Моё присутствуе поможет тебе?

A Day To Remember – Have Faith In Me Когда Майки растолкал меня утром, я еле продрал глаза. Все тело ломило, будто я всю ночь проспал в одной позе. Хотя, наверное, так и было. Я же нажрался до состояния, в котором звонят бывшим. - Маааайк… – прохрипел я, перекатываясь на спину. Брат вернулся в комнату со стаканом в руке: - На-ка, выпей. Полегчает. - Я вчера звонил БиДжею? - Нет, вчера звонил БиДжею я. А ты просто сидел рядом и неразборчиво мямлил, пока я улаживал твои отношения с лучшим другом. Я кое-как приподнялся на онемевшей руке, опрокидывая в себя содержимое стакана: - И уладил? Я плохо помню… - Да дело не во мне. У него же тоже жизнь круто изменилась, сам помнишь, что он наговорил. Когда в следующий раз будешь в Нью-Йорке, ты должен с ним встретиться. Я бы тоже с удовольствием выпил с вами по стаканчику. - Не говори ничего про «выпить», меня сейчас вывернет… - А от блинов с подливкой из рыбьего жира со специями и табаком из нашей пепельницы тебя не вырвет? – он заинтересованно наклонил голову, пытаясь сдержать смех, пока я сдерживал приступ рвоты. - Паразит… - Вставай, кофе готов. Безусловно, после озвученной мотивации у меня не оставалось другого выбора, как принять приводящий остатки разума и волосы в порядок душ и спуститься в кухню, следуя за живительным запахом крепкого, заваренного в турке кофе. Майки готовил его лучше всех на свете. Особенно если добавлял в чашку немного перца или корицы. И главное – без сахара. Иначе кофе уже не кофе. - Какие планы на сегодня? – я уже сидел за барным столиком перед окном и похрустывал тостом. - Никаких. Можно остаться тут, поиграть в плейстейшн, или пойти домой, мама… - Я хочу сходить к Тини. Она, наверное, должна очнуться в ближайшие часы, и я должен быть неподалеку. Даже если меня и не пустят к ней, то Хейли хотя бы передаст, что я рядом. Это придаст ей сил. - Ты очень много для нее значишь, Хор. Ты, наверное, просто не замечаешь, как она смотрит на тебя. Я бы все отдал, чтобы она так смотрела на меня. - Она? – я поставил чашку на столик, не понимая, о ком говорит брат. - Хейли. Мы одно время… дружили. Я переспросил: - Дружили, или… - «Или» не получилось. Это было пару лет назад, и она дала понять, что я ей не симпатичен, когда я попытался… И с тех пор мы виделись пару раз, и почти все – благодаря тебе. Ну, ты понял. - Она хорошая девушка, конечно, да… - я пытался говорить и одновременно обдумывать поступившую в разжиженный мозг информацию о любовных страданиях младшего. Так странно, что мы никогда не разговаривали о личной жизни. Мы могли часами говорить о вещах, не касающихся нас, например, о музыке или комиксах, о новых играх и прочей ерунде, но мы не говорили о том, что у нас внутри. Я посмотрел на него и понял, что предо мной человек, которого я не знаю. Я знаю о нем, о его любимых супергероях и достижениях в игрушках, но я не имею ни малейшего понятия о том, что происходит в его сердце. Я не представляю, какие у него отношения с друзьями и родителями, с какими трудностями он сталкивается и чему радуется после трудового дня. Я не знаю его. Мне стало страшно. – Эм… Майки, а сейчас у тебя кто-нибудь есть? Он смотрел в свою чашку, перекатывая ее на блюдечке, и наблюдал, как осадок на дне катается по кругу. Он медлил с ответом, но после вздоха сказал: - Нет. Я близко общаюсь с одной девушкой, Алисией. И знаю, что она любит меня. Мне с ней настолько хорошо и спокойно, что не хочется, чтобы это заканчивалось. Но она – не то. Она именно друг, и не больше, как бы я ни пытался посмотреть на нее с другой стороны. Она безумно классная, она замечательная. Подруга. - Я понимаю, - я вздохнул, подходя к плите и наливая вторую чашку, - и знаю, что с этим вряд ли что-то можно сделать. А она как это воспринимает? - Улыбается. Но я-то хорошо ее знаю, знаю, что ей больно каждый раз, когда вместо поцелуя в губы на прощание она получает поцелуй в висок и объятия. Она заслуживает большой взаимной любви, но я не тот, кто может дать это ей. Я несколько раз пытался перестать с ней общаться, но каждый раз срывался, возвращался, просил прощения. И она принимала меня. Мне уже просто невыносимо причинять боль этому светлому созданию. - Ты поэтому меня так отправлял к Тини? - Да, зная, сколько боли приносит незаслуженный уход любимого человека без объяснений и без причин. Они оба не виноваты в своих чувствах. - Только у нас с ней по-другому. Я… - я запнулся, подбирая слова, - у меня есть к ней чувства, и я пытаюсь показывать это, как могу. Вот, например, журавлики. Я отнесу ей их сегодня. - Ты гений, Хор. Только ты мог помочь девушке вылечиваться с помощью фигурок из бумаги. И ведь это реально работает. Если не физически, то душевно – точно. - Это не я, это легенда… И та девочка умерла, – я помрачнел. - У вас с ней другая история, Хорхе. У вас все будет хорошо. Я открыл рот, чтобы согласиться, но в кармане завибрировал телефон, высвечивая на экране номер медсестры. - Это Хейли, - прокомментировал я, нажимая на зеленую кнопку, - Да? - Хор, пожалуйста… - ее обычно звонкий голос дрожал, приглушенный хрипотой, - приезжай. Сейчас. Я не мог сказать, плакала она или нет, потому что в миг перестал слышать все, кроме бившегося в горле сердца