Вмешательство извне

Глава 9. Лики хаоса.

      «Хорошо, что мы увидели все эти ужасы, теперь смерть не покажется такой страшной».       Комиссар Себастьян Яррик, Warhammer 40000       «Жизнь — это неутомимая жажда насыщения, а мир — арена, где сталкиваются все те, кто, стремясь к насыщению, преследует друг друга, охотится друг за другом, поедает друг друга; арена, где льется кровь, где царит жестокость, слепая случайность и хаос без начала и конца»       Джек Лондон, «Белый клык»       «Кровь кровавому богу! Черепа для трона из черепов!»       Клич служителей Кхорна, Warhammer 40000       Солнце.       Яркое, жаркое солнце.       Оно стояло в зените, щедро одаривая светом всё, что было вокруг. Порой даже слишком щедро. Город, раскинувшийся внизу и сияющий бликами отражённого небоскрёбами света. Океан, волнистая гладь которого, мягко-голубая, простиралась до горизонта, серебрясь на солнце. Искусственные острова у побережья в виде пальм и других фигур так же были щедро одарены светом и теплом. Зноем.       Небоскрёбы в городе толпились, как будто наступая друг другу на пятки. И почти все они были уникальны. Здание-парус на побережье, величественное и лёгкое. Закрученная спиралью зеркальная башня. Множество причудливых форм, и все они без исключения тянулись ввысь. Здесь были даже собственные башни-близнецы, которые всё ещё стояли в отличие от американских «коллег», и самая высокая – ступенчатая башня, иглой из стекла, стали с бетона вонзающаяся в небо.       Дубай.       Город-феномен.       Оазис посреди пустыни.       Крупнейший город Объединённых арабских Эмиратов. Глубоководный морской порт. Административный центр эмирата Дубай. Важнейший торговый и финансовый центр не только в своей стране, но и на всём Ближнем Востоке, расположенный на берегу Персидского залива. Жемчужина арабского мира.       Территория, на которой располагается город, с шестого века до нашей эры подчинялась династии персидских царей Ахеменеидов. В третьем-шестом веках принадлежала Сасанидам. В седьмом веке уже нашей эры сюда пришёл ислам, и территория вошла в состав Арабского халифата. Уже в восьмом веке существовало княжество Дубай. И не просто существовало, а активно участвовало в восстании против наместника халифа, обретя фактическую независимость к веку девятому.       Однако долго наслаждаться добытой «незалежностью» у дубайцев не получилось – к концу того же девятого века они попали под власть Аббасидов. Впоследствии – на протяжении столетий – за эти территории боролись Хулагуиды, Португалия, Сефевидская империя, Оман, Турция и даже ваххабиты, не имевшие государственной принадлежности, но обладавшие амбициями государственных масштабов.       Впрочем, несмотря на вполне себе бурное и богатое прошлое, а, быть может, благодаря ему, в княжестве развивалась торговля. Особенно – в веке восемнадцатом. Правда этот период был омрачён конфликтом моряков-каботажников и Ост-Индской компании, злоупотреблявшей своим монопольным положением. Процветало пиратство, потому, что куда же без него, если торговля идёт в гору, а большая часть товаров доставляется по морю? Однако в 1820-е годы Ост-Индская компания при поддержке войск, направленных для борьбы с пиратством, добилась подписания «Генерального договора», разделившего Оман на три части. Последующие договора и вовсе привели к установлению британского протектората.       Первые же данные именно о поселении на месте, где сейчас находится славный город Дубай, относятся к 1799 году. В то время население Дубая едва достигало отметки в тысяча двести человек. Зато поселение защищали стены и форт.       В течение девятнадцатого века случились две катастрофы, которые нанесли городу серьёзный ущерб. Во-первых, в 1841 году в городе началась эпидемия оспы, вынудившая жителей уезжать. Во-вторых, в 1894 году случился сильнейший пожар, уничтоживший большую часть домов. Однако ключевую роль в возрождении города оба раза сыграло его выгодное географическое положение, привлекавшее торговцев со всей области. А тут ещё эмир Дубая снизил налоги, дабы завлечь иностранных купцов. И они, определённо, были заинтересованы.       Порт Дубая привлекал многих иностранных торговцев. Некоторые из них оседали в городе, найдя здесь своё место. Вообще на начало двадцатого века дубайский порт был одним из важнейших в Персидском заливе.       Тем удивительнее, что чуть более чем за столетие – с 1799 по 1910 годы население города увеличилось с 1200 душ всего до десяти тысяч. Зато рынок, расположившийся на побережье, на стороне Дейра, насчитывал 350 лавок. Помимо прочего тут занимались добычей и экспортом жемчуга. Но предприятие это захирело в 1930-е годы из-за Японии, где начали выращивать жемчуг на специальных фермах.       Долгое время Дубаю приходилось довольствоваться незначительной выгодой от соседства с богатым нефтью Абу-Даби. Но в 1966 году свершилось чудо – были найдены собственные месторождения, правда не такие богатые. Доходы от добычи и продажи нефти стали поступать в казну лишь через три года. Зато развивающаяся нефтяная промышленность потребовала притока рабочей силы. И в больших количествах. В итоге с 1968 года всего за семь лет население города увеличилось в четыре раза.       Тем не менее, сегодня доходы от нефти составляют всего пять процентов всех поступлений в экономику города, которая теперь держится на туризме, финансовых услугах, недвижимости и авиации.       Климат, однако, здесь чрезвычайно жаркий – средняя температура колеблется в районе тридцати пяти градусов, в максимуме превращаясь во все сорок, а если очень не повезёт – то и в пятьдесят. Осадки крайне редки. Сегодня город занимает площадь в тридцать пять километров квадратных, а его население переваливает за три миллиона.       Город богат достопримечательностями. Один только Бурдж-Халифа, метящий на звание самого высокого из когда-либо существовавших зданий чего стоит! А ведь есть ещё Бурдж-аль-Араб, отель в форме паруса, Аквариум, так же считающийся одним из самых больших в мире, серебристо-серые башни-близнецы имени Эмиратов, Остров пальм, крытый горнолыжный курорт, и так далее… Словом, здесь было где разгуляться любознательным или падким до ярких впечатлений туристам.       Но это было ещё не всё. Cветлые улицы этого города и покой его жителей защищали строгие своды законов, обязательные к исполнению для всех. Особенно – для иностранных гостей. И существенную часть этих законов составляли те, которые оберегали мораль и нравственность. Нарушение же закона вызывало скорое и неотвратимое, почти всегда суровое на взгляд иностранца, возмездие. Так что любому, кто собирался ехать в Дубай, прежде всего рекомендуется изучить то, чего там делать никак нельзя.       Однако лично меня сейчас занимали не местные законы, ни история сего достославного града, ни его многочисленные достопримечательности. Даже до его богатства и экономики мне не было никакого дела. Потому, что меня сейчас занимали только две вещи. Первой из них была жара. Дьявольская, иссушающая, отнимающая все силы, лютая немилосердная жара. Даже просто неспешно шагая по красивой широкой улице, засаженной пальмами, где по дороге под палящим солнцем шикарные авто колесили по удивительному асфальту, который никак не плавился, я потел. Потел так, будто бегу марафон и до конца дистанции мне осталась всего пара километров. Собственно, именно из-за жары я невзлюбил Дубай всеми фибрами души, рвущейся куда-нибудь в прохладу. Например – в Антарктиду.       Взгляд мой то и дело, однако, цеплялся за Самару, которой, похоже, было ещё хуже, чем мне. Впрочем, юстициар стоически переносила климатические особенности Дубая, почти не подавая виду, что чувствует себя не комфортно.       Зато Моро совершенно не стеснялся высказывать своё мнение.       - Чёрт возьми! Тут хуже, чем на Хестроме! – восклицал несчастный, истекающий потом, пилот, одетый вполне по погоде, и при этом напяливший себе на макушку кепку с небольшим вентилятором, дабы тот орошал его физиономию лёгким освежающим потоком ветра. Я сразу его предупредил, что затея – так себе, но он мне не поверил. А потому теперь не только выглядел нелепо, но ещё и не получил желаемого результата - вентилятор гнал ему в лицо местный жаркий сухой воздух, и, по правде, мне уже казалось, что Джокер похож на варёного рака. Моро наверняка тоже так казалось, но признавать свою ошибку было ниже его достоинства.       - Джефф, вы не высаживались на Хестроме, - гораздо бодрее, чем я ожидал, откликнулась Самара. Сейчас благодаря магии Оракула она ничем не отличалась от местной женщины в традиционной мусульманской одежде. И хоть на ней была иллюзия, но даже так на азари в обличье восточной красавицы в парандже и хиджабе мне было жарко смотреть. А на настоящих местных девушек и женщин – жалко, ибо я не мог понять, как они умудряются носить на себе все эти метры материи, при этом не получая теплового удара. Местные мужчины, впрочем, тоже отличались особым колоритом в одежде. вот, к примеру, я никак не мог взять в толк, каким же образом от жары спасает тюрбан – а нам на пути изредка встречались граждане, щеголяющие в этом головном уборе. Я бы такой не надел и в двадцать градусов, а тут были все тридцать пять.       - Я слушал Тали, Гарруса и Шепарда. Они очень живописно рассказывали, - заявил Моро, ничуть не смутившись. Он вообще редко смущался. Честно говоря, не припомню, чтобы вообще хоть раз видел его смутившимся.       - Быть и слышать – не одно и то же, - Самара улыбнулась – это можно было понять по глазам, поскольку остальное её лицо было скрыто согласно мусульманской традиции.       - Для человека с развитым воображением - почти одно и то же, - отмахнулся Джефф. Я заметил, что в последнее время он стал меньше хохмить. Возможно, это как-то связано с тем, что в Кандрокаре его исцелили от синдрома Вролика, котором Джокер страдал всю жизнь? Возможно, его юмор был своеобразной защитной реакцией на недуг, в которой теперь не было нужды? Кто знает. Уж точно не я.       Тем не менее, я заинтересовался темой беседы:       - Что за Хестром? – спросил я, когда мы вклинились в разноголосую пёструю толпу, подчинявшуюся какому-то своему неясному ритму. Со всех сторон звучала арабская речь, и можно было говорить совершенно свободно, не опасаясь, что кто-то ненароком подслушает то, что не предназначалось для чужих ушей.       - Планета на территории кварианцев, - буднично, будто говорил с коллегой по пилотскому цеху, ответил Джокер. Он-то ответил, а у меня до сих пор дух захватывало от той истории, которую рассказала СУЗИ о Шепарде, Жнецах и команде фрегата «Нормандия». Куда там моей почти что личной, камерной драме знакомства с потусторонним стариком, будь он неладен! – Вращается вокруг нестабильной звезды, грозящей превратиться в сверхновую… Смысл в том, что температура на поверхности планеты в местах, освещённых солнцем, просто смертельна. Ну, ещё плюс солнечная радиация, злобные роботы-убийцы и постоянные проблемы с кинетическими щитами, простой солнечный свет там сносит так, будто в тебя всадили очередь из пулемёта.       Я напряг своё не самое развитое воображение в попытке представить описанные условия. Получилась дикая смесь из облегчённой версии планеты Крематория, присутствовавшей во втором фильме про Риддика, и роботов-терминаторов. Могу поспорить – на самом деле всё выглядело иначе. Тем не менее, картина получилась достаточно внушительной, и я глубокомысленно изрёк:       - Впечатляет.       - Что ж, пожалуй, я соглашусь – аналогия выбрана удачно, - на этот раз я расслышал тяжёлый вздох, который издала Самара.       - С вами всё в порядке?       - Вообще азари хорошо переносят жару, - призналась женщина. – Но только во влажном климате.       - Да уж, здесь дожди – большая редкость.       - Вообще, мистер Грей, ваша планета на удивление разнообразна в плане биомов и различных климатических зон. Тут и пустыни, и тропики, и леса в разных вариациях, даже зоны вечной мерзлоты и целый ледяной континент – как будто Земля до сих пор не определилась, какой же хочет стать, и решила попробовать всё сразу.       - Я никогда не скрывал, что человечество и наш родной мир самые уникальные во всей вселенной, - усмехнулся Джокер, наконец, снимая свою дурацкую кепку. Я сразу отметил, что он стал выглядеть как нормальный человек.       - Мистер Моро, неужели работа с «Цербером», всё-таки, на вас повлияла? – в тоне азари слышалось ехидное лукавство. Иногда я забывал, что ей под тысячу лет – в те моменты, когда она вела себя как молодая особа.       - Вы меня раскусили, - поднял руки Джефф, - на самом деле я – тайный наследник Призрака и теперь самая ужасная организация в галактике подчиняется мне, муа-ха-ха!       - Какой же вы, всё-таки… молодой, - с некоей странной интонацией произнесла азари.       - Вы хотели сказать – мальчишка, - улыбнулся бородач.       - Так что насчёт Земли? Разве другие планеты в галактике не так устроены? – похоже, я поторопился, решив, что Джокер перестал хохмить.       - Как это ни странно, но да, - кивнула Самара. – Чаще всего они не предоставляют такого разброса климатических условий.       На это мне нечего было сказать, и я промолчал. К тому же на самом деле ситуация не слишком располагала к непринуждённой беседе. И это было второй вещью кроме жары, которая меня волновала. Потому, что план, разработанный нами с Тренчем, Маршалл, Оракулом и Дарлингом, уже был приведён в движение. Потому, что наше появление в Дубае было первой фазой этого плана. Потому, что именно здесь, в Дубае находилась штаб-квартира «Диких гусей». Что вообще было уникальным случаем, ибо саудиты очень не любили наёмников. По крайней мере – официально. Уж мне ли не знать? Зато неофициально они пылали друг к другу такой страстной любовью, что хоть бразильский сериал снимай.       На самом деле саудитов очень устраивало наличие под боком конторы с частной армией, бойцы которой готовы за деньги на всё. Денег в Саудовской Аравии было много, врагов – ещё больше, да и амбиции у правящей верхушки никуда не делись. Саудиты часто пользовались услугами «Диких гусей», хотя, конечно, не афишировали это, обставляя всё как череду случайностей или вмешательство неподконтрольных им группировок. Как не афишировали и своей благосклонности к ЧВК, обставив всё так, будто правительство страны соизволило дать разрешение компании открыть в Дубае свою штаб-квартиру после длительных тяжёлых переговоров, в результате которых ЧВК пришлось пойти на серьёзные уступки.       И вот теперь мы шли как раз в направлении их штаба, шпиль которого уже виднелся вдали. Наверняка нас уже «пасли» - я буквально спиной чувствовал сверлящий пристальный взгляд камер наблюдения, к городской сети которых наверняка подключена и служба безопасности «Диких гусей». Противное ощущение. Кажется, как будто в спину кто-то целится из снайперской винтовки. Кажется, Самара испытывала сейчас нечто схожее. Только Моро оставался беспечен и естественен.       Тысячи людей на улицах вокруг. Сотни машин – легковые, шикарные спорткары, грузовики, общественный транспорт. Всё гудит голосами, звякает, сигналит, визжит шинами, смеётся. Суровые стражи порядка зорко следят за соблюдением закона. Через каждые сто метров – чайная или кафе, забитое до отказа. Магазины и лавки. Сувенирные, ювелирные, где-то продают чудесные ковры ручной работы, где-то – брендовые вещи, где-то – холодное оружие, и так далее, и тому подобное. С непередаваемым восточным колоритом.       А я всё никак не мог найти в себе достаточно уверенности. Без оружия я чувствовал себя голым. Но таковы были условия плана. Нам втроём предстояло войти в штаб «Диких гусей» через парадный вход, а потому любое оружие отменялось. Но мы с Моро несли чёрные дипломаты, а в них – своеобразный подарок от доктора Дарлинга. Подарок, который точно не обнаружат металлоискатели и досмотр…       - Что ж, похоже, вы, наконец-то, здоровы, - взмахом руки заставляя исчезнуть магическую проекцию кроганского организма, сказал седобородый, с кустистыми бровями, старик, одетый в белую – до пола – мантию. Тибор. Именно ему Оракул поручил выхаживать Накмор Драка, и лечить его в соответствии с рекомендациями СУЗИ.       СУЗИ… Старик в очередной раз недоверчиво покосился на гиноида, полагая, что та не замечает. Но она замечала. И прекрасно понимала старого, но доброго и достаточно компетентного в лечебной магии, волшебника.       А что же до магии…       Находясь в Кандрокаре, СУЗИ буквально купалась в потоках этой неизвестной энергии. По крайней мере, эта энергия казалось неизвестной поначалу. Казалась энергией… Но шли часы, дни, данных становилось всё больше, ибо сенсоры не отключались ни на мгновенье, и поступающий поток информации обрабатывался постоянно.       То, что СУЗИ узнала… Это было потрясение. Даже для неё. Оказалось, что магия – это совсем не то, чем все её считают. Даже сами маги. Это не энергия, хотя она может быть таковой. Не некая скрытая сила, хотя и такое проявление возможно. На самом деле вывод, к которому пришла СУЗИ, анализируя явление магии, был шокирующим. Даже для неё самой. Пожалуй – в особенности для неё самой.       Магия была одновременно субъективной и объективной!       Она объективно существовала, но все её проявления целиком и полностью зависели от субъективных воззрений, связанных с магией, бытующих у той или иной общности органиков. Это был ключевой момент – субъективное восприятие органическими разумными всего, что связано с магией, придавало самому явлению форму, наиболее соответствующую этим представлениям. Иными словами тут срабатывал эффект «экспериментатора/наблюдателя», известный из квантовой физики. Только в этом случае он был доведён до абсолюта. Или до абсурда – кому как удобнее. К тому же сила и стабильность магических проявлений напрямую зависела кот количества индивидуумов, разделяющих на неё сходные воззрения. Отсюда вытекало множество интереснейших, захватывающих выводов, но сейчас СУЗИ решила сконцентрировать своё внимание на престарелом крогане.       Драк, меж тем, усмехнулся. Вполне дружелюбно и даже как-то по-товарищески. Сейчас старый ящер лежал в белой светлой келье на специально созданной для него анатомической лежанке, выполняющей функцию, говоря научным языком, медицинской капсулы и системы поддержания жизни. Всё тело крогана было окутано приятным белым свечением как одеялом, и только голова, что называется, торчала «на свободе».       - Отлично, док! А то я уже задницы не чувствую как мне надоело тут лежать. Я уже заждался, когда вы выпустите меня из этой… чем бы эта штука ни была.       Тибор нахмурился. Ему не очень нравилось абсолютно неформальное поведение инопланетного пациента. Он совершенно не понимал, как может себя вести подобным образом кто-то, кому уже больше тысячи лет. Признаться, сам этот факт поначалу потряс старика.       - Я не ожидал, что вы сможете полностью оправиться от таких чудовищных травм. Но ваш организм потрясающе силён и приспособлен к выживанию.       - Тучанка – суровый мир, - усмехнулся кроган. – Ну, так что? Давайте, выпускайте меня отсюда – мне не терпится поразмяться.       - Я бы настоятельно рекомендовал вам воздержаться от физических нагрузок, - нахмурился Тибор. – ваши новые органы ещё не готовы работать в полную силу.       - Скажи крогану чего-то не делать, и он сделает это обязательно, - мелодично пропела СУЗИ. – анализ показывает, что в сорока двух процентах случаев поведение взрослых кроганов-мужчин коррелирует с поведением в аналогичных ситуациях их менее зрелых собратьев, а так же подростков других известных видов.       - Хе-хе, - это был единственный комментарий, которого удостоилась сентенция СУЗИ. Впрочем, на большее она и не рассчитывала. Тибор только покачал головой, всем своим видом давая понять – он сделал всё, что мог, и теперь участь пациента вне его власти. Сложный жест, тихое незнакомое слово – и вот свечение, окутывавшее Драка, исчезло, явив крогана во всей его красе. А если точнее – в чём-то вроде белой медицинской хламиды, сшитой специально под могучего инопланетянина, в которой он смотрелся так же нелепо, как большой слон в белой простыне.       Драк с наслаждением слез со своего ложа. Размялся, проверяя, все ли мышцы и кости в его организме работают как надо. Он наслаждался каждым движением.       - О-о-о да-а-а! – протянул Драк с какой-то зловеще-ехидной ухмылкой, превратившей его лицо в оскал хищника-юмориста. – чувствую себя лет на триста моложе! И суставы теперь не скрипят! Что вы сделали? – он оглянулся на Тибора взглядом, выражающим сдержанную радость и благодарность.       - Удивительно, как вы вообще умудрялись выживать со всеми этими искусственными органами, - придав себе напыщенный вид, ответил старик. Пусть и в такой форме – но его благодарили. Он умел принимать благодарность должным образом. – Безусловно, пока они работали, то наверняка были чудом неизвестной мне науки. Но когда вас доставили сюда, большая их часть превратилась в спёкшиеся куски материи. Пришлось заменять их, выращивая новые живые естественные органы…       - Выращивая? – почесал подбородок ящер. Конечно, за свою долгую жизнь он повидал много всяких чудес. Но чтобы вот так вырастить то, что не могли отрастить даже кроганы?       - Щепотка магии и удивительные регенеративные способности вашего организма сотворили настоящее чудо, - ответил Тибор. – Но, конечно, ничто из этого не было бы возможно без советов вашей соратницы, - благодарный взгляд старика коснулся СУЗИ.       - Ага. Замечательно. Спасибо. Кстати – где мои оружие и броня?       - Наверное, вы хотели сказать «то, что осталось от моих оружия и брони», - поправила гиноид.       - Вы же наверняка что-то придумали, чтобы не оставить старика… голышом, хе-хе, - с некоторой настороженностью произнёс Драк. Потому, что он-то надеялся, но остаться без оружия и брони было бы неприятно.       - Придумали, - кивнула СУЗИ.       - Это дело было поручено мастеру Гронаку, известному во многих мирах как непревзойдённый маг-оружейник, - пояснил Тибор. – Он занимался восстановлением вашего доспеха и…       - Отлично. Идём к нему, - Драк решительно и даже нетерпеливо двинулся к выходу, пребывая, похоже, в прекрасном расположении духа. Эта обитель странных шаманов определённо ему нравилась. Конечно, ему не слишком был по душе тот момент, когда он лежал при смерти, как и то, что этому предшествовало. Но заварушка, которую учинили тут земляне, определённо того стоила. Пожалуй, такого знатного боя у него не было с победы над Архонтом. А это говорило о многом.       Однако, Драк не успел покинуть помещение – на пороге вдруг появился Оракул.       - О, я вижу, наш самый необычный пациент уже здоров? – верховный маг взглянул на Тибора, и тот ответил кивком, пожиманием плечами и вздохом одновременно, слитыми в едином жесте.       - Здоров как молотильщик, - усмехнулся ящер, останавливаясь. – Похоже, я должен поблагодарить вас. Но, короче, спасибо.       - Это – меньшее, что мы могли сделать, - ответил Оракул. Однако сейчас он не был расположен вести светские беседы и длительный обмен любезностями. Он пришёл по делу.       - Кстати – что там с Греем и остальными? – как бы невзначай спросил кроган, чтобы никто вдруг не подумал, что ему интересно. Потому, что на самом деле ему было интересно.       - Именно поэтому я здесь – пока вы находились на лечении, а СУЗИ оказывала нам консультативную помощь, остальные ваши товарищи вместе со мной и стражницами вышли на связь с «Федеральным бюро контроля» и совместно разработали план… нанесения ответного визита в штаб «Диких гусей»       - Ха! – улыбка сама появилась на лице старого крогана. Потому, что он уже понял всё, что ему было нужно. – Я в деле. Только заберу свои броню и пушки, а то в этом тряпье чувствую себя обгадившимся пыжаком.       СУЗИ лишь покачала головой. Иногда метафорические сравнения, которые использовал Драк, были уж слишком за рамками…       Боль.       Она пульсировала.       Она жгла.       Она рвала на части.       Она грызла плоть, будто челюсти ненасытной твари. Но она была не просто болью, а какой-то странной, необычной, не похожей ни на что. С каждой секундой она как будто отнимала частицу души, оставляя вместо неё гнетущую пустоту. Пустоту пугающую и настолько непередаваемо жуткую, что никакие слова не в силах отразить весь тот ужас, что сам факт подобной потери мог означать.       Конец всего. Потеря себя.       Кровь бурлила, превращаясь в лаву внутри тела. Само тело болезненно, мучительно плавилось, претерпевая странные безумные метаморфозы. Сознание растекалось ручьями, дробясь на осколки, чтобы потом никогда не собраться вновь. И каждую секунду этих осколков, тлевших хрустальными льдинками разума, упорядоченного в этом беспросветном буйстве хаоса, становилось всё меньше.       Они гасли подобно свечам, которые задувают в ночи, когда те уже не нужны. Гасли, но что-то ещё оставалось после них. Нечто эфемерное, неуловимое. Нематериальное…       Клёкот, вой, визг, рычание, и другие невыразимые звуки. Мерзкие возгласы, полные ликования и сытой, зловещей удовлетворённости. Они шумели вокруг.       «Мультиплицирование завершено. Активированы экстренные защитные протоколы. Произвожу устранение последствий воздействия враждебной среды с нецелочисленной непостоянной мерностью», - прошелестел вдруг в потоках боли и криков странный холодный и кажущийся безмерно спокойным голос.       И едва только слова эти прозвучали, как всё вокруг, внутри, снаружи и где бы то ни было ещё, переменилось.       Боль исчезла так резко, внезапно, как будто получила мощного пинка! Ощущение пустоты, которое было столь ужасно, что вызывало сверхъестественную оторопь, сменилось приятным чувством полноты, целостности и ни с чем несравнимым блаженством, которое последовало за ним. Почти религиозное чувство, чистое и незамутнённое в своей красоте! И сильное, как цунами, сносящее всё на своём пути.       Сменилась тональность клёкота, воя и визга, а так же прочих отвратных звуков. Они не стали приятнее. Зато теперь они звучали напугано, возмущённо и уже не было в них той пугающей злорадной радости как прежде. Теперь это больше походило на скулёж или ворчание.       «Реанимация завершена. Регенерация завершена. Восстановление энерго-информационной матрицы завершено. Общее состояние – удовлетворительное»…       Вилл вздрогнула, ощутив чьё-то прикосновение. Отпрянула, что есть мочи.       В уши ввинчивался чей-то звонкий пронзительный душераздирающий крик. Кричала девушка. И, похоже – не одна.       - Заткнись и помогай! – рявкнул кто-то рядом. Голос женский, смутно знакомый, пробуждающий в памяти образы, связанные с Заветным городом, подругами, путешественником, и… стражницей!       «Вспомнила!» - мелькнуло в голове Вилл озарение, продираясь сквозь остатки мучительной боли, от которой тело всё ещё содрогалось в конвульсиях, а под кожей как будто бугры ходили.       Крик не утихал.       Резкая боль опалила правую щёку, и Вилл машинально нанесла удар. Руку перехватили. И только тогда Валькирия осознала, что это кричит она сама! Сразу умолкла, ощутив, как нечто настолько мрачное и дремучее в её душе, насколько была ужасной древняя неведомая сила, едва не обратившая Корнелию в придаток дерева, медленно утихает, опускаясь куда-то вглубь, но обещая вернуться, как только наступит нужный момент.       Её крик утих. Прекратили кричать и другие голоса. И Вилл поняла вторую вещь – она лежит, свернувшись калачиком и зажмурившись как трусиха!       Она открыла глаза, и…       Вокруг шёл бой!       Сотни чудовищных гротескных макабрических тварей наседали во всех сторон! Какие-то бледные зубастые колобки на ножках. Розовые отвратные гадины. Нагромождения плоти со множеством пастей, извергающих пламя, ихор или ещё какую-то гнусность. Верху роились уродливые мухи размером со слона. Иногда они пикировали вниз и их хоботки в такие моменты многократно увеличивались, оказываясь способными проглотить грузовой автомобиль…       Безумие!       Люди оборонялись. Отчаянно. Яростно. И пока – довольно успешно. Русский спецназ во главе с Крутовым, выстроив периметр вокруг тех, кто приходил в себя, нещадно поливал энергией всё, что не было людьми…       И пока её сердце бешено колотилось, а душа успокаивалась насколько это было возможно, разум, хладнокровный и расчётливый, подмечал детали и анализировал происходящее.       Оружие у русских было не тем, что запомнила Вилл – сейчас оно испускало необычные извивающиеся оранжевые лучи, вокруг которых завивались несколько меньших лучей розоватого и синего оттенков. На каждом из бойцов была такая же броня, которую раньше носили только Крутов и эта стражница… Сама стражница едва сдерживала натиск на левом фланге, где в себя приходили маги. И на них была теперь та же броня, что и на спецназе.       Фрейнар вступил в бой, разразившись каким-то могучим заклятьем, которое буквально смело волну атакующих сверху чудовищ. Следом подключились остальные волшебники…       Вилл посмотрела на себя, и кивнула, подтверждая догадку. На ней была та же броня, что и на остальных. А ещё она теперь чувствовала, что снова может применять магию!       В багровых небесах, которые вовсе не были небесами, под низкий рокот неспешно и величественно прокладывал свой путь исполинский корабль-собор, чьи щиты мерцали почти так же ярко, как само солнце!       - Вилл! – чья-то рука легла на плечо. Колдунья даже не сделала малейшего движения, даже ни о чём не подумала, но на её плече вдруг выросла турель, нацелившись в лицо той, что потревожила Валькирию.       Корнелия. И Ирма.       - Нам не отбиться, - взглянув на всё происходящее в целом, заключила Вандом. Сколько бы тварей ни находили свою погибель в попытках оторвать кусок от людей, а меньше их не становилось. Нужно было что-то…       Череда огненных шаров прочертила воздух, вынуждая Валькирий отпрянуть в стороны, машинально ответив магическим выпадом – молния разорвала плюющуюся огнём гору плоти, цунами смыло чудищ, что шли следом, а довершили разгром острейшие кварцевые шипы, метнувшиеся из песка ввысь и проредив рой огромных мух, выпотрошив десяток. Их туши с мерзким чавканьем обрушились на песок, орошая его гнилостной жижей.       Магнус ещё никогда не чувствовал себя таким бодрым, ловким и сильным – казалось, что сейчас ему по плечу было абсолютно всё. Если бы только ситуация была более благоприятной… а ещё этот электронный голос в голове.       «Напоминаю – применение магии в варпе может иметь непредвиденные и катастрофические последствия».       С уст сами собой сорвались слова заклинания. С пальцев слетели алые энергетические змеи, вонзаясь в огромное слизнеподобное нечто, подобравшееся к Ян Лин со спины. Тварь пронзило насквозь, выпуская наружу то, что у неё вместо кишок, и змеи устремились к новым жертвам. А сражённое чудовище начало таять, исчезая в облаках миазмов.       Ян Лин вертелась юлой, стараясь успеть везде и всюду. Помочь Хай Лин одолеть четырёх очень юрких чудих, похожих на чёрные кляксы.       Выстрел, уклонение, удар!       Да, Ян Лин обнаружила, что в этой броне, накрытой плёнкой того же защитного поля, генератор которого сломал Морион, коего теперь нигде не было видно, оказалось вполне возможно не только летать, но и вступать с чудовищами в ближний бой.       Фрейнар не успевал завершить заклинание – кислотные струи, выпущенные странными механизмами, походившими на раздувшихся насекомых, с двумя пропеллерами по бокам и пушками, напоминающими увеличенные хоботки комаров, должны были вот-вот накрыть мага…       Рывок! Пикирование!       В последний момент Ян Лин сбила Фрейнара с ног!       Кислота плавит в песке огромную яму…       Огненный вихрь взвивается над обороняющимися, затягивая и перемалывая, испепеляя и мух, и механизмы, и всё остальное, что имело наглость атаковать людей с воздуха.       Фрейнар поднялся. Довольный – заклинание удалось. Полный боевого задора – он давно так не сражался…       Удар настигает из-под земли! Она взрывается у франта под ногами, подбрасывая и его, и Ян Лин и тучи песка вверх, к яростному вихрю огня. Вихрю, с которым что-то не так. Он тускнеет, теряет яркость, окрашивается в сизый и фиолетовый…       Аноара не достать – силы природы, которыми повелевает старик, возвели вокруг него неприступный барьер. Воздух, водя, огонь, земля, энергия, слитые воедино. И от этого барьера во все стороны тянулись лучи-отростки, хватающие, пронзающие и испепеляющие тварей пачками.       А вихрь всё ещё не утихал, становясь чёрным как смоль. Ян Лин с Фрейнаром зависли в воздухе. Видя, как под ними из оседающих клубов песка и пыли разверзается огромная пасть, полная зубов и щупалец…       Хай Лин сражается так яростно, как никогда прежде. И здесь ей отлично помогает воображение. А так же нейросвязь с колонией нанитов в виде брони, с лёгкостью меняющей форму, спектр вооружения и даже материю вокруг. Она окружена. Чудовища оттеснили её от остальных. Мерзкие карлики, плывущие, перетекающие сами в себе будто пластилиновые. Какие-то чудища, похожие на синих скатов. Багровые гончие, столь быстрые, что способны даже уклоняться от лазерного луча. Красные рогатые демоны с вытянутыми головами и пылающими мечами, способные телепортироваться.       Что-то громыхнуло!       Вихрь обернулся в чёрный шар, сочащийся маслянистыми каплями.       И чудовища ринулись к стражнице.       Одно движение!       Волна энергии смела часть атаковавших, позволяя чародейке вырваться из окружения, соединяясь с остальной группой.       - Да это же просто жопа какая-то! – орёт Петров, полосуя лучом наседающую орду – твари умело уклоняются, уходят из-под огня, но нескольким особенно медлительным скрюченным уродцам с костяными мечами-копьями в руках и головами, переходящими в огромный рог, достаётся – их зеленушные разлагающиеся тела взрываются, и чудищ вокруг обдаёт волной разъедающей гнили. Чудища заверещали, начав плавится, но сзади уже наседали другие…       - Делайте что угодно, но только не скрещивайте потоки! – нервно выдаёт Крутов, посылая мощный бозонный заряд в появившегося невесть откуда огромного гнилого толстяка со щупальцами вместо рук и распоротым брюхом, где вместо раны зияла смердящая зубастая пасть с вьющимися вокруг мухами. И хотя сейчас Сергею Ивановичу явно не до шуток, Первин смеётся над его словами. И продолжает отстреливаться. Как и Павлов. Как и Соловей.       Чудовища продолжают наступать.       Вой, гогот, визг, причитания, жадные вожделеющие возгласы. Безумный театр ужасов, в котором представление длится вечно.       - Ваши души! Я хочу пожрать ваши души!       - Вкусные! Вкусные! Вкусные!       Сотни голосов. Сотни жутких воплей. Алчные голоса и пасти…       И тогда чёрный шар искажённого заклятья Фрейнара взорвался с громким звуком «хлюп», орошая всё вокруг маслянистым чёрным дождём. Попадая на песок, эти капли мгновенно принялись шипеть, корчится, набухать, и из них вырастали новые, ещё более отвратительные чудовища.       Попадая на людей, они шипели ещё яростнее, испаряясь из-за защитного поля, которое перегружали. Попадая на тварей – они вгрызались в них, что паразиты, отращивая пасти, присасываясь к ним, срастаясь и запуская серии чудовищных тошнотворных метаморфоз.       А ещё они обильно оросили барьер Аноара. Его стихийный щит, сотканный из магии всех элементов. Он вдруг зашипел как рассерженная кошка, принявшись окрашиваться в чёрное. Лучи-отростки сделались хрупкими как графит и осыпались. Волшебник понял всю опасность происходящего и попытался сбросить барьер, но тот не послушался! Он лишь издевательски сверкнул тьмой, тут же раздулся в размерах, и в мгновение ока обратился чёрным чудовищем – громадной гротескной карикатурой на самого Повелителя Стихий, которого монстр держал в руке, проникая через защитное поле брони!       Четыре оранжевых луча впились в спину новорожденного ужаса, сметая его в сторону и заставляя выронить пленника, но в этот момент…       - Нет-нет-нет, всё должно быть не так, - прозвучал сверху полный ликующего самодовольства голос. Вполне человеческий голос. Но он был так громок, силён и мощен, что прокатился, кажется, по всей равнине, заставив эхо плутать меж скал и даже покачнув украшенный гирляндами рекламный щит, на котором теперь уже была другая надпись: «Вы обречены», сменившаяся затем новой: «Алый Король уже в пути». Голос шёл оттуда, из роя тварей, где всё ещё клубилась тьма, оставшаяся от переродившегося заклинания Фрейнара. И едва этот голос прозвучал, как твари вокруг замерли. И прянули прочь. – Я сказал – не так! – громыхнуло над равниной!       И время пошло вспять.       Но только для четырёх оранжевых лучей, Аноара и чудовища, в которое выродилась магия волшебника.       Лучи метнулись обратно, возвращая монстра на его место. Подлетел в воздух в нелепом кувырке Аноар, влетая в лапы чудовища, и…       Хруст ломающихся костей.       Сдавленный, полный боли, крик.       Лучи снова впиваются в тварь, разнося её в клочья, а мерзкий хохот разлетается над проклятой равниной.       В уши ввинчивается протяжное женское «Не-е-ет!», наполненное болю и яростью. Но это уже не имеет смысла.       Потому, что Аноар падает. Он падает, а время как будто замерло, позволяя рассмотреть всё вокруг в мельчайших подробностях: чудовищные скалящиеся морды гротескных уродцев, будто сошедших с полотен Босха или рисунков сумасшедших; Чёрная Башня, что вроде бы стала чуть ближе; мрачный корабль, всё так же стремящийся прочь, таща за собой тучу чудовищ не в пример большую той, что сейчас осаждала людей; лица всех членов отряда… И того, кто был во всём виновен.       Там, вверху среди чудовищ, парил на громадных, сотканных из тьмы крыльях, человек. Походная одежда. Глаза, сияющие голубым огнём, плавно меняющим цвет на фиолетовый…       Морион!       Аноар падал. Бездыханный. Мёртвый. Изломанный как кукла. А Морион плавно опускался вслед за ним на своих распростёртых крыльях. Он всё ещё был похож на человека, но уже перестал им являться. Он стал выше, мощнее на вид. Лицо его заострилось и вытянулось, приняв некое сходство с птичьей мордой, а кожа была покрыта письменами на незнакомом языке, сам вид которых вызывал страдания. И метаморфоза ещё продолжалась – провидца начало покрывать синее оперение!       Аноар упал. И из его тела начала струиться вовне сияющая золотом энергия, обретая очертания человека…       Хай Лин всё ещё кричала, когда начала атаку – сотни смертоносных даже для местных отродий лучей устремились к Мориону. И тут же её поддержали остальные!       Но…       Его там не было!       Его никогда не было там, куда они стреляли, хотя они помнили .понимали, что именно там он и должен быть!       Твари вокруг взбесились – их охватило невероятное неистовство, обернувшееся непередаваемым шумом, но по какой-то неясной причине сейчас они не атаковали и вообще держались на расстоянии.       Морион спокойно опустился рядом с трупом Аноара. И вновь его атаковали. Со всех направлений. Сильнейшей магией. Мощнейшим оружием. У него просто не было шансов уйти, как-то избежать этой атаки.       Но его снова не было там, где он должен был быть!       - Оставь его в покое, отродье! – бессильно закричала Хай Лин, сжигаемая яростью и болью утраты. Морион повернул к ней голову. Это был жуткий противоестественный жест, ибо голова его повернулась на сто восемьдесят градусов.       - А ведь всего этого можно было избежать, - вкрадчивым, почти сожалеющим тоном произнесло то, чем стал провидец, замерев над трупом Аноара, рядом с которым уже соткалось его энергетическое воплощение. Его душа, ставшая видимой в этом богомерзком измерении! – Можно было просто отдать Изменяющему Пути Преодолитель Высших Запретов, и он бы отпустил нас! Нас бы не занесло сюда, Аноар был бы жив, а я не превратился бы в… это, - но улыбка, которая появилась на лице «не Мориона», испещрённом символами и надписями, не оставляла никаких сомнений – тот наслаждается происходящим.       Душа Аноара, сотканная из света и, наконец, обретшая полную форму, оглянулась с застывших в глазах ужасом.       И в ту же секунду то, чем стал провидец, вонзило в её шею свои клыки! Крик, который издал попытавшийся отпрянуть дух волшебника, был ужасен!       - Хочешь этот меч? Ну, так получи, скотина! - - на неимоверной скорости – быстрее пули – Крутов устремился к «провидцу», в последний момент нанося удар тем самым мечом, который по какой-то неведомой причине так рвались заполучить чудовища варпа. В этом акте не было никакого практического смысла, да и плана у Крутова не было. Но сейчас им двигали не планы, не расчёт. Ярость, праведный гнев и стремление уничтожить опасного врага, порождённые из желания защитить своих людей.       Крутов был уверен, что сейчас Морион вновь окажется не там, где должен быть, исчезнет с прежнего места, появившись на новом, будто переписав историю и память людей.       Но совершенно неожиданно Морион в этот раз не исчез! Он с трудом уклонился от атаки, продолжая удерживать в зубах дух Аноара, который с каждой секундой бледнел и истончался.       И тут же – не сговариваясь – люди атаковали вновь!       Крутов, продолжая двигаться на невозможной скорости, совершал выпад за выпадом, не позволяя врагу разорвать дистанцию. Лучи опаляли пространство вокруг, полыхая в считанных миллиметрах от чудовища, в которое превратился провидец…       А затем ударили маги. Те, что остались. И даже Валькирии. Их единая магическая атака, сплавленная в заклятие чудовищной мощи, сформированное разъярённым Магнусом, заставила сиять всё вокруг – землю, песок, скалы… И породила расходящуюся во все стороны волну жёлто-оранжевого сияния, формируя сферу!       Сфера мгновенно выросла до чудовищных размеров, захватив обширную область пространства, буквально «отгрызая» кусок от роя тварей, не успевших убраться подальше, мгновенно уничтожив всех чудищ, которых коснулась!       Низкий гул разнёсся над равниной, такой громкий, что даже заглушил злобные вопли чудовищ.       Но за секунду до того, как быть задетым мощным колдовством архимага, Морион, всё ещё уклоняясь от выпадов Крутова, сумел-таки разорвать дистанцию, и… исчез!       Тут же сфера прошлась по месту, где он стоял, а брошенные им остатки души Аноара вспыхнули, пропав без следа.       - Возьмите его артефакты! – крикнул Магнус, продолжая с трудом удерживать сферу, заставляя её стремительно расти и дальше. Фрейнар первым понял, что тот имел в виду и кинулся к телу Повелителя Стихий. Едва зоатанец приблизился, как чёрная броня погибшего волшебника, которая его, к сожалению, не спасла, обернулась чёрным облаком, вливаясь в броню Фрейнара, уже упавшего на колени перед телом одного из сильнейших магов Меридиана. Песочные часы со сверкающим золотистым песком, кинжал искусной работы и золотой амулет перекочевали в накладные карманы брони франта.       И в этот момент равнина содрогнулась от толчка невероятной силы!       Люди с трудом удержались на ногах. Земля повсюду вздыбилась и пошла трещинами, в которые начал причудливыми «водопадами» сыпаться красный песок с запахом крови. Всё вокруг затрещало. А Тёмная башня, казалось, стала ещё ближе, продолжая расти – теперь уже можно было различить на ней ряд архитектурных элементов, вроде зубцов, окон, декоративных колонн, барбаканов и прочих вещей, налепленных в каком-то затейливо-хаотичном, совершенно безумном порядке.       Магнус покачнулся, но удержался на ногах благодаря Ян Лин и Ирме.       На рекламном щите, про который все уже давно забыли, появилась новая надпись: «Четвёрка знает. Четвёрка в пути».       Никто не успел обменяться даже парой слов. Никто не успел даже что-то подумать. Потому, что вслед за первым ударом, расколовшим равнину, мгновенно последовал второй.       И он стал катастрофическим.       Земля с диким грохотом и рёвом как будто взорвалась изнутри по всей лощади равнины. Задрожали и рассыпались скалы. Взметнулись тучи песка и пыли. Заорали в каком-то болезненно-экстатическом исступлении чудовища, вившиеся в багрово-малиновых «небесах». Даже титанические щупальца вверху содрогнулись.       И тогда, подвластные неукротимой, невозможной силе, из земли начали вырываться огромные острова, тяжеловесно взлетая в воздух и закручиваясь по спирали вокруг…       Мориона!       Чёрная точка в малиновой вышине, пылающая багровым огнём глаз и парящая уже не на крыльях тьмы, а на настоящих, покрытых синим оперением!       Толчок был слишком силён – Магнус не удержался, потерял равновесие и концентрацию, и воздвигнутый им щит пал. В тот же миг земля под ногами людей взбунтовалась! Песок обернулся пеленой, покрывалом, атаковав каждого! И покрывала эти, вспорхнув ввысь, понеслись прочь со своей живой ношей, устремляясь к разным островам, которых становилось всё больше, а от равнины не оставалось почти ничего!       Крутов сражался изо всех сил. Рубил, кромсал, стрелял. Но что толку, если твой противник – песок? Он облеплял со всех сторон, забивался в стыки пластин брони, свободно проникая сквозь защитное поле, норовил засорить дыхательную систему… И даже подавитель магии было невозможно использовать, поскольку здесь всё работало на совершенно иных принципах, чем в привычной реальности.       Бездна кружилась перед глазами. Какие-то тени метались то тут, то там… Резкий толчок и удар возвестили о жёстком приземлении.       Корнелия трепыхалась, подвешенная в воздухе настоящей песчаной бурей. Корнелия призывала свои силы. Но они едва ли возымели хоть какой-то эффект на этот странный песок. Это было неправильно. Невозможно! Но, похоже, у измерения, в котором они сейчас находились, были свои представления о том, как должна быть устроена магия. А так же – реальность, законы физики и всё остальное. Как заправский шулер, этот проклятый мир мог в любой момент изменить правила или зайти с двух козырных тузов сразу.       Удар о твёрдую поверхность, перекат. Песок тут же опал, позволяя Корнелии понять, что она оказалась одна на парящем острове, в центре которого торчал тот самый злополучный рекламный щит, с которого всё и началось – если бы они не отвлеклись на него!       Сейчас щит был чёрен как ночь, и на этом фоне скалился, заливаясь беззвучным хохотом, огромный человеческий череп, под которым будто в насмешку появилась надпись вычурным готическим шрифтом: «Смерть – не конец, а начало. Ещё один умрёт…»       Валькирия была собрана, готова к бою, но даже навыки, вбитые в неё годами тренировок и десятками сложнейших операций сейчас твердили, что дело – дрянь. Она держала свой страх в узде, но разум вторил этому первобытному чувству.       Их всех разбросало. Растащило по отдельным островам. Разделило. Крутов, Первин, Соловей, Павлов, Петров, Ян Лин, Магнус, Фрейнар, Хай Лин, Ирма, Вилл, Корнелия – все они вдруг оказались как будто один на один со страшным врагом.       - Вам не победить! – пронёсся над вихрем островов искажённый голос Мориона. – Просто отдайте Преодолитель, и Архитектор Судеб великодушно позволит вам уйти.       Никто ему не ответил. И это на самом деле стало лучшим ответом, расставив все точки над «i».       - Глупцы! Я вижу все варианты! – в бешенстве взревел провидец, когда люди синхронно взмыли в воздух. Чёрно-синей тенью одержимый метнулся к Сергею Ивановичу, в последний миг успевшему выставить перед собой сегментированное лезвие «Преодолителя», и они с чудовищем разминулись. Тут же вслед монстру метнулись устремились и сотни лучей, взрезая, вспарывая пространство в бессильной, заведомо провальной попытке задеть того, кто предвидел будущее и использовал эту ужасающую способность в бою!       Лучи шипят в миллиметрах от Мориона. Ракеты преследуют неотступно.       Уклонение, нырок. Цепь молний с грохотом летит навстречу, раскалывая небольшие острова – Вилл не намерена шутить.       Но провидец исчезает, как будто отматывая назад и переписывая всё происходящее. Исчезает, чтобы тут же появится рядом с рыжей Валькирией и атаковать расходящейся волной радужного пламени, плавящего всё на своём пути, включая острова и то, что осталось от равнины. Вилл чудом спаслась, ибо рассчитывала на что-то подобное.       Тут же со спины и снизу Мориона попытались задеть маневрирующие в небе русские и стражница, обрушивая шквал энергии, которая в нормальных условиях разнесла бы в клочья космический фрегат Рейха! Но вёрткое отродье вновь использовало свой странный приём. На этот раз куда успешнее – волна энергетической атаки, всё же, зацепила Крутова и Хай Лин. Но, похоже, в этот раз щит и броня справились.       - Как же победить этого чёртова untermenschen? – процедила сквозь зубы Вилл. Она прекрасно понимала, что такими темпами одержимый Морион, или кем он там теперь является, одолеет их. Ей не хотелось разделять судьбу Аноара. И вообще у неё сложилось впечатление, что провидец продемонстрировал далеко не всё, на что способен. Ведь даже просто используй он своё предвидение по полной, бой закончился бы даже не начавшись. Как будто его что-то сдерживало.       «Анализ объекта «Морион» завершён. Продемонстрированы высокая степень прекогниции, манипуляции энергией, ограниченные способности к темпоральному сдвигу и манипуляции гравитацией. Прогноз при текущей тактике противодействия – поражение с вероятностью девяносто три процента», - прошелестел в голове Вилл странный, но уже слышанный ею прежде, голос.       - Ты…, - девушка резко устремилась вперёд, когда Морион нацелился на Ирму и Магнуса, творивших какое-то общее заклинание. Стена молний, защитная сфера…       Взрыв чудовищной мощи от столкновения радужного огня и магии Валькирии заставил десятки островов вокруг вздрогнуть, взметнув тучи песка.       «Не имеет значения», - отрезал голос в голове. И Вилл мельком подумала, что хотя голоса в голове и являются первым признаком шизофрении, этот, по крайней мере, был вменяемым и не говорил всякий бред. «Синхронизация колоний-доспехов завершена. Начинаю построение оптимальной тактики противодействия противнику. Внимание всем! Я буду осуществлять координацию ваших действий для наиболее успешного отражения агрессии объекта «Морион». Просьба неукоснительно следовать инструкциям», - прозвучало в голове у Вилл, и в это самое мгновение она поняла – то же самое сейчас слышали и остальные! Простая догадка осенила её – искусственный интеллект брони!       А в следующую секунду случилось то, что коренным образом изменило рисунок боя. Люди, ранее действовавшие отдельно, сами по себе или группами по двое-трое, вынужденные отбиваться от Мориона, который, казалось, был везде и всюду, вдруг стали действовать слаженно, как единый эффективный организм.       Как-то резко, сразу люди вдруг перестали терпеть поражение, и ситуация начала выправляться.       Морион атакует Ян Лин, заставляя воздух вокруг неё вспыхнуть синим пламенем, но за секунду до этого бывшая стражница исчезает, нанося контрудар тут же, едва появляясь за спиной одержимого! Тот умудряется уклониться от десятка плазменных шаров, отвечая… Нет! Луч, сверкнувший перед носом, заставляет отвлечься, давая возможность пожилой китаянке исчезнуть вновь! Морион машинально, на автомате, посылает в сторону, где он предвидел её появление, стену радужного пламени с тем расчётом, чтобы оно испепелило женщину, как только она материализуется, но…       Она появилась совершенно не там, где он ожидал!       Секундная заминка – момент удивления!       И Морион платит за это, пропуская первый удар – десятки острейших ледяных шипов пронзают его тело, а довольная Ирма пулей устремляется прочь, избегая ответной атаки взъярившегося чудовища, раскалывающей остров вдали.       Ярость чудовища была страшна!       Волна марева, искажающего очертания объектов, прянула в стороны от бывшего провидца, корёжа и кроша в пыль острова поблизости, мгновенно сминая их в сверхплотные маленькие шарики. Быстрая, стремительная, смертельная. Но в этот раз ситуация повторилась с точностью до наоборот – теперь люди исчезли, возникнув в ярких вспышках за пределами сферы гравитационных возмущений.       - Да как вы посмели! – яростный, сочащийся непередаваемой злобой, вопль громыхнул, вызвав удар фиолетовых молний где-то вдалеке. И Морион рванулся в атаку.       Казалось, он атаковал отовсюду сразу и всех одновременно – Ян Лин уклонилась от волны пламени, но тут же её сковало непреодолимой силой, швырнув в огромный осколок острова. Первин, маневрируя как угорелый, делал всё возможное, чтобы не быть застигнутым врасплох. Но его застигло врасплох то, что появившаяся прямо по курсу гравитационная аномалия принялась яростно затягивать его и Хай Лин в эпицентр, не предвещая ничего хорошего.       Валькирии тут же пришли на помощь, формируя на плечах турели антигравитационных излучателей, но аномалия вдруг принялась плеваться радужным огнём…       Остальным приходилось не лучше – Морион, исчезая в одном месте и появляясь в другом, успевал сражаться со всеми одновременно, но даже в такой ситуации те действовали настолько слаженно, что никто не мог получить перевеса.       И тогда Фрейнар, наконец, услышал у себя в голове:       «Необходима инициализация локального темпорального возмущения».       Всё ещё продолжая уклоняться от атак кажущегося вездесущим Мориона, франт достал из накладных карманов кинжал и амулет, а затем…       Всё вокруг для него замерло!       Замерли люди, продолжая яростно бороться за свои жизни.       Замерли парящие острова.       Замерли пыль, песок и обломки.       И даже Морион замер! Замер, удивлённо оглянувшись на боевого мага, и впервые на его лице, уродливом, уже мало похожем на человеческое, с начавшими роговеть губами, превращающимися в клюв, отразились не упоение собственным превосходством и злоба, а озадаченность.       - Нет! так не должно быть! – произнёс он глухим басовитым голосом, ибо звуки либо исчезли, либо заметно понизились, а мир вокруг стал бесцветным, вылинял.       - Плевать на то, что должно быть, - усмехнулся маг, подкинув кинжал в руке.       «Заряда этих магических темпоральных манипуляторов не хватит надолго. Рекомендую действовать», - вновь напомнил о себе Дейв, и Фрейнар произнёс заклятье. Но вместо того, чтобы сработать мгновенно, случилось нечто иное – маг внезапно увидел, как медленно-медленно в воздухе вокруг него начали формироваться семь энергетических клинков.       - Зараза! – совершенно искренне, ибо не ожидал такого подвоха, воскликнул боевой маг, вызвав презрительную улыбку чудовища:       - Идиот! Время стоит только вокруг тебя, а не твоей магии!       - Учту, - зло хмыкнул тот, мгновенно исчезая в яркой золотистой вспышке и оказываясь рядом с Морионом!       Короткий взмах. Удар!       И чудовище отшатнулось, зашипев от боли – щёку его пересекала глубокая дымящаяся рана, а кинжал в руке Фрейнара обагрился кровью.       Они закружились в яростном стремительном танце, наблюдать который не мог никто, кроме тех, кто обладал властью над самим временем.       Исчезновения и появления. Тьма и сияние. Серии ударов. Обманные выпады. Фрейнар использовал всё своё мастерство ближнего боя, включая умение сражаться на ножах. Но противник ему не уступал. Гибкий, невероятно быстрый, нечеловечески сильный. Смертельно опасный. Каждый удар грозит смертью. Сверкает лезвие кинжала. Свистят, рассекая тугой, ставший подобным желе, воздух, когти, способные дробить камни и рвать металл.       Серия атак и обманных движений вынуждает Мориона отступать, обороняться, ждать момента. Потому, что сейчас он не может использовать предвидение. Потому, что время сейчас замерло. Но даже в такой ситуации боевой маг умудряется перемещаться мгновенно. Вспышка – и он здесь. Вспышка – в другом месте.       Удары сыплются со всех сторон и под невозможными углами. Рука, голень, сухожилие. Иногда Морион их пропускает. Не успевает. А иногда – чтобы контратаковать!       Рывок! Колено. Локоть. Размашистый удар когтями едва не вспарывает Фрейнара от паха до шеи, но, даже пропустив два мощных удара, тот умудряется избежать фатального.       Шаткое равновесие.       «Запас энергии ваших темпоральных манипуляторов менее пятидесяти процентов. Предположительное субъективное время работы – одна минута».       Фрейнар скрипнул зубами, понимая, что, как бы смешно сейчас это ни звучало, у него почти не осталось времени. А враг даже не был серьёзно ранен. И тогда он принял единственное возможное в данной ситуации решение.       Вспышка поглотила мага, тут же высадив рядом с застывшей на месте Ирмой – она была ближе всех. Быстрым движением Фрейнар буквально впихнул ей в руку золотой медальон, и в ту же секунду девушка отмерла, окрасившись естественными цветами.       - Что…, - она ещё не поняла, что происходит, но чёрно-синий вихрь по имени Морион уже налетел на них, атакуя с невероятными яростью и напором, и Ирме пришлось сразу перестраиваться на схватку, а не спасение русского.       Чудовище умудрялось сражаться с ними обоими, вынуждая лавировать между застывшими Вилл и Корнелией, между выцветшими языками пламени, которыми плевалась аномалия, что замерли на месте блёклыми цветками смерти.       Ирме всегда плохо давался ближний бой – куда лучше она управлялась с магией. Но сейчас это был не вариант. И потому сразу правильно оценив свои шансы, Валькирия вырастила из брони на левой руке щит, постоянно прикрываясь им и норовя сбить Мориона, пока он отвлекался на атаки Фрейнара. Теперь чародей орудовал уже двумя руками – в одной был кинжал, в другой – чёрный клинок, созданный нанитами брони.       Но чародей устал. А чудовище, похоже, было лишено этого недостатка. И тогда, поняв, что ситуация вновь грозит поражением, вмешался Дейв.       «Получаю прямой контроль!» - зловещим басом прогудело в головах Ирмы и Фрейнара, и они вдруг замерли, ибо броня перестала слушаться! Замерли на ничтожную долю мгновения. Меньше, чем на долю мгновения.       Но Морион воспользовался этим, развернувшись в воздухе и в хитром пируэте облетая Ирму, метя ей когтями прямо в горло!       Броня на обоих одновременно пошла рябью, превратившись в нечто, напоминающее чёрную жидкость, и когда когти уже почти коснулись шеи Ирмы, всё резко изменилось – люди сорвались с места, и Ирма неожиданно для себя самой уклонилась, когда это уже казалось невозможным, при этом отвечая на атаку чудища такими приёмами, которых никогда не знала! Тело действовало за неё!       Морион отшатнулся, пропуская удар, чтобы тут же быть атакованным Фрейнаром, и оказался вынужден уйти в глухую оборону, ибо сейчас скорость волшебника была такой же, как и у самого бывшего провидца.       Но это был ещё не конец действий Ирмы – из запястий её рук, покрытых текучей массой нанитов, выпростались клинки, удлиняясь, истончаясь, превращаясь в спицы.       И Морион не успел!       Спицы пронзили его плечо, тотчас втянувшись в руки Валькирии.       Сбитый темп!       Удар коленом от Фрейнара, дробящий рёбра!       Мощью удара чудовище отнесло на десяток метров, заставляя рычать от боли и злобы. Чистой, неприкрытой, всепожирающей.       А времени оставалось всего ничего.       Фрейнар с Ирмой исчезли в золотистых вспышках, возникая справа и слева. Одновременно обрушили стремительные жестокие атаки, в которых участвовали и щупальца нанитов, выросшие из их спин.       Морион отбивался. С неимоверным трудом, но ещё отбивался, стараясь разорвать дистанцию. И отступал. Проигрывал!       Три.       Фрейнар успевает, сам не понимая как, за один удар сердца нанести десяток ударов. Он понимал только то, что сейчас не управляет собственным телом. Но это не имеет значения потому, что они побеждают!       Два.       Ирма уклоняется от опасного выпада, который, всё же, задевает плечо, разрывая его в клочья. Но она не чувствует боли и не успевает испугаться – плечо регенерирует так быстро, что уже через мгновение выглядит как новенькое. И при этом валькирия продолжает яростно и крайне умело атаковать противника.       Один!       Морион открылся!       Ирма хватает его за руку, заламывая, дробя кости! Чудовище вопит и даже замершее время как будто содрогается от его воя.       А потом девушка бросает его прочь…       Ноль.       Время вновь вступило в свои права. Цвета вернулись на свои места. Звуки стали нормальными.       И всё вокруг пришло в движение!       Хаос обломков. Парящие острова и песок. Корнелия и Вилл, маневрирующие между лучами и языками пламени, коими плевалась аномалия, что вдруг начала затухать сама собой. Спасённые Первин и Хай Лин, вырвавшиеся из власти гравитационной ловушки. Стреляющие в пустоту, где для них только что был Морион, Соловей и Крутов с Павловым и Петровым. Колдующие что-то новое Магнус и Ян Лин.       Всё в движении!       Хаос.       И Морион. То, во что он превратился. Пернатое отродье, напоминающее тварь, устроившую бурю, что принесла людей сюда. Барахтается в воздухе, пытаясь остановить свой полёт.       Энергетические клинки – те самые, что в начале своей дуэли призвал Фрейнар – вонзились в голову чудовища, превращая её в разрезанное на дольки кровавое месиво!       И…       - Всё должно быть не так! – произносят куски головы чудовища.       Мир замирает на миг.       Чтобы затем, как и в момент появления Мориона, время повернулось вспять! Для него самого и клинков, что рассекли его голову!       Вот ошмётки плоти вновь собираются воедино. Вот клинки смертоносного заклятья, будто в замедленной обратной перемотке, удаляются, возвращаясь туда, где появились. Вот Морион вдруг перестаёт кувыркаться в воздухе, и…       Клики вонзаются в Ирму, которая вдруг оказалась не там, где должна была быть! Как и Морион, который возник как раз там, где Ирме быть следовало!       - Ирма!!! – надрывно закричала Вилл, в душе которой всё в одночасье промёрзло от лютой стужи, а сердце пропустило удар.       - Ирма!!! – в тот же миг вторила ей ужаснувшаяся Корнелия, ибо клинки сотворили с шатенкой то же самое, что должны были сотворить с проклятым одержимым ублюдком! Для двух человек в этот миг мир лишился красок. Выцвел. Рухнул. Как рухнуло вниз на пролетавший мимо остров обезглавленное тело Ирмы Лер.       - Выродок! – слышится где-то бесконечно далеко яростный, но такой тихий крик Фрейнара, пускающегося в неистовую отчаянную атаку.       Что говорят и делают остальные, Валькирии уже не слышат и не видят. Потому, что мир ужался до небольшого клочка реальности, где были лишь они и тело их дорогой подруги. Подруги, которую они не смогли защитить!       Они устремились вниз, к телу Ирмы, из которого уже начала струится золотистая энергия. Вилл рухнула на колени рядом с телом подруги. Невыносимая боль поселилась в её душе. Боль, которая слезами рвалась наружу. Боль, рвавшая сердце на части. Потому, что Ирмы больше нет. Потому, что они с Корнелией не уберегли её. Потому, что не будет больше весёлых перепалок и склок с Корнелией. Не будет шуток невпопад. Не будет совместных выходных и отпуска, походов в кино, побегов от фанатов. Не будет никого, кто мог бы поддержать в трудную минуту, подняв настроение, приободрив. Будет лишь горе, скорбь и боль. Вилл их уже чувствовала. Она тонула в них, заливаясь слезами. Валькирия Фюрера. Так, кто провёл массу спецопераций. Та, кто оборвала жизни многих разумных. Казалось бы – они знали, что такое смерть, знали, на что шли. Но… Она плакала, выпуская боль, делясь ею со всем миром. Но сколько бы это ни продолжалось, боли не становилось меньше…       А каково будет семье Ирмы? Добрые Томас и Анна, озорной Крис. О, Вилл сейчас прекрасно понимала, каково им будет. Какое это неподъёмное горе!       Она плакала, прижимая руку Ирмы к груди, а из тела подруги вместе с кровью, пропитывающей и без того красный песок, выходила энергия, формируя фантом её души…       Корнелия не могла поверить своим глазам. Не желала! Даже помыслить о том, что с Ирмой, этой вечной занозой, может что-то случится, было невозможно! Она всегда выкручивалась. Всегда находила выход. И вот теперь…       От одного только взгляда на обезглавленное тело подруги вся эта наносная броня холодности, показной отстранённости и даже враждебности рухнула, давая волю истинным чувствам, что рвались наружу слезами.       Чувства невосполнимой утраты, как будто часть её собственной души в этот момент вырвали и уничтожили, оставив навечно незаживающую кровоточащую рану. Это было нестерпимо. Слёзы текли по щекам. А Корнелия стояла на негнущихся ногах рядом с рыдающей Вилл, положив той руку на плечо, и с замиранием сердца смотрела, как энергия, золотистым ручейком исходившая из тела Ирмы, сформировала фантом.       И лицо этого фантома… проявления души Ирмы… На её лице была улыбка. Мягкая, нежная, всепрощающая и всё понимающая.       И от того на душе становилось ещё больнее.       - Ирма…, - глухим шёпотом, всхлипывая, выдавила Вилл, подняв взгляд. – Прости!       - Прости нас, - вторила ей Корнелия внезапно севшим, дрожащим голосом.       Что ещё можно было сказать?       Что ещё нужно было сказать?       Что ещё они хотели бы сказать?       Но теперь, в этот последний миг, оставалось сказать только одно.       - Прощай, Ирма. Мы никогда тебя не забудем, - Вилл должна была это сказать. Не имела права не сказать. Сквозь боль и горе, разрывающие в клочья. Сквозь слёзы. Сквозь странное чувство, которое она ощутила, взглянув в лицо духу Ирмы Лер.       А Корнелия… Она просто не могла ничего сказать – слёзы душили её, вовсе не принося облегчения.       Сотканная из золотистой энергии фигура Ирмы улыбнулась обеим девушкам. Тепло. Понимающе. Подмигнула Вилл. Коснулась щеки Корнелии… и растаяла без следа.       Окружающая реальность всё ещё была как будто где-то далеко. Где-то далеко люди сражались за свои жизни, пытаясь одолеть чудовище, в которое превратился Морион, ставшее причиной гибели уже двух человек.       Морион.       Всё ещё рыдая, всё ещё держа руку Ирмы, броня которой уже перетекла в её собственную, Вилл оглянулась на сражающихся. Русские и оставшиеся маги даже несмотря на помощь Дейва выдыхались.       Морион.       Вилл встала. Внезапно отрешённая. Опустошённая. И вцепилась взглядом в фигуру бывшего провидца, перемещающегося столь стремительно, что взгляд за ним не поспевал. Обычно не поспевал. Но сейчас Вилл его прекрасно видела. Все эмоции как будто разом затихли. Словно их выключили. И осталось только одно чувство. Единственная мысль, имевшая сейчас значение.       Убить.       - Провидец! – крикнула Вилл, и голов её подхватили раскаты грома, пронёсшегося над равниной, которая невероятным образом начала восстанавливаться внизу в своём первозданном виде.       Яростные молнии сверкнули, кроша парящие острова в щебень. И в голосе Валькирии было столько суровой властности, что одного её оклика оказалось достаточно, чтобы сражение на миг прервалось, и все обратили на неё внимание. Люди, пытавшиеся выжить и одновременно не дать чудовищу убить Валькирий, и само чудовище.       Морион замер. Он был ранен, потрёпан, но в целом – ничего серьёзного. Посмотрел на дерзкую девчонку. Вертикальные зрачки сузились, превратившись в щёлочки, а клюв оскалился в подобии едкой ухмылки.       - Хочешь отправиться вслед за подругой? – надменное самодовольство сквозило в каждом слове и интонации.       - Нет, - качнула головой Валькирия. Холодная. Расчётливая. Беспощадная. – Мне нужно было, чтобы ты остановился.       - Что…, - Морион дёрнулся, начиная осознавать, что здесь что- то не так, но…       - Квинтэссенция! – громыхнула Вилл, и от звука этого слова, от смысла, заключённого в нём и тона, коим оно было произнесено, казалось, содрогнулось всё это упадочное измерение!       Сотни тысяч молний со всех сторон метнулись к Вилл Вандом под неимоверный, разрывающий барабанные перепонки и раскачивающий само мироздание грохот! Они обвили её, пускаясь в пляс, создавая ослепительно яркий ореол вокруг нацистской ведьмы. И в этот миг она, объятая мощнейшими электрическими разрядами, протянувшимися отовсюду, казалась настоящей богиней грома и молний!       Но на самом деле всё было несколько иначе.       Сотни молний вырвались из тела Мориона сами собой! Они буквально распяли его на себе, заставив исторгнуть полный удивления и боли крик, разнёсшийся над восстанавливающийся равниной. Крик, в котором слышался страх!       Молнии тянулись от чудовища к Вилл. Они как будто стремились привязать Мориона к Валькирии. Он вырывался. Бился в агонии, превращаясь в головешку, регенерируя и снова обугливаясь. Вопил. Пытался вновь и вновь использовать свою странную силу, позволявшую переписывать события прошлого. Но молнии его не пускали! Но, точно цепи, следовали за ним, не позволяя рыпнуться с места!       - Нет, ты не сбежишь, - холодным безжизненным тоном, в котором слышалось нечто, что иначе как гласом самого фатума не назвать, сказала Вилл. И её голос был прекрасно слышен, несмотря на вакханалию грохота и беснование света. – Квинтэссенция – сила, дающая жизнь. Но она же может её и отнять.       Она говорила, а молнии продолжали хлестать пространство слепящими плетями. Настоящий шторм, сотканный из одних только молний. И все они тянулись к Вилл от чего-то, в чём была заключена жизненная сила! От титанических щупалец, протянувшихся из бесконечности в бесконечность, которые сейчас корчились в агонии, стремительно усыхая. От роя летающих тварей, наблюдавших за схваткой с Морионом, и сейчас в ужасе устремившихся прочь. Но они не могли сбежать – молнии вырывались из их тел, и твари гасли, исчезали, таяли на глазах! Из чудовищной тучи монстров, что преследовали удаляющийся корабль-собор, видневшийся вдалеке. И туча исчезала.       Смерть распространялась вокруг Вилл, к которой стекались мощными разрядами жизненные силы, энергия, отнятая у тварей, не достойных существования!       Сама жизнь, подвластная воле колдуньи, вытекала сейчас из Мориона!       - Ты не можешь…, - хрипел он, высыхая на глазах. Перья его опадали, клюв превратился в труху, а сам он сморщился, иссох подобно мумии.       И лишь людей миновало сие буйство чудовищной и смертоносной стихии по имени Вилл Вандом.       - Это ты не можешь. Не можешь больше ничего, - всё так же холодно и бесстрастно, уподобляя каждое слово надгробному камню, продолжала Вилл. Вестница гибели. – Ты не можешь сбежать от смерти, как бы ни старался, ибо она настигает всех. И даже бессмертные не свободны от неё, ведь за каждым из них она придёт в свой час, пусть он и наступит в конце времён. Так умри же, Морион. Ведь «квинтэссенция» дарует и жизнь, и смерть. И я дарю смерть тебе…       Громы и молнии стихли.       Светопреставление завершилось. И воцарилась звенящая, противоестественная тишина.       Равнина внизу полностью восстановилась. Острова, созданные из её прежней версии, всё так же плавали в воздухе вокруг единого центра масс. Тёмная башня теперь была видна во всех деталях. И она с каждой секундой приближалась.       Люди, с трудом осмысливая увиденное, замерли, глядя на…       Морион всё ещё парил в воздухе ровно там, где его оставили молнии. Сухой, сморщенный, выцветший и вылинявший. Он напоминал терракотовую статую, которую не пощадило время. Ни единого движения. Лишь подобие улыбки на растрескавшемся точно сухая земля лице. И малейшее дуновение ветра рождало лишь новые трещины. Он осыпался по частями, и ветер уносил пыль, в которую обращались части его тела. Не было уже пальцев правой руки, а левая нога выветрилась, и казалось, будто кто-то отгрыз от неё здоровый кусок.       В этот раз он не сумел сбежать, используя даже всю свою силу.       А голоса в голове продолжали нашёптывать.       - Что улыбаешься? – Вилл сияла. Сияла нестерпимым светом ауры, образовавшейся вокруг неё. Невозможно было даже мельком взглянуть в её сторону.       - Ты… всё равно… никого не… спасла, - тихо, подобно шелесту песка на ветру, вымолвил Морион, заставляя лицо и клюв трескаться ещё сильнее. Он был слаб, немощен, жалок. Вся его мощь исчезла.       - Это мы ещё посмотрим, - возразила Вилл. Этому трупу, ещё не понимавшему, что он уже мёртв, недолго оставалось. И горькие слова – единственное, чем он теперь мог атаковать.       - Ха-ха… ха…, - смеялось чудовище, выхаркивая пыль и тлен, в который всё быстрее обращалось его нутро. – Ты… не… поняла? Они… уже… здесь! – собрав последние силы, оно буквально выплюнуло последние слова. Громко, так, чтобы его слышали все!       Его услышали. Но для самого бывшего провидца это стало последней каплей – трещины стали множится, змеясь по его телу, раскалывая его и обращая в пыль. Он осыпался, уносимый ветров в необозримую даль, и вскоре не осталось никаких следов от того, кто ещё совсем недавно был Морионом, величайшим провидцем Меридиана.       - За Ирму, - глухо произнесла Вилл, намертво запечатлевая в памяти последние мгновения убийцы своей подруги и испытывая чувство мрачного удовлетворения.       - За Ирму, - одновременно с ней сказала Корнелия.       - Берегитесь!!! – заорал позади Крутов, и лучи снова взрезали пространство. Но…       Вилл не успела обернуться вовремя. Огромный, мощный сгусток синей плазмы размером едва ли не с человека впился в сияющую ауру Валькирии, расплёскиваясь по ней и сметая колдунью с такой лёгкостью, словно та была пушинкой или мусором на пути машины, подметающей асфальт!       Корнелия метнулась в сторону, пропуская второй сгусток и по дуге уходя к Вилл, аура которой искрила потревоженными разрядами, гудя как рой злых пчёл.       Внизу громыхнули взрывы, закладывая уши, и Корнелия, догнав подругу, которую от мгновенного испарения спасла лишь энергия, отнятая у местных тварей, остановила её падение и оглянулась.       Облака дыма и пыли окутывали большой остров внизу, медленно рассеиваясь. Чёрная кисея накрывала весь остров, а русские и маги со стражницей утюжили его, чем только могли.       А потом что-то мелькнуло. Что-то стремительное и огромное вырвалось, буквально выстрелило собой вверх из дыма, в неимоверном прыжке преодолевая расстояние между атакованным островом и тем, где сейчас были Корнелия с Вилл.       Массивная фигура в два раза больше любого человека, закованная в кроваво-красную с медной окантовкой округлую силовую броню, опоясанная звенящими цепями, на которых болтались человеческие черепа. У брони не было левого наплечника и рука гиганта, лишённая защиты, бугрилась стальными мышцами в свете багровой бездны. На голове его был устрашающий шлем с сияющими зеленью визорами глаз и огромными шипастыми «крыльями» по бокам и ранцем за спиной, напоминающим какой-то генератор, на котором так же красовались человеческие черепа и шипы.       В спину гиганту, рассекающему воздух в прыжке, летела очередная порция ракет, но он с неимоверной лёгкостью извернулся, выстрелив из внушительного чёрного пистолета с сияющей голубым решёткой охладителя, выплёскивая плазму с невероятной скоростью и меткостью.       Мгновенно громыхнули взрывы, придавая воителю дополнительное ускорение. Зазвенели цепи на поясе. Он сгруппировался…       И Корнелия не стала ждать, когда этот противник приземлится. Потому, что если Морион был страшен, то один лишь взгляд на этого великана, кем бы он ни был, вызывал у неё чувство такого дремучего безотчётного ужаса, что в сравнении с ним провидец казался белым и пушистым котёнком.       Огромный валун откололся от острова, метнувшись навстречу воину в красном. И с грохотом был расколот, когда тот обрушил на него взревевший точно бензопила огромный цепной топор, зубья которого вращались в бешеном темпе! Таким топором можно было спокойно разрубить слона одним махом! И земная твердь та же не стала для него преградой.       С жутким лязгом и грохотом воин приземлился на острове в двухстах метрах от Вилл и Корнелии… И земля, подвластная Хейл, мигом ушла у него из-под ног. Но он оказался куда быстрее, чем можно было вообразить! Воин сорвался с места быстрее, чем его настигли атаки волшебников и спецназа, разнося в клочья всё позади. Он побежал быстрее, чем Корнелия успевала обрушивать остров у него под ногами!       Два плазменных сгустка унеслись к Валькирии, заставляя её на миг отвлечься, чтобы уйти от атаки, но этого мизерного времени оказалось достаточно – великан, громыхая бронированными сабатонами, поравнялся с Корнелией!       Взмах огромного топора!       Вскрик!       Звук удара.       Но боли не последовало!       Крутов успел в последний момент, подставив плечо под рукоять смертоносного оружия и ухватившись за неё. Генерала силой удара по щиколотки вбило в землю, но он устоял, удержав лезвие топора перед самым лицом Корнелии!       Секунда. Меньше, чем секунда.       Рывок на себя!       Крутов разжал руки, выпуская топор и смещаясь – удар гигантской ноги прошёл мимо, вместо него снося Петрова как пушинку. Первин и Соловей обрушились сверху, но даже всей их скорости и силы оказалось мало, чтобы противостоять неведомому воину. Безумно стремительным размашистым ударом руки с зажатым в ней плазменным пистолетом воин отправил обоих в полёт, и только Павлову, сумевшему зайти со спины, удалось выстрелить.       Воитель резко развернулся, подавшись в сторону и толкнув оружие Павлова – выстрел задел Крутова.       Удар топором!       Лязг металла! Павлова снесло прочь, но броня выдержала, что, похоже, стало неожиданным сюрпризом для гиганта, впервые за время скоротечной схватки издавшего хоть какой-то звук. Под звучное «Хм» Павлов едва не врезался в скалу выветривания, вовремя остановив полёт импульсными двигателями брони…       И в этот момент разразилась буря!       От мощи грома, прокатившегося над островом, крошились скалы. Сотни ослепительных молний вонзились в бронированного великана, протянувшись к нему от Вилл, пришедшей в себя. Мощь, способная испепелить целую армию, обрушилась на врага…       Но его не распылило мгновенно, не разорвало в клочья, не зажарило до хрустящей корочки. Его даже не отбросило в сторону!       Это было немыслимо! Невозможно! Но воитель просто стоял под ударами молний как ни в чём ни бывало, и могучие разряды бессильно лизали его броню! Он посмотрел на Вилл и расхохотался. Зло. Презрительно. И жутко.       - Я возьму твой череп, ведьма! – это была даже не угроза – он просто спокойно констатировал факт. Обыденно. Голос его, пропущенный через вокодер шлема и искажённый статикой, показался самым страшным звуком, который только можно было услышать в этом мире, и без того полном невыразимых ужасов.       - Квинтэссенция! – воск4ликнула тогда Вилл, попытавшись вытянуть из жуткого воина жизненную силу, как сделала это с Морионом. Молнии устремились к ней. Но и это не возымело никакого эффекта!       Воитель сорвался с места!       Корнелия вырвала кусок почвы, по которому он бежал, из земли, швырнув прочь, но тот просто прыгнул, не меняя направления. Русские открыли огонь, но гигант, как будто обладая сверхъестественным чутьём, умудрялся уклоняться и очень умело «качал маятник», затрудняя стрельбу. Магнус и Ян Лин попытались атаковать магией. Ледяная сфера вдруг заключила в себе воителя, но вместо того, чтобы пленить его окончательно, разлетелась вдребезги.       Вилл попятилась. Нет, она не боялась. По крайней мере, она так думала. Но вид неудержимого гиганта, увешанного черепами, с лёгкостью избегающего или отражающего все атаки даже без помощи сверхъестественных сил, производил сильное впечатление.       Хай Лин обрушилась на врага сверху, и оба покатились кубарем по земле. Воитель быстро подняла, рванувшись к стражнице, но тут же пропустил очередь микроракет, расцветших взрывами на грудной пластине его брони… Хай Лин сейчас была под стать своему противнику – броня её изменилась, нарастив объём и массу, стала похожей скорее на боевого робота, массивного, мощного, способного потягаться с самыми могучими противниками. И «робот» этот был увешан оружием с ног до головы.       Плазменный сгусток снёс турели на правом плече стражницы, заставив отшатнуться. Рывком воитель сблизился, уклоняясь от неуклюжего удара мощным кулаком, и сам нанёс удар рукоятью топора в колено, а затем туда же - ногой. Хай Лин упала на другое колено, и могучий кулак ударов в голову, защищённую шлемом, опрокинул её. Топор обрушился на «робота», скрежеща зубьями по броне и срезая орудия… Но не так-то просто было разрубить эту броню. В дело снова пошла плазма, заставив Хай Лин даже через броню ощутить чудовищный жар и боль… Гигантский валун взорвался каменной смертоносной шрапнелью там, где секунду назад стоял воин, обдавая невероятно твёрдым крошевом Хай Лин, проминая её броню, и заставляя русских залечь на землю.       Стремительным рывком воин настиг Вилл, успевшую взлететь, и прыгнул, хватая Валькирию за ногу, утаскивая вниз и со всей силы прикладывая о скалу, рядом с которой они приземлились! Скала пошла трещинами, а у Вилл от боли перехватило дыхание, потемнело в глазах, во рту появился железный привкус крови – воитель обладал просто невероятной силой, превосходившей защитные возможности текущей версии её брони… И тут же гигант отскочил, ибо часть скалы пробило насквозь невидимым лучом, создавая внушительных размеров дыру с идеально гладкими краями – стрелял Первин, жаждавший поквитаться за нокаут.       В ответ полетела плазма.       Крутов атаковал внезапно – он появился из воздуха как призрак, сбрасывая маскировку, и сходу нанося удар в колено противника тем самым Преодолителем Высших Запретов… и воитель в последний момент успел откатиться в сторону, взмахом топора отгоняя генерала.       И в этот момент наивысшего напряжения на горизонте появилась зловещая чёрная с зеленоватым оттенком туча. Она клубилась, как будто дышала, распространяя гул, который всё более походил на жужжание тысяч и тысяч насекомых…       - Тифус, - процедил великан, мельком взглянув на приближающуюся тучу. – Придётся поторопиться. Сорвавшись с места и просто играючи избежав всех попыток Крутова его поразить, воитель схватил генерала за руку, в которой тот держал «меч», сдавив с такой силой, что раздался хруст ломающихся костей!       Крутов не произнёс ни звука, терпя боль, поднятый так, чтобы лицевой щиток его шлема оказался напротив головы врага.       - Даже с силовой бронёй вы – бесполезное мясо, - пророкотал воин.       - А как тебе это? – хрипло спросил генерал, и тут же броня его свободной руки отрастила внушительный ствол, упёршийся в шлем гиганта.       Выстрел и удар могучим кулаком под дых произошли одновременно. Цепочка искрящихся разрывов аннигилирующей материи чиркнула в миллиметре от головы воителя, а Сергей Иванович охнул от боли, ибо удар сломал ему рёбра. Но это не беда – наниты и не с таким справятся.       - Не впечатляет, смертный, - ответил воин, уклонившись от очередной атаки – ракеты просвистели мимо. Сжал руку генерала ещё сильнее, чтобы тот выпустил меч…       - КХАРН ПРЕДАТЕЛЬ!!! – громоподобный глаз внезапно разнёсся над островом, ставшим ареной для битвы, в которой мог быть только один победитель. Голос, полный внутренней силы и доблести, несгибаемой стойкости. И тот, кого голос назвал по имени, оглянулся. Оглянулись все!       На внушительной глыбе, отколовшейся от скалы, что проплывала над островом, стоял воин. Такой же массивный и огромный, как Кхарн, но разительно от него отличавшийся. Сверкающая серебром и золотом, украшенная искусной гравировкой, но покрытая множеством шрамов броня была массивнее, округлые наплечники казались непомерно огромными. На груди – отлитый из золота прямоугольник, в котором заключены были два символа – латинская заглавная «I», а поверх неё – человеческий череп. Знак с гербом на правом, золотом наплечнике. Огромный щит в одной руке, а правая покоилась на эфесе внушительного, сияющего внутренним светом, меча, воткнутого в глыбу. Настоящий рыцарь в сверкающих доспехах!       Если Кхарн вызывал ассоциацию с берсерком, полным безудержной ярости и жажды убийства, то второй воин казался незыблемым оплотом света, веры, воли и надежды в этом, полнящемся ужасами, измерении. Он стоял нерушимо, как бастион на пути полчищ врагов. Сама его поза говорила о неколебимой уверенности, силе и доблести. Он был подобен статуе истинного героя. И смотрел сверху вниз и на людей, и на Кхарна. И от его строгого, но полного достоинства взгляда в душе зарождалось чувство, казалось, уже позабытое. Надежда. Потому, что и взгляд, и выражение его жёсткого волевого лица, говорили о готовности и намерении оказать помощь, встать на пути зла и сразить его.       - ДРАЙГО!!! – взревел Кхарн, и возглас его был полон ликования. Он швырнул Крутова в сторону как надоевшую куклу, как будто позабыв о том, что ещё миг назад собирался оторвать ему руку, так и не разжавшую меч. Теперь он был полностью захвачен предвкушением новой, куда более грандиозной битвы! – Спускайся сюда!       Серебряный рыцарь усмехнулся и прыгнул, занося меч для чудовищного по мощи удара. Кхарн прыгнул навстречу, готовя свой огромный топор, взревевший мотором.       Два великана летели друг к другу навстречу! Серебро против меди. Вера против жажды крови.       Миг!       Звон скрестившегося оружия был громче любого грома, что знало это измерение.       Яркая вспышка!       Кхарна отшвырнуло прочь, а Драйго, сгруппировавший, с грохотом приземлился рядом с русскими, к которым тут же подлетели Магнус, и Ян Лин с внучкой. Подошла Корнелия, поддерживавшая Вилл, волосы которой начали седеть. Десятки видов оружия нацелились на рыцаря. Но никто не питал иллюзий – если этот Драйго был способен бросить вызов красному воителю, то как минимум не уступал ему в воинском искусстве. А это значило, что для людей он находится на недосягаемом уровне.       - Люди! – резко, но как-то по-товарищески и покровительственно изрёк великан, вглядываясь в те лица, что не были скрыты шлемами. – Уходите отсюда!       Могучий яростный рык, похожий на львиный, раздался с той стороны, где упал Кхарн.       - Мы не знаем как, - ответил Крутов, внутренне робея, оказавшись перед гигантом в серебряной броне. Его рука, которую ни один врач никогда не смог бы исцелить, уже даже не болела. То, что было не под силу врачам, сделали наниты.       - Корабль, - Драйго указал вдаль, на чернеющую в малиновой бездне точку удаляющегося звездолёта. – Когда он откроет варп-переход, то вместе с ним вы сможете выйти в реальное пространство. Раз вы выжили в имматериуме, не позволили демонам сожрать свои души, не обратились и не тронулись умом, то и это вас не убьёт.       - Понятно. Спасибо, - с благодарностью кивнул Сергей Иванович.       Громыхали шаги несущегося сюда на всех парах Кхарна. Гудела роем рассерженных насекомых туча, уже застилавшая треть неба.       - И ещё одно, - Драйго указал на зажатый в руке генерала «меч». – Никому не отдавайте это. Чем бы оно ни было, оно – не то, чем кажется. Само его присутствие в варпе ослабляет демонов и всех, кто связан с имматериумом. Возможно, благодаря этому вы и выжили…       Плазменный сгусток с шипением впился в вовремя поднятый щит, растекаясь по нему и возмещая, что время для бесед закончилось. Драйго сорвался с места, сходясь с Кхарном, а от тучи отделилось облако помельче, начав стремительно приближаться. И в нём уже был виден жуткий человекоподобный силуэт…       - Вы его слышали! Ходу! – крикнул Крутов, тут же ввинчиваясь в воздух на струях реактивного пламени. Никого не нужно было упрашивать – на максимально возможной скорости люди оторвались от земли, устремляясь вслед за кораблём и надеясь, что он не откроет переход прежде, чем они его догонят.       Чёрное облако резко изменило траекторию, начав преследование под звон топора и меча сражающихся. А люди выжимали из возможностей брони и нанотехнологий всё возможное, все соки. И скорость их всё возраста.       Они уже были подобны метеорам, когда мрачная и величественная громада чёрного корабля начала сбавлять ход, приближаться, а пространство перед ней подёрнулось фиолетовой дымкой, огрызнувшейся молниями. Как будто варп не хотел отпускать тех, кого с такой радостью проглотил перед этим.       Люди стали настолько быстры, что нагнали корабль, когда перед ним разверзлась воронка клубящейся энергии, и принялись тормозить, маневрировать, чтобы не врезаться в защитное поле и не попасть под выхлоп двигателей.       Их скорость сравнялась со скоростью корабля, давая возможность оценить его масштаб, полюбоваться гигантскими готическими башнями, надстройкой-собором, узреть и проникнуться ощущением мощи орудий, каждое из которых было размером с небольшую гору…       А затем, подхваченные некоей неведомой силой, они вместе с титаническим кораблём нырнули в воронку перехода, оставляя все ужасы имматериума позади.