — ответила Белль, печально разглядывая расклеившуюся туфлю. — Вода должна становиться грязной и остывать одновременно. Иначе будет обидно.
— Ты ведь помнишь моё объявление? Там говорилось, что я старый похотливый крокодил. Это правда.
— А я тебе верю, — Белль разделась до трусиков и взяла с обеденного стола ложку. — Поэтому буду вооружена!
Мытьё прошло без нападений, хотя ложку и пришлось отложить, чтобы потереть крокодилу спину. Потом Белль нацепила пижамку, а крокодил снова закрылся в туалете. На сколько долго, Белль не могла бы сказать, она уснула сразу же. Это был самый насыщенный день на её памяти.