"J"

- Вот это и есть твой невероятный эксперимент? - с сомнением уточнила я, ткнув пальцем в сторону металлического ящика. Генри кивнул и глаза его лихорадочно заблестели, когда он вновь перевел взгляд на своё изобретение. Вообще, этот парень всегда был немного не от мира сего, но вот в такие моменты он почти пугал. Взъерошенные волосы, спадающие на самый кончик носа очки, в толстой немодной оправе и горящие, едва ли не безумием, глаза. Ну вылитый сумасшедший ученый из какого-нибудь ужастика про оживших мертвецов, или чего-нибудь там ещё не менее гадостного. - Ну не знаю, - продолжала сомневаться я. - Похоже на гигантский тостер. Ты создавал вещи и куда покруче. Например, твоя робокошка. Да, в магазинах сейчас полно подобных «питомцев», но свою ты создал сам. Плюс, улучшил скелет или… как это правильно назвать? Ну, ты меня понял. Двигаться она стала как настоящая. А когда ты её в меха приодел… Без понятия, как и из чего ты это сделал внешнюю оболочку, но её практически не отличить от живой. А этот твой голосовой переводчик с вымышленных языков. Не знаю, правда, кому он вообще может понадобиться, но круто же. А тут… Как-то... Генри терпеливо слушал мой, к сожалению, не особо внятный монолог, а я с каждым словом говорила всё тише и неуверенней, теряясь под его откровенно снисходительным взглядом. Таким взглядом обычно родители смотрят на своих детей, когда те несут откровенную чушь и пытаются в этой чуше убедить других. Что же, согласна, во всей этой «науке и технике» я практически ничего не смыслю, но всё же мне казалось, что куча гудящего искореженного металлолома, которую Генри торжественно водрузил на мой письменный стол, до дрессированной робокошки способной воспринимать около пятисот, а то и больше, стандартных фраз, как-то не дотягивает. - Пусть внешний вид тебя не обманывает, - словно поняв мои мысли, произнёс парень. - На самом деле я уже очень давно работал над этим проектом. Первые двадцать версий перегорели в первые дни своего существования, а создание, достойной этого проекта, оболочки занимает много времени и изготавливаю её я отдельно. Этот, как ты выразилась, тостер, лишь временное вместилище для самого главного. - Чего? - Разума. - Разума? Что-то я не поняла… - Там, - Генри подошел к столу и опустил ладони на своё изобретение. - В этой металлической коробке находится искусственно созданный разум. Чип, механический мозг, полностью идентичный человеческому! И его создал я! Ты представляешь? Я грезил подобным с самого детства. Наконец-то у меня появилась возможность осуществить эту затею, и вот, спустя столько неудачных попыток, у меня наконец вышло. Получилось. Всё получилось. - Ты за такое в аду будешь гореть, - пробормотала я, надеясь, что парень просто меня разыгрывает. Шутит. Однако, привычки шутить Генри не имел, и надежды мои были пустыми. - Но это не возможно. Насколько я знаю, твой отец вроде занимался какими-то подобными разработками, планами по созданию искусственного интеллекта, но проект прогорел. - Да, - Генри кивнул и вновь повернулся ко мне. - Я нашел его записи по этому делу. Они меня и вдохновили. Я набрала в грудь побольше воздуха, но никакие слова в голову не лезли, поэтому в итоге просто шумно выдохнула, так ничего и не ответив. Возможно, если бы я следила за всеми инновационными разработками, интересовалась новинками и успехами в области технического прогресса, то отреагировала на слова своего друга более эмоционально. Но, так как я была бесконечно далека от всего этого, то сейчас чувствовала себя несколько растеряно. Вроде бы, с одной стороны и понимаешь, что твой друг детства, всегда отличавшийся умом и сообразительностью от своих сверстников, совершил что-то по-настоящему невероятное, а с другой это жуткое ведро с гайками ну никак собой не впечатляло. - Твой отец ведь в курсе? - в итоге спросила я. Генри нервно передернул плечами. - Он в очередной командировке, его не будет ещё пару месяцев. Не хочу, чтобы он знал, - добавил он совсем тихо. - Ты ведь понимаешь… - Да! - резко оборвал меня парень. - Да, я знаю, просто… Будем всё держать в тайне, пока не убедимся, что двадцать первый не сгорит, как и все предыдущие. Мне его ответ не понравился, но развивать эту тему я не стала. Его взаимоотношения с отцом всегда были какие-то болезненные, и в эти их дебри мне лезть совершенно не хотелось. - Как знаешь, - вздохнула я. - А ко мне ты его зачем притащил? - Нужна твоя помощь. Вот тут мне захотелось рассмеяться. Я бы, наверное так и сделала, если бы не была настолько удивленна. То, что Генри обратился ко мне за помощью, казалось чем-то неестественным. Обычно, всегда бывало наоборот. - Ты меня, конечно, извини, но по-моему ты не по адресу. Не знаю, что конкретно тебе нужно, но напомню, что мне вообще технику доверять противопоказано. Я же человек-авария. - Я это предусмотрел. У двадцать первого прочный корпус. Можешь его ронять, поливать водой, поджигать — всё равно останется цел. - Ладно, ясно. Так и что мне с ним делать в итоге? - Видишь ли, сейчас разум находится в начальной стадии, совсем ещё чистой. Все равно что младенец. Он слышит нас, запоминает речь, но практически ничего не понимает. Меня вдруг передернуло и я с опаской покосилась в сторону железной коробки на моем столе. И он нас слышит? Как-то всё это нереально и вместе с тем, жутковато. - Ты будешь его обучать. - Чего? - изумилась я. - Ты в своем уме вообще? Как ты себе это представляешь? Я своего кота к лотку не могла год приучить, а тут… - Не паникуй раньше времени. Ничего особого от тебя не требуется. Раза два в неделю я буду приходить и менять в нём картриджи со специальной обучающей программой, которую я разработал. Так что с каждым днём он будет становиться умнее. Ты же должна будешь с ним разговаривать. Кажется, или я и вправду побледнела? Я прямо почувствовала, как после слов Генри у меня кровь от лица отхлынула. - Разговаривать? С этим? - Да. Он должен слушать человеческую речь. Чем больше, тем лучше. И желательно, как можно более эмоциональней. То есть, решила ты почитать перед сном книгу, читай её вслух, с выражением. Здоровайся с ним по утрам, по вечерам рассказывай, как прошел день, описывай события и собственные впечатления от них. - Это как-то ненормально. Я не смогу. - Это же просто. - Да, но… Ты только посмотри на это корыто. Я даже представить не могу, как это — делиться с ЭТИМ своими эмоциями. Это же просто смешно. Я и в детстве-то с куклами не разговаривала, таким нелепым мне это казалось. А тут сяду, значит, и буду какому-то ведру душу изливать. - Уж пересиль себя, - Генри одной рукой приподнял очки и потер уставшую от их веса переносицу. - Этот проект очень для меня важен, а ты единственная, к кому я могу обратиться. Я бы и сам этим занялся, но у меня катастрофически не хватает времени. Хочу поскорее закончить с внешней оболочкой. Сейчас идёт финальная стадия и всё время будет уходить на неё. - Я, между прочим, тоже работаю. Парень наградил меня своим коронным, ироничным взглядом. - Да. В зоомагазине. Три дня в неделю. - Знаешь, ты вот вроде всё по факту сказал, но прозвучало как-то обидно. - Можешь брать его с собой в магазин, - он пожал плечами. - Тоже будет полезно. Я молчала. Вся эта затея мне как-то совсем не нравилась. Хорошо, хочет Генри держать свой проект в секрете от отца и целого мира в придачу — его право. Но приплетать меня во всю эту историю… - Пожалуйста, Рейчел. - парень провел рукой по волосам, разлохматив и без того торчащие в разные стороны, жесткие пряди. - Ты мой единственный друг и я никогда раньше тебя ни о чём не просил. Вот блин, и вправду. Отказать ему было бы как-то совсем гадко с моей стороны. Тем более, это ведь на самом деле не трудно. Ну буду я периодически беседовать с этой странной железякой, и что с того? - Ладно, оставляй его. Но только никаких гарантий я не даю и, если он совершенно случайно обучится ругательствам и прочим мерзостям, я за это никакой ответственности нести не буду. Высказав ещё пару мелких наставлений, Генри уже было собрался уходить, но вдруг замер у двери моей комнаты. - Да, чуть не забыл. Мне ещё нужен мужской портрет. - Портрет? Какой портрет? - Ну, ты же художник. Нарисуй мне мужской портрет. Любой образ, какой только в голову взбредёт. И чем быстрее, тем лучше. - Эм… Ну, хорошо, - пробормотала я, окончательно растерявшись. Просьба была странной, учитывая то, что Генри никогда раньше, насколько мне было известно, не интересовался изобразительным искусством. От слова совсем. Уточнить я ничего не успела, так как пока я переваривала собственное изумление, парень махнул рукой и покинул комнату. Догонять и провожать его до выхода из дома я не стала. Сам дойдёт, не заблудиться. Однако, я всё же не удержалась и подошла к окну своей спальни, которое как раз выходило к стороне центрального входа. Любви к автомобилям я не питала и совершенно в них не разбиралась, однако любой дурак при взгляде на машину Генри поймет, что она дорогая. Очень дорогая. И наверняка напичкана всякой электроникой, всё по последнему слову техники. Подарок отца, это несомненно. Мы с Генри Фостером знакомы столько, сколько я себя помню. Он и его родители раньше жили неподалеку и всё детство мы проводили вместе, так как были единственными детьми на этой улице. Потом, когда мы перешли в среднюю школу, Арчибальд Фостер — отец Генри — вдруг стремительно поднялся по карьерной лестнице и стал грести деньги лопатой. Конечно же, семья Фостеров тут же перебралась в элитный район, подальше от наших «трущоб», Генри же, к которому отношение родителей всегда было несколько прохладным, перевели на домашнее обучение, что ещё больше отразилось на его и без того хромающей социализации. Он всегда трудно шел на контакт с людьми и возможно, если бы я не была таким приставучим и упрямым ребенком, мне бы и не удалось с ним подружиться. Когда мы с ним перевелись в среднюю школу, его дела вроде бы пошли на лад. Мне удавалось как-то его тормошить и хоть изредка отрываться от своих извечных опытов, экспериментов, записей, конспектов, исследований. Он потихоньку начинал общаться с людьми, становился более адекватным и открытым. Но, с его переездом в новый дом, он вновь ушел в себя. Какое-то время мы поддерживали связь, периодически виделись, но со временем всё реже и реже. В итоге вся наша дружба свелась к редкой переписке в соц.сетях. Пока, полгода назад, он вдруг не возник на пороге моего дома. И, как теперь оказалось не спроста. Проследив взглядом за его удаляющимся автомобилем, я отвернулась от окна и посмотрела на стол, где всё ещё стояла эта странная бандура. Генри ведь сказал, что уже давно работал над этим проектом. И видимо так же, он уже давно решил, что и меня во всем этом задействует, прохвост. Вздохнув, я нервно обошла комнату вдоль и поперек, в итоге уселась на стул и уставилась на притащенный парнем предмет. В правом верхнем углу едва заметно горела маленькая синяя лампочка и от этого мне стало совсем не по себе. Пока я её не замечала было как-то комфортней, а теперь стало казаться, будто ЭТО за мной наблюдает. Бред, конечно, но мурашки по коже всё равно пробежали. - Ну, - несмело начала я. - Раз уж мне предстоит систематически с тобой беседовать, жаловаться на жизнь и плакаться в жилетку, нужно тебя как-то назвать. Хм… Генри называл тебя двадцать первым. Но это безобразие какое-то, а не имя. Стараясь придумать подходящее прозвище, я разглядывала это ведро с гайками, пока не заметила выведенную зеленым маркером букву «J», на боковой стороне этого недоробота. Очевидно Генри делал сам для себя какие-то пометки или что-то вроде того, не особо заморочившись в поисках блокнота. Очень на него похоже. - Что ж, я буду называть тебя Джей. Приятно познакомится, Джей. А меня зовут Рейчел.