Разве бывает когда-нибудь слишком поздно?

Уже было совершенно темно, когда Роберт нехотя решил, что ему лучше вернуться в кампус на ночь. В конце концов, ему надо было много выучить, чтобы не отставать от сокурсников. Эдит предложила ему свой экипаж, и Роберт согласился, ведь у него не было никакого желания ходить по Лондону темной ночью. Роберт вежливо попрощался со всеми. В его глазах был особый блеск, когда он сказал прощальные слова Марии, стыдливо показывая свою привязанность к ней в затяжном поцелуе на ее руке. Это происходило несмотря на то, что Маргарет и Джон наблюдали за ними с пристальным вниманием. Его продолжающееся неповиновение взбесило Джона, и, когда Роберт вышел на улицу, он незамедлительно последовал за ним. Через несколько минут, после того, как Роберт вышел через входную дверь и Мария не услышала звука отъезжающего экипажа, она решила выглянуть в окно и посмотреть отбытие Роберта. Она тихо открыла дверцу окна и выглянула через щель в занавесках, чтобы посмотреть ему вслед. Однако, когда Мария взглянула на улицу и глотнула свежего воздуха, она услышала, как мистер Торнтон и Роберт спорили. — О чем ты думаешь? — сказал Джон поднятым тоном. Его глаза были холодными, когда он смотрел на своего племянника. — Я не могу стоять на пути у своих чувств, — сказал Роберт, почти умоляя дядю, надеясь, что он поймет. — На пути у твоих чувств? — рассмеялся Джон на предположение, что у Роберта были настоящие чувства к Марии, и продолжил: — Ты не знаешь, что чувствуешь… Я не позволю тебе бросить все на ветер ради какой-то девушки, которая не более… не более чем развлечение. Глаза Марии расширились и живот заболел, когда она услышала жестокие слова мистера Торнтона. Его слова «девушки, которая не более чем развлечение» словно на повторе кружились в ее голове. На мгновение Роберт посмотрел на своего дядю с неверием, пытаясь уразуметь, как ему заставить своего дядю понять. В отчаянии Роберт выпалил: — Я думаю, что люблю ее! — его глаза были серьезными, отражая то, что он сказал. Джон посмотрел на своего племянника. Он знал, что тот говорил от сердца. Джон сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Ты можешь думать, что любишь девушку сейчас, но чувства меняются. Если ты поставишь под угрозу свою учебу из-за первой же юбки, которая привлекла твое внимание, ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Джон посмотрел на Роберта и сделал еще один глубокий вдох. Он решил, что пришло время преподать ему урок насчет его поведения ранее в этот день. — Тем не менее меня беспокоит не только твое игнорирование учебы, но и то, как вы двое вели себя в гостиной ранее. Это было совершенно неуместно! Роберт открыто пренебрег предупреждениями своего дяди, и это разозлило его. Джон слегка наклонил голову и сузил глаза. Он знал, что должен быть строгим, чтобы заставить Роберта задуматься о последствиях своих действий. — Ты хочешь, чтобы об ее репутации говорил весь город? Потому что это именно то, что произойдет, если вы продолжите ваши свидания. Я также должен подвергнуть сомнению непорочность молодой девушки, которая отдает свою любовь так легко. В этот момент челюсть Марии отвисла, и она знала, что услышала слишком много. Мистер Торнтон выразил свои мысли о ней достаточно точно и ясно. Он рассматривал ее как не более чем развлечение. Как юбку, которая бессовестно бросила себя в объятия Роберта. Теперь Роберт будет сожалеть о своей привязанности и изменит свое мнение. Мария быстро скрылась и побежала вверх по лестнице в свою комнату. Случайно Маргарет заметила Марию, бегущую по лестнице. Она видела, как слезы текли по ее лицу, и услышала приглушенные рыдания. Маргарет сразу же последовала за ней, чтобы выяснить, что так расстроило дочь. Маргарет остановилась у комнаты Марии и спокойно постучала в дверь. — Войдите, — тихо сказала Мария, шмыгая носом. Маргарет осторожно вошла в комнату и увидела свою дочь, которая драматично лежала на кровати, упав головой в подушку. Ее рыдания были таким образом приглушены, но боль за ними была очевидна для Маргарет. Маргарет села на кровать Марии и погладила ее спину, пытаясь успокоить. — Что произошло, моя любимая девочка? — голос матери был нежным и любящим. Мария оторвалась от подушки и посмотрела на свою мать красными глазами, временно вернув себе самообладание. — Я подслушала разговор между Робертом и мистером Торнтоном, — Мария снова залилась слезами, когда слова мистера Торнтона закрутились в ее голове. — О, несомненно, все, что ты услышала… не может быть так плохо. Мария передала весь разговор, который услышала, обняв мать и уткнувшись лицом ей в плечо. Маргарет молча слушала, только поглаживая спину Марии и думая, как она могла утешить ее. Однако чем больше Мария рассказывала, тем больше ее материнские инстинкты выходили наружу. Она готова была ее защитить. Как кто-то смеет так унижать ее дочь! Как смеет Он говорить о ней в такой манере! Как смеет он подвергать сомнению непорочность Марии? Спустя двадцать минут разговора Мария наконец успокоилась. Маргарет даровала несколько мудрых слов своей дочери. — Мария, ты не можешь контролировать то, что другие люди делают или говорят. Единственное, что ты можешь контролировать — это свои действия и то, позволишь ли ты словам людей воздействовать на тебя. Ты талантлива, умна и добра. Все, кто по-настоящему знают тебя, знают также, что ты непорочна. Не позволяй словам одного человека так расстроить тебя. Маргарет ласково собрала за уши темные волосы Марии, раскрывая ее лицо. — Также я не хочу, чтобы произошло снова то, что было в гостиной во второй половине дня. Мария молча кивнула в ответ, по-прежнему с мрачным выражением лица, хотя слез больше не было. — А теперь я оставлю тебя с твоими мыслями, моя дорогая. Маргарет поцеловала Марию в лоб. — Я люблю тебя больше, чем кого-либо в этом мире. Всегда помни это. — Я тоже люблю тебя. Затем Маргарет вышла из комнаты Марии и закрыла дверь. Теперь, когда она была вне поля зрения Марии, она могла позволить себе по-настоящему почувствовать возмущение от слов мистера Торнтона. Она ощутила, как задрожала и покраснела от гнева. Как смеет он говорить об ее дочери в такой манере… Маргарет сразу же спустилась вниз в поисках этого оскорбительного языка. Она систематически переходила из комнаты в комнату. В конце концов, она зашла в гостиную, где Джон был в одиночестве. Он стоял у камина, погруженный в свои мысли. Джон посмотрел вверх, когда услышал, как вошла Маргарет. В то время как его лицо расслабилось, увидев Маргарет, она не дала ему и секунды, чтобы сделать или сказать что-нибудь. — Кем Вы себя возомнили? — осуждающе спросила Маргарет. Ее глаза с холодностью и отвращением смотрели на него. Она поджала губы и положила руки на бедра. — Но что Вы имеете в виду? — сказать, что Джон был застигнут врасплох, — было бы преуменьшением. Он понятия не имел, о чем говорила Маргарет и почему она так взволнована. — Моя дочь слышала каждое слово, которое Вы сказали своему племяннику, и я провела последние полчаса в утешении ее. — О… — Джон, конечно, не ожидал этого. — Я понимаю, что их поведение сегодня оставляло желать лучшего, но Ваши слова о ней были жестокими. Моя дочь не развлечение. Джон хотел, чтобы этого обсуждения никогда не было. Он открыл рот, но не был способен что-нибудь сказать, прежде чем Маргарет продолжила. — Вы говорите так, словно она какая-то блудница, бросившаяся в объятия Вашего племянника. Но то, что между ними есть, они воспринимают как настоящее и взаимное чувство. В этот момент Джон не желал слушать подобную лекцию и усмехнулся в ответ. — Роберт еще не знает, где лежит его страсть. Я не позволю, чтобы он бросил все на ветер из-за того, что его разум временно поглощен другим. — Наверняка молодые люди имеют право следовать их страсти, независимо от того, куда она может их привести? В этот момент Джон потерял контроль. Он позволил глубоко посаженому яду подойти к горлу и, прежде чем он это осознал, выразил слова, которые были сугубо личными и предназначались для Маргарет: — Верно, некоторые люди следуют глупой страсти и игнорируют последствия, которые могут повлиять на их репутацию и семью… Джон едва мог поверить в то, что он это сказал. Он думал о прошлом: о железнодорожной станции, где в юности Маргарет публично пренебрегла своей репутацией. Глаза Маргарет расширились, когда его слова ударили как тонна кирпичей. Она точно знала, что он имел в виду. Но вместо того чтобы исправить Джона, она решила ответить огнем на огонь. — Давайте также не забывать о тех, кто заявляет о своей страсти в одну минуту, а затем меняет свое мнение с переменой шляпы. Это наводит на мысль, что с самого начала никогда не было настоящей страсти. Маргарет продолжала. Эмоции, похороненные восемнадцать лет назад, как снежный ком навалились на нее и вышли из-под контроля. — К тому же мне хотелось бы сказать то, что Вы, держу пари, даже не рассматривали, Джон Торнтон. Мужчина на вокзале не был моим любовником, он был моим братом, но Вы сразу же подумали худшее обо мне, несмотря на все мои мольбы, что все было не так, как казалось. Маргарет опустила глаза, эмоции нахлынули на нее как приливная волна. Это были сдерживаемые слова, которые, наконец, нашли свой голос и теперь были сказаны. Она понятия не имела, что делать, ведь она не могла взять их обратно. Она просто стояла там неподвижно, и одинокая слеза скатилась по ее щеке. Джон снова был в абсолютном шоке. Он был удивлен, успокоен и пристыжен одновременно. «Он был ее братом», — подумал он. В тот момент Джон знал, что не позволит своим истинным чувствам молчать в этот раз. Он сделал шаг в сторону Маргарет, но она целенаправленно смотрела в противоположном направлении от него, избегая его взгляда. Он посмотрел на нее и прочистил горло, прежде чем нежно сказать: — Мне бы тоже хотелось сказать то, что Вы не ожидаете. Когда я сказал в тот день, что моя любовь к Вам прошла… Я ввел Вас в заблуждение. Я был поглощен ревностью от мысли, что Вы были с кем-то еще. Я вел себя отвратительно. Джон снова подошел ближе к Маргарет. Он наклонился и прошептал ей на ухо своим глубоким трепетным голосом: — Но знайте же, Маргарет, что я никогда не переставал любить Вас… ни на одну секунду. Его дыхание щекотало ее шею, когда он говорил, и это отправило дрожь по всему ее телу. Джон мягко поднял свою руку к щеке Маргарет, пытаясь уговорить ее посмотреть на него, при этом смотря на нее с нежностью. Медленно Маргарет подняла от пола свои яркие слезящиеся глаза, встречая взгляд Джона. Его глаза были полны страсти, и она знала в тот момент, что он говорил правду. Это было похоже на внезапное зажигание пламени в обеих их душах, в котором так долго было отказано. Он осторожно обронил нежный, мягкий поцелуй на губах Маргарет. Его руки расположились на ее талии, притягивая ее к нему, пока не осталось практически никакого пространства между ними. Ее руки неуверенно потянулись к его сильным рукам, опираясь на широкие плечи. Его поцелуи становились все более страстными, и Маргарет отвечала взаимностью. Они жаждали поцелуев и ласк друг друга. Однако вдруг Маргарет осенила мысль: «Что я делаю?» В одно мгновение разум Маргарет взял вверх над ее сердцем, и она в панике оттолкнула Джона. — Я… Я должна идти. Также быстро, как эта страстная встреча началась, она закончилась. Маргарет скрылась так быстро, как только могла. Розовый румянец покрыл ее лицо и шею, когда она побежала по направлению к своей спальне, не в состоянии здраво мыслить. Между тем Джон остался стоять там с красным лицом, не совсем уверенный в том, что только что произошло, и почему Маргарет сбежала.