Летний лагерь "Лесная долина"

Самогон оказался злее, чем мы думали. Мигрень не отпустила даже на следующий день, в понедельник. Дмитрий был, как огурчик, а вот я всё ещё болела похмельем. На завтрак Зеклос пришёл с огромной банкой... огурцов! - Рассольчику, мадам? - хмуро предложил он, открывая банку с огурцами. Я молча подтолкнула к нему свой стакан. К моему удивлению, от рассола мне полегчало. Бросив мимолетный взгляд на Ташу, я увидела такое же облегчение на её лице. Да и Зеклос повеселел, выпив залпом 2 стакана. Рик действительно не приехал. Мартин ходил хмурый, как грозовая туча. - Мисс Хезевей, - окликнул меня подросток вечером, когда я направлялась к административному корпусу, - Рик спрашивал, как у вас дела. - Всё замечательно, - отчеканила я. - А как он? Почему не приехал? - Улетел отдыхать с родителями, - соврал Арт, но я сделала вид, что верю ему. - Ясно, - улыбнулась я. - Передавай ему привет от меня. - Непременно, - пообещал парень. - Мисс Хезевей, а как там... Василиса. Я остановилась и с сочувствием посмотрела на Мартина. - Арт, она отлично. И у неё всё хорошо. Забудь о том, что было и смотри только вперед. Отпусти её и иди дальше, - посоветовала я. Парень ничего не сказал. Лишь бросил на меня грустный взгляд и еле кивнул. Больше Арт ко мне не подходил. А у меня выдалось время, чтобы расслабиться и окунуться в мир новых ощущений. - Левее... Ещё чуть-чуть... О, да-а-а-а-а-а! Вот здесь! Сильнее! Да-а-а-а-а-а! - стонала я. - Теперь я понимаю Викин прикол на счёт озвучки порно, - вздохнул Беликов, почесывая мне спину. - Да ладно тебе, - хмыкнула я. – Да-да-да-да! Правую лопатку почеши! О, да-а-а-а-а-а! Но тут приятность в виде почесывания Дмитрием моей спины прошла. Одним движением мужчина перевернул меня с живота на спину. - Эй, что за?.. Не успела я договорить, как почувствовала легкий поцелуй, который стремительно набирал обороты. - Ты сводишь меня с ума, - прошептал Беликов, прижимаясь своим лбом к моему. - Я ещё никогда так не... Он замялся, подбирая нужные слова, но я закончила за него: - Никогда так не любил? Карие глаза внимательно смотрели на меня. - Да, - тихо сказал он. - Я ещё никого так не любил, как люблю тебя. - Понимаю, - с видом бывалого философа закивала я. - У меня та же ерунда: влюбилась в тебя по уши и не знаю, что с этим делать. - Наслаждаться, - прошептал Дмитрий и прикусил мочку моего уха, отчего я тихо застонала. И мы наслаждались. Ох, как наслаждались! Я засыпала в его объятьях, на его кровати. Но всегда просыпалась у себя в комнате. Чёртова конспирация! Иногда мне казалось, что всё это мне снится. И стóит только проснуться, как сказка исчезнет, поглощенная суровой реальностью. И это был не только секс. Это были и долгие разговоры о жизни, и сладкие поцелуи, и шутки с подколами. И если бы не мимолетные прикосновения и жаркие губы Дмитрия, заглушающие мои стоны по ночам, я бы не верила в реальность происходящего. Но у каждой сказки есть злая волшебница, старающаяся превратить жизнь всех в сплошной Ад. В моей сказке жизнь отравляла не злая волшебница, а злой волшебник, имя которому - Фредерик. Мартин бросал всё более задумчивые взгляды на нас с Дмитрием, что мне катастрофически не нравилось. И вот в один из вечеров почти в самом конце смены, Арт проходил мимо моего стола и задел горячий чай, пролив часть напитка на стол, а другую часть на мои белые шорты. - Вот я рукожоп! - воскликнул он. - Извините! Я сейчас принесу другой стакан! - Не надо, - запротестовала я. - Лучше пойду в корпус и переоденусь. Дмитрий кивнул в знак того, что приглядит за подростками сам, отпустив меня в корпус с цифрой 9, ставший мне родным за это долгое лето. До своей комнаты я добралась без приключений, а вот там кто-то ударил меня тяжелым предметом по голове. Теряя сознание, последнее, что я заметила, это холодные серые глаза Фредерика, в которых плескалась чистая ненависть. Пришла в себя я из-за того, что на меня вылили ледяную воду. Открыв глаза, я увидела, что привязана к стулу в холле второго этажа нашего корпуса, а передо мной сидит Рик. - Что здесь происходит? - пролепетала я испуганно. - Привет, Роуз, - на губах парня заиграла ужасающая улыбка. - Я думал, ты скучаешь по мне. А ты трахалась с Беликовым всё время, что я страдал, тоскуя по тебе. - Да ты поэт, Рик, усмехнулась я, тянув время. - Это всё любовь к тебе. Левая рука парня была в гипсе. Но, несмотря на травму, этот ухмырок смог не только долбануть меня чем-то тяжелым по голове, но и привязать к стулу. И только сейчас я заметила, что зрачки Рика расширены и не сужаются, когда он смотрит на свет. - Ты под наркотой? - воскликнула я, зарезав на стуле. - Немного, - безразлично бросил он. - Но…. так надо. Я пришёл попрощаться с тобой, Роуз. И только после этих слов я посмотрела себе под ноги. Мерзкий запах, что окружал меня - запах какой-то смеси бензина с ацетоном. Пол, стены и мебель были залиты горючей смесью. А в том, что она вполне горючая, у меня не возникло сомнений. - Рик, что бы ты ни задумал, не делай этого, - с тревогой в голосе сказала я. - Я любил тебя, - печально прошептал он, - а ты вела себя, как последняя шлюха. Ты не достойна жизни, Роуз. И ты сгоришь в этом доме, где изменяла мне. Нет, ну что за тупой мудак? Ведь мы с ним даже не встречались! А он "изменила", "шлюха". Я не успела моргнуть глазом, как Рик щелкнул зажигалкой и бросил её на пол. Маленькое пламя превратилось в огромный пожар за считанные секунды. - Прощай, Роуз! - бросил парень и сбежал вниз по лестнице, оставляя меня на съедение огню. - Рик! Нет! - закричала я. Вокруг плясал огонь, обижая кожу. Спасение утопающих это два варианта: либо дело рук самих утопающих, либо дело рук спасательной бригады. И поскольку спасательной бригады рядом со мной не наблюдалось, мне подходил лишь первый вариант. Путь к лестнице перекрыла стена огня. Мало того, начал гореть потолок, поскольку весь корпус имел деревянный каркас. Ёбанные натуральные материалы! Я отскакала на стуле в дальний угол, меньше всего захваченный огнем, и стала неистово дергать руками, дабы разорвать веревки. Но они, как назло, не поддавались. Огонь поглощал мягкий диван и кресла, книжный шкаф и столик в углу, подбирался к моим ногам, не оставляя никакого шанса на выживание. И единственное, о чём я сожалела - о том, что больше не увижу тех, кто мне дорог. Мою маму, вечно пропадающую на любимой работе; карие глаза Дмитрия и его ласковую улыбку; звонкий смех Лиссы, мило хмурящей носик; подколы Кристиана Озера и его вечный оптимизм; тупую болтовню Зеклоса и ворчащую на мир Викторию. Когда я поняла, что как раз сейчас жизнь пролетает перед глазами, было уже слишком поздно: потолок стремительно рушился, а пламя ласково облизывало мои ноги. Последнее, что я слышала - голос Дмитрия. Он звал меня по имени. Но Беликов был так далеко, что не успел бы, даже если очень бы захотел. Прежде, чем глаза заволокло пеленой, раздался громкий треск. С этим звуком обрушился потолок. И наступила тишина.