Ты - мне, я - тебе

Было хреново. Так ужасно, что дальше просто некуда. Пошёл уже третий день, как Сакура лежала с распухшим красным носом и ноутбуком на груди, тупо читая всякий бред – анекдоты, котэ и прочая зараза. Причин для такого времяпрепровождения было три. Первая, и самая серьёзная – она рассталась с парнем. Тем самым, которого долго добиваешься, тихо растворяясь в собственных розовых соплях, придумываешь себе о нём всякие идеальности, а он оказывается совсем другим. Неврастеником припадочным, матёрым эгоистом, или, хуже того, любителем «Ранеток». Её, в частности, оказался кобелём редкой кобелиности. И обнаружила она этот факт не где-нибудь, а на автостоянке, где они договорились встретиться возле его (на самом деле папиной) «Тойоты». Но происходящее в машине красноречиво свидетельствовало о том, что её благоневерному сейчас не до поездки в торговый центр, где они думали купить ему новые джинсы. Она даже на секунду опешила. А потом будто чёрт дёрнул: постучалась в окно и гаркнула: «Старший дорожный инспектор Джонс, предъявите документы!» А когда резко дёрнувшийся авто-мачо чуть не выбил чёрненькой макушкой лючок, мило улыбнулась и сказала: «Ну, вы тут пока кончайте, а я за мороженкой сбегаю, ага?» Конечно, добежала она только до ближайшего угла с лавкой, на которую плюхнулась и разревелась. А на следующий день изменник выдернул её с учёбы и повёл в кафе, чтобы расставить последние акценты (как думалось вначале) и окончательно добить (как в итоге вышло). Но, даже если из жалости к себе «несчастной-брошенной-изменённой» и ко времени, потраченному на окучивание экземпляра, Харуно и могла бы его простить, то, увы, её «подлец-подлец» горел праведным гневом. Он мог простить всё (особенно признавая за собой косяк-левак), кроме конфуза перед случайной избранницей, неизбежно случившегося после выходки Сакуры. Женщина подмочила святое – его непокобелимую репутацию героя-любовника. Но не говорить же об этом той, которую кинул, как последний базарный лохотронщик? В итоге всё вышло банально – кавалер долго рассказывал, что она никогда ни понимала тонкой и ранимой кобелиной души, что все мужчины по природе своей полигамны, и в современном обществе это давно уже пора узаконить, и вообще – грудь у неё маленькая, а попа из джинсов выпадает. Вот. Разговор получался неинформативным. Молодой человек попеременно рыл копытом землю, метал из глаз искры и пытался казаться спокойным, превращая лицо в зулусскую маску смерти. А вот Харуно, сразу оценив тонкость намёков на толстые обстоятельства, абсолютно спокойно строила в блюдце с мороженым непробиваемые бастионы своего спокойствия. Уж как позлить своего милого, она знала наверняка. В конце концов, доведённый до белого каления, он выпалил: - Чтоб ты подавилась своим мороженым! – и сбежал, не удосужившись даже заплатить за собственный кофе. Увы, это было проклятие. И одновременно причина номер два, по которой Харуно Сакура уже столько времени лежала и мысленно благодарила изобретателей вайфая. Пожелание сбылось, хоть и не буквально: переев с горя «фисташкового с шоколадными каплями», девушка схватила ангину. Температура, насморк и соответствующее настроение прилагается. Третья, и последняя, причина убийственно плохого настроения была в письмах. На её ящик, имя для которого она так долго и упорно сочиняла, а пароль помнила даже лучше, чем номер собственной страховки, начали валиться «послания счастья». И ладно бы просто реклама (в спам уродов!), а то просьбы размножить и отослать всем друзьям не менее двадцати раз. Особенно удручала конечная угроза: если ты этого не сделаешь, то потолстеешь на десять килограмм. Сам отправитель, естественно, так рисковать не пожелал (и даже более того, судя по количеству писем, он уже должен был стремительно приближаться к «минус-массе»). Всё бы ничего, но три из этих десяти Сакура уже набрала (проклятое «утешительное» мороженое!). И каждый раз, когда новое письмо с нового адреса стучалось во «входящие», на ум приходили «прощальные слова» бывшего – и про зад, и про грудь. И вообще… Чем больше приходило посланий, тем хуже становилось на душе. Чем чернее становился «чёрный список» адресов, тем сильнее она злилась. В том, что это проделки одного и того же морального урода, она не сомневалась. Имя отправителя не менялось. В нём и было-то всего три буквы (к середине субботы Сакура уже горела желанием объяснить козлу, какие именно), но противник попался нетривиальный. Чередования нижних подчёркиваний, дефисов, строчных и заглавных букв делали банальное имя «Сай» самым уникальным во вселенной. Но пока Харуно, одновременно чертыхаясь от медленно, но неотвратимо подступающего бешенства и, скуля от жалости к себе, чистила почту, всё решил случай. На этот раз случай принял форму подруги, неожиданно вернувшейся на историческую родину из-за рубежа, где та гостила. Узнав о болезни и прочих неудачах по телефону, случай не испугался, оделся в марлевую повязку и бахилы, подвёл водостойкой подводкой глаза и завязал белые волосы в конский хвост а-ля Изи Стивенс. И пришёл, сверкая холёной кожей и свежим маникюром. Даже в костюме бакзащиты Яманако Ино умудрилась бы выглядеть привлекательно. - Я тебе, Лобастая, всегда говорила, что вы друг другу не подходите. Классический красавчик-мудозвон и симпатяга-зубрилка – ни разу не пара. Не знаю, как вы продержались вместе целых полгода. Ты – ангел! Сакура жалко хлюпнула носом и отпила чаю из ведёрной кружки, которую бойкая подруга строго-настрого приказала выпить до последней капли. Осознание ошибки не приносило облегчения. Наоборот, чем дольше Харуно думала об этих отношениях, тем больше винила в произошедшем себя, углубляясь в комплексы и приходя исключительно к неутешительным выводам. Депрессия уже стояла на пороге, держа в руке бутылку коньяка и губительный шоколад, но приход Ино немного её отодвинул. - Свинина, я и так страдаю, а ты добавляешь, - пригорюнилась больная. – Вроде и знаю, что он меня не достоин, что моей вины в этом нет, а всё равно обидно. И чем больше об этом думаешь, тем хуже. Ладно, всё это фигня. Прорвёмся. Зато развлекушки я ему красиво обломала. И репутацию немного подпортила. - Он именно поэтому тебе гадостей и наговорил! – с уверенным видом предположила Ино. – Подумать только, я же на первом курсе сама от него кипятком писалась. Вот дура-то была! - Ты, в отличие от меня, быстро его раскусила, - снова пригорюнилась Сакура. – А я придумала себе идеал, надела на него лицо этого козла и сама себя кинула. - Сакура, - с кислой миной прервала её подруга, - ты просто слишком веришь в хорошее. Оптимизм, конечно, рулит, но на некоторые вещи стоит смотреть реально: есть мужики, которые, даже если с ними рядом будет Мисс Мира, молчаливый шеф-повар с двумя высшими образованиями, влюблённая, как мартовская кошка, даже в этом случае они пойдут налево. Клянясь в любви и прося прощения, разводя демагогию про полигамию и традиции ислама. Ибо такие люди любят только себя. Будь у них возможность дотянуться, трахались бы сами с собой с утра до ночи. Ведь они такие классные! Сакура улыбнулась. Доля правды в словах Ино была: каждый раз, выходя из ванной, «благоневерный» надолго зависал перед большим зеркалом, требуя оценить рельеф мышц и о@@ительность внешнего вида. От неё требовалось одно - изображать щенячий восторг в глазах. Лучше всего было, если подойдёшь, потрогаешь хилый бицепс, и проникновенно так: «Ва-а-ау…». И сразу тащишь его в постель – типа, впечатлилась так сильно, что хочу прямо сейчас. - Эх, Свинка, если бы ты не уехала в свою глупую Англию, я бы сейчас не сидела тут в слезах, соплях и лишних килограммах. - Ай, перестань, - фыркнула Яманако, - килограммы твои сбрасываются буквально за пару недель. Выздоровеешь – похудеешь. Сядем на диету, пойдём в спортзал. Хочешь, я с тобой за компанию по утрам бегать начну? - Хочу, - призналась Сакура, подозревая, что её собственная похудательная сила воли сдуется после первой же пробежки. - Замётано! Сакура чуть приободрилась. Депрессия, потоптавшись на пороге, решила всё же повременить с визитом: шумная, весёлая и бодрая подруга своими флюидами разгоняла неприятности и вселяла веру в себя, в светлое будущее и в людей вообще. Прощаясь, она сказала: - Главное – не будь жертвой. Не давай себя в обиду, и тогда все вокруг, включая парней, будут знать, что с тобой так нельзя. Дай сдачи, особенно тогда, когда они сами нарываются. И, Бога ради, не жалей о том говне, которое наконец-то от тебя отлипло! Проводив подругу, повеселевшая Сакура снова отправилась в кровать и открыла ноутбук. На любимом форуме кипел холивар по какому-то пустяковому вопросу (лучше не встревать), анекдотные сайты изучены от корки до корки, нового в кинематографе и анимации тоже ничего…. А «ящик» продолжал загибаться. На экране как раз мелькало новое: «Сара Дэвис из Иллинойса отправила это письмо двадцати своим родственникам, и через неделю, в полнолуние, на перекрёстке пяти дорог, чёрная кошка правой ногой указала ей на зарытый там…» Нет, не клад. О том, что зарывают коты (и кем, соответственно, является отправитель), Харуно намеревалась сообщить обидчику прямо сейчас. Прощальный совет подруги ещё звучал в ушах, и Сакура решила: эту войну начала не она! Агрессор встретит достойный отпор! Получи, фашист, гранату! Она нажала «ответить», выбрав самый первый адрес из ставшего длиннющим «чёрного» списка. И началось! «Уважаемый Сай, со всеми вашими звёздочками, дефисами и прочей дьявольской комбинаторикой! Вот уже несколько дней вы превращаете мою Интернет-жизнь в сущий ад. Пока я удаляла присланный вами мусор, у меня засох фикус и умерла от голода канарейка. Хомяк сбежал из банки и в поисках пропавшей без вести хозяйки утонул в раковине. Прокисло молоко и пропал суп. Теперь никто не встретит меня весёлым щебетаньем, в моей квартире не будет кислорода, а в организме будет дефицит кальция, белка и микроэлементов. Поэтому самым искренним образом я пересылаю вам все ваши письма назад и надеюсь, что, когда вы не успеете разослать каждое из них двадцать раз, то превратитесь в разжиревшего бегемота, пальцы которого слишком толстые для работы на клавиатуре. С неуважением, не ваша Pink_flower». Ответ пришёл буквально через полчаса… *** Уже третий день Акаши Саю было скучно. Вначале эксперимент развлекал его – было даже забавно смотреть, как исходят на слюну и нецензурные выражения люди, не подозревающие, что пали жертвой программы дополнительного развития Психологического Клуба при Национальной Академии Живописи. Задание, собственно, было простое – выяснить, сколько писем (не спам с рекламой!) нужно отправить человеку, чтобы тот начал реагировать в ответ. Дополнительная нагрузка для отличников: если абонент вступает в контакт, попытаться классифицировать его по психотипу. Вначале было забавно. Впервые занявшись чем-то подобным, Акаши от души недоумевал, как какой-то кусочек безобидного текста, пусть даже и повторенный много раз, может вызвать такой сильный протест. Потом понял, что реакция людей, как и их ответы, до убожества однотипны. «Ах ты урод, да я тебя…» Варьировались лишь угрозы и количество выплеснутой на него агрессии. Впрочем, свой запас матерных выражений он пополнил на год вперёд. Но на третий день стало скучно. Отчёт уже был готов, новые данные лишь подтверждали его цифры, да и не отреагировавших оставалось всего парочка. Он встал со стула и, открыв окно рядом с рабочим столом, сел на подоконник и закурил. - Опять ты куришь в квартире! – сразу пробурчал Наруто. Сосед по комнате, с которым они снимали жильё, не одобрял привычек Акаши. Ночные посиделки за компьютером, большое количество кофеина и никотина, любовь к чёрному цвету – Удзумаки прозвал его вампиром, но мирился. Потому что при всём этом сосед из Сая был неплохой – аккуратный, не шумный, вовремя вносящий свою часть за аренду. Понимающий – если была нужда уединиться с девушкой, мог пойти погулять на пару часиков. Вообще, если бы не постоянный запах краски от его художеств, Наруто считал бы, что сосед у него идеальный. - Окурок, в отличие от пустой пачки из-под рамена, занимает мало места. Да и храню я их не по всему полу, а исключительно в пепельнице, - невозмутимо ответил Акаши, затягиваясь. – Так что вместо того, чтобы ворчать, лучше убери свой бардак. А то Хината снова упадёт в обморок при виде нашей берлоги. Удзумаки насупился и пошёл за ведром. Откачивать свою впечатлительную подругу второй раз ему не хотелось. Сай, проводив его взглядом, стряхнул пепел, снова затянулся и посмотрел вниз. Высоты он не боялся, и одиннадцатый этаж никогда не казался ему Эверестом. Внизу мельтешили люди, пытающие защититься от промозглого сентябрьского вечера плащами и куртками. Изредка мелькали зонты – накрапывал лёгкий дождь, обещающий к ночи стать сильнее. Серая масса, изредка разбавляемая чем-то ярким: ещё не успевшими облететь деревьями, вывесками, детскими колясками. Впору на холст, да только вот… Парень глубоко вдохнул свежий воздух, задерживая его в лёгких чуть дольше обычного, потом резко выдохнул, затянулся последний раз и закрыл окно. Что «только вот», он не знал, и в этом была проблема. Именно поэтому он и пошёл в Психологический клуб – хотел разобраться в себе. А вместо этого пришлось участвовать в разных опытах и тратить время, которое хотел посвятить живописи. Он сел за кресло и, проверив входящие, улыбнулся. Последняя птичка впорхнула в клетку. Не ожидая ничего интересного, Сай бегло пробежал глазами по тексту и… И вечер стремительно перестал быть скучным! *** «Уважаемая Pink_flower! Приношу свои глубокие извинения за произошедшее с вами несчастье. Вместе с вами скорблю по вашим питомцам. Оплакиваю суп и молоко. Сострадаю дефициту кальция, белка и микроэлементов. Но, увы, ничем помочь не могу. Разве что вышлю вам своего питбуля, но он уже старый, беззубый и ссыт где ни попадя (особенно любит мягкую мебель и мозги мягкотелых девиц). Со взаимным неуважением, не ваш Сай». Когда она прочитала ответ, Сакуре показалась, что она способна превратиться в двоичный код, протечь по проводам, найти козла, который посмел такое написать, и задушить его цепкими лапками из нулей и единичек. Вот почему мужики, вместо того, чтобы просто извиниться, начинают ответный наезд? Или всё дело в том, что ей везёт на подобных типчиков? Чуть остыв (не едим мороженое, но усиленно думаем о нём!), она стала набирать ответ. «Уважаемый владелец ссущего питбуля! Говорят, что питомцы отражают характер своих хозяев. Мои зверьки были мирными, добрыми и няшными. Они несли людям добро, счастье и семки за щеками. Но они умерли. А вот ваша беззубая тварь, похоже, с гордостью носит кличку Ктулху. С прискорбием констатирую, что мозг владельца она тоже не пожалела – высосала вчистую. Может, вы и есть та самая мягкотелая девица? Или вы диван, который возлюбила ненасытная псина? По-прежнему с неуважением, Pink_flower». Ответ себя ждать не заставил. «Уважаемая владелица пустого (ночного) горшка и двух крошечных гробиков с мировым добром внутри! К сожалению, в ваш мозг, также попавший под атаку монстра, не может прийти осознание простого факта: если что-то происходит, и кто-то что-то делает, то это не просто так. Бывает, что всякие умные дяди дают людям такие вот странные задания – слать письма пачками. Но теперь, вместо того, чтобы закончить работу, я вынужден бороться с лишним весом, что, безусловно, вашими молитвами, материализовался на моём когда-то стройном теле. Увы, с такими пальцами, как теперь, очень тяжело писать вам. Спасибо вам за недоброту и непонимание. Не ваш, Сай». После этого письма Сакура встала с постели, сделала себе новое ведро чая, щедро плюхнув туда пять ложек коньяку, и снова забралась под одеяло. Дело было не в питье – ей просто требовалось время, чтобы немного унять скрежет зубовный. На третьем глотке ей полегчало. Почти. «Уважаемый человек-сарделька! В детстве нас всех учили, что врать не хорошо. Ваше детство, как я поняла, закончилось. Более того, воспитывали вас, скорее всего, промассонски ориентированные марсиане, не имеющие понятия о земных нормах честности, морали и нормальной работы в сети. Признайтесь лучше: вы психованное трололо, сетевой террорист и вообще делаете восковую депиляцию. Вот прямо сейчас и делаете, стоя в позе пьющего оленя возле клавиатуры (волосатым марсианам без эпиляции на Земле никак). Дёрнете – и айда письма слать! И именно этот факт мутит ваш инопланетный рассудок и заставляет вступать в бессмысленные перепалки вместо того, чтобы просто извиниться и прекратить рассылать глупости. Остановитесь, пока не поздно! Взываю к вашим ложноножкам и ложноручкам (к мозгу аппелировать не буду, поскольку о съеденном либо хорошо, либо ничего). Всё та же, Pink_flower». *** Откинувшись на кресле Сай восхищённо пробормотал: - Я – психованное марсианское трололо, делающее восковую эпиляцию прямо перед монитором! Наруто, бегающий по комнате с ведром, споткнулся и закашлялся. Придя в себя, демонстративно покрутил пальцем у виска и сказал: - Сай, если этой девушке, чтобы возбудиться, нужно ТАКОЕ… Забань эту извращенку, умоляю! А то на ближайшем сеансе вирта с тобой она попросит тебя одеться в костюм Гарри Поттера. - Думаешь, мне не пойдёт остроконечная шляпа с очками? - Думаю, волшебная палочка в твоём изложении будет не слишком аутентичной! Акаши фыркнул, явно не соглашаясь, но спорить не стал. - Удзумаки, не все, в отличие от тебя, постоянно думают о сексе. - Если не все, то ты - точно, - хмыкнул приятель. - И вообще, думают об этом все, но кто ж признается! - Все, говоришь… - пробормотал Сай, подвигая поближе клавиатуру. - Посмотрим. *** Следующий ответ был так лаконичен и прост, что это граничило с презрительным щелчком по носу. Всего один лист вложения и никакого текста. С опаской открыв файл, Сакура удивлённо уставилась на фирменный бланк Национальной Академии Искусств, подписанный ректором и руководителем его Психологического Клуба. Полное описание задания прилагалось. В приложении со списком адресов её e-mail был тринадцатым. Извинения для невольных участников шли на последнем листочке, глубочайшие и искренние. Было убедительно, но… «Уважаемый Сай (заметьте, на этот раз обращаюсь просто по имени, если это имя – ваше настоящее)! Письма, терроризирующие меня последние дни, готова забыть, как страшный сон. Чего не сделаешь ради науки. Но! Всё это не оправдывает того язвительного тона, который вы выбрали для общения со мной. Возможно, часть вины лежит и на мне, но, как мне кажется, моя реакция могла бы быть и более жёсткой (уверена, что в большинстве ответов вы видели совсем иной лексикон), особенно учитывая мои личные обстоятельства. К сожалению, у меня сейчас тонзиллярная ангина с высокой температурой, проблемы на личном фронте, а тут ещё вы со своим научным троллингом… На мой взгляд, извинения с вашей стороны будут вполне уместны. Харуно Сакура». Отправив письмо, девушка глубоко вздохнула, потрогала рукой лоб и поставила под мышку градусник. Цифры были неутешительными – уже тридцать восемь с половиной. Угрюмо кинув в остатки чая шипучий аспирин, Сакура взглянула на экран. Во входящих снова светилось непрочитанное письмо. Но в нём была лишь одна строчка – аккаунт скайпа. Имя – «Dirty Painter». - Уж больно ты грязен, как я погляжу, - пробормотала Сакура, посылая запрос на авторизацию. В личных данных она увидела возраст – двадцать два года, и город – тот же, что и у неё. – Землячок, блин… *** DP: Привет. Сакура? PF: Привет. Да. DP: Надоело писать письма. Они у меня самого за эти дни уже в печёнках сидят. Если когда-нибудь поеду в Иллинойс, Саре Дэвис и её коту не поздоровится. PF: Очередная жертва во имя науки? DP: Скорее уж во имя моего хренового характера. Если не возражаешь, давай на «ты»? Сакура на секунду задумалась: всего год разницы... Не велика шишка. PF: Давай. DP: Извини, что так получилось с ящиком. Если бы знал о твоих проблемах, попросил бы заменить адресата. PF: Извинения по поводу писем уже принёс ректор. С тебя извинения за тон писем. DP: : ) Ты первая начала. PF: А, брось! Хочешь сказать, что остальные реагировали более вежливо? Уверена, что в большинстве писем были такие посылы, что куда там бедной больной девушке! DP: Вот именно, что большинство писем были обычными матюгальниками, на которые можно не обращать внимания. А твоё было настолько ехидным… Не мог не ответить! Он подумал и добавил смайлик. Не помогло. PF: Мог бы быть и повежливее! DP: О, простите меня, нежнейшая госпожа, что оскорбил ваш хрупкий чуткий разум! Так сойдёт? PF: «angry» Нет. DP: А так: кто к нам с ехидством придёт, тот от него и подохнет? PF: Блин! Ты вообще извиняешься или дальше хамишь? «angry» «angry» «angry» DP: Ой, сколько «angry»! *в ужасе забился под стол* Нежнейшая госпожа оказалась изрядной Злюкой. PF: Слушай, как ты с таким характером ещё сам себя не сожрал? С тобой же рядом, наверное, одни самоубийцы задерживаются! DP: :) ага, задерживаются. Но ненадолго. PF: Сочувствую твоей девушке. DP: Не сочувствуй, у меня её нет. PF: Не удивлена… DP: Кто бы говорил. Цитирую: «Проблемы в личной жизни». Что, парень бросил? PF: Не твоё дело. DP: Значит, угадал. И, знаешь, судя по нашей переписке, твой характер ничуть не лучше моего. PF: Неправда! DP: Правда. PF: Я хорошая! DP: А я вообще за@бись! Ох@енен, как котэ! PF: Тогда почему ты сидишь без девушки и троллишь больных студенток? DP: Троллю потому что в Психологическом клубе состою, а без девушки… я не заморачиваюсь. Есть – хорошо, нет – тоже хорошо. Завтра будет, значит. А вам слабо? Сакура задумалась. Хотела бы она уметь вот так вот выбрасывать из головы ненужные мысли о бывших? Однозначно, да! PF: Это ты в психоклубе научился так легко от себя отпускать людей? DP: Ага. PF: Круто. Я так тоже хочу. К вам студентов из Медицинского не принимают? DP: Нет. Увы. Было бы весело. PF: Как переписываться со мной? DP: Ага. Давно такого кайфа от перепалки не получал. Главное, ни ты, ни я, на прямые оскорбления не скатились. Просто конфетка! Харуно, припоминая всё написанное за сегодня, с удивлением осознала: а ведь и вправду, было весело! даже несмотря на то, что внутри кипело и рвалось негодование, она получала удовольствие от их обмена остротами. И даже более того, это занятие если и не вернуло ей хорошего настроения, то уж точно привело в тонус. Ещё бы избавиться от мучений по поводу изменника… PF: А ты в курсе, что сладости нынче дороги? DP: Ты о чём это? PF: Научи меня вот так же не заморачиваться. И будем считать, что инцидент исчерпан. Минуту он думал. Потом пришло: DP: Тяжело очень? PF: Да. DP: Долго встречались? PF: Полгода. DP: Он тебя или ты его? PF: Застала его с другой на автостоянке, в машине. Но послала вроде как сама. Следующая пауза была ещё дольше. DP: Хорошо. Но ты должна будешь честно отвечать на вопросы. PF: Договорились. DP: Только давай не сегодня начнём? Мне ещё отчёт по опыту исправить надо. PF: Завтра? DP: Ок, завтра. PF: Тогда до связи. Пока. DP: Пока. Сакура закрыла крышку ноута и, дёрнув подушку вниз, плавно перетекла в лежачее положение. Интересно, получится что-то из этой затеи, или она зря решилась? Ещё немного поразмышляв на эту тему, Харуно пришла к выводу, что хуже не станет. Потому что хуже – просто некуда. *** На следующий день Сакуре полегчало. Горло болело уже не так сильно, обильное питьё перебивало аппетит, поэтому набранные килограммы начали рассасываться сами по себе. В общем, проблем осталось даже не две, а полторы, что говорило о существенной положительной динамике. А там, кто знает, может, вечером её новый знакомый подскажет чего-нибудь умного, и динамика превратится в тенденцию. Немного нервничая, Сакура с трудом дождалась семи часов. DP: Привет! Ну что, к сеансу психоанализа готов? PF: Привет! Всегда готов! DP: Тогда начнём с самого начала. Рассказывай, как вы познакомились? PF: На вечеринке у общих друзей. Он пригласил меня потанцевать, проводил, спросил номер. Потом перезвонил, пригласил сходить в кафе. Так всё и завертелось. DP: Как думаешь, на что он обратил внимание в первую очередь? PF: Тут и думать нечего. Отплясывала я тогда лихо. Веселилась и шумела от души. DP: Чем для тебя выделился он? PF: Даже не знаю... Красивый парень, обаяния - море. Умный, начитанный, обходительный. Умеет сделать так, чтобы девушка почувствовала себя королевой. Впрочем, последующая революция и казнь, оказалось, тоже входили в набор :( DP: Когда пошли первые ласточки раздражения? Ну там… чавкает… пукает… PF: Да вроде не было ничего такого… DP: Не было или не замечала? PF: Сейчас уже трудно сказать. Может, и были звоночки, но их сигналы я тогда интерпретировать не пыталась. DP: Ты не замечала изменений в его отношении? PF: Ну-у-у… Месяца через два я заметила, что он стал от меня… отмахиваться, что ли. Коротко и скупо отвечать на звонки, а встречи… как будто одолжение делал, что время нашёл. У Сакуры от воспоминаний пересохло в горле, но она держалась. Слишком мало прошло времени, чтобы копошиться в подобных вещах можно было безболезненно. PF: Начал вести себя так, будто я - отработанный материал. Ну, ещё не совсем, но скоро. И поэтому можно особо не стараться. Это стало бесить. DP: Часто ссорились? PF: Вообще не ссорились У Харуно задрожал подбородок. Она терпела, потому что боялась поверить в то, что её обманули. Так хотелось быть любимой! Какая же она трусиха… И дура, дура, дура! DP: Вы на тот момент… уже? PF: Да. DP: Не было ощущения, что ему хочется попробовать чего-то поновее, чем старая добрая классика? Сакура в момент вспыхнула. PF: С чего ты взял, что была только классика? Намекаешь, что я маленькое толстое брёвнышко? И ушёл он за горячим раскованным сексом со стройной длинноногой мулаткой где-то на заднем сиденье? DP: Брось, я ни в чём тебя не упрекаю. Уверен, что ты старалась, как могла. В глазах предательски защипало. Ага, старалась… Как в том анекдоте: «Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет!» Она всхлипнула. DP: Сакура? Слёзы сами закапали из глаз, застилая буквы. DP: Сакура? Капли катились по щекам и падали на клавиатуру. DP: Ты что там, плачешь? Молчание. DP: Блин, прекращай немедленно! Не надо думать, что парни бросают девушек только потому, что им недостаточно огня в постели. Сакура уже ревела во всю. Где-то на заднем плане мелькала мысль, что нервы стали ни к чёрту, что надо прекращать, что надо будет попить валерьянку… Но чтобы утешить её сейчас, этого было мало. DP: Сакура, разнообразие в интимной жизни – это не самоцель отношений между мужчиной и женщиной. Люди ищут себе пару и живут вместе не поэтому! Она дрожащей рукой набрала: PF: Но и поэтому тоже… DP: Блин, если бы всё было так просто - горячий, разнообразный секс, и ничего больше не требуется! – то я бы был счастливым человеком. Уж найти подругу для этого – не проблема. Но ведь мы – не только тела, свершающие физические потребности. Есть ещё и потребность души видеть рядом с собой близкую душу, быть понятым, быть поддержанным. Чтобы кто-то о тебе заботился просто потому, что ты ему нравишься со всеми своими странностями и тараканами. Чтобы кто-то думал о тебе. PF: Правда? Слёзы потихоньку начали отступать. DP: Правда. Более того, уж поверь мне как парню, если девушка не может расслабиться с тобой в постели, это значит, что либо она не готова к такому вообще (и тащить её надо в кино, а не в койку), либо проблема в тебе самом. А уж если ты, красавец задрипанный, освоил три позы и полагаешь себя мачо, имеющего право гулять, как тебе вздумается, то вины девушки тут нет вообще. Последний раз всхлипнув, Харуно растёрла остатки слёз по щекам. PF: Три позы, говоришь… Сай улыбнулся. DP: : ) Злюка, только не говори, что сейчас ты считаешь : ) PF: Четыре. Хотя нет, три. Хи-хи-хи : ) Ему почему-то показалось, что она сейчас улыбается, и эта улыбка обязательно должна быть похожа на солнышко после дождя – робкое, неуверенное. Он решил закрепить успех. DP: Такие люди всегда подсознательно ощущают собственную убогость в этом плане, но гордыня не даёт им признать ошибку и прогрессировать. Поэтому они пытаются качество заменить количеством. Доказывают таким образом, какие гиганты. PF: Так думаешь, проблема была не в этом? DP: До сути проблемы мы ещё не дошли. Когда вы встречались, куда ходили? PF: Да никуда особо. Иногда в кафе забежим. Пару раз в клубе были. Работа-учёба, времени мало. DP: А он? PF: Учится. Работает на папиной фирме. DP: То есть не работает :) PF: То есть, да :) DP: А были такие привычки, которые тебя раздражали? Курение? Пиво-футбол? Бесконечные друзья-тусовки? В начале и в конце. Сакура задумалась. PF: Намекаешь, что возомнившее о себе дерево вишни начало доставать человека тем, на что раньше не обращала внимания? «Вынеси ёлку, май на дворе»? DP: Да. PF: Не было такого. Знаешь… У меня отец много курил, мать ругалась. Ну и доругались до развода. Мне было тринадцать лет. Я тогда решила, что никогда не буду пытаться перекраивать людей на свой лад. Моё понятие «хорошо» - узенькое платьишко. Не на всех налезет. Поэтому я и не предлагаю носить его всем подряд. Сай задумчиво уставился на тлеющую в руках сигарету. Со сколькими девушками он расстался, потому что они пытались навязать ему свой уютный мирок, в котором не было места алкоголю, никотину и кофеину, взывая к его разуму и книге «О вкусной и полезной жизни»? Со многими. Приходят в твою жизнь, начинают качать права, переделывать тебя по своему лекалу идеального парня. Когда начинаешь делать так же в ответ – обижаются, что не ценил такой как есть, и уходят. PF: Сай? DP: Задумался. Блин, идиот твой парень. PF: :) Я тоже так думаю. Ты на время смотрел? Он глянул в угол экрана. DP: Ох, блин. Тебе завтра на работу? PF: На учёбу, потом на работу. Хватит валяться в кровати, раз температура спала. А тебе? DP: Тоже. PF: Тогда до завтра? DP: До завтра. Сай выключил компьютер и лёг на кровать. В голове неожиданно появилась мысль о том, что найти девушку, которая не будет вырывать у него сигарету из пальцев, было бы большой удачей. С этим и уснул. *** Следующий сеанс тоже начался поздно. Акаши, решив не тянуть кота за хвост, поделился первыми выводами. DP: Я считаю, что ошибка была в исходном посыле. PF: В смысле - ошибка? DP: Он увидел, как ты веселишься, шумишь, танцуешь. Словом, ведёшь себя как любительница потусоваться. А на поверку ты оказалась студенткой-работягой, отличницей и просто паинькой. Совсем не такой, как ему показалось вначале. Сакура задумалась. Доля правды в этих словах была, но… PF: Но он же понял, кто я есть, и не ушёл. То есть, не сразу ушёл. И даже говорил, что ему надоели пустые и глупенькие девочки. DP: Тяжело признавать своё фиаско. Но пускать тебе пыль в глаза и дурить голову становилось всё тяжелее. Ты воспринимала его всерьёз, а не как временного партнёра. Поэтому отношения требовали либо развития и полной вовлечённости с его стороны, либо прекращения. Он, как мудак, выбрал нечто среднее. PF: Сай, а как распознать – притворяется парень, что вовлечён всей душой или нет? DP: Ну, ты же сама говорила – стал отмахиваться, избегать. В этом и была твоя ошибка – ты предпочла не увидеть очевидного и закрыть глаза на то, что ваши отношения стали ему в тягость. Признайся, струсила? Испугалась? PF: Чего мне бояться? DP: Своих комплексов. Они говорят, что дело в тебе. Спрашивают изнутри: может, это я некрасивая? Неумелая? И, конечно же, ТОЛСТАЯ! Вот скажи мне, почему все девушки, особенно обладающие вполне нормальной фигурой, свято уверены в том, что какой-то глупый лишний килограмм может поменять общую картину? PF: Потому что это так и есть. Тем более, когда килограммов этих пять... DP: То есть, если я тебе сейчас скажу, что ты толстое закомплексованное уродливое брёвнышко, ты с этим согласишься? PF: Что-о-о??? DP: Тогда почему ты с этим соглашаешься, когда это говорят твои страхи? Сакура задумалась и честно ответила: PF: Не знаю. Такой уж я человек. DP: Знаешь, это самая глупая отмазка, которую я когда-либо слышал. PF: Сам дурак. DP: :) вы так любезны, дорогая :). Но, возвращаясь к теме, скажи: ты ведь наверняка решила, что стоит немного постараться, и всё наладится? Похудела, сходила в косметический салон? Освоила глубокий минет? Сакура сидела перед монитором красная, как вареный рак. PF: Давай остановимся на похудении и салоне. Акаши ухмыльнулся: угадал, угадал! DP: :) Ты ужасно закомплексованная. PF: Может, скромная? DP: Одно и то же, как по мне. PF: Ближе к теме. DP: Этим ты сделала только хуже. Он видел, что рядом с ним – умная, красивая девушка, умеющая делать… хм, полностью его удовлетворяющая, вдобавок любит его (конечно, любит – если бы не любила, разве стала бы… ну, ты поняла). Но, учитывая, что он по-прежнему не хотел ничего серьёзного (то ли ссыкло, то ли просто дебил), это создало в нём внутреннее напряжение: сам себя начал козлом чувствовать. Как следствие – чувство вины и попытка сбросить его, доказав всему миру (на самом деле только себе, и то не факт!), что он гордый мачо и крутой одинокий волк, который имеет право трахать всё, что движется, и никто ему не нужен. Сакура, перечитав последнее сообщение дважды, задумалась. Неужели с самого начала они были обречены? Ничего бы не вышло? DP: Сакура? Только не говори, что ты опять в слезах! PF: Нет, просто задумалась. Выходит, всё было бесполезно? DP: Ну почему же - глубокий минет тебе ещё в жизни не раз пригодится! PF: Сай! Прекрати!!! DP: :) Монашка. Перед кем я тут распинаюсь? Иди, помолись, отстегай себя веригами, и на боковую. Сакура взглянула на часы. PF: Ох, блин, ухожу! Чёрт, опять не высплюсь! DP: Я же говорю – иди спать. Келья ждёт. PF: Извращенец. Спокойной ночи. DP: Всегда к твоим услугам, Злюка! Спокойной. *** Потом они два дня не состукивались – оба были заняты, и статусы «не беспокоить» стояли насмерть. Зато, освободившись, проболтали почти целый вечер и ночь. Он долго объяснял ей, что она идиотка, и та терпела и – о, ужас! – иногда даже соглашалась. Потому что умные девушки не идеализируют своих кавалеров, окуная их в чан со своими кипучими мечтами, а пытаются понять их внутреннюю мотивацию. Она, в частности, только сейчас осознала, что её бывший боялся ответственности вообще и строгого папы в частности. Что жизнью этого мерзавца управляли такие страхи, как: казаться немужественным, серьёзно привязаться (ибо это означало брать на себя ответственность), довериться избраннице (а вдруг она - как папа? Чуть что не понравится, так сразу – сиди дома и думай о своём поведении!). В общем, трусом он был ещё тем, но и она была не лучше. Так обросла комплексами, что в любой проблеме винила исключительно себя, не принимая в расчёт волю и действия других людей, также существующих с ней в одной объективной реальности; так неуверенна, что любое коленце гулящего идиота легко приводило к депрессии и унылым мыслям о собственной никомуненужности, полном одиночестве в этом мире и смерти без стакана воды в каком-нибудь убогом доме престарелых; в конце концов, так наивна, что верила – искренняя любовь к кому-то может чудесным образом повлиять на человека. И вообще, выяснилось, что вела она себя кардинально неправильно. В тандеме с Эксом ни в коем случае нельзя было подпитывать его эгоизм, показывая, что она восхищается, млеет и принадлежит ему с потрохами, потому что этому типу мужчин всегда интереснее покорять непокорённое, чем обживать завоеванное. Сакура возражала, что если любишь, то любишь, и потроха в этом деле тоже участвуют. Сай говорил, что, конечно, если уверена, что партнёр любит в ответ не меньше, то можно и без игр, но она-то уже на втором месяце заметила изменения! Харуно твердила, что когда влюбляешься, то теряешь голову и готов ради любимого на всё, с первых же дней. Акаши отвечал, что влюблённость – романтичная отмазка, придуманная, чтобы двоим было удобно заниматься сексом. Это быстро проходит, если в реальности партнёры друг другу не нужны ни как люди, ни как друзья. Они друг другу даже не подходят, но, веря в миф об идеальной половинке, продолжают мучить себя и вторые пятьдесят процентов, обижаясь, если те не могут угадать, что вечером кому-то хотелось тортика, а не суши. Такие «влюблённые» обычно не хотят понимать другого, а хотят, чтобы другой понял их. Ведь если любит, то должен, не так ли? В общем, именно эта зубодробительная пилорама обычно и называется «влюблённость». А глубокое доверие, свойственное настоящей любви, сразу возникнуть не может по определению, ибо люди – редкостной мерзости твари, с ними надо держать ухо востро и присматриваться, ой как присматриваться! В конце концов, Сакура оказалась перед дилеммой: если бы она любила своего парня по-настоящему глубоким чувством, то факт того, что ему нужна другая женщина, воспринимался бы иначе, ведь она желала бы ему счастья даже в ущерб себе. Или можно было признать, что её чувство, пусть и не было пустоголовой влюблённостью, но до вселенских масштабов не доросло, загнувшись в самом начале. Но тогда получалось, что у неё не страдания, а вопли униженного самолюбия: Мне! Посмели! Изменить! Когда я! Столько для него сделала! Так старалась! Так себя мучила, закрывая глаза на очевидное! Скрипя зубами, Сакура всё же признала, что второй вариант как-то больше походит на правду. Лучше быть имеющей шанс на выздоровление эгоисткой, чем безраздельно любящей, и потому страдающей клушей. Тем более, когда агнец уже показал, как легко становится козлищем. Пусть самолюбие, пусть ущемлённое эго, зато свои, родные. Да, над этим нужно работать. Но когда рядом такой интересный психолог… Сай пообещал помочь в нелёгком деле воспитания из неё человека, но за это потребовал ответную услугу. Вначале Харуно даже не поверила, какую. Но, поскольку за время их общения парень стал если не другом, то очень-очень близким приятелем, отказать не могла. DP: Понимаешь… Я не очень-то эмоционален. Так уж произошло, что я скорее понимаю, что такое чувства, чем чувствую. Но очень хочу научиться. С дружбой мне повезло, я живу с человеком, которого искренне считаю своим другом, и эта связь – самое ценное, что у меня есть. Но вот с любовью… Я очень хочу понять, что это такое. А ты – достаточно эмоциональный, но при этом неглупый человек, чтобы рассказать именно о том, что мне нужно. Сакура обалдело переваривала полученную информацию. В голове не укладывалось, как это можно – не чувствовать? Как тогда жить? Как вообще строить отношения с другими людьми? PF: То есть как это – не чувствуешь? Почему? DP: Трудное детство, чугунные игрушки. PF: Я серьёзно. DP: Я тоже. Детская травма. Не хочу рассказывать. Сакура хлопала глазами и глядела в монитор. Этот человек, видящий всё без прикрас и так логично раскладывающий все её эмоции по полочкам, что иногда казалось – её читают как открытую книгу, на деле даже не сапожник без сапог, он… PF: Погоди, то есть ты как проститутка: можешь удовлетворить любого, но сам не кончаешь? И тут же пожалела, что это написала. Даже боевитая внутренняя Сакура прикрыла голову руками, ожидая: ох, сейчас он ответит! Ох, и пройдётся по тому, кто тут проститутка! Но Акаши, вопреки ожиданиям, почти не отреагировал. DP: Хех… Это не худшее, что я о себе слышал. Ну, так как, поможешь? Харуно, подавившись яблоком, которые она теперь взялась жевать вместо шоколадок и мороженого, всё ещё не верила своим глазам. Она бы за такую фразу убила на месте. Несмотря на внешнюю хрупкость, слабость и прочую женственность, её хук правой был страшен. Особенно в ярости. Но эта спокойная реакция… Значит, не врёт и не прикалывается. И, зная, какой должна быть настоящая любовь, он всё же вынужден искать подтверждения у людей, её практикующих. Сам собой отпал вопрос, почему Акаши не сказал ей об этом сразу. Тогда ни о каком понимании не могло быть и речи. Кроме того, не зная его достаточно хорошо, вряд ли она поверила бы. И, даже поверив, не стала бы помогать. Но теперь, когда девушка чувствовала себя в долгу перед ним… PF: Минуточку! Значит, всё твои шутки… Ложь? DP: Нет, почему же. Юмор я начал понимать уже очень давно. А вообще я просто говорю то, что думаю. Кому-то это кажется грубым, кому-то смешным. Иногда смешно даже самому. PF: Как во время нашей переписки? DP: Именно. Хотя, конечно, часто приходится притворяться человеком, который… ну, который просто может говорить всё это. Так проще войти в контакт с людьми, взаимодействовать, строить хоть какие-то отношения. Жить как-то надо… Сакура всё ещё раздумывала: задача предстояла нетривиальная. Она сильно сомневалась, что круг людей, посвящённых в его проблему, очень широк, но, всё же, почему именно она? PF: Это… А спросить у друга? Наруто, да? DP: Он выдал: «Ну, типа… Классно это!» Увы, увы… PF: Погоди, а как же ты тогда с девушками встречаешься? DP: Есть два варианта: сказать сразу или подождать, пока сама догадается. В первом случае остаются преимущественно оптимистические идеалистки, настроенные спасти меня, во втором – реалистки, как-то привыкшие ко мне такому вот. PF: И что, ни у кого не получилось? DP: Один раз мне показалось, что получилось, но… При ближайшем знакомстве со мной она решила, что для неё это – слишком. Так что помощь тебе в реабилитации была ещё и из раздела «Я там тоже был, сочувствую». Харуно улыбнулась. Вначале Сай показался ей заносчивым и надменным, но когда она поняла, что он действительно хочет помочь, то перестала обращать внимания на колкости, и за ними обнаружился интересный, небезразличный и умный человек, в котором Сакура никогда не заподозрила бы бесчувственности. Вероятно, она – из оптимистических идеалисток. Или по привычке питает собственные иллюзии. Всё может быть. PF: Что ты хочешь знать? DP: Расскажи о том, что чувствуешь, когда любишь. Ведь ты, хотя это было и не совсем так, верила в это. Сакуры скептически хмыкнула: не он ли сам сегодня ей доказывал, что настоящая любовь есть нечто иное, а она в бирюльки играется? PF: Про бабочки в животе рассказывать? DP: Те самые, которые по ночам пробираются по венам вверх и съедают девушкам мозг? Не надо. PF: Тогда скажу так: для меня это как тепло под ложечкой. Радостное спокойствие: ведь теперь ты не одинока, потому что есть кто-то важный для тебя. Кто-то, о ком заботишься, за кого в каком-то смысле отвечаешь. DP: Как тогда быть с друзьями и девушками – друзьями? Всех важных записывать в любимые? PF: Нет, этот - самый важный. Для тебя он особенный, каким бы он не казался другим. Его недостатки кажутся забавными или не стоящими внимания, а ещё ты доверяешь ему и можешь простить почти всё. Наверное, чем сильнее любовь, тем больше можешь простить человеку. DP: Твой парень был таким уникальным для тебя явлением? Ты могла ему всё простить? PF: Не всё. Не очень-то сильной была моя любовь. Но это мы уже обсуждали. DP: Скажи, а секс в этом плане что-то изменил? Обострил чувства? Сакура задумалась, и надолго. Где-то в глубине сознания мелькнул вопрос: тяжело ли заниматься сексом, не ощущая никакого трепета в душе? Но она побоялась его задать, подозревая, что не стоит ездить по любимой мозольке. PF: Ну… Вначале, наверное, да. Наш первый раз… Было ощущение, что я доверила ему себя, а он сделал то же самое в ответ. Но это быстро прошло. DP: Почему? Секс был плохой? У него был маленький? PF: Сай!!! DP: Нет, серьёзно, если он тебя не удовлетворял… PF: Удовлетворял. Всё было нормально. DP: Тогда что ушло? Новизна? Никогда не поверю, что за жалких полгода можно всё перепробовать! PF: Я перестала чувствовать, что это для него по-прежнему много значит. А когда начался процесс распада, и он стал делать это чисто механически… Она вспомнила, как пыталась вернуть то чувство обоюдного доверия во время их занятий любовью: её попытки, его непонимание… DP: …то ты тоже скатилась на примитивное получение оргазма вместо акта близости, поддержки и единения душ? PF: А надо было бросить любимого человека, сославшись на то, что мой оргазм стал не таким душевным, как раньше? Хотя, да, надо было… Представляю себе его морду в этом случае! Но, к сожалению, я всё-таки питала тогда к нему то, что сейчас не могу назвать любовью. И надеялась, что ошибаюсь, и всё это мне только кажется. DP: Когда ты поняла, что любишь его? DP: Не знаю. Может, когда увидела его улыбку. Может, когда улыбнулась в ответ. Или когда он полез на дерево, чтобы снять забравшегося туда котёнка. DP: Может, когда решила, что доверяешь? PF: Вполне вероятно. Сай, времени уже… Глаза слипаются, а голова не варит. Я ответила на все твои вопросы? DP: Нет, конечно. PF: Давай завтра продолжим, а? DP: Давай. Привет веригам. PF: Спокойной ночи, извращенец! … Уже лёжа в кровати, Сай думал о том, что Сакура из тех редких девушек, для которых «любить» означает «отдавать». А ещё она, что удивительно, понимает его и он со своей проблемой не кажется ей странным или отталкивающим. Акаши понял, что мысли об этом доставляют ему странную радость. Ну, не то чтобы понял… Скорее, почувствовал. И очень удивился. *** Они говорили ещё долго – и на следующий день, и через неделю, и через две. К концу октября Сакура поймала себя на мысли, что весь день ждёт вечера: она откинется на подушку, откроет крышку ноутбука, пиликнет скайп, и Сай напишет: «Привет, Злюка! Как прошёл твой унылый монашеский день?» Та Харуно – заплаканная, неуверенная в себе, растерянная – куда-то пропала, а ироничная, умная и находчивая девушка, занявшая освободившееся место, не собиралась её искать. Обе они знали – если бы не случайность, по которой её «мыло» попало в список рассылки, если бы не заинтересованность Сая в чужих чувствах, не его дурацкое чувство юмора и психоанализ, всё было бы совсем не так. Всё чаще они говорили не о том, как забыть бросившего тебя парня, и даже не о том, на что похоже ощущение любви внутри себя, сколько вообще о жизни, о происходящих событиях, о вкусах… Сакура всё чаще ловила себя на мысли, что не такой он уж и бесчувственный, каким сам себе кажется. Во всяком случае, люди, которые полагали себя во всех смыслах нормальными, зачастую вели себя и более неадекватно, и более холодно. Им она не стала бы рассказывать о своей семье, об ушедшем отце, о маме, которая после развода резко ударилась в карьеру. О поддержке тётки Цунаде, пришедшей к ней, когда казалось, что родных людей у неё больше и не осталось. О своём решении идти в медицинский и сгрызенном в связи с этим гранитом науки. О подружке, которая пришла на выручку с ангиной и приказала не сдаваться. О безуспешной борьбе с лишним весом, в конце концов. Сай мало говорил о себе. Вначале специально просил – расскажи ты. Ему было интересно, как много эмоций в жизни других. Но, слушая её болтовню, он словно заражался ими от Харуно, и вот уже сам не заметил, как начал описывать ей своего соседа по комнате, учёбу в Академии, решение записаться в Психологический Клуб… Советовал, как лучше качаться, соскребая с бёдер остатки мороженого, как впредь защититься от спам-атак и что одеть на первое свидание, если не хочешь быть понятой парнем неправильно. Сакура тогда ещё сказала, что только геи так разбираются в шмотках, и «не из этих ли он»? Акаши долго молчал, а потом признался, что думал над этим. Но единственный друг Наруто, кого можно было попросить поучаствовать в подобном опыте, после такого предложения три ночи не ходил домой, а на телефонные звонки испуганно отвечал единственным словом: «Ахтунг!» Чтобы спасти Удзумаки от окончательного переселения на работу и окрестные лавочки, пришлось найти его и крепко дать по челюсти, доказывая таким образом, что он всё ещё мужик, и что предложение было розыгрышем. Впрочем, если Злюка такая плоская, как убеждает его почти два месяца, то при встрече можно будет попробовать, и снова взяться за старое. А кадык они ей прилепят. Харуно в ответ на это посоветовала ему прилепить себе мозги на место, а если не поможет, то носить трусы с единорожком до полного выздоровления. Желательно стринги. А потом он… И она в ответ… И снова он… Всё чаще они говорили «обо всём на свете». Шутили, ехидничали. Обсуждали любимую музыку, пересылая друг другу самые полюбившиеся мелодии, рассказывали о том, как увлеклись творчеством той или иной группы, как какая-то песня поддержала и направила в трудный момент. Спорили о новинках кино и старых добрых комедиях (правда, Сай не преминул сказать, что со словами «старое доброе» у него ассоциируется только «порно»). Иногда девушке даже казалось, что она видит его в толпе кинотеатра, ловит на себе его взгляд, но потом оборачивалась и понимала – это пялится в затылок сосед сзади, потому что она ему обзор закрывает. Она обзывала себя идиоткой, но позвонить первой и услышать, как звучит его голос, почему-то не решалось. Хотя это было странно – болтать по скайпу, но ни разу не позвонить. Первым не выдержал Акаши. Когда она спросила его, что стоит у него в наушниках, тот просто нажал на «звонок» и сказал: - Слушай. Играл блюз. Чуть надтреснутый голос пел: «Кому жизнь буги-вуги – а кому полный бред. Кому жизнь буги-вуги – ну а мне полный бред…» Почему-то Сакуре показалось, что Сай часто ставит эту песню: как-то уж очень она согласовывалась с его представлениями о жизни. «Вечный мой перекрёсток, где минус, где плюс? Когда уходит любовь, начинается блюз Когда уходит любовь, остаётся блюз». А дальше, под виртуозное роковое соло, девушка неожиданно поняла, что шрам на её сердце уже почти не болит, а скорее так, чешется, как всякий хорошо заживающий рубец. Почувствовала – остался только блюз. Грусть, но не боль. Разочарование, но не одиночество. - Сай? - Что, Злюка? - Ты сейчас куришь? Короткое молчание. - Неужели я так громко затягиваюсь? Она улыбнулась. - Под такую песню надо курить, пускать дым красивыми колечками и пить кофе. - Или коньяк. - Или коньяк, - согласилась она. Песня закончилась. - Теперь ты ставь, - предложил Акаши. Она улыбнулась. Сердце пропустило удар, когда зазвучало «Let it be», «Биттлз»: пусть будет, что будет. Отпустив от себя одно чувство, она не заметила, как в душе зародилось новое – ещё такое неуверенное, робкое, но она не хотела что-то делать с ним. Доверие, возникшее не на пустом месте, общность интересов и что-то ещё, неуловимое, словно запах весны в конце марта, прочно свило гнездо в её жизни. Пусть всё это остаётся, и будь, что будет. Она знала, что намёк очень, очень тонкий, но он поймёт. Даже без слов, через буковки на экране, Сай каким-то мистическим образом всегда угадывал её мысли и настроения. - Злюка, ты сейчас улыбаешься? – послышался голос в динамиках. Она улыбнулась ещё шире. - Да. - Знаешь… у тебя красивый голос, Сакура. …Ложась спать сегодня ночью, Харуно знала: он понял. *** Чем дольше они общались, тем очевиднее становилось происходящее. Он безнадёжный болван, потому что только полный идиот может так увлечься человеком, которого даже не видел. Нет, понятно, что она на пару лет младше, что студентка Медицинского, что интересная девушка с отличным чувством юмора, крепкой силой воли и непобедимым бойцовским духом внутри. Но зацепило не это. Точнее, не только это. Даже учитывая непростые нюансы его характера, привычку думать плохо обо всех и обо всём, язвить по поводу и без, и просто упрямство, Сакура не воспринимала его как нечто неправильное и потому подлежащее исправлению. Она, в отличие от большинства девушек, не пыталась сделать его лучше исходя из своего убогого представления этого «лучше». Она понимала, что его жизнь – нечто иное. Но, чёрт побери, когда Харуно уже успела стать такой важной её частью? Ведь вначале было просто забавно, потом – любопытно. Что это за странный фрукт выбросила ко мне в онлайн воля случая? Потом было… ну, не то, чтобы сострадательно - страдать он не умел и не любил, и смысла делать это за компанию с кем-то упорно не видел, - но вполне «понимательно». Что бы он там не говорил, в чём бы не убеждал Харуно в начале их знакомства, но ситуация, оставившая на его бесчувственном сердце шрам, не так-то легко его отпустила. Связи, имеющие значение, никогда не обрываются бесследно. Хоть он и не любил признаваться в этом даже себе, но в душе остался страх повторения, нежелание ещё одной боли. Помощь Pink Flower могла помочь ему самому разобраться в себе окончательно и избавиться от старых проблем. Короче, со всех сторон польза. Ещё позже стало интересно. Нестандартное мышление, острый взгляд на вещи – он никогда не мог угадать, как она ответит. Это интриговало и заставляло снова и снова пробовать свои силы: как личности, как психолога, как человека и как мужчины, в конце концов. Это рождало привычку, а привычка рождала потребность. Количество женщин, прошедших через его жизнь бесследно, было очень велико. Количество женщин, имеющих для него значение, равнялось двум. И второй была Сакура. Он понял, что расстраивается, когда в их обычное время она не появляется в онлайне. Сидит, ждёт, курит, пьёт кофе, снова курит, и снова пьёт… Даже если точно знает, что сегодня вечером она на работе. А вдруг? Что, купив новый альбом любимой группы, думает о том, как расскажет ей об этом, как будет ставить новые песни и обсуждать каждую композицию по очереди. Что, случайно наткнувшись на тихое уютное кафе в глубине парка, первой мыслью стала: Сакуре бы понравилось. Он понял, что её мнение стало для него весомым. Что он не только прислушивается, но и считается с её интересами, а это уже слишком сильно начало походить на заботу в его понимании. Задумавшись об этом как-то раз, Акаши удивился – его не выворачивало наизнанку при одной мысли о том, что рядом с ним будет посторонний человек. Но только если такой человек – Харуно Сакура. Вначале казалось: появился новый друг. Радуйся, идиот! Но нет же… Интерес к ней как к девушке креп с каждым днём. Хрен его знает, почему. Может, потому, что вначале все их разговоры были об отношениях между мужчинами и женщинами? Или это из-за того, что уже окончательно отпустив от себя боль прошлого разочарования, он почувствовал себя готовым к новой связи? Или всё же дело в его извращённости: ведь все девушки – сексуальные объекты, а как по-другому? Или всё-таки причина была в том, что когда его интернет-собеседница забывала о своей стыдливости («Ханжество, Злюка! Ты просто жуткая ханжа!»), то могла спокойно отвечать на его глупые шутки «ниже пояса» на достойном уровне? Подыгрывать, дразниться, смеяться вместе с ним? В общем, когда он поймал себя на мысли, что представляет себе Сакуру не просто так, а с вполне определённой целью (эх, чего уж там: когда после их разговорах «об этом» внизу живота становилось слишком горячо, то и во вполне располагающих обстоятельствах), было уже поздно что-то отыгрывать обратно. А ещё он знал (психология, мать её!), что если оставит эти отношения такими, как сейчас, то вскоре из «интересующего меня парня и очень важного человека» станет просто странноватым Интернет-знакомым, с которым она, конечно, будет общаться, но всё реже, реже, реже… Её интерес к нему перегорит. Будет думать: либо он трус и боится встречи, либо я не интересую его в «этом» плане. А может, вообще клинический урод, вот и прячется. Тянуть со знакомством не стоило. Он это понимал, но… Куда? В кафе? Как её бывший? Только не это! - Наруто, куда бы ты пригласил девушку на первое свидание? – спросил он пробегающего мимо Удзумаки. Тот хмыкнул и вопросительно глянул на аватарку цветущей вишни на экране монитора – «Pink Flower is offline». Сай кивнул. Наруто улыбнулся. Лично он считал, что бесконечные разговоры давно пора было переводить в практическое русло. Сколько можно будить его ночным трёпом и не давать играться в танчики, занимая машину? - Смотря чего ты хочешь от своей дамы. Если тупо соблазнить, то приглашай её в бар с дешёвой выпивкой. Если произвести впечатление – в театр или оперу. Главное, сам там не усни. Если углубить дружбу полов и народов – в кино, но учти, что не все любят кровищу по экрану и вылезающих изо рта червяков. Пообщаться – прогулка по парку. Потусоваться – в клуб. Если вы фанаты одной команды – можно на футбол, одной группы – на концерт… Телефонный звонок прервал разговор: Сай, на секунду прерывая «поучения неразумным», ответил. Звонили по работе и, судя по тому, как светлело лицо художника, сообщали что-то приятное. - … два пригласительных? Завтра? Спасибо, Джирайя-сама. Я буду. На секунду замерев, он поднял глаза на друга. - И вот скажи после этого, что случая – нет! - Что такое? - Национальная галерея проводит выставку молодых импрессионистов. Мне выделили два пригласительных. Вот только… - Что? - Ну… что, так и сказать? Пойдёшь со мной картины смотреть? Как-то тупо. - Ну, скажи, что билеты пропадают, жалко. - Подумает, что жлоб. - А вот спорим, что не подумает? Сай, ты сам прекрасно понимаешь, что если она хочет с тобой встретиться, то пойдет даже на слёт арахнофобов стран дальнего зарубежья. И вообще, твоё дело – попытаться. Если да, то да. Если нет, то «будем друзьями». Но уже без иллюзий по этому поводу. Да? - Да, - выдохнул Акаши. Рука сама собой потянулась к пачке сигарет – надо было собраться с мыслями, решиться, настроиться… «Розовый цветок» как раз вышел в сеть. … А ровно через час Яманако Ино, уже ложащаяся спать, материлась как последний сапожник, ругая, на чём свет стоит, свою лучшую подругу, испугавшую её до дрожи в коленках таким поздним визитом. Но, при виде лихорадочно блестящих зелёных глаз, сменила гнев на милость и, тяпнув коньяку для поддержания духа, открыла шкаф со словами: «Приступим!» И приступила… *** Морозный вечер радовал огнями витрин и кристальной прозрачностью воздуха. Харуно Сакура шла на свидание, звонко цокая по асфальту набойками шпилек высоких сапог. Чёрное кашемировое пальто, также позаимствованное на вечер у Яманако, удачно дополняло ансамбль. В общем, как сказала Свинка: «Макияж-причёска-все дела». Какие дела, правда, не уточнила. От самой встречи Сакура ждала чего угодно. Даже того, что Сай будет в костюме телепузика Ляли. Немного узнав этого человека, девушка понимала, что одет он может быть кем угодно, с него станется. Но случай был благосклонен: чуть сбоку от входа стоял молодой человек в чёрной куртке и чёрных же брюках (как договорились), и курил, пристально рассматривая посетителей. На секунду сердце Сакуры сделало непростительный кульбит: показалось, что это её бывший. Брюнет, высокий, темноглазый и светлокожий. Красивый. Но иллюзия длилась всего секунду. «Подлец-подлец» не курил, берёг себя для будущих великих свершений (или опасался ранней потери эрекции у курильщиков – репутация она такая репутация!). Плюс фигура – у Сая, если это он, была совсем иная фактура: чуть шире в плечах, в кости, немного массивнее. Другая манера держаться, иная посадка головы – без горделиво вздёрнутого носа, без надменности. Хорошая такая манера. Она оглянулась, поняла, что никого другого, похожего под описание, не наблюдается, и медленно подошла к ожидающему. - Сай? Парень, приподняв одну бровь, внимательно её разглядывал. Мелькнула мысль: если этот сейчас скажет «вы ошиблись», то вечером Харуно Сакура точно превратиться в двоичный злобный код. Месть будет страшной. А потом будет плакать: я ему не понра-а-авила-а-ась! Но знакомый голос произнёс: - Конечно, мымрочка, мне хотелось сказать, что ты ошиблась, и посмотреть на твою реакцию, но… - он, выдохнув в сторону дым от последней затяжки, щелчком отправил окурок в урну. - Не важно. Замёрз нафиг, пока тебя ждал. Идём. - Идём. И ни слова о её внешности. Девушка даже растерялась: как так? Столько заготовленных ответов на возможные шпильки по поводу её кривых ног, некрасивого лица и убогой фигуры пропадут даром! Но сразу опомнилась – Сай явно ждёт того момента, когда она снимет верхнюю одежду. Что ж, его ждёт сюрприз! В гардеробной молодой человек галантно взял её пальто, скептически скривив губы, взглянув на её строгое «китайское» платье: высокий воротничок, рукав до локтя, длина – чуть выше колен. Цвет – серый. Ему явно хотелось сказать: монашка! Он отвернулся, сдавая вещи строгой тётеньке в очках, но когда повернулся обратно… Сакура увидела его обалделый взгляд в зеркале, возле которого прихорашивалась, стоя к нему спиной. Той самой, которая была открыта от плеч до самых ягодиц. И даже немножко больше. Сай замер. Уголки его губ чуть дрогнули, а потом (несколько бесконечных мгновений!) Акаши подал ей руку. Сакура, чуть помедлив, взяла его под локоть, предварительно окинув взглядом облачение парня - вместо куртки теперь красовалась чёрная же рубашка, шёлковая, явно недешёвая, с намекающее расстёгнутыми верхними пуговками. Девушка постаралась, чтобы её взгляд был таким же скептическим. Уголки тонких мужских губ изогнулись ещё немножко. - Хорошо выглядишь. Образ чёрного человека тебе к лицу. Не хватает только маски Фантомаса. Он поднял бровь. - У тебя новый фетиш, или ты хочешь, чтобы в моём облике было что-то, по цвету гармонирующее с твоими глазами? - Фетиш, конечно. Люблю зелёных мужиков. Надеюсь, на этой выставке их буде много – мир искусства, он такой непредсказуемый! Он был таким, как всегда: лёгкая, ненавязчивая, обоюдоприятная пикировка продолжалась почти всё то время, что шли в выставочный зал. Сакура почти не сомневалась, что скоро снова начнётся про пенисы. Но вот тот факт, что он заметил, какого цвета у неё глаза… На входе в нужный павильон Акаши на секунду замер и улыбнулся. Девушка вздрогнула – от этой улыбки за версту разило фальшью. И, ещё не добравшись до картин, Сакура почувствовала ждущую впереди подлянку. Не всё с этим искусством чисто, ой, не всё! *** Кафе, находящееся недалеко от Центра Искусств, было уютным и полупустым. Сакура, тихонько осев в дальнем уголке, обалдело рассматривала похожих на селёдку рыб в большом аквариуме. Вид у неё был одновременно удивлённый и задумчивый. Потому что такого количества членов девушка никогда в своей жизни не видела. И каких! Разноцветных, разнокалиберных и очень, очень художественных. Выставка называлась «Фаллическое мировосприятие современности». Из-за этого гладкие тушки селёдок напротив всё больше казались ей похожими на то, что открылось ей в Галерее. Сай с самым невинным видом помешивал сахар в кофе и, прищурившись, смотрел на Сакуру. - Понравилось? – поинтересовался он, прихлёбывая. Сакура задумалась. - Боюсь показаться деревенщиной, но пенис, он и на картине пенис. Я к этому органу отношусь сугубо утилитарно, и восторги девиц: «Ах, какой красавец!» считаю наглой ложью и зачётным прогибом перед партнёром. - А как же цвета, композиция? – хитро прищурившись, продолжал интересоваться Сай. – Светотень, в конце концов? - Цвета классные. Свет и тень в норме. Композиция поражает. Но сюжет подкачал. Надо было рисовать мишек и зайчиков. Акаши на секунду задумался. - Никогда не видел пенисов мишек и зайчиков. Возможно, это было бы интересно. Как думаешь, пустят в зоопарк с этюдником? Ну, тогда, когда зайчики с мишками спариваются? Сакура закашлялась. Глаза сами собой приобрели форму пятикопеечных монет. - Погоди, погоди, ты хочешь сказать, что эти картины в галерее – твои? Парень снова улыбнулся – так, как в самом начале. Едва наметившееся движение кончиков губ… - Не все, но… Штук пять там было и моих. - Чёрт! – всплеснула руками Сакура. – И галерея уже закрыта! Блин, завтра ещё раз приду, специально. - Жаждешь увидеть работы или интересуешься прототипом? На секунду девушке показалось, что в его глазах мелькнул огонек, который всё время там был, спрятанный глубоко-глубоко. - Не льсти себе. Хочу посмотреть, как ты рисуешь и чем твои работы отличаются от соседних... Блин, но это же круто – ещё студент, а уже выставка в Национальном Центре Искусств! Ты молодец! Акаши на мгновение опешил. Как-то он не привык, что эта девушка его хвалит. Воистину, все грани, сокрытые в её душе, никогда не перестанут удивлять его. - Спасибо. - Пожалуйста. А насчёт зоопарка я узнаю, - она хмыкнула. – Представляю себе эту картину. «Мишкина радость». «Зайкино счастье». Или так: «Получение удовольствия. 90% completed». И перекошенная счастьем морда животного на заднем плане… - Жаль, что твой хомяк умер, так и не дожив до знакомства со мной. Они, говорят, тоже… - Да там и смотреть-то не на что! - выпалила она и тут же пожалела – Сай не преминул воспользоваться. - Я так и думал, что утонул он, скрываясь от твоих развратных монашеских глазок! - Хочу тебе признаться. У меня никогда не было домашних животных. Только кошка в детстве. Но она попала под машину много лет назад. Акаши хмыкнул. - Не сомневался в этом. Впрочем, у меня тоже нет никакого питбуля. Разве что Наруто очень проголодается и начнёт грызть ножки кровати. Сакура улыбнулась, и поймала себя на том, что в жизни Сай намного более интересный собеседник. Не видно его глаз с их таким разным прищуром, не видно всех этих микроулыбок, смазываются полутона. - О чём ты думаешь? – спросил Акаши. Сакура чуть смутилась. - О дороге домой, - девушка на секунду поколебалась. - Давай поедем на трамвае, а? Сай, снова неуловимо улыбнувшись, кивнул. Самый медленный вид транспорта его абсолютно устраивал. *** От остановки до дома было подать рукой, но они шагали медленно. Сай шёл рядом, вызывая в душе ощущение защищённости и спокойствия. Они разговаривали. Парень рассказывал об учёбе в Национальной Академии, о том, как его работы заметили и предложили контракт. Он говорил, и сам удивлялся – раньше ему ни с кем не было так легко. Может, это потому, что его действительно слушали? Но любая дорога домой рано или поздно заканчивается. Когда они дошли до подъезда, и Сакура увидела, как Сай, уже набрав в грудь воздуха, явно собирается прощаться, её будто кто-то толкнул. Притянув парня к себе, она коснулась его губ своими. Акаши, замерев на секунду, ответил – нежно, осторожно. Терпкий вкус кофе, оставшийся на её губах, закружил голову. - Да что же это такое, - пробормотал он, отдышавшись, - целый вечер думаю только о том, как ты целуешься. Изо всех сил борюсь с этой навязчивой идеей, чтобы не показаться ещё большим маньяком, чем уже показался, а ты… - Ну, извини, - лукаво улыбнулась Сакура, чуть отстраняясь. Сай замер, судя по всему, ещё не решив, стоит ли отпустить её, вернув себе контроль над ситуацией или всё же, плюнув на правила приличия и привычную сдержанность, сделать это снова. Пока он колебался, девушка заметила следы своей помады, отпечатавшиеся на его гладко выбритом подбородке, и осторожно провела большим пальцем по его лицу, стирая улики. Парень вздрогнул. А когда она попыталась вытереть блеск с его нижней губы, сжал челюсти и резко выдохнул сквозь зубы. Одно движение – и она оказалась прижата к стене дома. Один момент – и его пальцы запутались в волосах на её затылке, превратив причёску в лохматое «нечто». Один миг – и они вновь целовались, уже по его инициативе. Только на этот раз поцелуй вышел совсем другим. Электричество, живущее на кончиках его пальцев, на кончике его языка, в самом его сердце, проникало в каждую её клетку. Буквально через минуту Сакуру трясло так, как будто она целовалась впервые в жизни. Задыхаясь, отвечая, медленно теряя рассудок от происходящего, девушка поймала себя на мысли, что уже хочет продолжения. После всего-то двух поцелуев. И это отрезвило. - Подожди, Сай, подожди, - невнятно забормотала она. Впрочем, парню этого хватило. Всё ещё не разжимая рук, он тяжело дышал ей в шею, не в силах отодвинуться. Сакура, запустив пальцы в его густые смоляные пряди, прошептала на ухо: - Мы немного торопим события. Секс на первом свидании… Это как-то слишком, - она улыбнулась, припоминая. – Люди ужасно подлые твари, а я – закомплексованное брёвнышко в рясе, помнишь? Сай, глубоко вздохнув, чуть отстранился. - Тогда прогони меня, иначе я не гарантирую, что всё не случится ещё в подъезде, причём не доходя до квартиры. Харуно мечтательно приподняла брови. - Прямо сейчас… В подъезде… М-м-м…Уходи немедленно, подлый соблазнитель! Он хмыкнул куда-то ей в шею и сделал шаг назад. Потом ещё один - медленно, словно заставляя себя, но всё ещё держа её руку в своей. - Знаешь, как только ты появилась на площади, я почему-то сразу узнал тебя, - тихо сказал он. - Ещё до того, как ты остановилась. Не знаю, почему. Только взглянул, и сразу понял – это она. Харуно, замерев на секунду, опустила глаза в пол. - Зато я не могла поверить… На секунду даже другой человек померещился. - Почему? - Потому что так не бывает, чтобы человек, заинтересовавший меня в первую очередь как человек, оказался абсолютно «моим типом парня». Кончики его губ снова дрогнули. Сай отпустил её руку, достал сигареты и закурил, не сводя глаз с лица Сакуры. - Я тоже не предполагал, что моей девушкой станет зеленоглазая куколка с розовыми волосами, - выдохнул он с первой затяжкой. Сакура подняла глаза. Посмотрела на него, уже даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала, выдохнула и просто улыбнулась – нежно, открыто, радостно. Так, как девушки улыбаются только своим парням. Секунду поколебавшись, она сделала шаг вперёд, чмокнула Акаши в щёку и отошла в темноту подъезда. - До связи, соблазнитель! – донеслось уже от лифта. Парень постоял ещё с полминуты, докурил сигарету и пошёл к остановке. Изогнутые кончики губ никак не хотели распрямляться в привычную линию. Но ему это нравилось. *** Стоило подойти к дверям квартиры и найти в сумочке связку ключей, как из темноты выплыло угрюмое нечто, положило ей руку на плечо и мрачным голосом поинтересовалось: - Ну и как оно? Сакура, раньше не подозревавшая, что умеет брать высоту в прыжках на месте, заорала так, что у самой уши заложило. - Ты чего, Лобастая? – удивлённо спросила Ино, хлопая глазами. Если бы она могла, то захлопала бы и ушами, которые заложило от крика подруги. – Совсем офонарела? Я тебя тут жду уже полчаса! Волнуюсь! А вдруг твой виртуал окажется маньяком и набросится на тебя в подъезде? Сейчас по телевизору такое показывали… Навешал лапши на уши, встретились, повёл провожать домой. И набросился! Сакура выдохнув, взялась за сердце. - И вообще, - продолжала бурчать Ино, - сколько можно целоваться «на посошок»? Ты вообще знаешь, что посох – это палка на дорогу? Харуно, всё так же держась за сердце, с укором смотрела на приятельницу и молчала. - Чего смотришь, открывай, давай! Я, между прочим, замёрзла! Девушка покачала головой, глубоко вздохнула и вставила ключ в скважину. - Свинина, если бы не убойная крепость моего мочевого и кишечника, твои пальто и платье пришлось бы стирать. Заходи. Яманако шустро проскользнула на кухню и включила чайник. Через минуту две чашки уже стояли на столе. - Рассказывай. Начни с главного. Хорошо целуется? Сакура мечтательно улыбнулась. - Да. - Надеюсь, ты меня не опозорила? Достойно ему ответила? Ещё один мечтательный вздох, с улыбкой: - Да! Яманако неожиданно прекратила свой допрос с пристрастием, улыбнулась и покачала головой: - Да ладно, блин… Чего это я… Ты всё равно сейчас будешь только таять, млеть, улыбаться и так мечтательно смотреть в потолок, что мне самой захочется такой вот романтики. Свидание, галерея, первые поцелуи… Ещё пытаешься не торопить события, но уже знаешь, что скоро всё случится. Что ж, надеюсь, у вас всё получится. Только потяни ожидание подольше. Увидишь, это пойдёт на пользу вам обоим. Она залпом допила остатки чая и поднялась. - Проводи меня. Чмокнув в щёчку и пожелав приятных эротических сновидений, она убежала. А Сакура, завалившись на кровать, открыла ноутбук. Dirty Painter уже был в онлайне. PF: Ты уже добрался, или это Наруто под тобой сидит? DP: Добрался, такси вызвал. На другой конец города в это время хрен на чём доберёшься. Давай лучше ты меня в следующий раз провожать будешь. Она хихикнула. Амбал из неё ещё тот. PF: А вот фиг тебе! Следующее место встречи выбираю я. А я хочу в зоопарк. Мишки, конечно, уже впадают в спячку, но вот кролики всё ещё активны. Бери с собой этюдник. DP: Не выйдет. Я уже посмотрел на ютубе – во-первых, не зрелищно, безэмоционально, а во-вторых, не видно ничего. Поржать можно, но рисовать – нет. PF: Бедненький! Придётся обходиться всё той же моделью. DP: Ну, если ты всегда будешь целовать меня так, как сегодня, то проблем с этим не возникнет : ). На лицо девушки снова вернулось мечтательное выражение. PF: Вот уж не думала, что стану твоей музой. Ещё и подобным образом! *стесняется* DP: Хм… То есть то, что предыдущие картины тоже были написаны с твоей помощью, ты не поняла? PF: *стесняется* *стесняется* *стесняется* PF: Ты плохой мальчик, Сай : ). DP: Зато ты хорошая девочка. Так целуешь на прощание, что сразу руки тянутся… PF: К мольберту? DP: Если бы… Краснота выползла на её щёки сама собой. PF: *стесняется* *стесняется* *стесняется* PF: Мне нужно прекращать эти безобразия и встать на путь просветления? DP: Нет. Стой, где стоишь. На экране мелькал карандашик – Сай что-то писал. Долго писал. Сакура ждала. Но ответ, вопреки ожиданиям, был короткий. DP: Ты мне нравишься и такой. PF: Правда? DP: Да. В этот момент девушка пожалела, что не успела «щелкнуть» его даже на мобильник. Ей хотелось видеть его лицо. DP: Да и потом, как я тогда рисовать буду? Она хмыкнула. Кому что, а Акаши – подрамники. PF: Глядя на кроликов? Или подождёшь пробуждения медведя? В ответ пришла куча смайликов. На секунду Сакура даже удивилась – такая фраза, «пробуждение медведя», а Сай не попытался интерпретировать её по Фрейду… DP: Сакура? PF: Что? DP: Я тут подумал… Ты права, наверное. PF: В чём? (О_о Неужели всё же медведь?) DP: Оставь бедное животное в покое. Нет. Харуно поняла, что парень пытается сказать что-то, для него важное. DP: Не стоит торопиться. Я вполне могу потерпеть. Но… Девушка хмыкнула. Может он, видите ли. А она? Что делать с тем, что самой стало хотеться ничуть не меньше? PF: Что – но? DP: Завтра занят под завязку до самого вечера, но послезавтра… Сходим ещё куда-нибудь? Только не в галерею! Свой «объект» я и так досконально знаю, а смотреть на чужие во второй раз будет полным извращением. Даже в художественном виде. Очень хотелось написать: как так - хватит? Любимая тема – и хватит? Но она сдержалась. PF: Куда? DP: Решай сама. PF: Хорошо, я подумаю. Завтра. Сейчас – спать. DP: Спокойной ночи. PF: Спокойной ночи. Через минуту… DP: Ты ещё здесь? PF: Угу. Посылаю тебе лучи своего поцелуя для хорошего сна. DP: То-то я думаю… Иди спать, Злюка. Они уже попали по адресату : ). PF: Плохой мальчик : ). DP: В твоих силах сделать меня лучше. PF: Я постараюсь. Обещаю. DP: Только не перестарайся. PF: Договорились. Пока. DP: Пока. Сакура закрыла крышку ноута и откинулась на подушку. Настроение было мечтательным и почти не сонным. Голос – низкий, чуть хрипловатый, ещё стоял в ушах. То, о чём они говорили сегодня – в галерее, в кафе, возле подъезда. В Интернете - она слышала его даже через текст, который оживал у неё в голове и не хотел оттуда уходить. «Не думал, что моей девушкой станет зеленоглазая куколка с розовыми волосами»… Девушкой. Его девушкой. «В твоих силах сделать меня лучше». Сакура стащила майку и, расслабившись, провела руками по груди. Сегодня вечером она имела полное право немного побыть плохой. Совсем чуть-чуть. Потому что там, на другом конце города, плохой - точно такой же, как она сама! - мальчик думает о ней. Её мальчик. Её мужчина.