Моё присутствуе поможет тебе?

Darren Hayes – Insatiable Мы справляемся со всеми проблемами. Она все еще пытается прятаться от меня, когда ее организм отторгает только что проглоченную еду, или слабые сосуды пускают кровь из носа, но я иду с ней в ванную и держу ее руку. Она почти не стесняется своего состояния, но стыдится слабости, охватывающей тело все больше день за днем. Я готовлю ей вареные овощи и пропускаю их через миксер, балуя Тини пюрешками, которые она любила, когда была маленькой. Каждое утро она находит нового журавлика, которого я сделал, пока она спала. Нежная улыбка, робкий поцелуй и трепетное «спасибо» заставляют меня плавиться под её влюбленным взглядом. Я смотрю на Стоессель так же, и это не поддается контролю даже в больнице и магазинах. Мы ходим бедро к бедру, случайно касаясь пальцев и ладоней, улыбаясь друг другу, смущенно опуская взгляд. - Ты чудо, - шепчет она мне, проводя рукой по спине, когда проходит от одного стеллажа к другому. Тянется за кукурузными хлопьями, вставая на носочки, и жалобно смотрит на меня, дотрагиваясь до коробки кончиками пальцев. Я легко дотягиваюсь до коробки, кладу ее в корзину. - Как ты только запал на меня, - качает головой, хихикая, - больная коротышка, да еще и из другого города. - Не знаю, - пожимаю плечами, и на секунду накрываю ее ладонь своей. От нежданной нежности у нее появляется слабый румянец, и она смущенно озирается. Я растрепал ее волосы, идя дальше по продуктовой аллее. - Я не знаю, как буду жить без тебя, - честно призналась она, догоняя. - О чем ты? – я остановился, всматриваясь в ее лицо, чуть желтоватое. - Твой отпуск. Ведь через два дня ты уедешь домой и вернешься только на выходные. Мне нужно будет прожить без тебя пять дней. Если ты, конечно, планируешь приехать… - она не могла смотреть на меня. - Мартина … Давай поговорим об этом дома? Магазин не самое подходящее место. И она замолчала, не проронила ни слова за всю дорогу. Я мыл овощи, когда она вернулась ко мне. - Давай помогу, - она подтолкнула меня бедром, прося освободить место у раковины. - Лучше вытирай, - я указал на полотенце, - мокрыми в холодильник не надо. Она кивнула, послушно берясь за работу. Я старался оградить её от всего, и иногда это доходило до маразма, и я сам это чувствовал. Я не пустил её к воде сейчас, потому что лишний контакт с водой может вызвать в ее лишенном иммунитета организме простуду. Пусть лучше сушит полотенцем продукты, чем хлюпает носом. - Мы дома, - вдруг заявляет она. Я знаю эту интонацию, чуть отрывистую, с повышением голоса на последнем слоге. Она боится. Выключаю воду, подходя к ней вплотную. Она отрывается от своего занятия, не отводя взгляда от моих глаз. Провожу кончиками пальцев по ее щеке, другой рукой обнимая, привлекаю к себе. Она садится на стол, расставляя ноги, чтобы я встал между ними, прижимаясь к ней. Пальцы скользят мне под футболку, касаясь поясницы, и по спине пробегает дрожь, заставляя резко выдохнуть ей в губы. Она ловит мой выдох, целуя, чуть прикусывая, облизывая. Ее прикосновения почти невесомые, переполненные нежностью, осторожные. Запускаю пальцы в ее волосы, касаясь кончиками длинных волос. Она притягивает меня ближе, сам прогибаясь навстречу, я чувствую, что она возбужден. Глажу бедра, поднимаясь выше, и, ухватившись за подол футболки, стаскиваю ее, дразня кожу легкими касаниями, сменяя ногти подушечками, беспорядочно водя по животу, поднимаясь к груди. Задеваю вставшие соски, и она стонет, расстегивая мою толстовку, бросая ее на стул. Усмехаюсь в губы ее бережливости – даже сейчас она не кидает на пол, а заботится, чтобы вещь не испачкалась. Крепче целую ее, пытаясь справиться с молнией на джинсах, пока она расстегивает мой ремень. С трудом оторвавшись от её губ, почти задыхаюсь, целую шею и ключицы, которые теперь выпирали еще сильней, водя руками по предплечьям, покрытым мурашками. Она, всегда отзывчивая, с жадностью принимает мою ласку, делясь своей нежностью. Когда чувствую, что она справилась с моей молнией, снимаю штаны, когда они падают на пол, одной рукой прижимаю её к себе, чуть приподнимая, и стягиваю с нее джинсы. Ее тело становится все легче с каждым днем, пробуждая во мне больше отчаянной нежности, желания зацеловать каждый сантиметр, обласкать всего от корней волос до стоп. Она что-то шепчет мне, но я не вслушиваюсь, массируя ее бёдра с внутренней стороны. - Хорхе, пожалуйста, - стонет она, подцепляя резинку боксеров, снимая их с меня. тянусь к губам. - Нет, Хор, стой, - еле выговаривает она, смотря на меня полубезумными от желания глазами, - Я хочу тебя сегодня. Ты возьмешь меня? Я слышу ее слова, но смысл доходит не сразу. Она впервые просит меня взять её, хотя до этого дальше ласк не заходило. Я хотел её, но не просил об этом, не желая обидеть или отпугнуть. А сейчас ее губы складывают эти слова, которые одновременно пугают и заводят. - Ты хочешь этого? – почти эхом повторяю ее слова, и она кивает, целуя меня. Она ложится на стол, раздвигает ноги чуть шире, и я провожу дрожащими пальцами по горячей гениталии, чуть надавливая. Она сжимается, тут же расслабляясь, пуская меня глубже. - Добавь второй, - хнычет она, покачивая бедрами в такт мне. Я осторожно подвожу ко входу второй палец, и он легко проходит внутрь. Чувствуя себя уверенней, проталкиваюсь глубже, чуть поворачивая пальцы, и она стонет, прогибаясь, как не стонала до этого ни разу, я повторяю это движение еще и еще, наслаждаясь тем, как она извивается на пальцах, выстанывая мое имя. Мой член изнывает от желания, и кажется, что я готов кончить от этих звуков без единого прикосновения. - Мартина, не могу больше… Вынимаю пальцы, слыша голодный всхлип, и подставляю свой напряженный ствол ко входу. Надавливаю, и останавливаюсь, слыша стон, похожий на вскрик. - Тини? Тебе больно? Что, что такое? – нависаю над ней, обеспокоенно всматриваясь в лицо. - Все хорошо, - выдыхает она, зажмуриваясь, пуская слезинку из уголка глаза. - Мне остановиться? Просто скажи… - Продолжай… Медленно входи, дай привыкнуть. Он огромный. Я осторожен. Проталкиваясь чуть глубже, смотрю за её реакцией, замираю, когда она морщится. Войдя на всю длину, останавливаюсь, давая привыкнуть. Она чуть подается бедрами вверх, и я начинаю двигаться в ней, прислушиваясь к своим ощущениям. Это не похоже ни на что, что я испытывал. И не потому, что я впервые занимаюсь сексом с ней. Я впервые занимаюсь сексом с человеком, к которому испытываю такие чувства, и эта близость ощущается острее, и каждое прикосновение, каждая её реакция находит отклик в моем теле. Я меняю угол, и она стонет, вскидывая бедра, прося не останавливаться. Я двигаюсь уверенней, набирая темп, чувствуя, что надолго не хватит. Мышцы сжимаются вокруг моего члена, и я кончаю, обессиленно ложась на ее живот. Ее грудь тяжело вздымается, и я поднимаюсь, чтобы не раздавить это хрупкое тело. Подаюсь вперед, целую в губы, она отвечает на поцелуй, запуская руку в слипшиеся от пота волосы. Я целую ее, пока не чувствую, что солоноватый привкус пота смешивается с металлическим. Разрывая поцелуй, понимаю, что у нее снова идет кровь из носа. Я хватаю кухонное полотенце, которым она буквально десять минут назад вытирала овощи, и прикладываю к ней, поднимая её на руки, чтобы перенести наверх. Она наклоняется над ванной, и кровь, не останавливаясь, тонкой струйкой стекает по белизне эмалированной поверхности. - Прости, Тини… - я покрываю поцелуями её лопатки, позвоночник, плечи, - Это моя вина… Ты не должна перенапрягаться. - Это было замечательно, - отвечает она, находя мою руку и сжимая в своей, - и я не жалею. Я сама хотела тебя, и спасибо, что ты это сделал для меня. - Я сделал это для нас, Ти, - я смачиваю другое полотенце, и протираю ее тело, убирая пот, - и знаешь… в продолжение темы о моем отъезде. Я должен уехать в Нью-Йорк, ты знаешь. Я не говорил тебе, но… Я решил уволиться и переехать сюда, или, если получится, перевестись на фриланс. Я могу снять квартиру недалеко от тебя, или, если тебе не в тягость, останусь жить в этом доме. Я не могу оставить тебя. - Если бы я могла, я бы обняла тебя. И, если бы могла, отговорила. Ты не должен делать этого. Строй свое будущее, Хор. Я могу уйти в любой момент, и тогда у тебя не останется ничего. Ты должен продолжать работать, пожалуйста… - Ой, заткнись, - перебил я, беря чистое полотенце, чтобы прикрыть дрожащее тело, - Я решил, что перееду. И даже если ты не пустишь меня на порог этого дома, я все равно буду рядом. - Это и твой дом, - она повернула ко мне голову, - и ты можешь приехать, когда захочешь, чтобы остаться. Но я не хочу ломать твою жизнь. - Ты помогла мне понять, что такое жизнь, - обнимаю ее сзади, чувствуя бешеный пульс, - и я останусь с тобой до конца. - А если я выживу? – снова та же интонация, встревоженная, со скользящими верхними нотками. - Если ты выживешь, то мы переедем в Нью-Йорк. Мы будем жить в моей квартире, куда ты сможешь забрать и своего Пеппера. - Мы такие мечтатели… - глухо проговорила она, и мне показалось, что кровь в ванной разбавила прозрачная капля.