Ты - мне, я - тебе

Сакура стояла на крыше и смотрела вдаль. Вид открывался такой, что можно было расплакаться от умиления: океаническая пастораль в лучшем виде. На небе – ни облачка. На море – штиль. Все оттенки – яркие, сочные. Когда ты в городе и вокруг тебя только осень, и дождь, и слякоть, и серые скучные дома вдоль дорог, умудряющихся оставаться одновременно пыльными и мокрыми, безумная лазурь кажется невозможной. Умом понимаешь, что где-то она есть, да, но мало ли что где есть. В жизни людей, бегущих на работу, с работы, спешащих по своим делам, есть что угодно, но не это. Картинка с фото, мейл с темой «А вам хотелось бы сейчас?», вызывающий только кислую улыбку. Конечно, хотелось бы, да кто пустит? И где взять деньги? И вообще… Гори ты в аду за то, что отрываешь меня от дела своим спамом! Даже видео не может передать то, что чувствуешь, стоя под вечерним, уже ласковым солнцем тропиков. Зелень деревьев, яркие одежды аборигенов, крики чаек и лёгкий вечерний бриз… Хочется смотреть - когда ещё увидишь? – но слёзы наворачиваются. Впрочем, они всё равно проступают на поверхность, сколько себя не сдерживай. Получалось, что красота пейзажа в жизни есть, а счастья нет. Фигня, как ни крути. Харуно прикусила губу и сощурилась. Сколько она уже тут торчит? Три месяца. С хвостиком. Зачем? Ответ прост: чтобы помочь Саю выздороветь. Она с этим справляется? Снизу, из уютной кондиционированной прохлады гостиной, донеслись голоса. Весёлые. Ребята (и Акаши тоже, куда же без него?) снова устраивают какие-то состязалки. Да, она определённо справляется. Ещё бы она не справлялась! Тогда почему слёзы? Внутренняя боевая часть разводила руками. Когда нужно было действовать, решительно и быстро, «Иннер Сакура» была незаменима. Но вот когда нужно было ПОНИМАТЬ… Хотя, что тут понимать? Девушка шмыгнула носом и сощурилась ещё сильнее. Сай – тот, которого она знала, которого любила, ради которого перевернула целый мир (хотя бы свой собственный, но всё же!) – стал другим. Оставаясь родным, близким, до ужаса нужным, умудрился сделать всё таким… странным! Другого слова у Сакуры не было. Акаши остался почти тот же. Вначале они все специально отслеживали – а вдруг он остался «Корневцем» и только притворяется? Но нет. Не притворялся. Отчихвостил всю команду за бестолковость операции, но потом всё же поблагодарил. И очень удивился, увидев всех снова. Задумался. После этого всё и началось. Нет, для всех всё выглядело прекрасно. А с друзьями всё и БЫЛО прекрасно. Вот только с ней… Никаких приставаний - даже наедине! Никаких намёков. Даже про пенисы! Разве что обнимет изредка или «клюнет» сухими губами в щёку – в знак благодарности или как поощрение. «Хорошо позанималась сегодня, молодец!» «Спасибо за заботу, Злюка!» Волосы потреплет, улыбнётся – кривенько так, но одновременно ласково и как-то очень по-своему… Когда он так делал, то Сакуре казалось – что за выдумки? Какую проблему она, великая умелица, снова выдумала на свою голову? Но вот то, как он её при этом обнимал… По сравнению с этим похлопыванием по плечу их объятия с Наруто выглядели сущим развратом. Даже с учётом того, что это они в спарринге, и Удзумаки рукой об ковёр колотит и вопит: «Хватит, сдаюсь!» А она – будто не девушка, а дружбан какой-то. Как Тен-Тен или Карин. Ничего «совсем личного». Харуно вздохнула. Потом улыбнулась. Ведь всё же они были близко. Их понимание невозможно было игнорировать, да Акаши и не пытался. Наоборот, наслаждался этим. Сакура видела, что он по-прежнему ищет её общества, предпочитает не выпускать из виду, и даже взгляды, которые он бросал на Ли, всё ещё не потерявшего надежду… Она бы от таких взглядов предпочла застрелиться сразу, сама. Но то она, а то Рок – Сила Юности не знает границ, даже если это границы разумного. Может, Акаши боится привязаться к ней снова? Что опять что-то пойдёт не так, и тогда он точно этого не выдержит. Но ведь он и не «отвязывался»? Даже наоборот, иногда ей казалось, что теперь он научился читать её мысли. То, как он касался её руки, как смотрел, особенно если думал, что она не видит его сейчас. Если бы Харуно заметила, что какой-нибудь другой парень смотрит так на какую-нибудь другую девушку, то решила бы, что они не так давно расстались, и теперь ему не просто больно – теперь это как болезнь. Или наркотик. Не избавиться, не оторваться. Да и не хочется. Но ведь она с ним! Всегда! На тренировках, в компании, в постели – он сам настоял на том, чтобы Харуно спала рядом. Вроде как на случай рецидива болезни, но все всё понимали, хитренько улыбались, подмигивали и не препятствовали. Все всё понимали – кроме неё. Одно Сакура знала точно - по-прежнему она значит для Сая очень много. Столько, сколько и раньше? Больше? Меньше? Другое? Неделю назад она споткнулась и чуть не упала с лестницы. Акаши успел таки ухватить её за руку. Потом дёрнул на себя, обнял… Совсем не по-дружески – жадно, собственнически и даже слегка истерично. Чёрт его знает, почему так подумалось – возможно, из-за того, что рывок вышел слишком уж резкий, размашистый, не свойственный его обычным точным движениям. Прижал так, что Харуно почувствовала, как сильно стучит его сердце. «Эх, такой момент!» - крякнула от досады её внутренняя половина. Да, согласилась с ней девушка. Момент для чего угодно: хочешь – ругай, говори, что ни на что не годная растяпа и прогоняй. Хочешь – целуй, утверждай, что испугался за свою дурочку и тащи в постель. Хочешь – делай это всё вместе или последовательно. Но Сай предпочёл это проигнорировать. Сделал вид, что ничего не было. Отодвинулся, натяжно улыбнулся, помог спуститься, поддерживая под локоть, и пошёл ко всем, старательно пряча глаза. Почему? Сакура снова улыбнулась. Несмотря на поведение Акаши, воспоминание было приятным. Шутка ли – первые настоящие объятия за весь её срок пребывания здесь. Этим воспоминанием она грелась в самые холодные ночи. Да-да, те самые, в которые человек, спящий с ней в одной кровати, должен был проявлять всю свою «соскученность» и показывать, как сильно всё это время ему её не хватало. Но нет. Вначале думала – из-за травмы. Потом – из-за кода. Не хочется, и всё. Хрен его разберёт, это кодирование. Что-то в психике нарушилось. Но в одно утро, когда её парень, ещё не разобравшись, проснулся он или нет, потянул её на себя, и стало понятно, как сильно он её хочет… Она-то, дура, тогда обрадовалась! Прошептала, промурлыкала: «Наконец-то!» - и стала отвечать, наслаждаясь уже почти забытым чувством: она снова желанна. Но только до того момента (Ками-сама, целых три секунды!), когда чёрные глаза распахнулись окончательно и Сай, резко поднявшись на кровати, встряхнул головой и коротко бросил: «Я в душ». Тогда стало ясно – дело не в кодировании. Если бы было так – он бы сказал. Вдвоём бы обсудили, в какой момент и почему исчезает желание, что-то бы придумали. Но Акаши молчал. Значит, дело было в нём самом. Или в ней. Как выяснить это точно? На прямые вопросы он мямлил что-то невнятное, прося дать ему ещё немного времени на восстановление, на привычку, на осмысление ситуации… Которая с каждым днём становилась всё хуже. Почему? Потому что они становились всё дальше, скатываясь на обычную дружбу (что тоже немало, но всё же не то), на отношения «пациент-доктор», на глупую толерантность в отношении друг к другу. А ведь раньше они оба считали позицию «партнёр имеет право делать всё, что ему хочется» проигрышной, непременно переходящей в равнодушие. Неужели это то, что их ожидает? От этого на сердце становилось так больно, что единственным выходом было убегать сюда, успокаиваться. И придумывать, что теперь делать. Слова? Действия? Наблюдение и выводы из увиденного? - Сакура? – послышался голос откуда-то из-за спины. Она вытерла глаза и обернулась. В дверном проёме, ведущем на крышу, стоял Хьюга Неджи собственной персоной. Выглядел, как всегда, почти божественно и очень дорого. Светлый костюм тонкого льна, чуть расстёгнутая рубашка, ослабленный узел галстука – кажется, полувиндзорский, идеальный для деловых встреч. Только эти детали выдавали тот факт, что рабочий день у этого молодого человека закончился. В остальном он был такой же, как всегда – серьёзный, собранный, немного надменный, но всё же понимающий и не злой человек. - Привет, Неджи-сан. - Привет. Он подошёл поближе, уселся на плетёный стул и жестом пригласил составить ему компанию. Положил на стол какие-то бумаги, секунду поколебался, что делать сначала – говорить или пить, но жажда победила. Имидж снова был в пролёте. - Хорошие новости, - сказал он, отпив залпом сразу полстакана, - фирма отца парня, который выбросил тебя из окна, признана банкротом. Харуно несколько секунд переваривала это, потом горько улыбнулась и кивнула. - И что теперь? - Да ничего. Выживут. Но придётся им несладко. Не так, как тебе и Саю, конечно, но… Чем могу. Она взглянула в холодные глаза парня и, наконец, решилась задать вопрос, ответ на который боялась услышать всё это время. - Неджи-сан… Мы здорово должны вам. И речь не только о деньгах. Связи, адвокаты, поддержка… Это долг. Чтобы расплатиться, не хватит и жизни. - Это если вести речь о жизнях скромного веб-дизайнера и студентки медицинского университета. - Мы и есть… - Нет. Иди за мной. Он нехотя поднялся со стула и подвёл её к бортику, показывая куда-то вниз. Девушка приблизилась. - Океан? Поразмышляем о волнах вечности? О бесконечности структуры задолженности? Короткий, сдержанный смешок. - Нет. Какая уж тут вечность… Во внутренний двор виллы вывалилась компания, до этого обретавшаяся в гостиной. Они решили на спор – кто больше брызг зафигачит? – прыгать в бассейн. Преуспел каждый. Даже скромная Хината плескалась со всеми, уже не испытывая никакой неловкости. - Ты всерьёз думаешь, что будет умно с моей стороны распустить такую команду, как эта? - Но… Что она может сделать? - Что она НЕ может сделать? - Но… Сай… - Сай по-прежнему их лидер. Единственный, кого они слушаются. Самый взрослый. Самый опытный, знающий. Самый выдержанный и расчётливый, в конце концов. И, уж прости, самая большая падла из всех этих особей. - А я? - А ты нужна ему, чтобы быть человеком. Не обижайся на то, что я сейчас скажу: чтобы быть управляемым. Мы все в той или иной степени управляемы. У всех есть верёвочка: дёрнешь за неё – и слетает любая холодность, устои, принципы… - Даже у тебя ты? Разговор неожиданно стал не просто открытым, а откровенным, в чём-то даже личным. Но Хьюга не стал запираться. Вероятно, решил заранее, что откровенность подкупает больше, чем любые измышления, особенно если собеседник прекрасно чувствует и ложь, и ту тонкую недоговоренность в правде, которая сводит её на нет. - Даже у меня. Всё же он колебался, и Харуно видела, что снять маску вечно делового человека, даже немножко, стоит ему немалых внутренних усилий. Но именно сейчас девушка почувствовала: перед ней – обычный человек. С кучей проблем в голове. У которого всё непросто в семье и, вероятно, в личной жизни тоже. Как-никак, ему уже двадцать семь, жены нет, девушки, по уверениям Хинаты, тоже, а с его внешностью, деньгами (нет, деньжищами!) и чисто мужским шармом претенденток на эту должность должен полк стоять в осаде. Расчётливый, жадный полк, ни черта не понимающий в тонкой ранимой душе этого гениального человека. И это военное положение, вероятно, уже давно должно действовать ему на нервы. Вот и сейчас он был такой - уставший, немного задолбанный последним рабочим днём на этой неделе, даже уязвимый. Или на это и был его расчет? - В данный момент моя «уязвимость» плещется в бассейне с одним белобрысым, но очень интересным парнем. - Сестра? И всё? Я уж думала, ты мне расскажешь про тайную коллекцию зубных щёток Элвиса… Хьюга фыркнул. - Это – всё. Но и это – совсем не мало. Возможно, они ещё появятся. Жена, дети… Когда-нибудь и я встречу свою судьбу, нэ? - Конечно, - улыбнулась она. – Может быть, это даже уже произошло. Нужно только понять: нужна эта и только эта! Неджи едва заметно улыбнулся. Так он делал это очень редко, и почти никогда – широко. Но это было искренне и тепло. И - Сакура знала точно! – только для своих. Она улыбнулась в ответ, но всё же решилась переспросить: - Так значит, задания для группы? А конкретнее? Парень хитро прищурился. - У корпорации Хьюга много интересов. Начиная от промышленного шпионажа – не верь тем лжецам от конкурентов, которые убеждают, что у них такого нет! Есть, я точно знаю! – до защиты наших территорий во время волнений в каких-нибудь жарких маленьких республиках. - Вечное рабство? - Контракт. Условия в папке на столе. Можешь не переживать, они более чем выгодные. - Я могу прочитать сейчас? - Да. Девушка села за тот же стол и, последовав примеру Неджи, налила себе лимонаду. Как им удаётся держать его прохладным в такой жаре? Бумага шелестела под пальцами. Буквы и цифры складывались в стройную картину. Всё было чётко и просто. Никаких мелких буковок, заумных формулировок и дьявольских сносок. Выходило, что сумму долга, указанную в расчетах, реально было отдать за пару лет. Пансион и проживание при этом обеспечивалось, на безделушки тоже оставалось. Можно было сказать, что они взяли вертолёт в ипотеку. - В структуре долга нет нескольких статей, - пробормотала Сакура. - Адвокаты просто отрабатывали свой хлеб, - спокойно пояснил её будущий работодатель, снова наливая себе напиток. – Поверь, он у них и так с белужьей икорочкой. Техника и вооружение вернулись на склад неповреждёнными. Амортизация на них и так идёт. Аренда помещений для тренировки включена. Топливо, взрывчатые вещества, взятки нужным людям и медикаменты – тоже. Дом и питание решила взять на себя Хината. Сказала, что с гостей она мзды не берёт. Я не возражал. Одна вечеринка в стиле Перис Хилтон стоит намного дороже, чем ваше пребывание здесь за целый месяц. А удовольствие от этого сестра получает намного большее. Будем считать, что её друзья просто заглянули к ней на каникулы. Тем более, что это почти правда. В любом случае, она вправе принимать в своём доме кого угодно. - Это что, дом Хинаты? - удивилась Сакура. - Это остров Хинаты, если быть точнее. Все острова этой гряды принадлежат нашей семье. Сакура на секунду замолчала. - Знаешь что, Неджи? - задумчиво сказала она. - Будешь искать свою судьбу, ты ей этого не говори. - Почему? - В первую брачную ночь расскажешь. Тогда оргазм у новобрачной случится по любому множественный! - Учту, - мимолётно улыбнулся молодой человек. – Ты закончила смотреть? - Да. Сакура отодвинула от себя папку. Никогда раньше она не подписывала подобных документов. От сумм становилось страшно, а от того, что прошляпишь какую-нибудь судьбоносную мелочь, ещё страшнее. В конце концов, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. - Ты уже показывал их Саю? - Ещё нет. «А, так вот где скрытая наколка!» - Хочешь, чтобы я убедила его подписать их? - Да. Нет. Он подпишет в любом случае. - Почему ты так думаешь? - Потому что бывшая группа зачистки почувствовала себя командой. Они не хотят расходиться. И, в конце концов, это работа по их профилю – тому, который они сами себе выбрали, ещё не зная, на что шли. Да, можно сказать, что мы – такая же компания, просто обтяпывающая свои дела – помельче и попроще. Никаких великих идей: старое доброе бабло и немного политики. Но здесь никто не будет делать из них мясо. - Я согласен, - внезапно донеслось с порога. Акаши, как всегда, появился почти незаметно. - Привет, Сай! - Хьюга поднялся, пожимая руку вошедшему, и снова присел. - Не хочешь вначале прочитать? – Сакура протянула ему бумаги. Тот взял, присел, открыл было, но потом закрыл. - Вечером прочитаю, - сказал он. – Вкусный лимонад? - Потрясающий! – улыбнулась Харуно. – А главное, всегда холодный. То ли графинчики – наноморозилки замаскированные, то ли слуги их везде обновляют каждые полчаса. - Они просто подбрасывают лёд, - открыл секрет Неджи с серьёзнейшей миной. Харуно засмеялась. - Я вижу, ты решил играть в открытую до конца! Вначале договор, потом тайна лимонада. Скажи уж свой пин-код от карточки банкомата… - …И размер пениса заодно, - продолжил Сай. Сакура и Хьюга удивлённо уставились на него. - Что-то ты слишком быстро восстанавливаешься, - пробормотала девушка. – Тебе-то зачем? Для статистики? Или комплексуешь на чужой территории? - Комплексы и я вещь несовместимая, - отмахнулся Акаши. – Лично я абсолютно спокойно проживу и без этой сакральной цифры. Это для Наруто, чтоб не мучался больше бреднями: Хината предпочтёт брата. - Боюсь, цифры его не утешат, - хитро ухмыльнулся Хьюга, пряча самодовольство за стаканом. - Зато утешит Хината, которая расскажет, что браки между настолько близкими родственниками часто приводят к детям-даунам. На семейном совете этот вопрос уже давно обсудили и сказали решительное «нет». Да и потом, я её, конечно, люблю, но только как сестру. - Неджи, не пойми меня неправильно, - робко вставила свои «пять копеек» Сакура, - но сомнения Удзумаки можно простить. Ты так опекаешь её, так держишь… Хьюга, не смущаясь, кивнул. - Сакура, это у тебя просто братьев никогда не было. Особенно старшего. Порвать пасть за неесан какому-нибудь мудаку – дело чести! И чем сильнее, тем лучше. - Но всё же… - Да, - перебил он, - я знаю, что иногда перегибаю палку. Но она не просто сестра. Она ещё и очень близкий для меня человек, который всегда поможет и поддержит. Всегда поймёт и никогда не осудит. В нашей семье, такой большой, сложной, разветвлённой, со всеми её правилами и неукоснительно соблюдающимися дурацкими традициями, это практически нереально – найти такого друга. Лучшее, что можно получить – нейтралитет или некое подобие уважение, появляющееся, если у тебя есть какие-то заслуги в бизнесе или в спорте. А так… Подсиживание, подковёрная борьба, наушничество. Гниль и зависть по всем углам. Хината – единственный человек, с которым я могу просто расслабиться и открыть спину, без соперничества и подлости. Акаши задумчиво взглянул на Харуно и улыбнулся. Та сидела смущённая, явно чувствуя себя неловко оттого, что влезла в такую личную, да ещё и её не касающуюся тему. - Если уж играть совсем в открытую… - Неджи неожиданно подался вперёд и внимательно уставился на Сая. – Скажи, когда мы на стрельбище позавчера ходили… Все затвор винтовки обычно передёргивали, а ты - запястьем. Почему? Парень посмотрел на папку с контрактом, на почти мальчишеский огонёк в глазах Хьюги… Игры в открытую не всегда доводят до добра – это он знал наверняка. Но также и понимал, что лучший способ замять неловкую ситуацию – перевести разговор на какую-нибудь мелочь. Хьюга был великим мастером этого дела – он его не просто перевёл, а вернул туда, где ему полагалось быть изначально. Итак, работа… Сай чуть улыбнулся. - Чтобы гильзу успеть поймать. - Зачем? - Чтобы траву не шевельнула. Или на солнце не сверкнула. Просто привычка. Ребят на снайперку не привлекали ещё, они стреляют по-другому. Косят от бедра и орут. - Зачем? - Чтобы уши не заложило, наверное. - Да нет, почему от они – от бедра, а ты… - Так первый курс же. Его нужно просто пережить и не сломаться. Много бегаешь, много рискуешь. Привыкаешь к крови. Учишься лить её без раздумий и не сожалеть ни о чём. - Совсем? - Совсем. Кроме провалов операций, конечно. Хьюга снова откинулся на спинку плетёного стула. - Занятная у вас там была организация. - Почему «была»? Есть, - невозмутимо пожал плечами Сай. - Хочешь сказать, что разгром вашей базы… - Мелочи. Вот смерть Данзо, идейного лидера – это удар. Но, думаю, и это поправимо. Он создал очень устойчивую систему, заранее планируя подобные ситуации. Незаменимых людей нет. Возможно, после этого там многое поменяется. Я надеюсь на это. - Думаешь, что про тебя забудут? - Надеюсь на то, что меня сочтут погибшим под обвалом. - А если раскопают? Хотя бы для того, чтобы раскопать труп командующего? - Это если они знают, куда он направлялся. Данзо, как ты понимаешь, никому о своих перемещениях не докладывал. Надеюсь, что догадками, кто же напал на базу, тоже. Если они у него были, и он просто не наткнулся на Наруто и Сакуру, обходя повреждённые зоны. - А если поделился? - Дейдара клялся, что после нашего ухода от Западного крыла остались руины. Я ему верю. - Я тоже. Но если даже Трою в итоге откопали… На минуту Сай замолчал. В напряжённой тишине Сакуре казалось, что она слышит, как гудит процессор его мозга, просчитывая варианты. Сказал ли Данзо, куда идёт, прежде чем начать свою охоту? - Откопают Старика, немного успокоятся, - наконец сказал художник. – Дальше будут рыть не так активно. Если кого-то из погибших не удастся идентифицировать – будет мне удача. Если всех опознают… Будут искать, наверное, но по остаточному принципу. Рыть землю носом в поисках меня, живого или мёртвого, без Данзо не станут. Неджи покачал головой. - Зря ты на это рассчитываешь. Тебя будут искать хотя бы для того, чтобы сделать заместителем нового руководителя. Во всяком случае, я бы так и сделал. А там у вас сидят не идиоты. Акаши поднял глаза. Внимательно посмотрел на Харуно. Она могла поклясться, что в этот момент её парень решает, стоит ли находиться рядом или всё же снова «делать ноги». Насколько его присутствие опасно для неё? - Свалишь – найду и убью лично, - пообещала она, глядя прямо ему в глаза. Тот отвёл взгляд и промолчал. - Сай, ты меня точно понял? Молчание. Было неловко говорить всё это сейчас, да ещё и при Хьюге, но тянуть дальше было уже невозможно. - Акаши, долбанный ты извращенец, я не для того тащила тебя хренову тучу метров на закорках, чтобы ты вот так просто взял и растворился в ночи. Если понадобится держать тебя прикованным в спальне и насиловать до полного прояснения мозгов, я так и сделаю, учти. А Наруто мне поможет. Пусть у него и маленький – зато удаленький. Заодно и проверим, так ли это. Сай нервно усмехнулся куда-то вбок и тяжело вздохнул. Жужжание мозговых процессоров поутихло – вероятно, прикидывать разницу между вечным бегством и многократным изнасилованием было куда проще. А может, решение проблемы было отложено до того момента, когда Сакура удалится для каких-нибудь своих дел. - Сай, если ты надеешься слинять по-тихому, оставив очередную дебильную записку, я выпрыгну из окна, - сказала она, уже совсем тихо. - Сама. Забью навечно самое безопасное для себя место – в гробу. Понял? По тону голоса парень понял, что в этот раз шутки закончились. Он обернулся так резко, что чуть не вывихнул шею. Сакура сидела абсолютно спокойная и с невозмутимым видом пила чёртов лимонад. Холодный, как её взгляд. - Неджи, конечно, всё правильно сказал, но не упомянул об одном маленьком нюансе. Чтобы проделать всё то безобразие, что мы там учинили, нужны были помощники, находящиеся внутри. Перебежчики. Это был их шанс выбраться оттуда, иначе игра для них просто не стоила свеч. Как думаешь, многим ли это удалось? И на каких курсах они учились? Акаши откинулся на спинку кресла и задумался. - Полгода активной подготовки… Жучки, взрыватели, пронос детонаторов на базу. Думаю, сбежать удалось всем. И всё было продумано заранее: фальшивые документы, помощь пластических хирургов, средства на тихую новую жизнь… Учились они где-то на четвёртом курсе. Значит, возможностей для такого манёвра у них было хоть отбавляй. Есть только одно маленькое «но», Сакура. - Какое? - Когда ты доходишь до четвёртого курса, тебе уже никуда не хочется уходить. Ты – часть очень мощной, очень организованной системы. Неотъемлемая. Не рядовая. И в большинстве случаев, к этому моменту ты уже столько раз был на волосок от смерти, что перестал её бояться. И даже больше – бояться вообще всего, чего бы то ни было. Поэтому случаев предательства среди старшекурсников до сих пор не было зафиксировано. Что-то тут не так. - А ты?! - Я был исключением, только подтверждающим правило. - И всё же ты не прав, - неожиданно вмешался Неджи. – Ты делаешь типичнейшую ошибку, думая о себе как об обычном бойце Корня. - Ко мне всегда относились так же, как к другим. Не больше, и не меньше. Те же операции. Та же программа. Те же стимулы, кнуты и пряники. Морковка спереди и морковка сзади. - Да. Но есть нюанс. Были такие, как Наруто – завербованные в Институте. А были такие, как ты - выращенные в недрах. Ты воспринимал всё происходящее как должное, потому что тебя так научили. Другой жизни, с нормальным эмоциональным спектром, с её сильными и слабыми сторонами, ты не знал. А они – знали. И никакая идея, даже очень правильная, не может выдержать такое количество крови, которое повесили на абсолютно «беленьких» до этого мальчишек. - Они были готовы замараться. И даже хотели этого – нести счастье в массы хоть с оружием в руках, хоть без. - Они не знали, что замараться в интерпретации «Корня» – это не грязные руки. И даже не грязная, изнасилованная душа. Это постоянное плавание по шею в говне, выплывают из которого единицы. И выплывшие знают точно, что дорога обратно закрыта. Да, губить лучших «пловцов» нерационально – их мало. Но и они сами… Куда идти? Их везде найдут. Да и у «начальства» на руках все козыри, от угроз родне до «повесить» убийства, которые ты совершил по приказу командования. И стоит только их прежнему опыту – их пониманию «хорошо и плохо», «правильно и неправильно», «справедливо и несправедливо» – сунуться сюда, как их снова окунут туда, откуда они выбирались с таким трудом. Ты хотя бы понимаешь, ЧТО для таких людей, как Ли, Наруто, Сора, жить, не неся в мир СВОЮ идею, своё видение справедливости? Акаши замолчал. За столом повисла напряжённая пауза. Сай смотрел куда-то в себя, Неджи – на него, не отрываясь, а Сакура переводила взгляд то на одного, то на другого. В какой-то момент Харуно поняла, как долго Неджи готовился к этому разговору. Поняла, почему не пришёл с договором и прочей цифирью сразу – ведь, быстрее всего, папка уже долгое время лежала у него «под глазом». Поняла, почему вся их дружная орава так долго тут тусуется, хотя нужды в этом никакой нет – чтобы сплотить их, чтобы и дальше не хотелось расставаться. Она поняла, что Хьюга не зря занимает свой вице-президентский пост в одной из крупнейших мировых корпораций. Он не отступит и будет «додавливать» её художника всем, чем может – взглядом в упор, аргументами, логикой, которой нечего противопоставить. В конце концов, тем, что Акаши сам хочет остаться. - А что это вы тут делаете? – раздалось с порога. Все обернулись. Наруто, мокрый и весёлый, бежал к столу. - Да вот, решили вертолёт у Неджи в ипотеку купить. Вместо квартиры. Я говорю, что одни плюсы: места хватает, кухни, моего вечного источника раздражения, нет. Всё надёжное, крепкое. Опять же, захотел на море – лети на море. Захотел в горы – лети в горы. Стоянка на любой полянке. Выгодные отличия от соседей – жалких наземных машинок. Даже дизтопливо в кои-то веки подешевело! А Сай бурчит, что ему шумно, видите ли. И спать жёстко. Вот хоть ты скажи: надо брать! Удзумаки удивлённо уставился на Харуно, потом на Акаши. Похлопал голубыми глазками, почесал затылок. - Ну, это… Может, всё-таки обычную хату возьмёте? А то если всей кодлой бухать, то мы на этом вертолёте таких дел наделать можем… А квартира ничего, выстоит. На ней за пивом не слетаешь в ближайшую… Чехию. Сакура картинно вздохнула и, пожав плечами, начала бурчать о том, что никто её не понимает и не ценит. Она уже приготовилась услышать поток ответных острот (от Сая), сетований и апелляций к судьбе (от Неджи) и просто отмазок (от Наруто), как вдруг почувствовала, как кто-то, схватив её сзади, потащил куда-то вниз. - Отпустите меня, демоны, - только и успела пискнуть она перед тем, как оказаться в бассейне под дружный хохот целой оравы глоток. А когда вынырнула, у бортика уже стоял серьёзный, собранный Акаши, протягивающий ей руку помощи. Снова. Но на этот раз – без объятий. А жаль! Харуно присела на краешек и протёрла глаза, в которые попала вода с хлоркой. Сай неожиданно плюхнулся рядом и, сбросив туфли, опустил ноги в воду. - Я подпишу. Что-то в его голосе Сакуре не понравилось. А может, дело было во взгляде, который он уже почти привычно прятал от неё. - Потому что так хочу я или потому что так захотят ребята? Парень молчал, не спеша ответить. Сакура краем глаза пыталась рассмотреть выражение его лица, но кроме сосредоточенности и глубокого внутреннего напряжения видно ничего не было. Он смотрел вниз, на воду, которую лениво шевелил белыми, никак не желающими загорать ступнями. - Это важно? Я должен отвечать? – наконец заговорил он. Харуно неопределённо пошевелила бровями. Пожалуй, ситуация, складывающаяся сейчас, прямо у неё на глазах, была кульминацией того отношения, которым она уже наелась за эти три месяца. - Нет. Не должен. Потом она ещё раз взглянула на него, нехорошо сузила глаза, уже даже набрала воздуха в грудь, чтобы что-то ответить, но неожиданно передумала. Стало плохо. Предательская мысль, что даже после многих пережитых трудностей вечную любовь никто не гарантирует, упрямо возвращалась в голову. Все эти уклоны, все эти молчания, отведения глаз могли значить только одно - потерю доверия. И разные взгляды на подписание контракта только закрепили эффект. - Ты вообще никому ничего не должен. Она рывком поднялась, и, старательно изображая улыбку на лице, прошла сквозь толпу гудящих друзей. Ей не хотелось ни вопросов, ни разговоров, поэтому лучшее, что можно было сделать для этого – изобразить своё обычное лицо. Она зашла в свою комнату. Сразу на себя обратила внимание идеальная чистота: убранная постель, никаких сохнущих плавок на стульях, никаких книг, техники, косметики на тумбочках. Неожиданно она осознала, что бывала она здесь только для того, чтобы переодеться. А жила там, где был Сай. А именно в бывшей послеоперационной палате, где Акаши очнулся. Девушка растерянно села на кровать, уткнулась локтями в колени и закопалась пальцами в мокрые волосы. Хотелось плакать от досадного чувства: она – помеха. Связывающая, мешающая деталь, которая раньше звала к обычной, нормальной жизни, а теперь тянет обратно. Надо же, контракт для всей команды, и она – её часть… Размечталась. Ежу понятно, что Акаши больше не хочет никаких военных действий ни под каким соусом. Даже «упрощённый» вариант Неджи был неприемлем. А тут она, такая бравурная и смелая, со своим вертолётом в ипотеке. Дурочка наивная. Но долг… ребята… она сама… Куда деть то, через что она прошла? Вот так просто взять и выбросить из головы? Борьба стала привычной частью себя – внутри и снаружи. Подготовка, смена мед. профиля, сама операция… А теперь вот так просто взять и сказать – ничего не было, я снова простая студентка?! Чёрта с два простые студенты делают и умеют то, что она! Кулаки, которые Сакура всё это время сжимала и разжимала, сама того не замечая, уже болели. Раньше у неё не было кулаков. И костяшки не были сбиты. Зато и веры в себя, в свои силы не было. Да, Сай не хочет никаких боевых действий. Это понятно. Но кто сказал, что их отправят на войну? Читая контракт, ей казалось совсем другое. Или он увидел что-то, ей незаметное? Так вроде никаких подводных камней не было. Неджи специально сделал договор максимально простым и прозрачным… Или всё же дело не в контракте? Акаши просто не воспринимает её как бойца. А возможно, дело в том, что у него всегда было своё представление о том, как ей лучше. В конце концов, он влюбился в студентку мед. ВУЗа, которая хотела спасать чужие жизни, а не в молодого, ещё неопытного агента. Не этим ли объясняются и все те мелочи, которые она так упорно игнорировала, списывая на трудности восстановления? Все эти «ты изменилась», «ты стала другой» - и лёгкая печаль в глазах. Хотелось закричать, бросив в его лицо, словно плевок: «Да, чёрт возьми! Я изменилась! Потому что выбора – потерять тебя или потерять себя – передо мной не стояло!» Внутренний голос шепнул: «Но ведь и перед Саем не стояло выбора – быть спасённым или нет. И если в «Корне» он выполнял бы эту работу без чувств, то здесь ему, «проснувшемуся», предлагают почти то же самое. Это ли не жестоко? Не потому ли он сторонился тебя всё это время, Сакура?» Сакура тяжело задышала. Мысль о том, что Акаши предполагал появление Неджи с его договором, не приходила ей в голову, хотя для Сая она наверняка была очевидной. Тебя красиво спасли? Тебе и твоим друзьям дают есть, пить, жить? Но что взамен? Впервые она поняла, почему Сай нервничал и чего ждал. Расплаты за спасение. Выставленного счёта. И, да, она сама не была виновата в том, что этот счёт появился на свет, ведь не могла же она бросить его в «Корне», и никто виноват не был, но ведь легче Акаши от этого не становилось… Она всхлипнула и опрокинулась на спину. Было обидно. Хотя бы оттого, что Сай не сказал ей о своих ожиданиях и догадках. А если и сказал бы, то что? Обиделась бы, и ничего. «Ты что, не рад, что мы снова вместе?» Он и был рад, наверное. Так, как мог. Харуно уже было собиралась расплакаться, но боевая часть взвыла от злости и дала ей хорошую внутреннюю оплеуху. «Ну и что, что контракт? Ну и что, что отработка? - вопила она. – Это же не навсегда. Это – рядом с тобой. Да он просто не видит в тебе бойца, вот и всё! Тот короткий бой в спортзале «Корня» его нифига не убедил. А спарринги с ребятами, с ним самим… Это достаточно для работы!» Да, согласилась с ней Сакура. Для работы – достаточно. Но для той, прежней Сакуры, ради которой Акаши пошёл на такую жертву, - это слишком. Тем обиднее, что никогда не было чувства потери себя. Наоборот. За то время, что шла подготовка, Харуно осознала в себе то, чего раньше стеснялась, что задвигала на задний план - свой бойцовский дух. Подружилась с ним, научилась пользоваться. Научилась не сдаваться. Научилась смотреть на противника с открытыми глазами. Но главное – совсем разучилась пугаться, оставив растерянность за гранью приобретённого опыта. И что теперь? Забыть о том, что он есть, и ты - боец? Невозможно. Притвориться? Нереально. Потерять любовь? Сакура легла, натянула на голову простынь и закрыла глаза. Думать ни о чём не хотелось. «Пусть они в аду горят, эти ответственные решения. Пусть я сгорю вместе с ними, и всё закончится. Надоело… Всё надоело…» Было неожиданно плохо. Так, как она не ожидала, что будет после ЕГО возвращения. Пролежав так около получаса, Харуно осознала – и вправду плохо. Горло болит. Холодный лимонад, который она поглощала всю неделю в бешеных количествах, дал о себе знать. Кажется, начала расти температура. - Чёрт, только этого мне не хватало, - пробормотала она. – И куда я дела аптечку? Аптечка была там, где ей и полагалось быть – в боевой экипировке, ловко притаившейся в уголке шкафа. Напульсник со встроенным градусником бодро отрапортовал – 38,5. - Бли-и-ин… «Интересно, это из-за холодного, нервов или бассейна? Или всё же коварный вирус гриппа подкрался незаметно?» Ответа не было. Наглотавшись парацетамола, Харуно улеглась на кровать и стала думать. Мысли были под стать состоянию – вялые, корявые и сонные. «Надо позвонить кому-то, чтобы принёс питьё. Горячее, и много. Горничной? Да, горничной». Сакура скосила глаза на тумбочку, на которой стоял телефон. Надо было встать – выпрямиться, сделать пару шагов… Ткнуть пальцем по цифрам… каким-то… Два-семь? Два-восемь? Справочник в другой тумбочке, а это вообще далеко… «Потом. Успею. Надо полежать. Отдохнуть. Когда я в последний раз отдыхала? В Англии, с мамой. Нужно было соглашаться на старичка-миллионера. Лучше толпа жадных наследников под дверью, чем группа игривых боевиков под боком. И связанный по рукам и ногам отношениями с тобой супермен в придачу». В дверь и правду постучали. «Наследники? Неужели так быстро? Я ещё не убила их дядюшку, а они уже? Шустрые ребята, однако». - Сакура, ты там? – раздался голос Сая. Никого видеть не хотелось. Его – особенно. - Нет меня, - просипела она в полусне. – Уходи. Живи своей нормальной жизнью. Дайте мне, наконец, уже сдохнуть. Мавр сделал своё дело, мавр может уходить. - Сакура? – голос стал обеспокоенным. - Да когда вы уже уймётесь, а? – жалобно простонала она. – Достали… Она попыталась встать – села на кровати, поднялась и сделала целый шаг. Но потом мир пошатнулся и громко рухнул. Что было дальше, она не знала. *** Очнулась она там, где просыпалась уже две недели – в кровати Сая. Самого его не было. Сакура потела глаза, потянулась и зевнула. По ощущениям температуры уже не было – лоб был липкий, а руки – холодными. «Сколько я провалялась, интересно?» За окном стояла ночь. Звёздная россыпь, яркая и чистая, так и звала к романтическим вечерам и прогулкам на свежем воздухе. Правда, тропические москиты несколько портили «лямур». У них на отдыхающих были свои планы. Гастрономические. Кстати, девушка и сама бы сейчас не отказалась перекусить. Вернувшийся аппетит был верным признаком того, что полное выздоровление не за горами. Это радовало. Но радостью сыт не будешь. Кое-как поднявшись, Сакура посеменила на кухню, держась за стенку для страховки. Спустившись, она заметила, что в гостиной горит свет. - Кому это ещё, кроме ночного хомяка Харуно, не спится? – пробормотала она, осторожно заглядывая туда. На диване вполоборота к ней сидели Неджи и Сай. Оба курили сигары. На столике перед ними стояли пустые коньячные бокалы и такая же – ну, почти! – бутылка. Внушительная, литровая. - …думал, что это конец, - услышала Сакура обрывок фразы, сказанной художником. - Страшно стало? Морщинки в уголках глаз Хьюги стали совсем хитрыми, а лицо Акаши – наоборот, каменным. - Я не знаю, как передать тебе то, что тогда на меня навалилось, - наконец, сказал он, и сделал большой глоток. – Не хочу вспоминать. - Что навалилось, что навалилось, - проворчал Неджи. – Дверь навалилась! Ты снёс её, будто бульдозером. Короткий смешок. - Нет. Её я как раз отшвырнул. Кстати, извини за неё. Впишешь в общую сумму долга. Бутылка, оказывается, была не одна. Откупоривая новую и наполняя бокалы, Хьюга мрачно кивнул: - Впишу, впишу, не сомневайся. И сигары с коньяком тоже. Но исключительно с одной целью… - Знаю, знаю. Чтобы я подписал этот твой договор. И следующие пять лет провёл в какой-нибудь сельве или экваториальной Африке. Обожаю эту страну. - Почему? - Все бабы ходят с голыми титьками, а у мужиков большие члены. Есть что рисовать. - Так вот и стимул! Давай, за стимулы! Акаши отвёл руку. - В гробу я видал такие стимулы. Уточняю – не в своём гробу. - А в чьём? В Сакурином? По напрягшейся спине и шее своего парня Харуно поняла, что тот сейчас взглядом убивает своего собутыльника. - Ладно, ладно, признаю, дурная шутка, - сдался Неджи. - Зато не лишена смысла, признай. Акаши отхлебнул и мрачно ответил: - Признаю. В экваториальной Африке, куда она поедет со мной, это очень вероятное развитие событий. - Слушай, мы не ведём войну. Я вас вообще не для этого нанять тут пытаюсь. - Не вешай мне лапшу на уши. За разведение зайчиков среди верблюжьих какашек такие деньги не платят. Уж извините, я знаком с расценками работы наёмников. Столько, столько ты предлагаешь, платят за грязную, напряжённую и очень тяжёлую работу. И морально, и физически. Сакура к ней не готова. Харуно хотела уж было возмутиться из своей засады, но потом передумала. Во-первых, подслушивать было интересно. Во-вторых, она достаточно хорошо знала себя: п@здить кирзовым сапогом непокорных зулусов - не для неё. Сломается, и очень быстро. Впрочем, разводить зайчиков среди верблюжьих какашек тоже как-то не тянуло. Неджи не сдавался. - Сай, не может быть такого, чтобы патовая ситуация была непреодолимой. Да, ты не можешь оставить её здесь, не можешь отправить обратно доучиваться без своего пристального надзора и взять с собой не можешь. Но что-то же выбрать надо? Фырканье в ответ. - Давай я, может быть, всё-таки ювелирный бомбану? Я тут в одном фильме видел – плёвое дело. Тебе брюлики по сходной цене не нужны? - Я не мараюсь о криминал, - на полном серьёзе ответил его собеседник. - И людей, связанных со мной, марать этим не собираюсь. Чистая репутация в мире большого бизнеса стоит дороже, чем определённая сумма. И даже чем решение определённой проблемы. Потому что проблемы решаются многими путями, а репутации гибнут безвозвратно. - И что? Ну, заменит тебя твой клан кем-то другим, почище. - Ничего подобного. Пятно ляжет на всю компанию. Да, меня сошлют в какую-нибудь дыру, командовать прокладкой рельсов для урановых шахт. Но в определённых кругах с нашей компанией просто перестанут иметь дело. - Да ну? Печи в концлагерях Гитлера были производства фирмы «Siemens». И что? С ними отказались иметь дело? Хьюга вздохнул. - Как тяжело вести спор с таким упрямым собеседником. - Наруто тоже упрямый, но его ты уговорил быстро. - Он не знал про «Сименс», - улыбнулся Хьюга. - Ну, извини, - пожал плечами Акаши. Однако Неджи не выглядел расстроенным. Он затянулся сигарой, пустил колечки дыма, и Сакура в очередной раз убедилась, что её парень может не только зайца научить курить, но и Хьюгу, ведущего принципиально здоровый образ жизни, совратить с пути истинного. Хотя… По тому, как профессионально он пускал дым и не кашлял, она готова была заложить собственную руку – он из «бросивших, но иногда позволяющих себе». И то, что раньше он за подобным делом застукан не был, говорило о двух вещах: о важности происходящего сейчас в гостиной и о том, что в юности будущий вице-президент умел здорово ныкаться от папы. - Тебе не за что извиняться, - откинулся на спинку дивана хозяин. - Чем тяжелее бой, тем желаннее победа. Да и просто разговор получается интереснее. Ты, уважаемый собеседник, немного путаешь понятия и времена. Да, спустя определённое время «Сименс» снова вышли на рынок, но уже с другим товаром. О стоимости смены продуктовой линейки не будем. О желании сотрудничать с ними компаний остального мира – тоже. Почти все компании, сотрудничающие с режимом вермахта, понесли гигантские убытки при его падении. Кто-то оклемался, кто-то нет. Но сейчас практически у всех транснациональных корпораций существует такое понятие, как компании красного списка. «Капитал компании не должен быть нажит с помощью эксплуатации угнетаемых народов…» - реальный пункт ограничения в договорах с Америкой и Европой. Есть такой термин – «кровавые алмазы». Если раньше всем было пофиг, то сейчас это табу. И если ты сотрудничаешь с террористами, то заключить договор с такой компанией, у тебя не выйдет. Разве что бородатые ребята привяжут к стулу с взрывчаткой их генерального директора. И то… Есть нюансы. Советы компании, сборы акционеров, процедура утверждения целой толпой народу. Короче, нихрена не выйдет. Сомалийский вариант в мире больших игр не прокатывает. - А что прокатывает? - Прокатывает, когда тебя знают, как человека, который всегда соблюдает договорённости. И, безусловно, ничем себя не запятнавшего. Точнее, ничем таким, что могло бы бросить тень на имя делового человека. Кража брюликов в ювелирном… Смешно даже, - Неджи улыбнулся. – Контракты на сумму ниже нескольких миллионов рассматривает заместитель моего заместителя. Пойми, есть вещи, на которые все закрывают глаза. Например, можно стащить компромат и держать в страхе. Или обнародовать. Или отдать врагу – смотря какой нужен эффект. Будешь слыть потом страшным человеком. Но это – можно. Допускающий утечку компромата – сам дурак. Можно украсть разработку: если плохо хранишь ценное – тоже сам дурак. В конце концов, промышленным шпионажем потихоньку занимаются все. Но если ты любишь кидать партнёров или ловить мелкую рыбёшку в мутной воде, содрогаясь от жадности – это скоро всплывёт. Если рыба крупная, но ядовитая – тоже. Как ни странно, но иногда продать тонну героина может оказаться безопасней, чем сходить к проститутке. Но и резонанс от раскрытия будет разный. - Ты хочешь, чтобы мы копались в чужом грязном белье? – уточнил Сай, делая хороший глоток из бокала. - Если придётся – да, - не стал таить Хьюга. – Но, согласись, сфотографировать какого-нибудь зарвавшегося чинуша в неудобный момент намного проще и безопасней, чем прыгать по сельве, кроша зулусов. - Спорный момент. Зависит от количества охранников и уровня чинуша. Ты же понимаешь, что Моника у Клинтона тоже не первая «девочка-припевочка» была, но почему-то никаких фотографий так и не всплыло. - Спектр работ для вашей команды – практически безграничен. Зачем нужны фото, если есть живой свидетель, готовый давать показания? Охранять мастерицу оральных утех намного приятнее, чем отстреливаться от секьюрити её босса, нэ? Главное – нестандартный подход и новый взгляд на старые проблемы. Ты в курсе, сколько получают люди с таким складом ума? - Нет. - Больше, намного больше, чем сумма в ваших контрактах. Но ведь и вы – новички в этой области. - Давай мы, может быть, лучше не будем затеваться с играми, в которых могут пострадать близкие нам люди? - Давай мы, может быть, лучше составим список мест и работ, которые табу? А на остальные подпишем договор? - Ты настоящий бизнесмен, Неджи-сан. Горжусь знакомством с тобой, - сказал Сай после паузы, во время которой Сакуре подумалось, что её Грязный Художник внутри себя сейчас выразился так, что все Интернеты покраснели бы, услышь такое вслух. - Да, я настоящий бизнесмен, Сай, - абсолютно спокойно согласился Хьюга, делая большой глоток коньяка и расслаблено улыбаясь. – Я зарабатываю не просто деньги. Учитывая масштабы, это уже называется капиталы. Большая игра. И, как во всякой сложной деятельности, зачастую мелкий камешек неприметного с первого взгляда события может перевернуть всё вверх дном. Поэтому в очередной раз слушать твой бред насчёт вашей группы и того, как я коварно пошлю всех на передовую в какой-нибудь замаскированный Вьетнам, мне уже надоело. Да, наёмникам платят намного меньше. И именно поэтому я не собираюсь вас использовать как придаток к автомату. Веришь, ни у меня, ни у корпорации, нет проблем с наймом таких людей. И с капралами для них, чтобы не предали и не разбежались в случае опасности, тоже. Со спины Сакура видела как Сай молча отхлебнул из своего бокала. Она не видела, но знала, в какую скептическую полоску сжались сейчас его губы. - Не надо так кривиться. Если быть совсем уж простым в определениях, то вы будете работать не как боевики, а как шпионы. Да, мне нужны тайны конкурентов. Цены в тендерах, их личная жизнь и - очень желательно! - мысли в их головах. В частности, если ты так уж не боишься за свою Злюку, то её первым заданием стала бы работа в фармацевтической лаборатории «Якуши Энтерпрайс» в должности младшего лаборанта. «Якуши? – чуть не вывалилась из-за своего укрытия Харуно. – Это тот маньячно облизывающийся очкарик, который так хотел увидеть мои наработки по боевым пилюлям? Кто бы мог подумать, что он такая шишка…» - Конкуренты? – понимающе хмыкнул Акаши. - Да, - мрачно буркнул Хьюга. - Сидят в печёнках. Не знаю как, но им удаётся начинать выпуск тех же препаратов, которые разрабатывает «Хьюга Фарм», раньше, чем у нас заканчивается стадия тестирования. Их шеф – редкостный псих и гений в одном флаконе. Я знаю, что он уже предлагал твоей девушке сотрудничество. Мне бы очень хотелось, чтобы теперь она на него согласилась. И даже ответила на ухаживания Кабуто согласием. - Он пожил на неё глаз? За искреннее удивление в его голосе внутренняя боевая часть Сакуры расчехлила кулаки с воплем: «А что такого, что на меня обращают внимание?» Но перед расправой решила всё же дослушать – ведь Кабуто пока ни сном, ни духом. И она, кстати, тоже. - Нет. Но положит. Во всяком случае, для этого нужно приложить все усилия. Сакура про себя чертыхнулась. Конечно, она не думала, что Неджи – купидон, ставящий себе за цель сберечь их с Саем любовь, но чтоб вот так спокойно говорить её парню о том, что собирается подложить её под другого? Хотя… Ответить на ухаживания, позаигрывать – ещё не означает интим в после первого же совместного похода в кино. Ну, или куда там нынче ходят маньяки? Акаши налил себе коньяку. Потом подумал и налил ещё. Харуно с интересом прислушивалась – что же ответит её Грязный Художник? Пошлёт? Сравнодушничает? - А самой Злюке ты о таком развитии говорил? - Нет. - Вот-вот, - сделал большой глоток он. - Если бы сказал, она, наверное, не была бы такой ярой поборницей твоего контракта. Она вряд ли согласится. Даже если брать во внимание тот факт, что работа есть работа. - Можешь сам спросить её, - хитро ухмыльнулся Хьюга. - Прямо сейчас она стоит за твоей спиной и усиленно изображает невидимку. Сай обернулся. Она увидела сдвинутые к переносице брови, но предпочла сделать вид, что это не про неё. «Мы белые и пушистые, машем и улыбаемся». - И что ты тут делаешь? – сердито спросил он. Она подошла к ним, краешком ногтя ковырнула гору сигарных окурков, мысленно оценив, чего стоило почти некурящему Неджи принять на себя дозу никотина, предназначенную для лошади. Или для Сая. - Наблюдаю оживший мем, - она поднесла руку к лицу, сложила пальцы, и прищурилась. – «Нельзя просто взять и подписать контракт». Потом девушка сделала лицо ещё хитрее, села рядышком с Неджи и потянулась к сигаре. Акаши с любопытством смотрел на её действия. - Ты же вроде не куришь, - сказал он, проигнорировав её замечание. - Не курю, - согласилась Сакура, пытаясь зверски раскурочить «курительную палочку» ногтями. – Только ем. Ведь есть же даже рецепт такой – «цыплёнок табака». Ну а у меня табак без цыплёнка. Не знаю, сколько я провалялась, но есть хочется ужасно. А, поскольку холодильник в этом жлобском поместье на ночь запирается, а слуги – вот негодяи! – ночью спят, буду жрать, что есть. - Ты, кажется, выздоровела, - задумчиво сказал Хьюга, протягивая ей «гильотинку» для срезания окончаний. – Только гулять всё же рано вышла. И почему за едой пошёл не Наруто, который должен был сидеть рядом? - Потому что рядом никого, кроме москитов за окном, не было. Но жрать москитов – вредно. - Почему? – удивился Неджи. – Слишком много белка? - Потому что можно из окна выпасть. Ради такой малой пищевой ценности – абсолютно неоправданный подвиг, я считаю. Она отрезала кончик сигары и принялась жевать. Пожевав секунды три, выплюнула, а чтобы не было так противно, решила прополоскать рот коньяком из бокала Сая. Впрочем, выплёвывать «Хенесси ХО» она не стала – даже с привкусом табака напиток был хорош. Портил его только взгляд Акаши, в котором читалось, что девушке, перенёсшей ОРВИ с потерей сознания, не следует сразу после выздоровления есть несъедобное и пить то, что он хотел выпить сам. Сакура предпочла проигнорировать угрозу, мило похлопав ресницами. Сай сдвинул брови. Харуно с самым невинным видом откусила ещё. Понаблюдав за этим, Хьюга недоумённо пошевелил бровями, но, сообразил, что между этими двоими сейчас лучше не влезать. Убьют ведь… - Я, наверное, пойду… Разбужу кого-нибудь из прислуги, - сказал Неджи, делая вид, что его тут уже нет. – Раздобуду чего-нибудь съестного. Когда тот скрылся из вида, Сакура отложила от себя хьюмидор, отодвинула бутыль и с заговорщицким видом прошептала: - Ты знал, что ночью Хьюги из идеальных роботов превращаются в нормальных людей? Акаши откинулся на спинку дивана и расслабленно откинул голову назад. - Неа. Сегодня только выплыло. Сам удивился. Потом он потёр виски, встал, секунду постоял, словно решая, в какую сторону ему направиться – то ли к Наруто, чистить тому пятак за несоблюдение обязанностей сиделки, то ли к себе в спальню, ведь вечер уже закончен. В итоге приземлился рядом с Сакурой. Положил ей голову на плечо и тихонько поинтересовался: - Ты как? Харуно положила запястье на лоб и выдала вердикт: - Практически норма. На сколько меня вырубило? - На два дня. Но температура спала ещё вчера вечером. - Это ты меня нашёл? - Да. - Ты что, и вправду дверь вышиб? Я-то думала, что сама с таким грохотом приземлилась… - Вправду вышиб. - А зачем? Я же вроде чётко сказала – ничего ты мне не должен. Ни за спасение, ни вообще… Свободен. Сай замолчал. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось чувствовать себя свободным. Тем более – от неё. Вынырнув и хаоса восстановленных воспоминаний, он понял, что мир окончательно поделился на тот, в котором есть она и весь остальной. Что его Злюка стала для него даже чем-то большим, чем была раньше. Тем противнее было понимать, что в этом, и во всех последующих едких вопросах и репликах виноват он сам, создавший между ними ситуацию недопонимания, замалчивания, потерянного доверия. Единственным спасением из этого - что тогда, что сейчас – было снова открыться. На, бери… - Я тогда… Как бы объяснить... Говорят, что от ненависти до любви один шаг. Когда ты встала и пошла через толпу друзей с таким лицом… Показалось: ты этот шаг сейчас проходишь. Назад отмотать будет не возможно. И исправить тоже. Не просто идёшь – прыгаешь. С разбегу. С моей подачи. - Почему? Сейчас казалось, что ненависть, о которой говорит Сай – нереальна. Это даже смешно. Но, вспоминая своё тогдашнее состояние, Сакура неожиданно вспомнила – не хотелось уже ничего. Даже любви. Но, поскольку природа не терпит пустоты, что пришло бы в душу на её место? Вряд ли что-то светлое. - Потому что я перегнул палку. Своим желанием решить всё в одиночку, не взваливая это на тебя. Своей неспособностью к полной откровенности. В конце концов, своим нежеланием идти дальше: не только довериться тебе ещё сильнее (хотя куда уж сильнее?), но и поверить в тебя ещё больше. Отпустить в свободное плавание в новом профессиональном качестве. Глупость, конечно, но… Прости, Злюка. Не могу не опекать тебя. Да, это психоз, который, я думал, никогда мне не грозит. Но внутри головы гадским напоминанием сидит картинка: серый асфальт и твои волосы в крови. Не хочу повторения. Он поднял голову с её плеча, привстал и заглянул ей в глаза. Сакура смотрела на него, не отрываясь. Он был так близко, что можно было поцеловать – ты же давно этого хотела, так что же? Ничего. Поцелуй – это был бы ответ. Прощение и согласие. А она хотела сказать совсем другое. Например: «Я всё ещё нужна тебе?» Нет. Она знала ответ. Или так: «Любить – это и значит бояться. Любят не тех, кого хотят, а за кого страшно». Чушь. Сентенция. Этим она не откроет Саю истины. Уже – не откроет. Хотелось сказать, что тот асфальт, её кровь, тот талый снег и вопли «Скорой» - это было давно, всё прошло и всё изменилось. Но это тоже было бы правдой лишь отчасти. Поэтому ответа не будет. Во всяком случае, такого, какого ждёт от неё Грязный Художник. - Понимаю. Они замолчали. Сакура прижалась к его боку, пытаясь ни о чём не думать, а только ощущать: запах сигар и коньяка, теплота кожи, ощущающаяся сквозь тонкую чёрную рубашку, властные, но такие чуткие пальцы, перебирающие пряди её волос. Казалось, кто-то нажал на паузу, и время застыло. Мгновение, застывшее между ними, говорило: сейчас можно просить всё, и можно простить всё. И всё же… - Ты сказал «дважды». - Да. Я поднялся к тебе, надеясь, что ты ещё не решила ничего непоправимого. Насторожился, когда долго не открывала. Потом услышал твоё невнятное бормотание и звук падения тела… Сай затянулся – резко, зло, - выдохнул, потом ещё раз затянулся… Сакура поняла, как трудно ему говорить об этом. Ведь для него её падение было совсем недавно. А ещё эта лестница… - И эти твои слова, тихо-тихо: «Дай мне умереть». Показалось – ты это говоришь из прошлого. «Сейчас» и «тогда» наложились друг на друга, и во мне будто что-то щёлкнуло. Он снова замолчал, сглотнул. Отложил сигару и взял бутылку, но, передумав наливать в бокал, хлебнул прямо из горлышка. - Не помню, как дверь вынес, - наконец, продолжил он. – Но когда увидел, что ты лежишь на полу… Меня переклинило. Показалось, что я всё ещё там, на площадке перед домом Ино. Она скорее почувствовала, чем увидела, как тяжело и часто Акаши задышал. - Я снова стоял, смотрел, как кровь смешивается со снегом, становясь розовой, в тон твоих волос. От ужаса, от неожиданности, от полной неготовности к ситуации я совершенно растерялся тогда. Можно тебя было трогать? Нельзя? Он сам не заметил, как нашёл её пальцы, взяв их в свою руку вначале нежно, но затем начал, сам того не замечая, сжимать кулак. Сакура терпела. Именно сейчас Сай должен был выплеснуть из себя пережитое тогда. Ужас неожиданной потери самого близкого человека. Отчаяние от собственного бессилия. Горечь принятых решений. Всё, что она могла – разделить её, сделав вкус чуть более терпимым. Всё, что рассказывать сразу после возвращения было бы просто глупо – не тот момент, и даже настроения не те. - Ино выручила. Она молодец, не сплоховала. Потом больница. Долгие, долгие часы, которые сидишь и знаешь, что виноват. Знаешь, что сейчас всё висит на волоске. Боишься дышать, чтобы ненароком не оборвать его. И сумма-приговор, которую озвучила Цунаде, выйдя из операционной. Зато, знаешь, когда я понял, что нужно сделать, всё стало на свои места. Он замолчал. Выдохнул. Отпустил её руку и снова взял. Так же молча погладил, извиняясь. - Не думал, что вы решите напасть на «Корень» ради меня. Да и кто может поверить в такой бред: кучка отступников против целой махины? Ещё и с таким бестолковым планом. Харуно улыбнулась. - Ино, когда предложила эту авантюру, сама не думала, что получится. Говорила: хотела, чтобы эта деятельность меня успокоила, и я перестала искать способы убить себя в домашних условиях. Ну, не выходя из квартиры, в смысле – я тогда вообще ослабела и снова слегла. Акаши скривился, будто от боли. Всё же налил коньяк в бокал, и, сделав большой глоток, сквозь зубы процедил: - Знаю. - Откуда? Наруто? - Неджи. А ещё я, когда первые сутки возле тебя сидел, взял ноутбук и вышел в Скайп. «Вот б@я!» - мысленно выругалась Сакура, и внутренняя часть ругалась с ней синхронно. - Только не говори, что ты прочитал весь тот бред, что я крапала тебе в соплях, слезах и синяках. Он не отвечал. Но по глубокому вздоху, по тому, как он снова начал сжимать её пальцы, Сакура поняла, что это так и есть. - Блин… - Ну, почему сразу «блин»? – попытался успокоить её он. - Было очень… познавательно. Тен-Тен и Карин и вправду так смешно поют? Харуно сидела сосредоточенно-мрачная и судорожно припоминала, что ещё она там сдуру «выплеснула». Помнится, раз она была вообще под хмельком… - Да расслабься ты. Ли, значит, глаз на тебя положил. То-то я думаю, чего он такой дёрганый стал? Особенно когда я тебя обнимаю… Ей почудилось, что внутри себя он открыл маленькую книжечку, послюнявил карандашик и, произнеся таким же спокойным, даже задумчивым тоном, записал: «Глаз Рока Ли, положенный на Харуно Сакуру: на жопу натянуть и моргать заставить. Принято к исполнению». - Расслабишься тут… - Но ты же МНЕ это писала, Злюка. - Тебе. И себе. Слушай, удали этот бред, а? - Почему? - Потому что мне стыдно, что я не супергерой в плаще. Что для того, чтобы вытащить тебя, мне пришлось быть битой, униженной и растоптанной. В конце концов, что я ПИСАЛА об этом, как сопливая школьница. Жаловалась и скулила. Это… унизительно. - Перестань… - мягко перебил её он, положив указательный палец ей на губы. – Не надо. Она замолчала. Ощущение от прикосновения было приятным, даже будоражащим. Сакура была уверена, что Сай это тоже понимает и ощущает, но его рука оставалась там же и даже начала поглаживать её рот, заставляя отвлекаться от темы разговора. - Знаешь, как Данзо лишал своих воспитанников эмоций, делая их идеальными, с его точки зрения, агентами? Чтобы не скулили, когда начнутся настоящие дела? - неожиданно сказал он, убирая руку. - Нас воспитывали по парам. Твой сосед по комнате был твоим другом, братом, и вообще всем, кто у тебя был. Миссии – вместе, отдых – вместе, даже еда и сон – вместе. Чувства и нетрадиционная любовь тоже поощрялись. Выпускной экзамен состоял в том, что своего друга надо было убить. Таким образом, ты лишался единственного дорогого для тебя существа на земле. Внутри тебя всё будто умирало. - Ты… - Нет. Син заболел. Мы подстроили так, будто это я, но рак сделал за меня всю работу. Когда его хоронили… Даже слёз не было. Но Данзо, вероятно, что-то всё же начал подозревать. Решил, что боль от потери брата недостаточна. Чтобы эмоции больше не досаждали, он оставил тот шрам. Отрезать меня от себя таким странным образом. Ученика – от учителя. Идола – от поклонника. Мне было двенадцать. Он вызвал меня в свой кабинет, приказал раздеться догола, потом достал катану. Всё объяснил. Взмахнул рукой, потом… Потом сказал: «Свободен». Я оделся и, истекая кровью, пошёл в мед.часть. Знаешь, я не заплакал и тогда. Наверное, во мне и вправду что-то умерло в тот день. Он на секунду замолчал, и Сакура не решалась заговорить первой. Стало понятно, почему схожесть Наруто и названного брата Сая сыграла такую большую роль при их знакомстве. То, что было важнее всего, неожиданно вновь было перед глазами, шутило, смеялось, тупило. Требовало защиты. - Если кто-то скажет, что он родился суперменом, не верь. Всегда есть кто-то более талантливый и опытный. С лучшей реакцией. С лучшими параметрами тела. Твой идеальный Неджи наверняка не раз ходил с бланшами на идеальной роже. Наруто клялся, что после спаррингов с ним на Хинате нет живого места. О том, сколько раз был битым сам Удзумаки, тебе, надеюсь, не надо рассказывать. А уж я… Знаешь, сколько у меня зубов своих, а сколько имплантов? - Ну-у-у… - Около четверти – не родные. А у Наруто – половина. Это вообще очень противно, знаешь, выплёвывать их. Тем более, что не стоматологи удаляют. Без анестезии. И надо быстрее, быстрее, чтоб не подавиться ими ненароком. А обломки… Ты знаешь, каково это – порезать весь язык об обломки своих зубов? - Нет. - Это хорошо, что нет. Так что своих переживаний, соплей… Не стыдись. - Но ведь тебе не нравится, какой я стала, да? - Мне вообще всё не нравится. Весь этот мир. Если бы можно было поменять его на другой – без раздумий махнулся бы. - А если бы там не было меня? Она сразу пожалела, что спросила, но Акаши только покачал головой. - Без тебя мне не нужно ничего. Даже без тебя такой, какая ты мне не нравишься. - Мне вернуться назад? К прежнему облику? К прежней жизни? К прежней мне? - А ты сможешь? - Я могу… попробовать. А ты? - А что – я? Долг за освобождение по-прежнему останется на мне, и отдать его я смогу только подписав контракт. Тут даже и думать нечего. - А если кровь? - Значит – кровь. - Думаешь, будет? Он неожиданно улыбнулся - холодно, опасно, - и посмотрел ей в глаза. - А ты как думаешь, Сакура? Будет? Она знала, что сейчас он оценивает её способность не бояться грязи. Но брезгливость никогда не была ей свойственна. Тем более что во время нападения на «Корень» при взрыве погибло слишком много абсолютно случайных людей. Разных. Чем-то себя запятнавших и нет. Сакура не считала, что их команда «свершила акт справедливости» - нет, такая позиция была бы самообманом. Но девушка знала, что ОНА. ПОМОГЛА. УНИЧТОЖИТЬ. МНОГО. ЛЮДЕЙ. И именно её пуля попала в голову Данзо первой. Жить с этой мыслью и этим осознанием она уже свыклась. Это оказалось не так уж тяжело – смириться с мыслью, что из-за неё могу умирать. Нажать курок – это очень просто. Она может это сделать – так же, как это делают прочие случайности: сорвавшаяся с крыши сосулька, слишком высокая волна, судорога в воде, инфаркт. Раньше это пугало. Сейчас – нет. Сейчас её не пугало уже почти ничего. - Думаю, от случайностей никто не застрахован. Но нарочно под пули нас не подставят. Сай улыбнулся – уже обычно, едва заметно, - и кивнул. Сакура легонько пихнула его кулачком в бок. - Скажи, зачем мне уезжать домой и снова пытаться стать пай-девочкой, если тот единственный, кто может это оценить, будет где угодно, только не со мной? - Чтобы я знал, что ты в безопасности. - А давай я лучше буду рядом с тобой и тоже в безопасности? - Во-первых - ты вряд ли будешь рядом, во-вторых – с такой работой это не получится. - Зато паранойя мучить не будет – как там она, где, что с ней? Почему трубку не берёт? Акаши поморщился. - Ну а если я скажу, что верю в тебя? В то, что ты, живя спокойной обычной жизнью, справишься без меня? Что тут можно было сказать? Позлить, намекнув на возможность завести себе нового парня? Не пройдёт – разрешит, и глазом не моргнёт. Типа, всё для твоего счастья, дорогая. Свобода выбора как залог счастья в личной жизни, помнишь? Или всё же начать давить на жалость – «как же я там без тебя, одинокая-преодинокая?» Так ведь тоже не пройдёт. Скайп останется. Он и раньше был у них в чести. Или всё же бить по паранойе? «Я и с тобой из окон выпадать умудряюсь, а уж без тебя…» И загадочно замолчать, чтобы его пессимистический ум сам достроил картинку. Ну, там, нашествие инопланетян или ещё какая-нибудь другая мелочь, в результате которой Сакура непременно пострадает. Положение спасла внутренняя Сакура. Занеся большой кулак, она начала вопить: «И это то, что ты хочешь, дура? Вернуться и реветь по вечерам от того, что ты оказалась слабым звеном? Что всех взяли, а тебя - нет? А ведь ты не хуже! Ты может, даже полезней многих!» Сакура встряхнула головой и вздохнула. Бороться, так бороться! - А ты не мог бы поверить в меня ещё немножко больше и поверить в то, что, живя с тобой, я тоже могу быть в безопасности? - Мог бы, - неожиданно согласился Сай. – Но не знаю, стоит ли. - Почему? - Потому что все твои неприятности начались именно с моим появлением в твоей жизни. Даже твой бывший – не будь меня, он… - Не надо об этом. Пожалуйста. Теперь уже Сакура положила указательный палец ему на губы, в точности повторив его предыдущий манёвр, и влажный живой блеск в глазах Акаши показал ей, что она на верном пути. Пусть так. Пусть он лучше хочет её, живую, чем вспоминает причины, отчего она чуть не стала мёртвой. - Подумай лучше о том, что ни одна драка – что тогда, в парке, что в «Корне» - не закончилась для меня сколько-нибудь плачевно. Зато с лестниц и из окон я падаю при полном благоденствии. - Парадокс, - кивнул Сай. – Сам теряюсь. Может, причина в том, что за тебя отхватываю я? То бланш под глазом от того амбала (я! От какого-то тупого, медленного, абсолютно не умеющего драться придурка!), то пулю от Данзо, пока ты играла в Леви Македонскую… - Тогда в любом случае отправлять меня в монастырь с военизированной охраной смысла не имеет. Там я буду падать с лестниц, а подхватить будет некому. - Так ты тоже будешь падать с лестниц. Это вполне распространённая практика для расправы над теми, кого подозревают в шпионаже, а доказать нечем. Или над новенькой симпатичной девочкой, некрасиво и резко отбившей завидного жениха у всех остальных сотрудниц компании. «Намекает на работу в «Якуши Ентерпрайс», - догадалась Сакура. – Неужели рассчитывает, что я сдамся, даже не попытавшись попробовать? Нет, вряд ли. Тогда что это? Простые колебания? Или он действительно пытается найти выход – для меня, для себя, для нас?» Она улыбнулась. - Но рядом будешь ты, чтобы подстраховать. - А если не буду? - Тогда ты научишь меня, как падать так, чтобы не ломать себе конечности. И это, пожалуй, будет лучшее, что ты можешь для меня сделать. - Почему? - Потому что альтернатива – даже не паранойя на тему моего здравствия. Альтернатива – твоё неверие в мои силы. Что я смогу научиться. Альтернатива – ты полагаешь меня слабой, не ровней себе, не ровней остальным членам команды. Альтернатива – сделать из меня то, что ты хочешь, но не принимать Харуно Сакуру как есть, со всеми потрохами. Может, мне начать пилить тебя за сигареты и требовать бросить курить, чтобы ты осознал, наконец, что делаешь? Акаши вздохнул, взял сигарету – на этот раз свою, обычную. Поджёг и глубоко затянулся, глядя куда-то вдаль. Долго молчал. - Тебе всё ещё нравится смотреть, как я дымлю? – неожиданно спросил он, едва заметно улыбаясь старым, из другой жизни, наверное, мыслям. «Как это далеко… - с какой-то странной ностальгией вспомнила Харуно. – Кажется, и не было никогда – ежевечерний Скайп, кофе, сигареты… Бытовые мелочи, перерастающие день за днём во что-то намного более значимое. Город, и мы в нём, два нашедших друг друга сумасшедших таракана…» Сакура едва заметно улыбнулась. Это были хорошие времена. Но в их силах сделать так, чтобы хорошим стало любое время, проводимое вместе. Особенно если считать, что вместе вы всегда. - Всегда нравилось. Сай замолчал, затянулся ещё раз. - Научи меня, а? Ответом ей стал сдавленный кашель поперхнувшегося Акаши и его ну очень удивлённый взгляд. - Курить? «А, где наша не пропадала!» - Я вообще-то о другом говорила, но, если надо, то и курить тоже. Парень посмотрел на неё, как на сумасшедшую. - Не буду. Где-то в глубине её души Внутренняя Сакура, набив слишком большую шишку фейспалмом, перешла на гантели. - Ну почему, Сай? – не выдержала Сакура. – Почему? Неужели передача знаний – это такой адский процесс для тебя? - Потому что никогда не бывает стопроцентных попаданий, Злюка. В эту секунду он был так похож на Данзо, что Харуно вздрогнула от холодка, неприятно пробежавшего по затылку. - Что ты имеешь в виду? – осторожно поинтересовалась она. Чёрные глаза напротив стали совсем непроницаемыми, но при этом – абсолютно магнетическими. Держат, не отпускают. Ни шагу назад. - Невозможно спланировать всё. Как с той трубой при минировании базы «Корня». Что ты будешь делать, если тебе придётся выбирать между своей жизнью и чьей-то? Если не будет возможность уйти по-другому? Если нужно будет стрелять в упор, и это будет подло, действенно, но единственно правильно? Чтобы выжить, чтобы не сдать товарищей? Или наоборот – сдать всех, чтобы выжить самой? Что, Злюка? Она всё же нашла в себе силы отвернуться. Медленно, почти спокойно опустила веки, потом грациозно изогнула шею, отводя свою линию взгляда от его. Сделала вид, что внимательно рассматривает узор на столике. Взяла коньяк Неджи, оставшийся там, отпила. Что она будет делать? Смотреть врагу в лицо. Угадывать движения. Выживать любой ценой – хотя бы для того, чтобы вернуться к нему. - Выстрелю, Сай. Или ударю, - наконец, произнесла девушка, рассматривая игру света на стенках бокала. – Постараюсь избежать, но если иного выхода не будет, я сделаю то, что надо. В бою всегда либо ты, либо тебя. - Бой заканчивается, а ты остаёшься с тем, что сделал. Всегда. Долго ли ты так протянешь – убивая? - Срок контракта осилю. Он взял её подбородок двумя пальцами – так, чтобы уйти от ответа не было вообще никакой возможности. Огонь его взгляда в этот момент казался просто невыносимым. - А что ты сделаешь, если боя не будет? Если единственным выходом, единственным спасением будет соблазнить и переспать с кем-то? Сакура закрыла глаза, не решаясь ответить. Она знала, что ответ на этот вопрос - решающий. Буквально ощущая, как его взгляд давит на её веки, Харуно подумала, что она прежняя, цельная и звонкая, легко и мягко сказала бы, что не смогла сыграть сексуальный интерес к кому-то нелюбимому так, чтобы в это можно было поверить. Но девушка, сидящая сейчас на диване, давно была раздроблена случившимся с ней. Она представляла из себя не более, чем сумму слагаемых. Зато выживать так было легче. Уже поднимая ресницы, Сакура знала, что сумеет ответить и на напор, и на вопрос. - Тогда я сделаю это, - спокойно сказала она, глядя прямо в его зрачки – слишком широкие для такого равнодушного голоса. Не отворачиваясь, Сакура ещё раз отпила из бокала и на ощупь поставила его на место. - Ты понимаешь, что это может быть как мужчина, так и женщина? Пальцы сжались чуть сильнее. - Да. - Ты понимаешь, что со мной может произойти то же самое? Что, если я окажусь в безвыходном положении, и ты будешь знать об этом, то ещё и сама будешь желать, чтобы у меня всё получилось? Взгляд резал, будто ножом. - Да. - Ты думаешь, что наши отношения выдержат это? Что мы нечто большее, чем тела, завязанные друг на друге привычкой и какими-то моральными устоями? Сакура готова поклясться, что ещё секунда – и он ткнёт в неё сигаретой, чтобы эта боль заставила её понять, как ЕМУ БОЛЬНО в этот момент. - Да. Он убрал руки, отодвинулся и, взъерошив себе волосы, устало провёл ладонями по лицу. - Если бы ты хоть один раз сказала «нет» или я усомнился в том, что ты понимаешь, о чём идёт речь, то не подпустил бы тебя к договору на пушечный выстрел. - А теперь подпустишь? Или ну его нафиг, таких распущенных студенток? Что-то в её голосе заставило его приподнять одну бровь. «Распущенная студентка»… Сай потушил окурок в пепельнице и откинулся на спинку дивана. Посмотрел на свою девушку, ждущую вердикта, готовую переубеждать его столько, сколько потребуется. И, что бы она о себе не думала, никогда не бывшую распущенной. Всё та же Монашенка, не помышляющая бросить поднадоевшего ей парня только потому, что это «как-то непорядочно». Или уже другая? - Сакура… - Что? – сразу напряглась она. - Тебе понравился Кабуто? - Индифферентен, - пожала плечами она. - Если в нём будет что-то отталкивающее, ты сможешь убедить себя и, допустим, поцеловать его? Пусть не постель, но если ты будешь слишком долго держать его вдали, не позволяя прикоснуться к себе, то он может решить, что не интересен тебе. И доступа в его личные владения – квартиру, кабинет, компьютер – ты так и не получишь. Харуно тяжело сглотнула. Вспомнились маньячные облизывания господина Якуши, его странный змеиный взгляд и липкие ручки… - Мы начинали с того, что своими эмоциями нужно уметь управлять, - медленно подбирая слова, ответила она. - Давай завершим урок. Его последний уровень сложности. Научи меня, как целовать того, к кому ничего не питаешь так, чтобы он растаял, а я – нет. - Начинай. Харуно, снова ожидающая долгих уговоров, удивлённо посмотрела на Акаши. Тот спокойно, даже отрешённо ждал её действий. Ленивый. Холодный. Так, слегка интересующийся. Она села к нему на колени. Прикоснулась к губам, нежно, ласково… - Нет, - дрогнули его губы в лёгкой улыбке. – Это ты целуешь МЕНЯ. А нужно – другого парня. Попробуй ещё раз. Сакура зажмурилась. Резко выдохнула. Представила – это совсем не гостиная Хьюг. Это кабинет её нового шефа, Якуши Кабуто. Другой свет, другие запахи. Не коньяк и сигары – бумаги и что-то химическое, неизбежно преследующее всех фармацевтов в остальной, нерабочей жизни. И ещё тот противный, сладковатый одеколон, наверняка дорогой, но всё равно противный. Кто из них первый сделает шаг? Если босс окажется «ледышкой», то ей придётся быть тем огоньком, которая его растопит… Сакура буквально впилась своими губами в рот Сая. Агрессивно, резко. Влажно. И тот отвечал, и даже охотно, в его ответах не было чего-то, что заставило бы её поверить – зацепило. Процесс пошёл. Почему? - Решит, что ты маньячка, - хмыкнул Акаши, когда она остановилась. «Внутренняя Харуно» с прискорбием отметила, что у него даже не участилось дыхание. - Возможно, это и сработает, если у него резкий спермотоксикоз, но… Как думаешь, он достаточно умён, чтобы отделять секс от романтики? Чтобы не заводить отношений «тупо секс» на работе? Чтобы не приглашать домой ту, которую просто трахает «для тела»? Сакура отвела взгляд. - Ну? Что молчишь? Акаши ждал. Он не выглядел торжествующим – доказал! Доказал, что эта работа тебе не подходит! Не казался разочарованным – собирался было поверить, взять в команду, и тут такой облом… Он хотел другого. «Что ты теперь сделаешь, агент? Твой анализ ситуации?» «Думай, Лобастая, думай! – шикнула на хозяйку боевая часть. – Ты ведь хорошо умеешь это! На что ведутся люди, интересующиеся только наукой?» «А хрен его знает, - мрачно ответила ей хозяйка. – На холод реторт? На скромность? На общее дело, зовущее вперёд, в новым вершинам болеутоления? «О, утоли мою боль, противный очкарик! Я, я, натюрлих!» Фу. Фу-фу-фу. Грёбаный стыд». Она попробовала ещё раз, пытаясь не думать ни о чём немецком. - Слишком технично. Как будто школьница на помидоре тренируется. «Ксо!» - Слишком робко. «Ксо!» - Слишком… мало. Для поцелуя мужа перед уходом на работу – нормально. Для того, чтобы зажечь интерес в парне – нет. «Думай, Лобастая! Не обращай внимания на то, что он странноватый медик. Он человек. Мужчина. Молодой. Даже симпатичный. С деньгами. Умный. Про обаяние не знаю, но определённый змеиный магнетизм в нём точно есть. Скорее всего – педант и аккуратист. То, как он говорил, как разложил по разделам своего органайзера те данные, что дала ему тётя… Да у меня самой они в намного большем бардаке были! И всё же, когда пришёл ко мне, то был на взводе. Почему? Что его так зацепило?» «Возможность наживы?» - предположила внутренняя подруга. «Нет. Тут дело не в деньгах. Никто не знает, как будет продаваться новый препарат. Тогда что?» Она посмотрела на Сая. Тот по-прежнему ждал, но уже не так спокойно. На лице: что ещё покажешь, Злюка? Внезапно всё встало на свои места. Ведь так очевидно… Что заставляет нас сдвинуться с места? Читать книги, смотреть фильмы? Знакомиться? Слушать, что рассказывают? Тысячи лет – то же самое, что заставило Пандору открыть чёртов ящик. - А так? Легко улыбнувшись, Сакура потянулась к его губам. Осторожно, будто спрашивая: «Можно?», и сама же себе это позволяя. С мыслью «О Ками-сама, я целую своего босса! Что я делаю?», одновременно и робея, и будучи уверенной. В первую очередь - в себе. Только так поцелуй из техники движения губ и языка превращается в неожиданный подарок. Зачем его дарят? Почему? Что внутри? Не попробуешь – не узнаешь… Любопытство. Интерес. Результат, который нельзя предсказать. Что-то новое. Она – то самое новшество. И не надо ничего придумывать. Такой еб@нутой девки у этого аптекаря ещё не было. Верняк. Сай вздрогнул. Он знал, что этот поцелуй предназначался не ему. Это не было похоже на то, как его Злюка прикасалась к нему – ни мимолётные, ни страстные, ни первые, ни особенные – её поцелуи никогда не были такими растерянными, такими… такими… - Так – нормально? – спросила Сакура, оторвавшись. Она знала, что да. Видела, как отреагировал Акаши – вначале спокойно, но потом, словно распробовав, вошёл во вкус. На секунду ей даже показалось - это уже не обучение. Это он, её Грязный Художник, наконец-то вспомнил, что значит хотеть её по-настоящему. - Нормально. Дыхание быстро пришло в норму. С мыслями было хуже. Сакура всё ещё была слишком близко. И ему до чёртиков хотелось знать, что лежит в этом подарке. И пусть подарок чужой – Сай знал, что, продлись поцелуй ещё пару секунд, ему стало бы на это плевать. - Ты быстро учишься. «Надо успокоиться. Нам обоим», – стучала в его голове последняя правильная мысль. Но мыслей других – сладких, абсолютно неправильных, было намного больше. - Ты хороший учитель. Научишь меня, что делать дальше? Как это контролировать? Или… «И ты, как хороший сутенёр, будешь учить её угадывать потребности клиента ещё до траха, - хихикнул кто-то у него в голове. – И не привязываться даже к постоянным посетителям». Чёрт. Он взял её за волосы на затылке и притянул её лицо к себе. Чёрт, чёрт, чёрт. «Зачем это так нужно тебе, Сакура?» - Я не хочу им быть, - прошипел он ей буквально в губы. – Хочу всё себе. Катись оно всё… Его рот был злым, почти грубым, но Харуно не сопротивлялась. Наоборот – она наконец-то ответила – так, как хотелось с самого начала. Со всей нежностью и со всей страстью. Кусаясь, впиваясь ногтями в его плечи и тут же целуя эти следы – делала не то, что надо, а то, что хочется. Знала – он хочет того же. Все те разы, когда она прикасалась к нему во время восстановительных процедур, когда ощущала его слабость, зависимость, и позже, после выздоровления, когда он очередным хитрым приёмом укладывал её на татами так спокойно и уверенно, будто по-другому и быть не могло… Всё это время он «фонил», словно кусок радия, волей судьбы оказавшийся в её спальне. Аура слабости, уязвимости, ощущение того, что она может парочкой-другой резких фраз буквально убить его, заставляла её чувствовать свою власть над ним, почти абсолютную, головокружительную. Но атмосфера силы, уверенности, исходящая от него, когда он сбивал её удар, уводил атаку в сторону, а потом, поймав на какой-нибудь мелочи, сбивал с ног, придавливая всем телом к мату… Это заставляло чувствовать себя беспомощной, побеждённой – возможно потому, что ей хотелось, чтобы он не вставал в очередную стойку, а воспользовался своим правом победителя, взял её прямо там, разгорячённую от борьбы, от азарта сражения, от вида его тела – гибко-ловкого, стройного, рельефного, почти идеального. Почему-то этот внутренний диссонанс странным образом возбуждал её. А может, всё дело было в том, что раньше её прикосновения заставляли его терять контроль. У них обоих срывало башню, стоило только их телам соприкоснуться. А всё то время, что они были на этом острове, этого так и не случилось. Но сдержанностью и здравым смыслом она уже была сыта по горло. Сейчас и здесь Харуно Сакура делала то, что уже так долго хотела. Сорвать рубашку так, чтобы пуговицы полетели в разные стороны. Провести ногтями по бледной коже, с наслаждением ощущая, как крепчает хватка Сая на её бёдрах, как он с шипением втягивает в себя воздух и впивается зубами в её шею ещё сильнее. С каким-то отстранённым удивлением услышать стон, понимая, что стонешь сама, просто потому, что воздух застрял в горле, а в лёгких вместо него чистый восторг. - Если обучение пойдёт такими темпами, то учитель скоро тихо загнётся в уголке от сексуального истощения, - пробормотал он, впиваясь в её шею и постепенно опускаясь ниже. Запах её кожи… Вкус… С того самого момента, как он пришёл в норму, мысли о том, чтобы ощутить их у себя на кончике языка, были просто неотвязными. - И это будет самая приятная смерть из тех, на которые ты можешь рассчитывать, - задорно улыбнулась она, расстёгивая его ремень и одновременно поглаживая ладошкой твёрдую выпуклость в области ширинки. Сай сдавленно застонал и откинулся на подушки дивана, но Харуно, всё так же улыбаясь, уселась сверху. Положив ладони на его щёки, она заставила Акаши смотреть себе в глаза. - Скажи мне, лгу я сейчас или и вправду тебя хочу? – прошептала Сакура прямо в его губы. Он чуть откинул голову и заглянул в её глаза – дико зелёные, блестящие, возбуждённые. - Сейчас… - он лизнул её нижнюю губу, потом укусил и чуть отстранился, наблюдая за реакцией. – Сейчас ты играешь со мной и ловишь от этого абсолютно непозволительный кайф, дрянная девчонка. Его пальцы запутались в её волосах. В какой-то момент поцелуй стал слишком грубым, но Харуно готова была поклясться, что это маленькая месть – то ли за свою уступчивость, то ли за свою зависимость. - Ну, отшлёпай меня за это, - хмыкнула она, наблюдая, как его глаза начинают блестеть совсем уж ярко. Внезапно он опрокинул её на диван, перевернул на живот, ловко заставил встать на колени и с наслаждением опустил ладонь на её пятую точку. Харуно, никак не ожидающая этого, охнула и едва слышно застонала: было резко, странно, но почти не больно. Непривычные ощущения жгучим перцем взбудоражили кровь и лишь добавили остроты. Не было чувства униженности. Наоборот – он выполнил её просьбу. Здесь и сейчас она училась быть «верхней», даже находясь снизу. По-кошачьи выгибаясь, Сакура просила ещё. - Пожалуй, я возьму этот воспитательный метод на вооружение, - пробормотал Сай, опуская руку ещё раз. – А если не будешь стараться – ещё и свяжу. Ещё один стон и нетерпеливое ёрзанье. Ещё один шлепок. И ещё. И ещё. И… За всё. За все свои муки и сомнения. За все страхи. - Надеюсь, дорогой учитель, узлы – это именно то, что мне пригодится в работе на «Якуши Ентерпрайс». Или всё же наказания? - неожиданно мягко и ровно произнесла девушка. – Тогда, может быть, стоит попробовать плеть или стек? Акаши на секунду замер, резко выдохнул и тихонько засмеялся. - Знаешь, наверное, эта затея с контрактом и нашей группой всё же не так безнадёжна, как мне поначалу показалось, - пробормотал он, спешно расстёгивая пуговицы на её пижамной рубашке. – Ладно, завтра утром подпишем. Вертолёт так вертолёт. Ипотека так ипотека… Он потянул её на себя. Харуно повернулась, толкнула своего парня вниз, и принялась медленно стаскивать с него брюки с бельём. Сай чуть приподнял бёдра, позволяя ей делать это. Прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением от её нежных пальцев, скользящих по обнажённой коже ног, живота, груди… Тело знало и помнило всё то, что мозг услужливо забыл. Может быть, именно поэтому каждое новое движение Сакуры было для Акаши одновременно и таким дурманящим, и… мучительным. Потому что всё было так же, как раньше – нежность, страсть, их обоюдное притяжение - и всё же немного по-другому. Возможно, потому, что они оба стали немножко другими, а глупая память пыталась сделать всё таким же, как раньше, но картинки не накладывались. Странно. Такие простые, понятные каждому вещи – заниматься тем, что хочешь, с кем хочешь и как хочешь. Любить кого любишь. Но Ками-сама знает, почему именно такие самые простые вещи давались Саю такой ценой. На секунду Сакура замерла. Поняла: что-то изменилось. Что-то пошло не так, но в какой момент это произошло и почему - неизвестно. Взглянув на парня, так тяжело дышащего, прикрывшего глаза, Харуно поняла, что ещё секунда – и она просто заплачет. Просто так – от его близости, от радости, что может снова прикасаться к нему, и просто от жалости к нему. - Прости… - пробормотал он. – Просто… Всё слишком не так, как было раньше. В воздухе повисло «Значит ли это, что всё закончилось»? Сакура положила свои ладони на его щёки, погладила. Коснулась своим лбом его. - Знаешь, не важно, «как тогда» или «как сейчас». Когда у нас всё только начиналось – мы ведь тоже не были уверены. Всегда остаётся «А вдруг этот человек – не тот?». На любом отрезке пути. Иногда любовь – это не удар молнии, а решение. Например, решение идти дальше. Верить. Готовность отдавать, не боясь не получить ничего взамен, не боясь, что будет больно. Просто… Просто твой выбор. Он поднял на неё глаза. Сакура улыбалась ему, и Акаши понял, что она свой выбор уже сделала. - Знаешь, - снова зашептала она, - даже если бы ты не согласился учить меня, я всё равно любила бы тебя. Но, наверное, не так безумно, как люблю сейчас. - Сакура… Стало легче. Мельничный жернов, который он пытался катить, неожиданно вошёл в колею. Или это колесо судьбы, которую он выбрал сам, наконец-то вернулось на свой круг? Ведь он снова, САМ, выбирал – выбирал её. Каждый момент, каждый поцелуй, новый и старый, предназначенный ему и предназначенный другому. Они все – его. Потому что она – его. Была, есть и будет. Глупая, упрямая девчонка. Единственная, решившая быть с ним не смотря ни на что. До конца, каким бы он ни был. И если любовь – это процесс, то, возможно, самое важное – не останавливаться? Он положил свои руки поверх её и сжал её пальцы – только для того, чтобы поцеловать каждый из них по очереди, а потом попросить: - Иди ко мне... Обхватив его шею руками, прижимаясь губами к его рту, Сакура сама направила его член в себя, до последнего миллиметра вбирая ощущение лёгкой, но такой сладкой боли, неизбежно возникающей после долгого перерыва и воздержания. В голове мелькнула запоздалая мысль: «Ксо, совсем забыла, какой ты там большой мальчик», быстро сменившаяся удовольствием от того влажного трения, с которым он проникал в неё, ощущением упругого тепла, затопившего изнутри каждую клеточку её тела. Казалось, что она сейчас лопнет от счастья, распирающего душу. Потому что они снова были в маленькой квартирке, пропахшей куревом и краской, и не было этого страшного года, и обвалов, и беспомощных паник, и отрезанных крыльев за спиной, и вообще ничего, что могло их разделить. Они снова были дома, прежние и нынешние одновременно, и от этого было так хорошо, что хотелось плакать. Когда движение вниз завершилось, Харуно тихонько всхлипнула и уткнулась носом в плечо Акаши. Прямо в ямку, где свихнувшейся пичугой билась тёмно-синяя жилка. На секунду мир замер. Игры закончились, остались только они и какая-то странная, их общая внутренняя тишина. Стало всё равно, что ожидает их за порогом, что принесёт завтрашний день. Казалось – никогда не придёт новый рассвет, и не нужно будет что-то решать, принимать последствия этого, с чем-то смиряться, а что-то отвергать. Бороться... Стало тихо, и даже противные часы в углу перестали тикать так, будто всё на свете знают. Остались только мужчина, женщина и их дыхание, звучащее в унисон. Снова. Они снова БЫЛИ друг у друга. Сай обнял её так, что у Харуно затрещали кости. Потом заставил поднять лицо и принялся судорожно сцеловывать набежавшие таки слёзы. Хотелось сказать: «Я больше не позволю, чтобы с тобой что-то случилось». Хотелось кричать: «Я научу тебя всему, что знаю сам, даже если это изменит тебя ещё больше, только живи, только оставайся со мной». Хотелось плакать: «Я соскучился так сильно, что стало уже казаться: ты меня разлюбила». Но вместо этого он только шептал: «Люблю, люблю, люблю тебя…», и двигался, заставляя её стонать и задыхаться каждый раз, когда он снова и снова был в ней весь, целиком, и боялся, что другого шанса сказать это больше не будет. Только ЗДЕСЬ. Только СЕЙЧАС. «Люблю» не существует в других измерениях. Конечно, всё закончилось слишком быстро, но им обеим казалось, что прошло целое тысячелетие, прежде чем они вновь начали дышать. Ни у Сая, ни у Сакуры не возникло и мысли, чтобы отстраниться, остановив происходящее. - Злюка, мы же завалим к е@@@ям всё задание… - наконец, пробормотал он, едва переведя дыхание. - Почему это? – мягко, даже слегка сонно поинтересовалась она. Сай провёл ладонями по её лицу, в последний раз за вечер заставляя смотреть себе в глаза и всматриваясь в её. «Расслабилась? Размякла? Или внутренне уже приготовилась снова и снова убеждать меня? А, впрочем, какая разница…» - Потому что. Агенту может грозить много опасностей: попасться на лжи, на горячем – скачивании информации или проникновении на запрещённые объекты, попасться на странной деятельности. Например, на постоянных походах в зоопарк. Да, для тебя это «просто прогуляться» и заодно передать отчёт о миссии, но для постороннего наблюдателя постоянные походы в подобное место – странно. В конце концов, шпиона могут раскрыть по не зависящим от него самого причинам. Эти риски всегда есть, и спасать шкуру своих подопечных – нормально. Но если в само задание входит оказание интимных услуг «для дела»… Я буду плохим командиром, Злюка. Такие миссии даже не начнутся. А если начнутся, то сразу прекратятся. Прости, Сакура. Я не могу не любить тебя. Возможно, в твоём понимании это чувство и выглядит слишком собственническим, куцым, убогим, но другого у меня нет. Харуно посмотрела на своего Грязного Художника… Нет, теперь уже, наверное, на своего командира, так напряжённо ждущего её ответа, и улыбнулась. - Мне не нужно другого чувства, - сказала она, нежно целуя его в губы. - Мне нужно, чтобы ты научил меня, как избегать таких ситуаций, из-за которых ты можешь остановить миссию. - И ты будешь меня слушаться? Будешь делать всё, как я скажу? И даже не будешь пререкаться по каждому поводу? Одна приподнятая бровь выглядела очень ехидно, а взгляд из-под полуопущенных ресниц был откровенно развратным, но она всё же кивнула, искренне стараясь выглядеть серьёзной. А на рожи, которые кривила её внутренняя часть при этом обещании, девушка постаралась не обращать внимания. - Хм… - его руки легли на бёдра Сакуры. - Это уже начинает мне нравиться. Чуть приподняв Харуно, Акаши вновь опустил её на себя, заставив застонать от удовольствия. Но второй раз Сакура сделала это уже сама. И третий… И четвёртый… - Кажется, ты будешь очень прилежной ученицей, - пробормотал Акаши ей на ухо и опускаясь, целуя, ниже. - Я буду стараться, - пообещала она с абсолютно серьёзным, даже деловым лицом, но в глазах, таких ярких, таких дьявольски зелёных, плясали искры. Но Сай любил и их. - Блин, опять новобранцы, - вздохнул рядовой четыре-один где-то в глубине его души. – И, чувствую, с этими проблем будет больше, чем со всеми остальными. Но из привычной темноты неожиданно послышался голос, резкий и ворчливый: - Заткнись, урод! Всклокоченная, вся скривленная Сакура, похожая на гротескный портрет самой себя, вышла из своего закутка и погрозила огромным кулачищем. Боец снова посмотрел в зеркало на своего друга, по самую макушку вовлечённого в одно из самых приятных занятий на свете, и подумал, что соседи – это, наверное, не плохо. Поэтому, улыбаясь той самой улыбкой, подсмотренной в памятном бою на базе «Корня», абсолютно искренне ответил: - От уродины слышу! … А в глубине особняка, на большой красивой кухне Хьюга Неджи вскрывал холодильник. Вначале пытался сделать это зубочисткой (шпилек не было, и в этот момент он пожалел, что носит волосы без вавилонов). Потом ножом. Когда они закончились, принялся за вилки. Долго и нецензурно ругался на тех, кто придумал делать столовые приборы из серебра. Мягкий ведь металл! Срочно поменять на титаново-вольфрамовый сплав! После часа попыток он плюнул на это (ложки закончились, а лопатки для переворачивания мяса оказались слишком гибкими). Найдя на одной из полок пачку сухого печенья, он почувствовал, что хочет есть не меньше выздоровевшей Сакуры и засунул в рот сразу три штуки. Мрачно решил, что теперь ночной охотой на холодильники будет занята его группа. На красивое лицо, слегка подпорченное крошками и зверским жевательным процессом, выплыла самодовольная улыбка. «Группа Неджи» звучало хорошо. Ему нравилось. Конечно, всё вышло так, как он и рассчитывал. Сомнений в том, что утром контракт будет подписан, не было. Этот молодой, но очень талантливый парень знал одну неоспоримую истину: от судьбы не уйдёшь! А в том, что такая работа, какую он припас для этих ребят, предназначена им провидением, он был уверен. Стопроцентное совпадение возможностей и потребностей! Ну, девяносто девять. Зря этот параноик Сай боялся – ему не нужен криминал. Марать себя, подставляться, когда всё складывается так замечательно? Ну уж нет! Но это уже - совсем другая история.