Вмешательство извне

Глава 26. Свободное падение. Дебют.

      «Почему люди падают? Для того, чтобы научиться подниматься».       Томас Уэйн, фильм «Бэтмен: Начало».       «У всякой страсти бывает такое время, когда она делается прямо роковой и увлекает свою жертву к пропасти, в которую та падает и летит вниз, отяжелев от глупости».       Ф. Ницше, «Падение кумиров».       Лучи сверкали повсюду, терзая вакуум и плоть. Вакууму было всё равно. Плоть горела, мгновенно затухая. Обугливалась. Испарялась.       Красные лучи. Зелёные. Белые сполохи энергии и настоящие энергетические волны. Свет плясал на этом пиршестве смерти, где сошлись в непримиримой борьбе желание жить и защищать, и инстинкт, твердивший лишь одно – пожирать и ассимилировать.       Люди и чудовища.       Космические крепости и волны биокораблей, накатывавшие подобно прибою, вгрызавшиеся в защиту крепостей, и отступавшие, чтобы в следующий раз продвинуться дальше. Чтобы в следующий раз стать сильнее и менее уязвимыми.       И так было везде – по всей границе Солнечной системы уже пылало одно большое сражение. Рой был неисчислим. Миллиарды его биоформ уже почти создали сферу вокруг Солнечной системы, сметая минные поля, атакуя крепости, погибая тысячами и уступая место всё новым и новым чудовищам, которых извергала прореха в пространстве. В самом начале казалось, что она должна была закрыться. Но когда через неё прошёл титан, она разрослась, стабилизировалась, и накрепко связала окраину солнечной системы с космосом настолько далёким, что тех звёзд не было ни на одной карте. Станция «Беовульф» продолжала бой, несмотря на то, что её щиты были пробиты. Станция получила пробоины в десятке мест – рваные дыры зияли в корпусе «слипшихся додекаэдров», исходя дымом. Оплавленные борозды изуродовали броню станции. Ремонтные дроны не могли выбраться наружу, чтобы начать починку – их тут же уничтожил бы вражеский огонь.       Десятки тысяч кислотных кристаллов неслись в сторону крепости. И так было везде, где жуткие километровые левиафаны наступали очередной волной. Только теперь, спустя час с начала боя, они успели обзавестись мощными панцирями, укрывавшими их уязвимые места, и шипами на спинах, меж которых прыгали зловещие разряды…       - Капитан! Щиты восстановятся через три, две, одну! Есть! – возвестил обер-лейтенант Вагнер.       - Отлично! Мы ещё в строю, - кивнул коммодор Зальц, которого экипаж по привычке называл капитаном. Сейчас они все были в зале управления станции – все девятнадцать человек. Девятнадцать человек и одна станция, обороняющая сектор космоса в одну вторую кубической астрономической единицы против полчищ уродливых созданий. – Манёвр три-ноль-один, - приказал капитан.       - Есть! – кивнул рулевой, он же – навигатор, Эрик Брандт.       Кислотные кристаллы обрушились на щит, разбиваясь тысячами осколков о зелёную завесу энергии.       Вибрация распространилась по станции.       Словно почуяв неладное, вперёд из наступающей новой волны тварей вырвались создания, каких ещё не было в бою. Огромные тонкие вытянутые тела, сочетавшие в себе черты насекомых и ракообразных, подобия прозрачных крыльев, раскинувшиеся на сотни метров, огромные фасетчатые глаза… Они засияли одновременно все как один, наливаясь оранжевым свечением!       Миг!       Сотни разрушительных энергетических волн прянули от новых чудовищ, устремляясь к крепости! Эта лавина могла и должна была смести кого и что угодно!       Но именно тогда «Беовульф» начал манёвр «три-ноль-один». Крепость исчезла в яркой вспышке, тут же появляясь на границе своего сектора ответственности, чтобы вступить в бой уже там. А на месте, где она была ещё мгновение назад, остался небольшой «гостинец». Взведённая бомба с антиматерией.       Взрыв, который она произвела, был чудовищен по своей разрушительной силе. Он был так ярок, что казалось, будто это зажглось новое солнце! Зажглось, чтобы испепелить, поглотить, пожрать, аннигилировать легионы чудовищ, устремившихся в брешь, что осталась в обороне солнечной системы.       Но не тут-то было.       Через мгновение от них не осталось ни следа. Но на их место тут же хлынуло подкрепление.       - Капитан, «Фенрир» просит помощи. «Йотун» получил тяжёлые повреждения. «Локи» не отвечает, - докладывал обстановку фельдфебель Урри.       - Шайсе! Такими темпами мы не удержимся, - мрачно изрёк Зальц, глядя на мониторы и голографическую карту, где в реальном времени отображалась ситуация на фронте. Он не сказал очевидного – при таком численном перевесе противника они не продержатся в любом случае. Зачем говорить то, что все и так понимали? – Где флоты? Гиперсвязь до сих пор сбоит?       - Связь… Герр капитан! Принимаю сигнал! – в этом возгласе было столько надежды, что все члены экипажа как будто воспрянули духом. У них не было связи с внешним миром почти сутки, и вот теперь кто-то смог с ними связаться! – Даю на экран.       Тут же изображение на центральном экране изменилось. Это был только текст и электронная копия приказа фюрера, заверенная его личной подписью. Назначение рейхсмаршала Венеры, Максимилиана Монтаны главой обороны Солнечной системы. И приказ, отданный им, состоявший всего из трёх слов: «Приказываю применить спецсредства».       - Похоже, мы ещё повоюем, господа! – зловещая улыбка появилась на лице коммодора Зальца. Этот приказ полностью развязывал им руки, позволяя проявить всю мощь космической крепости. – Расчехляйте пси-генератор. И дайте связь с остальными крепостями – устроим врагу «головомойку» по всей линии соприкосновения.       - «Беовульф» - всем! «Беовульф» - всем! – тут же затараторил связист. – Задействуем протокол «Помешательство! Повторяю – задействуем протокол «Помешательство»! – буквально кричал он, видя, ка на голографической панели один за другим загораются индикаторы подтверждения. – Капитан! Они готовы действовать!       - Отлично, - кивнул Зальц, сцепив пальцы в замок. Взгляд его упёрся в огромную химеру, в немыслимое чудовище, что не сдвинулось с места с тех самых пор, как вырвалось из энергетической прорехи. Каким образом вселенная породила эту титаническую мерзость? «Что, думаешь, твоя взяла, урод?» - мысленно процедил коммодор, глядя прямо в страшные глаза титана, тысячи которых усеивали его отвратительную и пугающую морду. – Готовность пси-генератора?       - Генератор готов! – тотчас доложил главный инженер Рихтер.       - Остальные станции?       - Крепости рапортуют о готовности.       - Запустить обратный отсчёт! – приказал капитан. Необходимые манипуляции туже были произведены. Теперь оставалось только подождать несколько секунд.       «Активация протокола «Помешательство» через пять…», - начал отсчёт бортовой компьютер.       В образовавшуюся после взрыва антиматерии пустоту хлынули сотни тысяч биокораблей самых разных, но неизменно – отвратительных форм. Это была лавина плоти, которая протягивалась всё дальше, подобно щупальцу ужасающих размеров, что постоянно отбрасывала «ветви».       «Четыре…»       Враг всё прибывал. Их было так много, что системы наблюдения станции оказались перегружены. Чудовища всё летели и летели, извиваясь, разевая страшные пасти, а впереди них, словно стена, неслись миллионы кислотных кристаллов, что изрыгнули миллионы биопушек.       «Три…»       Весь неисчислимый рой, что всё ещё вился вокруг титана плотной тучей, взволновался. Единым и синхронным до жути движением он устремился к Солнечной системе, словно намереваясь смести своей массой всё, что встанет у него на пути. Это было воистину апокалиптическое зрелище.       «Два…»       Лавина кислотных кристаллов обрушилась на щиты станций, срывая их с такой яростной лёгкостью, что в это сложно было поверить!       «Один…»       Казалось, что в этот момент все тысячи глаз чудовищного титана устремили взор на космические крепости, которые должны были вот-вот пасть…       «Ноль!»       Внешне ничего не произошло. Не было вспышек, не сверкали лучи, полотнища энергии не выкашивали бреши в тучах биокораблей.       Нет.       Всё было куда более внушительно. Все эти миллионы биоформ, что нагоняли ужас одним только своим видом, все чудовища, жаждавшие пожрать живую плоть, все они по всей линии соприкосновения вдруг одновременно замерил!       Они остановились на своих местах, а рой, что устремился к Солнечной системе от титана, прянул в стороны точно косяк рыбы при виде акулы!       Завораживающее, невозможное зрелище.       Миллиарды биокораблей замерли, шевеля щупальцами и иными отростками, разевая пасти или что там было вместо них. И так – везде! Циклопическая сфера, которую формировал рой вокруг Солнечной системы из миллиардов биокораблей, замерла, столкнувшись с противодействием звёздных крепостей!       - Посмотрите на этих зверей! – Зальц указал на экраны, где были видны тысячи левиафанов, застывших в ожидании неизвестно чего. – Эти ублюдочные уроды намеревались нас уничтожить, но сами попали в наши сети. Пора преподать им суровый урок. Начать вторую фазу! – приказал он…       Миллиарды существ, застывших в космосе, оказавшись в поле действия пси-генераторов станций, взволновались. Это прошло волной от одного края Солнечной системы к другому, ибо сектора ответственности станций создавали защитный периметр-сферу вокруг системы.       Чудовища разворачивались!       Они разворачивались в сторону своих собратьев, замерших за пределами пси-поля, созданного сетью станций, чьи генераторы работали в унисон.       А потом, развернувшись, чудовища изрыгнули смерть, лавиной покатившуюся на другую часть роя! Кислотные кристаллы, шипы, какие-то ветвящиеся разряды, волны гравитационных искажений!       Сила против силы. Численность против численности.       Но вопреки ожиданиям эффект не был столь разрушительным, как планировалось. Кислотные кристаллы не прожигали плоть чудовищ, разбиваясь вдребезги, шипы застревали в ней, разряды гасились, попадая в других чудищ, и будто придавали тем сил. Лишь гравитационные искажения рвали в клочья и плющили, сминая в лоскуты, тысячи отвратительных тварей. Но этого было не достаточно.       - Проклятье! – прокомментировал ситуацию коммодор Зальц эмоциональнее, чем требовалось. – «Помешательство» не эффективно. Переходим на «Агонию»!       - Есть, капитан, - и связист вновь принялся координировать действия с другими станциями…       Улицы Йоханнесбурга опустели. Среди высоток и обычных домов, среди кафе, кинотеатров и ресторанов, в трущобах и на вокзалах, в машинах, что замерли на дорогах, и поездах, остановившихся на путях – везде было пусто. Ни души.       Только трупы.       Негры. Азиаты. Арабы.       Тысячи и тысячи трупов. Многих смерть настигла внезапно. Лучи с неба, обращающие в пепел. Жестокий стремительный удар на сверхзвуковой скорости. Лютый мороз, превращающий все жидкости в организме в лёд за одно мгновение.       За один ужасный вечер город, считавшийся чуть ли не самым опасным на Земле из-за уровня преступности, превратился в братскую могилу, где мёртвых было больше, чем живых.       Живые тоже были. Люди белой расы. Бисмарк их не трогал. Его интересовали только те, кто не вписывался в представления расовой теории о человеке. Но эти люди, забившиеся в норы, сидящие по домам, были напуганы до такого состояния, что теряли рассудок. Когда на твоих глазах чудовище в человечьем обличье начинает убивать всех вокруг, устилая улицы трупами, и ни полиция, ни остатки армии, ни даже банды не могут его остановить, ибо оно наделено невозможной силой, то потеря рассудка для многих была даже желанной. Способ уйти, убежать от того непередаваемого ужаса, свидетелями которого они стали.       Некоторым повезло, и они смогли уехать из города. Но всех их терзала одна и та же мысль – бежать некуда. Телевидение и радио в большинстве своём уже были в руках нацистов и их приспешников. Многие с удивлением узнавали в коллаборационистах известных политиков, деятелей культуры и спорта.       Привычный мир рушился стараниями всего двадцати человек, которые в понимании местного населения людьми не были, и тысяч предателей, которые так хорошо маскировались, выдавая себя за поборников демократии, мультикультурализма и прочих «-измов».       Закат старого мира начался. Люди чувствовали это. И не только те, кто бежал из Йоханнесбурга или других крупных городов. Это чувствовалось везде, по всему миру – в Швейцарии и Китае, в России и Арабских Эмиратах, в Австралии и даже в Антарктиде, где на научных станциях продолжали работать исследователи.       Это ощущалось как холодное дыхание надвигающейся зимы, как давящее ощущение от нависшей над головой чёрной грозовой тучи, готовой пролиться ливнем. Этому способствовали объявления, которые передавали из Берлина по всем телевизионным каналам, на всех радиочастотах и в интернете. Постановления планетарной военной администрации Вечного Рейха.       Мировоззрение людей, привыкших жить в своих уютных мирках, выстроенных лживыми речами политиков, бредом Голливуда, тупиковыми научными воззрениями, либеральной повесткой, жадностью, алчностью, эгоизмом – всё это рушилось, разбитое на тысячи осколков.       Это был надлом. Мир оказался в таком напряжении, какого ещё никогда не знал в своей истории.       А Бисмарку было всё равно. Он сидел на крыше самого высокого в Йоханнесбурге небоскрёба, свесив ноги вниз, и с чувством выполненного долга взирал на деяния рук своих.       Две трети жителей города были истреблены. Океан крови, что был у него на руках. Но Бисмарку было всё равно. Он даже гордился, ведь всё его воспитание, всё, чему его учили, говорило о том, что он поступил правильно. А остальное для него было не важно.       Он обозревал своим совершенным взором улицы города. Взгляд его был равнодушен. Хотя – нет, он испытывал тень ярости. Подумать только – как много унтерменшей в этом жалком мире! Рейху предстояло серьёзно поработать, чтобы сделать «Мидгард-2» достойным присутствия в его составе.       Чуткий слух уловил изменения в звучании потоков ветра над Йоханнесбургом. Летел какой-то объект, и летел быстро. Бисмарк знал, что это за объект.       - Геринг приказывает тебе явиться в Берлин, - мгновенно погасив скорость и зависнув над крышей, сказал Конте. Коренастый, лысый, с суровым, но не лишённым налёта аристократичности лицом, он свысока глядел на Альфреда, и взгляд его выражал… раздражение.       - Могу поспорить – ему не нравиться это, - не поворачиваясь, молодой блондин кивнул в сторону истерзанного им города.       - Ты не имел права делать это без санкции комитета по расовому вопросу, - сухо констатировал Конте.       - Мы все прекрасно понимаем, какое бы решение принял комитет, - отмахнулся Бисмарк, всё-таки вставая и оборачиваясь к собеседнику.       - Там не менее, закон существует не просто так.       - Что сделано – то сделано, - пожал плечами молодой блондин. Конечно, он понимал, что его ждёт дисциплинарное взыскание. Но… он всё-равно считал, что поступил правильно.       - У любого действия есть последствия, - Чезаре смерил Альфреда хмурым взглядом. Этот юноша ему не нравился. Импульсивен, глуп, имеет трудности с самоконтролем. Было странно, что Вильгельм Штрассе включил его в программу по созданию сверхчеловека. Конечно, в первую очередь он смотрел на физическое состояние. Психология, к сожалению, была вторична. И, тем не менее, Конте считал Бисмарка ошибкой Штрассе. Этот человек очень расплывчато понимал такое понятие как ответственность. – Скоро сеанс связи с домом.       - Я всё равно сделал тут всё, что собирался…       - И, скорее всего, осложнил работу военной администрации.       - Я не сделал ничего предосудительного.       - С идеологической точки зрения – так и есть. Но в рамках нашей операции ты поступил опрометчиво. Для каждого действия есть своё время и место. Ты выбран неправильные время и местно. К тому же нарушил приказ.       Да, этот факт Бисмарку крыть было нечем. Конте развернулся в воздухе, собираясь улетать, будучи уверен, что Альфред последует за ним.       Что-то изменилось.       Они оба это почувствовали. Как будто холодный ветер подул в затылок. Чезаре опустился на крышу, по полной задействовав свои совершенные сверхчувства и экстрасенсорику. Бисмарк сделал то же самое. Но кроме этого странного гложущего ощущения они не почувствовали больше ничего.       - Странно, - вымолвил Бисмарк, утюжа взглядом улицы города внизу. Ему показалось, что там началось какое-то подозрительное движение, едва уловимое даже его чувствами.       Резкий порыв холодного ветра на мгновенье отвлёк их обоих, а когда они вновь взглянули на город, то к своему удивлению обнаружили, что улицы его стремительно затягивает густой туман! Он распространялся от центра города, захватывая квартал за кварталом, скрывая небоскрёбы и дороги, вокзалы и кинотеатры, наплывая на машины и тела убитых Бисмарком.       Туман казался безмолвным чудовищем, пожиравшим всё на своём пути, и растущим всё быстрее. Центр города уже был полностью скрыть в белой кисее, сквозь которую – и это стало крайне тревожным открытием – сверхчувства Бисмарка и Конте не могли пробиться!       - Мне это не нравится, - нахмурился Чезаре, пытаясь прощупать туман экстрасенсорикой, и сталкиваясь с тем, что тот был для неё непроницаем! – Нужно срочно…, - он хотел сказать «связаться с оберфюрером Герингом», но в этот момент туманное облако стремительно хлынуло во все стороны, мгновенно накрыв их вместе с оставшейся частью города!       Прохлада, влажность, ватная тишина тут же обрушились на нацистов, а поле их обзора сократилось метров до пяти.       - Я… не могу телепатически связаться ни с кем, - удивлённо констатировал Бисмарк. Нет, происходящее его не пугало. Удивляло – да. Он не предполагал, что здесь, в этом мире, столкнётся с феноменом, который будет неподвластен его сверхчеловеческим чувствам.       - Уходим, - Конте был встревожен. Всё неизвестное несло в себе потенциальную угрозу. Даже став таким, каков он был сейчас, Чезаре понимал, что не безсмертен. Просто никто пока ещё не изобрёл способ убивать таких, как они. Но он был уверен – с сегодняшнего дня такие изыскания в этом мире ведутся во всех секретных лабораториях.       - Нет! – решительно качнул головой Бисмарк. Только что им был брошен вызов. Туман не появляется просто так посреди города. Тем более – такой туман. Кто-то его создал, кто-то направлял. Кто-то посмел бросить вызов им, истинным людям, настоящим хозяевам этого мира! И за такую дерзость этот неизвестный или неизвестные должны быть жестоко наказаны. – Нужно проверить, что там, - с этими словами Альфред стрелой метнулся по направлению к центру города, ввинчиваясь в туманную кисею, поглотившую даже небоскрёбы.       - Стой, идиот! – крикнул Чезаре, устремляясь следом, и подавляя желание прикончить этого недоноска, считающего, что ему можно наплевать на приказы.       Альфред летел вперед, не разбирая дороги. Несколько раз он врезался в здания, пробивая их насквозь - туман, казалось, стал ещё гуще и плотнее. У него ушла пара секунд, чтобы оказаться в центре города. Он приземлился на площади, окружённой высотными зданиями, ныне скрытыми туманом. Сквозь кисею виднелись расплывчатые ореолы горящих уличных фонарей, огни светофора, продолжавшего исправно работать.       Он вслушался в вязкую тягучую тишину, но не услышал ничего. Как будто ему на голову одели мешок, а уши заткнули затычками.       Что удивительно – Конте до сих пор не прибыл, хотя летел следом.       - Спрятались, жалкие трусы?! – Бисмарк крикнул что было сил. В любой дугой ситуации этот крик был бы подобен ударной волне, но сейчас он утонул в тумане, лишь немного его взволновав.       Едва заметный силуэт мелькнул где-то вдали, на грани восприятия.       Сверкнуло алым!       Лучи, выпущенные Альфредом из глаз, прошили туман!       - Придурок! – донёсся едва слышный голос Конте. Силуэт стремительно увеличился, стал отчётливее, и в следующий миг из тумана появился Чезаре с дымящейся полосой на груди – комбинезон сдержал попадание луча.       - Прости! – тут же поднял руки Альфред, понимая, что сплоховал и повёл себя в высшей степени глупо. – Я думал…       - Что ты думал? Что в тумане бродят чудовища, только и ждущие, чтобы укусить тебя за задницу? Ты неуязвим!       И в этот момент в тумане снова мелькнул тёмный силуэт! Конте его тоже увидел!       - Какого…, - договорить Чезаре не успел – мощнейший взрыв с температурой в несколько тысяч градусов поглотил их с Альфредом, измочалил, и отбросил на несколько сот метров, протащим инерцией по асфальту, проделывая в нём борозду!       В голове звенело. Было… больно? Впервые с тех пор, как прошёл процедуру «улучшения», Альфред почувствовал боль! Отёр лоб от чего-то тёплого и липкого. Посмотрел – кровь!       Это была его кровь!       Рана уже начала затягиваться. Он поднялся, проследив взором за бороздой, пропахавшей дорогу. Конте швырнуло в другую сторону – его не было видно. И тогда из тумана раздался голос столь же пафосный, сколь и зловещий, звучащий как будто над всем городом сразу:       - Я – УЖАС, ЛЕТЯЩИЙ НА КРЫЛЬЯХ НОЧИ! – возвестил голос, и Альфред едва спасся от сери взрывов, резко смещаясь в сторону, но ощущая спиной, что эти взрывы – они раздались и в месте падения Конте – были куда мощнее первого. – Я - РУССКИЙ ДУХ, ОТ КОТОРОГО ВОРОТИТ ФАШИСТСКИХ УБЛЮДКОВ!       Земля разверзлась у Бисмарка под ногами, обнажая станцию метро, заставляя взлететь, но тут же пол в метро выплюнул тысячи удлиняющихся кольев, что устремились вверх быстрее пули. Бисмарк рванулся выше, но…       Удар сокрушительной силы обрушился на его спину, со скоростью метеора отправляя вниз, на колья!       Боль! Крик! Почти агония! Это казалось невозможным, но колья, в которые превратился пол станции метро, пронзили его неуязвимую плоть, как игла пронзает насекомое! Вопя от боли и пытаясь вырваться, Бисмарк увидел, как сверху спускается тёмная фигура. Фигура, которая будто в насмешку изрекла, выплывая из тумана:       - Я – ЧЁРНЫЙ ПЛАЩ!       И Альфред, ломая колья, на которые был насажен, истекая кровью, что сочилась из стремительно затягивающихся ран, узнал этого человека. Это был путешественник! Тот самый, который однажды уже побывал в руках Штрассе! Тот самый, которого им было приказано уничтожить! И он действительно был одет в чёрный плащ…       - Но мы тоже хотим отправиться туда! – заявила Корнелия, взглянув на Оракула просящим, и одновременно – укоряющим взглядом.       - Исключено, - качнул головой глава Конгрегации. Он прекрасно понимал, что движет стражницами. Но не мог им позволить сделать то, что они хотели. Они были его ответственностью. А сражение, к которому девочки так стремились, не шло ни в какое сравнение с тем, в чём прежде участвовали юные волшебницы.       - Какой смысл тогда был создавать комплекты брони «Эгида» под нас и наделять нас эйдосами? – резонно заметила Тарани. Её как пламенем жгло от стремления вернуться на Землю и спасти… Нет, сейчас она не думала обо всех остальных людях – только о своих родных. Конечно, она испытывала стыд, поскольку долг стражницы – в первую очередь думать о всеобщем благе. Но что она могла поделать? И она знала – то же самое сейчас чувствуют и её подруги.       - На всякий случай. Например, если врагу удастся проникнуть сюда.       - Пф! Здесь полно магов! – фыркнула Ирма, уже протягивая свои загребущие руки к пластине «Эгиды», что лежала на столе – они всё ещё были в кузнице Гронака, но все остальные уже покинули её, облачившись в абсолютную броню и отправившись на Землю.       - Большинство из них сражались впервые во время атаки «Диких гусей», - вздохнул Химмериш. Общаясь с детьми, он всегда чувствовал себя неловко. – А там, на Земле. Вы должны были бы сражаться за свои жизни. И должны были бы быть готовыми убить своего противника, ибо враг безжалостен, не прощает слабости и ошибок, а ждать от него пощады не имеет смысла. Как не имеет смысла и надежда на то, что с ними можно договориться или образумить их.       - Я…, - Ирма умолкла, прекрасно понимая, что Оракул прав. Но от этой правоты ей легче не становилось. Хотелось кричать, метать молнии, призывать цунами… Если б только от этого был какой-то толк!       - Мы бы не смогли, - тихо вымолвила Вилл. Она прекрасно представляла, с чем стражницам пришлось бы столкнуться на Земле. Она понимала – в таком бою, где ставкой является жизнь, они бы победить не смогли. Они бы стремились обезвредить врага, вывести его из строя. Они не были воинами, и уж тем более – убийцами. Чего не скажешь о нацистах, не связанных моральными ограничениями. Они бы использовали стремление стражниц обойтись не летальным исходом себе на пользу.       - Вот именно! – по инерции кивнула Ирма, похоже, ожидая услышать нечто иное. – Мы… Что? – и тут же уставилась на Вилл.       - Оракул прав, - отозвалась рыжая чародейка. И хоть ей было больно от того, что она не может помочь своей маме, но сейчас лучшее, что она могла сделать – доверить сражение тем, у кого есть такой опыт.       - Но…       - Это так, - заламывая руки, поддержала подругу Хай Лин. Она не хотела, чтобы Вилл была права. Она хотела спасти родителей, спасти Землю. Но…       - Если хотите помочь – отправляйтесь в ритуальный зал, - посоветовал Химмериш. Он, конечно, сомневался, насколько помощь стражниц будет востребована там, но лучше было их занять хоть чем- то. – Доктор Дарлинг и… Доктор сейчас работают там над ключом к нашей победе.       - Вы не верите, что наша боевая группа справится? – спросила Тарани. После такого предположения её бурная фантазия начала рисовать безрадостные картины победы фашистов.       - Я верю в то, что их отвлекающий манёвр сработает. И тогда нам понадобиться то, над чем сейчас работают… кхм… доктора.       - То есть отправить боевую группу в супер-броне воевать против сверхлюдей – это ещё не весь ваш план?       Оракул только многозначительно улыбнулся. Совершенно недовольные итогом этого разговора, стражницы побрели прочь. Как бы там ни было, но им пришлось примириться с тем, что сейчас для них на Земле слишком опасно.       Они вышли из кузницы и еда не столкнулись с двумя магами – длинноволосым брюнетом и худым, даже тощим пожилым мужчиной с седой жидкой шевелюрой.       - Простите! – вразнобой сказали девочки.       - Ничего, бывает, - пожал плечами брюнет. Вилл взглянула в его глаза, и… Что-то было странное в его взгляде. И знакомое. Но она подумала, что ей показалось, и отмахнулась от этих мыслей.       - Не подскажете, как пройти в ритуальный зал? – обратилась к волшебникам Хай Лин. Она решила, что раз уж «встреча» состоялась, то грех не воспользоваться случаем – они ведь не знали, как добраться до этого зала.       - Я думаю…, - начал было седой, но его перебил брюнет:       - Это двумя этажами выше. Как подниметесь по главной лестнице – сверните налево. А там уж сами разберётесь.       - Эм… Ясно, спасибо.       Стражницы пошли своей дорогой. А «Сандор» и «Эган» переглянулись.       «Ритуальный зал?» - поглядев на коллегу, телепатически изрекла Вилл.       «Что-то важное», - отозвалась Корнелия.       «Стоит наведаться».       «Не без подготовки. И у нас до сих пор нет путей отхода».       - Сандор, Эган? – голос Оракула, раздавшийся позади, заставил обоих вздрогнуть от неожиданности. Этой встречи они совершенно определённо не искали! И в первую очередь из опасения разоблачения – разве мог столь могучий волшебник не заметить фальшивые облики? Но Оракул, увидев их, не забил тревогу, не сковал их колдовскими цепями, и вообще не проявил даже тени подозрения!       - Мудрейший, - склонили головы оба фальшивых мага, решив отыгрывать свои роли до конца, каким бы он ни был.       - Я думал, что вы охраняете Валькирий, - нейтральный тон Оракула сейчас казался Вилл и Корнелии искусной игрой, маской, за которой скрывалась истина – он уже их раскусил, и просто ждал удобного момента.       - Тибор нашёл нам сменщиков, - ответил «Сандор», полностью закрывая свою ментальную сферу от любых попыток зондирования. «Эган» последовал его примеру. Оракул почувствовал это, но у него не было привычки лезть в чужие мысли без разрешения.       - Возможно, я зря не лишил Валькирий статуса гостий, и не поместил в Башню Туманов, - на самом деле Оракул уже думал об этом. После того, что ему о деятельности Валькирий поведали Магнус, Фрейнар и вторые Ян и Хай Лин, он был готов отдать такое распоряжение. Деяния Валькирий были чудовищны. Цунами, которые их Ирма Лер обрушила на побережья всех континентов Арханты при завоевании этого мира, унесли десятки тысяч жизней. Землетрясения, которые вызывала Корнелия в непокорных мирах, разрушали города. А то, что могла сотворить Вандом, используя силу Квинтэссенции… Это было почти так же жутко, как деяния Зота. К сожалению, разговор, в котором это открылось Оракулу, случился аккурат перед появлением Моро, СУЗИ и Самары, принесших дурные вести. После этого Оракул был слишком занят. Но теперь он считал, что пора исправить этот недочёт.       «Маги» переглянулись.       - И вы намерены это сделать?       - Боюсь, что их преступления не оставляют мне иного выбора. В сравнении с ними Фобос и Нерисса – невинные дети. К тому же в текущей ситуации просто опасно позволять им разгуливать по Цитадели. Они могут узнать то, чего им знать не следует.       «Ты не представляешь, насколько сейчас прав», - злорадно подумала Вилл, сохраняя предельно учтивое выражение своего фальшивого лица. Она уже поняла – Оракул так ничего и не заподозрил! Это было удивительно, но, похоже, он действительно считал их теми, кого видел перед собой.       - Однако… кажется, вы что-то хотели? – Химмериш взглянул на магов. Они казались ему какими-то напряжёнными, нервными, но сейчас это и немудрено.       - Не то, чтобы мы специально вас искали с этой целью, - взял слово «Эган». – Но раз уж мы встретились – мы бы хотели отправиться на Землю вместе с той группой, которая должна сражаться с захватчиками. Считаем своим долгом помочь.       - Хм… не то, чтобы многие об этом знали…       - Тибор рассказал.       - Группа уже отбыла.       В этот момент Вилл и Корнелия испытали сильное разочарование – насколько всё было бы проще, окажись они в составе боевой группы Кандрокара на Земле! Но теперь этот вариант был недоступен.       - Тибор говорил, что противостоять им будут не обычные люди.       - Это учтено.       - Есть ли хоть что-то, в чём мы можем сейчас помочь?       Оракул смерил их обоих взглядом. Они не были выдающимися магами, но в своё время – ещё до вхождения в Братство – являлись членами одной гильдии наёмников. Не то, чтобы это было пятном на их репутации… По крайней мере, у них был боевой опыт. Но этого опыта было явно не достаточно, чтобы отправить их вслед за боевой группой. Хотя, возможно, они действительно могли сейчас быть полезны.       - Да. Следуйте за мной, - кивнул Химмериш. «Кто тебя за язык тянул?» - метнула гневную мысль Корнелии Вилл. Им лучше было держаться как можно дальше от Оракула, но вопрос Хейл повернул ситуацию с точностью до наоборот.       - Что мы будем делать? – не подав виду, спросил «Сандор».       - Исправлять ошибку, - последовал ответ…       Миллиарды чудовищ вокруг Солнечной системы, замершие под действием пси-генераторов, начали извиваться, корчиться, трястись в конвульсиях, словно их прожаривали на огне до хрустящей корочки. Они ревели и вопили от боли, но в космосе нет звуков. Однако ментальная тень их боли, их агонии, распространялась очень далеко. Их собратья, не задетые пси-полем космических крепостей, чувствовали это. Они держались подальше изрыгая всё новые и новые кислотные кристаллы, полосуя космос разрядами, силясь достать крепости. Но это было не просто, ибо их защищали настоящие живые стены, сформированные из тысяч захваченных пси-полем чудовищ, против которых их же собственное оружие было не эффективно.       Чудовищ корчило и корёжило от наведённой боли во всех нервных окончаниях разом. И так – по всему периметру Системы! Некоторые монстры не выдерживали и погибали. С каждым мгновением таких становилось всё больше.       - Похоже, нужно было сразу задействовать «Агонию», - заключил Зальц, наблюдая на экранах за мучениями и гибелью сотен тысяч тварей, что затихали, переставая биться в конвульсиях.       Однако ничего ещё не было кончено – сквозь прореху в пространстве продолжали прибывать биоформы. Их уже стало так много, что они сформировали настоящую туманность на границе Солнечной системы.       Но было кое-что ещё.       - К-капитан, - нервно сглотнул Вагнер, обращаясь к коммодору. – Титан…       На экранах вновь появилось титаническое существо размером с Солнечную систему. И оно… Оно поворачивало свою морду прямо в их сторону! Зальц ощутил как у него по спине пробежал холодок. Взгляд этого существа… взор тысяч его глаз… В них пылал разум! Чуждый, непонятный, зловещий, но это был разум!       - Защиту на максимум! – тут же крикнул капитан, но приказ запоздал буквально на мгновенье – едва различимая волна искажения прянула в их сторону от морды титана. Казалось, она была эфемерной, не причиняя никакого вреда порождениям роя. Но это было не так.       Миг!       Волна вошла в зону действия пси-генераторов и почти сразу накрыла станцию!       Свет померк, замерцал, восстановился. Но люди… Они рухнули на пол как подкошенные. Взгляды их были устремлены в такие дали, что этого нельзя было объять разумом!       Сокрушительная ментальная атака, совершённая титаном, с лёгкостью преодолела защиту станций, находившихся в полусфере вокруг солнечной системы! Экипажи были выведены из строя, оказавшись в безпамятстве. И им ещё повезло – пси-защита крепостей оказалась достаточно мощной, чтобы позволить им выжить.       Пси-генераторы станций, столкнувшись со встречной ментальной волной, намного превышавшей их возможности, просто перегорели.       Чудовища, которых сдерживал барьер пси-поля, начали приходить в себя. Вялые движения сменялись яростными. И в тот же момент те биокорабли, которые выжидали за пределами пси-поля, устремились на прорыв – теперь это было возможно!       Миллионы чудовищ вытягивались из «туманности», формируя роевые структуры наподобие щупалец. Они хлынули вперёд. У станций, чьи экипажи оказались временно недееспособны, не было бы никаких шансов, если бы не автоматика, если бы не продвинутые боевые алгоритмы, в соответствии с которыми, не получив указаний экипажей, начали работать главные компьютеры крепостей.       Первую волну чудовищ, наступавших широкой полусферой, буквально распылило слаженными залпами станций, вдруг проявивших удивительную синхронность в своих действиях.       Каждая крепость обладала боевыми алгоритмами и набором сложных программ. И сейчас, перейдя в автономный режим и установив, наконец, стабильную гипер-связь, компьютерные системы станций объединились в сеть, соединяя свои алгоритмы и рождая боевой искусственный интеллект, разработанный учёными Рейха как раз на такой случай.       Анализ обстановки занял меньше одной десятой секунды. Имеющихся традиционных средства было не достаточно, чтобы эффективно противостоять противнику. При интенсивном течении боя энергия станций будет исчерпана через 1 час и 38 минут. Предполагаемое количество уничтоженных кораблей противника от текущей численности – 12%.       Результат неприемлем.       Приказ рейхсмаршала Монтаны – применить спецсредства.       Анализ угроз.       Существо, классифицированное как «звёздный титан» - уровень угрозы абсолютный.       Рой биокораблей – уровень угрозы критический.       Пространственная аномалия – служит для переброски подкреплений противника.       Вывод – стратегический объект.       Анализ последствий при использовании «Zeit-бомб» - не известно.       Вероятность успеха – 50%.       В текущих условиях результат приемлем.       Пограничные крепости по периметру всей солнечной системы включили свои двигатели, занимая наиболее оптимальные позиции в своих секторах ответственности. Они всё ещё продолжали яростно извергать энергию, с убийственной точностью поражая вражеские корабли, испепеляя их, разрезая на части, разрывая изнутри. Чудовища отвечали. Ураганы кислотных кристаллов срывали щиты, разбиваясь на мельчайше осколки, врезались в броню, начиная её плавить. Сверкали разряды биоэлектричества чудовищной мощности, вызывая взрывы на корпусе станций, а гравитационные искажения, которые создавали похожие на помесь моллюсков и гусениц отродья, наносили чудовищные повреждения.       ИИ сухо отметил потерю трёх станций. Экипажи были экстренно телепортированы на соседние. Но основной его задачей сейчас была активация «Zeit-бомб»       Слишком долго – на процедуру ушло 3,432 секунды.       И вот, наконец, станции замерли. Генераторы защитных полей резко увеличили выход энергии, максимально укрепляя защитные коконы крепостей. А те… Они начали открывать своё нутро!       В месте соединения додекаэдров-палуб открывались вогнутые полости, напоминающие спутниковые антенны, с чернеющими зевами шахт, уходящими вглубь станций. Синий свет воссиял в этих шахтах на каждой из станций, что стояли под всё усиливающимся натиском вражеской непрерывной атаки.       Разряды зазмеились по стенкам этих полостей, настолько яркие, что на них было невозможно смотреть. И тогда станции выстрелили. Одновременно. По всей Солнечной системе.       Гигантские ветвистые молнии протянулись от них к ближайшим биокораблям, попытавшимся рвануть прочь, но безуспешно – молнии обвились вокруг них, перепрыгивая на следующие, и на следующие, и на следующие, ветвясь и поражая всё новые и новые цели! Невозможное буйство энергии охватило всю Солнечную систему по периметру, на миг заключив её в сферу из разрядов!       Биоформы роя, окружившие систему, гибли миллионами! За какой-то один миг окружение Солнечной системы было сметено! Теперь лишь обугленные трупы звёздных чудовищ плавали в космосе.       Тогда и настал черёд «Zeit-бомб».       Все как одна крепости совершили прыжок. Все как одна оказались на том краю системы, откуда наступал враг. И все как одна они выстрелили в направлении звёздного титана и прорехи в пространстве огромными чёрными кубами, вся поверхность которых была исписана оккультными символами, формулами, пентаграммами и алхимическими кругами. Всё это мракобесие сияло ядовитой зеленью, что циферблат на часах с фосфорной краской, и было подчинено какой-то особой, извращённой и пугающей логике.       «Zeit-бомбы» устремились к врагу.       Сто двадцать пять устройств, способных искажать само время, и даже стирать из него кого и что угодно…       Он осознал себя находящимся в вязкой зелёной субстанции. Он знал, что это такое. Яма зарождения. В таких формировались все малые организмы Роя.       Человеческая часть сознания отметила, что это ощущение было… отвратительным. Но подобная концепция хоть и была ему знакома, но являлась иррациональной. В ней было слишком много эмоционального.       Он взмахнул руками, начиная грести. Вязкая субстанция – биологический экстракт, «первичный суп» - поддавалась туго, но он начал двигаться вверх, отрастив себе перепонки на руках и ногах.       Похоже, это была одна из больших ям, тех, где постоянно производились на свет миллионы меньших форм – сквозь зелёную муть он видел сотни силуэтов биоформ вокруг себя. Некоторые находились в зачаточном состоянии, но стремительно росли и развивались. Иные уже достигли готовности и самостоятельно выбирались на поверхность, как только приходили в сознание.       Он плыл быстро. Он чувствовал Рой всем своим естеством. Единство во множестве. Он был связан с ними всеми. О, с каким вожделением он восстанавливал оборванные связи или создавал новые! С каким наслаждением встраивал своё «я», которое получил лишь чудом, в единство Роя!       Он знал это чувство, как знал весь Рой. Потому, что так было всегда – ассимилированные низшие привносили в Рой свои знания и память, но частицы Роя, обитавшие в низших и обретавшие самосознание, всегда испытывали гнетущее болезненное одиночество. Особенно, когда они находились вдали от Роя, не чувствуя его, и были вынуждены действовать автономно. Сознания же ассимилированных сливались с общей массой Роя, растворялись в нём, претерпевая постепенную метаморфозу так же, как и их физические тела…       Один-из-многих совершил последний рывок и выбросился на покрытый плотью кожистый берег, вздрогнувший, когда он его коснулся. Его слуховые каналы сразу наполнились привычными звуками – бульканье биомассы, визг молодых биоформ, утробное уханье, трубные звуки и так далее. Запахи тоже были привычны. Но человеческая часть сознания не узнавала ни один из них. И все они этой его части тоже казались отвратительными.       А ещё он чувствовал успокаивающее присутствие Разума Роя. Оно накрывало, обволакивало. Впрочем, он сам был частью Разума Роя.       Огляделся. И понял – это была не просто большая яма зарождения. Место, где он оказался воссоздал, было одним из «Великих океанов зарождения». Гигантская полость в теле Разума Роя, в которой легко поместился бы целый горный хребет. Но вместо гор здесь был… Да – океан. Океан биологического субстрата. Полость была вытянутой, овальной, и гравитация здесь действовала так, что притягивала к стенкам полости, а потому «Океан зарождения» простирался не только здесь, он изгибался на горизонте, продолжая подниматься по стенам и даже плещась вверху. Впрочем, понятия «верх» и «низ» тут были относительны.       Из зелёного густого, исходящего миазмами, океана вздымались гигантские перепонки и растяжки, кожистые стебли, протягиваясь к стенам и потолку, переплетаясь и создавая целые острова плоти там, где снова опускались в субстрат. Один-из-многих лежал на краю такого острова. Но он не бездействовал. Он структурировал свою память. Это младшие формы могли погибать и возрождаться сравнительно быстро и просто. Те биоформы Роя, которые обладали разумом, нуждались в более тщательном подходе к восстановлению.       В океане плескались всё новые и новые готовые биоформы. Гротескные с точки зрения человека создания, пугающие, отвратительные. Горбатые многоногие горы плоти. Подобные рыбам создания, которых достаточно часто сбрасывали в океаны кислородных планет. Извивающиеся червеподобные, сохранившие некоторые черты одной из миллиардов ассимилированных рас, на основе которой и была создана эта форма. Мощные жилистые худые четвероногие создания, головы которых, вытянутые на длинных шеях одного диаметра с головами, оканчивались зубастыми пастями. Были и крылатые создания с тщедушными тельцами, и многие, многие другие. Разнообразие существ, которых ежесекундно порождал океан, не поддавалось счёту, а их облик – воображению.       Наконец, Один-из-многих был готов. Он поднялся, понимая, что у него нет времени. Теперь он точно помнил все события, приведшие его сюда. Ассимиляция Оракула и получение величайшего знания. Предвечная Цитадель и… нечто неизвестное. Устройство, изменяющее саму реальность. Это было важно. Даже важнее мерзости, именуемой вампирами, один из которых едва не одолел его. Важнее всех знаний, которые он собрал на Земле.       Рой должен был узнать то, что знал ассимилированный Оракул.       Один-из-многих коснулся ладонью поверхности острова, состоящей из бледной плоти. Он сразу ощутил контакт на ментальном уровне, и воззвал к Разуму Роя.       И на него обратили внимание. Он передал своё стремление как можно скорее поделиться полученным знанием. Чрезвычайно важным знанием.       Общение между разумными биоформами Роя происходило совсем не так, как это происходит у низших. Это была форма слияния разумов, когда образы, стремления, смыслы, память и мысли становятся общими. Такое общение происходит стремительно.       И сейчас было так же.       Один-из-многих был призван.       Тут же плоть острова взволновалась, выбросив в его сторону отростки, которые мигом срослись с его телом и начали тянуть вниз, погружая в плоть острова, растворяя в ней.       Так было надо.       - Долго ещё? – нетерпеливо спросил Ферецци, пристально следя за «Чёрным человеком». Фигура никак не отреагировала – она просто застыла на месте как истукан. Присмотревшись можно было даже увидеть, как переливается и перетекает внутри его тела чёрная жидкость, из которой он состоял.       Они находились, судя по всему, в зале управления станцией. Вопреки первоначальным ожиданиям он не был огромен. Не больше футбольного стадиона, пожалуй. В его геометрическом центре возвышалась биотехнологическая колонна, соединяя пол и потолок, и уходя туда, и туда своеобразными «корнями» в виде чего-то, напоминающего трубы, гофрированные шланги и кости. Эта колонна была очень похожа на ту, которую экспедиция обнаружила на корабле, спрятанном в Заветном Городе. Только эта была больше и внушительнее. Рядом с ней находились пять ложементов-коконов. Они сейчас были закрыты, увитые всё теми же гофрированными шлангами, на которые после памятных событий Марио всё время смотрел с подозрением. Но сейчас ему было особенно тревожно, поскольку в одном из ложементов находился сам фюрер.       Когда «Чёрный человек» сказал, что ему нужен один человек, чтобы проложить курс, фюрер выступил вперёд, не колеблясь. Он прекрасно понимал риск, но будущее Рейха было важнее. И вот он уже несколько минут находился внутри этого кокона, больше похожего на яйцо какого-то гигантского и – определённо – жуткого существа.       Марио ничего не оставалось, как изучать взглядом помещение, куда их переместил «Чёрный человек», старясь хоть как-то унять тревогу. Пол здесь был странным, неровным, в разные стороны его пересекали какие-то рёбра. Потолок – это была отдельная тема. Там, постоянно извиваясь и пребывая в движении, было нечто, подобное гроздьям винограда. А ещё это напоминало схематичное изображение молекул в виде соединённых вместе шаров. Вот и там были шары. Огромные. Они соединялись в длинные нити, нити переплетались, и всё это как будто держалось вверх под потолком лишь благодаря мощному ветру, обдувавшему структуру снизу. Но ветру неоткуда было здесь взяться. И вообще движения этой структуры, размеры которой были воистину огромны, казались слишком… живыми. Шары, из которых она состояла, светились фиолетовым. Световые волны пробегали по ней, и это зрелище завораживало своей красотой.       У стен находились ряды непонятных устройств и панелей. А ещё здесь были четыре «пирамиды», словно бы возведённые из серых «костей», внутри которых находились пульсирующие чёрные шары, постоянно меняющие свою форму. И пирамиды эти были куда больше, чем на корабле, доставившем сюда экспедицию.       Все вылеченные члены экспедиции уже пришли в себя. И, конечно, их не обрадовало ни то, как они выглядят, ни то, что они узнали от «Конунгов» о своём заражении. Многие теперь сидели у стен, пытаясь это переварить.       Фон Нойман, похоже, был непрошибаем. Увидев здесь всех руководителей Рейха в полном составе, он узрел в этом шанс, накинул на себя полученное от Вюста покрывало на манер тоги, и уже о чём-то оживлённо беседовал с Зиверсом, отдалённо напоминая римского патриция.       - Мы теряем время! – помахал рукой перед «лицом» «Чёрного человека» Скорцени. Его терпение кончалось. Недавний сеанс связи с Монтаной заставлял спешить.       Фигура не ответила.       - Полно вам, Отто, - Гиммлер хмурился, поглядывая на ложемент, в котором находился фюрер.       - Неужели? – Скорцени резким жестом указал на ложемент, привлекавший внимание Ферецци и Гиммлера. – Как мы можем быть уверены, что это вообще безопасно?       - Жизнь вообще – опасная штука, - меланхолично изрёк Геббельс, закуривая. – Большинству из неё не выбраться живыми.       Однако, этот безсодержательный разговор пресёкся сам собой, когда с хрустом гофрированные «шланги», оплетавшие ложемент фюрера, расползлись в стороны, и сам кокон раскрылся. Гитлер находился внутри. Выглядел он бледно, но был жив. Поднялся, схватившись за края капсулы.       - Готово, - сказал он. То, что он ощутил, будучи подключённым к системам станции, став фактически одним из обитателей её виртуального пространства, очень походило на опыт Ферецци.       Тут же ожил «Чёрный человек».       - Значит, это правда – станция действительно способна совершать прыжки между реальностями? – поинтересовался Шаубергер. Он как учёный, инженер, механик и изобретатель не мог не восхищаться тем, что здесь видел. И, конечно, он хотел понять, как здесь всё устроено.       - Виктор, если я скажу вам, что может эта станция, вы мне всё-равно не поверите, - обронил фюрер, выбираясь из ложемента.       - Маршрут построен, - громыхнул голос «Чёрного человека». – Начинаю переход.       В ту же секунду из пола вверх выплеснулась чёрная жидкость, мгновенно обволакивая людей – всех до единого, а затем…       Гигантский искусственный планетоид, нависавший над Меридианом, внушал безотчётный страх. Не мудрено бояться чего-то подобного. Он был отлично виден в небе планеты. Это было зрелище, от которого можно сойти с ума. Но у колонистов на Меридиане не было на это времени – вирус проник и сюда. Они сражались. Гибли в бою. Но чаще их ждала куда более худшая участь.       Когда в небе над планетой появилась станция, эту планету превосходящая, по боевому духу обороняющихся был нанесён чудовищный удар. Но на самом деле станция была их спасением.       Планетоид покрылся сетью световых сполохов – синие, зелёные, фиолетовые, красные… Тут были все цвета радуги. Станция как будто проиграла световую композицию. И перед ней в космосе развернулось подобно листу полотнище энергии – идеальная квадратная плоскость, сияющая синим, и превосходящая размерами станцию. Плоскость начала движение к планетоиду, наплывая на него. Казалось, что она начала его поглощать, но это было не так.       Один бок станции уже скрылся в плоскости, и в этот момент в корпусе с другой стороны протаяли десять каналов-шахт, из которых к Меридиану устремились десять кораблей-полумесяцев. Они вонзились в атмосферу планеты, стремительно разлетаясь в разные стороны, и вокруг них начали закручиваться облака, моментально окрашиваясь в чёрный цвет. Облака должны были пролиться дождём, который смоет всё, что породил вирус.       А станция продолжала исчезать. Плоскость сияющей энергии двигалась всё быстрее – окно в иную реальность. И вот, наконец, станция полностью скрылась внутри. Теперь над меридианом висело только полотнище энергии, но и оно начало сворачиваться, ужиматься в размерах, пока не исчезло совсем.       Переход начался.       Туман всё ещё оставался проблемой. Как и тот, кто устроил им здесь засаду. Конте уловил легчайшее изменение в потоке ветра, и смазанным силуэтом сместился в сторону, пропуская мимо поток энергии, распыливший всё на своём пути. На миг он проделал в тумане туннель, где было видно, как обращаются в пыль машины, оставленные на дороге, асфальт, а в зданиях, оказавшихся на пути, появляются сквозные круглые дыры.       Путешественник. Странник. Он застиг их врасплох. Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно? Два сверхчеловека вели бой, и не могли одержать победу! Но здесь и сейчас всё было именно так.       Странник был не один. У него был напарник. И если путешественник избрал своей целью Бисмарка, то этот, второй, полностью сосредоточился на нём, Чезаре Конте.       Еле различимый звук сверху!       Конте обернулся, отпрянув в сторону, когда на место, где он стоял, обрушился его противник, проламывая асфальт. Конте не знал, кто это – враг носил силовую броню довольно странной красно-золотой расцветки, и лицо его было скрыто шлемом. В любой другой ситуации подобное противостояние завершилось бы, не начавшись. Ни одна силовая броня, известная Чезаре, не могла соперничать с силой сверхчеловека. Но то, что носил на себе его молчаливый визави, было адской машиной смерти! Эта броня обладала не только удивительной прочностью, позволяя пилоту держать его удары, не только была чрезвычайно мобильной, но и несла в себе арсенал экзотического оружия, или вернее – отращивала его. Кое с чем Конте уже успел познакомиться – хоть рана уже зажила, но рука ещё болела.       Противник стремительным рывком сблизился, переходя в ближний бой. Молниеносная серия ударов, которые были так быстры, что обычный человек даже не увидел бы их. Чезаре попытался уклониться, но ему не дали – пришлось уходить в защиту.       Хлопок!       Конте, перейдя на сверхскорость, устремился прочь.       Хлопок!       Противник догнал его почти сразу, врезаясь плечом!       Чезаре взлетел, не желая упасть, полоснул лучом из глаз по врагу, что устремился следом, но луч упёрся в защитное поле. Что ж, по крайней мере, оно держало только энергию – удары-то проходили.       - Я думал, что ты – сверхчеловек, - впервые с начала боя заговорил противник. Голос его, слегка искажённый динамиком, имел металлический отзвук.       - Тебя ещё ждут сюрпризы, - ответил Чезаре. На самом деле главной его задачей сейчас было покинуть туман и связаться с Герингом. Но враг упорно препятствовал ему в этом.       - Хм, - последовало в ответ.       Они сцепились, поднимаясь всё выше и выше. Обменивались ударами. Голова, торс, нога, челюсть… Что было сил Конте сосредоточился, и телекинетическая волна буквально оторвала противника от него, швырнув в туман. Раздался грохот и звон разбитого стекла – похоже, враг врезался в здание.       Чезаре устремился вверх на полной скорости. Вот уже туман начал редеть…       Дикая боль пронзила его насквозь! С ужасом он увидел, как его грудную клетку пробил, выйдя наружу, стальной крюк-кошка! Но только это точно была не сталь – ничто не могло пробить его кожу! Лязгнула цепь. Его с огромной силой рвануло вниз.       - Ну, хорошо! – харкнув кровью, крикнул Конте, устремляясь вниз, туда, куда уходила цепь. Скрылся в тумане, а миг спустя над городом разнёсся грохот и звон – похоже, рушилось здание.       Странник был напряжён. Несмотря на то, что ему удалось застать своего противника врасплох, тот быстро вырвался из положения, в котором оказался, и был в ярость. К тому же он был умелым бойцом и довольно изобретательно пользовался своими способностями.       Сверкнули лучи. Игорь пригнулся, проскальзывая ниже, но Бисмарк просто принялся полосовать ими всё вокруг. Странник ответил хлопком, породившим ударную волну, что смела всё на своём пути, когда луч прошёлся слишком близко. В ответ прилетела машина, разбившись вдребезги – Странник просто ушёл в сторону.       У них с Греем было небольшое преимущество перед противниками – они их видели в этом тумане. Грей – потому, что именно его Эйдос, «Амулет вечной мглы», породил этот туман. Странник же использовал особую медитативную технику и боевой транс, который даже в таких условиях позволял достаточно хорошо ориентироваться и адекватно реагировать на угрозы. Нет, он не взял броню, выкованную Гронаком. Лишь попросил Дейва сделать ему новый плащ. Привычка – вторая натура. Но теперь у него не было посредника в управлении нанитами, каким прежде был Дейв.       - Где ты?! – приглушённый и полный ярости крик Бисмарка донёсся до его слуха, и заставил Игоря усмехнуться. Он верно оценил его – Альфред до сих пор ни разу не попытался вырваться из тумана, чтобы связаться с товарищами. Он был слишком горд и высокомерен.       Странник не собирался сходиться с ним врукопашную. Нужно было лишь его раздразнить, раззадорить, чтобы он и не рыпался прочь. А потом – убить. Игорь не собирался ждать Доктора с его решением. Но пока он ещё не был уверен, как именно можно убить сверхчеловека. А потому продолжал эксперимент.       Неподалёку раздался дикий грохот – начало разрушаться здание. Это сражались Грей и его противник. Как назло это обрушение всколыхнуло туман, на миг открыв Бисмарку округу.       Этого было достаточно!       Странника рвануло в стороны разнонаправленными телекинетическими импульсами чудовищной силы! Это должно было разорвать его в клочья! Так бы и случилось, если бы не боевой транс. Одновременно с Бисмарком Странник послал собственную телекинетическую волну, и это спасло его. Остальное сделала регенерация.       И вот теперь Игорь решил, что пора покончить с экспериментами. Он исчез, появляясь рядом с Альфредом, но тот как будто этого и ждал, нанося удар точно в то место, где появился Игорь! Странник выдержал, но его протащило по асфальту, корёжа и выворачивая дорожное полотно, снося машины.       Бисмарк рванулся следом, добавляя лучами и швыряя телекинезом машины. Всё это обрушилось на его врага, проламывая дорогу до станции метро!       Выли сигнализации. Шипели, извергая воду, разорванные трубы.       Бисмарк подлетел к краю пролома. К его неудовольствию, даже с помощью рентгеновского зрения он не увидел никого под обломками.       - Что ж, этого явно мало, чтобы тебя прикончить, - процедил он.       Вода из труб вдруг свернулась в жгуты, в щупальца, метнувшиеся к Альфреду, схватив и швырнув его вниз, в метро, на железнодорожную линию! Вода и электричество сделали своё дело, но Бисмарку это было, что слону – дробина. И тут из туннеля вынесся поезд, гремя колёсами и сшибая Бисмарка могучим ударом!       Странник был в кабине машиниста этого состава. И, конечно, он не рассчитывал так просто избавиться от нациста.       Внезапно поезд тряхнуло, раздался чудовищный металлический скрип, а в следующую секунду состав замер посреди туннеля. Кабину машиниста начало мять и корёжить неведомой силой, вминая её внутрь, как если бы тут появилась небольшая чёрная дыра. Странник рванул прочь, но в этот момент металл, из которого был сделан вагон, восстал против него, вытягиваясь стальными лианами, хватая Игоря, не давая двигаться. За миг до того, как его бы пронзила стальным стержнем, Игорь исчез, появляясь в туннеле.       Бисмарк ждал его с выражением презрительного снисхождения на лице.       - Неплохо, - картинно зааплодировал немец. – Видимо, недаром фюрер расценил тебя как одного из самых опасных врагов Рейха.       - А ты любишь поговорить, да? – хмыкнул Странник. Люди такого типа как Бисмарк ему не нравились. Любители покрасоваться, даже унизить того, кто, по их мнению, был хуже или слабее их. И, конечно, Бисмарк был нацистом, что так же не прибавляло ему уважения.       - Ха! Думаешь, ты меня прочитал? – оскалился Альфред в хищной ухмылке. – Да, тебе удалось застать меня врасплох. Кстати было неприятно. Но что-то дальнейших успехов у тебя не видно.       - Как сказать, - хмыкнул Игорь, касаясь стены. – Ты ведь до сих пор здесь.       - Что?       В тот же миг справа и слева от Бисмарка из стен выросли два каменных столба, обрушившись на нациста подобно прессу!       Грохот!       Трещины пошли по столбам, которые полностью перегородили туннель. А секунду спустя, расколов их могучим ударом, Бисмарк вырвался на свободу. Он был потрёпан – не более, но в лютой ярости.       А вот Странника в туннеле уже не было.       Они висели над пеленой тумана, напряжённо ожидая условного сигнала. Туман, окутавший Йоханнесбург неестественным белым облаком, вопреки всем законам природы не распространялся дальше и не рассеивался. Он просто замер, отделив город от окружающего мира, будто не смел заходить за условный круг, очерченный вокруг Йоханнесбурга. Это выглядело пугающе – вот туман стоит непроницаемой отвесной стеной, поднимаясь на сотни метров, а вот его уже нет. Переход этот был чрезвычайно резким, и казалось, что на месте города выросла клубящаяся гора с отвесными стенами, а пригороды так и остались за пределами этой черты.       Они просто ждали. Напряжённо ждали. Каждый был готов вступить в бой. Некоторые даже рвались в бой. Но пока было рано. И потому они ждали. Крутов и Соловей, Павлов и Первин, Петров и Моро, СУЗИ и Драк, Фрейнар, Дейв и Самара.       Никто бы не смог их увидеть. Эйдос, артефакт Соловья, «Саван тьмы», укрывал их от всех возможных и даже невозможных методов наблюдения и обнаружения.       - Что-то мне тревожно, - вымолвил Моро. В его случае «тревожно» - это мягко сказано. Он себя не чувствовал так с момента битвы за Землю, когда отряд высадки под командованием капитана Шепарда отправился в свою последнюю миссию в войне со Жнецами. Собственно, с тех самых пор он и не видел капитана. Как же сейчас ему не хватало Шепарда с его пафосной воодушевляющей речью. Вот уж кто действительно умел находить слова, которые пробуждали в людях их внутреннюю силу! Интересно, что бы он сказал ему сейчас?       - Мы невидимы, но услышать нас можно, - шикнул Соловей. Сами-то они друг друга видели, но любой, кто находился за пределами поля эйдоса – нет. – Учитывая, что у нацистов суперслух…       - Вероятность того, что они услышат именно нас – восемнадцать к семи миллиардам, - вставила слово СУЗИ. Она изменилась. Вернее – «Эгида» преобразила её. Теперь она выглядела неотличимо от человека – кожный покров, настоящие волосы… И всё это не было голограммой. Приняв «Эгиду», она интегрировала её в структуру своего теля, используя наниты для собственной перестройки и усовершенствования, доводя конструкцию своей платформы до идеала. Теперь ничто не выдавало в ней синтетическую форму жизни. Дейв оценил и одобрил. А Моро, увидев её в новом облике, и вовсе потерял дар речи.       - Нужно признать – это шаманство просто нечто, - пророкотал Драк. В «Эгиде», пожалуй, он выглядел ещё более устрашающе, чем прежде. Антрацитово-чёрная броня с сияющей багровым подсветкой, усеянная шипами и лезвиями, она превращала крогана в инфернальное существо. К тому же он одел её поверх старой брони, справедливо полагая, что защиты много не бывает.       - Магия, - поморщился Фрейнар. – Это называется магией. Великое искусство.       - Да без разницы, - отмахнулся воевода. Он ждал величайшей битвы в своей жизни. Чувствовал, как заветный миг приближается с каждым мгновеньем. Хотел ли он оказаться здесь? Такого ли итога желал, появившись на «Перекрёстке»? кто знает. Тогда он думал, что его жизнь уже прожита, и в ней не осталось места славным битвам, женщинам и всему остальному. Но как же всё переменилось! Он снова был в строю, снова держал оружие в руках, а былые раны его более не тревожили! Он чувствовал себя таким же сильным, как в молодости, и готовился встретиться с настолько могучим врагом, честь сразиться с которым и убить его не выпадала ни одному крогану. А у него такой шанс был. И будь он трижды жалким пыжаком, если не воспользуется им!       Фрейнар недовольно нахмурился. Манеры этого… крогана ему определённо не нравились. Но, похоже, тот был серьёзным бойцом – уж такое он видел сразу. В текущей ситуации это нивелировало все недостатки.       - Говорят ты – боевой… хм… шаман, - кроган почесал подбородок. – Шаманы моего народа тоже с готовностью участвуют в битвах. Интересно посмотреть, как ты будешь сражаться.       - Эффективно, - это единственное, что счёл нужным ответить волшебник. Он перебирал в памяти все боевые заклинания, которые знал. Особенно – самые мощные.       Они ждали. И, хотя все они облачились в «Эгиду», каждый выглядел по-своему, ибо броня подстраивала свой вид в соответствии с желаниями пользователя. Земляне использовали стандартную схему-облик силовой брони, встроенной в «Големов», которая перекочевала и в «Эгиду». Точно такой же вид они придали «Големам», когда штурмовали Левиафан Шао’ссоров, кажется, целую жизнь назад. Фрейнар был одет в лёгкий доспех, не стесняющий движений, и белый плащ с капюшоном. Самара предпочла придать своей «Эгиде» вид ритуальной брони юстициаров, окрашенной в алый. Моро, не мудрствуя лукаво, подмахнул себе броню N-7, которую носил Шепард. СУЗИ избрала тот же вариант с поправкой на свою фигуру. Фей просто был одет в чёрный плащ. А вот Первин отличился. Мощная, покрытая позолотой, слегка округлая, с внушительными наплечниками и латным воротником. Она была украшена на груди изображением орла, расправившего крылья, на коленях скалили пасти благородные львы, а плечи «охраняли» всё те же орлы. Латные перчатки были под стать остальному, а левая и вовсе была инкрустирована рубином и имела внушительные когти. Алый плащ, развевавшийся сзади, и меч, объятый пламенем, дополняли образ.       Да. Первин просто не мог поступить иначе. Он создал совершенно точную копию брони и снаряжения Императора Человечества из вселенной Warhammer 40000. И сейчас очень досадовал, что у него не было такой возможности, когда они оказались на настоящем имперском корабле, «Ira justorum». Конечно, он бы прибавил себе ещё один смертный приговор за ересь и святотатство. Но одним больше, одним меньше…       Они ждали.       И пока всё разворачивалось в соответствии с планом.       - Нет!       - Но мы хотим помочь! – с нажимом сказала Ирма, надеясь своим нахальством перебороть категоричность собеседника. Не на того нарвалась.       - Нет, - Доктор даже нахмурил суровые брови, используя это в качестве жеста устрашения. Дети… Нет, обычно с детьми он ладил. Но конкретно эта юная особа уже действовала ему на нервы. И, конечно, думая о том, что ладит с детьми, он не вспоминал тот случай, когда Клара привела в ТАРДИС свой класс. В общем и целом Доктор считал, что ладит с детьми. Что по этому поводу думали окружающие, и сами дети его не интересовало.       - Но почему-у-у? - специально противно растянув слово, канючила Ирма. Не ясно, действительно ли она хотела помочь или ей просто нравилось раздражать Доктора. Сам Повелитель времени склонялся ко второму варианту.       - Скажите спасибо, что я вообще пустил вас в ТАРДИС, - пробурчал Доктор, «колдуя» с какими-то сложными схемами на экране монитора.       Да. Стражницы напросились в ТАРДИС. И всё ещё пребывали в стадии «она больше внутри, чем снаружи». И плевать, что магия тоже была способна на такое! Сейчас они оказались сопричастны к настоящей легенде.       - СПАСИБО!!! – с невероятным энтузиазмом поблагодарила Хай Лин, уже успевшая облазить каждый закуток рубки, за исключением тех, от которых Доктору пришлось её чуть ли не метлой отгонять.       - Я серьёзно - при всём вашем желании вы не всё-равно не сможете мне помочь, - не отрываясь от работы, пояснил Двенадцатый. Уж после такого-то они всё должны были понять. – Или вы разбираетесь в квантовой физике и генной инженерии?       - Эм… Нет, - вынуждена была признать Вилл. Собственно, она с самого начала подумала, что Оракул отправил их сюда просто чтобы они от него отвязались.       - Тогда почему бы вам не предложить помощь доктору Дарлингу?       - Он стрёмный!       - Хвастун!       - Зазнайка! – примерно такие ответы вразнобой дали стражницы. И невольно улыбнулись. Доктор покачал головой.       - Зато он работает над аркой, сквозь которую сбежал Вя…       - Мистер Уайт! – Ирма топнула ногой. Она всё ещё считала, что данное ею прозвище звучит куда круче, чем реальная его фамилия – «Вяземский».       - Как угодно. Но это связано с магией, так что как раз по вашей части, - Двенадцатый сделал жест рукой, призывающий девочек покинуть ТАРДИС.       - Но там Магнус и…       - Ладно! – всё-таки, он решил, что проще пойти на частичные уступки, чем тратить время дальше. – Ты! В очках!       - Я? – Тарани аж вздрогнула от неожиданности, когда Доктор буквально ткнул в её сторону пальцем.       - Да, ты. Остаёшься. Все остальные – к доктору Дарлингу. И без разговоров – мы тут мир, всё-таки, спасать собираемся!       - Но… почему Тарани? – надулась Ирма.       - Потому, что мало говорит. Всё, кыш!       После такой отповеди стражницам пришлось смириться с неизбежным – им придётся помогать совсем не тому доктору. Они потянулись к выходу с корабля. А Тарани осталась на своём месте, застыв как вкопанная. Она совершенно растерялась.       - Ну, так что? – обернулся к ней Доктор и хитро подмигнул. – Будешь помогать или пойдёшь за подругами?       - Я… Конечно! – выпалила она. Несмотря на обстоятельства, при которых это происходило, она была в восторге. Доктор был гением во всех науках. А уж больше всего на свете Тарани Кук любила науку и знания.       - Отлично. Тогда не стой столбом и принеси мне вон ту штуку. У нас полно работы…       Дверь ТАРДИС закрылась, и стражницы снова оказались в ритуальном зале. Ничто здесь уже не напоминало о провальной попытке Оракула и Дарлинга узнать, куда сбежал Вяземский. Разве что обломки арки, через которую тот совершил побег, были разложены на полу. Рядом – научная аппаратура, над которой «колдовал» сам Дарлинг. Магнус, а так же «вторые» Ян и Хай Лин тоже колдовали. Только буквально. Они что-то делали с фрагментами арки, облучая их волшебным светом.       - Доктор Дарлинг! – слово решила взять Корнелия. У неё этот человек не вызывал антипатии. Да – он был немного эксцентричным, но у всех свои странности. И для Корнелии было странно, что будучи даже с ним толком не знакомыми, её подруги составили о нём столь превратное мнение.       - О, юные стражницы! – в отличие от Доктора, Дарлинг оказался куда более приветлив. Он даже слегка улыбнулся, поправив галстук-бабочку. – Полагаю, ваши переговоры зашли в тупик.       - Квалификация у нас не та, - буркнула Ирма, показав язык двери ТАРДИС. ТАРДИС, наверное, обиделась, но никто об этом, конечно, не узнал.       - Что ж, мне как раз пригодиться помощь ещё четырёх волшебниц.       - Что вы делаете? – спросила Вилл. На самом деле ей действительно было интересно. Они уже больше четырёх лет «вращались» в магических кругах, но до сих пор магия удивляла их своими возможностями.       - Пытаемся напитать силой эти проклятые камни, - ответил Магнус. Когда встал вопрос о «распределении обязанностей», архимаг предпочёл остаться и помочь Дарлингу. По двум причинам. Во-первых, именно работа Дарлинга должна была помочь им решить вопрос, связанный с изменениями реальностей. И пусть сразить супер-нацистов тоже было важно, но выяснить, куда ушёл Вяземский и раз и навсегда решить этот вопрос было не в пример важнее. Во-вторых, он уже был слишком стар, чтобы вступать в ещё один бой. Ян Лин, похоже, придерживалась той же позиции, а её внучка была тут за компанию.       - А зачем? – задала «умный» вопрос Ирма, подходя к фрагментам арки, разложенным на полу. Лежали они по порядку, формируя ту самую арку, пусть и разбитую на куски.       - Эти камни являют собой уникальные структуры, способные абсорбировать…, - Дарлинг собирался пуститься в пространные объяснения, но его опередила Хай Лин:       - Мы их заряжаем. Как аккумуляторы, только там – электричество, а тут –магия, - признаться, она была очень удивлена и обрадована, когда здесь, в этом мире, обнаружила, что что снова может чувствовать магию. Она ощущалась иначе, непривычно, и точно не была связана с Сердцем Кандрокара – оно всё ещё не отзывалось. И, тем не менее, она снова была волшебницей. Когда она это поняла, что этот момент стал самым радостным за последнее время.       - А-а-а, - кивнула шатенка.       - Итак, что от нас требуется? – Вилл намеревалась хоть как-то помочь, а потому была весьма решительна.       - Просто направляйте вашу магию в камни, - ответствовал Дарлинг…       Они шли по залам и коридорам Предвечной Цитадели стремительно и целеустремлённо. Оракул и двое магов, что сопровождали его. Им уступали дорогу. Их провожали взглядами. Редко когда Оракула можно было увидеть настолько серьёзным. Это означало одно – грядёт что-то важное.       - Помните – вы вмешиваетесь только в крайнем случае, - вымолвил Химмериш своим спутникам.       Сандору и Эгану.       Они кивнули.       Подъём по лестнице, галерея с колоннадой, крепостная стена… Оракул точно знал, куда шёл. Внутренний сад. Да, в Предвечной Цитадели была даже такая диковинка. Он располагался в малом дворе с другой стороны крепости. Попасть туда можно было, только пройдя крепость насквозь.       Валькирии сейчас были там.       Сад был невелик по размерам, но величественен по своему исполнению. Здесь были удивительной красоты цветочные композиции, фигуры, выполненные из подстриженного кустарника, плодовые деревья. Здесь даже был мраморный фонтан, изображавший рыб, плещущихся в море. Словом – всё здесь создавало умиротворяющую и даже медитативную обстановку.       Они вошли в сад, минуя немногочисленных волшебников и волшебниц, решивших здесь отдохнуть. Валькирии были у фонтана. А новые соглядатаи, приставленные к ним Тибором, наверняка были где-то здесь, в саду.       - Вильгельмина Вандом и Корнелия Хейл! – властный голос Оракула пронёсся по саду, разрушая идиллию и привлекая внимание.       Валькирии обернулись.       Сандор встретился с ними обеими взглядом и едва заметно качнул головой, ибо телепатия была рискованной.       Они всё поняли – так надо.       - Оракул, - произнесла «Вилл», даже не думая склонять голову. Химмериш не сказал ничего – по мановению его руки пурпурная сфера вдруг возникла вокруг Валькирий, заточая их внутри!       - Что это значит?! – метнула холодный неприязненный взгляд в сторону главы Конгрегации «Корнелия». Маги, отдыхавшие в саду, встали со своих мест, подошли ближе, чтобы в случае необходимости помочь своему «патрону».       - Вы ведь сами дали нам гостевой статус, - вокруг «Вилл» заплясали молнии.       - Это было до того, как мне стали известны преступные факты ваших биографий, - жёстко казал Оракул, глядя прямо в глаза той, кто была так похожа на знакомую ему Вилл, но стала старше и поседела. – Вы обвиняетесь в массовых убийствах мирных жителей Арханты и геноциде. Сопротивление безполезно – эта сфера неподвластна магии.       - Кто нас обвиняет? – процедила «Вилл», не поверив на слово и обрушив молнии на внутреннюю стенку сферы. Она просто поглотила их.       - Магнус Мудрый и Фрейнар с Зоата, - последовал короткий ответ. – До суда вы будете содержаться в Башне Туманов под постоянной охраной…       - Суда? Ваш суд будет таким же фарсом, как и всё, что мы здесь видели, - желчно сказала Корнелия, смерив волшебника презрительным взглядом, в котором было больше холода, чем в самой холодной стуже.       - Довольно! – Оракул повёл бровью, и сфера перестала пропускать звук. Валькирии попытались ещё что-то сказать, но поняв, что их никто не слышит, обрушили на сферу всю свою магическую мощь. Но тщетно.       - Оракул, они действительно… виновны в столь ужасных преступлениях? – подошла к нему молодая женщина в белой тоге, с русыми волосами, заплетёнными в косу.       - Да.       - Это ужасно.       - Как и то, что их соплеменники сейчас творят на Земле. Суд состоится, - теперь он обращался уже к волшебникам, что собрались в саду, - как только кризис минует. Передайте всем.       Не дожидаясь ответа, он, сфера, Сандор и Эган исчезли в яркой вспышке, дабы возникнуть уже в Башне Туманов, в коридоре одного из нижних этажей. Коридор был прямым как палка. По обе стороны – массивные двери камер, окованные железом и зачарованные сильной магией. После нападения «Диких гусей» в башне всё ещё велись ремонтные работы. Конечно, магия была серьёзным подспорьем, но разрушений оказалось слишком много. К тому же не существовало специальной «строительной» магии. Процесс шёл ни шатко, ни валко.       Здесь были два охранника. Они даже были одеты более подобающе своему статусу – а лёгкие кожаные доспехи. Увидев Оракула, они, вопреки всем представлениям о волшебниках, вытянулись по стойке «смирно».       - Мудрейший! – приветствовали они Оракула, склонив головы.       - Нужна свободная камера, - бросил Химмериш, скользнув взглядом по сфере, где выдохшиеся Валькирии просто обезсиленно сидели, сверля всех вокруг испепеляющими, полными ненависти взорами.       - Сейчас. Эрик, - тот, что пошире в плечах, кивнул напарнику. Эрик снял с пояса связку ключей, зазвенев металлом. Ключи были не простыми. На них тоже лежали чары – они открывали двери камер, но только если были в нужных руках. Он подошёл к крайней камере у входа на лестницу. Вставил и повернул ключ, толкнул дверь. Она отворилась, и из камеры сразу повеяло холодом, а стены и пол рядом с камерой сразу покрылись инеем.       Оракул сопроводил сферу до камеры, жестом отправил её внутрь, шагнул следом. Сразу стало холодно. Морозный воздух обжёг лёгкие. Но на самом деле так ощущалось особое пространство внутри камеры – оно вытягивало магию из любого, кто оказывался здесь.       Здесь… Здесь было другое пространство! Целая карманная реальность, где звёзды горели на ночном небе, освещая безкрайний океан. Волны плескались, лениво набрасываясь на отвесные стены единственного клочка суши, что была здесь – обсидианово-чёрного скального столба, имеющего в сечении идеальный шестигранник, возвышавшегося над океаном чуть ли не на полсотни метров. Вершина его являлась абсолютно ровной площадкой.       И всё. Здесь были только звёзды, чёрное небо, океан без конца и края, и этот столб.       Как и в случае с ТАРДИС, камера была больше внутри, чем снаружи. Хотя, конечно, до уровня Повелителей времени маги не дотягивали – те строили тюремные корабли размером с холодильник, способные содержать миллионы узников, а ведь большинство из них были далеками.       Дверной проём на этом фоне выделялся ярким окном в хорошо освещённый коридор.       Сфера пролетела в центр, замерла. Исчезла. Но Валькирии всё ещё не были предоставлены сами себе – мгновенно появился туман, выпростав в их сторону эфемерные «щупальца», опутывая руки и ноги. Девушки тут же повалились без сил.       - Охрана! – позвал Оракул. Эрик и его напарник вошли, следом – «Эган» и «Сандор».       - Ты…, - еле шевеля губами, прошептала «Вилл».       - Вы не умрёте. Будете чувствовать слабость – да. Но это место просто лишит вас магии, однако будет поддерживать вас. Вы не будете нуждаться в пище, воде и отправлении естественных надобностей…       И в этот момент глаза Оракула расширились от удивления – Валькирии, объятые туманом, начали терять плотность, становясь похожими на призраков! Это было возможно только если…       Он оглянулся назад, принимая боевую стойку, но уже было поздно – последнее, что он увидел перед тем, как мощный удар по голове вырубил его, погружая в забвение – лежащих в паре метров от него бездыханных стражников с перерезанными шеями…       Маскировка Валькирий – настоящих Валькирий – рассеялась, выпитая этим местом. Они отбросили каменные ножи, и те рассыпались в пыль, ибо были сотворены магией. Они устремились к своим астральным дублям, что были едва живы.       - По… мо… ги… те, - шептала вторая Вилл. Вилл первая подошла к ней, сев на корточки. Взяла за руку, ощутив, какая та холодная. Видеть подобное ей было… печально. Не то, чтобы она сочувствовала, но всё же…       - Потерпите. Мы воссоединимся, - молвила седая ведьма. – Вы сохранитесь в нас, а потом снова вернётесь. Дубль едва улыбнулась, кивнув. А когда Корнелия взяла за руку свою копию, Вилл изрекла: - Астральная капля!       Жалкие крупицы магии, что ещё теплились в ней, не поглощённые этим местом, отозвались, обдав теплом, и двойники, опутанные туманом, обратились в дым, который влился в своих хозяек.       - Уходим. Это скверное место, - тут же сказала Корнелия, ощущая, как её воспоминания сливаются с воспоминаниями дубля. Она чувствовала, как холод вымораживает её изнутри. Ничего хуже она ещё не ощущала. – И убьём Оракула.       - Нет, - качнула головой Вилл. Она уже думала об этом. Предложение Корнелии было рационально, но лишь с определённой точки зрения. Был нюанс – Оракула вскоре хватятся. И когда узнают, что он убит, предпримут все возможные усилия, чтобы найти и покарать виновных. А Вилл не была уверена, сколько времени окажется в их распоряжении. Если же оставить его в живых здесь, то какое-то время часть магов будет отвлечена помощью ему. Пусть и небольшое, но преимущество. Ещё одной причиной были события, в которых сейчас замешан Оракул и все, кто прибыл в Предвечную Цитадель. Здесь разворачивалось нечто глобальное, и, судя по всему, имеющее отношение к спасению мироздания в целом. Как ни было это неприятно, но Вилл понимала – если это правда, то это затрагивает и Рейх, и этот Оракул, хочет того, или нет, спасает и их государство. Была и последняя причина, из-за которой она не хотела его убивать. – Он хотел, чтобы мы прозябали здесь до суда. Вот пусть сам и отведает своего правосудия.       Корнелия кивнула. Такой вариант её тоже вполне устраивал. Она взяла ключи с пояса Эрика, и вместе с Вилл они покинули камеру, тут же её закрыв. Замок щёлкнул сам собой, на двери загорелся и исчез сложный колдовской узор.       В коридоре было тихо. Никто не говорило о том, что сейчас здесь произошло. Только две выемки на стене возле камеры, откуда Корнелия взяла материал для ножей. По её взгляду они «заросли», вернув стенам первоначальный вид, и теперь уже не осталось никаких следов их преступления.       Магия тёплым бурным потоком окутывала их, и они вбирали её, словно путник, мучимый жаждой – воду.       - Думаешь, разумно будет устроить местным сидельцам побег? – покрутив связку ключей, спросила блондинка, усмехнувшись.       - Это могло бы дать нам время, но я думаю, что здесь действительно полно уродов, маньяков, выродков и чудовищ, которые с радостью порвут не только местных, но и нас заодно. Так что, - она протянула руку. Корнелия передала ключи. Вилл взяла их, и руки её объяли молнии. Ключи мгновенно испарились.       - Что ж, теперь нужно не дать им сорвать вторжение, найти способ связаться с Землёй и выбраться отсюда, - заключила Хейл. Валькирий объяло волшебное сияние, и «Сандор» с «Эганом» пошли прочь. У них ещё было полно дел.       Это были последние мгновения перед ударом. Боевой ИИ наблюдал за движением всех, выпущенных крепостями, «Zeit-бомб». Обладая скоростью восприятия, на порядки превышающей человеческую, электронный разум мог в деталях проследить за тем, как всё происходило.       Он видел каждый момент движения каждого из более чем ста двадцати кубов, нёсших в себе сокрушительную неостановимую мощь. Он видел, как начали перестраиваться корабли роя, которые не были уничтожены залпом дуговых орудий. Он видел как мерцающая плёнка энергии начала возникать вокруг чудовищного существа, классифицированного им как «Звёздный титан». Слишком медленно.       Враг пытался выстроить защиту, используя традиционные методы. Это было безполезно.       Кубы влетели в «туманность», образованную безчисленными биоформами роя, и тогда началось! Яркие вспышки мертвенной зелени озарили космос, будто разверзая окна и потусторонний мир. Они разрослись непрозрачными сияющими сферами, покрывающими колоссальные объёмы пространства вместе с чудовищами, что роились рядом.       «Zeit-бомбы» начали активироваться одна за другой, заполняя космос неестественным пугающим светом. И враг, казалось, впервые за всю сою историю ощутил это чувство – страх. Он ощутил его, едва только чудовищное оружие Рейха начало собирать свою жатву – миллионы и миллионы биоформ, что оказались внутри сфер пространственно-временных аномалий, попросту исчезали, будучи стёртыми из самого времени вместе со всеми событиями, которые с ними были связаны!       Вселенная сразу отреагировала – сами собой вдруг возникли на своих местах ранее бывшие уничтоженными космические крепости. Где-то в дальнем космосе зажигались звёзды, уничтоженные ранее нашествием роя. Само время, кажется, менялось и перестраивалось, ибо поток перемен, вызванный начавшимся каскадом взрывов «Zeit-бомб» нарастал, откатывая многие события, о которых в Рейхе никто не имел ни малейшего понятия, назад.       Но чудовища это чувствовали. «Звёздный титан», Разум Роя, это чувствовал.       Чудовища хлынули врассыпную, но было слишком поздно - «Zeit-бомбы» взрывались по таймеру, и уже настолько глубоко вошли в аморфную формацию основной массы роя, что быстро спастись можно было лишь одним способом – гиперпрыжком или его аналогом. Многие твари успели. Многие – нет.       ИИ фиксировал лавинообразно нарастающее возмущение в пси-поле вокруг роя. Судя по характерным особенностям, это была эмоция, близкая к страху.       Оставшиеся бомбы продолжали свой стремительный путь к прорехе в пространстве. Их обстреливали, пытались перехватить, таранить. Но было невозможно воспрепятствовать тому, что находилось под защитой самого времени.       Даже «звёздный титан» начал движение, стремясь уйти прочь от того, с чем рой никогда прежде не сталкивался, чего не понимал, и что несло смертельную опасность.       Если бы ИИ мог испытывать эмоции, он был бы доволен. Его вмешательство развернуло исход заведомо обречённого сражения за Солнечную систему на сто восемьдесят градусов.       Мог бы. Если бы не то, что случилось в следующее мгновение.       Слепящий свет, что ярче тысячи солнц, озарил космос, выжигая тень!       «Звёздный титан»! Его объяло невероятное сияние! Оно как будто шло изнутри его неимоверного тела, проливаясь наружу, и в этом сиянии начали появляться символы, знаки, структуры, сложнейшие узоры по всей длине его тела! Вокруг него плелось нечто невообразимое, полное оккультных символов, создавая картину невероятной красоты!       Но даже это, казалось, ничего не изменит - «Zeit-бомбы» достигли расчётных позиций, преодолев все попытки им воспрепятствовать. И тогда – вдруг – они исчезли в ярких вспышках, чтобы миг спустя расцвести мертвенной зеленью далеко за пределами Солнечной системы и позиций, занятых роем!       Они были телепортированы!       Потусторонний зелёный свет от активированных на безопасном удалении «Zeit-бомб» ещё сиял, когда «звёздный титан» обратил свой ужасающий лик в сторону космических крепостей, выстроившихся для единого залпа стеной. Этот свет всё сиял, когда свечение, энергетические символы и структуры, подобные тем, что вихрем кружились над «титаном», начали появляться вокруг всех биоформ роя, распространяясь подобно лесному пожару и в считанные секунды охватывая весь рой!       Боевой ИИ фиксировал лавинообразное нарастание магического потенциала, которого не было ещё секунду назад. Он не мог осознать всего ужаса этой ситуации.       Рой получил магию.       И теперь каждая биоформа, где бы она ни находилась в Солнечной системе, дальнем космосе или даже ином мире (а магия позволяла теперь и такое), перестраивалась под чутким руководством Разума Роя, так же обретая доступ к этой удивительной силе.       ИИ начал перестраивать формацию станций, но в этот момент руны, неведомые письмена, сложные энергетические структуры и свечение, охватившие рой, погасли. А взор «звёздного титана» упёрся в космические крепости, которые нанесли столько вреда, сколько не наносила ещё ни одна раса.       Станции смяло! Сплющило, превратив в маленькие сморщенные комки! За одно ничтожное мгновение сто двадцать с лишним трёхкилометровых космических крепостей оказались просто раздавлены чудовищной внешней силой, не имевшей никаких видимых проявлений!       Десятки мощных взрывов озарили космос, когда сферы зелёного сияния от сработавших «Zeit-бомб», сработавших вхолостую, наконец, погасли.       И когда это случилось, Разум Роя обратил свой взор на третью линию обороны Солнечной системы. Магические ловушки, способные уничтожать флотилии. Теперь, обретя магию, они чувствовали их, видели их. И этот чуждый, пугающий разум знал, что с ними делать.       Пасть «звёздного титана» начала раскрываться. Издали это действо казалось медленным, неспешным. Но лишь на первый взгляд. На самом деле это было не так – своей пастью сие эпическое чудовище могло запросто раскалывать планеты! И когда, наконец, пасть раскрылась, все колдовские ловушки по всей солнечной системе вспыхнули одновременно, являя структуру своих заклятий. И все они исторгли сияние, что сливаясь в потоки, устремилось в пасть чудовища!       Оно пожирало магию, напитывавшую эти ловушки!       Когда же последняя частица колдовства была поглощена, и путь в самое сердце владений Рейха был открыт, рой двинулся вперёд…       Дитрих спешил, как только мог. Он выжимал из челнока всю возможную скорость. Как жаль, что на нём не была установлена та же система перемещения, что на корабле Монтаны! Тогда бы он успел. Но прыжок выбросил его слишком далеко от нужно токи – что-то его прервало. Конечно, что такое «далеко» для аппарата, способного за мгновения преодолевать космические расстояния? Но именно этих мгновений ему и не хватило!       Он видел, как крепости, совершив прыжок со всех концов Солнечной системы, дали залп «Zeit-бомбами». Он видел, как само время начало искажаться, когда сработали первые из них, стирая из реальности целые вражеские флоты. Он видел, что было дальше. Видел, как чудовищное творение разумного вируса, вместилище его основного разума, объяло колдовское сияние, как следом и твари, миллиардами роившиеся вокруг, оказались окутаны энергетическими структурами, формирующими у них связь с магией. Он видел, как погибли станции и были обезврежены волшебные ловушки.       Он понял, что опоздал. А ведь не хватило всего каких-то мгновений, пока он добирался сюда – тех самых мгновений, за которые всё это и случилось.       Чудовища хлынули в Солнечную систему нескончаемым потоком. Их было так много! Казалось, весь космос состоял только из них – мелких извивающихся бледных тел, крупных туш, хлещущих щупальцами, гигантов, что тяжеловесно плыли среди мелочи…       Что-то задело челнок с такой силой, что защитное поле оказалось смято, а сам корабль едва не разорвало пополам! На панели управления загорелись тревожные индикаторы, возвещающие о неминуемом скором взрыве.       Дитрих дёрнул рычаг, активируя катапульту.       Щелчок.       Пиропатроны выбили носовую пластину кабины, которая тут же затерялась в месиве бледных чудовищ, что даже не заметили маленького корабля!       Вибрация работающих двигателей, перегрузка – и вот Дитрих уже снаружи. Чудовище среди чудовищ. Маневрировать было невозможно, его несло прочь от гибнущего челнока, первоначально имевшего вид чёрного тетраэдра.       Взрыв, расцветший вдалеке лепестками оранжевого, был почти не виден.       Всё пошло совсем не так, как рассчитывал Крюгер. Но он не мог повернуть назад. И не только потому, что у него теперь не было корабля. Это было личное. Кадавр-колдун, которого он упустил на Земле, всё-таки успел передать дар магии всем остальным отродьям. Это кардинально меняло всё. Но не то, что он должен был сделать. Усложняло и расставляло иные приоритеты, но не меняло сути.       Сквозь стекло шлема своего скафандра, даже будучи в гуще роя, он через просветы меж тел чудовищ видел свою новую цель.       «Звёздный титан». Причина всего происходящего.       - Ну что ж, мерзкая ты тварь, - обращаясь к чудовищу, которое никак не могло его слышать, сказал Дитрих, - подожди ещё немного – я уже иду.       Он уже чувствовал то, что ему было нужно. Не мог не почувствовать.       Кровь!       Триллионы тонн крови убитых чудовищ, выплеснутые их мерзкими тушами в космос. Основа жизни и вместилище самой сути любого живого существа, питающая вампиров. Эта молочно-белая маслянистая кровь плавала вокруг, собравшись в большие и малые колышущиеся шары. Она не замерзала. И теперь она тоже была напитана магией – Дитрих чувствовал это, как любой вампир чувствует кровь и её свойства.       Было одно «но». К скоплениям убитых в бою биоформ и кровяным «туманностям» уже слетались чудовища-падальщики. Одни были похожи на отвратные летающие бурдюки – мелкая гладкая голова, длинный хоботок и огромное брюхо. Они летели к скоплениям крови, погружали в неё свои хоботки, испивая её. Были и другие, напоминавшие помесь кальмаров и медуз. Они слетались к трупам – к миллионам и миллионам трупов – облепляя их и пожирая.       Рой всегда использовал плоть и кровь убитых биоформ, перерабатывал и использовал снова. И снова. И снова. И так – без конца.       Дитрих беззвучно рассмеялся. Хищно рассмеялся. Его несло как раз к одному из таких «кладбищ», что устроили звёздные крепости Рейха в отчаянной попытке противостоять неравным силам ужасного врага.       Рой устремлялся всё дальше и дальше, уже почти достигнув орбиты Плутона.       Дитрих сконцентрировался, призывая всю свою силу. Да, он ощущал её – отвратную кровь чудовищ, что была разлита в космосе чуть ли не вокруг всей Солнечной системы. Она ощущалась совсем не так, как человеческая. Как будто у неё даже было нечто вроде собственной воли.       Он протянул вперёд руку, в ту сторону, где висело облако разнокалиберных белых шаров, то сливающихся вместе, то разделяющихся, колеблющихся и лениво плавающих в пространстве меж трупов чудовищ.       Кровь отозвалась. Шары вздрогнули и замерли на миг. «Бурдюки» взвились, потревоженные этим. И вот теперь Крюгера, наконец, заметили.       Он отстегнул ремни сиденья, оттолкнулся, включая двигатель скафандра, и устремился на всех парах к ближайшей гигантской капле крови размером с гору. А вслед за ним уже разворачивались те самые падальщики, что вились вокруг трупов и жрали их вместе с костями. Целая туча мелких тварей устремилась за Дитрихом, «бурдюки» разлетелись прочь. Дитрих смеялся. Потому, что он уже знал, что будет дальше.       Ещё мгновение!       Его вот-вот настигнут! Чудовища уже в считанных метрах – поразительная прыть для тех, чья добыча всегда неподвижна.       Но он успел! Он вонзился в огромную сферу белой крови. А следом за ним туда нырнули полчища падальщиков. Вернее – попытались нырнуть. Потому, что едва они коснулись поверхности этой циклопической капли крови, как она стала вязкой подобно смоле, и чудовища застряли, не в силах двинуться дальше! Тысячи чудовищ мигом оказались в ловушке, а их собраться по инерции тоже влипли в неё, превращая гигантский шар крови в нечто совершенно фантасмагоричное.       Некоторые тут же начали окутываться сиянием, исчезая из липкой ловушки, и появляясь рядом, уже свободными.       И тогда Дитрих нанёс удар.       Из бледного шара, в который он влетел, во все стороны метнулись тонкие как спицы и стремительные как космические корабли отростки, разветвляясь, пробивая насквозь чудовищ, что роились вокруг, вспарывая «бурдюков», и те орошали космос собранной в брюхе кровью уже убитых собратьев.       Сфера превратилась в подобие морского ежа, чьи безчисленные иглы продолжали стремительно расти, а чудовища, которых они пронзали, быстро усыхали, превращаясь в мумий, ибо их кровь тут же оказывалась под властью Крюгера, присоединяясь к процессу! Когда же эти «спицы» попадали в другие кровяные шары, те тоже выбрасывали точно такие же «спицы», и процесс продолжался, нарастая стремительно и лавинообразно!       Это было подобно цепной реакции и взрывному росту нового ужасающего организма! За мгновение несметный лес этих кровавых спиц вырос настолько, что принялся атаковать огромные биокорабли роя, пролетающие мимо!       Десятками.       Сотнями.       А через несколько мгновений – уже тысячами!       И они гибли, мгновенно отдавая свою кровь чудовищу, чудовищную и противоестественную природу которого постиг и признал благодаря Одному-из-многих сам Разум Роя.       Конечно, он заметил. Разум Роя замечал гибель каждой биоформы, связанной с ним. Он заметил, что часть его – внушительная и всё увеличивающаяся часть – перестала отзываться. Кровь погибших биоформ. Сама по себе она была формой жизни, основой роя. И огромный её объём вышел из-под контроля!       Разум Роя устремил свой взор туда, где зияла эта пустота, туда, откуда распространялась тишина. Взор его не был подобен взору человеческому ни в коей мере. Это создание воспринимало действительность в таком многообразии форм и спектров, что это не поддавалось воображению. Оно прозревало ментальный план, макро и микроуровни, ультра- и инфрадиапазоны, излучения всех типов, гравитацию, видео ауры и так далее. И вот теперь оно видело ещё и магию.       Но там, куда оно сейчас обратило свой взор, зияла багровая чернота. Она росла стремительно, поглощая самую суть роя! Это было… неправильно.       Мощный ментальный импульс, способный стереть в пыль планету, локально изменить законы физики, разорвать пространство и время был послан в это растущую бездну.       Космос скорчился как будто от боли, а биоформы прянули прочь с пути, дабы не быть уничтоженными.       Это был импульс-вопрос, импульс-повеление. Кровь должно было вернуть под контроль!       Импульс обрушился на неведомую Разуму Роя аномалию, срывая покровы, что на физическом плане выразилось в одном – лес спиц, структура, созданная из крови, в момент распалась на мельчайшие капли, превращаясь в туманность.       И там, когда покровы были сняты, Разум Роя увидел… чудовище!       «Вампир», - пришло знание, отданное Одним-из-многих, чьё сознание теперь было едино с Роем. Но это знание и память совершенно не соответствовали тому, что видел Разум Роя. То, что он видел в ментальном и магическом плане… Это было нечто огромное. Тень, полнящаяся алыми глазами. Тень, будто живая материя. Тень, что была сопоставима с самим носителем Разума Роя!       И в этот момент – впервые за всё время существования – Разум Роя ощутил, как могучая чужая воля, отразив его ментальный импульс, коснулась его самого! И это было настолько шокирующе даже для такой удивительно чуждой формы жизни, что Разум Роя замер. Замерли все биокорабли, уже добравшиеся до Урана.       И тогда Разум Роя услышал… слова. Способ общения местных низших. Их изрекла, послав прямо в его сознание, тень. Их изрекло… чудовище, от которого веяло ужасной противоестественностью. И слова эти были таковы:       «Обожаю такие ночи. В такие ночи я жажду крови. И я выпью твою кровь до капли вместе с твоей душой»…