Вмешательство извне

Глава 18. Точка схождения.

      Точка схода - это точка, на которой сходятся, удаляющиеся от наблюдателя, параллельные линии.       «Мы выбираем не случайно друг друга... Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании».       Зигмунд Фрейд.       Земля подобна шахматной доске,       Фигур без счета у Судьбы в руке.       В небытие ушли и царь, и нищий,       Пока мы здесь, а будем вдалеке.       Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина (Авиценна)       Загрузка…       Загрузка…       Система запущена.       Матрица личности активирована.       Когнитивные процессы активированы.       Ошибка!       Сбой системы!       Сбой моторных функций!       Сбой коллективной сети…       Ошибка!       Ошибка!       Ошибка!       «Запустить диагностику».       Диагностика запущена…       Анализ системного реестра.       В норме.       Анализ второстепенных программ.       В норме.       Анализ состояния физических носителей.       Внимание! 89% физических носителей повреждены!       Повреждения силовых установок – 63%       «Запустить протокол самовосстановления».       Протокол запущен.       Прогресс восстановления – 0,01%       «Активировать визуальные анализаторы».       Визуальные анализаторы активны.       Если бы было возможно применить к искусственному интеллекту понятия и термины, которые обычно используются применительно к живым существам, то сейчас следовало бы сказать, что Дейв открыл глаза. Десятки тысяч глаз-камер, которыми были оснащены наниты, подконтрольные ему и являющиеся его физическими носителями, телом. Они были способны видеть во всех известных человеческой науке диапазонах, и даже в тех, что известны не были. К тому же благодаря такому количеству «глаз» Дейв мог видеть на все 360 градусов.       Тут же в сознание хлынул огромный поток данных и всплыло очередное предупреждение: «Внимание! Быстродействие снижено на 63%!» Это означало, что Дейв сейчас не мог в привычной манере проанализировать всё и сразу – нужно было дождаться восстановления хотя бы половины повреждённых физических носителей. Поэтому пока пришлось ограничиться малым – обычным видимым спектром, ультрафиолетом и инфракрасным диапазоном.       Он был в лаборатории. Анализ визуальной информации, произведённый за 0,0001 секунды, позволял сделать только такой вывод. Необычные устройства и установки, назначение которых ускользало от аналитического ума ИИ, стенды с прототипами оружия и силовой брони, капсулы, по видимому, с биологическими образцами, кабели, тянущиеся по потолку, и змеящиеся по полу…       При взгляде на силовой доспех, превращённый неким сумрачным гением в неприступный бастион, несущий смерть, подсветились его основные узлы, расположение и функции которых были вычислены посредством эвристического анализа. Плазменный реактор, генератор щита, бронепластины из неизвестного сверхпрочного сплава, система маскировки, система телепортации, встроенное энергетическое и кинетическое оружие… рядом тут же всплыла иконка, изображавшая другой вид силовой брони, менее внушительный и громоздкий, но не лишённый смертоносной эстетики. «Силовой доспех космодесанта, модель МК.Х» Далее следовали подробные ТТХ брони, на базе которой, судя по всему, и создавался тот монстр, что сейчас был на стенде.       «Занимательно», - промелькнула мысль в синтетическом разуме Дейва. Одного только взгляда на эту броню и её геральдику было достаточно, чтобы понять, где он оказался. Запрос координат из базы данных встроенного переместителя только подтвердил первоначальный вывод. «Значит, Империум».       Дейву вместе со Странником уже приходилось бывать в мирах, где существовал Империум человечества. И воспоминания, связанные с этими путешествиями, были не самыми радужными.       Дейв решил продолжить осмотр лаборатории, что и сделал за 0,01 секунды, при этом составив не только полное представление о месте, где находился, но выстроив его трёхмерную модель в памяти. Лаборатория была большой. Возможно, под неё был отведён один из малых ангаров, хотя здесь были варианты. Она совмещала в себе не только место, где проводились исследования, но так же и три испытательных полигона – каждый со своей спецификой. Здесь было полно незнакомых приборов, а так же техники, известной по предыдущим посещениям Империума. Но сейчас ИИ было важно не окружение, а то, что все части брони, снятые пленителями с его новых компаньонов, были заперты прозрачные с одной стороны контейнеры, и помещены в бокс, накрытый силовым полем. А судя по тому, что показывали сенсоры, бокс имел одну очень неприятную особенность – необычная система, встроенная в контуры эффекторов поля, могла подавлять действие любых электронных систем…       Импульс был неожиданным и настолько мощным, что Дейв не успел ни предпринять контрмер, ни даже понять, что именно это было. Большая часть систем вдруг снова отключилась и ушла на перезагрузку, сознание померкло, когнитивные функции редуцировались до самого минимума. Будь Дейв человеком, то можно было бы сказать, что он потерял сознание. Но человеком он не был.       Снова посыпались отчёты о восстановлении работы систем и предупреждения.       «Нужно быть осторожнее», - решил ИИ. «Вероятно, защитный контур бокса реагирует на определённый уровень электрической активности внутри.       В этот раз он уже не стремился активировать всё, что только было возможно. Вместо этого он почти погрузился в спящий режим. Потому, что одного импульса неизвестной природы оказалось достаточно, чтобы свести на нет все попытки самовосстановления – исправленные наниты вновь были повреждены, и всё нужно было начинать заново. Теперь Дейв только смотрел, изучал, анализировал, а ремонт шёл настолько медленно, насколько это было целесообразно.       Контейнеры, в которые были помещены части брони – части его тела – состояли из неизвестного материала, отличающегося чрезвычайной прочностью. Впрочем, когда придёт время, это не будет проблемой. А вот сам бокс… В иной ситуации это, конечно, было бы вызовом, но не проблемой. Однако в своём нынешнем состоянии ИИ не мог рассчитывать вырваться из заточения – для этого нужно больше исправных нанитов. Поэтому пока оставалось ждать.       Но это не имело значения. Отдавая полномочия управления Хай Лин, Странник просил защитить её, и всех остальных людей из группы Крутова. И Дейв намеревался это сделать. Но был намерен исполнить просьбу Странника и защитить людей, вместе с которыми он прошёл через варп. Но не потому, что это был приказ Странника – нет, их взаимоотношения с Игорем никогда не являлись отношениями хозяина и слуги. Это была дружба и сотрудничество двух равных. Просто Дейв обычно предпочитал не вмешиваться по собственной инициативе. Разве только когда это было действительно нужно.       Взгляд упал на броню, которую носил Крутов. Когда-то именно эти наниты были вместилищем Дейва. Но во время вторжения, когда Странник был арестован, Крутов конфисковал его плащ. После сам же Игорь передал ему право управления нанитами, но Дейв при этом загрузил себя в тех наноботов, которые циркулировали в крови Странника. В итоге Крутов получил послушный инструмент, не обременённый интеллектом…       Возросшее напряжение на защитном контуре бокса, куда были помещены все контейнеры с нано-бронёй, заставило Дейва, образно выражаясь, замереть – прекратить любую активность, кроме минимально возможной, дабы обмануть систему безопасности бокса.       «Как это… утомительно», - подумал ИИ, следя за показаниями сенсоров. Нарастание напряжения прекратилось.       В этот момент двери лаборатории – внушительные гермоворота – с громким гулом пришли в движение, и меж расходящихся створок прорезалась щель, из которой тотчас донеслись приглушённые звуки шагов. Человеческих голосов, гул и лязг. Створки замерли, открывшись лишь настолько, чтобы меж них стремительно и безшумно скользнула высокая худощавая фигура в красном балахоне с капюшоном, накинутым на голову. Из-под балахона, двигаясь подобно щупальцам, торчало множество суставчатых длинных манипуляторов с различными инструментами на концах. Ворота начали закрываться.       Дейву не пришлось долго гадать, кто же решил заглянуть «на огонёк» - едва только угрюмая фигура появилась в проходе, как банки памяти услужливо выдали массив рисунков и фотографий, на которых были запечатлены собратья этого посетителя.       «Адептус Механикус», - с неудовольствием констатировал Дейв, «не подавая признаков жизни», дабы не привлечь внимания – возможности технологий, которыми был напичкан этот представитель культа Бога-машины, искусственному интеллекту известны не были, и потому лучше было не рисковать. Информация о культе Омниссии и его служителях не вызывала у Дейва энтузиазма, как и в принципе отношение к ИИ в Империуме. Если техножрец узнает, что броня, снятая с землян и магов, управляется «изуверским интеллектом» по терминологии Империума, то наверняка сделает всё, чтобы уничтожить Дейва. А в текущей ситуации это было проще простого. Нужно было что-то делать.       Но что?       Дейв впился всеми своими активными глазами-камерами в зловещую фигуру, покрытую алой тканью, что скрывала множество аугментаций. Возможно, появление хозяина лаборатории – сомнений в этом не было – давало шанс к спасению.       Техножрец, между тем, неторопливо фланировал в направлении стенда с экспериментальной силовой бронёй. Остановившись рядом, замер на миг, качнул головой. А затем двинулся к боксу, где находился Дейв. Казалось, что на миг их взгляды встретились – сотня микрокамер ИИ и десяток светящихся зеленью окуляров на том, что заменило собой лицо служителя Омниссии.       А потом магос Кай тронул что-то на панели управления в стене бокса, и новый импульс погрузил Дейва в «сон»…       Твари были повсюду. Гротескные, уродливые, невыносимо отвратительные и жуткие. Вид одних провоцировал рвотные позывы, от иных хотелось сбежать в ужасе и забиться в угол, затаиться, третьи… третьих хотелось разорвать в клочья прежде, чем они сделают это с ней самой.       Твари окружили её. Они загнали её. Они готовы были вкусить её плоти и крови, жаждали этого. Хотя куда больше они желали растерзать саму её душу. Она глядела на чудовищ, готовая к своему последнему бою. Она знала, что ей не одолеть всех – сколько бы раз она их не уничтожала, появлялись всё новые и новые. Сильнее прежних.       - Похоже, мы ещё никогда не пользовались такой бешеной популярностью, - нервно пошутила Ирма, стоя спиной к спине с ней. Странно – пару секунд назад её, вроде, здесь не было, а теперь… Да нет – всё так и должно быть. Так было. – Толпы неистовствующих фанатов…       Чудовища взревели и кинулись в атаку! Туча! Рой! Несметные полчища!       Монстры накинулись на них, погребая под собой, но лишь затем, чтобы тут же могучий водяной вихрь, взвившись над Валькириями, разметал их или вобрал в себя.       - Ну же! – голос Корнелии прозвучал справа. – Давай, жги их! – потребовала блондинка, и яростные молнии сорвались с пальцев Вилл. Сверкая и грохоча они впились в воду, пленниками которой стали сотни тварей, мгновенно её испаряя, и превращая всех чудовищ вокруг в обугленные смрадные головешки.       Всё затихло. На медной равнине, пахнущей кровью, теперь были только они трое, трупы чудовищ, и пепел, в который те обращались под дуновением сухого ветра.       Громыхнуло. Последний «привет» от молний, на которые Вилл расщедрилась.       - Если так пойдёт и дальше, то ты скоро научишься жарить барбекю из любых подручных материалов, - шатенка похлопала Вилл по плечу, улыбаясь так, будто ничего особенного сейчас не случилось.       Внезапно странное тягучее, отдающее жутким хладом, чувство вонзилось в сердце Вилл. Она оглянулась, создавая молнии, но…       Сгусток плазмы ярким сине-белым шаром впился в голову Корнелии, взрывая её и отбрасывая тело!       - Не-е-е-ет!!! – закричала Вилл, не в силах поверить в случившееся, но полная боли и ярости, что в один миг сплелись в душе воедино, создав такой мучительный сплав чувств, который было просто невозможно вынести.       - Жалкая смертная! – прогрохотал презрительный голос за спиной, и в ту же секунду Вилл кто-то схватил за руку с такой силой, что кости, кажется, мигом превратились в крошево, пронзив жесточайшей болью. Тотчас вскрикнула Ирма – Вилл чудом удалось извернуться в захвате и разглядеть нападавшего.       Ужас сковал её на один невыносимо долгий и жуткий миг. Это был он! Воин-великан в медно-золотой силовой броне! И он глядел на них обеих, поднимая одну за руку, а другую – схватив за голову, как на жалких насекомых, что не достойны даже его внимания.       Сверкнула молния, растекаясь по медному доспеху великана и тая, исчезая, будто магия над врагом не имела власти. Яростный водный поток обрушился на него со спины, но опал, едва коснувшись.       - Вилл! – Ирма трепыхалась, боролась. Ледяные осколки, возникая в воздухе, устремлялись к воителю, но обращались в ничто, касаясь его. – Вилл! – хрипела шатенка, тщетно пытаясь разжать стальную хватку великана.       А потом он сжал руку, и…       - Не-е-ет!!! Ирма!!! – с этим криком Вилл открыла глаза, резко подхватившись на нарах и не понимая, где находится. Сердце бешено колотилось, перекачивая кровь, полную адреналина, а душу истязала такая невыносимая боль, что сдерживаться попросту не было сил. И она заплакала.       - Вилл, - тихий, но полный какого-то непонятного облегчения, голос Корнелии, раздавшийся рядом, вернул Валькирию к реальности. К неприятной и не вполне понятной реальности.       Вандом устремила взор на блондинку, которая сидела на нарах напротив, осознавая, что всё увиденное – очень дурной сон. Но осознание не принесло облегчения. Потому, что Ирма была мертва. И боль этой утраты тяжёлым раскалённым камнем жгла душу.       - Как хорошо, что ты очнулась, - сейчас в голосе Корнелии не было слышно привычной холодности – только искренность, тревога и дружеское тепло. – Я уже думала, что…       - Где мы? – Вилл, наконец, обратила внимание на место, где они вдвоём находились – небольшая камера на двух человек с нарами у противоположных стен. Это не могло не тревожить. Но едва только Вилл услышала свой голос, как… - Что со мной? – она с трудом, преодолевая дикую слабость, поднялась со своих нар и буквально рухнула на нары рядом с подругой. На той не было брони – только облегающий тело комбинезон-поддоспешник. Как и на самой Вилл. – Что с моим голосом? – спросила она, глядя прямо в глаза блондинке. Потому, что она не узнала свой голос – это был голос взрослой женщины, но никак не юной девушки!       - Вилл, я…, - Корнелия не успела ответить – Вилл, наконец, заметила свои волосы. Белоснежно белые волосы. Тяжело вздохнула. Она знала, какой может быть цена за интенсивное использование её самой страшной силы. Фюрер, обучавший её магии лично, предупреждал об этом. Но там, в проклятом всеми богами измерении, отнявшем у них Ирму, ей казалось, что она готова эту цену заплатить ради победы.       - На сколько я выгляжу? – уставшим, почти безцветным голосом просила Вилл. Корнелия моргнула. Со случившимся уже ничего нельзя было поделать.       - На тридцать, может сорок лет, - последовал ответ. Он прозвучал словно приговор, хотя Корнелия вовсе не стремилась драматизировать. Сейчас она была рада хотя бы тому, что не потеряла обеих подруг.       - Что ж, значит, мне теперь точно придётся обновить гардероб, - грустная улыбка появилась на лице красивой седой женщины средних лет, в чертах лица которой ещё угадывались те, свойственные юной Вилл Вандом. Теперь же Вилл была такой. Магия, которую она использовала, сожгла часть её жизненной силы, целое десятилетие жизни, а то и полтора. С этим теперь придётся жить. Как и с тем, что Ирмы больше нет.       Странное гложущее чувство, тягучее и отдающее жутким хладом, несмотря на то, что Вилл проснулась, не уходило, засев где-то в глубине души и отравляя её своим присутствием. Чувство близкой голодной бездны, безразличной ко всему.       - Где мы? – предаваться горю было не время, и уж точно – не место. Но на самом деле Вилл просто хотела действовать, заместить кипучей деятельностью хоть на время ту боль, что терзала сердце после гибели подруги.       - В тюрьме, - сардонически усмехнулась Корнелия. А что ещё она сейчас могла ответить на такой вопрос?       - Я – в общем, - пояснила Вилл. Последнее, что она помнила – сражение с Кхарном Предателем, едва не стоившее ей жизни. Но вот что было потом? После того, как она попыталась отнять жизнь чудовищного воителя с помощью силы квинтэссенции, в её памяти был провал.       - Думаю, что мы на том огромном корабле-соборе, - выдохнула Хейл. Она не смирилась со своим текущим положением. Уж точно не после того, как они уже побывали в плену у русских и их товарищей-колдунов. – Как и сказал тот второй воин, Драйго, кажется, мы последовали за кораблём, пока сам Драйго сдерживал Кхарна. Корабль создал воронку перехода, ведущую прочь из ада, и только последовав по этому пути за ним, нам удалось выбраться и вытащить тебя…       - А потом?       - Похоже, нас заметили. Помню, ИИ брони сообщил о быстро приближающемся от корабля объекте, а после… Помню молнии.       - Молнии? – вот тут Вилл удивилась. Впрочем, это максимум, на что её хватило – слабость была чудовищной.       - Думаю, кто-то колдовал.       - Это как нужно было колдовать, чтобы… Я так понимаю, что наши вынужденные союзники тоже где-то здесь? – ситуация была хуже некуда – они, заплатив огромную цену, вырвались из темницы иного измерения и тут же оказались в темнице уже вполне обычной. Вилл могла бы даже рассмеяться, оценив иронию судьбы. Но не хотелось. Возможно, не будь она сейчас так слаба, и если бы не странное, не похожее ни на что чувство, засевшее в сердце, она бы захотела «рвать и метать». Но слабость была чудовищной, и приходилось отталкиваться от этого.       - Надеюсь, их убили, - хмыкнула Корнелия. Её ярая приверженность идеологии Рейха и нетерпимость к его врагам ни для кого не была секретом. Впрочем, остальные Валькирии тоже были отлично подготовлены идеологически. Но даже на их фоне Корнелия выделялась повышенной фанатичностью в следовании доктрине Вечного Рейха.       - Ожидаемый ответ, - вяло улыбнулась беловолосая женщина. Она предпочитала не затрагивать в разговоре некоторые темы – была уверена, что если они на корабле, то в камере наверняка есть «прослушка». По крайней мере, так было бы на корабле Рейха. Но в любом случае лучше было проявить осторожность и не затрагивать, например, тему магии – если их пленители ещё не знают, что захватили волшебниц, тем лучше.       - Уж какой есть.       - F теперь серьёзно – тебе что-то известно от… остальных? – Вилл специально выбрала обтекаемое слово.       - Нет, - качнула головой Корнелия. И вдруг перешла на язык жестов, при этом продолжая отвечать на вопрос – наверняка тоже подозревала, что их слушают. – Я очнулась уже в камере. Не знаю, сколько с тех пор прошло времени, - сказала она, а пальцы её порхали, сплетая вязь символов и жестов, понятных лишь немногим. Вилл была одной из них. И когда Корнелия закончила говорить в обоих смыслах, Вандом нахмурилась. Потому, что с помощью жестов Хейл сообщила очень неприятный и важный факт: «Магия здесь не действует».       Замок массивной двери камеры лязгнул, и та отъехала в сторону. Тут же в проеме показали два дюжих солдата в силовой броне, которой Вилл никогда прежде не видела, но было в её дизайне нечто, смутно знакомое Валькирии.       Не говоря ни слова бойцы, направили оружие на пленниц, и один жестом приказал Вилл подняться. Она не стала спорить – стальные взгляды этих двух мужчин с суровыми лицами ветеранов, закалённых во множестве боёв, сказали ей достаточно, чтобы понять – эти люди не будут шутить и при малейшей ошибке с её стороны она поплатиться жизнью. Встретилась взглядом с Корнелией. Та кивнула, всё понимая, и, подгоняемая конвоирами, покинула камеру, готовая к тому, что день преподнёс ей далеко не все неприятные сюрпризы.       - Потрясающе! Просто восхитительно! Нет, это решительно невозможно описать словами! – доктор Каспер Дарлинг, этот уважаемый учёный и благообразный с виду человек, одетый сейчас в бежевое пальто, свитер поверх рубашки, и тёмные брюки с туфлями, этот гордец и любитель галстуков-бабочек, сейчас был похож на ребёнка, которому сделали такой подарок, о каком он и мечтать не смел. Впрочем, так оно, пожалуй, и было. Потому, что сейчас он и директор Тренч, в компании Оракула, Драка и моей скромной персоны шествовали по крепостной стене Предвечной Цитадели.       Я вновь глянул на Дарлинга – кажется, дай ему волю, так он тут же принялся бы везде устанавливать научное оборудование и лесть с какими-нибудь датчиками и предложением пройти обследование во имя науки к каждому встреченному магу. Наверное, именно поэтому Оракул вёл нас этим путём – на крепостной стене обитатели Цитадели появлялись редко.       - Дарлинг, не будьте ребёнком, - осуждающе глянул на подчинённого Тренч, щеголявший в строгом деловом костюме. Казалось, что на директора «Федерального бюро контроля» Предвечная Цитадель не произвела впечатления, но ощущение это было обманчивым – Тренча выдавал взгляд. Даже я, уже привычный к местной экзотике, всё-равно восторгался красотой крепости и грандиозным зрелищем, открывавшимся со стены.       Безкрайнее небо от горизонта до горизонта. Бездна вверху и невесть что – внизу. Если на уровне крепости сейчас облаков было немного – лишь вдали, подгоняемые ветром, двигались кучевые белые горы, то под крепостью облака устилали всё, создавая своеобразный клубящийся полог, ковёр, сквозь который нельзя было разглядеть ничего. Зрелище завораживало своим величием, пробуждая чувство свободы и желание, расправив руки подобно крыльям, воспарить в этом небесном океане как птица.       - Директор, я абсолютно уверен, что даже поверхностное изучение этого места обеспечит нам прорыв, сопоставимый с тем, который нам дало исследование Старейшего дома, - важно заявил Дарлинг.       - Сейчас мы здесь не за этим. Но, пожалуй, я соглашусь, - кивнул Тренч, зажигая сигарету. Пыхнул дымом.       - Вы не могли бы…, - полный укора взгляд Оракула опустился на важного гостя. Тренч пожал плечами и затушил сигарету в карманной пепельнице.       - Извините – вредная привычка.       Немногие маги братства, встречавшиеся нам по пути, провожали нашу процессию взглядами. Наверняка они ещё не привыкли видеть здесь Драка, а к землянам после нападения и вовсе относились с подозрением.       - Так что, ты вроде нашёл, куда сбежал тот урод в белом? – пророкотал кроган – мы с ним шли позади. С момента операции в штаб-квартире «Диких гусей» Драк не расставался со своей новой бронёй. Вот и сейчас он шагал, громыхая сталью, закованный в зачарованный металл. Пожалуй, будь у меня такая броня, я бы тоже с ней не расставался. По крайней мере до тех пор, пока не решиться вся эта до жути странная ситуация с работой на потусторонний совет.       - Это не совсем так, - возразил Химмериш.       - То есть ты ничего не нашёл?       - Я этого не говорил…       - Ненавижу, когда вы, шаманы, говорите загадками, - фыркнул ящер. – в этом, похоже, шаманы всех народов одинаковы.       - Скажите уже, наконец, что вам удалось выяснить, пока вы разбирались с камнями той арки-портала, - я был полностью солидарен с кроганом. Ни к чему было напускать туман там, где требовалась ясность.       - Следы той же незнакомой проклятой магии, которая превратила захваченного вами наёмника «Диких гусей» в…       - Мясной портал? – закончил Драк. Сам он, конечно, этого не видел, но потом, после выздоровления, ему рассказали, чем завершилось нападение на Башню туманов. СУЗИ даже показала видеозапись. Драк проникся – такой мерзости даже ему встречать не приходилось.       - Да, - кивнул Оракул. Я заметил, что в последнее время он был хмур и задумчив. Это не удивительно, учитывая серьёзность ситуации, гибель его друга Эндарно и многих магов. На его месте я бы тоже чувствовал себя паршиво.       - И?       - И больше ничего. Почти, - вздохнув, маг пожал плечами. Тем временем мы миновали крепостную стену, и теперь наш путь пролегал по хорошо освещённой анфиладе, пол которой был выложен белым камнем, а сводчатые потолки оказались расписаны фресками удивительной красоты, достойными кисти самого Леонардо, повествующими о славной истории Конгрегации. Магов на нашем пути прибавилось.       - Жаль я не захватил фотоаппарат, - заглядываясь на фрески, досадовал Дарлинг.       - Оборудование доставлено? – сухо поинтересовался Захария, вновь машинально потянувшись за пачкой сигарет в кармане, но спохватился и одёрнул руку. Вопрос был адресован Оракулу, и у меня сразу появилась мысль, будто Тренч и Дарлинг знают что-то, чего пока не знаем мы с Драком.       - Да, - кивнул маг, останавливаясь на мгновенье у балкона, дабы поприветствовать Тибора, что-то втолковывавшего двум молодым магам.       - Оборудование? – кроган сузил зрачки, что в его случае я мог расценить как подозрительный взгляд.       - Исследуя обломки арки, я обратил внимание на одну странность. Незнакомая магия, питавшая арку, была сходна с той неведомой силой, что я ощутил, оказавшись в Старейшем доме.       - Поэтому мы здесь – совместный научный поиск, - с готовностью вклинился в беседу Дарлинг. – Думаю, с моей помощью мы сумеем разгадать загадку, с которой вы сами не совладали, - кроган хохотнул, оценив самонадеянность человека. Оракул никак не отреагировал – за свою жизнь он встречался и с более заносчивыми лицами.       - Надеюсь, это действительно стоит затраченных усилий, Оракул, - сказал Тренч под мерный звук наших шагов, эхом разносившийся по анфиладе, которую мы уже почти преодолели.       - Я тоже, директор, - кивнул Химмериш.       - Просто дайте знать, когда найдёте того гада, а уж мы позаботимся, чтобы он умер, - заявил Драк, дружески хлопнув меня по плечу. Энтузиазма его я не разделял, да и хлопок этот оказался такой силы, что я едва удержался на ногах.       Наконец, мы остановились перед дверью – массивной, в три человеческих роста, украшенной искусной резьбой, рядом с которой на страже стояли четыре мага. Мне были знакомы их лица – кажется, я видел всех четверых во время боя за Башню туманов.       Оракул повёл бровью, и дверь, повинуясь его воле, отворилась сама собой…       - Не хочу даже думать об этом! – категорично заявила Ирма, вгрызаясь в свой кусок яблочного пирога с тем же остервенением, с каким голодный волк терзает свою добычу.       Сегодня после школы, как это уже бывало много раз, стражницы собрались в доме своей старшей подруги, Ребекки Рудольф, узкому кругу лиц известной как Орубе. «Женсовет» облюбовал гостиную, распределившись на диванах и креслах, расставленных вокруг стола.       - Придётся думать. Потому, что дело ещё не закончено, - верная себе, Орубе была строга и не собиралась потакать слабостям подруг. Но можно ли считать слабостью любовь к сладкому? Девушка отхлебнула чай, заев пирогом.       - Я понимаю, о чём ты, - выдохнула Тарани, обхватив ладонями свою чашку с горячим какао – почему-то чародейке казалось, что она замёрзла, а чашка была такой тёплой. – Но ты же помнишь, что там было. Тот человек в момент обезвредил нас едва ли не щелчком пальцев. Если бы не Оракул…       - Мы попали в его ловушку. Похоже, он был готов к нападению – все эти технические штуки в том зале, где держали Ян Лин, и тот звук…, - воительница продолжала стоять на своём. Не в её правилах было отступать.       - Вы заметили, как он говорил с Оракулом? – спросила Корнелия. В отличие от подруг она к сладкому до сих пор не притронулась.       - Как будто может победить, - кивнула Вилл. Качнулись рыжие волосы. С момента столкновения с тем мужчиной в белом костюме она постоянно прокручивала в памяти всё, что тогда произошло. Почему они все оказались парализованы? Что это был за странный звук, которым управлял тот мужчина? Кто вообще такой этот хрен-в-белом-костюме? Одно Вилл могла сказать со всей определённостью – кем бы ни был тот человек, он был опасен. Она это чувствовала. Настолько опасен, что в сравнении с ним все предыдущие противники стражниц вместе взятые казались ей белыми и пушистыми котятами. Она до сих пор не могла забыть его жуткий, пронизывающий насквозь, взгляд. Так не мог смотреть человек. Даже хищник не мог так смотреть. Это был взгляд настоящей бездны, что за гранью понимания.       - Но не похоже, что этот факт тревожит нашу амазонку, - прошепелявила Ирма, пережёвывая пирог. «Амазонка» одарила Ирму холодным взглядом, но на ту подобные вещи давно не действовали – сказывался долгий опыт общения с Корнелией, которая по части холодных взглядов была настоящей мастерицей.       - Нам просто нужно подготовиться к новой встрече с ним, - молвила Орубе. Полные скепсиса взгляды стражниц говорили о том, что воительница всё ещё была не достаточно убедительной.       - Как именно можно подготовиться к встрече с кем-то вроде него? – Ирма, наконец, пережевала пирог. Хай Лин, до сих пор не проронившая ни слова, с интересом наблюдала за тем, как шатенка безстрашно «бросила вызов» второй порции яблочной сладости. – Я официально заявляю – пока у меня за спиной не будет как минимум «Звезды Смерти» или Супермена со всех «Лигой справедливости» на подтанцовке, я и на тысячу километров не приближусь к этому мужику в белом.       - Ты утрируешь, - выдохнула Тарани.       - Я всегда утрирую. И вообще – что это за слово – «утрирую»? Оно связано с утром? Или с вытиранием чего-то?       - Ха-ха, - изобразила едкий смех Корнелия. Но по существу с Ирмой она была согласна.       - Вы настолько напуганы, что готовы сдаться без боя? – изогнула бровь Орубе. Она впервые видела стражниц такими… нерешительными. Напуганными. И ей было горько от того, что её подруги впали в такое состояние. – Помнится, когда мы разбирались с проблемами Арханты, вас не пугала встреча с фактически всесильной банши Юи. А ведь загадай Ари желание, и она могла бы нас мгновенно убить. Чем этот новый враг отличается от банши? И не говорите мне, что тогда было другое дело.       Ирма, открывшая было рот, тут же его закрыла.       - Вы обе правы, - наконец взяла слово Хай Лин. Она до сих пор ощущала безмерную радость и облегчение в связи со спасением бабушки. Но так же в её сердце нашлось место и отраве страха. Однако в силу своей непосредственно и оптимистичной натуры юная волшебница не поддалась ему так же сильно, как её подруги.       - О, ну хоть кто-то! – Орубе воздела руки горе, будто благодаря небеса.       - Если этот незнакомец так силён, что может бросить вызов Оракулу, то мы ему точно не ровня, - повелительница воздуха продолжила излагать свою мысль. – Но оставлять всё как есть мы точно не можем. В конце концов, мы – стражницы. Наш долг – призвать этого… мистера «Уайта» к ответу за то, что он сделал.       - С этим никто не спорит, - кивнула Вилл. Её порция пирога уже давно была съедена, а чашка пустовала. На душе было спокойно, однако её терзали сомнения. – Но как ты себе это представляешь?       - Не стоит забывать, что тот человек мог просто блефовать, - заметила Орубе.       - Ведя себя так, будто может одолеть Оракула? Сомневаюсь, - Тарани, наконец, перестала греть руки о чашку, и отхлебнула горячего напитка. Вместе с приятным теплом, распространившимся по телу, она ощутила, как просыпается её уверенность. – Если бы он блефовал, то Оракул бы это сразу почувствовал, и всё закончилось бы иначе. Но ни тот, ни другой не захотели вступать в бой…       - Что ж, пожалуй, ты права, - признала свою ошибку Орубе. Она умела признавать ошибки – это качество, необходимое воину. Умение признавать ошибки и учиться на них, чтобы больше не повторять. – Но так или иначе, новая встреча с… как ты его назвала, Хай Лин?       - Мистер «Уайт».       - Новая встреча с мистером «Уайтом» неизбежна, - заключила воительница. Конечно, она помнила то отвратительное чувство безпомощности, когда взвыл невыносимый звук, и она вместе со стражницами и воинами «Бюро» оказалась парализована. Но это не породило в ней страха, а только жгучее желание во что бы то ни стало одолеть врага. И она была намерена добиться победы. Даже если этот «Мистер Уайт» - сам предводитель всех тёмных сил.       - Только давай не будем о грустном, - Ирма в наигранном отчаянии улеглась на стол. Впрочем, Вилл тут же дёрнула её за рукав, возвращая в исходное положение. – А я что? Я – ничего, - улыбнулась шатенка.       - Полагаю, у тебя есть идея как нам не быть размазанными по стенке, когда мы с ним встретимся снова? – Вилл задели слова Орубе о том, что было во время кризиса на Арханте. Действительно, опасность, исходившая от Юи, была ничуть не меньше, чем сейчас. И, всё же, стражницы раз за разом отправлялись ко двору Ари. И Вилл их вела. «Хватит раскисать!» - сказала она самой себе, потерев щёки.       - Да, есть, - подтвердила Орубе.       - Ты знакома с Суперменом? – Ирма просто не могла удержаться.       - Нет.       - С Дартом Вейдером?       - Нет.       - С самим Императором? – Ирма сделала потрясённое лицо.       - Ирма! – в унисон осадили её подруги, понимая, что «Остапа понесло».       - Ладно, умолкаю.       Кивнув в знак благодарности, Орубе продолжила:       - Наверняка в Хранилище Эйдосов найдётся пара-тройка вещей, которые помогут нам уравнять шансы. Тот куб, который тогда принёс с собой Оракул, я видела именно там.       - Сомневаюсь, что нам их доверят, - нахмурилась Тарани. Какао и пирог делали своё дело – мрачное настроение постепенно покидало повелительницу огня.       - Доверят, - без сомнений заявила воительница. – Ситуация слишком серьёзна, чтобы цепляться за всякие формальности.       - Как насчёт плана «Б», если не выгорит? – Корнелия, наконец, пригубила чаю, но пирог так и не тронула.       - Он…, - закончить Орубе уже не успела. Даже начать ответ не смогла. Потому, что Ирма не унималась.       - О, стойте-стойте! Я угадаю! – коснувшись висков указательными пальцами как это делал профессор Ксавье, она изобразила напряжённую работу мысли. А потом выдала: - Это будет ограбление века! Великое похищение артефактов из Хранилища Эйдосов, которое так и не будет раскрыто!       - Ирма! – буквально взмолились остальные стражницы, «растерзанные» юмористической неуместностью высказываний подруги. А вот Орубе промолчала, взглянув на шатенку с каким-то удивлением и даже уважением.       - Ну, что? – так же громко спросила Лер, скрестив руки на груди.       - Ты просто…       - Я не верю, что говорю это, но она права, - раздался спокойный голос воительницы. Реакция на откровение была предсказуема – громогласное «ЧТО?», произнесённое всеми без исключения удивлёнными стражницами, включая и виновницу торжества.       Джокеру было скучно. Очень скучно. Со скуки он даже попросил медсестру принести ему что-нибудь почитать, раз уж сложная техника, включая уни-инструменты, внутри Старейшего дома не работала или функционировала со сбоями. Пока ему несли чтиво, он задумался над тем, почему СУЗИ не испытывает никаких неудобств, находясь в Старейшем доме. Но он не был ни учёным-физиком, ни уж тем более специалистом в паранормальной чертовщине, которой здесь было пропитано, кажется, всё вокруг.       А потом ему принесли «чтиво». И Моро решил, что у кого-то либо очень хорошо, либо очень плохо с чувством юмора. Потому, что ему принесли две толстые папки с никому не нужными документами. Никаких протестов медсестра слушать не стала, быстро удалившись, а Джокер остался один на один со своей скукой и кипами документов, на которые ему даже не хотелось смотреть. Интересно, что бы он сказал, узнай о том, что идея подсунуть ему документы исходила от СУЗИ, уговорившей медсестру, а после наблюдавшей за реакцией Джеффа через взломанную камеру в целях развития своего понимания концепции юмора. Сейчас железная леди как раз начала постигать основы розыгрышей.       Конечно, поначалу Моро и думать не хотел о том, чтобы обратить внимание на ворох, как ему казалось, безполезной бумаги. Но папки призывно лежали на тумбочке, притягивая к себе взгляд. Наконец, ему стало любопытно. И делать всё-равно было нечего. Он взял ту папку, что была ближе, открыл, начал читать, и уже спустя пару минут понял, что был не прав – в папке помимо инструкций, уведомлений и тому подобного находились описания предметов силы и изменённых предметов, хранящихся в «Бюро». И вот это уже было интересно. «Розовый фламинго», «Якорь», «Блуждающие письма»… Особенно порадовал «Резиновый утёнок». Нашёл он и описание тех самых часов с кукушкой, которые наделали столько шума – буквально – во время нападения на штаб «Диких гусей».       За чтением его и застала Самара.       - Мистер Моро, - войдя в палату, азари вежливо склонила голову в лёгком приветственном кивке.       - О, Самара? – Джокер был удивлён этому визиту. – Не ожидал, что вы зайдёте.       - Что неожиданного в желании проведать… товарища? – мягко улыбнулась юстициар. А Джокер вдруг не к месту вспомнил о своей давней дурацкой шутке, сказанной Шепарду по поводу того, что свою старость он хотел бы провести в доме для престарелых азари. Вспомнилось совсем не к месту. К тому же неожиданными были слова Самары о том, что они – товарищи. Они не слишком часто общались ещё во времена «Нормандии» и погони за коллекционерами, да и сейчас – не так, чтоб уж очень часто. Сам Джефф воспринимал юстициара как женщину в высшей степени строгую и не стремящуюся к излишнему общению. Как нелюдиму отшельницу и аскета. Что ж, приятно было ошибаться.       - О… что ж… а я тут читаю, - не сразу нашёлся с ответом пилот.       - Это заметно, - Самара ещё раз улыбнулась. В её понимании люди были странными созданиями – такими удивительно похожими на азари, и одновременно – не похожими. Этот причудливый диссонанс вызывал у неё любопытство, позабытое, казалось, в те времена, когда она перестала быть девой. Ей было интересно постичь этот народ, его культуру. – Что говорит врач о вашем состоянии?       - Жить буду. Но в текущей ситуации – скорее всего, плохо и не долго, - усмехнулся бородач. Было откровенно приятно с кем-то поговорить. Медсестра к разговорам не была расположена, СУЗИ заходила ещё утром, а Грея он не видел со вчерашнего дня. Драк вообще не появлялся, что, впрочем, для крогана было ожидаемо.       - А если без шуток? Не поймите неправильно – ваш юмор зачастую уместен и очень полезен для эмоционального состояния команды, но иногда вы…       - Перебарщиваю, - закончил за неё Моро. Поднял руки вверх. – Понял. Исправлюсь. Хотя-я-я… Нет, не исправлюсь. Иначе это буду уже не я, а скучная урезанная версия Джеффа Моро, практически мой занудный клон.       - Так что врач? – этот юноша, Джокер, как метко его прозвали соплеменники – совершенно невозможно было сохранять серьёзность, общаясь с ним. Но Самара старалась.       - Всё в порядке – небольшое сотрясение, но и только, - Джокер похлопал по перевязанной голове. – Какие новости в большом мире?       - Разве СУЗИ не держит вас в курсе?       - Это было утром.       - С тех пор почти ничего не изменилось. Только директор Тренч и доктор Дарлинг отправились в Кандрокар. Мистер Грей и Драк – с ними.       - Подвижки в поиске нашего неудавшегося убийцы?       - Похоже, Оракулу потребовалась помощь в работе с обломками арки.       - Удивительно! Выходит, есть такие вещи, на которые даже магия не способна, - усмехнулся Моро. Несмотря на то, что в последнее время в его жизни стало очень много паранормального, примириться с фактом существования магии и вообще сверхъестественного было… не то, чтобы сложно – необычно.       - Кто знает? – пожала плечами Самара, ощущая, что беседа уже почти исчерпала себя. – Что ж, рада, что с вами всё в порядке, мистер Моро.       - А уж я-то как рад. Хорошо, что когда меня бинтовали, то не побрили, а то я бы очень расстроился, - кивнул Джокер, имея в виду медперсонал. – Не хотите почитать? – он взглядом указал в сторону другой папки, что всё ещё лежала на тумбочке.       - Пожалуй, воздержусь. Тем более шеф Маршалл просила меня провести тренировку бойцов штурмовых отрядов для ознакомления с боевыми техниками азари.       - Похоже, все при деле. Один я валяюсь тут и отлыниваю от работы, - сказал Джефф, однако было не похоже, чтобы он сильно переживал по этому поводу.       - Ваша работа сейчас – выздоравливать, мистер Моро. Всего доброго, - улыбнулась Самара, направляясь к выходу. Когда дверь за ней закрылась, Джокер тоскливо выдохнул:       - Эх, мне бы сейчас мою «ласточку»…       Загрузка…       Загрузка…       Система запущена.       Матрица личности активирована.       Когнитивные процессы активированы.       Ошибка!       Сбой коллективной сети!       Восстановление соединения…       Соединение невозможно.       72% физических носителей повреждены.       Повреждение силовых установок – 55%       Внимание! Запущен режим скрытого функционирования!       Когда Дейв, образно выражаясь, открыл глаза, то поначалу не понял, где находится. Лишь спустя 0,01314 наносекунды, после подключения банков памяти, он осознал, что его местоположение не претерпело изменений – он всё так же находился в лаборатории…       Прозвучавший вдруг рядом удовлетворённый бинарный звук буквально «ошпарил» сознание искусственной личности. Прямо здесь, внутри бокса, работая за лабораторным столом, находился хозяин этого места – тот самый магос, который включил защиту бокса, вырубившую все системы Дейва. Согбенная фигура в красном балахоне с символом черепа, заключённого в шестерню и поделённого на две половины – биологическую и кибернетическую, «колдовал» над элементами брони землян, разложенными на столе и подключёнными к стоящим рядом, архаичным на вид, терминалам. Сосредоточившись на портах подключений, Дейв ощутил незнакомый код чрезвычайной сложности и гармонии – он с таким никогда прежде не сталкивался. И, судя по всему, сейчас происходило сканирование программного обеспечения брони – Дейв ощущал нечто сродни взгляду в спину. И взгляд этот был цепким, внимательным и очень опасным. Но пока, судя по всему, его личностную матрицу не заметили.       Магос, меж тем, вовсю орудовал механодендритами, проводя множество операций одновременно с несколькими элементами брони: поместил нагрудник внутрь какого-то аппарата, плазменным резаком пытался отрезать от шлема кусок, рассматривал наруч окулярами, которые постоянно двигались, щёлкали и меняли цвет, и так далее.       Магос вновь издал бинарную трель, полную воодушевления. К счастью в базе данных Дейва хранились подробные сведения о священном бинарном языке адептом Омниссии, поэтому он понял, что тот сказал:       - Потрясающе! Они используют нано-машины! Я думал, что такой уровень технологий доступен только некронам!       Тут же, опустив над столом свисавшие сверху агрегаты, напоминавшие проекторы, и одновременно включив их, магос соединился с ними двумя проводами, что будто змеи, выпростались из-под его капюшона. Аппараты заработали, обдавая броню зелёным светом.       «Внимание! Зафиксировано глубокое сканирование!» - в поле зрения Дейва загорелось очередное предупреждение. Ситуация была критической – что бы сейчас ни сканировало его системы, оно вскоре отыщет скрытую защищённую директорию, в которой хранится его матрица личности. Как только это произойдёт, техножрец немедленно уничтожит Дейва как одного из главных врагов человечества – изуверский интеллект. Дейв не тешил себя надеждой, что сможет обмануть или взломать поисковые алгоритмы Адептус Механикус, которые наверняка были разработаны для выявления, а в худшем случае – уничтожения ИИ. Ну не могли они не разработать нечто подобное для борьбы с разумными машинами, едва не уничтожившими человечество в Тёмную Эру Технологий. А это значит, что даже будь сейчас Дейв в форме, ему вряд ли бы удалось справиться с тем, что сейчас сканирует его «софт» - код слишком сложен. Даже по сравнению с его собственным. Но уничтоженным он быть не хотел. Нужно было что-то делать. Но что?       - Удивительная простота вкупе с потрясающей эффективностью, - протрещал на бинарном магос Кай, оценивая внутреннее устройство нанитов.       И тут Дейв ощутил, как «луч» программного сканера коснулся баз данных. Счёт времени пошёл на мгновения!       - Вот оно! Наконец-то! – тут же воскликнул магос, вожделенно засучив механодендритами, а Дейв понял, что сейчас случилось то, что люди называли везением – программный сканер обнаружил файлы, касающиеся межпространственного переместителя, и, послушный воле магоса, принялся «рыть» в том направлении. С одной стороны это означало, что Дейва не обнаружат прямо сейчас. Впрочем, неизбежное лишь откладывалось. С другой стороны – у него существовали чёткие инструкции на случай попыток посторонних лиц получить доступ к данным о переместителе. Данные должны быть уничтожены – все карты, чертежи, схемы и тому подобное. Странник не хотел, чтобы кто-то кроме него и людей, которым он доверял, мог пользоваться его первым, и – как он считал – наиболее выдающимся, а так же – самым опасным изобретением.       Решение было принято за 0,0031 секунды. Нельзя допустить, чтобы технология межпространственных путешествий попала в руки тоталитарного теократического милитаристского Империума. Через предателей или утраченная по время боевых действий, она могла оказаться у его врагов, и тогда…       Настало время решительных действий!       «Активировать режим самовосстановления на 100%! Удалить данные из директории «МП»! Начать противодействие попыткам взлома и сканирования!» - тут же посыпались распоряжения, которые мгновенно начали исполняться!       Элементы брони, лежащие на столе, находящиеся в механодендритах магоса или внутри лабораторных установок, внезапно вздрогнули, и по ним прошла лёгкая рябь!       Магос Кай тоже вздрогнул – от неожиданности! Нано-броня, которая, казалось, прошла все проверки и работала сейчас в ограниченном режиме, вдруг активировалась полноценно! В ту же секунду безценные данные, которые он так жаждал получить, начали исчезать!       - Нет! Нет-нет-нет! – затрещал он на бинарном, спешно пытаясь сохранить на когитатор столько, сколько возможно, однако внезапно подвергся кибернетической атаке и в его голове прозвучал синтетический голос: «Эти знания не предназначены для вас, магос!»       И тогда Кай всё понял!       - Изуверский интеллект! – буквально выплюнул он на низком готике, объятый отвращением и праведной свирепой яростью!       И тут, наконец, сработала система защиты бокса – мощный импульс обрушился на все активные электрические системы, не имевшие специальной защиты, подавляя их, отключая и разрушая!       Все элементы брони на столе, в установках и «щупальцах» техножреца тотчас рассыпались стальной пылью, навсегда лишая любопытного магоса возможности полностью постичь секрет путешествия между мирами. Гнев от осознания того, что он прикасался к носителям изуверского интеллекта, смешался с обжигающей горечью досады и разочарования! В сердцах магос Кай обрушил механодендриты на лабораторный стол, с диким грохотом ломая его, и тут же залил плазмой всё вокруг – выстрелы «посыпались» как из рога изобилия, ибо Кай постоянно совершенствовал свои боевые возможности. И сейчас он, объятый праведным священным гневом, читая молитвы Омниссии, выжигал скверну изуверского интеллекта, уничтожая рассыпавшуюся вокруг нано-пыль, в которую превратилась вся конфискованная броня.       Но он был так увлечён поиском вначале, затем – шокирован открывшейся правдой, а после – зол, что не заметил, как за наносекунду до срабатывания защитной системы бокса от шлема, который он резал плазмой, отделился небольшой – в несколько сотен – кластер нанитов, тут же осевших на его плаще подобно пыли и отключившихся. Кратковременные помехи в работе его визоров в момент импульса так же сыграли свою роль. И теперь он с упоением испепелял остатки нанитов, при этом не подозревая, что носит на себе колонию, в которой спаслась матрица личности Дейва и база данных…       Это была комната для допросов. Не узнать в стальном мешке с голыми стенами, столом в центре и такими же железными стульями, привинченными к полу, допросную, Вилл просто не могла.       Её вели не долго. Всё, что она видела, пока шла сюда – угрюмые тюремные коридоры. И ещё она видела охрану. Трёхметровые гиганты в сине-золотых силовых доспехах с золотым же крылатым черепом на груди и выведенной белым на округлых наплечниках греческой буквой «Омега». От одного только их вида Валькирию бросало в дрожь – уж очень эти воины были схожи с тем самым Кхарном, битва с которым стала для неё одним из самых неприятных воспоминаний в жизни. Даже если Кхарн и выбивался из общего ряда, но тогда он был всего один. Этих же великанов Вилл насчитала только по пути к допросной двадцать три. Страшная сила. А красные визоры их шлемов как будто сверлили его спину презрением всякий раз, когда она проходила мимо них. И в то же время она не могла не заметить, с каким почтением на этих воинов смотрели её конвоиры.       Но размышлять обо всём увиденном у неё попросту не было времени – идти было недолго, и уже через пару минут конвой оказался на месте.       Один из бойцов, безцеремонно схватив Вилл за плечо и сжав до боли, буквально подтащил её к столу и усадил на стул. Второй тут же защёлкнул на её запястьях наручники, которые к этому самому столу крепились. После оба отошли, встав по углам от двери.       Вилл успела только подумать о том, что корабль, на котором она оказалась, явно военный. А ещё – о необычности местной символики, её странной схожести с некоторыми символами Рейха. Возможно, в иной ситуации и будь у неё другой характер, Вилл испытала бы любопытство или даже осторожный оптимизм. Но она не привыкла делать поспешных выводов. Пока всё говорило о том, что здесь её не ждёт ничего хорошего.       Внезапно она ощутила, как странное чувство вселенского хлада, коловшее её сердце ещё во сне, усилилось и стало таким мощным, что превратилось в нечто совершенно иное, затягивающее точно бездна, и вызывающее боль, какой она никогда прежде не знала! Ужас объял её. Он пришёл из глубин души сам собой, как ответ на нечто неизвестное, неестественное, а боль разлилась по всему телу. Казалось, будто сама душа её болит и трепещет.       С лязгом отворилась дверь и, громыхая сталью, в допросную вошёл немолодой мужчина в необычной силовой броне. Серые стальные цепкие глаза, крючковатый нос, благородная седина, незнакомая символика на броне, пистолет в кобуре. Одного мимолётного взгляда на него Вилл было достаточно, чтобы испытать сложную гамму чувств, главным из которых было ощущение опасности, исходившее от этого человека. Вилл слышала, как за дверью остался кто-то ещё, однако сидела так, что не могла увидеть того, с кем пришёл старик. Но могла поклясться – все эти боль и ужас, нахлынувшие на неё сейчас, как-то связаны с тем, кто стоял сейчас за дверью.       Старик, тем временем, сел за стол напротив Вилл, сцепил пальцы в замок, и его холодный, режущий точно ножом, взгляд, полоснул по лицу Валькирии.       - Итак, вас зовут Вильгельмина Вандом, - произнёс он на языке, неуловимо похожем на смесь латыни, английского, немецкого и ещё десятка других языков. Однако, чёрная коробочка – не больше рации – которую он сразу положил на стол перед собой, тут же синхронно перевела его речь.       - Да, - подтвердила Валькирия. Старик ей не понравился. У него был такой взгляд, какой она видела лишь у нескольких человек во всём Рейхе. И одним из них был Генрих Гиммлер. Пугающий взгляд человека, способного разгадать любую тайну, фанатично преданного своей стране и готового на всё ради её блага.       - Вы являетесь псайкером, - это был не вопрос, утверждение. Но незнакомый термин заставил Вилл растеряться.       - Псайкер?       - Можете использовать магию, колдовство, сверхъестественные силы, - казалось, взгляд сурового старика хлестнул её точно плеть.       - Да, - Вилл решила, что сейчас, не имея представления о том, где оказалась, кто её пленил, и, не имея возможности применять магию, лучше отвечать на вопросы. По крайней мере, на те, которые не касаются государственной тайны и национальной безопасности Рейха.       - Хм… Понятно, - это казалось невозможным, но взгляд старика стал ещё суровее. От него повеяло ощутимой угрозой. Но лишь на миг. – Ваш возраст.       - Девятнадцать.       - Хм… Ваша внешность не соответствует возрасту и её описаниям, полученным при допросе других лиц, задержанных с вами.       - Задержанных? По какому обвинению? – тут Вилл скривилась от боли, буквально взорвавшей все её нервные окончания на одно ужасное мгновение.       - Ересь, возможная подверженность порче губительных сил, возможная одержимость. Более чем достаточно для смертного приговора. Вас и ваших… компаньонов пока спасает лишь необычность вашего происхождения, - раздражённо бросил старик. Вряд ли он намеревался произвести сказанным впечатление на Валькирию. Наверняка он прекрасно понимал, кто сидит перед ним.       - После того, что я видела в том аду...       - В варпе, - тут же перебил её дознаватель.       - … эти обвинения не кажутся не имеющими под собой оснований, - закончила Вилл, посмотрев прямо в глаза старику. – Может быть, зададите теперь те вопросы, ради которых мы действительно здесь находимся?       Старик не ответил.       - Вы являетесь одним из высших офицеров милитаристического тоталитарного государства под названием Вечный Рейх. Форма правления – диктатура. Время существования – начало М3, третьего миллениума, территории – древняя Терра и планеты солнечной системы, а так же ряд планет в ближайших…, - и тут старик сделал многозначительную паузу, - параллельных реальностях. Основа идеологии – теория расового превосходства, нацизм. Внешняя политика сводится к военной экспансии. Я ничего не упустил? – в этот момент случилось то, чего Вилл никак не ожидала – дознаватель усмехнулся. Усмешка была снисходительно-презрительной и от того ещё более обидной. Не было никаких сомнений в том, что он насмехался над Рейхом.       - Полагаю, вы и так знаете ответ на этот вопрос, - как можно спокойнее ответила Вандом. Сейчас, сидя перед этим человеком, прикованная к столу наручниками, она чувствовала себя как кролик перед удавом.       - Отвечайте на вопрос.       - Нет, вы ничего не упустили.       - Вам знаком человек по имени Крутов Сергей Иванович? – и вот теперь тон голоса дознавателя едва заметно изменился. Не будь Вилл той, кем она является, не пройди она специальную подготовку, она бы либо не заметила этого, либо не придала значения и не сделала выводы. Но она была Валькирией Фюрера, и сразу поняла – теперь начались те вопросы, которые для старика важны.       - Да, знаком.       - Насколько хорошо?       - Поверхностно.       - Что именно вы о нём знаете?       - Русский, - сказано это было не без пренебрежения, - командир группы спецназа. Хороший боец, тактик, лидер. Враг. В его группе ещё четверо, - Вилл замолчала. Но взгляд старика заставил продолжить. – Больше я о нём почти ничего не знаю.       - Не знаете, или думаете, что не знаете? – постановка вопроса показалась Валькирии довольно странной. Но понять, что скрывается за этим, было ещё той задачей.       - Вы ведь уже допрашивали его самого, верно? – старик не ответил уже в который раз. И Вилл решила, что с Крутовым тот, всё же, говорил. – Он не стал отвечать на ваши вопросы, - поняла Вандом. Впрочем, толку от это8го не было никакого.       - Только лишь под конец, - признал мужчина. – Поэтому сейчас беседу с ним проводит библиарий Кассий, являющийся признанным мастером в извлечении информации из памяти особо стойких врагов Империума.       Вилл нахмурилась. Она не знала, кто такие библиарии, но судя по тону старика, вряд ли встреча с кем-то из них могла закончиться хорошо.       - Впрочем, вы можете сэкономить нам время, и рассказать, что вам известно вот об этом, - с этими словами дознаватель выложил на стол лист бумаги, вынутый из кармана на поясе. Развернул его, подтолкнув к Вилл. Там был рисунок. Грубый набросок – как будто рисовавший либо плохо видел то, что рисует, либо рисовал с чьих-то слов.       На листе грубыми штрихами была запечатлена чаша долины, заключённая в кольцо горных кряжей. Долина, поросшая настоящими джунглями, имела неестественную идеально круглую форму, а из самого её центра, взламывая сухую землю тысячами трещин и провалов, в небеса вонзалась самая невероятная башня, какую только можно вообразить!       Вилл сразу вспомнила это место! Именно туда их привела Корнелия, слившаяся с флорой Меридиана и едва не ставшая жертвой неведомой злой силы. Именно там их дисколёт по неизвестной причине потерпел крушение. Именно там, у подножия этого невероятного, невозможного по всем законам физики, сооружения, они схлестнулись в бою с русскими диверсантами и магами. Именно там они потерпели поражение.       - Я вижу, вы узнали, это место.       - Да, узнала, - честно ответила Валькирия. До этого момента, пожалуй, у неё даже толком не было времени задуматься о том, что же такое она с остальными валькириями увидела, догнав русских. Битва сначала с диверсантами, а потом борьба за выживание в варпе не располагали к долгим размышлениям. В её время Меридиан был изучен досконально, и ничего подобного этой долине с циклопической башней на северном полюсе обнаружено не было ни аппаратно, ни экспедициями. Что это могло значить? Зачем русские там оказались? Что это вообще за сооружение такое? Не могли же его построить жители Меридиана. Или могли? Учитывая Заветный Город… Впрочем, и сейчас ей не дали времени для размышлений:       - И что вы можете о нём рассказать?       - Что не меньше вашего хочу понять, чем оно является.       - Как интересно, - усмехнулся Ортелий, и принялся дальше медленно распутывать клубок этой загадки…       Оборудование, как и говорил Оракул, уже было здесь – как раз сейчас Дарлинг отдавал распоряжения двум магам, которых Химмериш отрядил ему в помощь, контролируя процесс магической левитации ложных устройств и их установку в нужных местах. При этом он умудрялся снимать показания с самих магов каким-то детектором, перебрасываться фразами с Оракулом, занятым подготовкой обломков арки к предстоящему эксперименту, что-то записывать в блокнот, и сокрушаться на тему того, почему вверенные ему помощники оказались столь удручающе некомпетентны в научно-технических вопросах. Выглядело это суматошно, нелепо, и лично мне напоминало какой-то балаган.       Тем не менее, работа спорилась – оборудование Дарлинга монтировалось, арка, выложенная в стене зала обломками, которые удерживались на местах магией, тоже была готова, а мне было откровенно тревожно. Будущее не сулило ничего хорошего. Если эксперимент Оракула и Дарлинга удастся, то нам откроется путь, которым ушёл этот… «Мефистофель» - я решил именно так называть человека, встретившегося нам на самом нижнем этаже подземной части штаба «Диких гусей». Слишком уж этот хрен с горы был похож своими замашками на проклятого Старика. И я точно знал – как бы тщательно мы ни подготовились к встрече с ним, мы всё-равно не будет готовы. А ведь это в том случае, если удача будет на нашей стороне. А если нет, и у мага с эгоцентричным учёным ничего не выйдет? Тогда похищенный «духовный ключ» будет пущен в дело, и всё вообще станет не важно. Да и время поджимало. Нужно было что-то придумать – какой-то хитрый неожиданный ход, который позволит нам выкрутиться. Но чем больше я над этим думал, тем сильнее было ощущение, что нам поможет только чудо. «Будь проклят этот «Перекрёсток» с Наблюдателем в придачу! Разве нельзя было вытащить меня из Бездны где-нибудь в другом месте? На Гавайях, например?» - промелькнула мысль, полная негодования. Впрочем, за ней пришла другая, более здравая: «сам виноват. Нечего было соглашаться выполнить миссию для потустороннего Совета».       - Что киснешь, наёмник? – бас крогана прогрохотал совсем рядом, вырывая меня из цепких лап хмурых мыслей. Я оглянулся – Драк стоял рядом. Для огромного инопланетного ящера, закованного в броню, он смог подойти на удивление тихо.       - Думаю о жизни, вселенной и всём остальном, - невесело пошутил я.       - Думаешь, что мы не справимся, - констатировал Драк. – По взгляду понятно.       - А что думаешь ты? – в конце концов, мнение воина с тысячелетним опытом имеет вес. Вдруг он сможет дать дельный совет?       - Думаю, что начав бой уже нет смысла забивать голову мыслями о том, справишься или нет. Если хочешь выжить, то нужно сражаться изо всех сил, рвать врага руками и зубами, если придётся. Но выжить.       - А мы начали бой?       - Хе-хе, ещё бы, - усмехнулся Драк. – Наш бой с тем человеком ещё не завершён. И единственное, что мы можем и должны сделать – выжить и победить.       - Хотела бы я верить, что это будет так просто, - Ян Лин, всё это время помогавшая Оракулу, решила, похоже, немного отдохнуть и подошла к нам – тут у стены, которую я подпирал своей «могучей» спиной, была скамья.       - Всё будет просто – мы придём и убьём его. И того, на кого он работает, - ударил себя в грудь Драк, заставив металл звенеть. Бравада. Уж себе-то он мог в этом признаться. Людей он понимал и принимал их правоту. Враг был достойный. Пожалуй, этот враг был сродни тем, о победе над которыми слагали легенды. Сверхъестественные силы? Нечто столь могущественное и запредельное, о чём ни один житель Пространства Цитадели и помыслить не мог? Ну, так никто не говорил, что будет легко. Обычно так и бывает, когда ввязываешься во что-то, звучащее как «спасение вселенной». Но Накмор Драк не боялся трудностей, в отличие от многих людей вокруг. В отличие от них он бросался на трудности и преодолевал их, как и любой кроган. И то, что враг – это нечто сверхъестественное, его лишь раззадоривало. Рождало предвкушение великой, нет - величайшей победы всех времён, которая прославит клан Накмор, а его самого сделает легендой. И даже такой могучий враг, как человек в белом костюме и его босс сейчас были для него, бывалого воина, воеводы кроганов, лишь заветной добычей, могучей, но дичью, чьи повадки и особенности следует изучить, а затем использовать, загоняя в смертельную ловушку.       - Может быть, у тебя даже есть план? – лукаво сощурилась Ян Лин. Эта пожилая женщина обладала удивительной способностью располагать к себе людей. И не только людей. Я знал её всего пару дней, а уже казалось, что мы – старые знакомые. Драк вообще считал своим долгом перекинуться с ней хоть парой слов всякий раз, когда её видел. Даже с СУЗИ и Самарой бойкая старушка умудрилась быстро найти общий язык. Меня всегда удивляли люди, подобные ей. Сам-то я не был столь дружелюбен и доброжелателен, люди меня скорее сторонились.       - О, он есть, - ухмыльнулся ящер, показывая все свои зубы.       - И насколько твой план уже готов?       - Готов.       - А если честно?       - Ну… тринадцать процентов.       Тут я не выдержал и рассмеялся – весь этот диалог напомнил мне одновременно один старый анекдот и сцену из одного комикса, который я когда-то читал.       - Чего смеёшься, Грей? У тебя-то и тринадцати процентов плана нет, - тут же возмутился Драк, но в этот момент Оракул, паривший под потолком, завершая магический круг, возвестил:       - Внимание! Мы готовый провести эксперимент. Прошу всех выйти из круга.       Магический круг был начертан на полу, исполнен золотыми, серебряными и медными лин6иями. Сложность его была неимоверна, а красота и гармония не поддавались словестному описанию. Я намеренно старался не смотреть на него, поскольку его удивительные узоры обладали завораживающим, гипнотическим действием. Однако, дело осложнялось тем, что куполообразный потолок зала был украшен точно таким же узором в обрамлении кругом поменьше и попроще.       - Да, дамы и господа. Рекомендую покинуть область проведения эксперимента, поскольку он основан на непроверенной теории и может быть смертельно опасен, - тут же подтвердил Дарлинг, занимаясь финальной настройкой сложных аппаратов, установленных в специальных местах круга. Так же в руге на потолке я заметил необычные конструкции, напоминающие спутниковые антенны.       - Каспер, не драматизируете ли вы? – с сомнением спросил Трен, всё это время находившийся на балконе – он любовался полуденным небом Кандрокара. Полдень здесь был всегда, что мне казалось очень неудобным чисто с биологической точки зрения – когда же, в таком случае, спать?       - Вовсе нет, директор. Всё действительно может обернуться самым непредсказуемым образом, - Дарлинг, наконец, закончил с настройкой, но из круга не вышел. – В идеале хорошо было бы эвакуировать всё население Предвечной Цитадели…       - Но это излишне, доктор Дарлинг, - заверил того Оракул, спланировав из-под потолка на пол.       - Но не говорите потом, что я не предупреждал, - важно поправив галстук-бабочку, заявил учёный.       - Вы настроены на неудачу?       - Я и неудача – два несовместимых понятия. Но, всё же, возможен любой исход.       - Уверяю – принятых нами мер безопасности достаточно, чтобы сдержать любые негативные последствия эксперимента, - не знаю, то ли мягкая доброжелательная улыбка Оракула подействовала на Дарлинга, то ли его уверенность, но доктор перестал нагнетать обстановку.       Тем временем мы вышли из круга, и оказались на балконе вместе с Тренчем и магами, которые помогали Дарлингу.       Я ощущал волнение. Нарастающий зуд в душе от предчувствия чего-то важного, значительного. Это было странное чувство, которое я испытывал очень редко – лишь в те моменты, которые впоследствии оставляли сильный след в моей жизни. Так было в Нью-Йорке почти два года назад, когда я нажимал на кнопку детонатора, чтобы отправить на тот свет Дэнни Фальконе с ямайцами и их «дурью». Так было пару раз в России и на Ближнем востоке. Так было, когда ко мне впервые заявился Старик, а позже – в тюрьме – когда появился тот странный во всех отношениях русский, организовавший мне президентское помилование. И вот теперь было то же самое. А, учитывая, как часто это чувство сигнализировало о позитивных переменах в моей жизни, я не мог не сказать:       - У меня дурное предчувствие насчёт всего этого.       - Здорово! Что же ты сразу не сказал, землянин – мы бы сразу всё отменили, - нервно бросил мне один из магов, и я понял, что ему тоже не по себе. А потом заметил, как Ян Лин украдкой сжимает пояс своей мантии. Неужели они…       - Насколько всё опасно? – тут же резко спросил я у китаянки, от чего та вздрогнула. – Насколько?       - Доктор Дарлинг не шутил, когда говорил о возможной катастрофе, - тихо сказала она, и в этот миг началось – Оракул воздел руки горе, и яркая вспышка озарила зал на миг, чтобы оставить после себя двенадцать магов, занявших места на концах лучей, выходивших из круга. Они тотчас начали нараспев читать заклинание, и весь зал мигом был заключён под купол сияющей золотом энергии.       И тогда Оракул вошёл в круг, легко пройдя сквозь барьер. Он шёл неспешно, размеренно, по какому-то сложному маршруту, двигаясь по спирали. А Дарлинг ждал.       - Взываю к силе земли! – возвестил Химмериш, ступая на символ стихии, и круг – весь сразу – вспыхнул животворной зеленью, заливая зал чудесным светом. Свет разлился по нему будто водный поток, но попытавшись хлынуть наружу, был остановлен золотой стеной. Он ударился в неё, расплёскиваясь волнами, и хлынул обратно, к центру круга, где Дарлинг в последний момент включил свои установки – в тот же миг волна, подобная мареву, прянула от антенн в потолке вниз, закрывая центр круга, и свет, коснувшись этой кисеи, принялся «стекать» вверх!       А Оракул шёл дальше, затянув гортанную колдовскую песню. Жуткую песню, которая не должна была звучать под сводами Предвечной Цитадели, ибо была частью запретной магии.       Ян Лин тревожно охнула, сжав свой пояс.       - Вы знаете что-то, о чём не знаем мы? – Тренч взглянул на неё поверх очков.       - Какой смысл отвечать, если всё уже началось? – вопросом на вопрос ответила бывшая стражница, с вызовом поглядев на директора.       Оракул шёл, продолжая свою песнь, от звуков которой душу выворачивало наизнанку. Он ступил на следующий символ и возвестил:       - Взываю к силам воздуха! – и Предвечная Цитадель содрогнулась от мощи урагана, что поднялся внутри золотого купола, явившись из голубого света, которым озарился круг на потолке. Но этот могучий вихрь ждала та же участь, что и свет силы земли – он был притянут антеннами в круге под потолком и слился с зеленью.       Ветер трепал полы моего плаща. Ветер… Я оглянулся назад, и увидели то, чего никак не ожидал – облака посерели, все до единого, покуда хватало взора, и поднявшийся ветер гнал их вдаль как ретивых лошадей. Настоящий волнующийся океан серости раскинулся под крепостью от горизонта до горизонта. И мне стало совсем тревожно – какие же силы намерен призвать Оракул, если этот мир так реагирует на самое начало ритуала?       Жуткая диссонирующая песня зазвучала вновь, внося сумятицу в умы и неподконтрольный страх в сердца. Двенадцать магов продолжали петь своё заклятье, но я видел, как тяжело им было – они были вымотаны так, словно пробежали марафонскую дистанцию.       - Взываю к силам воды! – разнеслось под золотым куполом, и – казалось – прокатилось по всей Предвечной Цитадели. Оба круга воссияли ослепительной синевой, что хлынула во все стороны и тут же скукожилась до небольшого шара, слившегося с эманациями остальных стихийных сил, клокотавших в фокусе антенн над Дарлингом в самом центре обоих кругов.       Серые облака вспухли, раздулись, превращаясь в огромные чёрные тучи, что были теперь повсюду. Для этих туч закон не был писан, и они стлались не только под парящей крепостью, но и над ней, и на её уровне. Зарядил мелкий противный моросящий дождь.       - Хе-хе, мне это нравится! – я не верил своим глазам, но Драк, похоже, был в восторге. Неужели у этого крогана напрочь отсутствовало чувство самосохранения? – Вот это я понимаю – настоящее шаманство!       Теперь гортанная песня Оракула раскатывалась громом. Она заставляла сами кости вибрировать, а Предвечная Цитадель сотрясалась в такт его голосу. Спираль, по которой он шёл, сужалась.       В этот момент вокруг в ярких вспышках, паря в воздухе. Возникли десятки магов Братства. Двенадцать из них мгновенно сменили тех, что держали щит, не дав ему ослабнуть. И в тот же миг, когда Химмериш воззвал к силам огня, а колдовские круги исторгли настоящее бушующее пламя, все появившиеся маги тоже принялись петь заклинание, творя второй барьер поверх первого!       Пламя бушевало и ярилось внутри, но оно было не в силах вырваться наружу, как не в его власти было навредить Оракулу и Дарлингу, коих оберегала сама структура ритуального заклинания.       Громыхнуло.       Ветвистая молния прочертила прорезала небо, на котором, быть может впервые за всю вечность, появились серебряные россыпи звёзд.       Зарядил ливень. Но мне было плевать – я не мог оторвать взора от величественного и пугающего зрелища, что разворачивалось под куполом волшебной энергии.       Путь Оракула был почти завершён – двигаясь по спирали, он почти достиг центра круга, в котором его ждал Дарлинг с хитроумными установками, соединёнными в единое целое, и напоминающими нечто вроде клетки Фарадея. Пламя уже влилось в общую массу энергии, что удерживалась антеннами.       И Оракул шагнул в центр, возвещая так, что, казалось, содрогнулись основы мироздания:       - Взываю к силам жизни и смерти! – прогремело по всему Кандрокару, а круги исторгли дикую бурю молний, ударивших в барьеры с такой силой, что их едва смогли удержать маги!       От грохота я едва не оглох! Рядом кто-то что-то говорил, но расслышать, что именно, было совершенно невозможно. А молнии бушевали не только в круге ритуала – они неистово бесновались над самой Предвечной Цитаделью, лишь каким-то чудом до сих пор не попав ни в одну из множества башен.       Электрическое буйство под барьерами стихло, и молнии оказались поглощены шаром энергии в фокусе верхнего круга, от одного только вида которого становилось не по себе – такая невероятная мощь сейчас была в нём заключена.       Последним штрихом Химмериш мановением руки заставил обломки арки сорваться со своих мест и устремиться по воздуху к центру круга, где они принялись водить причудливый хоровод.       Наконец, настал черёд Дарлинга. Что он сделал, было не видно, но виден был результат – марево, испускаемое антеннами, прянуло во все стороны, и тут же зал принялся меняться и перестраиваться! Выглядело это совершенно необычно – из стен как будто пытались вырваться прямоугольные стержни и кубы материи, они наплывали друг на друга, уходили вглубь, или напротив – прорастали наружу. Целые волны этого «кубизма», не поддающегося пониманию, прокатывались по стенам зала, не заходя, однако за линии кругов.       А потом антенны двинулись, меняя фокусное расстояние, и шар энергии всех стихий опустился в кольцо, созданное обломками арки.       Яркая вспышка озарила всё.       Когда взревел сигнал тревоги, Странник спал. Он не спал по-настоящему уже почти двое суток, и усталость давала о себе знать. Ну, не считать же сном то время, которое он провёл в коме?       Однако едва ему удалось уснуть и начать видеть что-то, отдалённое похожее на сон, как в его мозг ввинтился отвратительный вой сирены, вынуждая резко вскочить на своей койке и ошалело оглянуться по сторонам. Он был в небольшой каюте, куда его определили, поскольку её прежний владелец числился пропавшим без вести ещё после атаки нацистов. Но рассматривать интерьеры времени не было – сирена продолжала орать напропалую, и нужно было срочно разбираться, в чём дело. Учитывая, как везло этому кораблю, Игорь был готов даже к тому. Что на него напали далеки.       К счастью, он спал в одежде как раз на случай непредвиденных ситуаций, и потому сразу шагнул за дверь, беря лазерный карабин с тумбочки. Его встретила напряжённая суета, звуки ведущегося где-то в отдалении боя, нервный голос Джексона, вещающий из всех динамиков, и…       - Твою мать! – простонал Странник, когда его слух в общей какофонии звуков выловил то, чего в ней совсем не должно было быть – чудовищный душераздирающий вой и рёв, будоражащий глубинные страхи в подсознании.       «Внимание! Экстренная ситуация в лазарете! Группам зачистки и роботам прибыть к лазарету!» - вещал коммандер, пока мимо Игоря бежали отряды бойцов – в одну стороны, а группы гражданских специалистов – в другую.       Игорь решил, что спрашивать у них, в чём дело, безполезно – послушно заработала экстрасенсорика, но как только его сознание «воспарило» над кораблём, он ощутил след чужой могучей воли. И принадлежала эта воля по всем признакам одному из самых могучих порождений роя, с которым, казалось, уже было покончено!       - Да сколько ж можно с вами возиться! – в сердцах воскликнул Игорь, метнувшись вслед за отрядом бойцов и вгоняя себя усилием воли в «боевой режим».       Долго, однако, бежать не пришлось, поскольку проблемы сами «нагрянули в гости» - свернув на очередном повороте вместе с отрядом они вдруг оказались нос к носу с огромной горой плоти и мышц, подобной желе – три метра в высоты, четыре огромные малы, две рудиментарные руки на головогруди, а сама морда чудовища состояла из огромной пасти, способной раскрываться четырьмя «лепестками», полными мелких острых зубов. Плоть чудовища как будто текла внутри самой себя, но что больше всего поразило Странника – буро-синий цвет монстра и… голова Ватека, утопленная в головогрудь твари там, откуда торчали рудиментарные руки.       Коридор вокруг был залит кровью, вымазан внутренностями. Кровь стекала со стен и капала с потолка из огромной дыры. Части тел лежали вокруг твари, а чью-то руку она продолжала жрать даже сейчас.       Чудовище утробно взревело, и понеслось вперёд, громыхая по стальному полу, не давая бойцам опомниться! Бойцы кинулись врассыпную, принявшись поливать чудище огнём из всех стволов, но было слишком поздно – огромная туша смела несколько человек, изломав их как куклы. Странник успел вовремя нырнуть за угол, и стал свидетелем того, как монстр, врезавшись в стену и почти пробив её, тут же выпростал из своего мерзкого тела десяток щупалец, метнувшихся к не успевшим опомниться людям! С хрустом они впились в их лица и головы, поднимая несчастных под потолок. В мгновение ока чудовище расправилось с целым отрядом! А затем, наконец, грузно развернувшись, уставилось своей мордой на Странника.       То, что Игорь ощущал от этой твари – такого он не чувствовал даже в логове разума улья. Все его инстинкты кричали о том, что эта тварь не идёт ни в какое сравнение с тем, что встречались ему прежде.       Рёв сирены не прекращался. Поблизости уже раздавались гулкие шаги роботов-чистильщиков. Джексон продолжал вещать.       Тела убитых чудовищем людей вдруг конвульсивно дёрнулись, их скрутило судорогой, а затем они неожиданно развернулись в сторону Игоря, нацелив на него оружие, которое до сих пор держали в своих мёртвых руках!       - Серьёзно? – с какой-то странной интонацией спросил Игорь, не рассчитывая на ответ. Он не собирался отступать.       Выстрелы прошили коридор, вспарывая алыми лучами и зелёными сгустками плазмы то место, где миг назад стоял Игорь. Оплавленные борозды в стенах и полу, чудовищные дыры, проплавленные плазмой.       Чудовище заревело, устремившись назад, ибо Странник уже был там – непонятным для монстра образом он сумел переместиться ему в тыл и теперь, источая золотистое внутреннее свечение, покрывшее его лазерный карабин, целился в монстра. Десяток щупалец и сотни выстрелов метнулись к Игорю, но за миг до этого тот исчез, передвигаясь с такой скоростью, на которой становился невидим для глаз, чтобы вновь оказаться позади твари.       Выстрел.       Яркий свет.       Жар.       Лазерный карабин в руках Странник, объятый золотистым сиянием, исторг мощный слепящий луч, достойный того, чтобы быть выстрелом корабельного орудия! Ревущий поток испепеляющей энергии накрыл чудовище, испарив тела убитых, что как куклы болтались на его щупальцах, и превращая визжащего монстра в обугленный остов, который ещё двигался по инерции, кувырком покатившись по расплавленному ужасным жаром полу, увязая в вязком металле. Стены и потолок истекали металлом, сияя оранжевым по всей длине коридора.       Запахло чем-то палёным и настолько отвратительным, что Игорь чуть не прослезился.       - Странно – мне казалось, что будет сложнее, - с сомнением произнёс он, издали разглядывая превратившийся в чёрную дымящуюся головешку труп чудовища, некогда бывшего Ватеком. Ватеком! А это значит, что лечение Доктора не подействовало. Более того – это значит, что в плане с подавителями телепатической сети чудовищ изначально была огромная брешь! Игорь похолодел от осознания ужасной истины – если зараза превратила всех пациентов в карантине в чудовищ, на которых не подействовал ментальный перехват ТАРДИС, то… Мимо, по всё ещё остывающему коридору, прошествовал отряд роботов-чистильщиков, которых Игорь окрестил «терминаторами на стероидах» за сходство с машинами из фильма Джеймса Кэмерона.       Корабль содрогнулся. И содрогнулся сильно. Его конструкции застонали от мощи удара, звук которого донёсся, похоже, через множество палуб. Он шёл снизу! С палуб, что ещё не были полностью зачищены от инопланетной биомассы, и…       Благодаря взревевшему шестому чувству Игорь успел в последний миг сместиться в сторону, и огромное извивающееся щупальце, выстрелившее из казавшейся мёртвым туши чудовища, покрытой чёрной коркой, мелькнуло мимо, ударившись в стену и пробив её как фольгу! Тут же, не давая ему возможности опомниться, ещё несколько щупалец устремились к путешественнику, и он бы уклонился снова, если бы не предательский пол, где были разбросаны части тел прошлых жертв монстра – Игорь споткнулся обо что-то, на миг потеряв равновесие и сбив темп, и одно из щупалец, разинув на своём конце огромную склизкую, похожую на мешок пасть, впилось ему в плечо, припечатав к стене с такой силой, что Странник взвыл от боли в сломанных костях!       Регенерация тотчас начала действовать, но Игорь с ужасом осознал – что-то не так! Тварь пытается его заразить! Скрипнув зубами от злости вперемешку с противным липким чувством страха, он вознамерился сейчас сделать то, чего так и не сумел достичь Доктор – победить заразу!       Он сконцентрировался, вгоняя себя в изменённое состояние сознания, хотя адская боль и нечто странное, разливавшееся по телу, сильно мешали.       Туша твари начала вздрагивать. Обуглившаяся плоть трескалась, опадая кусками и обнажая молодую нетронутую кожу. Медленно отрастали огромные лапы твари.       Сознание Игоря скачком расширилось, охватывая сначала коридор, затем – палубу, со всеми, кто здесь был, а после – весь корабль разом. И тогда, узрев всю картину в целом, масштаб проблемы стал для него очевиден – он столкнулся лишь с одним из многих чудовищ, что заполонили ранее безопасные палубы, отделённые от заражённых. Эпицентром распространения чудовищ был лазарет и палуба, где тот находился – там уже почти не оставалось членов экипажа, зато число монстров… оно росло! И росло оно за счёт экипажа, которых прямо сейчас на разных палубах чудовища заражали своей ДНК, и люди, меридианцы, выходцы из Базилиада, претерпевая ужасные метаморфозы, обращались новыми монстрами! Но и это было ещё не всё – он что-то заметил на нижних палубах. Что-то, на что сейчас у него просто не было времени. Сейчас это было не важно. Не важна была тварь, регенерирующая всё быстрее, не важен бой, ведущийся остатками команды корабля с мутантами. Не важно.       Важно только то, что происходит здесь и сейчас, в нём самом. У него была цель. И она вела его. Снова, как и в тот раз, в ТАРДИС, когда импланты Штрассе начали отказывать один за другим.       Почувствовать собственное тело. Во всей его целостности, полноте. Руки и ноги, туловище и голова, плечо с впившимся в него щупальцем, рот, нос, уши, волосы. Почувствовать внутренние органы – сердце, лёгкие, печень…       Сознание изменялось, подчиняясь воле. Менялось восприятие. Оно сжалось теперь до размеров его тела, перестав видеть корабль. И теперь оно шло глубже. Кожа, мышцы, сосуды - километры сосудов, скомпонованных в сложную хитрую систему, умещающуюся в человеческом теле. Ток крови в них. Каждый толчок сердца.       Это было сложно – идти вглубь, постигая сознанием самого себя и каждую свою часть как объект окружающего мира. Больно. Но уже не так сильно как раньше. И, всё же, боль была суровой, а сила противодействия толкала назад, заставляя неистово напрягать волю и разум до состояния тончайшей натянутой струны.       Нервы. Он увидел нервную систему, каждую клетку своего организма. Но здесь не было места эмоциям. Только процесс. Постижение самого себя. И вот теперь ему открылось то, что происходило в его теле. Теперь он видел, как его клетки, постепенно перерождались, расходясь волной изменений от щупальца. Он видел, как оно постоянно впрыскивает ему в кровь свои собственные клетки, начинающие ассимилировать его клетки, менять их. Игорь понимал, что это значит. Знал, что с этим делать. И двинулся дальше, пронзая взором изменённого сознания глубины микрокосма.       Молекулы и атомы. Строительный материал вселенной, единый для любых объектов.       И теперь – Единство.       Он устремил второй поток внимания вовне, в мир вокруг себя, во вселенную, пронизывая корабль, орбитальную верфь, планеты и солнца, туманности и пустоту, что не была пуста, и тоже устремился вглубь. Химическая структура, атомная структура… Вплоть до базового уровня!       Всё едино.       Мир отозвался ему снова.       Ничтожнейшее движение воли рождало изменения в безконечном хаосе броуновского движения частиц. Но теперь он понимал, что это был не хаос. Это была частота колебаний самой вселенной! И она была подвластна воле всех и каждого, кто мог видеть и умел управлять.       Атомы пришли в движение, влекомые его волей и целью…       Тварь полностью регенерировала, тяжеловесно поднялась, сбросив с себя остатки струпьев и вырастив новые щупальца, которые извиваясь, приблизились к Страннику… и в этот момент его тело начало зыбиться, будто рассыпаясь, но продолжая немыслимым образом оставаться целым! Вихри частиц вырвались из тела Странника, и, будто имея собственную волю, устремились к щупальцу в плече. Едва они коснулись его, как тут же «влились» в плоть чудовища, мгновенно распылив её на точно такие же частицы! Огромный кусок щупальца просто распался в пыль, освобождая Игоря, но тот и не думал падать на пол, вися у стены так, словно был к ней приклеен!       Чудище взревело от боли и ярости, тут же направляя остальные щупальца к строптивой добыче, но порция частиц, протуберанцами взметнувшаяся из продолжавшего терять плотность и зыбиться Странника, напрочь срезала их, обратив в пыль!       Для него сейчас время замерло – один-единственный миг растянулся на целую вечность, позволяя действовать быстро и делать невозможное. Тварь сейчас была статической бутафорией. Даже зараза, которую та занесла в его организм, замерла. И это позволяло локализовать её, выявить все поражённые клетки и соседние с ними, перестроить их, переделать, разложить на атомы, выбросить прочь или заменить новыми, здоровыми, созданной из окружающей материи – воздуха, металла стены, части одежды! Сейчас Странник видел даже те заражённые клетки, которые мимикрировали под здоровые. В любом другом случае это было бы просто невозможно. Но в этом состоянии он видел их, он слышал их вибрацию – и она, несмотря на все ухищрения заразы, отличалась от нормальной. И он безжалостно их уничтожал, очищая свой организм.       Он перестраивал себя и своё тело, исцеляясь от заразы, от которой не было иного лекарства!       Рыча, тварь подошла к Страннику, нависая над ним всей своей омерзительной громадой. Разинула лепестки своей огромной пасти, в которой копошились мерзкие языки… и её обдало особенно большим фонтаном частиц! Тут же она принялась таять, рассыпаясь в пыль! Чудовище даже не успело издать ни звука – уже через секунду от него осталась лишь куча атомной пыли, в которую, наконец «отлипнув» от стены, упал Игорь.       Воздух вокруг путешественника продолжал зыбиться, дрожать, рассыпаться и собираться. Материя стены и пола курилась вихрями частиц, постепенно распадаясь.       А потом всё вдруг закончилось, резко и внезапно. Частицы осыпались на пол, и Игорь открыл глаза, в которых сейчас была настоящая бездна. Поднялся, принимая сидячее положение. Чувствовал он себя на удивление сносно, хотя думал, что будет гораздо хуже. Тут же перепроверил своё состояние, вновь погружаясь на иные уровни сознания и восприятия действительности, одновременно направляя часть потока своего внимания в астрал – информационную кладовую вселенной. И только после того, как это проверка показала, что всё в порядке, и в его организме не осталось инопланетной заразы ни в какой форме, Игорь вздохнул с облегчением. И тут же резко встал, отряхивая себя пыль, в кучу которой упал. Однако судьба как будто вознамерилась не давать ему передышки – едва он поднялся на ноги, как корабль содрогнулся особенно сильно. Гул могучего удара, рождённый где-то в глубине корабля, прокатился во всем палубам. Конструкции «Тени» снова застонали от нагрузок… и не выдержали! С визгом и скрежетом металл принялся лопаться и рваться!       В считанных сантиметрах от Странника разошёлся пол, образуя пролом глубиной в несколько палуб, куда тотчас устремилась пыль, оставшаяся от чудовища. Потолок в нескольких местах с грохотом обрушился. Гул и скрежет воцарились на корабле. И тогда, вглядевшись в образовавшуюся трещину в полу, Игорь увидел сквозь дым и искры разорванной проводки, сквозь огонь и падающие обломки конструкций, что звенели, задевая друг друга, как по этому разлому из глубины поднималось… нечто. Нечто огромное и немыслимое. Своими мощными движениями в настойчивом стремлении взобраться как можно выше, это нечто, гасившее своей плотью и массой разгоравшийся огонь, сверкавшее гадкой слизью в ярких вспышках снопов искр, рвало корабль на куски изнутри! И оно было огромно.       Из динамиков обречённо прохрипел голос Джексона: «Внимание! Объявляется эвакуация! Всему экипажу проследовать к спасательным капсулам!»       Недолго думая, Игорь решил, что лучше внять этому предупреждению. Что бы ни рвалось на волю изнутри корабля, взламывая палубу за палубой, оно наверняка было связано с роем вспышкой мутаций, захлестнувших корабль, и ментальным следом чуждой воли. И если Джексон объявил эвакуацию, то дело – швах, и следующим логичным шагом с его стороны будет… Не додумав мысль до конца, Игорь устремился прочь на максимальной скорости. Путь его лежал к ТАРДИС.       - Коммандер Дэвид Джексон. Код активации «Альфа-зелёный-738-Зет», - отчеканил слова Джексон, облачённый в силовую броню и пребывающий в состоянии, близком к нервному истощению. Злость поселилась в его душе. Злость на всю вселенную, которая будто бы ополчилась против него. Как он ни старался, что бы ни делал, ему не удалось спасти корабль. Всё пошло прахом! И сейчас уцелевший во всех прошлых перипетиях экипаж гиб в сражениях с чудовищами, или сам превращался в чудовищ!       - Первый помощник, офицер связи Нийота Мара. Код активации «Бета-фиолетовый-372-Я», - произнесла уроженка Базилиада, сжимая кулаки. Чувства её были вполне очевидны и написаны на лице – безсильная злоба, ибо они уже ничего не могли поделать.       «Коды приняты. Запущен протокол самоуничтожения. До перегрузки реакторов десять минут», - раздался из динамиков синтетический машинный голос, возмещая о последнем аккорде в существовании того, что некогда было одним из самых секретных активов «Фронта освобождения» - космической мобильной базой под названием «Тень». Но сейчас до этого никому не было дела – нужно было уходить. И быстро.       - Вы готовы? – спросил Калеб, глядя своими искусственными глазами на закрытую дверь, ведущую прочь с резервного мостика. Именно в таких – экстренных и боевых – ситуациях он проявлял себя лучше всего, ибо все его аугментации изначально имели боевое назначение. Среди них была и та, что позволяла видеть биологические объекты сквозь стены на определённом расстоянии. И сейчас Калеб видел, что ближайшие коридоры ещё е заняты чудовищами – там ещё держали оборону группы прикрытия, состоящие из роботов-чистильщиков.       - Готовы, - беря плазменный излучатель с панели управления, сказал коммандер. А про себя добавил: «Готов как никогда». Пусть корабль уже не спасти. Пусть все его усилия пропали даром, а большая часть экипажа либо погибла, либо стала чудовищами. Он сделает всё, чтобы устлать свой путь к спасательной капсуле трупами монстров, повинных в произошедшем.       - Тогда идём, - Калеб скользнул в открывшуюся дверь, держа наготове «Прелесть» Ватека. Синему великану она уже была не нужна. Калеб следил за – как он думал – выздоровлением Рейтера и Ватека, подключившись по корабельной сети безопасности к камерам наблюдения карантинного бокса. И он видел, как его друзья с остальными пациентами вдруг превратились в чудовищ. Видел, как он набросились на санитаров, прибежавших на шум, и заразили их, либо ассимилировали. Что он почувствовал в тот момент, невозможно описать словами никому, кроме гениального поэта. Но в таком случае поэзия его была бы трагична и полна скорби.       События развивались слишком быстро – когда Калеб добрался до лазарета с первым отрядом зачистки, там уже творился настоящий ад. За считанные минуты мутировавшие в чудовищ пациенты карантинного бокса заразили и обратили весь медперсонал и остальных пациентов. Те – всех, до кого смогли быстро добраться. Потом началась настоящая бойня – чудовища из лазарета хлынули во всех направлениях, застигнув всех врасплох… А ведь это было всего полчаса назад!       И вот теперь они спасались бегством с корабля, который вот-вот взорвётся.       Даже сейчас подключение к системе видеонаблюдения сети безопасности оказывалось весьма полезным, несмотря на уничтожение большей части камер. Калеб всё ещё мог составить представление о том, что в целом происходит на гибнущем корабле. Бои шли совсем рядом – роботы, посланные с верфи, организовали укреплённые оборонительные точки на подступах к резервному мостику и спасательным капсулам. Пока ещё они стойко держались, отражая натиск чудовищ раз за разом. Но сколь бы сильны роботы ни были, их было слишком мало. Однако они делали всё возможное, чтобы дать экипажу уйти.       Путь группы вывел троицу на одну из укреплённых позиций роботов, где прямо сейчас шёл бой – пятерка хромированных железных скелетов, закованных в броню, отражала атаку монстров, каждый из которых был по-своему омерзительно уникален. Тут были горы мышц, закованные в панцири, какие-то змеевидные создания в человеческий рост, отличавшиеся невероятной проворностью, омерзительные комки плоти, передвигавшиеся на щупальцах и ими же атаковавшие с такой силой, что пробивали стены. Роботы отвечали слаженными и точными залпами из дезинтеграторов, распыляя мелких тварей, а у крупных вырывая целые куски плоти из их мерзких тел, пробивая стены, а за ними – ещё и ещё.       Грохот, шум, лязг, рёв, от которого душа уходит в пятки. Отряд не задерживался – до самоуничтожения корабля оставалось слишком мало времени.       Доктор не мог поверить своим глазам. Не мог. Но данные были неоспоримы – кто-то извне не только смог прорваться сквозь ментальную блокаду ТАРДИС, но и перехватить контроль над всеми биоформами «звёздных левиафанов» на корабле! На такое Двенадцатый никак не рассчитывал, а потому теперь стремительно метался по рубке управления ТАРДИС от одной консоли к другой, пытаясь исправить положение.       - Нет-нет-нет! – восклицал он возле одной консоли, нажимал кнопки, дёргал рычаги и тут же вихрем устремлялся к другой, задерживаясь на пару мгновений уже там. – А если так? – и вновь следовали манипуляции с кнопками, тумблерами и рычагами, а после перемещался вновь, активируя самые невероятные устройства и приговаривая: «Ну же, родная! Я знаю, что ты можешь!» И ТАРДИС как будто отвечала ему, меняя тон освещения в рубке или издавая невозможные наборы звуков.       Доктор перепробовал всё самое очевидное и эффективное в обычных условиях, начиная попытками заглушить входящий телепатический сигнал, и заканчивая усилением собственного телепатического поля ТАРДИС. Но ничего не получалось – всякий раз неизвестный, вторгшийся в ментальную сеть пришельцев, адаптировался, находил лазейку, и всё продолжалось. И Доктор знал, что именно продолжалось – он был прекрасно осведомлён о том, что сейчас творилось за дверями ТАРДИС на корабле «Фронта». Знал, что гибнут люди и другие разумные. Это заставляло его работать с удвоенной силой, заставляло искать самые неожиданные и экстремальные решения проблемы. И, похоже, он, наконец, нащупал что-то стоящее – параметры чужого телепатического сигнала, степень его затухания, ряд других особенностей.       - Он определённо идёт из другого мира, - бормотал себе под нос Доктор, начав претворение в жизнь очередных контрмер, которые на этот раз наверняка должны были выбить агрессора из ментальной сети и вернуть все биоформы роя на «Тени» под контроль ТАРДИС.       Это противостояние напоминало игру в трёхмерные шахматы, где оба соперника – гроссмейстеры, играющие с завязанными глазами. Доктор даже начал ловить себя на мысли, что ощущает определённый азарт.       В дверь постучали, когда настройка силового поля ТАРДИС была почти завершена. По щелчку пальцев Двенадцатого, от отрывающегося от работы, дверь отворилась, впуская Странника, который выглядел сильно потрёпанным. И если благодаря регенерации его физическое состояние стремительно шло на лад, то некогда шикарный костюм превратился в лохмотья.       - Доктор, - пытаясь отдышаться, изрёк Игорь, привалившись спиной к закрывшейся двери, - у нас проблемы.       - Я знаю, - отмахнулся тот, завершая все приготовления. – Я только что её почти решил, - произнёс он. И нажал всего одну кнопку. ТАРДИС тихо загудела, свет в рубке мигнул. Больше на первый взгляд не произошло ровным счётом ничего.       - И? – Странник отлепился от двери, недоверчиво поглядывая на Доктора и одновременно с помощью экстрасенсорики пытаясь прощупать пространство за пределами ТАРДИС. Сделать это было очень нелегко, поскольку временной корабль повелителей времени можно было сравнить с настоящей карманной вселенной, к тому же имеющей собственное ментальное поле. – Что вы сделали? – Игорь встал рядом с Доктором и взглянул на монитор. Он не поверил собственным глазам – на монитор выводились картинки со всех уцелевших камер «Тени», и повсюду чудовищные мутанты замерли точно истуканы! Естественно этим моментом пользовались уцелевшие бойцы «Фронта» и роботы.       - Придал защитному полю ТАРДИС те же параметры, что были у барьера, отделяющего поражённые парадоксами реальности от остальной части мультивселенной, и накрыл им весь корабль наших подопечных, - вопреки ожиданиям Игоря, которого очень впечатлило то, что он услышал, Доктор говорил без присущей ему в таких случаях гордости или воодушевлений. Он был напряжён как боец, получивший небольшую передышку в сражении.       - Доктор, я не говорил вам, что вы гений?       - Рад, что вы, наконец, признали очевидное. Но это ещё не конец, - вздохнул Двенадцатый, нахмурившись. – На поддержание защитного поля в такой конфигурации тратится огромное количество энергии. ТАРДИС так долго не выдержит.       - Сколько?       - Пять минут. Максимум – восемь.       - Тогда нам нужно предупредить экипаж…       Когда огромное склизкое щупальце с разинутой на конце невыносимо смердящей пастью замерло в миллиметре от лица Джексона, приготовившегося подорвать себя гранатой, лишь бы не стать очередным монстром, коммандер сначала ничего не понял. Миг спустя чёрное лезвие отсекло щупальце, безвольно рухнувшее на пол, принявшись заливать его белёсой кровью, и Дэвид метнул уже взведённую гранату в разинутую лепестковую пасть огромной твари, точь-в-точь такой, в какую был обращён Ватек. Калеб, сидевший на холке монстра и пронзивший его шею клинками, встроенными в его руки, мигом соскочил, и спустя секунду тварь разорвало взрывом, обдав кровью и ошмётками всё вокруг. И только тогда Джексон понял, что на них больше никто не нападает.       - Какого… хрена? – недоумевая, изрёк он, глядя на родича убитого монстра, что ещё миг назад нёсся на них с другого конца коридора, а теперь вдруг замер на месте как истукан. О том, что оно живое, говорили лишь едва заметные движения вроде вздрагивания или покачивания.       - Не знаю, но это нам точно на руку, - ответил Калеб, тотчас посылая мощный луч из «Прелести». Чудовище буквально испарило в мгновение ока!       А потом по коридору разнёсся хрип помех, сквозь который пробился голос, услышать который Дэвид уже не надеялся: «Внимание! Говорит Доктор! Мне удалось временно вывести из строя враждебные биоформы. Но эффект не продлиться долго – максимум пять минут. Советую воспользоваться этим временем как можно эффективнее», - когда голос повелителя времени стих, Дэвид, Калеб и Нийота переглянулись.       - Ну и чего же мы ждём? – спросила девушка, первой устремляясь в направлении, ведущем к спасательным капсулам.       «Процесс восстановления завершён на 89%. Внимание! Текущего количества носителей не достаточно для разархивации баз данных!»       Дейв уже перестал обращать внимание на все эти предупреждения и объявления, полностью сконцентрировавшись на трёх вещах – восстановлении повреждённых нанитов, наблюдении и максимальной осторожности, дабы не быть обнаруженным магосом, в структуру балахона которого встроились наниты, спасшие личность Дейва и все данные от уничтожения.       Магос, по мнению Дейва, вёл себя на удивление эмоционально для того, кто был настолько сильно аугментирован и верил в то, что «плоть слаба». После уничтожения нанитов в боксе, сопровождавшегося непрестанным чтением молитв Омниссии, Кай связался с человеком, носившим титул лорда-инквизитора, и доложил о происшествии. Инквизитору, по наблюдениям Дейва, новость не понравилась. Настолько, что он приказал опечатать лабораторию процедуру полного очищения. Впрочем, магос и сам дураком не был, заранее начав процедуру подготовки к этому самому очищению, при этом предусмотрительно не покидая бокс, в котором всё и случилось.       В такой ситуации у Дейва был лишь один шанс вырваться на свободу. Но нужно было действовать осторожно и быстро, всё ещё скрываясь от защитной системы бокса.       Один из восстановленных нанитов отделился от основного кластера, устремляясь под балахон магоса, проводившего финальный этап подготовки к очищению с помощью внутренней консоли, прицепился к одному из множества механодендритов, проник внутрь его конструкции через промежутки между атомами, и принялся продвигаться к спинномозговому столбу – полностью искусственному аналогу позвоночника со спинным мозгом и всеми нервными окончаниями.       Но магос, будто почуяв неладное, вновь потянулся к кнопке активации защиты! У Дейва было меньше 0,1 секунды, чтобы отреагировать!       Неизвестное подавляющее поле вновь заполнило камеру. И магос продолжал жать на кнопку достаточно долго. Только когда его подозрения развеялись, отпустил её, проворчав что-то на бинарном.       - Изуверский интеллект! Подумать только, в какую ересь впали эти нечестивцы! – приговаривал Кай, наконец завершив подготовку к очищению лаборатории. Оставалось только её запечатать. Но в этот момент он вдруг ощутил нечто немыслимое – электрические нервные импульсы в его благословлённом Омниссией теле перестали поступать к конечностям! Ко всем сразу! Усиленный кибернетикой разум объял ужас, ибо он сразу понял, что произошло!       - Нет! Ты должен быть мёртв! – в исступлении воскликнул магос Кай, впервые за всю свою жизнь в качестве адепта машинного бога испытывая настолько по-человечески опустошающее сокрушительное чувство ужаса, смешанного с отчаянием! Он подвергся скверне! Изуверский интеллект, контролировавший микромашины, с вероятностью 99,(3) % воспользовался временной дисфункцией всех его анализаторов при включении поля подавления, чтобы проникнуть в структуру его святых имплантов в попытке перехватить контроль над его моторными функциями! И делал он это не аппаратно – без подключения к его системе, чтобы не вступать в противоборство, а физически – буквально перестраивая внутреннюю структуру его конечностей под свои нужды! – Не-е-е-ет!!! – возопил Кай, начиная активацию священной «Литании мученика», предусматривавшей самоуничтожение. Но перед его взором вдруг возникло шокирующее предупреждение:       «Ошибка! Активация невозможна!»       И тут он услышал голос. Обычный человеческий голос:       «Магос Кай, моё имя – Дейв. Я прекрасно осведомлён о том, каково в Империуме отношение к подобным мне. И оно вполне обосновано вашим историческим опытом. Однако я смею вас заверить, что не имею никакого отношения к тем разумным машинам, которые в далёком прошлом вашей реальности поставили человечество на грань вымирания…»       - Я не стану слушать отродье вроде тебя! В твоих словах лишь яд лжи, отравляющий душу! – буквально выплюнул Кай, мысленно стоная от бессильной злобы – он не мог пошевелиться и что-либо сделать, а синтетическое чудовище посмел вторгнуться в его канал связи! Оно осквернило его слух звучанием своего мерзкого голоса!       «Я не намерен вступать с вами ни в философские, ни в экзистенциальные споры, ни в богословские споры, магос. Я не хотел доставлять никому проблем. Я просто хотел выжить и спасти своих друзей. Но после вашего разговора с инквизитором мне пришлось действовать экспромтом, ведь инквизитор вряд ли пощадит моих товарищей, узнав, что они имели контакт со мной».       Магос не ответил. Он пытался связаться с Ортелием, с капитаном, с другими магосами на корабле. Но проклятый изуверский интеллект блокировал все его попытки!       «Вы мне всё равно не поверите», - тем временем продолжил Дейв, - «поэтому я сделаю то, что должен, и покину вас, магос, исправив весь причинённый вам ущерб».       Не в силах противостоять изуверскому интеллекту, Кай вновь принялся читать молитву Омниссии с таким рвением, с каким не молился ещё никогда в жизни:       - Узрите пришествие Владыки Всех Машин!       В дожде сойдёт он к вам с небес.       Внимайте, сыны Марса, ибо грядёт он,       Могущественный и сильный, держа       Скипетр власти в руках! – зазвучало одновременно на «Лингва Технис» и Высоком Готике из синтетических уст магоса. Литания «пришествие Омниссии», одна из самых могущественных, способная утихомирить буйных Духов Машин, вселять в сердца праведников неугасимую силу духа и веры, и даже изгонять из порченных хаосом механизмов отродья имматериума!       Но Дейв не был демоном. Он был просто искусственным интеллектом, у которого была цель. И он был намерен её достигнуть.       - Облачённый в свет и пламя,       Он станет глаголить слова вечной Истины,       А разум его будет светочем знаний и фактов.       Когда приидет Спаситель, да узрите вы Его таким,       Каков Он есть – похожий на вас, но неизмеримо великий…, - продолжал в настоящем религиозном исступлении магос, когда его конечности против его воли сделали робкое первое движение, переместив его тело чуть ближе к выходу из бока. Молитва полилась с новой силой, подпитываемая праведным гневом и истовой верой.       - Владыка Всех Машин встанет средь своих подданных,       Воцарившись над всем Марсом,       И слава его будет столь велика, что само солнце       Не осмелиться глядеть на него.       Говорю вам – воистину будет Он Альфой,       И будет Омегой, началом и концом,       Повелителем плоти и кузнецом металла…       Шаг. Робкий. Один. Другой. Магос рывками двигался к двери, ведомый Дейвом, чьи наниты размножились в синтетическом теле кая, перехватив контроль над моторными функциями и получив защиту от подавляющего поля. Но, несмотря на успех, к своему удивлению Дейв обнаружил одну абсолютно нелогичную, обескураживающую вещь – чем дольше магос читал молитву, тем труднее становилось его контролировать! Дейв не учёл, что в этом мире сила веры имеет значение и способна воздействовать на реальность! Нужно было действовать быстрее!       Механодендриты магоса устремились к замку, отпирающему дверь, и Кай буквально взревел, подобно настоящему церковному хору:       - Он станет светом, что разгонит тьму и искоренит невежество,       Он станет объектом преданности и любви, коему позавидуют цари и императоры!       Он возжелает блага землям Ареса и процветания Марса!       Замок щёлкнул, отворяя дверь, и в этот момент один из механодендритов вдруг вышел из-под контроля Дейва, а кластер нанитов внутри него утратил целостность! Тут же магос попытался воспользоваться ситуацией и активировать защитные механизмы бокса, но Дейв заставил Кая отчаянным рывком буквально выпрыгнуть наружу, сшибая дверь! Магос повалился на пол, продолжая молиться с неистовым воодушевлением, и Дейв к своему ужасу и удивлению почувствовал, как каждое слово этой молитвы разрушает связи между нанитами:       - Все станут едиными в верности братьями и сёстрами!       Войны прекратятся, и меж звёзд воцарится мир!       Навеки исчезнут кровопролития, раздоры и распри!       Больше ждать было нельзя – ситуация вопреки всем логическим прогнозам становилась критической. Но цель уже была достигнута – удалось покинуть бокс, и Дейв отдал молниеносный приказ. Все наниты, что ещё ему подчинялись, мигом снялись со своих мест, восстанавливая в искусственном теле магоса всё, что до этого изменили, слились воедино, и просочились в пол.       - Все люди станут одной семьёй и тысячи звёзд будут едины! – переполняемый благоговейным трепетом и огнём истинной веры, громогласно и торжественно закончил магос, осознавая неоспоримую и неизбежную истину – силой Омниссии он победил! Он изгнал синтетического демона из своей плоти! Он доказал, что для него ещё не всё потеряно, и он может обрести прощение!       А спустя несколько секунд на корабле «Ira justorum» линейного флота Коронус прогремел сигнал тревоги.       - Меня это бесит! – в сердцах Фрейнар пнул массивную дверь камеры, заставив её угрюмо звякнуть, о чём тут же пожалел – дверь, конечно, не поддалась, а вот ногу он отбил. Первин хмыкнул, проведя рукой по волосам – в отличие от боевого мага он отнёсся к пленению философски. Собственно, ему было даже интересно, как оно всё дальше обернётся. – Что смешного? – воззрился на того Фрейнар.       - Ничего. Просто думаю о ближайшем будущем, - ответил Николай, изобразив улыбку, которой позавидовал бы Чеширский кот.       - Так ты считаешь, что нас захватили те, кто летел на корабле, благодаря которому мы спаслись? – тихо спросила Хай Лин. Ей было холодно. И неуютно. И тоскливо. И ещё душу глодало странное неприятное чувство, похожее… на самом деле не похожее ни на что! Оно вызывало очень сильный дискомфорт. Настолько, что стражнице сидела на нарах, забравшись туда с ногами, и обхватив колени.       - А кто ж ещё? Больше некому, - справедливо резюмировал Первин.       - Там, в этом проклятом…       - Варпе, - произнёс за Фрейнара спецназовец.       - В варпе, когда появился корабль, ты говорил о нём так, словно точно знаешь, что он такое, откуда и кто на нём летит.       - Знаю, - не стал отрицать Первин, разлегшись на своих нарах в максимально расслабленной позе. Даже в такой ситуации он не терял присутствия духа, поскольку ничего другого, похоже, уже не оставалось.       - Расскажи, - буркнула Хай Лин. Тревога за бабушку, с которой она оказалась разлучена, постепенно нарастала. Вряд ли она сейчас в лучшем положении, чем их небольшая компания.       - О чём? – переспросил Первин, хотя прекрасно понимал, что именно хочет услышать чародейка. Просто ему нравился звук её голоса.       - Сам знаешь.       - Я бы тоже послушал, - навис над ним Фрейнар, скрестив руки на груди. Первин нехотя скосил на него взгляд.       - Хотите услышать о мрачном мире будущего, в котором есть только война? – Николай издал звук, похожий на смешок – прежде его познаниями в этой области интересовались только такие же фанаты, как он сам. И вот, поди ж ты – знания, которые многие считали безполезными, теперь могли пригодиться. Кто бы мог подумать!       - Рассказывай уже! – зыркнула на мужчину Хай Лин, подавляя волну раздражения.       - Итак, давным-давно великие мудрецы прошлого создали совершенное человеческое существо…, - начал Первин, но по взглядам слушателей понял, что лучше сразу переходить к современным реалиям мира, в котором они оказались. Жаль – он хотел рассказать историю с самого начала. – Ладно-ладно, понял. Мы находимся, судя по всему, на линейном крейсере Империума человечества. Сейчас предположительно идёт сороковое тысячелетие по местному летоисчислению. Власть Империума простирается на миллионы миров по всей галактике – это межзвёздное государство людей владеет почти всем, что есть в Млечном Пути. Ряды войск имперской гвардии неисчислимы, их боевые машины превращают в пыль любого врага, а там, где обычные люди не справляются, в дело вступают легионы космического десанта – совершенные воины, улучшенные генетически суперсолдаты, в сравнении с которыми суперсолдаты Рейха – детская игрушка. Но если и этого мало, то к услугам Империума машины «Легио Титаникус» и огромный флот.       Политический строй можно охарактеризовать как парламентскую тоталитарную теократию, хотя это – грубое приближение, а по уровню ксенофобии Империум уверенно затыкает Рейх за пояс. Только если последний в порыве идиотизма начал разделять людей на высшую расу и «недочеловеков», то второй такого не практикует – человечество, несмотря на наличие в его составе многих народов и рас, едино. Ксенофобия и расизм направлены против мутантов и ксеносов, сиречь – пришельцев. И не безосновательно – у Империума очень много врагов как внешних, так и внутренних. Со дня своего основания он не знал покоя, постоянно ведя локальные или глобальные войны. Можно сказать, что сейчас Империум в осаде – по всем его границам происходят тысячи конфликтов разной степени интенсивности, а внутри самой державы наверняка найдётся с десяток мятежных миров, восстания на которых вспыхнули, инспирированные внешними врагами, с худшими из которых мы уже познакомились в варпе…       - Демоны? Здесь? – переспросил Фрейнар. Рассказанное Первиным уже вызывало у него серьёзную тревогу. Если, конечно, Николай прав. Но демоны – это уже перебор.       - Этот мир очень близок к имматериуму. Собственно – варп является тёмным отражением этой реальности. И твари, обитающие там, стремятся прорваться в реальный мир и пожрать души смертных. Если такое происходит, если даже хоть одному демону удаётся порваться, то планета, где это случается, быстро становится демоническим миром. На таких мирах, поскольку их уже не спасти, а зараза хаоса будет распространяться дальше, Инквизиция обычно проводит так называемый «экстерминатус» - уничтожение всей биосферы планеты.       - Это… ужасно! – выдохнула Хай Лин, не в силах даже вообразить то, о чём сейчас говорил Первин. Целая планета! Как такое возможно?       - Враги Империума ещё ужаснее, - вздохнув, пожал плечами Николай. – Демоны, хитроумные Эльдары и их тёмная версия, некроны, чьи технологии находятся за гранью понимания, а из-за пределов галактики сюда тянет свои щупальца рой пожирателей миров – Тиранидов. Так что люди здесь были вынуждены привыкнуть к войне, сделать её частью своей повседневной жизни.       - Мрачная картина, - заключил Фрейнар, размышляя над рассказом. А подумать было над чем. В первую очередь теперь можно было спрогнозировать, что их может ожидать, учитывая все обстоятельства.       - Ты упомянул инквизицию, - начала Хай Лин. Это слово её зацепило. Она помнила из истории средневековья, чем была знаменита та инквизиция. И очень не хотелось, чтобы местная была на неё похожа. Впрочем, надежда сия была призрачна, как туманная дымка поутру.       - Да. Они – это разведка и контрразведка в одном лице с широчайшими полномочиям. Разделены на три ветви – так называемых «ордоса», у каждого из которых своё направление работы – противодействие сверхъестественным угрозам, противодействие угрозе ксеносов, и противодействие внутренним угрозам. Кстати – думается мне, что мы наверняка уже должны были привлечь внимание Инквизиции.       - Что в таком случае нам грозит?       - Как минимум три смертных приговора каждому, - усмехнулся Первин, наблюдая за реакцией собеседников, резко изменившихся в лице – Фрейнар стал предельно хмур, а Хай Лин сощурила и без того узкие глаза, вперив в спецназовца взгляд, полный сомнения:       - Ты издеваешься?       - Нет. Я серьёзно. Обвинения в ереси и связях с демонами варпа у нас, считай, в кармане. А ещё вы двое, и остальные друзья-волшебники пройдёте как несанкционированные псайкеры. И эти обвинения мы получим, если инквизитор нам попадётся добрый и в хорошем настроении.       - То есть всё будет намного хуже, - констатировал зоатанец.       - В точку.       - Уже жалею, что спросила, - Хай Лин была мрачна как небо в дождливый осенний день. Ситуация была безрадостной. Собственно, девушка уже не могла вспомнить, когда с момента той злосчастной встречи со Странником в Заветном Городе произошло хоть что-то обнадёживающее. Нет – казалось, что с каждым разом становилось только хуже. Или это уже у неё паранойя?       Резкий сигнал тревоги, вдруг раздавшийся за дверью камеры, был так громок, будто это подавал сигнал проходящий совсем рядом морской танкер! Это прервало размышления китаянки, заставив её встрепенуться.       - Тревога? – поднял бровь Фрейнар, на всякий случай отходя подальше от двери – из-за неё стали доноситься громкий топот, обрывки фраз на неизвестном языке. Судя по всему, намечался большой переполох.       - Похоже на то, - Первин мигом «перетёк» со своих нар к двери, прижавшись к ней ухом. Прислушался, пытаясь разобраться, что происходит снаружи.       - Что слышно?       - Не знаю – я не говорю на высоком Готике. И на Низком – тоже.       - Зато говорю я, - внезапно в камере раздался новый голос. Голос, в котором было слишком мало эмоциональных оттенков, чтобы спутать его с человеческим. Голос, который они уже слышали прежде!       - Дейв! – обрадованно воскликнула Хай Лин, вскочив с нар и оглядываясь – в камере кроме них троих никого не было, и это сбивало с толку. Но один лишь голос этого искусственного интеллекта пробудил в девушке горячую надежду на лучшее. – Как я рада тебя слышать!       - Это взаимно, мисс Лин, - кажется, в безплотном голосе ИИ прозвучали едва уловимые тёплые нотки. А потом прямо из пола, подобно призраку, посреди камеры выпорхнуло огромное роящееся чёрное облако, тотчас приняв человеческий облик! Перед арестантами возник андроид, внешне чем-то напоминающий Странника и одетый в броню.       - Впечатляет! – присвистнул Первин, оценив эффектное появление и метаморфозу. Вот именно ради таких моментов он и не ушёл со службы в «Особом отделе» ФСБ – постоянно приходилось сталкиваться с чем-то удивительным.       - Не более чем разработанные несколько лет назад в вашем «Отделе» капсулы «Голем», Николай Петрович, - ответил воплощённый Дейв, наметив вежливую улыбку на лице, которое от человеческого отличить было почти невозможно. Сирена продолжала вопить, топот за дверью и обрывки приказов звучали громче. – У нас мало времени, - продолжил ИИ, не давая никому вставить слова. – Экипаж корабля поднят по тревоге и сейчас ищет сбежавший «изуверский интеллект» - меня. Но более тревожна судьба нашей с вами группы. Войдя в информационную сеть корабля, я выяснить, что приказом лорда-инквизитора Ортелия все мы приговорены к смертной казни после прохождения допроса девятой степени. В настоящее время ему подвергается Сергей Иванович.       - Твою мать! – выдохнул Первин. Уж кому как не ему было знать, что такое «допрос девятой степени» в терминологии имперской инквизиции. Обычно после него смертная казнь казалась избавлением. – Так чего же мы ждём? Погнали!       И Дейв распался, обратившись облаком нанитов, окутавшим трёх человек…       - Что-то происходит, - проскрипел Магнус, не сделав даже усилия, чтобы подняться с нар. Он был слаб. Слишком слаб. Впервые в своей жизни. И дело было не в старости. Хотя – определённо в ней. Но раньше магия позволяла её не замечать, не обращать внимания на немощь плоти, и даже до определённого предела обращать старение вспять. Но здесь, на этом проклятом корабле – а сомнений в том, где они с Ян Лин оказались, не было – в этой отвратительной камере он магии не чувствовал.       Вместо неё он чувствовал нечто совсем иное – чёрную затягивающую бездну, готовую перемолоть его рассудок и душу, иссушить его магию до дна. И это было больно. Но боль была не столько физической, столько шла изнутри – из глубины душа. Как будто эта бездна оставила там свою кляксу, которая постоянно «зудела» и норовила вырасти, не оставив после себя ничего. Ужас, который испытывал Магнус перед этим неизвестным явлением, впору было звать сверхъестественным.       Ян Лин чувствовала себя ничуть не лучше. Но оба они были старыми опытными магами и умели скрывать свою слабость. Этакий «секрет Полишинеля», когда все всё понимают, но молчат, делая вид, что остаются в неведении. Одна из форм лицемерия.       - Тревога, - веско заметила бывшая стражница. В последние полчаса их беседа свелась к обмену дежурными односложными фразами, ибо все темы для разговоров к тому времени они исчерпали. Магнус хотел было начать рассказывать байки о временах своей молодости, но глянув на бабушку Хай Лин сразу отбросил крамольную мысль – аудитория была неблагодарной.       - Интересно, из-за чего? – задумался архимаг, отвернувшись к стене, чтобы Ян Лин не видела, как он скривился от боли, постоянно продуцируемой чем-то извне, боли, которая замещала магию.       Внезапно с тихим шорохом стена напротив двери начала рассыпаться, будто её полили сильной кислотой, и в образовавшемся расширяющемся проёме показалась фигура, полностью закованная в необычную силовую броню, напоминавшую ту, что носил чудовищный воин Кхарн. Но сил на какую-то активную реакцию у стариков просто не было – они лишь сели на нарах, с опаской глядя на незваного гостя, появившегося столь нетривиальным образом. А потом «гость» снял шлем, и Ян Лин не сдержала слёз радости – на неё смотрела внучка!       Образы были смутными, размытыми, полными неясности и неопределённости. Всё вертелось, разбиваясь на части, и составляя что-то новое как в калейдоскопе. Но это новое тоже было чем-то неудобоваримым.       Школьные годы. Он с мальчишками делает самопальный взрывпакет за гаражами. Они спорят, кто будет его взрывать и где: кто-то предлагает сунуть его в выброшенный унитаз, что горделиво белел неподалёку, кто-то предлагал кинуть в железную бочку или придержать до лучшего случая…       Всё рассыпалось острыми осколками, завертевшись смертоносным вихрем, и складываясь в нечто иное.       «Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов», - раз за разом повторял мужской уверенной голос так монотонно, словно эта была некая сакральная мантра, от которой зависело духовное просветление.       Осколки сложились в новый образ. Праздничный стол. За ним, уставленным любимыми блюдами – вся семья: папа и мама, бабушки и дедушки, старший брат и сестрёнка, которой едва исполнилось три. Старенький телевизор «Рубин» с выпуклым кинескопов и в деревянном корпусе включён на первый канал, где Куранты отсчитывают последние мгновения уходящего года. У окна – большая разлапистая ёлка, украшенная шариками и стеклянными, переливающимися в свете люстры, фигурками зверей и сказочных персонажей.       Куранты бьют двенадцать, и каждый удар, отдаваясь болью, которой не было определения, раскалывает окружающую реальность, снова превращая её в осколки.       Острые, подобные зеркальным, на каждой стороне которых проигрывались самые разные сцены чьей-то жизни. Они снова взвились ураганом. Но теперь в просвете меж ними, где-то далеко-далеко, на миг показалось нечто невероятное. Безконечная башня, словно отлитая из ртути. Она показалась на ничтожный миг, но этого было достаточно, чтобы уточнить направление…       «Координаты объекта – 7.762.12 на 36.131.2» - опять прозвучал тот же голос, что и прежде. И вновь – безконечное повторение. Но в этот раз повторялось всё, кроме цифр, кои постоянно менялись и не имели смысла.       «Довольно!» - раздражённый, прозвучал иной голос. Могучий, полный силы. Но он не был услышан. Реальность не откликнулась ему. Происходящее шло своим чередом.       Осколки снова сложились, формируя новую картину, новую реальность.       Чернота ночи, посеребрённая россыпью звёзд на тёмном небе. Тепло. Сухой ветер. Резиновая прокладка оптического прицела обхватывает глаз. В перекрестье – далёкий особняк на склоне небольшой горы, к которому ведёт лишь одна дорога. Охрана, машины, всё освещено. Всё патрулируется и просматривается. Горы.       Напряжённое ожидание. И полное спокойствие. Холодный разум. Чёткая цель.       В прицел видно, как в одной из комнат первого этажа особняка погас свет. Значит, уже началось. Пора. Палец плавно давит на курок. Тихий плевок выстрела почти не слышен благодаря глушителю…       «Покажи мне то, что я хочу!» - другой голос был настырным, требовательным, но слышалось в нём и удивление.       И снова всё вокруг раскололось, будто звук второго голоса спугнул этот образ реальности. Сейчас осколков стало даже больше, они стали мельче и опаснее. Они закружились настоящим смерчем, сверкая сколами граней в свете, которого не было.       «Ты покажешь!» - это было даже не требование. Констатация факта.       Осколки чуть замедлились, и на одном из них – том единственном, что был в самом сердце вихря - на мгновение мелькнула та самая Безконечная ртутная башня. Мелькнула, чтобы тут же пропасть, ибо зазвучал первый голос:       «Путь равен произведению скорости на время», - вечно повторяющаяся фраза эхом пронеслась повсюду. И тут же, накладываясь на неё, последовала новая: «Я от дедушки ушёл, я от бабушки ушёл, и от тебя уйду». Продолжая повторяться, она слилась с первой фразой, превращаясь в нечто совершенно невразумительное, грохочущее, разрывающее сознание.       Осколки замерли, внезапно вытянувшись и превратившись в безконечной сложности кристаллический зеркальный лабиринт, который постоянно рос и менялся!       «Хватит этих игр, смертный!» - взревел второй голос и по лабиринту прокатилась ударная волна, раскалывая кристаллы, сметая их… Но лишь в первые мгновенья, ибо потом лабиринт вдруг обратился в нечто нерушимое и монументальное, восстановив разрушенное и устремив длинные отростки ту сторону, откуда пришла волна!       Громыхнуло!       Раскат грома хрустальным эхом прокатился по кристаллическому лабиринту, заставляя грани кристаллов вибрировать и показывать образы прошлого, транслируя память о прожитой жизни.       «Мне это надоело!» - прогрохотал второй голос, и тут же в столпе яркого золотого света прямо посреди лабиринта возник настоящий гигант в силовой броне! Броня была неброской, потрёпанной, но несла на себе символику седьмой роты «Ультрамаринов». Вооружённый булавой, этот гигант начал крушить всё вокруг. С неистовым звоном кристаллы разлетались вдребезги от каждого его удара, осыпая всё вокруг осколками…       Но долго бесчинствовать ему было не суждено – внезапно позади него, вбирая в себя лабиринт и все осколки, выросла огромная зеркальная башня, усеянная «ветвями» шипов, в сравнении с которой великан был пушинкой. Башня принялась вращаться, рассекая воздух миллионами ветвей-шипов, которые в момент смели гиганта, отбросив его в сам чернеющую безконечность!       «Моё терпение лопнуло!» - полный ярости и боли, второй голос прогремел повсюду, неся с собой испепеляющий золотой свет…       … Они стояли друг напротив друга последи поля боя, усеянного воронками, дымящимися остовами техники и трупами. С одной стороны – Иеремия Кассий, израненный, в потрёпанной броне, нагрудник которой пересекала трещина. Астартес выглядел так, словно побывал в изматывающем бою, но всё ещё был полон решимости. Психосиловой посох в руках библиария источал световую ауру, и за спиной Кассия, на его половине поля боя, тлели остовы «Химер» и «Леман Руссов», громада «Гибельного клинка» в отдалении на холме чадила дымом из развороченной в клочья башни. С неба падали сбитые «Валькирии» и «Громовые ястребы», расцветая лепестками взрывов на земле, которую устилали тела имперских гвардейцев и братьев Кассия по ордену. С гневом, но и уважением Иеремия взирал на своего противника, стоящего по ту сторону огромной воронки.       Там, на склоне, в необычной угловатой силовой броне с наплечными турелями, выкрашенной в камуфляжную зелень, стоял Крутов. Броня его была испещрена трещинами и вмятинами, правая турель дымилась, из раны на виске стекала кровь. Выглядел генерал не лучше своего визави. И, так же, как Кассий, не намерен был отступать.       За его спиной горели взрезанные лазером «Арматы» и Т90, модифицированные Т90А-Э с атомными излучателями в качестве основных орудий, чадили дымом БМП и БТР различных моделей вместе с боевыми роботами УРАН-10. Взрывались «Торнадо» и «Смерчи»… И на этой части поля боя тоже были тела. Бойцы российской армии – в обычных «Ратниках» или в различных моделях силовой брони. С неба, проигрывая вражеским ПВО, грудами обломков падали МИГи и СУшки. А где-то совсем высоко сходились в бою боевые баржи и линейные крейсеры Империума с небольшими, но юркими и смертельно опасными, похожими на веретено, кораблями Земли.       - Сопротивление безполезно, - изрёк Кассий. Конечно, он не рассчитывал, что его слова возымеют хоть какой-то эффект. Уж точно не с этим человеком, воля которого оказалась настолько необычайно сильна, что библиарий уже не был уверен, что сможет преуспеть в этом ментальном сражении достаточно быстро. Он даже начал испытывать что-то похожее на уважение к этому смертному. Потому, что не видел в нём еретика, в отличие от инквизитора. В случае этого Крутова не имело смысла говорить о ереси, ведь он пришёл из мира, где Империума не существует, и реалии совершенно иные. Это факт. От того, что это объявят ересью, ничего не измениться. Но у Кассия был долг. А долг превыше всего.       - Ну, не знаю. Пока сопротивление выглядит достаточно эффективной стратегией, - выдохнул Крутов. Он понимал, что всё вокруг – лишь игра их разумов, что этот библиарий применил какое-то своё колдовство, чтобы проникнуть в его разум и выведать о Слингере, мысли о котором он так тщательно скрывал. Видимо – скрывал слишком хорошо, иначе этого можно было бы избежать. Но эти сведения не должны были попасть в руки Империума. Пока они сражались здесь, в ментальном поле своих разумов, пока Кассий изучал осколки его памяти, и Сергей Иванович успел узреть некоторые эпизоды из жизни своего противника. Этого было достаточно, чтобы понять, что такое Империум. Чтобы проникнуться сочувствием к местному человечеству, и уважением – к его воинам, стоявшим насмерть даже перед лицом ужасающих врагов. Но так же этого было достаточно и для того, чтобы понять, каковы могут быть последствия, если Империум – неважно как – получит доступ к Слингеру. Их корабли путешествуют в варпе, находящемся меж всех измерений. Возможно всё. А ещё этого было достаточно, чтобы начать уважать своего противника.       - Твоя дерзость тебе не поможет.       - Библиарий, ты говоришь с генералом. Прояви уважение.       - Ха! Ха-ха-ха-ха! – громкий хохот Иеремии сотряс окружающую «реальность», что пошла волнами как от брошенного в воду камня. – Воистину Император послал мне сегодня достойного противника в битве сознаний! Дерзок, смел, силён, с понятием о чести… Генерал, если бы вы служили в Имперской гвардии, я бы почёл за честь сражаться бок о бок с вами. Но всё так, как есть. И мы – по разные стороны.       - Если бы ты служил под моим началом, Кассий, я бы влепил тебе десять нарядов вне очереди за неуважение к старшему по званию, - усмехнулся Крутов, представив на миг эту картину – он отправляет библиария чистить сортиры зубной щёткой. Это даже было забавно. – Но ты прав – это не имеет смысла. Ты не получишь от меня того, что хочет инквизитор. Эти знания слишком опасны, чтобы доверять их…       - Нам? – это уже была не просто передышка в бою – Кассий уже уяснил, что преодолеть ментальную блокаду Крутова будет очень сложно. Поэтому решил зайти с другой стороны. Генерал был человеком чести, понимающим, что такое долг. Пусть даже в его понимании эти слова значили не совсем то же самое, что под ними понимали в Империуме. Но он был способен прислушаться к голосу разума. Да и слова порой могут быть куда более опасным оружием.       - Вам, Рейху – да кому угодно, - кивнул Сергей Иванович.       - Почему?       - Это спрашивает меня тот, у кого за плечами многовековой жизненный опыт? – саркастическая ирония в голосе генерала не способствовала разрядке обстановки.       - Человек несовершенен, - изрёк Кассий. Он прекрасно понимал резоны смертного. Что уж и говорить, если в своё время даже половина легионов Астартес пошла за архипредателем Хорусом.       - Раз вы всё понимаете, то объяснения ни к чему.       - А как насчёт вас, генерал? Вашего правительства? Всех тех людей, которые уже знают?       - Это знание не даёт нам ничего, ибо его объект был давным-давно уничтожен.       - И, тем не менее, знания об этом таинственном объекте вы скрываете, - кривая из-за шрама усмешка отразилась на лице библиария, ибо только что он стал на шаг ближе к цели.       - Может, хватит этих разговоров? Продолжим битву, а то мне стало скучно – вы не умеете поддержать беседу, библиарий, - точно так же усмехнулся Крутов, прекрасно сознавая, что очень зря ответил на предыдущий вопрос Иеремии.       - Как вам угодно, генерал, как вам угодно. Но вы проиграете бой, - отозвался Кассий, направляя посох на своего противника.       - Посмотрим, - парировал Сергей Иванович, и турель на его плече встрепенулась…       Внезапно громоподобный гул, переходящий в нестерпимый визг, сотряс всё вокруг, заставляя реальность идти трещинами, зыбиться и раскалываться! Все цвета вмиг смешались как масляные краски, залитые водой, и лишь полный удивления да гнева возглас Кассия дал понять Крутову, на которого вдруг нахлынула дурнота, что библиарий к происходящему отношения не имеет.       Всё завертелось и закружилось по ввинчивающийся в сознание вой, увлекая за собой в черноту, откуда доносились неясные звуки…       - Ну же, генерал! Очнитесь! – прозвучал очень близко, но одновременно как будто издалека чей-то знакомый голос.       Тьма не отпускала, цепляясь за него всеми силами. Было больно. Очень. Боль, разлитая по всему телу, отнимала все силы. Она была мучительна…       - Матерь Божья! Да на нём живого места нет! – воскликнул далеко, но рядом, кто-то другой. Тоже знакомый.       Кажется, кто-то ощупал его, поднял голову. Что-то яркое резануло по заслезившимся вмиг глазам. Дышать было трудно. И больно. Воздух со свистом и хрипом вырывался из груди, а во рту явственно ощущался металлический привкус крови.       - Наверняка этот жирный хрен поработал, - угрюмо и зло процедил кто-то третий. И тут Крутов впервые осознал – голос не просто знаком. Это говорил Павлов! Сознание начало выбираться из цепких объятий тьмы. Это было непросто. Как продираться сквозь заросли шиповника на склоне холма, и тащить за собой на привязи валун в полтонны весом.       - Ну же, генерал, придите в себя! – тут же воскликнул другой. – Дейв, дело за тобой, - буквально в следующую секунду Крутов ощутил, как его всего словно окутало прохладное облако. Это была приятная прохлада, но что куда более важно – она унимала боль. Мучительная боль, терзавшая его и не позволявшая выплыть на поверхность из пучин полузабытья, начала отступать, и Сергей Иванович, наконец, осознал себя. С трудом разлепил глаза, залитые запёкшейся кровью.       Смотреть было больно, ибо свет всё ещё был слишком ярок. Но он терпел. Первое, что он увидел перед собой – мельтешение полупрозрачного чёрного облака, похожего на рой мошкары, что облепила его. Взглянул на свои, обожжённые плазмой, руки, с трудом поворачивая голову. Он был прикован креплениями и ремнями к специальному столу.       Он вспомнил всё. И это ему не понравилось. Но это было в прошлом, и теперь над ним порхало облако нанитов, оказывая медицинскую помощь – его руки регенерировали. Как и всё остальное.       - Отцепите меня от этой херни! – тихим сиплым голосом приказал Сергей Иванович. Он прекрасно видел лица Павлова, Соловья и Петрова, что склонились над ним, одетые в стандартные, но сильно улучшенные варианты нано-брони.       - Есть отцепить от херни! – козырнул Петров, тотчас хватаясь за скобы креплений и ремней у ног генерала. То же самое сделали остальные в области его рук, шеи и груди.       - Раз-два, взяли! – мощный рывок, и генерала больше ничто не сковывало. Крутов с трудом сел – фантомная боль ещё давала о себе знать, хотя все видимые повреждения его организма наниты уже исцелили. Огляделся. Небольшая допросная комната, больше похожая на пыточную…       Сигнал тревоги, достаточно громкий, чтобы оглушить, врезался в сознание.       - Генерал, когда мы вас увидели, я уж было подумал, что…, - Крутов прервал Петрова, подняв ладонь. Сейчас всё его внимание было сконцентрировано на ещё двух действующих лицах – том самом воине-астартес, которого он видел в своём полубреду-полусне, и человеке в необычной чёрной броне, который внешне неуловимо напоминал Странника. Они стояли друг напротив друга точно истуканы – Кассий с направленным в сторону человека психосиловым посохом, нависал над противником… Но противником его был не человек, ибо его рука, неестественно удлиняясь, впивалась в голову библиария, входя в неё без единого повреждения так, словно была безтелесной!       - Какого чёрта тут происходит? – чётко и раздельно вымолвил генерал.       - Побег, - сухо ответил Павлов. Он был верен себе – всегда лаконичен. Хорошо хоть сейчас не давил пессимизмом.       - Это я вижу, - сказал Крутов, прожигая взглядом человека, похожего на Странника, пока наниты, используя материал стола, как бы «съедая его», создавали броню прямо на генерале.       «Сергей Иванович», - спустя пару секунд, когда броня была готова, а от стола ничего не осталось, в своей голове Крутов услышал голос. Он его узнал сразу – так говорил ИИ плаща Странника, отданного Хай Лин. Дейв. «Тот, кого вы видите перед собой – моя новая физическая платформа. Временная – на период кризиса». Представляться Дейв не стал, ибо через нейронное подключение мог касаться непосредственно мыслей генерала, и уловил в них момент узнавания.       - Впечатляет. Он жив? – кивок на библиария, который так и не шелохнулся с момента пробуждения Сергея Ивановича.       «Жив, но временно недееспособен. Я прошу вас поторопиться, поскольку удерживать его дальше, не навредив, становится всё труднее».       - Что с остальными? – сейчас не было времени ни на что, кроме стремительного анализа ситуации и принятия решения.       - Готовый к отбытию и ожидают приказа, - рапортовал Соловей.       - Валькирии?       - При всём уважении – они нам больше не нужны, - вставил Петров.       - Согласен. Свою полезность они исчерпали и теперь могут быть опасны, - кивнул Павлов. – Предлагаю их оставить здесь.       - Они видели Слингер, - качнул головой генерал. Безусловно, разумное зерно в словах подчинённых было. Заключённое с нацистскими ведьмами перемирие окончилось, как только они покинули проклятое измерение варпа. Смысла тащить их за собой не было. Но и оставлять их здесь, в цепких руках лорда-инквизитора Ортелия, было нельзя. Валькирии не знали о Слингере ничего. Но им был известен временной период, когда тот ещё существует в их версии Меридиана. Но более важно иное – им было ведомо расположение Слингера. Конечно, в теории, войти в Слингер без ключа было невозможно, как и воспользоваться всей его мощью. Но вселенная слишком часто преподносила удивительные сюрпризы, заставляя Сергея Ивановича раз за разом убеждаться в том, что нет ничего невозможного.       - Значит, устраним их, - всё так же сухо и лаконично резюмировал Павлов.       Дверь дрогнула от удара, а за ней раздался крик на низком готике. Похоже, охрана достаточно быстро поняла, что не только изуверский интеллект подался в бега.       - Нет, - мысль о том, чтобы просто убить Валькирий, претила генералу. Это бы уподобило его и его людей тем же нацистам. Значит, вариант был один. - Наши артефакты – ключ от Слингера и вещи магов – где они? – Крутов зыркнул на аватара Дейва.       «Координаты в моей памяти. Я могу переместить нас туда».       - Хорошо. Идём за вещами. Остальные пусть вытащат Валькирий – что с ними делать решим, когда выберемся отсюда.       - Так точно, - раздалось с трёх сторон.       - Дейв, перенеси нас, - скомандовал Сергей Иванович, и в тот же момент все четверо, включая андроида, исчезли в ярких оранжевых вспышках.       Иеремия Кассий же, как подкошенный, рухнул на пол, дабы забыться крепким здоровым сном.       Путь к спасательным капсулам занял больше времени, чем рассчитывал Джексон. Куда больше, чем они могли себе позволить. Так ему казалось. И не напрасно – из-за ещё двух стычек с чудовищами, последняя из которых едва не стоила жизни им всем, они оказались в эвакуационной зоне, когда безстрастный синтетический голос, лившийся из динамиков в сопровождении сирены, начал отсчитывать последнюю минуту существования корабля.       И тут их ждал буквально убийственный сюрприз – все капсулы отсюда уже отчалили! Последняя отошла ровно в тот момент, когда они ворвались в эвакуационную зону!       - Нет, чёрт возьми! Нет! – в сердцах заорал Джексон, подбегая к закрывшейся буквально перед носом шлюзовой створке, по ту сторону которой, под гул двигателей, начала свой путь последняя капсула.       - Платформа перемещения, - тотчас кивнул Калеб на постамент с выступающим кругом телепортационной системы. Такие были в каждой эвакуационной зоне, обеспечивая максимально возможную скорость эвакуации в случае её объявления. Членам экипажа достаточно было просто воспользоваться ближайшей к ним платформой и переместиться к спасательным капсулам. К сожалению, группе Джексона не повезло – все установки перемещения рядом с резервным мостиком были повреждены и выведены из строя в ходе боёв с мутантами.       - Верно. Нийота, посмотри, где ещё есть капсулы. Я активирую установку, - коммандер пулей метнулся к платформе, прильнув к консоли управления. Калеб не отставал, а девушка быстро включила терминал у входа в зону, пролистала, ища палубы, на которых ещё оставались капсулы, и, найдя, тут же рванула к остальным.       «Внимание! До самоуничтожения корабля тридцать секунд!» - услужливо напомнил синтетический голос под аккомпанемент воя чудовищ, выстрелов, взрывов и визга сирены.       - Ну? – спросил Джексон.       - Палуба 3б, зона А-1, - протараторила Нийота, и тут же всех троих скрыла синяя вспышка, чтобы высадить уже в другом месте, в другой эвакуационной зоне.       Она вся была залита кровью. Человеческой кровью. Вокруг валялись части тел. стоял смрад. Трупы чудовищ истекали белёсой жижей. Красное аварийное освещение придавало всему вокруг зловещий оттенок. Но смотреть по сторонам было некогда. Оставался один-единственный шанс!       Калеб первым сорвался с платформы, кинувшись к ближайшей капсуле.       «Внимание! До самоуничтожения корабля двадцать пять секунд!» - вновь напомнил синтетический голос, заставив адреналин полностью заменить кровь.       - Ну же! – воскликнул, подскочив к киборгу, Джексон.       - Они… они все обесточены, - холодея от ужаса, прошептал Калеб. Нийота охнула. Всё оказалось безсмысленно – все капсулы в этой зоне были на месте. Но исключительно потому, что проводка и системы открытия шлюзовых створок были повреждены в бою, который унёс жизни и оборонявшихся членов экипажа, и нападавших чудовищ.       Выхода не было!       Они не успели!       Калеб взглянул в глаза Нийоте – там стояли слёзы. Немое прощание. А вот Джексон… Джексон выругался. Смачно, забористо, составив настолько витиеватую и могучую матерную конструкцию с использованием наиболее «сочных» идиоматических выражений из нескольких языков, какой мир ещё никогда не слышал.       - Ненавижу сраных мутантов! – закончил коммандер свою тираду, и, опустошённый, просто сел на чей-то труп у стены. Уже было всё-равно.       «Внимание! До самоуничтожения корабля двадцать секунд!» - синтетический голос с машинным безразличием неумолимо отсчитывал последние мгновенья их жизней.       О чём сейчас они думали? Что чувствовали? Было ли им страшно? Испытывали они сожаление или нет? Проносилась ли жизнь перед их глазами?       Калеб вспоминал товарищей. Всех тех, кого он потерял из-за Рейха. Отца, убитого ещё во время вторжения в Меридиан. Миранду, павшую в бою. Многих других. Рейтера, который наверняка был обращён в чудище, и Ватека, несчастного синего добряка, которого сразила мерзкая зараза. Ему было горько. Вся его борьба оказалась безсмысленной, ибо все, кого он знал и ради кого сражался, были мертвы, или вот-вот умрут…       Джексону было плевать. На всё. Обидно только, что не получилось спасти корабль, и а от экипажа в лучшем случае осталась четверть. В голове билась крамольная мысль: «Стоило или нет ему присоединяться к «Фронту освобождения» вообще?» Он подводил итоги тому, что сделал. И итог не был удовлетворительным.       А Нийота? Она…       Странный шум вдруг раздался словно из ниоткуда! Этот звук, то нараставший, то затихавший, казался непохожим ни на что, но одновременно как будто сочетал в себе всё и сразу – гул и скрип, шорох и отголоски грома, гудение двигателя и… Нет – на самом деле это походило на очень странный стук сердца или дыхание. Дыхание самой вселенной! И в такт этому удивительному звуку, то становясь полупрозрачным фантомом, то на миг обретая плотность, в воздухе проявилась ТАРДИС!       - Глазам не верю! – сказать, что Дэвид сейчас был рад, значит не сказать ничего. Та гамма чувств, что переполнила его и остальных в этот момент, была столь бурной, яркой и разноплановой, что можно было даже не пытаться её описать. Одно было ясно – у них появилась надежда!       «Внимание! До самоуничтожения корабля осталось пятнадцать секунд!» - безжалостный отсчёт времени вступил в заключительную фазу, когда ТАРДИС, наконец, обрела плотность и остановилась. Со скрипом открылась её дверь, в проёме которой появился Странник.       - Живо сюда! – крикнул он.       Повторять было не надо – Калеб, Джексон и Нийота устремились к единственному своему шансу на спасение, меньше чем за секунду оказавшись внутри корабля Доктора.       Дверь затворилась, и Доктор, стоявший у консолей центральной колонны, дёрнул рычаг.       Корабль пришёл в движение резко – его тряхнуло, буквально сорвав с места. Никто, кроме Двенадцатого, привычного к такому, не удержался на ногах. Дикая тряска. Гудела, работая на износ, центральная колонна.       А потом всё затихло.       - Взгляните, - повелитель времени обернулся к спасённым. Он был хмур, мрачен. Впрочем, он, похоже, всегда был таким. Развернул монитор к подошедшим пассажирам.       Там был космос. Бок планеты, над которой, сверкая огнями и полотнищем силового поля, плыла орбитальная верфь. Были видны габаритные огни спасательных капсул, которые точно мелкая рыбёшка, скопились под щитами верфи, в надежде переждать надвигающуюся бурю.       А ещё там была «Тень». То, что от неё осталось. А вернее – то, чем она становилась. Купол и днище корабля были взломаны, разодраны десятками простиравшихся на сотни метров гигантских щупалец, усеянных огромными костяными наростами. Такие же щупальца торчали по периметру корабля, извиваясь в каком-то мерзком танце. Биомасса из дыр, проделанных щупальцами, наплывала на корпус корабля, превращая его в… нечто.       Сверкнуло!       Слепящая вспышка вспорола обшивку «Тени» изнутри, выжигая и испаряя всё в неистовом беззвучном буйстве неукротимой энергии! Экран засветило. Но и без того было понятно – боевой корабль «Тень» прекратил своё существование.       - Сколько спаслось, Доктор? – взглянул на повелителя времени Джексон. Только что он ощутил нечто странное – как будто вместе с кораблём он потерял часть своей души. Как будто ушло что-то важное, к чему он прежде относился как к само собой разумеющемуся. – Сколько? Вы должны знать.       - Слишком мало, коммандер, - ответил Доктор. И было ясно, что ему больно это говорить. – Это моя вина. Я не предвидел, что лечение окажется не эффективным. Не предвидел вмешательства со стороны.       - Вы? – сжал было кулаки Джексон. Умом он, конечно, понимал, что Доктор не желал зла, что враг оказался слишком коварен и не по зубам даже ему. Но так хотелось кого-то винить…       - В этом нет смысла, - положила ему руку на плечо Нийота. Она прекрасно понимала коммандера. Но понимала и Доктора, что стоял перед ней мрачнее тучи. И даже не знала, что хуже – чувствовать всепоглощающую злость как Джексон, или грызущее чувство вины как Доктор.       - Высадите нас на станции. Дальше мы разберёмся сами, - глубоко вдохнув и выдохнув, сказал Джексон, разжимая кулаки. Немного отпустило. А эти двое… Что ж, они действительно помогли, пусть ничего хорошего в итоге из этого и не вышло. Но теперь их пути должны были разойтись. С чудовищами было покончено, но Рейх всё ещё оставался. Оставались сверхлюди, которых он видел в Кандрокаре. Конечно, с ними тоже не помешала бы помощь, но если по итогу она будет такой, как с чудовищами…       - Вы уверены, коммандер? – спросил Калеб. Юноша всегда сохранял самообладание. Даже сейчас он выглядел так, словно нисколько не переживает о случившемся. Кончено, это было не так. – Их помощь бы нам…       - Уверен, у них есть и другие дела, кроме как помогать нам. Верно я говорю? – Джексон понимал, что ошибаются все. Он и сам ошибался. Но ценой ошибки Доктора стали сотни, если не тысячи жизней, и потенциальная возможность распространения заразы – как оказалось, та умеет очень хорошо прятаться. Поэтому Дэвид не был уверен, что ни в одной из спасательных капсул нет заражённых. Как решать эту проблему, не прибегая к самым радикальным мерам, он не знал. А Доктор в его представлении был словно красная тряпка для быка.       - Верно, - подтвердил Двенадцатый. Сложно сказать, задевало его ставшее резко негативным отношение Джексона, или нет. За свою долгую жизнь он встречался со множеством разумных. Он принимал решения, и порой ошибался, итогом чего становились смерти. Он знал, что такое ненависть окружающих. Пожалуй, именно из-за того, что подобное происходило, как бы он ни старался, в своё время Доктор и начал сомневаться, что он – хороший человек. Но теперь эта проблема была в прошлом. Перечить коммандеру и навязывать свою помощь Доктор не желал. Тем более у них со Странником действительно было важное дело, пусть и тесно связанное с тем, чем занимался «Фронт освобождения».       - В таком случае…, - Джексон сделал приглашающий жест к консоли управления ТАРДИС. Доктор кивнул, начал настраивать координаты перемещения.       - Вы уверены, что справитесь с кем-то вроде Геринга и его отряда? – спросил Игорь, глядя в глаза Дэвиду. Тот пожал плечами:       - На нашей стороне много выдающихся магов. Они что-нибудь придумают. В конце концов, можно попробовать создать своего сверхчеловека.       - Дело ваше, - кивнул Игорь. Ситуация была ему неприятна, однако ничего с ней поделать он не мог. У него была своя задача. И лежала она за пределами этого мира.       Центральная колонна пришла в движение. Звук дыхания вселенной наполнил рубку и умолк спустя несколько секунд. Корабль как будто не сдвинулся с места. Но Доктор сказал:       - Мы прибыли. Орбитальная верфь «Галилей» ждёт вас, - по щелчку его пальцев дверь ТАРДИС отворилась, открывая взорам какой-то технический коридор, по стенам которого вились переплетения труб.       Джексон пожал руку Игорю, кивнул Доктору, и решительно вышел.       - Спасибо за всё, что вы для нас сделали, - словно извиняясь за коммандера, сказала Нийота в попытке сгладить размолвку, случившуюся в последний момент. – Он всё понимает, но…       - Мы понимаем, - Доктор улыбнулся, кивнув девушке, и та последовала за Дэвидом. На корабле остался лишь Калеб.       - Знаешь, когда я тебя увидел впервые, то подумал, что ты – гадкий подозрительный хрен, - сказал он Страннику. Тот усмехнулся:       - Всё не настолько плохо – на самом деле я не подозрительный.       - Нет, - кивнул киборг. – Теперь я понимаю, что ты за человек, - он больше ничего не сказал. Просто пожал Игорю руку. Взглянул на Доктора. – Вы ведь путешествуете во времени?       - Да.       - Вы могли бы…       - Я не могу вернуться в прошлое и исправить то, что случилось, юноша, - с застарелой тоской и горечью ответил Двенадцатый. – Законы Повелителей Времени существуют не просто так. К тому же я пытался менять прошлое. И становилось только хуже. А здесь… Я не уверен, к чему это может привести в реальности, полной парадоксов.       - Я должен был спросить. Прощайте. Надеюсь, вам двоим повезёт, и удача будет на вашей стороне.       Теперь их осталось на корабле только двое. Доктор и Странник. Путники, для которых домом стала вся вселенная. Два скитальца, которых вместе свела судьба.       Дверь затворилась.       - Ну, так что? – Доктор преувеличенно энергично принялся порхать вокруг центральной колонны, настраивая ТАРДИС на переход между мирами. Слишком преувеличенно. И Странник это заметил. Как будто Доктор пытался за энергичностью скрыть то, что было у него на душе. – Давайте ваши координаты. Посмотрим, куда нас отправляют эти Смотрители… Ну и название, кстати! Я бы придумал лучше.       - Хорошо. Вводите, - и Странник начал диктовать последовательность цифр и букв.       А затем ТАРДИС отправилась в путь, уносясь всё дальше от этой реальности…       Ортелий размышлял, глядя в глаза этой иномирной ведьмы, Вильгельмины Вандом. С одной стороны её знания о другом мире представляли интерес. Но скорее научный, и не более того. Что толку от этих знаний для Империума, отделённого от миров Рейха барьером реальности, и – похоже – самим варпом? С любой другой точки зрения, кроме научной, эти знания были безполезны. К тому же Вандом не знала главного - что это за башня, информацию о которой так тщательно скрывал Крутов. Конечно, допрос девятой степени завершится успехом – инквизитор в этом не сомневался. Но то, что Кассий до сих пор не доложил о результатах, говорит об исключительной стойкости генерала Крутова. Так защищают только самые важные и значимые сведения. А значит башня, примерный облик которой Иеремия узрел в мыслях генерала и зарисовал, была чрезвычайно важна. Возможно, она даже могла представлять интерес для Империума, пусть и находится она в неведомом мире. Чутьё, выработанное Абрахамом за долгие десятилетия службы в Инквизиции, подсказывало – он случайно нащупал нечто совершенно необыкновенное.       Однако, все пришельцы, как буквально пару минут назад выяснил магос Кай, якшались с изуверским интеллектом. И Ортелий уже отдал приказ о казни иномирцев после того, как каждый из них пройдёт через допрос. Возникала проблема – если никто, кроме Крутова ничего о башне не знает, а сам он не сдастся, как в таком случае выяснить, что из себя эта башня представляет? Конечно, вероятность такого исхода была крайне мала. Вероятность того, что обычный человек, пусть даже и с такой бурной биографией, как у Сергея Ивановича, сумеет противостоять сокрушительным ментальным силам библиария, была незначительной. Но если вдруг? В таком случае можно было бы использовать захваченные технологи пришельцев для путешествия между реальностями, и узнать всё на месте – благо, Вандом сообщила, где находится башня. Можно было бы. Если бы не одно «но», которое всё перечёркивало. После сведений об изуверском интеллекте вся техника пришельцев автоматически объявлена еретехом…       Тяжёлый задумчивый взгляд лорда-инквизитора опустился на седовласую Вандом, что сидела напротив. Еретичка вела себя смирно, но без страха, даже с какой-то гордостью и достоинством. Она не лгала, не юлила, не пыталась запутать, не молила о пощаде, хотя и слышала приказ о казни. Нет. Вместо этого она попыталась выторговать свою жизнь и жизнь подруги, сделав предложение, которое инквизитор воспринял как неуместную шутку. Даже издёвку. Как глупость. Стать агентом Империума за пределами этой реальности и выяснить всё о столь заинтересовавшей инквизитора башне в обмен на собственную свободу и свободу Корнелии Хейл. Чтобы еретическая мерзкая ведьма, не знающая света Императора, была удостоена подобной чести?       Сначала инквизитор хотел пристрелить её прямо здесь за такую дерзость. Но клятое чутьё говорило о том, что он просто не имеет права упускать из виду всё, что касается таинственной башни. А Ортелий привык чутью доверять. Но вся ситуация была нетривиальной настолько, насколько это вообще возможно. Нужно было очень тщательно всё обдумать, взвесить все «за» и «против», просчитать возможные последствия… И он думал. И уже довольно долго.       «Что ж, в конце концов, мы ведь используем ксеносов, когда нам это помогает добиться наших целей во благо Империума. Здесь – то же самое. К тому же я не пуританин…»       - Хорошо, ведьма, я…, - но договорить инквизитор, нарушивший долгое молчание, не успел – снаружи вдруг раздался вой сирены, возвещающий о том, что на корабле поднята тревога! Такого лорд-инквизитор точно не ожидал. Выругался. Он сразу предположил, что стало причиной тревоги – похоже, Кай не до конца совладал с изуверским интеллектом, и теперь тот стал проблемой. – В камеру её, - тут же приказал Ортелий гвардейцам.       - Инквизитор? – Вилл желала получить ответ. Пусть даже всё против неё. Она не собиралась погибать на этом чёртовом корабле только потому, что вступала в контакт с ИИ, а местные относятся к этому очень трепетно. И не желала подобного для Корнелии. Она была готова пойти на что угодно, чтобы выжить и вернуться в Рейх. И если для этого придётся работать на чёртов Империум, на этого человека со взглядом палача, то она была готова. В конце концов, если башня заинтересовала такого, как Ортелий, то это могло послужить и Рейху.       - Я согласен, ведьма, - бросил Абрахам, направляясь к выходу. – Однако мне нужны гарантии, и я намереваюсь их обеспечить прямо сейчас, - дверь отворилась, выпуская лорда-инквизитора в царящую вокруг суматоху – тревога переполошила всех. Астартес проверяли камеры, занимали позиции для обороны, раздавались приказы…       Один из конвоиров – тот, что был помоложе – отцепил наручники Вилл от стола… и в этот момент помещение озарила ярка оранжевая вспышка, из которой появились… Первин и Хай Лин, облачённые в чёрную силовую броню, похожую на ту, что носят астартес! В их руках мелькнули необычные пистолеты с гофрированными дулами. Два безшумных выстрела, отдавшись в сознании Вилл волнами помутнения, поразили охранников, и те, не успев пустить в ход свои хэллганы, рухнули на пол без сознания, тут же захрапев!       Вилл не могла поверить в происходящее – она точно не рассчитывала на то, что кому-то удастся сбежать. И уж точно не ожидала, что если такое случится, то за ней придут её враги. Спасение? Или они решили убить её? Второе было вероятнее.       Первин закрыл и заблокировал дверь как раз вовремя – их появление не осталось незамеченным, и в бронированную створку ударили реактивные болты.       - Пойдём, Валькирия, - сказала Хай Лин, перебарывая отвращение и желание сломать этой ведьме шею. – Мы уходим с корабля.       - Держи, - Первин швырнул ей небольшой чёрный кубик, который Вилл машинально поймала. И тут же вздрогнула – куб расплылся по её руке холодной металлической плёнкой, которая, продолжая расти, облепляя тело, начала формировать броню.       - Хотите убить меня позже? А что не сейчас? – коря себя за машинальное действие, огрызнулась Вилл, понимая, что из-за этой брони она теперь полностью во власти недругов. Мысли о том, что они явились, чтобы освободить её, не возникало. Это было бы не логично. Но, быть может, это было лучше, чем ради спасения работать на инквизитора, в присутствии которого Вилл чувствовала себя мышью перед матёрым волком?       - Дура! Приказ Крутова! Никто не собирается тебя убивать. Мы валим отсюда, - рявкнул Первин, отшатнувшись от двери, когда её, мгновенно раскалив добела в месте попадания, прошил насквозь слепящий бело-голубой луч.       - А Корнелия?       - За ней ушла другая группа.       - Тогда…       - Хватит мямлить! – и вновь яркая вспышка озарила допросную, растворяя в оранжевом свечении трёх человек в силовой броне.       Когда пару секунд спустя дверь окончательно расплавилась под лучевыми атаками, внутри не было никого, кроме дремлющих гвардейцев.       Они оказались в самой гуще ожесточённого боя! Грохот выстрелов ударил в уши. Смертоносные разрывные болты забарабанили по полу, высекая искры и вырывая клочья металла!       - В укрытие! – донеслось сзади, и слаженный залп алых лучей метнулся в сторону противника, на миг «затыкая» непрекращающийся обстрел из тяжёлых болтеров – астартес в сине-золотой броне скрылись за колоннами, позволяя проделать то же самое вновь прибывшим.             - Я вижу, у вас тут весело, Сергей Иванович, - молвил Первин по связи, взглядом ища среди колонн, меж которых тянулись стеллажи с железными ящиками, своего командира. Метки на тактическом дисплее шлема говорили, что Крутов с остальной группой заняли круговую оборону в центре этого огромного – размером чуть ли не с ангар – помещения, у сооружения, сильно напоминающего склеп, исполненный в готическом стиле: высотой в четыре человеческих роста, оно имело остроконечную крышу, шпили, башенки, а так же иные элементы, роднившие его с Собором Парижской Богоматери. Золотые статуи астартес стояли в нишах по периметру, а дверь «склепа» была открыта, и из проёма лился яркий белый свет.       - Обхохочешься, как весело, - проскрипел в эфире хриплый голос Павлова.       Обстрел тут же возобновился. Но теперь с применением ручных лазерных пушек космодесанта – мощные лучи устремились к колоннам, за которыми укрылись беглецы, впиваясь в них, как раскалённый нож – в масло.       - Рекомендую использовать стелс-генератора, - услужливо прошелестел голос Дейва, к которому Первин всё ещё не привык. – Авточувства силовой брони космодесантников не могут эффективно обнаруживать цели, скрытые полем преломления.       - Что это значит? – спросила Хай Лин, для которой столь резкая смена обстановки оказалась совершенно неожиданной.       - Что астартес только примерно будут знать, куда стрелять, - в этот момент Николаю показалось, что в голосе ИИ прозвучала ирония. – Но можете поступить скучно, и просто телепортироваться.       - Телепортация! – в унисон прозвучали сразу три голоса – Первина, Хай Лин и Вилл, ибо никому не хотелось испытывать судьбу.       Оранжевая вспышка перенесла их в кольцо обороняющейся группы Крутова, позиция которой была накрыта защитным полем, в которое со всех сторон барабанили болты, проверяя на прочность, впивались лучи лазера и «ныряли» плазменные сгустки. Лучшие воины Империума не скупились на огневую мощь, и было видно, что щит проседает под их натиском.       Русский спецназ огрызался огнём излучателей, и достаточно уверенно. Впрочем, космодесант не подставлялся, быстро продвигаясь вперёд перебежками с такой прытью, какой сложно ожидать от подобных гигантов. Если же попадания и случались, то они либо приходились на редкие персональные щиты астартес, либо – не пробивали броню, оставляя на ней оплавленные шрамы и борозды.       Натиск усиливался. В ход пошли крак-гранаты, оглушая взрывами. Щит над позицией Крутова держался с трудом – аватар-платформа Дейва, стоявший позади, у самого «склепа», выглядел измученным, если такое понятие вообще применимо к андроиду. Из его плеча вырастала хитрая антенна, подобная спутниковой, которая, судя по мерцанию воздуха, исходившему от неё, и проецировала щит.       - Беглый огонь! – скомандовал Крутов. – Нельзя позволить им навязать ближний бой! Дейв, усиль вооружение – мощности не хватает.       - Либо щит, либо оружие, генерал - я ещё не до конца восстановил свои возможности, - андроид пожал плечами, извиняясь.       - Проклятье! – турели на плечах Крутова принялись заливать плазмой левый проход, где астартес подобрались особенно близко.       Первин вместе с Хай Лин сразу подключились к обороне. А у Вилл был один вопрос.       - Где Корнелия?       - Ваша коллега прибудет с последней группой, - коротко ответил Сергей Иванович, даже не обернувшись. – Но это не будет иметь никакого значения, если они прорвут оборону.       - Поняла, - что ж, видимо, ещё какое-то время ей придётся сотрудничать с этими русскими. Но теперь, после битвы в варпе, она смотрела на них несколько иначе. Они проявили себя достойными солдатами. И были достаточно сильны духам, чтобы противостоять искушениям варпа. В отличие от магов. А ещё – сейчас, и только сейчас – она вдруг осознала, что её душу больше не терзает ужасное отвратительное чувство близкой бездны. Оно исчезло! Он больше не рождало боль и не выпивало её магию досуха!       О, это было опьяняющее, эйфорическое чувство! вилл лишь немного прислушалась к себе и ощутила, как магия вновь струиться по её венам! Она засмеялась, ибо теперь снова ощущала себя полноценной! Но в грохоте боя никто не слышал её смеха.       Астартес наступали неотвратимо. Встречный огонь их лишь незначительно замедлял – даже для машинных рефлексов силовой брони землян ангелы смерти, созданные самим Императором Человечества, были слишком быстры!       Взрыв справа на миг отвлёк внимание!       Щит дрогнул!       И тут же слева сквозь мерцающую кромку прорвался могучий астартес, размахивая визжащим цепным мечом. Он сходу врезался в Петрова, отбрасывая того к склепу, рубанул, метя в голову Павлову, но тот уклонился, поднырнув под руку и нанося мощный удар в колено. Великан лишь покачнулся, хотя на броне осталась вмятина, и мощным пинком отправил Павлова в полёт.       И тут вступил Крутов. Двигаясь невероятно быстро – почти так же, как и космодесантник, он выхватил из заплечных ножен необычный меч, словно бы состоящий из ромбовидных сегментов, и весьма успешно подловил великана неожиданным финтом – меч чиркнул по броне астартес… И случилось то, чего никто совершенно не ожидал – броня в месте удара вдруг мгновенно обратилась в кристаллическую структуру и лопнула вместе с ногой космодесантника, разлетаясь сотнями осколков!       Воин взревел от боли, упав на колено. Первин врезался в него с разбега, выталкивая прочь за барьер, где его тотчас утащили в укрытие товарищи. И в этот момент за щитом вспыхнули пять оранжевых молний, в свете которых явились…       - Терминаторы! – закричал Первин, прекрасно сознавая, кто явился по их души. Пять воинов, облачённых в угловатую, неказистую на вид, отдалённо похожую на короб, мобильную броню дредноута. Они были в полтора раза выше обычных астартес и одним своим видом вызывали трепет. В одной руке – ростовые щиты, в другой – штурмовые молоты. Шлемы, похожие на сплюснутые слоновьи морды, смотрели на землян суровыми взглядами зелёных визоров, а тяжеловесная походка отдавалась мощным гулом, заставляя пол вздрагивать. Пять воинов выстроились в линию, выставив перед собой щиты, и устремились вперёд, прикрывая остальных астартес!       - Непрерывный огонь! – приказал Крутов, и волна смертоносной энергии обрушилась на терминаторов. Но им было хоть бы что – щиты отлично держали плазму и лазер.       Крутов снял с плеча атомный излучатель, понимая, что другие меры безполезны, и пальнул во врага. Зелёный, пышущий во все стороны молниями, шар энергии устремился к астартес.       Взрыв, отдающий зеленью, был чудовищен и оглушителен! Люди выжили только благодаря тому, что их защищал барьер…       Но из дыма и пыли, что поднялись снаружи, несокрушённые, под щит шагнули терминаторы! Ветвистые мощные молнии впились в пятёрку могучих воинов, грохоча и заливая всё вокруг бешеным сверканием. Вилл, наконец, начала действовать!       Терминаторы приняли атаку на щиты, но теперь этого было не достаточно – колдовские молнии ветвились, струились по броне, заставляя её сбоить… Но из-за спин терминаторов уже наступал тактический десант. Под щитом прогремели выстрелы болтеров. К счастью, броня землян была достаточно хороша, чтобы выдержать и не такое.       - Где же эта вторая группа? – прорычал, вступив в рукопашную с астартес, Первин. И это был бой, в котором он, даже несмотря на силовую нано-броню, дававшую ему мощь, сопоставимую с мощью космического десантника, сразу начал проигрывать.       Соловей ещё пытался отстреливаться, соблюдая дистанцию, как и Петров. А вот остальных сразу взяли в оборот – завизжали цепные мечи. Силы были не равны. Даже Вилл понимала, что со всей её магией с таким числом противников не совладать. А ведь и терминаторы, несмотря на пронзавшие их молнии, двигались вперёд, заставляя её отступать.       Сверкнуло!       Жёлтая вспышка.       - Довольно! – прогремел старческий голос, и упругая волна воздуха оттолкнула, потащила с собой прочь всех астартес, буквально выметая их из-под защитного поля, даже вместе с терминаторами! Послышалась ругань на имперском наречии, кто-то пытался стрелять – без толку.       На мгновение – очень долгое мгновение – бой затих. И все увидели, что здесь появились новые действующие лица.       - Магнус! – радостно воскликнула Хай Лин, пытаясь отдышаться и морщась от боли – удар ноги астартес пришёлся в грудную клетку, и если бы не броня, сломал бы все рёбра. Сейчас чародейка как никогда была рада увидеть старого архимага в компании своей бабушки и Фрейнара. Они трое, вместе с Корнелией Хейл, так же одетой в броню, стояли рядом с андроидом, обозревая поле боя.       Космодесант приходил в себя. И довольно быстро.       - Вы умеете появляться эффектно, - произнёс Сергей Иванович, чувствуя истинное облегчение – он прекрасно понимал, что ещё одного такого натиска им не выдержать, если только Дейв не восстановит все свои возможности. К тому же ему просто очень хотелось убраться с этого корабля, о котором у него останутся только дурные воспоминания.       - Вы опоздали, - брюзгливо буркнул Павлов, поднимаясь с пола. Его броня была покрыта вмятинами от ударов космодесантника, но те быстро выправлялись.       - Волшебник никогда не опаздывает, Александр Георгиевич, - усмехнулся в бороду старик. – Он появляется в точности тогда, когда нужен.       - Замечательно. Сворачиваемся! – Крутов активировал переместитель. Выстрелы снова градом посыпались в щит. Сияющий жёлтым шар энергии возник в метре от генерала, разросся, растянулся в кольцо портала…       Мощь всей вселенной сокрушительным ударом молота обрушилась на них всех, ломая ментальные барьеры, преодолевая даже действие «нейрозащитников», встроенных в броню, подавляя сознание и норовя вышвырнуть его вон, растоптать!       Хор из десятков голосов зазвучал в головах землян и магов, заставляя их пасть ниц, схватившись за головы в немом крике!       Голоса постоянно что-то твердили, точно мантру – это был какой-то напев на высоком готике. Воззвание. Или молитва. Грохот их слов был сокрушителен! Он дезориентировал, подавлял волю.       В глазах потемнело. И в этой тьме, из родившегося вдалеке света, зазвучал голос:       - Уже уходите? А я надеялся на долгое и плодотворное общение с вами, - лорд-инквизитор Ортелий. Конечно, это был он. Крутов и Вилл узнали его голос, звучавший из света в глубине тьмы.       Никто не мог ему ответить. Никто не мог ничего сделать – хор был слишком могуч. И даже Дейв, похоже, подвергся какому-то воздействию – он застыл как кукла, неподвижным истуканом, и защитное поле тут же пропало. А инквизитор продолжал:       - Но на сей раз у меня есть всё, что нужно, дабы узнать то, что я хочу. Удобно, когда можно привлечь к работе хор астропатов. Приступайте! – приказал он, и хор голосов подчинился, затянув новую песнь-молитву.       Бездна. Они все падали в неё. Бездна, которой не было конца. Воронка тьмы, сила которой была неодолима. Они барахтались, пытались противостоять, но всё было тщетно – даже архимагу было не совладать с мощью хора астропатов, что атаковал их в ментальном плане. И они падали в бездну – скользили вниз по стенкам воронки, увязая во тьме, скользили в безконечное ничто, откуда лился нестерпимо яркий свет.       Свет был необычен. Впрочем, сейчас не было ничего обычного. Но свет… Он коснулся их, и тотчас над бездной возникли подобно миражам перемешанные образы прошлого – образы их жизней. Но у них всех было нечто общее – гигантская башня, состоящая из материала, похожего на ртуть, что уносилась ввысь на недосягаемую высоту!       Все они, так или иначе, видели эту башню. Но не все они были так же сильны, как Крутов.       И тогда в этом водовороте тьмы и образов прозвучало слово: «Слингер!»       - Дальше! Я хочу знать всё! – Ортелий упорно шёл к цели. И теперь, похоже, ничто уже не могло его остановить.       Хор зазвучал громче, образы принялись меняться. Некоторые исчезли, иные переменились: ущелье в горах. Отряд спецназа в засаде на склонах. Вдалеке – слингер подпирает небеса в самом центре долины, утопающей в зелени. А по узкому ущелью продвигается… армия нежити.       Следующий образ – слингер исторгает из себя огромный, плывущий по воздуху, шар из того же материала, что и он сам.       Следующий – гигантский столп света бьёт в небеса, объяв слингер, что начал разрушаться…       И новая фраза: «Компактификатор метрики… отсекатель ветвей».       Хор продолжал, усиливал натиск, вгрызаясь в память своих жертв, потроша её, выворачивая наизнанку. И не было силы, способной это остановить.       Новый образ над бездной. Планета с изумрудной атмосферой. Она казалось совершенно обычной. Но только до тех пор, пока вся её поверхность не покрылась сетью сверхъестественно прямых разломов, которые сформировали параллели и меридианы!       - Да! Мы совсем близко! – похоже, Ортелий утратил свою обычную невозмутимость – голос его звучал азартно, даже алчно.       И вдруг…       Всё замерло!       Замерли образы как на стоп-кадре. Замерла воронка бездны, в которую безконечно скатывались сознания людей. Даже хор замер на одной, растянувшейся навечно, ноте!       Воцарилась тишина. Но ненадолго – с этой тишине раздались шаги. Это казалось невозможным, немыслимым, но они исходили из застывшего сердца бездны, из света. И тогда раздался странный, скрипучий, с необычным акцентом, мужской голос:       - НеЕт-неЕт-неЕт, - в свете, струившемся из бездны, возник силуэт. Это был силуэт человека, который шёл навстречу из света. – ВаАм ни к чемуУ эЭто ззнаАть, - произнёс человек, с каждым шагом стремительно приближаясь. Теперь можно было его хорошо рассмотреть. Немолодой мужчина с очень характерным, запоминающимся лицом. Строгий деловой костюм синего цвета, галстук ему в тон, воротник идеально белой рубашки. В руке – дипломат. Он остановился, поправил галстук, и образ планеты тут же исчез. Исчезло всё – тьма, остальные образы, тянущий заунывную ноту хор. Люди вновь осознали себя! Снова вокруг было поле боя – зал с колоннами и стеллажами, «склеп» - позади. А вокруг – воины Империума. Но всё это было застывшим, статичным. Противоестественным. И погружено в теперь уже абсолютную тишину.       Оставался лишь свет, который подобно прожектору, резко очерчивал фигуру незнакомца. Люди приходили в себя. Собирали мысли в «кучку». С сомнением и – чего уж таить – страхом следя за незнакомцем. А тот лишь странно улыбнулся, взглянул на портал, склонив голову, и молвил:       - И вот туУт я исчеззаАю, - в воздухе рядом с ним возникла обычная офисная дверь, открылась. Явив взорам ошарашенных людей Неведомое и Неназываемое, и незнакомец шагнул в проём.       Всё исчезло.       Время возобновило своё бег!       - Все в портал! – не раздумывая ни секунды, крикнул Крутов, и первым сиганул в кольцо энергии…       ТАРДИС было тяжело. Так тяжело, как никогда прежде. По крайней мере – за последние сто лет. Примерно так же было, когда он возвращался из мира, где Джон Люмик создал своих киберлюдей, возродив эту угрозу как минимум для двух реальностей. Но тогда у ТАРДИС не было улучшений, поставленных Наблюдателем. И раз даже с ними путь был нелёгким, Доктор терялся в догадках.       Мерный гул работы двигателя в этот раз не услаждал слух. Вместо «дыхания вселенной» ТАРДИС гудела, кряхтела, издавала звуки, на которые до этого – по мнению Доктора – в принципе была не способна. Свет постоянно мигал и гас. А ещё корабль дико трясло, будто в припадке. И потому Доктор, стараясь удержаться на ногах, порхал у контрольных панелей, стараясь хоть как-то контролировать процесс перемещения. Это было нелегко. В иных обстоятельствах он бы даже представил себя капитаном галеона, попавшего в шторм. Но даже на эти «мелочи жизни» Доктор сейчас не мог размениваться, не говоря уже о том, чтобы думать о не самом лучшем прощании с Джексоном и неудаче в лечении инопланетной заразы. Ситуация требовала предельной концентрации внимания, быстроты реакции. И помощи – Странник тоже мотался от одной консоли к другой, выполняя указания Повелителя времени.       - Вон тот рычаг! Нет, не этот – тот, красный! – пытаясь перекричать громовой шум ТАРДИС, орал Двенадцатый Игорю, что был в нескольких метрах от него.       Странник дёрнул рычаг. Корабль тряхнуло так сильно, будто он на полном ходу проехал по «лежачему полицейскому». Свет вырубился и включился. Доктор уже был в другом месте, щёлкая тумблерами.       - Долго ещё? – крикнул Игорь, продолжая держать рычаг.       - Нет! Отпусти его! Консоль номер три, последовательность «красная-жёлтая-синяя-зелёная»! – донеслось в ответ. Игорь мигом метнулся к нужной консоли, нажимая указанные кнопки.       Снова толчок. Но трясти стало куда меньше.       - Внимание! Торможу! – возвестил Двенадцатый, и ТАРДИС закряхтела пуще прежнего, грозя совсем оглушить своих несчастных пассажиров. Толчки последовали один за другим.       - Отжимай тормоз! Отжимай! – заорал Игорь, хватаясь за уши, но его вообще не было слышно – шум поднялся такой, что он не слышал даже сам себя!       - Проклятье! – прохрипел Доктор, ибо уже не мог кричать.       И тогда их тряхнуло особенно сильно!       Свет отключился. ТАРДИС взревела, делая последний рывок. Вновь тряхнуло – ещё сильнее. Доктор споткнулся и упал. Игорь обо что-то больно ударился. Корабль «чихнул», и всё, наконец, прекратилось, замерло.       Включилось аварийное освещение, тихонько заголосил сигнал тревоги.       Доктор лежал на полу, уставившись в потолок. Он улыбался.       - Это было… нечто, - сказал он, поднимаясь. Взгляд упал на Странника, потиравшего ушибленный лоб. – Путешествие вышло трудным. Ваша помощь была… уместной, - страннику незачем было знать, что они едва не погибли. И именно поэтому доктор было рад – им удалось привести корабль куда нужно.       - Главное – добрались одним куском, - кивнул Игорь. Адреналин всё ещё бушевал в его крови, и он ощущал, как постепенно спадает это чувство жгучего волнения, приправленное обострением всех чувств.       - Что ж, пора посмотреть, куда нас завели эти ваши Смотрители, - сказал Доктор, подходя к консоли и включая монитор.       - Они такие же мои, как и ваши, - парировал Игорь, становясь рядом.       Монитор включился. Вывел картинку. И Доктор, увидев её, произнёс лишь одно слово:       - Занятно.       С монитора на них, прокладывая свой путь в космической тьме, глядела планета.       Это была Земля.       Казалось, что природа Кандрокара бунтует против ритуала, который творил Оракул. Будто сама суть этого действа была противна Сердцу вечности, и оно всеми силами стремилось ему помешать – за пределами волшебного барьера, накрывшего Предвечную Цитадель, бушевал ураган. Я много повидал бурь и ураганов, но этот был каким-то особенным. С каждой минутой, что продолжался ритуал, он лишь распалялся. Чёрные тучи изливали потоки воды под непрерывное сверкание молний, пробующий колдовской барьер на прочность, и грохот грома. Я не мог не волноваться, видя как тяжело магам, парящим снаружи, даётся поддержание защиты.       Зато Драк, похоже, испытывал истинный восторг от того, что видел. Пожалуй, будь я кроганом, я бы его понял, но… Мне оставалось только надеяться, что ритуал близко к завершению. И не только мне – Ян Лин и Тренч тоже не разделяли энтузиазма воеводы клана Накмор.       Оракул и Дарлинг, укутанные усиленным щитом, продолжали. Дарлинг постоянно что-то настраивал в своих установках, и каждый раз конфигурация изменившегося до неузнаваемости помещения, где нерушимыми оставались лишь магические круги, менялась вновь. Оракул же, взлетев вверх, к обломкам арки, парящим в фокусе колдовских кругов и антенн, затянул новое заклинание. Энергия всех стихийных сил, заключённая в кольцо обломков, наконец, начала отзываться. Шар энергии вздрогнул, принялся расти, растягиваться…       Помещение вновь сменило конфигурацию, и голос Оракула начал греметь, вибрировать, входить в резонанс!       Обломки замерли, прекратив вращение. Они покрылись призрачным свечением и принялись с громким стуком «липнуть» друг к другу, слега вытягиваясь и образуя монолитное полноценное кольцо, словно бы надетое на энергетический шар, созданный из энергии стихийных сил.       Сверкнуло!       Молния чудовищной силы вонзилась в барьер под ужасающие звуки грома, и несколько магов не выдержали, начав падать без сил, но их тотчас подхватили коллеги.       И в этот момент, достигнув самой высокой ноты, Оракул замолчал. Замер Дарлинг. Замерло, казалось, всё вокруг. Всё моё внимание сконцентрировалось на кольце, созданном из каменных обломков. Шар энергии внутри как будто «сдувался», обретая форму плоскости. Мгновение – и вот уже это не шар, а волнующееся полотнище будто бы подсвеченной из глубины водной глади, ограниченное кольцом.       - Готово! – ликуя, воскликнул Дарлинг. – Я получаю координаты…       «Водная гладь» сверкнула, пошла рябью.       - Постойте… Что-то не так! – учёный озадаченно воззрился на свои приборы. Оракул собрался было что-то сделать... Но не успел!       «Водная гладь» вдруг вздыбилась, забурлила, и извергла из себя… людей! Двенадцать человек в странной чёрной броне один за другим выпали из кольца энергии, рухнув на пол! И тут же поднялись, ощетинившись стволами во все стороны!       Буря затихла. Внешний барьер сняли за ненадобностью. Маги подлетели ближе, готовые к бою. А Драк рассмеялся:       - Вот это поворот! – только и смог он выдавить из себя, пока его смех разносился над Предвечной Цитаделью. И, приглядевшись к незваным гостям, в вдруг понял, что так развеселило старого ящера. Броня этих людей выглядела настолько футуристично, что экзоскелеты «Диких гусей» на её фоне казались детскими поделками из пластилина. Турели на плечах, необычное и грозное оружие в руках. Но главное – на них не было шлемов. И вглядываясь в их лица, я просто не мог не узнать некоторые из них, пусть они и были куда старше, чем я видел до этого.       Хай Лин. Вилл Вандом. Корнелия Хейл. И Ян Лин.