Тропа Зиры

      Сезон дождей в этот раз был каким-то невнятным, привычных гроз почти не было, да и дожди были небольшими, легкими какими-то и ласково теплыми, шли обычно по ночам, хотя, бывало, и днем набегала парочка тучек, освежить немного зелень саванны и джунглей. Вот и сейчас, если бы не тяжелый сон, заставивший Зиру вскочить на лапы, она бы даже и не заметила бы этого легкого, ласкового небесного гостя. Задрав голову вверх, она всматривалась в предрассветное небо, словно хотела разглядеть там нечто весьма важное. Немного успокоившись и дождавшись, пока дождевая вода смоет с ее щек слезы, львица снова прилегла на мокрую гладь черного камня. Сегодня она снова пустила слезу, третий раз с того дня, как крокодил порвал ей ухо. Но тогда она была совсем малышкой, простительно пищать и плакать маленькой львёне, тем более только-что избежавшей челюстей крокодила. Второй раз ее слезы видели, когда она, не веря глазам своим, застывшая от горя, склонила голову над телом бездыханного Шрама. Но тут тоже все понятно, никто не посмеет упрекнуть в слабости львицу, только что потерявшую своего льва. А вот что случилось сейчас? Откуда пришла на смену возбуждению, подогревавшемуся предчувствием близости развязки и окончания многолетней борьбы, какая-то апатия и равнодушие ко всему происходящему? Почему вдруг стало так тихо и спокойно на душе, откуда взялось это ощущение, что все происходит не с ней и не вокруг ее, а где-то там, внизу, далеко под лапами, словно она стоит на вершине неприступного холма, а все остальное происходит у его подошвы и львицы никак не касается. Куда делась злоба и обида, поддерживавшая в ней столько лет силы и желание бороться? Почему даже Симба не кажется сейчас таким отвратительным и достойным немедленной смерти? Что с ней произошло? Неужели она так устала, что уже ничего не хочет, и даже поражение и предательство ей кажутся чем-то не сильно заслуживающим внимания. И почему она сейчас грустит над прошедшим, почему только что лила слезы над тем, что не удалось изменить случившееся когда-то давно? Пока что она не могла ответить себе на эти вопросы, и решила подождать, ведь иногда для верного прыжка приходиться делать и шаг назад, даже не один. Пусть пройдет время, издалека и сверху, часто лучше все видно, чем на расстоянии протянутой лапы. Успокоив сама себя таким выводом, Зира опустила голову на лапы и снова задремала.       Вскоре солнце встало где-то за облаками, затянувшими все небо. И утро пришло в мир не как обычно, прекрасной алой зарей, а скромными серенькими сумерками. Проснулся Ра, лежавший рядом с Зирой. Хотел потянуться, лежа на боку, вытянув все четыре лапы и выпустив когти, но передумал – мокро, шевелиться не хотелось. Леопард попытался снова заснуть. Но так и не смог, - все по той же причине – сыро и неприятно. И на охоту идти - смысла особого нет – все следы смыло, дичь вся попряталась, сидит крепко, найти трудно будет, а в засаде сидеть – так вообще бесполезно. Вниз спуститься, что ли? Там под навесом может и получше будет. Черный кот встал и отряхнулся, перед тем, как отправится на поиски более-менее сухой лежки. Брызги воды с его шерсти разлетелись роем капель во все стороны, не миновав и лежащую рядом Зиру. Та недовольно рыкнула и покосилась взглядом на леопарда.       — Ты куда собрался в такую погоду?       — Да, решил вниз спуститься, может, где место посуше найду…       — Подожди, я, пожалуй, с тобой спущусь. Заодно и поговорим. У тебя вопросов вчера вечером ко мне много было.       Зира поднялась и медленно пошла вслед за Ра к тропинке, ведущей вниз со скалы. Они прошли мимо сидящего в нише Тарана, обменявшись с ним приветственными кивками голов, осторожно спустились вниз по скользкой от дождя каменной тропинке и оказались внизу, у подножия черного камня. На нижней лежке, защищенной сверху каменными коржами и действительно было сухо, дождевая вода не добралась еще сюда. Тщательно отряхнувшись первой пристроилась львица и, улыбнувшись слегка снисходительной улыбкой, подозвала замешкавшегося на мокром месте леопарда:       — Ну что ты там застрял, залазь уже ко мне поближе, не стесняйся, или ты там весь сезон дождей решил переждать, снаружи? – она чуть привстала и, схватив черного кота за холку своей лапой, подтянула его к себе, - ложись рядом, так теплее будет. Ра заворчал было, от такой фамильярности, но его недовольство быстро угасло, - лежать бок о бок с львицей было действительно тепло и приятно.       — Ты, значит, не знаешь, как львы живут? – начала свой рассказ Зира. И долго-долго, прерываемая, постоянными вопросами своего слушателя, повествовала о львах, их традициях, обычаях и истории прайда Скалы Предков. Ра оказался благодарным слушателем, внимал с огромным интересом и подробно все переспрашивал, чем конечно польстил Зириному самолюбию, и она в этот раз говорила так искренне и так долго, как никогда, пожалуй, раньше. Черный леопард показался ей заслуживающим доверия и стал свидетелем многих ее тайн и откровений. Наконец-то она излила кому-то свою душу. Уже давно закончился дождь, прошел полдень и начала спадать к вечеру дневная жара с духотой. Даже пришедший в этот раз необычно рано Шато, заглянул потихоньку к собеседникам, подождал недолго в сторонке и тихо улыбаясь, поднялся на черный камень, не потревожив их беседы. Мудрый шаман понимал, как сейчас надо львице поговорить, высказаться, потому и оставил львицу наедине с леопардом. Лишь к закату, когда на небосклоне начали появляться первые звезды, Они замолчали вдвоем и, посидев так немного в тишине, Зира заметила:       — Эх, кажется обед мы проболтали, - и засмеявшись добавила, - ну что, день пустого брюха, у нас сегодня с тобой, черный. Пойдем наверх, что ли, полюбуемся на закат… Они поднялись и улеглись на самом краю черного камня, наблюдая за игрой красок потухающей зари.       На вечернем небе зажглась новая звездочка. Но в отличие от других своих соседок ей почему-то не сиделось на месте и, постепенно разгораясь все ярче и ярче и оставляя за собой светлый след, она все быстрее помчалась с запада, где появилась, куда-то на север и, снижаясь, скрылась за цепью северных гор.       — Видела, видела? – оживился Ра, толкая лапой Зиру, видела, какая необычная упала звезда? Вон и след за ней остался. Я такого еще не видел никогда. Здорово, правда?       Вслед за его словами, небо над далекими северными горами озарило зарево какого-то необычного розового цвета. Покачавшись и попереливавшись немного всполохами по вечернему небу, зарево улеглось. Нечто грандиозное, необычно красивое и возможно смертельно опасное происходило сейчас там, за горами на севере. Мелко задрожала земля, где-то с верхнего яруса посыпались, шурша мелкие камушки. Через небольшой промежуток времени до слуха всех жителей долины трех холмов донесся шелестящий странный рев, исходивший откуда-то сверху, и закончившийся далеким раскатистым грохотом и ревом, похожим на раскаты грома. Ра испуганно вскочил на лапы, кругом послышались встревоженные крики, хлопот крыльев, - происшествие не на шутку встревожило обитателей джунглей и саванны.       Последний раз, нечто подобное наблюдалось при извержении вулкана на севере. И хоть это было давно, много лет тому назад, до сих пор ходят рассказы, про страшные обвалы и разрушения в горах, лесные и степные пожары, гибель многих зверей и толпы, бегущих в ужасе прочь от места катастрофы. Зира тоже забеспокоилась. Ведь по всем признакам, там, на севере, где предположительно и ее родина, Прайдленд, происходило нечто совсем даже нешуточное. Как там теперь Витани? Может ей срочно требуется помощь? Надо срочно Шато просить отвязывать от лапы эту палку и идти искать дорогу назад, в Прайдленд. Где он, кстати? Вроде только что тут был, с Атаном разговаривал…       Где-то далеко на севере пятерка светлого окраса, молодых, пятнистых гиен спускалась к небольшой речушке на водопой. Оживленно обсуждая подробности удачной охоты и устраивая попутно игривые потасовки с повизгиванием и тявканьем. Достигнув воды, они жадно припадали к ней, смолкая и замирая на время, лишь громкое хлюпанье нарушало тогда тишину вечера, - гиены шумно лакали воду. Первым отвалился в сторону крепыш Барри, куцехвостый, короткий на лапах толстячок, с большой головой с мощными челюстями. Только злая на язык Шета, могла такому дать прозвище «грациозный пес». Отойдя совсем недалеко от воды, Барри картинно завалился набок, вытянув лапы в сторону и громко отрыгнул.       — Эх, как хорошо-то, когда хорошо и брюхо полное…       — Оказывается, грациозный наш, не только красавчик, но и мудрец великий, - съязвила, оторвавшись на секунду от питья Шета, - смотри как заворачивает… Барри, оторвал было от земли свою голову, желая нечто тявкнуть в ответ. Но то ли не захотел связываться с Шетой, и на ночь глядя портить себе настроение, то ли просто поленился, но с тихим полустоном полурыком, уронил голову обратно на землю. Шета разочарованно вернулась к лаканию – толстяк не среагировал, на разговор не пошел, теперь не над кем будет перед сном подтрунивать, скукотища!       Второй от водопоя оторвалась самая светлая по окрасу, что в стае считалось весьма красивым, самая старшая и сильная из пятерки, Карина. Неспеша, чувствуя свою силу и власть, она поднялась вверх и, пройдя немного стороной, предстала перед своими соплеменниками на краю невысокого обрыва, что возвышался над берегом, чуть ниже по течению. Поглядев на всех присутствующих сверху вниз, она громко заявила:       — Эй, толпа, в стаю, сегодня возвращаться не будем, наверно тут заночуем. Возражать никто не стал, или не захотел. Разбредясь недалеко друг от друга по берегу, немного поерзав и перебросившись парой реплик, гиены расположились на ночлег. Лишь Карина осталась наверху в гордом одиночестве. Солнце уже село за горизонт, догорала вечерняя заря и на быстро темнеющем небосклоне проклюнулись и все ярче начинали светить первые звезды. Шета уже совсем было задремала, когда в небе появилась новая яркая звездочка. Загоревшись чуть заметной точечкой на юго-западной окраине неба, над хребтом южных гор, словно покачавшись в раздумьях, она быстро заскользила по небесному своду, то снижаясь, то снова набирая высоту, быстро увеличивая свою яркость и оставляя за собой светлый хвост следа. Шета толкнула лапой подругу, лежащую рядом:       — Эй, смотри, смотри, что это там?       — А? – темно бежевая гиена Фатара приподнялась на передних лапах и, моргая спросонья, уставилась на Шету, - чего там? Где?       Тут и она увидела необычное небесное явление. Почти замерев на месте, звездочка переливаясь алыми всполохами быстро росла, превращаясь из точки в огненный шарик и вдруг быстро, почти молниеносно, рванула вниз и вправо, с каждым мигом все увеличиваясь и горя ярче. Резанув по глазам наблюдающих ярким светом, звезда упала где-то западней места ночлега гиен, там, где недавно вечером, они удачно завалили отставшего от стада буйволенка. Нестерпимо яркий свет озарил вдруг все вокруг, заставив зажмуриться и отвернуться всех, наблюдавших за небесной гостьей, в том числе и Карину, поднявшуюся на лапы. Свет был слишком ярок, он обжигал, как пламя пожара, Карина, почувствовав нестерпимый жар, уже хотела заскулить и броситься вниз с обрыва, в спасительную тень, но не успела. Сильный толчок земли подбросил все вверх, заставив даже вскипеть воду в речушке. В следующий миг неведомая чудовищная сила смела и понесла на восток все, что не сильно крепко покоилось на земле, камни, шепки, несчастную Карину, вывороченные с корнем, начинающие гореть, деревья. Шета с Фатарой хоть и были немного защищены высотой берега, но тоже ощутили на себе всю ярость взрыва. Словно слон ударил ногой по всему телу сразу, перебив дыхание и вызвав резь в ушах. Все вокруг словно взбесилось, чудовищный грохот, рев, ослепительный свет, танцующая земля, поднятая пыль и пролетевшая куда-то Карина – вот что последнее запомнилось Шете, перед тем как сознание покинуло ее. В глазах гиены померк свет и стих вдруг рев, сменившись странным, нудным, звоном. «Конец света, все, мы погибли» – была ее последняя мысль.       Кто-то звал ее властным, не терпящим возражений голосом. Кругом была тьма, не понятно, совершенно, как она оказалась в этом странном месте, ничего не видно, звон какой-то стоит в ушах. И запах, запах гари, такой же, как был во время прошлого пожара. И да, кто это трогает морду? Вот ведь не видно ж ничего. Чу! Кажется, Фатара зовет откуда-то издалека, едва ее слышно. Помотав гудящей и звенящей головой, Шета попыталась привстать на лапы. Получилось это не с первого раза, ее шатало и норовило опрокинуть на бок. Медленно возвращалось зрение, сначала маленькое пятно возникло в мутной темноте, стало видно в пляшущем свете пожаров морду Фатары. Подруга что-то оживленно лаяла Шете прямо в ухо. Но слышно ее почти не было. Видя, что ее не понимают, она лапой толкала в плечо Шету и показывала взглядом куда-то в сторону.       — Эй, что там такое? – тряся чумной головой громко прорычала Шета.       — Там … Пожар… сбежал… Карина погибла… ужас, что делать?.. – доходили до сознания обрывки фраз Фатары.       Шета помотала еще раз головой, вроде становилось получше, зрение и слух хоть и медленно, но возвращались.       — Не шуми, дай немного прийти в себя. Фатара перестала голосить, уселась, но, не выдержав видимо, нервного напряжения, снова встала и заходила взад-вперед перед подругой.       — Что тут было? – придя чуть в себя спросила Шета       — Звезда упала, и вся земля с ума сошла! Конец света настал!       — Ну, мы то, еще живы. А где все остальные?       — Карину убило, ее перекинуло на тот берег, в лес, она разбилась насмерть, Того засыпало обвалом, его тоже нет, а Барри, кажется, с ума сошел, он чуть не утонул, когда его в реку закинуло, а потом как бросился бежать куда-то. И кругом пожары начались. Еще обвалом реку перекрыло, вода прибывает, надо уходить отсюда.       — Да, пойдем, я даже знаю, куда нам идти.       Две потрепанные гиены устало побрели прочь с места неудачного ночлега на запад, сквозь руины бывшего когда-то прекрасным их родного мира. Шета почему-то была абсолютно уверена, что идти надо к месту падения звезды, именно туда звал ее странный властный голос.       Почти пол ночи пришлось брести подругам среди искореженной гигантским взрывом земли на свет какого-то странного, розового зарева, зависшего над местом падения звезды. Все вокруг изменилось до не узнаваемости, практически все было уничтожено и сметено чудовищной силой, лишь местами дымилась и горела, казалось голая земля. Ни одной живой души не попалось гиенам по дороге, похоже, они были единственными, кто выжил в ближайших окресностях. Ближе к цели земля становилась все теплей. Наконец показалась и конечная точка их путешествия – внушительный кратер, за стенами которого, скрытое пока от их взгляда, нечто излучало необычный свет.       — Шета, я что-то боюсь, зачем нам эта звезда? – начала было опасливо притормаживать подругу Фатара.       — Тише, я знаю, что делаю, - отрезала Шета, и начала карабкаться вверх по склону.       — Ох, чую я плохое там что-то…- вздохнув, Фатара последовала вслед за подругой.       Взобраться по крутым, пусть и не высоким откосам кратерного вала оказалось задачей не слишком-то простой, но выполнимой. Изрядно попыхтев и пару раз съехав вниз, Шета все-таки залезла на гребень и заглянула внутрь воронки. Яркий розовый свет ударил ее по глазам, ослепляя, почти так же, как в момент взрыва – это последнее, что запомнила Шета, перед тем, как ее сознание изменилось вдруг странным образом, гиена четко вдруг осознала – нет больше Шеты, теперь она другая, совсем другая. Истошный смех раздался вдруг из ее пасти. И потеряв равновесие – передние лапы соскользнули вниз, в воронку кратера, она упала на гребень брюхом, барахтаясь всеми лапами, стараясь не свалиться вовнутрь. Фатара кинулась ей на помощь и, вцепившись в гриву подруги зубами, что есть силы, потянула ее назад. Странный розовый свет, исходивший из самых недр кратера, ослепил и вторую гиену. Перед тем, как потерять сознание Фатара лишь успела радостно заметить, что они с подругой скатываются наружу. Розовое зарево над кратером медленно стало затухать.       Два бежевых тела подруг долго будут лежать неподвижно под валом кратера, почти до следующего полудня. Потом одновременно они встанут и без лишних слов, понимая друг друга, решительно отправятся в путь. Они уже знают свою цель и свою задачу. Какую? Это мы узнаем чуть позже.