Глава 14. Мысли и сомнения.
«Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри». Зигмунд Фрейд. «Каждый человек — отражение своего внутреннего мира. Как человек мыслит, такой он и есть» Марк Туллий Цицерон «Каждый живет в своем собственном мире, но если ты посмотришь на звёздное небо, то увидишь, что все эти разные миры соединяются в созвездия, солнечные системы, галактики» Паоло Коэльо Этой ночью Ян Лин не могла уснуть. Не из-за событий дня, непредвиденных, катастрофических, но спрогнозированных. Они давно готовились к возможному раскрытию Убежища. Дело было в другом. Как ни старалась, она не могла выкинуть из головы слова того мужчины, что представился путешественником между мирами. Слова о том, что их мир – фальшивка, существующая лишь по чьей-то извращённой прихоти, их мир – то, чего никогда не должно было быть. Вздор! Конечно. Она ЖИЛА в этом мире, знала его, помнила каждое мгновенье, изучала историю… Все они жили в нём… жили… Этот мир был настоящим! Магнус был так скор и резок в своём решении. Она понимала, почему старый волшебник отказался помогать пришельцу. Почему остальные – и она в их числе – приняли то же решение. Ответственность. Именно она была всему причиной. Настоящей причиной, а не той, которая красиво звучит. Особенно – произнесённая устами бывшего ректора уничтоженной магической академии Меридиана в Тиаране. Никто не захотел брать на себя такую ответственность. Никто в глубине души на самом деле не захотел поверить словам Игоря, даже на секунду допустить его правоту. Или просто не захотели принять правду, предпочтя старую уютную парадигму мира, знакомую и простую, пусть и ужасную, истине, ещё более страшной, ибо она разрушала всё, во что они верили всю свою жизнь. А Странник говорил о «неизведанном». И не просто говорил – собирался нырнуть в него с головой. Хотя для него это, может, и не является «неизведанным». И, может, он привык к подобной ответственности? А, может, напротив – не осознаёт её, не придаёт значения? Может он – безумец? Как бы то ни было, но они впятером предпочли не соваться за границы изведанного. С определённой точки зрения – решили топтаться на месте, засунуть головы в песок вместо того, чтобы идти вперёд… Неприятное осознание. Но сейчас не время и не место забивать голову такими мыслями – было море работы, связанной с расконсервацией резервной базы вроде налаживания быта, организации патрулей и тому подобного. Всего-лишь удобный предлог, чтобы убежать от правды. Ян Лин, уставшая, не выспавшаяся, брела по полупустому, но хорошо освещённому, от чего резало глаза, коридору. На пути то и дело внезапно – для человека в её состоянии – возникали коробки и ящики с оборудованием, припасами, личными вещами. Она направлялась к Хай Лин – у женщины до сих пор не было времени проведать внучку после всего случившегося. На полпути её остановил неожиданный оклик Мориона. - Её там нет, - пожилая китаянка остановилась, оглянувшись на неспешно шедшего к ней, аккуратно обходя все препятствия, слепца, как обычно одетого по-походному. - Где она? – остановилась волшебница, подавляя шепоток тревоги, возникший на задворках сознания. С чего бы ей тревожиться? Здесь безопасно. - Не знаю, где она сейчас, - немного помедлив, молвил провидец. Явно без удовольствия. И вот это уже заставило Ян Лин встревожиться: провидец не видел её внучку! - Что случилось? Что ты знаешь? - Лишь то, что она видела ещё один из тех снов. А потом пошла к Страннику, - линзы солнцезащитных очков Мориона уставились на бывшую стражницу, по лицу которой прошла целая гамма эмоций от «каков наглец!» и «не дай Бог они там вместе…», до «надеюсь, с ней всё в порядке» и «что делать?» - И? - И потом они исчезли. Собственно, почувствовав их исчезновение, я и пошёл к келье Странника. Надеялся что-нибудь выяснить, - Морион, судя по всему, не сильно тревожился. Хотя он вообще редко проявлял эмоции на людях, словно отыгрывал роль отстранённого и таинственного отшельника-путешественника, адепта высших сил. - Ты ведь должен видеть всё, что происходит на Меридиане… И в ближних мирах, - заметила Ян Лин, уже перебравшая мысленно все самые худшие варианты того, что могло приключиться с её внучкой. Страх за родного человека начал набирать силу. Впрочем, женщина прекрасно знала об ограничениях дара Мориона. И он не преминул об этом напомнить. - Я вижу не всё, и не всегда. Это больше похоже на вдохновение. Чаще приходится концентрироваться на чём-то одном. И ты прекрасно знаешь – я не могу увидеть защищённые или очень далёкие миры. А ещё те, о существовании которых не знаю. - Значит, они либо в защищённом, либо в далёком, либо в неизвестном мире, - заключила Ян Лин, упав духом. Ибо вывод оказался неутешительным. Да и потом – даже узнай она, где её внучка, всё-равно была бы безсильна. Сама она портал не откроет, а если бы и открыла – что дальше? - Неутешительно, - вздохнул Морион, остановившись у двери, наскоро вделанной в проём, никаких дверей не предполагавший. – Мы пришли. - Мужчина открыл дверь, которая тихонько скрипнула, отворившись, и они вошли во тьму кельи Странника, слегка развеянную освещением из коридора. Ян Лин включила свет, мгновенно сдёрнувший приоткрытый занавес тьмы с этого обиталища. Раскладушка была не убрана, стул у стола был повёрнут спинкой к ней, но было ясно – кто-то сидел на нём задом наперёд… На столе одиноко приютился тетрадный лист с каким-то рисунком. - Вот и ответ, - Морион взял лист, принявшись рассматривать рисунок ничего не выражающими тёмными линзами. Ян Лин подошла, взяла у него лист. На нём был карандашный портрет какого-то сурового мужчины. - Ответ? – посмотрела на слепца пожилая женщина. – Думаешь, они отправились на поиски этого незнакомца, которого моя внучка увидела во сне? - Полагаю, Страннику он знаком. Но портрет – это ещё не всё… - Хм…, - Ян Лин внимательно вгляделась в рисунок – насколько позволяло её неважное зрение. Наконец, она разглядела в левом нижнем углу цифры. - Что там? – поинтересовался Морион, хотя, скорее всего, ответ ему уже был известен. - Цифры. Четыре, шесть… А, нет – восемь, пятнадцать, шестнадцать, двадцать три, сорок… сорок два, - китаянке пришлось сильно щуриться, чтобы разглядеть написанное мелким почерком внучки. - Хм, - провидец в задумчивости взялся за подбородок. – Не представляю, что бы это могло значить, - он был совершенно искренен и сбит с толку исчезновением стражницы не меньше Ян Лин. Это был лишь шестой случай в его жизни, когда кто-то столь основательно пропадал из поля его зрения. Конечно, это не могло не волновать и не тревожить. – Интересная последовательность. В ней что-то есть. - Спросим Магнуса и остальных, - выдохнула женщина, сердце которой щемила тоска, медленно оседая изморосью страха в душе. Хай Лин не известно где, с человеком, которому нельзя доверять! Тем не менее, Ян Лин, несмотря на усталость, старалась сохранять хладнокровие и трезвость мысли. Здесь они точно уже ничего не найдут. - Тогда пойдём, - согласился Морион, и тотчас был поглощён жёлто-зелёной вспышкой волшебной телепортации. Спустя миг Ян Лин последовала его примеру. Магнус спас. Ему снилась Академия. Величественное сооружение, возведённое в сердце Тиарана. Высокие стены песочного цвета с бойницами, остроконечные охранные башни с кристаллами силы на шпилях, уютные парки и аллеи. Теплицы, где выращивались особенные растения, каких не найти было больше нигде в Меридиане. Основное здание – настоящий дворец, искусный, кажущийся воздушным, кремово-белый в лучах восходящего солнца. Лаборатории, аудитории, коллеги-преподаватели, исследователи. Студенты. Здание библиотеки, самой богатой во всём Меридиане – даже в королевской библиотеке Фобоса было меньше книг, свитков и прочих письменных либо магических источников знаний… Студенты. Ученики. Их лица мелькали и кружились, вились в хороводе вокруг доброго седобородого старца в красной мантии, вещавшего на весь мир о трансфигурации, трансформации, телепортации, эвакуации, конопляной плантации. Стоя, ему аплодировали кактусы с лицом Адольфа Гитлера, хлопали плавниками, проплывая в воздухе мимо и пуская пузыри, шакалы в нацистской форме. А старец, закончив вещать, трансфигурировался к студентам, танцующим в хороводе, которые поливали кактусы шакалами, специально пойманными для этого, и перепрыгивали через них, восклицая «Ьлйах!» а над всеми ними мрачной тенью парил спящий человек в чёрном плаще, закрывая солнце, и отовсюду лилась странная, не похожая ни на что, музыка. Безумно гармоничная, гармонично безумная. Она отталкивала и пугала. Она привлекала и успокаивала. Но она была невероятно чужеродной… И, всё же, походила на что-то знакомое вопреки всякой логике и здравому смыслу, для которых нет места во сне. Она походила на что-то обыденное, что слышишь каждый день, не придавая особого значения. Назойливая трель будильника! Магнус резко открыл глаза, ещё пару секунд кружась в безумном хороводе студентов, кактусов и шакалов, и лишь затем понял, что проснулся. Будильник, стоявший на столе рядом, всё ещё звонил. - Присниться же такое, - протерев глаза, молвил старец, отключая часы. Сделал пару вращений головой, вызывая хруст в шее – спал он на диване в полулежащем положении, подложив подушку под спину. Одеваться нужды не было – за прошлый день маг так устал, что потом просто рухнул на диван, в чём был – красная тога была изрядно помята. Мантию ректора волшебник не надевал с тех пор, как была уничтожена Академия. С тех пор, как сам её уничтожил… Стук в дверь стал неожиданностью. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что он мог кому-то понадобиться. - Я не сплю, - бросил маг, садясь на диване и принимая степенный, подобающий вид. Насколько это было возможно с мятой тогой и ещё более мятой и всклокоченной бородой. Впрочем, сам он, похоже, ничего не заметил. А даже если и заметил, что решил, что и так сойдёт. Дверь отворилась, впуская Ян Лин и Мориона. И Магнус сразу понял – что-то случилось. Его посетители не скрывали своей тревоги. - Плохие вести? – изогнул могучую чёрную бровь старец. Но вместо ответа увидел, как усмехнулся Морион, а Ян Лин перестала своей серьёзностью походить на начальника расстрельной команды. - Что у тебя с бородой? – не удержался Морион. Редко кому удавалось застать Магнуса в неловком виде. Провидец решил, что этот случай нельзя игнорировать. Кроме того это могло помочь хоть немного разрядить обстановку. - Я решил её отпустить, - многозначительно ответил старик, сверля взглядом коллегу по магическому цеху. - И похоже, она как раз собиралась уходить, когда появились мы, - широкая улыбка провидца была озорной настолько, что никак не вязалась с его образом пожилого верзилы двух с половиной метров, больше предпочитающего молчать, чем говорить. - Хай Лин пропала, - всё-таки «испортила малину» старикам Ян Лин, протянув Магнусу листок с рисунком. – Ушла вместе со Странником. Думаем – искать этого человека. - Я не могу их найти, - пожал плечами Морион, ответив на вопрос, читавшийся в глазах старого волшебника. – Посмотри на цифры. - Цифры? – маг взмахнул рукой, и его глаза заволокло голубоватое сияние. – Теперь вижу. - Они тебе знакомы? – спросила бывшая стражница. Тревога за внучку жгла изнутри. Женщине казалось, что единственный, оставшийся в её жизни дорогой человек, находится в смертельной опасности. А она никак не может помочь. - Нет, - качнул головой Магнус. – Никогда не видел такой последовательности, - жаль было их разочаровывать, но тут уж он ничего не мог поделать. Тем более, если сам Морион не мог обнаружить пропавших. Но Ян Лин не желала так просто сдаваться: - Подумай, Магнус. Из всех членов совета лишь у тебя был доступ к книгам в Библиотеке академии. Может ответ был в одной из тех, что ты читал, и сейчас скрыт в твоей памяти, - её взгляд был полным надежды, и в то же время – жёстким как чугун. Женщина не собиралась отступать, ибо на кону стояла жизнь её внучки. - Откуда ты… знаешь? – шальная мысль посетила старика. Он никогда никому не говорил. Это должно было оставаться в тайне до лучших времён. Или до худших. В идеале – до момента, когда снова можно будет изучать магию, когда будет создана новая академия. Голубая мечта, которой не суждено сбыться – он это знал. Он знал, что спасённые знания – содержание десятков тысяч книг, свитков, артефактов, запечатанные в его памяти с помощью особого ритуала, когда-нибудь понадобятся. Но надеялся, что этого, всё же, не случится. Это наследие должно быть спасено и сокрыто любой ценой. Эти знания были безценны. И слишком опасны, попади они даже в те руки. Никто из тех, кто помогал ему с ритуалом, не выжил. Все погибли, сражаясь с нацистами, когда те обрушили свою мощь на Тиаран и Академию. А сам он никому не говорил о сокровищах своего разума. Тогда как Ян Лин узнала? Даже от него самого эти знания были сокрыты за множеством блоков, заперты в закоулках бессознательного, ибо только так можно было хранить их и не сойти с ума. - То есть? – удивлённо поглядела на него пожилая китаянка, словно Магнус сказал что-то несуразное. Впрочем, с её точки зрения так оно и было. На самом деле они имела в виду вовсе не то, о чём спросонья подумал седобородый маг. Она и впрямь никак не могла знать о его секрете. – Ну, ты бы ещё спросил, почему вода мокрая! Ты был ректором и видным учёным. Наверняка проштудировал кучу библиотечных книг, в том числе – очень редких…. - Так во-о-от ты о чё-ё-м! – протянул маг с облегчением – от сердца, что называется, отлегло. Узнай кто-то о его тайне, и его вынудят использовать скрытые знания. Для борьбы с Рейхом, для того, чтобы сбежать, чтобы отомстить – не важно, для чего. У Фрейнара и так руки чешутся схлестнутся с нацистами – недаром он боевой маг. Ян Лин может увидеть возможность отомстить за смерть сына и невестки. Вдвоём они могут убедить Мориона. Хотя тут всё зависит от того, что он увидит в будущем. При худшем раскладе останутся лишь он сам да Аноар против трёх членов Совета, поддержанных жителями нового «Убежища», до которых обязательно кто-нибудь из троицы донесёт слухи о возможности использовать могучую магию, которую скрывал Магнус. Это может вылиться в серьёзные народные волнения, изменить статус-кво. А уж если его вынудят использовать эти знания против Рейха, то нацисты точно в долгу не останутся. Убежище лишь чудом удавалось скрывать так долго, пряча буквально под ногами у нацистов. Но за один день всё пошло прахом. Что будет, если наци возьмутся за них всерьёз? До Магнуса доходили сведения о различных антимагических спецподразделениях. Это раньше маги расшвыривали нацистов пачками, закономерно погибая от шальной пули или истощив все свои силы. Теперь даже этого не будет. - А ты о чём подумал? – сощурила и без того узкие глаза китаянка. - Не важно, - махнул рукой волшебник. Ни к чему было продолжать столь неудобную тему. – Да, ты права – может я что-то и вспомню. Мне нужно подготовить заклинание памяти. Зайдите через полчаса. И оставьте рисунок. - И вот теперь это – победа! – торжествующе возвестил Фрейнар, вскрывая карты и вызывая тихие стоны досады, возгласы отчаяния и разочарованное бурчание. – Жаль, но сегодня удача не на вашей стороне, джентльмены, - довольная ухмылка на лице франта добила остальных игроков – пять командиров отрядов рейнджеров. Джером Хирш, слывший как минимум большим оригиналом, как максимум – безумцем. Ульрих, которого все и всегда называли Ульрихом. Он был рыж, конопат и похож на викинга. Так же победе волшебника не обрадовались: Томас Зейн, неприметный брюнет в потрёпанной «сталкерской» амуниции, настоящий дока по части скрытности; Ли Чан, обычно любящий пошутить и подраться, потому, что как минимум второе он умел очень хорошо; Анатолий Петровский, живой представитель ныне почти уничтоженного Рейхом русского народа. О его прошлом большинству почти ничего не было известно, однако он на деле доказал, что способен не только грамотно командовать отрядом, но и проводить спецоперации любой степени сложности. И Фрейнар умудрился «огорчить» всех этих людей на приличную сумму. Как раз сейчас победитель нагло сгребал выигрыш к себе – внушительную кучу рейхсмарок, какие-то драгоценности и даже несколько золотых монет, отчеканенных ещё при правлении родителей Фобоса. - Мне кажется, ты использовал магию, - нехорошо посмотрел на волшебника Джером, а те немногие люди, которым сейчас довелось оказаться в этом просторном и хорошо освещённом зале, превращённом в некое подобие зоны отдыха и развлечений, сочли за благо оказаться как можно дальше от покерного стола, обстановка за которым начала накаляться. - Не-е-е-ет, - елейно протянул маг. – Просто вы давно не отдыхали, господа, а потому плохо следили за картами. - А теперь мне кажется, что ты использовал на нас сонную магию, - Джером сделал странный волнообразный жест руками, иллюстрируя действие той самой «сонной магии». - Джером! Ты – невежда! Сонная магия работает вот так! – возразил Фрейнар, забавно зашевелив пальцами рук, показывая, как магия «работает» на самом деле. Он был весьма рад победе, и решил не отказывать себе в удовольствии немного поиздеваться над товарищами. Справедливости ради стоит сказать, что в таких регулярных карточных баталиях он обыгрывал товарищей далеко не всегда. - Требую реванша! – громогласно заявил Чан, обиженный, кажется, больше остальных. - Вам уже нечего ставить. Ну, разве только играть на одежду, - усмехнулся Фрейнар, вокруг которого в непрестанном хороводе кружились три энергетические сферы. – И раз уж удача сегодня на моей стороне, то вы рискуете в таком случае остаться без портков. Уж поверьте – я буду безпощаден. - А я и не думал, что ты из «этих», - многозначительно двинул бровями Ульрих. Все поняли, каких именно «этих» он имел в виду. - Смешно. По заграничному, - в общую бочку напускного задорного негодования влилась могучая ложка «дёгтя» от Петровского. – Заканчивайте дурачиться. Работать пора. - Верно. Слушайте Анатолия, господа, - поддержал русского Фрейнар. – Он плохого не посоветует. Да и ловить вам здесь уже нечего. - Ладно, богатенький волшебник, - Зейн встал из-за стола, окинув собратьев по проигрышу спокойным взглядом – он вовремя спасовал, и у него остались хоть какие-то средства. – Мы-то пойдём. Но пусть тебя замучает совесть. - Томас, ты слишком хорошего мнения о моей совести, - улыбнулся волшебник, так же вставая. За этим столом они провели около трёх часов и, надо признать, Фрейнар держался «бодрячком» из последних сил – нельзя было ронять свой авторитет в глазах побеждённых, ибо, как и они сами, маг не спал больше суток. Нужно было отдать рейнджерам должное – кто бы из них что ни говорил, но проигрывать они умели. Потому, пусть ворча и поругиваясь для приличия, они вняли словам Петровского, и, попрощавшись с Фрейнаром в ехидно-издевательской манере, покинули зал. И вот теперь Фрейнар, наконец, снял «маску» самодовольного ехидства и блаженно «растёкся» на стуле, закрыв глаза. Можно было позволить себе немного отдохнуть. Мелькнула мысль использовать магию, чтобы восстановить свои силы, но он решил, что не стоит тратить волшебство на такие пустяки. В конце концов, естественный здоровый сон куда приятнее колдовского допинга. Тем не менее, маг пока не спешил вставать, сидя с закрытыми глазами и слушая окружение: людская речь, шаги, радостные возгласы, а где-то щебетали дети… - Пора, - решил он, наконец, собравшись с силами. Медленно встав, Фрейнар ещё раз окинул взглядом зал и побрёл к выходу. Цель у него сейчас была одна – добраться до своей комнаты и хорошо выспаться. Надо сказать, что «Резервная база», как её называли члены совета Убежища и рейнджеры, разительно отличалась от этого самого «Убежища». Если первое было настоящим подземным городом с внушительной для таких условий инфраструктурой, то вторая больше походила на бункер, конгломерат ходов, коридоров, залов и комнат, связанных с остальным Заветным Городом лишь тремя туннелями, два из которых уже были предусмотрительно обрушены. Потеряться в этом хитросплетении подземных коммуникаций было очень легко, поэтому карты базы, подготовленные задолго до «дня икс», можно было увидеть чуть ли не на каждой стене. К счастью, Фрейнар прекрасно ориентировался в этих казематах… В этой комнате всё кричало о магии. Огромные шкафы, уставленные стройными рядами толстых книг, столь древних, что казалось, они готовы рассыпаться от одного лишь взгляда на них. Столы с ретортами, колбами, пробирками, перегонными кубами, экстракторами, банками с какими-то заспиртованными чудищами и прочим алхимическим оборудованием. Ниши, в которых, защищённые множеством магических печатей, покоились многочисленные артефакты, вроде зачарованных мечей, Зуба Тонга, Рога Гипноса… О существовании большинства этих вещей не было известно никому. По крайней мере, на Меридиане. Те же, о которых было известно, давным-давно обросли ворохом легенд, мифов и слухов. Иногда – пугающих, реже – воодушевляющих. «Падение Далара», унёсшее жизни сотни тысяч разумных в одном из миров, о котором на Меридиане никогда не слышали. А ведь всё дело было в небольшом кулоне с пылающим кроваво-красным сиянием кристаллом. «Проклятие Зельтара», обратившее в прах целое полушарие, когда сам Зельтар, великий маг, учёный, художник и просветитель, желавший лишь блага другим, и процветания в мире махрового мракобесия и воинствующего невежества горел на костре, приговорённый к смерти местной инквизицией. Он выкрикнул это проклятие, борясь с пожирающим его плоть огнём и адской болью… Свиток с текстом проклятия – вот и всё, что осталось в целом полушарии родной планеты Зельтара. Постройки, горы, всё живое и не живое, кроме земной тверди это страшное волшебство обратило в серую пыль, осевшую метровым слоем. Или «Пылающее сердце». Зачарованный меч, способный сокрушить любого противника. Клинок великих героев и избавителей, коих повидал немало. Потому, что всесокрушающая сила имела свою цену. Она оплачивалась жизненной энергией того, кто держал меч в руках… Длинный и тонкий, созданный для нанесения быстрых и точных ударов, с витой золочёной рукоятью, вычурной гардой, он словно лучился надеждой, предлагая её и даже спасение в обмен на самопожертвование. Из-за плотно закрытой дубовой двери, обитой металлом, притаившейся в самом дальнем углу этого удивительного хранилища артефактов, доносились приглушённые голоса. Звуки здесь специально гасились магией. Потому, что даже у стен могли быть уши. Впрочем, даже если бы эти «уши» и услышали что-то, то это оказался бы бессвязный набор звуков. Ещё одна мера предосторожности. Сама же дверь время от времени мерцала синеватыми сполохами – тот, кто был за ней, явно не желал, чтобы ему помешали незваные гости. За этой дверью была ещё одна комната. Маленькая – почти каморка. Но стены её, пол и потолок были покрыты причудливой и гармоничной вязью магических знаков, формул, оккультных символов, кругов и пентаграмм, сиявших сейчас приятным жёлтым свечением. В самом центре комнаты, в фокусе сверхсложной волшебной формулы, которую и представляли письмена, стоял почтенный седобородый старец, одетый в белую мантию. Кристалл длинного посоха, который тот держал в правой руке, мерцал с определённой периодичностью, и в такт ему мерцали символы в комнате, создавая причудливое и жутковатое впечатление. - …прискорбно, что Убежище пришлось покинуть, - отовсюду, словно сами стены и воздух порождали его, звучал постоянно меняющийся – то мужской, то женский, то детский голос, чьи интонации, тембр и звучание так же менялись от слова к слову, будто каждое произносил другой человек. - Мы были к этому готовы, - спокойно ответил старик. – К счастью, Рейх ничего не нашёл. - Действительно – к счастью, - меняющийся голос таинственного собеседника стал задумчив. – Но причиной всему, тем камнем, что метафорически породил обвал, стал этот путешественник. Игорь, кажется? - Да. - Вы верите тому, что он сказал? Что все миры, известные нам, были изменены? - Он в этом убеждён. - Вопрос был не об этом. - Это не вопрос веры, - вздохнул старец. – А фактов. Мои суждения, как вы знаете, я привык основывать на железных фактах. В этом вопросе таковых у меня нет, - молвил он, оставив некую недосказанность, что не укрылось от собеседника. - А что у вас есть? – тон был уверенным – таинственный владелец меняющегося голоса не сомневался, что волшебник что-то недоговаривает. - А то, что у меня есть – сущие крохи. Но они заставляют склоняться к мысли, что путешественник говорил правду. Повисла пауза. - Да. Это бы многое объяснило, - наконец, молвил голос. – Пожалуй, даже слишком многое, чтобы оставить это без внимания. - Я понял, - кивнул старик, огладив бороду. - Сообщите, когда он начнёт действовать. Мы должны отреагировать адекватно, - и вновь старик кивнул. – И последнее – нам докладывают о подозрительной активности верхушки Рейха. Похоже, даже сам Монтана, наконец, выбрался с Венеры на Землю. - Это серьёзно. - Более чем. Причины такой их активности, проявившейся в последнее время, не известны, но, вероятно, это может быть связано с вашим путешественником. - Если за дело взялся Монтана… Должно было произойти нечто чрезвычайно важное, - задумчиво изрёк волшебник. Впрочем, сейчас он пускался в дебри предположений, что ему претило. – Если допустить, что ваше предположение верно, то активность нацистов подтверждает истинность слов путешественника об изменении истории. - Да. Всё эфемерно и расплывчато. Будьте готовы ко всему, Аноар. Похоже, нам удалось ухватиться за край покрова какой-то большой тайны. Одной из тех, от которых может зависеть судьба множества миров. Происходящие события указывают, что грядёт нечто глобальное. - Я буду, - сухо заверил собеседника Аноар. - Тогда до связи, - произнёс меняющийся голос и тут же стих, символы в комнате померкли, и вместе с этим исчезло ощущение чьего-то незримого присутствия. - Путешественник-путешественник, - укоризненно покачал головой старый маг, словно дедушка, отчитывающий внуков. – И зачем ты только явился? Без тебя всё было куда проще… Он взмахнул посохом, и символы, покрывавшие стены, пол и потолок комнаты, исчезли. Исчезло и заклятье, наложенное на дверь. Волшебник устало вздохнул, взялся за железную ручку – дверь тихонько отворилась – и вышел. А комната, о существовании которой не знал никто, кроме мага стихий, растворилась во мраке. Я всегда знал, что было нужно делать. В любой ситуации, при любых условиях, какие бы ни возникали трудности – я всегда знал, что нужно делать. По крайней мере, я так думал. По крайней мере, так должны были думать окружающие. Думать, что я – человек без страха и упрёка. Что готов, а главное – способен выполнить любое задание во имя высшей цели. Во имя своей страны. Во имя идеи. Когда-то, ещё в самом начале, я сам так думал, даже был в этом стопроцентно убеждён. Тогда я всегда знал, что нужно делать, не ведал сомнений и делал то, что нужно, достигая максимально эффективности. Так и должен был, впрочем, действовать штурмовик – выполнять приказы, задумываясь лишь над тем, как выполнить их максимально эффективно. Подавление мятежа? Расстреливать всех, не щадя ни женщин, ни детей, ни стариков. Уничтожение террористов? Пустить в их убежище дронов с нервно-паралитическим газом. Зачистка захваченных территорий? Пусть этим займутся боевые роботы. Плевать, что эти «консервы» уничтожат всё живое. Те, кто не сдались сразу или не примкнули к нам – враги, которых следует истребить… А ещё, конечно, казни. Без вопросов и угрызений совести, кто бы ни был «поставлен к стенке». Женщины или мужчины? Дегенераты, предатели или преступники. Старики? Вырожденцы, сумасшедшие или больные, подлежащие ликвидации в соответствии с «Актом о здоровье нации». Дети? Пособники террористов, террористы, воры, либо будущие преступники, уродцы, не прошедшие проверку на расовую принадлежность, выкормыши врагов нации. Не люди? Иные разумные? С ними всегда было проще всего. Нелюди, уроды, низшие существа, годные быть лишь рабочей силой, материалом для учёных или удобрением… Тогда я и впрямь думал, что знаю, что нужно делать. И это действительно было так. Но время шло, список моих «достижений» ширился, а я двигался вверх по карьерной лестнице. И чем выше – тем больше ответственности ложилось на мои плечи. Теперь я уже не бегал с автоматом или лучемётом, не месил грязь в каких-нибудь южноамериканских трущобах, не плевался от песка в африканской жаре, не проклинал всё на свете, выслеживая какого-нибудь безумного мага в джунглях иного мира. Нет. Теперь я отправлял других делать эту работу. Росчерком пера я вершил судьбы людей и нелюдей. Казнил и миловал. Отправлял в лагеря или на нужды науки… Но и тогда я знал, что нужно делать. Уже не из-за приказов. Из-за внутренней убеждённости в своей правоте, в правоте своей великой страны и нашей Идеи. Но именно тогда мне стали доступны некоторые секреты. Например, об экспериментах над добровольцами в проекте «das Letzte Bataillon». Или об экспедициях в иные миры, совершавшихся до и во время Великой войны. Чего не сделаешь ради победы? Но были и другие секреты. Особо охраняемые. О грехах высоких чиновников и партийной верхушки, об их пороках и «скелетах в шкафах». Казалось бы – зачем им всё это? Они и так на вершине власти. А тут – растраты и казнокрадство, злоупотребления должностными полномочиями и положением, сексуальная невоздержанность и всевозможные перверсии, даже педерастия, которая вообще карается смертью! А ещё – семейственность, присвоение государственного и общественного имущества, незаконное обогащение. Были и «грешки» помельче, вроде недостойного поведения, пристрастия к алкоголю или азартным играм, халатное отношение к исполнению должностных обязанностей, пренебрежительное и даже презрительное отношение к простым гражданам. К тем самым простым людям, ради которых и был построен Рейх. А ведь Рейх – это не только Фюрер и Партия, Рейх – это люди. Без них любое государство – просто название, а его правитель – пустой звук. Но на самом деле меня это не удивляло. Человек всегда остаётся человеком с ворохом своих пробоем и страстей. Фюрер был прав, говоря, что должно смениться несколько поколений, а наша идея – стать лучше, чище и сильнее прежде, чем нам удастся изжить пороки и недостатки человеческой природы, переродиться в новое человечество. Что же, наша система воспитания, программа «Lebensborn» и евгенические центры делали для этого всё возможное. А одного у человечества отнять нельзя – если оно поставило перед собой цель, то оно её достигнет. С одной оговоркой – человечество должно быть единым. В Рейхе это так… - О чём вы задумались, оберстгруппенфюрер? – Зиверс, как всегда, появился не вовремя. Или, может, как раз наоборот. Как бы то ни было, его вопрос прервал поток размышлений Гарольда Хейла, и тот холодно глянул на генсека «Аненербе». - О вечном, герр Зиверс, о вечном. Полагаю, мы готовы? - Да, - кивнул тот. Выражение его лица был предельно серьёзным. Даже щегольские усы сейчас казались не легкомысленными, но имеющими какую-то свою, тайную цель. – Машина «прогрелась», оборудование и припасы готовы к переброске, с агентами на месте установлена связь. Дело за нами. - Славно, - вскочила с удобного мягкого кресла у стола Ирма, быстро запихнув в рот последнее медовое печенье из хрустальной вазы-сухарницы. – Ещё чуть-чуть, и я бы растолстела… - Не волнуйтесь, сеньорита – мне нравятся и полные девушки, - лукаво подмигнул ей Ферецци, с которым до этого у Ирмы разыгралась нешуточная борьба за печенье. Они были в комнате отдыха – одной из нескольких на секретном объекте «Аненербе», находившимся не известно где. Точное его местоположение знал только Зиверс, но он хранил эти сведения в тайне. Обставлена комната была довольно уютно, даже по-домашнему: мягкий ковёр на полу, удобные диваны и кресла, бильярдный стол, буфет, книжные шкафы, телевизор во всю стену, зона игровой виртуальной реальности и даже голографический проектор. Словом, здесь действительно можно было хорошо отдохнуть. - Пф! А мне не нравятся самодовольные итальянские сладкоежки! – заявила Лэр, покривив, впрочем, душой – Ферецци почему-то был ей симпатичен. - Боже! Только не опять! – взмолилась Корнелия, опуская кий на бильярдный стол, по которому ещё минуту назад она вместе с Вилл и Гансом гоняла шары. Один лишь Вюст взял из книжного шкафа что-то почитать. - Господин Зиверс, мы готовы отбывать, - сказала за всех Вилл. Если честно – ей уже надоело бездействовать, а ведь только этим они и занимались после провала операции по захвату. Ожидание же, длившееся уже более пяти часом с момента прибытия сюда, не могли скрасить ни подготовка к уникальной, по сути, миссии – вылазке в прошлое, ни отдых. А душа Валькирии жаждала действия. Хотя вот с этим, как раз, всё было не так просто. Дело в том, что с ними провели подробнейший инструктаж о том, как вести себя в прошлом, что можно делать, а чего нельзя. Вилл, хоть и с трудом, но удалось уловить основную суть. Первое и главное – вмешательство в ход исторических событий со стороны путешественников строжайше запрещено! Оно может полностью изменить хронологию, и когда путешественники вернуться в точку отправления, то их может ждать совсем не тот мир, который они покинули. Либо они вообще сотрут себя из истории и исчезнут. Либо их вмешательство породит альтернативную реальность, в которой они сразу и окажутся, «соскользнут», исчезнув, таким образом, в момент перехода в прошлое из своей собственной реальности, в которую уже нельзя будет вернуться с помощью машины времени. Инструктор – почтенного вида пожилой и дико секретный академик – ещё сделал тут уточнение о том, что учёные до сих пор не уверены, какой же из вариантов реализован в нашей вселенной. Как и в том, не меняется ли ход истории, либо – не возникает ли ворох альтернативных миров просто из-за самого факта попадания в прошлое путешественников во времени. И это был только самый главный «подводный камень». Правда – размером с айсберг. То же касалось и временных парадоксов – воочию их никто не наблюдал, поэтому опять были лишь теории. Да и практические исследования путешествий во времени были начаты сравнительно недавно… Но на самом деле никто не хотел проверять, что будет, если вы, например притащите из прошлого в своё время прошлого себя и пристрелите. В случае дробления реальности на альтернативные ничего страшного произойти не должно. Но если нет – это будет самый дурацкий и наукоёмкий способ самоубийства. К тому же – это породит парадокс. Как вы могли отправиться в прошлое. Если убили прошлого себя в будущем, а значит, уже не существовали? Но если вы не отправлялись в прошлое, то кто убил вашу прошлую версию? Значит, никто не убивал вас-прошлого… Примерно на этом моменте даже у Вилл начали закипать мозги, и она мысленно взмолилась о пощаде. Впрочем, она сдалась намного позже, чем Ирма, которая ещё со школы не ладила с физикой. Физика отвечала ей взаимностью. Когда начало казаться, что инструктор уже никогда не выведет их из дебрей квантовой физики и механики, теории времени и парадоксов, он внезапно закончил, быстро попрощался, и оставил сокрушённых мощью научных знаний высшего порядка членов отряда трепыхаться в попытках хоть как-то осмыслить услышанное. - Тогда пойдёмте, - кивнул Вольфрам. – Как бы смешно в нашем случае это ни звучало – время не ждёт. - Вам бы в юмористы податься, - бросил Марио, вставая из-за стола. - Мой юмор смогут оценить лишь те, чей уровень интеллекта выше ста двадцати, - усмехнулся Зиверс, и группа прокинула комнату отдыха. Это было замечательное, непередаваемое, очень разумное и просто охренительное решение. Пожалуй – одно из самых «выдающихся» в моей жизни. А уж какие, доселе невиданные, оно впоследствии подарило мне, и насколько сильно изменило моё мировоззрение – словами было не описать. Даже непечатными, как я выяснил на своём опыте. Оказалось, что в некоторых случаях даже «низкий слог» был безполезен. Что же это за решение? О, всё дело в Провидце, которого посоветовал искать тот мутный тип, Джибс. Мне его рожа сразу почему-то не понравилась. Но я точно знаю – я ни разу себя не выдал. Однако, похоже, неприязнь была взаимной. Нет, когда мы добрались до верхних ярусов космического города, каждый последующий из которых был колоритнее предыдущего, всё было нормально. Я вновь созерцал красоты межзвёздного мегаполиса, словно задавшегося целью поразить любого, кто оказывался тут впервые. Эти ярусы становились всё фешенебельнее и роскошнее – удивительно изящные дома самых разных, а зачастую – совершенно невозможных с человеческой точки зрения – архитектурных стилей. Тут вами и изогнутые башни, и странные, но гармоничные ажурные конструкции, и «гроздья ягод»-капсул, парящие в воздухе и постоянно перестраивающиеся, и какие-то совершенно невообразимые конструкции, парящие над улицами на источающих тьму шарах. Это, и многое другое перенасытило мой разум архитектурными впечатлениями ещё в первые минуты на долгие годы вперёд. Похоже, в тот же момент моё «хранилище впечатлений» сломалось, и каждая последующая архитектурная вычурность воспринималась мной уже спокойно, заставляя меня лишь приподнимать бровь… Здания привычных форм здесь тоже были, но в куда меньших количествах. А вдобавок к архитектурной вакханалии всё здесь… нет – нельзя было сказать «пестрело зеленью». Это было бы лишь частью правды, поскольку растения – деревья, кустарники, цветы, травы и ещё черт-те что, которого было больше всего, торчали здесь буквально на каждом шагу, при этом гармонично вплетаясь в узор городских улиц, и обладали целой палитрой цветов, среди которых зелёный был далеко не самым распространённым. Оно и понятно. Космической станции – космические растения. А ещё – роскошный наземный и воздушный транспорт, люди и инопланетяне, щеголяющие в таких одеяниях и из таких материалов и с такими украшениями, что уже через секунду начинаешь чувствовать себя немытым вонючим бомжом, ворвавшимся в благоухающий, прекрасно ухоженный сад. Чёрт! Даже роботы здесь казались напыщенными снобами, высокомерно взирающими на своих собратьев с иных уровней станции. Да на каждой из этих железяк драгметаллов в переводе на «вечнозелёные» было больше, чем я заработал за всю жизнь! Между тем, пока мы сюда добирались, наш отряд поредел – от нас по пути отделились Такс и «СЕВ». Видимо – окончательно протрезвели. Джокер, наш хромой непризнанный гений юмора и неуместных острот, тоже пытался испариться вместе со своей железной подругой. Однако СУЗИ настояла на «продолжении банкета». Что было на уме у этой синтетической красотки, я даже не брался гадать. Единственными, кто не выказывал желания «дезертировать» из нашего отряда, оставив меня один на один со станцией, были Драк, азари, имени которой я до сих пор не знал, и наш тактический дворф, Бран, определённо довольный приобретением кроганского молота. Только все наши планы по поискам Провидца на верхних ярусах «Перекрёстка» довольно быстро разбились о железно-суровые лица пяти разумных, отряд которых внезапно возник на нашем пути, закованных в элегантную, но внушительную броню, и не менее железных андроидов в количестве трёх штук. И живые, и роботы имели на правом предплечье шеврон в виде золотого креста, окружённого звёздами. Вооружение «встречающих» не оставляло сомнений в серьёзности их намерений. - Стойте! – подняв руку в останавливающем жесте, повелительно сказал выдвинувшийся нам навстречу синекожий мужчина с красными глазами. Собственно, если бы не цветовая гамма, то его легко можно было считать человеком. Где-то на задворках моей памяти вертелось название его народа, как-то связанное с «Далёкой-далёкой галактикой». Но это было не важно. Мне хватило одного взгляда на преградившую наш путь компанию, чтобы понять - легавые. Держатся уверенно и властно, прохожие не обращают на них внимания, либо стараются обойти нас десятой дорогой… Наивно было думать, что в космическом мегаполисе совсем нет стражей порядка. Вот что им нужно? Игнорировать их было бы не осмотрительно, и мы остановились. «Синий» подошёл к нам, оглядев сначала Драка, затем меня и остальных. Его напарники – человек, девушка-тви’лек, очень высокий серый гуманоид с неестественно длинными конечностями и натуральный гуманоид-трицератопс, габаритами превосходивший даже нашего крогана, всем своим видом давали понять – чудить нам не стоит. – У вас нет права находится на верхних ярусах «Перекрёстка», - безапелляционно заявил «Синий», скрестив руки на груди. - А мне казалось, что гости Наблюдателя могут ходить где угодно. По крайней мере, из беседы с ним сложилось именно такое впечатление, - впрочем, упоминание мной Наблюдателя не произвело на чисса – Чисс! Я вспомнил, как их называют! – никакого впечатления. - Ярусы, начиная с сотого, считаются особой зоной, допуск в которую происходит по специальным пропускам. У вас их нет. Здесь могут находиться только те гости, которые… - Дайте угадаю, - перебил Джокер заранее заготовленную отговорку чисса, - которые так богаты, что им претит мысль о соседстве с обычными смертными? Мы дышим их воздухом, ходим по их земле… - А что? Мне нравится ваша формулировка, - усмехнулся «Синий». – У вас нет пропусков. Это раз. Вы имеете при себе оружие. Это два. Ношение оружия в особой зоне допустимо только для сотрудников службы безопасности и гостей, имеющих лицензию, которой у вас тоже нет. В остальных случаях это – преступление. Мне продолжить объяснения, или всё и так понятно? - Да нет – всё предельно понятно, - похоже, Джокера прорвало. – Просто у вас тут своя милая уютная антиутопия. - Джефф, - СУЗИ тронула товарища за плечо. Но оказалось, что он не собирался продолжать. - Если мы покинем особую зону, проблема будет исчерпана? – спокойно спросила азари. Она являла собой пример истинной невозмутимости, в отличие от меня и остальных – Драк очень нехорошо скалился, играя в «гляделки» с трицератопсом, считая его достойным противником, а Бран бормотал в бороду ругательства. Но так, чтобы его не услышали. Ему не хотелось ввязываться в потасовку посреди оживлённой улицы, да ещё и с противником, возможности которого он себе смутно представлял. Это был его первый визит на станцию, и довольно неожиданный. А потому он очень многого не знал и каждую минуту открывал для себя что-то новое и удивительное, лишь делая вид, что он – местный старожил. А я… Я просто хотел дать в морду заносчивому чиссу, отряд которого появился так не вовремя, накрыв медным тазом затею с поиском Провидца здесь. Но драться с его отрядом не хотелось. Во-первых, это была бы бессмысленная драка. Во-вторых, даже если и победим, нас всё равно повяжут подкрепления. В любом случае, не зная, как на станции устроен социум, лучше было не ерепениться. - Ну, наконец-то! Здравая мысль! – «синий» улыбнулся азари, сочтя её весьма привлекательной. – Мы сопроводим вас до ближайшей пересадочной станции. И будьте благоразумны – если снова вздумаете сюда явиться, то озаботьтесь сначала получением пропусков. Не хотелось бы отправлять в камеру столь очаровательную даму, - он подошёл почти вплотную к синей даме. - Юноша, я слишком стара для вас, - отрезала та ледяным тоном, но чисс продолжил улыбаться как ни в чём ни бывало. Только отошёл немного. – Ведите. - Ребята, - «синий» покрутил указательным пальцем в воздухе, и его отряд окружил нас. Я почувствовал себя неуютно. Ещё неуютнее стало, когда три андроида пристроились в позади нас. - Такое чувство, что нас ведут на расстрел, - сказал Джокер, глянув на роботов. - Тебе бы в нашу пресс-службу, бородач, - сказал вставший с ним рядом мужчина-человек. – Цены бы не было. - Я и так безценен как пилот. Мы двинулись. Чисс уже не пытался подкатить к азари. Думаю, он и в первый раз это сделал лишь из озорства. Хотя я не мог не замечать, насколько элегантна и привлекательна наша синяя таинственная спутница. - Послушайте, - наконец и я решил внести посильный вклад во взаимодействие с представителями местной власти. – Вы слышали что-нибудь о Провидце? - Глупые россказни суеверных чудаков, - рыкнул трицератопс. Из его рта к небольшому овальному устройству, закреплённого на поясе, тянулась матово-белая трубка. Вероятно, это был дыхательный аппарат. - Ты не прав, Занрак, - от шипяще-свистящего голоса серого гуманоида у меня пробежали мурашки. – Он существует. - Да? И где доказательства? – отмахнулся динозавр. - За этим вы сюда явились? Провидец? – спросил чисс. - Значит, вам о нём известно, - заключил я. Поскольку дыма без огня не бывает. - Ха! Каждый, кто пробыл на «перекрёстке» достаточно долго, хоть раз слышал о нём, - мы шли по широкому бульвару, украшенному инопланетными гигантскими растениями вроде папоротников. В полтора человеческих роста, они были сиреневыми и люминесцировали. – Слухов о нём ходит много. Но я его не видел. Никто не видел, я думаю. Он – городская легенда. - Слухи не появляются без причины, - пробасил Бран. Вот уж ему точно было проще всех поверить в существование Провидца. В его мире, полном магии, провидцы были обычным делом. - Может и так, - пожал плечами синий мужчина, ускорившись – в конце бульвара показалась пересадочная станция, связывавшая ярусы «Перекрёстка» многочисленными нитями лифтов. Честно говоря, я недоумевал – к чему лифты на космической станции, где технологии позволяют использовать телепортацию? Я видел телепортационные кабины, разбросанные на разных ярусах, пока мы сюда добирались. - О «Перекрёстке» во внешнем мире тоже говорят как о легенде, - впервые что-то сказала девушка-тви’лек. Она была молода, имела зелёный оттенок кожи, а её большие ясные глаза смотрели, казалось, в самую душу. Что меня больше всего поражало – то, как резко изменилось отношение их отряда к нам, когда мы просто согласились покинуть особую зону с надменно-враждебного на нейтральное. Я впервые видел, чтобы «легавые» так себя вели с нарушителями спокойствия, коими считали нас. Тем более это было странно для «маленькой антиутопии», как выразился Джокер. - Вот что я вам скажу, - произнёс чисс, когда мы добрались до гигантской колонны станции – не меньше километра в диаметре, необъятной стеной шахт, зданий, складов, платформ уносившейся ввысь, в искусственное небо. Она казалась огромным сростком небоскрёбов, перемешанных с гигантскими чёрными трубами лифтовых шахт. – Не ищите Провидца, если не хотите нажить кучу проблем. - Это угроза? – встрепенулся Драк, не проронивший до этого ни слова. На самом деле он всё это время сдерживал злость, которой воспылал из-за 2тёплого приёма». Я чувствовал, что он в любой момент был готов сделать что-то необдуманное, и был сейчас очень благодарен Богу за то, что старикан сдержался. - Предупреждение. Большинство из тех, кто искал встречи с Провидцем, плохо закончили. Как и те, кто с ним встретился. Последнее я могу говорить лишь по слухам. Но насчёт искателей – мне приходилось пару раз разгребать то дерьмо, которое на них обрушилось. Правда, к тому моменту было уже слишком поздно. - А конкретнее? – потребовал дворф. «Синий» лишь пожал плечами. - Надеюсь, если мы встретимся ещё раз, то вы будете здесь уже на законных основаниях, - он указал на главный вход станции, давая понять, что нам пора… Так вот, в сравнении и тем, что последовало дальше, эта милая прогулочка в компании легавых стала казаться мне одним из самых приятных моментов в жизни. Человеку всегда нужно что-то, за что можно цепляться. Что-то, ради чего стоит жить, терпеть невзгоды, преодолевать трудности, идти вперед, не смотря ни на что. Это может быть что угодно – вера, любовь, мечта, любопытство, алчность, жажда наживы или власти, поиск справедливости или знаний и силы, и так далее. Вариантов и их комбинаций слишком много, и у каждого они свои. Только благодаря этой движущей силе человек способен выйти за пределы зоны комфорта, раздвинуть границы возможного для себя, совершить то, чего обычно никогда не сделал бы – от страха, лени или по иной причине. Эта внутренняя сила, мотивация – словно батарея, подключённая к электрической игрушке. Пока есть заряд, игрушка работает: вертятся колёса или двигаются ноги, мигают лампочки. Но стоит батарейке сесть, и игрушка замирает. Перед этим она вяло работает, а затем застывает, лишаясь той иллюзии жизни, которую в неё вдыхало электричество. С мотивацией, внутренней движущей силой человека, бывает так же. Порой она может иссякнуть, оставив человека без сил к дальнейшему движению. Когда долго и безуспешно пытаешься достичь какой-то цели, это вызывает отчаяние, ощущение собственно безполезности и… ярость. Бывает и иначе – верующие утрачивают веру, любовь оказывается вовсе не такой, какой виделась в мечтах, да и сами мечты могут разбиться о суровые, острые как бритва, рифы реальности, и случайные события, не подвластные нам. А ещё на пути может встать тюрьма, болезнь, смерть… И если игрушке, чтобы продолжить движение, достаточно просто заменить батарейку, то с мотивацией всё не так просто. Утратив изначальный движущий импульс, люди останавливаются, успокаиваются, бросают начатое на полпути, находят новую зону комфорта и тщетно пытаются вернуть то, что заставляло их кровь «кипеть». Или не пытаются. Мотивацию, внутреннюю движущую силу, следует поддерживать подобно пламени. А пламя, как известно, может быть могучим, бушующим, преодолевающим любые преграды. Опасным. Но может и погибнуть, встретившись с водой. Однако для некоторых утрата душевного пыла, цели, мотивации – ещё не конец, не повод останавливаться. Эти люди слишком упёртые, чтобы всё бросить. Словно назло всему миру они движутся дальше, по инерции, к цели, которая хоть и видится привлекательной, но уже не влечёт как прежде, либо кажется ложной. Таким людям всё равно нужно достичь её, чтобы, «взобравшись на вершину», увидеть, куда идти дальше. А иначе они всю жизнь будут топтаться на одном месте, постепенно увядая морально. И не должно возникать вопроса, стоит ли цель того, чтобы идти к ней несмотря ни на что. Стоит ли она усилий. А если он возникает, то ответ должен быть однозначным – да, стоит. Иначе происходит остановка. Сначала возникают сомнения, сомнения порождают неуверенность, а как итог – движущая сила затухает… «И к чему все эти философские отступления?» - сварливо спросил внутренний голос, предпочитавший обычно молчать. - Просто так, - пожал плечами Игорь, ответив шёпотом. После того, как открылось, что изменение реальности не было напрямую связано с экспедицией нацистов сорок четвёртого года, Звягинцев ещё сильнее напряг своих ребят, а Крутов – аналитический отдел. Сам же Сергей Иванович взялся за разработку операции «хрононалёта», как это действо окрестила Хай Лин. Именно с Крутовым Игорь и стражница провели последние пару часов. Странник пытался донести до бывшего главы Особого отдела ФСБ, что по прибытии в 1939 год сможет просто подключить своё сознание к энерго-информационному полю планеты, совершить выход в астрал, как это называют мистики, и узнать всё, что нужно. Это стало возможным после инцидента в реакторной, когда альтернативная версия Странника передала ему-нынешнему часть своих знаний и памяти, благодаря которым можно было восстановить некоторые утраченные умения. Но Крутов хоть и был тесно знаком с магией и экстрасенсорными силами, им не доверял, предпочитая чёткий план сверхъестественной импровизации. А ещё он не доверял Страннику и двойнику Хай Лин. Поэтому сначала даже не рассматривал вариант их участия в операции, полагая, что они-то её и провалят. Но в итоге длительных обсуждений они, всё-таки, пришли к общему мнению – вместе с ними должны будут отправиться ещё как минимум два человека с серьёзной подготовкой. Одним из них собирался быть сам Крутов. В конечном итоге втроём им удалось набросать «скелет» операции с учётом возможностей волшебницы и Странника. Но это был лишь общий набросок, и Крутов объявил, что дальше этим займутся профессионалы, спровадив Странника и Хай Лин прочь. А поскольку было обеденное время, они направились в столовую, и там на Игоря нахлынуло философское настроение. «Не-е-е-ет, это было не просто так», - возразило внутреннее «Я». Игорь и волшебница заняли стол, находившийся как можно дальше от тех, которые были заняты сотрудниками базы. Их неприязненные взоры постоянно сопровождали Игоря, сверля спину, и хоть поесть он желал в относительном спокойствии. На подносах, которые они поставили на стол, было не густо – тарелка с малой порцией гречневой каши и тушёнки, кусочек чёрного хлеба и половина небольшого помидора. - Ну, так просвети меня, великий мудрец, - саркастичная мысль была ответом собственному «Я». «О тебе всё это, падаван мой юный», - менторским тоном магистра Йоды возвестил внутренний собеседник. «Понять желаешь, держит что на месте тебя, жизнь такова твоя почему». - Мой маленький зелёный дружок, если мне будут нужны твои комментарии или советы касаемо моего психологического состояния или жизненных неурядиц, я тебя обязательно спрошу. А сейчас – не мешай есть. «Ты же в курсе, что эта тушёнка ещё из советских запасов?» - ехидно поинтересовалось внутреннее «Я» и покорно умолкло. - Ты о чём-то задумался? – переводя взгляд с подозрительной тушёнки и гречневой каши на Игоря и обратно, спросила Хай Лин. Блюд ей было не знакомо. Поэтому она хотела найти поддержки у единственного, кого здесь знала. - Да так, отвлечённые мысли, - Странник принялся за еду, наблюдая, как девушка осторожно тыкает ложкой кашу. Наконец, она её набрала и поднесла ко рту. – Не бойся – она не кусается… В первый час после еды. - Смешно, - наморщила носки китаянка, и, всё-таки, съела первую в своей жизни ложку гречневой каши с тушёнкой. Выражение её лица тут же изменилось с горестно-подозрительного на вполне довольное. – Очень даже неплохо, - прокомментировала она свои ощущения. Впрочем, большего она сказать всё равно бы не смогла. - Едали и лучше. Но чем богаты, тем и рады, - пожал Игорь плечами. За те несколько дней, что он знал эту Хай Лин, он успел к ней привыкнуть. Она уже не вызывала в нём ощущения диссонанса, несоответствия той Хай Лин, которую он знал прежде. Эта Хай Лин, версии 2.0, была другой. В очень многом. Она мало походила на ту бесшабашную, непосредственную и весёлую юную девушку из его прошлого. Но иногда, вопреки всему, была на неё чертовски похожа. - Ты думаешь, у нас есть шанс? – с набитым ртом спросила девушка, от чего шипящих звуков в её речи было больше, чем нужно. - Шанс есть всегда. Вопрос в том – насколько большой? – Странник поел быстро и отодвинул поднос. Возвращаться к работе пока не хотелось, пусть время и поджимало. - Думаешь, наци будут готовы? - Ну, они раскусили мой план, - последовал ответ. Странник вспомнил лицо того молодого нацистского офицера, с которым сталкивался уже дважды. – Если рассчитывать на худшее – да, они будут готовы. - Обнадёживает, - запихнув в рот очередную ложку с кашей, нахмурилась китаянка. Она сильно проголодалась, поскольку пресные пельмени, съеденные ей несколько часов назад, совсем её не насытили. - По-другому не умею, - усмехнулся Игорь. Его весьма тревожила ненулевая вероятность того, что нацисты каким-то образом попытаются им помешать. Нет ни шанса, что не попытаются после того, как узнали цель его прибытия на Землю и Меридиан. А ведь ему уже хватило бомбы, которую фашисты сбросили в реакторной этой базы, едва не стерев последние остатки былой реальности и его самого из бытия. А если у них есть бомба, воздействующая на время, то логично предположить, что и другие хроно-устройства есть в наличии. - Расскажи о своём мире, - вдруг спросила Хай Лин. На самом деле она удивлялась сейчас, почему не спросила об этом раньше. Ведь это так интересно! А какие ещё миры и чудеса он видел? Она всё ещё была под впечатлением от документальных фильмов, приоткрывших ей окно в реальность, какой она была до изменения. И это очень воодушевляло. - Скучный, рутинный, серый. По крайней мере – зачастую, - откинулся на спинку стула мужчина. Вспоминать родной мир ему не хотелось. С ним было связано слишком мало хорошего. Только Ольга. И Джайна… сердце снова кольнуло горечью утраты. Все, кого он любил, погибли. Из-за него. - Я не об этом, - покачала головой девушка, так же отставив пустой поднос. – Ты знаешь, о чём я, - её взгляд был абсолютно однозначен – она уверена, что он действительно знает. Он и правда знал. - Мой мир мало чем отличается от того, какой была твоя Земля, пока не изменилась. Разве что у нас нет магии, никогда не было стражниц. Зато другой чертовщины полно… Тайное правительство, базы инопланетян, древние цивилизации… - Ты это серьёзно? – в глазах волшебницы Игорь увидел искру недоверия и любопытства, борющихся друг с другом. - Ну, кое-что из сказанного – правда, - хитрая улыбка на миг озарила его лицо. В последнее время ему нравилось слегка подшучивать над окружающими, действовать им на нервы, «прикалываться», как говорит молодёжь. – Что именно, реши сама. - Ты всегда такой? - Какой? - Такой. Не серьёзный, - Хай Лин не могла взять в толк, почему Странник ведёт себя подобным образом. Вроде взрослый человек, а серьёзности нет. - А зачем мне быть серьёзным? – «искренне» удивился Странник. – Разве от этого кому-то станет легче? Ну, буду я ходить с кислой рожей и толкать упадочно-пафосные речи, что в нашей ситуации, кстати, самое то, и что дальше? - Ну…, - волшебница уже собиралась вывалить на него всё, что думает по этому поводу, но Игорь даже не дал ей обозначить запятую после «ну», - Во-о-от! Понимаю, ты тут хотела мне поведать о своём, безусловно – важном, мнении насчёт того, как должен вести себя человек в определённых ситуациях или вообще, я прав? По глазам вижу, что прав. Но честно – я не обязан соответствовать чьим-либо представлениям о чём бы то ни было. Только своим собственным. Я не обязан оправдывать чьи-то ожидания, кроме своих собственных и подстраиваться под других. Мне так нравится, - его взгляд, полный иронии, упёрся в девушку, не ожидавшую такого мощного отпора по, казалось бы, не существенному вопросу. - Ну, ты… загнул, - выдохнула она, собираясь с мыслями и подавляя негодование из-за того, что Игорь не дал высказаться ей самой. – Ладно, проехали, - пока что она решила не развивать эту тему. Лучше было заняться делом, а там уж она найдёт, чем ответить Страннику по поводу такого безответственного… Волшебница вдруг задумалась – а в чём же тут была безответственность? - Пойдём, - Игорь не дал ей развить мысль, вставая из-за стола. – Не то Крутов без нас наворотит такого, что мы ещё полдня в его планах разбираться будем. - Ладно, - с секундной задержкой отозвалась девушка. – Но мы не закончили, - и первой направилась к выходу, как бы оставляя за собой последнее слово в споре, который толком и начаться не успел. Как и ожидалось, Сергея Ивановича они обнаружили в аналитическом центре, где трудилось порядка двадцати человек. Здесь царила напряжённая рабочая атмосфера, а сотрудники были собраны и предельно сосредоточенны. С одним из них Крутов что-то обсуждал вполголоса, но заметив Хай Лин и Странника, недовольно проворчал: - Чего явились? Я же сказал – будут работать профессионалы. - Мы не явились, а припёрлись, - наигранно-вежливо поправил его Игорь. – Хочется быть в курсе полёта гениальной мысли профессионалов, чтобы потом чего переспрашивать не пришлось. Долгий взгляд Крутова обрушился на него как многотонная глыба. - Чёрт с тобой, - махнул рукой Крутов. – Сейчас рассажу в общих чертах, - и только он набрал воздуха в грудь, как в яркой вспышке света перед ними возник Звягинцев в своём неизменном научном халате. Выглядел он ещё более измождённо, чем при первой встрече, но довольное выражение его лица говорило о том, что текущее состояние здоровья для учёного сейчас – не главное. - Господа, дама, - поздоровался он, - нам удалось! Мы выяснили, где и когда была сделана та фотография! – торжественно произнёс учёный. – Сложная была задачка, признаюсь. Пришлось по полной загрузить Семёна… К тому же в наших базах данных и архивах оказалось на удивление мало документов, относящихся к деятельности Рейха в интересующий нас исторический период…. - Короче, Коля, - прервал учёного Сергей Иванович. Он прекрасно знал – если не остановить монолог Звягинцева в самом начале, то на интересную ему тему тот может говорить ещё долго. - Пенемюнде. - Что ж, никто не говорил, что это будет легко, - взялся за подбородок Крутов. Он был доволен тем, как быстро Звягинцев всё выяснил. Теперь у них было конкретное место проведения спецоперации. Но, чёрт побери! Это был один из самых охраняемых объектов Рейха! – Что со временем? Какова точная дата? - Двенадцатое октября, - обозначил улыбку Звягинцев. Теперь, когда первый шаг на пути к исправлению катастрофы был сделан, он впервые за долгие три месяца изоляции получил повод для радости. – Но не известно, когда точно они заполучили образец «крипто-технологии», - его взгляд прошёлся по присутствующим. – Да, я позволил себе выдумать новый научный термин. - Понятно. Будем пока исходить из того, что есть, - кивнул Сергей Иванович. Наконец-то у него было, с чем работать. – Травинский, поищи планы ракетного полигона Пенемюнде. Силантьев и Бобрик – на вас всё, что касается персонала объекта и его охраны, - принялся он раздавать указания. Названные лица незамедлительно приступили к их выполнению. - Следует исходить из того, что двенадцатое октября – это уже слишком поздно для нас, - заметил Странник. Он прекрасно понимал Звягинцева. К тому моменту, когда была сделана фотография, о которой шла речь, история местной Земли уже была изменена. – Необходимо прибыть до момента получения нацистами «крипто-технологии», и сделать всё возможное, чтобы она им не досталась. Думаю, только так мы сможем обратить изменение реальности вспять. - Если у тебя есть машина времени, а она у тебя есть, то мы имеем бесконечную фору, - пожал плечами Крутов. Он понимал обеспокоенность Странника. Не имеет смысла изымать технологию у нацистов после того, как они её получат. В идеале они вообще не должны её коснуться. – Поступим так. Отправимся в первое октября тридцать девятого. У нас будет достаточно времени, чтобы выяснить, когда нацисты получили свою «посылку», если к тому моменту она уже будет у них. После этого отправимся назад к моменту получения и будем действовать по плану. Если же «крипто-технологий» у немцев ещё не будет, то нам не придётся дополнительно скакать по времени. - Это при условии, что нас не будут ждать сюрпризы, - напомнила о себе Хай Лин. - Да. При условии, что нас не будут ждать сюрпризы, - нахмурился Сергей Иванович. Конечно, Странник рассказал о своих «приключениях», в результате которых оказался на Байконуре-2. И о том, что нацистам известна его цель. Крутов тогда готов был порвать его голыми руками за такой вопиющий просчёт, ведь это может всё осложнить коренным образом. – На такой случай у нас есть второй резервный план. - А у вас есть план на случай отсутствия плана? – с предельно серьёзным видом спросил Игорь. По правде, он был рад, что разработку операции на себя взвалил Крутов. Сергей Иванович долгое время служил в спецназе и был специалистом в разработке спецопераций. Сам же Игорь не мог похвастать такими способностями и обычно полагался на экстрасенсорику и импровизацию. Что не всегда было хорошо. - Что? – шуточный вопрос, заданный таким серьёзным тоном, сбил Крутова с мысли. - План на случай отсутствия плана. У Бэтмена есть, - пожал плечами Игорь, буравя ироничным взглядом бывшего спецназовца и Звягинцева. - Шут гороховый, - фраза сквозила раздражением, рвущимся наружу в виде крепкого словца, но Сергей Иванович сдержался. Повисла неловкая пауза, которую очень вовремя прервал вернувшийся Травинский: - Сергей Иванович, - он вошёл в отдел с картонной коробкой в руках, наполовину заполненной документами и папками. – Материалы по Пенемюнде. - Отлично. Наконец-то всерьёз займёмся делом, а не пустыми разговорами, - кивнул Крутов, бросив очень красноречивый взгляд на путешественника меж мирами, и работа закипела с новой силой… Скафандры! Кто бы мог подумать, что на космической станции мне будет нужен скафандр просто для того, чтобы прогуляться по этажам, где живут инопланетяне? Я точно не мог, хотя за остальных бы не поручился. С лифтовой станции мы отправились на нижние этажи, в зону проживания не гуманоидных форм разумной жизни. Какой же, чёрт побери, ошибкой это было! Но тогда, ведомый остатками алкоголя в крови и молчаливым одобрением моих новых знакомых, я не задумывался о возможных последствиях. И даже слова того чисса о проблемах, поджидающих любого, кто ищет Провидца или уже встречался с ним, казались мне пустым предостережением, не имеющим смысла. Как же сильно я ошибался! Платформа лифта, размерами и организацией пространства больше походившая на палубу круизного лайнера и зал ожидания одновременно, будучи очень большой для любого, уважающего себя лифта, была уставлена рядами сидячих мест. И, конечно, здесь было полно самого разношёрстного народу. Лифт ходил по расписанию, словно поезд, со всеми остановками, поэтому путь вниз занял довольно много времени, большую часть которого я сидел на жёстком стуле, размышляя о том, какой идиот додумался связать этажи огромной космической станции такими медленными лифтами. Это было выше моего понимания. Или, может, я чего-то не знал? За время «поездочки» выяснилось, что у нашего дворфа всё в порядке с чувством юмора. Выяснил это Джокер, и они потом всю дорогу подкалывали друг друга каждый на свой лад. Драк, похоже, уснул, а дамы о чём-то тихо беседовали поодаль. Я не стал слушать, о чём именно. Что же, по крайней мере, у меня появилось время спокойно подумать. Чем я и занимался, когда не рассуждал об идиотизме конструкторов станции. Итак, старик. Этот старый сморщенный уродец с внешностью старшего злого брата Джона Рокфеллера и глазами самого дьявола. Встреча с ним изменила мою жизнь. Он пытался заставить меня поступиться моими принципами и убить ребёнка. Он угрожал мне и пытался убить меня. Он зашвырнул меня в другой мир. Из-за него лысый колдун стёр мне память, и я оказался в тюрьме. Из-за него я встретил того необъяснимого русского, владеющего невероятными способностями. А потом старикашка просто решил скормить меня демонам и запихнул в ад! Но я до сих пор жив и нахожусь на настоящей космической станции в другом мире. Моя жизнь была уж слишком насыщенной в последнее время. И вот я решил найти старика, чтобы – с самим собой можно быть честным – отомстить ему. Вот уж действительно – цель, достойная героев греческих мифов. Все мои предыдущие встречи со стариком не принесли мне ничего хорошего. С чего я решил, что в третий раз всё будет иначе? Но, пожалуй, ещё лучше было спросить – а я ли это решил? Мой взгляд прошёлся по чешуйчатому лицу спящего Драка, по бородатым физиономиям Брана и Джокера, по буф… я посмотрел на СУЗИ и азари. Они уговорили меня. Они решили, что старику следует воздать за деяния его. Почему? Зачем им всё это нужно? Почему они решили следовать в этом за мной? В чём их мотив? Я не верил, что дело в банальном альтруизме. Но, к сожалению, я не умею читать мысли. Так стоит ли мне сейчас продолжать всю эту затею? Оружие у меня есть. Путь со станции я могу найти. В конце концов, деньги и здесь творят чудеса. А зарабатывать деньги я умею. Пожалуй, если постараться, я даже смогу вернуться в мой мир… Но крамольная мысль не даёт мне покоя – а что дальше? Что я буду делать, если вернусь? Снова браться за работу наёмника? Нет. Думаю, эту страницу моей жизни следует перевернуть. А что тогда? Мирными профессиями я не владею. Да и скучно будет мне жить обычной мирной жизнью, которой всё-равно не выйдет – я нажил слишком много врагов, чтобы спать спокойно, если вернусь на Землю. Я, конечно, могу выправить с помощью друзей документы, устроиться на работу, допустим в частную охранную корпорацию… Но полиция и ФБР однажды наверняка снова захотят со мной встретиться. Иными словами – что ждёт меня на Земле? Ничего. Тупик. А эта ситуация… Нет, я уже не мог просто взять и уйти. Не после того, что видел и пережил. Чёрт побери! Да это было лучшее, что случалось со мной в жизни! Бредовая мысль, учитывая всё, что со мной произошло, но тем не менее… У меня наконец-то появился шанс что-то изменить. Начать жизнь с чистого листа. Я не имею права упустить этот шанс. А старик… К чёрту старика. Но, всё же, полезно будет узнать, где он. Мысли мои текли плавно и размеренно, но этому не суждено было продолжаться долго, ибо лифт начал плавно замедляться, и мелодичный женский голос объявил: «Внимание пассажирам! Мы прибываем к таможенному пункту зоны проживания не гуманоидов. Просьба проследовать к камерам обеззараживания». - Мы почти прибыли, - с энтузиазмом сказал я, вставая и разминаясь. Драк уже проснулся, шутники перестали шутить, а дамы подошли ближе. Вместе мы направились прочь с лифтовой платформы… Лучше бы мы послушали чисса, ибо проблемы вскоре нашли нас. Серьёзные проблемы…Глава 14. Мысли и сомнения.
2 ноября 2019 г. в 11:08