Эльфи. Сто историй.

- А теперь здесь не так пахнет, - заявила Марлин и удивленно приподняла брови. – Клауд, почему? - Ладан, - коротко пояснил солджер. Марлин продолжила вопросительно смотреть, и он вынужденно продолжил. – Это такое… ароматическое вещество. Его в храмах сжигают, чтобы хорошо пахло, - про себя подумав, что в дебри теологии пусть углубляются другие, а ребенку на первый раз такое объяснение сойдет. Марлин и правда, понимающе кивнула, но тут же задала следующий вопрос: - Но его же раньше здесь не жгли? - Раньше храм был заброшен, а теперь сюда ходит много людей. И не то, чтобы Клауду это нравилось. Да, теперь ему не нужно было место, куда сбегать и прятаться, но он привык, что храм Аэрис принадлежит только ему и его памяти. Но за неполный год, прошедший с неудавшегося воплощения Сефирота, к храму и исцеляющему озеру шли и шли люди – далеко не все попали под целительный дождь, а слух об озере разнесся быстро и по всей планете. Вели они себя на удивление деликатно, цветы не рвали, Бастер не трогали, и вообще, как Клауд заметил, храм снова стал тем, чем был изначально – местом поклонения и поминовения. Вот и сейчас – в храме кто-то был. Клауд внимательно осмотрелся – ох уж эта привычка опасаться всего и вся! – но невысокая худенькая девушка вряд ли представляла опасность, хоть и носила с собой оружие. Она стояла у ниши, образовавшейся между упавшей колонной и стеной, где обычно зажигали свечи в память о ком-то. На звук шагов и открывающейся двери она быстро развернулась, пожалуй, слишком быстро. Скорость реакции Клауд оценил и одобрил, но на этом все и закончилось – незнакомка вернулась к своему делу. А вот Марлин решила зажечь свою свечку у воды, на обломке камня. Пока девочка возилась со свечой и спичками, Клауд осматривался и краем глаза наблюдал за незнакомкой. Дым от курящегося ладана подергивал церковь призрачно-рваной вуалью – и пусть запах не был противен, даже наоборот, приятен, Клауда он раздражал своей непривычностью, ведь раньше здесь пахло только старым деревом и цветами. Минуту спустя солджер понял, что раздражает его не столько запах ладана, сколько чей-то взгляд. Так и есть – незнакомка, успевшая зажечь свою свечу, стояла и пристально его разглядывала. Клауд молча приподнял бровь, девушка расценила это как приглашение и подошла ближе. - Я не ошибаюсь, вы – Клауд? – вполголоса спросила она. - Не ошибаетесь, - буркнул тот в ответ. Девушка кивнула, перевела взгляд на Марлин, сосредоточенно чиркающую спичкой. Помолчала и вдруг призналась: - Я тоже её знала. Правда, недолго. - Кого? – растерялся солджер, и тут же догадался. – Вы про Аэрис? - Да... про неё, - его собеседница помрачнела, опустила голову. Коротко остриженные темные волосы закрыли лицо. – Я встречалась с Аэрис всего один раз, но… она была необыкновенным человеком. Жаль, что я не смогла её защитить. - Я тоже не смог. Марлин, наконец, зажгла свою свечку, осторожно поднялась с колен и отошла. Удивленно взглянула на собеседницу Клауда, почему-то нахмурилась и ухватила его за руку. - Мы поедем домой? - Поедем, - согласился Клауд. – До свидания. - Да… всего хорошего, - запнувшись, ответила девушка. Она поколебалась, но все же протянула ему руку. Недоумевающий Клауд её пожал и повел Марлин к выходу. Странная встреча и ещё более странный разговор выбили Клауда из колеи. Очень хотелось, чтобы приехала Тифа, с ней можно поговорить обо всех странностях и расставить все по полочкам. Да и вообще, с ней спокойнее. Но Тифа уехала устраивать Дензела в открывшуюся в Эдже школу, и вряд ли вернется раньше вечера – к вопросам воспитания детей она относилась очень серьезно. Клауду ничего не оставалось, кроме как смотреть в окно и мысленно перебирать по словам весь разговор, пытаясь понять, что же его так тревожит и бередит. Мало ли у Аэрис могло быть знакомых… - Клауд! Клауд, посмотри, я её нашла! – в комнату маленьким вихрем ворвалась Марлин, размахивающая каким-то потрепанным блокнотом. – Я сразу подумала, что она похожа! Посмотри, правда же? - Что это? – солджер усадил девочку на колени, взял у неё из рук блокнот. Четкий почерк Джесси он узнал сразу. Давно погибшая повстанка, оказывается, писала стихи – Клауд быстро пробежался по строчкам и с удивлением понял, что очень неплохие. Марлин поерзала у него на коленях и пояснила: - На другой стороне. Я это из того «Седьмого Неба» взяла, Джесси этот блокнот очень любила. А я подумала, что заберу и ей потом отдам. А потом себе оставила… - девочка печально вздохнула и потупилась. – На память… На другой стороне была вклеена фотография. Даже не целое фото, а аккуратная вырезка из более большого снимка. Незнакомку из храма Клауд узнал сразу – только здесь она была в какой-то зеленой одежде, изрядно смахивающей на полевую форму армии Кондора, в белом плаще, и на коленях девушки лежал обнаженный меч. Тот самый, отметил Клауд, что и в храме у неё был. Девушка явно не позировала – неведомый фотограф поймал момент, когда она то ли обращалась к кому-то, то ли внимательно за чем-то наблюдала – голова вполоборота, живые эмоции на лице, вскинутая рука в черной перчатке. Рядом рукой Джесси были приписаны стихи: ...У тебя есть сорок секунд, Увидеть меня, какая я есть – Без когтей и клыков. А потом только следом бежать. Не будет вопроса, но будет ответ, Угроза краем – паршивая стая. Не нас выбирают – мы выбираем, И в проклятом вое голос сгорает. Не дотянуться и не разглядеть Взгляд, который несет мою смерть... Отрывок без конца и начала. А под самой фотографией – торопливо нацарапанная дата и слова «Эльфи, гора Корел». - Эльфи, - вслух произнес Клауд. – Имя знакомое… - Ну конечно, - Марлин широко распахнула глаза. – Клауд, ты не помнишь, что ли? Они ведь постоянно рассказывали! Это же она всю «Лавину» сделала! – для Марлин отцензуренные рассказы Джесси и Веджа про старую «Лавину» были чем-то сродни героическим сказкам. - Так… подожди, Марлин, она же умерла, - Клауд пристально вгляделся в фотографию. Девушка на ней выглядела спокойной и уверенной, но при этом очень больной. Та, что он встретил в храме, на вид была куда здоровее, хотя… - Значит, она живая, - уверенно кивнула девочка. – Вон, про скольких говорили, что они умерли, а те р-раз – и живые. Наверняка Марлин имела в виду Ценга и Руфуса, которых в доме обсуждали не раз, но у Клауда в голове закопошились зловещие мысли насчет Сефирота. Он усилием воли отмахнулся от неприятных воспоминаний. - Давай расскажем про это Тифе, когда она вернется, - миролюбиво предложил он. – Тифа больше меня знает о том, что было… раньше. Ей будет интересно. - А давай, - Марлин забрала блокнот, помялась и, проникновенно заглянув Клауду в глаза, произнесла. – Клауд, а Клауд, мы поедем на карнавал в Кальме? Это же близко… Клауд только улыбнулся – этот карнавал которую неделю был главной темой для разговоров. Но детям хочется праздника, это понятно… - Я очень постараюсь, чтобы мы туда попали, - заверил он. Марлин с радостным писком бросилась ему на шею.