Глава 21. Deus ex machina (Обновлено)
18 августа 2016 г. в 12:52
Глава 21. Deus ex machina*
«И звёзды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои; И небо скрылось, свившись как свиток, и всякая гора и остров сдвинулись с мест своих…» Новый Завет. «Откровение» от Иоанна, глава 6, стихи 13 и 14. ____________ * - Бог из машины Гигантская туша космической станции была объята сетью змеящихся разрядов. Грозный и монументальный, Левиафан был готов начать завершающую фазу Изменения. Даже несмотря на атаку уцелевшей части союзного флота – все эти корабли уже были здесь изрыгая сияющую смерть из всех своих орудий. Но этого было не достаточно. Причудливая пляска света и тени. Разноцветные огни. Танец смерти и хаоса. А флот ящеров, между тем, пока оставался на месте. На том самом месте, где его застигла Истина, переданная Т’хассом. Все они – все Шао’ссоры в этой системе и в галактике узнали страшную, дикую правду. Шок. Неразбериха. Смятение. И великая боль. Флот стоял. Но все эти чувства сменились иным – жаждой возмездия, пусть уже частично и свершённого. Но вот один корабль плавно тронулся с места. И направился к Левиафану! А затем другой, третий, четвёртый… И вот уже вся армада ящеров в боевом построении двинулась к станции! Союзный флот развернулся, дабы встретить врага огнём… но вместо того, чтобы вновь вступить в бой, корабли ящеров прошли мимо! Они стали занимать позиции для атаки главного эффектора станции, луч с которого всё ещё буравил изменившийся до неузнаваемости Меридиан! Меридиан… Он, укутанный силовой дымкой, преобразился. На планету он уже не был похож. Исчезли облака, моря и океаны, трава и земля, даже шуба атмосферы. Теперь это был гигантский шар из матово-чёрного материала, состоящий из множества прямоугольных частей, что безпрестанно перемещались вверх и вниз, влево и вправо, по кругу, вовнутрь или наружу, подобно гигантскому паззлу или усложнённой версии кубика Рубика. Границы между движущимися частями сияли бледно-зелёным светом… «Прости меня! Прости меня, Джайна! Это я во всём виноват». Странник плакал. Потому, что ничего больше не мог поделать. Он плакал, но это не унимало боли в сердце. «Прости. Я втянул тебя в это… И не смог защитить. Прости!» - он не мог говорить, но он думал. Смотрел на погибшую возлюбленную и… думал, каялся, исповедовался. Страдал. Хоть это уже и не имело смысла. А шпиль уже вращался столь быстро, что энергия вокруг него закручивалась в спираль. На его конце рос сияющий шар… «Разве я был достоин твоей любви? Как? Господи, как ты могла меня полюбить? За что?» Лишь тишина и молчание в ответ. Ком подступил к горлу, а слёзы… Они не приносили облегчения. Только новую боль – с каждым новым взглядом на Джайну. «Я всех подвёл. С самого начала подвёл. Ольгу, стражниц, Крутова, всех, кто погибли или пострадали из-за меня. А вот теперь и тебя подвёл. Господи, я не хотел! Не хотел, чтобы всё так вышло!» А по шпилю от самого основания побежали молнии. Огромные, ветвистые, даже дотягивающиеся до «стен» туннеля-воронки. Скоро, очень скоро… «Столько людей… И разве в итоге оно того стоило? Нет, чёрт побери! Ни хрена оно того не стоило! А я, осёл, тупо и слепо шёл напролом. Я… Ирма была права. Я – чудовище. Если бы не я, ничего этого бы не случилось. Если бы не я, никто бы не погиб. Ты была бы жива, Джайна… А теперь всё кончено… Что же я наделал?!» Грусть и точка становились всё сильнее и невыносимее. А пустота, возникшая в душе, как только он увидел, что стало с юной волшебницей, всё ширилась. Чувство было таким, будто его медленно отключали, или превращали в бездушного робота, не способного чувствовать. Мир утратил все краски. Всё стало не интересно. Но… Неужели в этом сердце ещё осталось место надежде? «Знаешь, я бы всё сделал по-другому, будь у меня второй шанс. Я не хочу быть тем, кем стал, кем являюсь сейчас. Если бы всё можно было повернуть вспять… Джайна, клянусь – всё было бы иначе…» Слабый, едва уловимый проблеск. Тонкий луч надежды… на что? «Это всё я. С самого начала это был я. Моя ошибка. Меня никто не тянул за язык! Господи! Господи, прости! Тщеславие и гордыня – вот оно! Прости, что я отрёкся от самого дорогого в жизни ради этой чёртовой силы и возможности путешествовать между мирами! Я всё готов отдать – силу, жизнь – всё! Лишь бы только её спасти! Их всех! Прости, Господи!» Отчаянная мольба, полная надежды… Световой шар на конце шпиля вспыхнул, втянув в себя все молнии, ослепительно засиял и «выплюнул» луч. «Неужели это всё?» - успел подумать Странник, и всё вокруг затопил мягкий белый свет… Глаза Шегона всё ещё светились, когда он, обессилев, рухнул на пол, бормоча: «Мы проиграли. Всё кончено», - и повторяя это раз за разом. - Мэтт? – Вилл была рядом, взяла его за руку. – Как ты? Что случилось? - Это конец… Вилл, это конец, - прошептал он. - Что это значит? – спросил Фрейнар. - Он рассказал всё, всю правду, которую мы с ним только что увидели, своему народу. Рассказал и исчез. Он умер. Я не чувствую его, - отозвался Шегон. – Т’хасс умер. - Но это того стоило? Ты знаешь, что там происходит? – Крутов кивнул в сторону, подразумевая «снаружи». - Ящеры в смятении, - попытался встать Регент. Не вышло. Ирма и Вилл ему помогли. – Жаждут мести. Они готовят ментальный удар, который сокрушит всех, кто их обманул. - Что ж, каждому – своё, - философски изрёк Второй понимая, что удар обрушится и на него самого. Он смирился. - Как бы там ни было, у нас ещё есть дело, - жёстко пресёк разговоры Крутов. – Мы должны разрушить это чёртово ядро. Ещё один залп! Огонь по команде. Всё решиться здесь. Все – и бойцы «Особого отдела», и маги, вновь приготовились атаковать. О чём сейчас каждый думал? Кого или что вспоминал? Родных и близких? Друзей? Любимых? Родной город с его уютными улочками, лица соседей и ворчливого водителя школьного автобуса. Мороженщика, который каждый день останавливался на перекрёстке у школы. Мысли стражниц. Или иной мир, его природу, животных, радость от дуновения ветра и теплых лучей солнца на лице. Узкие городские улочки, втиснутые меж двух и трёхэтажных домов с покатыми крышами, каменные мостовые, по которым расхаживает самый разношёрстный люд, центральную площадь, где в будние дни стоит рынок, а по праздникам случаются различные игрища и ярмарки. А кто-то вспоминает свою работу. Стеллажи, полные древних фолиантов, студентов на лекциях… Или те битвы, в которых довелось участвовать и тех, ради кого это было. Или всю свою жизнь, полную лишений и самоограничений… Друзей, боевых товарищей, всех, кто не смог дойти… Удар сердца. И раздаётся короткое «Огонь!» И все – даже Второй – подчиняются. Вновь лавина энергии понеслась к гигантскому шпилю, объятому дымом. Вновь чёрное ядро стало корчится, будто предчувствуя беду. Миг спустя чудовищный взрыв сотряс всё вокруг, а вспышка ослепила. А когда же зрение восстановилось, то… - Наконец-то…, - не веря своим глазам, ошеломлённо выдохнул Магнус, опускаясь на колени. – Наконец-то! – воскликнул он, ведь сердце его наполнилось радостью! И было от чего – на этот раз им удалось! Стабилизатор не выдержал этой атаки! С диким гулом и грохотом он трескался, ломался, взрываясь по всей длине, осыпаясь огромными осколками и обдавая всё вокруг густым дымом, пламенем и неистовыми разрядами! Гигантский многокилометровый шпиль раскалывался на части, а без него, не способные более поддерживать ядро, стали взрываться и все остальные стабилизаторы! Волна взрывов и пламени прянула во все стороны по внутренней поверхности помещения-сферы, ибо и малые стабилизаторы тоже не выдерживали, окрашивая всё вокруг в чёрно-оранжевые тона огня и дыма! А ядро пошло вразнос. Оно начало стремительно увеличиваться, выбрасывая во все стороны чёрные щупальца, поглощая и преобразуя всё, до чего дотрагивалось, в первооснову… - Остановим его! Вместе! – видя это, заорал Звягинцев. Но все помнили, что нужно делать. Сосредоточение. Концентрация. Что-нибудь безопасное… И ядро, вздрогнув, замерло. Оно корчилось, колыхалось, шло волнами, точно сопротивляясь общей воле людей, но с места уже не двигалось. Секунда, другая, третья… Ядро дёрнулось, вспухло, выпростав ещё десяток щупалец, впившихся в стены гигантского зала, которые мгновенно начали чернеть в местах касаний… А затем вдруг – в один миг – оно, засияв, обратилось в огромнейшее облако снежинок вместе со всеми щупальцами и взорвалось, обдавая тоннами снега всё вокруг! Мириады маленьких, сияющих в свете пожаров, белых пушинок заполонили огромное пространство реакторного отсека, превратив его в нечто похожее на новогоднюю игрушку-шар, с запечатанным внутри заснеженным городом. - Фу-у-у-у-ух! – Ирма буквально рухнула на колени от усталости. – А я всё же надеялась на зефирного человека… - Наивная, - усмехнулась Корнелия. - Это… победа, - прошептала Вилл. – Это победа? – посмотрела она на Второго. Никто ещё не мог поверить в случившееся. Слишком долог и труден был путь. Слишком много раз их ожидания обманывались. Слишком много раз они преждевременно праздновали победу. И теперь были осторожны в своих чувствах. - Не знаю… Что-то не так…, - задумчиво и даже тревожно ответил он. – Что-то… А-а-а-а-а-а!! – его неожиданный крик хлестнул по нервам точно кнут! - Что случи…лось, - хотел спросить Крутов, и запнулся, потому что Второй вдруг начал рассыпаться в мельчайшую пыль и таять, будто его распыляли на атомы, а вместе с ним исчезала и та часть платформы, где он стоял! – Все назад! – тотчас крикнул глава ФСБ, увлекая за собой Вилл, стоявшую рядом. Маги и бойцы бросились прочь, и лишь оказавшись в полусотне метров от Второго остановились, чтобы оглянуться. А он кричал. Дико. Душераздирающе. Бился в агонии. Неведомая сила скручивала его, мотала из стороны в сторону, платформа распылялась. Тело его – целые куски плоти – испарялось, рассыпаясь в мгновенно исчезающую пыль…чтобы затем так же быстро восстановиться, регенерировать. Раз за разом. Кожа и мышцы, будто порывом чудовищного ветра содранные со своих мест и уносящиеся в даль вихрем исчезающих частиц, тотчас появлялись снова. Руки и ноги… Дикая, нестерпимая боль. Не остановить, не вытерпеть. И не умереть, ибо регенерация чудовищно быстра. Второй кричал, и от этого крика у людей кровь стыла в жилах, как и от этого чудовищного зрелища. А взрывы сверкали вокруг, продолжая всё разрушать. Агония. - Что с ним происходит? – не в силах сдержать слёз жалости, спросила Хай Лин. - Это ящеры. Они мстят. Они узнали правду, и теперь мстят тем, кто их обманул, - сглотнув, ответил Мэтт. Он уже не был Шегоном, вновь став самим собой. – А вернее они вершат правосудие. - Это… ужасно! – Элион не могла смотреть на мучения Второго и отвернулась. Она думала, что желает ему смерти, что будет рада его мукам, ведь именно он был виновен в разрушении Меридиана и геноциде его народа. Ведь Фобос погиб из-за него. Ведь это справедливо… Но она не могла этого вынести. Жалость и человечность в итоге взяли верх. А Второй всё кричал, корчась и извиваясь на полу, по которому растекалась огромная лужа крови. Платформа рядом с ним превратилась в дырявое желе, но ментальный удар ящеров, несмотря на свою невероятную мощь, всё никак не мог разрушить тело Второго – он регенерировал слишком быстро… - Это надо прекратить! – серьёзно сказала Ирма. Она была серьёзна как никогда прежде. – Мэтт, слышишь? Т’хасс ковырялся в твоих мозгах, ты можешь выйти в их сеть! Скажи им, чтоб они прекратили! Путь оставят его! - Я…, - юноша в нерешительности оглядел всех. Он знал, что должен сделать, но искал поддержки у товарищей. - Мы поможем, - мягко сказал Магнус. – Все мы, - это был тон, не терпящий возражений. - Хорошо, - кивнул парень, и закрыл глаза. Как и остальные. Крик. Нескончаемый крик боли. Темнота. И отрешённость. Первый этап. «Я помню, как он это делал», - подумал Мэтт, двинувшись дальше. А дальше – вспышка, подобная взрыву. В открывшееся сознание ворвались сотни, тысячи и миллионы самых разных голосов. Мысли и чувства живых существ! Мысли всех Шао’ссоров в системе Меридиана! Внезапно они затихли, и, казалось, все вместе посмотрели на него. С подозрением. С недоверием. С удивлением. Жуткое ощущение. Они молчали. Ждали. И он попросил… Вновь всё окутала тьма. А потом юноша открыл глаза, как и остальные волшебники. Второй лежал, не двигаясь посреди изъеденной странной коррозией, продырявленной точно швейцарский сыр платформы. Он не кричал. И очень быстро регенерировал. - Неужели они… Неужели у нас получилось? – радостно, не веря своим глазам, спросила Вилл. - Похоже на то, - пожал плечами Мэтт. – Уж не знаю, как и почему, но они к нам прислушались. - Ты – лучший! – не скрывая своих чувств и охватившей её радости, девушка обняла Мэтта, поцеловав в щёку. Тот немного смутился. - Надеюсь, он это оценит, - вздохнула Корнелия. – После всего, что он сделал… - Оценит, - уверенно кивнула Хай Лин. – Иначе и быть не может. - Что ж, всё это хорошо, - вмешался Наполеон. – Но своё дело мы уже сделали. Теперь пора подумать об эвакуации. - Да, - кивнул Крутов. Он был на удивление спокоен, хотя многие из тех, что были здесь, уже начали ощущать это волшебное чувство эйфории от наконец-то одержанной победы над врагом. – Все к телепорту… И двойника тоже возьмите, - два бойца отдела тотчас метнулись ко Второму, подняли его под руки – весьма бережно – и двинулись к чудом уцелевшему кругу телепорта, где уже собрались все остальные. - Похоже, это и вправду победа, - проговорил Фрейнар. - Если так, то почему у неё такой горький вкус? – это был риторический вопрос – Элион не ждала, что на него ответят. - Потому, что такова суть вещей, - отозвался Крутов. – Победы без жертв не бывает. А сегодня слишком много людей и не людей были принесены в жертву победе… Тем временем бойцы уже подвели Второго, пришедшего в себя, к телепорту. - Победа…, - вяло проговорил он. – Не могу поверить, что ящеры меня пощадили… - Всё благодаря вот этому юноше, - кивнул на Мэтта Аноар. Старик выглядел неважно. Похоже, это сражение, да и всё, произошедшее сегодня, отняло у волшебника слишком много сил. - Благодарю, - искренне сказал Второй, вставая на площадку перемещения вместе с бойцами. - Ну… не за что, - пожал плечами парень. - Хотя… постойте, - вдруг насторожился Второй. – Я всё ещё чувствую – что-то не так! - Что? О чём ты? – удивилась Элеонора. – Мы же сделали всё, что нужно! - Знаю, но…, - и тут он почувствовал, осознал! Второй резко посмотрел вверх, взглядом, пронзающим само время и пространство! И воскликнул: - Чёрт! Этого не может быть! В ту же секунд всё вокруг поглотил пришедший сверху сверхъестественный белый свет… Молнии терзали их нещадно. Жестоко. Капля за каплей вытягивая их жизни. Они кричали. Все. Нерисса, Седрик, Миранда, земляне. А Ревнитель лишь продолжал посылать в них разряды. Хладнокровно и методично. Как истинный палач. Смерть была близко. Так близко, как никогда прежде. И в тот миг, когда, казалось, уже ничто не могло помешать Хо’раассу убить своих врагов, он вдруг замер, перестав терзать людей молниями. Крики стихли. Сменились стонами. - Что случилось? - встревоженно спросил один из воинов, бывших в подчинении Ревнителя. Они все тоже внезапно ощутили нечто странное. - Не знаю, - ответил тот, поглядев на приговорённых им людей, корчившихся и стонавших от боли. Многие получили серьёзные ожоги и раны, у землян была прожжена броня. – «Какое-то смутное предчувствие». - Предчувствие? - Да, - Ревнитель посмотрел на своих воинов, перевёл взгляд на врата. Жёлтые прожилки в них как будто стали отчётливее и ярче. - Нам добить их? – спросил другой ящер, указав на людей. - Нет. Только я, Ревнитель веры, имею право привести приговор в исполнение. Не стоит нарушать Закон, ведь нам и так была дарована величайшая милость искупить наши грехи. Ни к чему плодить новые. - Содеян…ное здесь… ты… не… смо…жешь иску…пить, - вдруг раздался хриплый шёпот. Это был командующий Шро’так! Несмотря на смертельную рану, он ещё боролся за жизнь! – Ни тебе, ни… им. - Ничто из сказанного тобой не имеет значения, еретик, - отмахнулся Ревнитель. – Твои речи пусты и лживы. - Ты… не пони…маешь, - шептал командующий. Он знал, что его смерть близка. Так близка, что он почти может видеть её. Но он не мог молчать, зная то, что знал. Хоть и понимал, что Ревнитель его вряд ли послушает. – Наш на…род в опас…ности… - Замолчи. Или я добью тебя прямо сейчас, - отвернулся Хо’раасс, устремив взор на людей. – «Как бы то ни было, но ваша участь уже ясна», - передал он им телепатически, и его вновь объяли разряды, мгновенно устремившиеся к своим беззащитным жертвам. Молнии вонзились в них с новой, неимоверной силой, буквально вгрызлись, сжигая их изнутри, вызывая новые истошные крики… А некоторые уже не кричали. Ревнитель просто делал то, что должен, хоть ему и не слишком нравилось убивать. Пусть даже это были чужаки и предатели. Очень тонка эта грань, перейдя которую можно превратиться в маньяка, получающего удовольствие от убийств. Ревнитель не хотел становиться таким, хотя и не испытывал жалости к тем, кого приговорил. И, всё же, про себя, он читал особую очищающую молитву. И молитву прощания, которую читали всегда на погребальных церемониях, чтобы души умерших нашли путь в царство Бога. Молнии всё плясали. Однако, как бы он ни старался, но сказанные командующим слова не шли из головы. Хотя он очень старался их изгнать. Ведь не подлежало сомнению, что Шро’так – еретик и предатель… Или, всё же, подлежало? На миг мелькнула крамольная мысль: «А что если он, всё-таки, не виновен? Что если сказанное им – правда и наш народ действительно в опасности?» Мысль мелькнула и исчезла, натолкнувшись на нерушимую стену Веры и уверенности в собственной правоте. Но этому не суждено было продолжаться дольше! Внезапная вспышка в сознании – входящий канал из ментальной сети, видение – ворвалось в голову Ревнителя столь неожиданно и быстро, что он, потеряв концентрацию, перестал осыпать несчастных людей молниями. Но не от неожиданности самого подключения. Неожиданным было содержание видения и всей той информации, что вдруг хлынула в его разум! Он видел чужими глазами! Видел правду, ибо в сети солгать невозможно! И он видел, как Великий Император обращается в чудовище! Он слышал чужие мысли! И мысли эти несли сведения о величайшем обмане и предательстве в истории Народа! Всё это вмиг обрушилось на Хо’рааса, его воинов и командующего! - Не-е-ет! Это невозможно! – вскричал Ревнитель, схватившись за голову! Ни он, ни его воины, опустившиеся на колени, были не в силах поверить в то, что узнавали прямо сейчас! – Немыслимо! – кричал Ревнитель, будто пытаясь отстраниться от того, что вливалось в его сознание из ментальной сети, подвергнуть сомнению, объявить ересью… Но безуспешно. Информация продолжала поступать нескончаемым потоком. О самозванце, убившем Императора и принявшем его облик, о Первом Советнике и его истинной сущности, о людях, что сейчас сражались против узурпаторов, о той чудовищной опасности, что грозит всему сущему и о многом другом. Один из воинов закричал. Он был не в силах вынести это. Другие тоже были на грани. А Ревнитель метался из стороны в сторону, точно заведённый, как будто собираясь убежать от того, что узнал. Он не мог объявить это ересью и ложью. В ментальной сети невозможно лгать, вся информация там – истинна. Ложь видна сразу. Все Шао’ссоры знают это. И он видел, чувствовал Истину. Но не мог в неё поверить – настолько ужасающей, шокирующей она была. И пугающей. Но теперь уже от желания Ревнителя ничего не зависело – внезапно ворвавшаяся в его разум Истина разрушила почти всё, во что он верил. Всё, кроме самой Веры, кроме Учения. И сейчас он, точно загнанный зверь, метался на руинах собственного мировоззрения, не в силах принять случившееся! Он не хотел этого принимать! Но не мог перечить Истине! - Это всё ты!? Твои штучки?! – метнулся он к умирающему Шро’таку в последней надежде на спасение. Если он скажет «да», если подтвердит… - Это ис…ти…на, - прошептал командующий. – Я сам… не з…нал всего. - Но это ты? Ты это сделал? Как ты соединился с сетью?! - Никак… Я отре…зан, - каждое слово давалось командору всё труднее. Каждое слово отнимало у него всё больше сил, приближая смерть, чьё хладное дыхание он уже чувствовал. Но происходящее прямо сейчас – это был переломный момент. Шанс, который нельзя упустить! – Я тоже… не… мог по…верить, когда узнал о совет…нике. Но я… принял… эту прав…ду. И решил… бороться. Прими и ты… - Я… не хочу в это верить! – зло цедя слова прошипел Хо’раас. – Не желаю! – крикнул он в исступлении и рухнул на колени. Воины его выглядели не лучше. – Мой долг… наша вера… - Остаются неизменны, - уже не говорил, но шептал Шро’так. - Ты был прав, - сам не веря, что говорит это, произнёс вдруг Ревнитель. – Всегда был прав. А я – слеп. И эти… люди, - он оглянулся на лежавших без сознания землян и меридианцев. – Они хотели спасти не только себя, но и нас самих. Всех. - Ха… ха…, - попытался засмеяться командующий. – И что бы это… понять… тебе… нужно было дождать…ся конца… света. - Что теперь делать? Что сделал бы ты? – он уже почти смирился. Хотя и против воли. Но это было неизбежно. Невозможно идти против правды – рано или поздно она всё-равно возьмёт верх. - Сам… решай. Вы…бери, какому пути сле…довать. Хоть выбор и… не велик, - тихо выдохнул Шро’так, и глаза его закрылись. Ревнитель знал – командующий умер. - Выбор, - пробормотал Хо’раас, всё ещё пытаясь разобраться в себе, в том хаосе, что творился сейчас в мыслях. – Остаться верным тому, во что нас учили верить, подчиниться судьбе и погубить всё, или поступить как ты, Шро’так – начать действовать и думать самостоятельно? Проклятая правда! Зачем ты открылась?! Без тебя всё было куда проще! - Правда всегда бьёт больнее всего. Особенно, если её долго скрывали, - раздался вдруг слабый голос позади. Ревнитель обернулся – это говорил очнувшийся Седрик. Остальные так же приходили в себя. - Как ты вообще можешь меня понимать? – удивился Ревнитель. – Тебе не известен наш язык. - Это место играет со всеми нами, - ответил Лорд. Он получил множество ожогов, как и все, с кем он пришёл сюда. – Здесь возможно всё. Но отказаться от правды – значит предать самого себя. И не только себя. - Вы действительно пришли сюда, чтобы спасти всех живущих, все существующие миры? - Ха-ха-ха, - хрипло рассмеялся лорд. – Лично я пришёл в надежде использовать силу этого места для своей мести. Но понял, что это не имеет смысла. А люди… Да, они пришли именно за этим. Всеобщее спасение и благо для каждого. Они – идеалисты. - Как и мы, - прошептала Нерисса, превозмогая боль. Волосы её сгорели, лицо превратилось в маску из запёкшейся крови. – Но идеалы у нас разные. Однако недавно всё изменилось. «Что нам теперь делать?» - командир отряда воинов, пришедших сюда вместе с Ревнителем, посмотрел на Хо’раасса. «Разве мы должны исполнять приказы, отданные самозванцем?» Ревнитель посмотрел на него. «Выбор. Вот о чём ты говорил, Блюститель Духа? Об этом? Но этот выбор очевиден!» - Нет, не должны, - сказал он. – Но мы должны помешать самозванцу! И сказав это, приняв это решение, Ревнитель вдруг почувствовал облегчение. Непонятное, необъяснимое облегчение. - Чтобы помешать врагу, - пытаясь встать, сказал Васильев, - нужно открыть эти врата первыми. Ты должен открыть их. Нам это уже не под силу. - Да, - кивнул Ревнитель. – Почему мы стали все понимать друг друга? Что здесь изменилось? - Действуй! – вместо ответа сказал Петр Андреевич. - Бойцы! Окажите им помощь, - приказал воинам Хо’раасс, указав на людей. Те молча принялись исполнять задачу. – А мне теперь надо придумать, как открыть эти врата, - взглянув на огромные, пятисот метров в высоту, высеченные из неизвестного матово-чёрного материала двери со множеством таинственных символов, произнёс он. И вдруг замер – жёлтые прожилки, те самые «проводящие пути» в полу и самих вратах внезапно вспыхнули и засияли! И тут же туман, застилавший площадь, исчез, всосавшись в пол. Воины остановились. Люди напряглись. И в это мгновение отовсюду раздался громоподобный голос: - СВЕРШИЛОСЬ. ИСПЫТАНИЯ ПРОЙДЕНЫ. КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ПРОШЁЛ СВОЁ ИСПЫТАНИЕ: УМЕНИЕ МЫСЛИТЬ НЕОРДИНАРНО, СПОСОБНОСТЬ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ПРИВЫЧНЫХ ШАБЛОНОВ, ПОБЕДА НАД СОБСТВЕННЫМИ СТРАХАМИ И НЕИЗВЕСТНОСТЬЮ. ВЗАИМОВЫРУЧКА, ДРУЖБА, ДОЛГ… КАЖДЫЙ ИЗ ВАС ДОКАЗАЛ, ЧТО ДОСТОИН. НО ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ МОЖЕТ ПРОЙТИ ТОЛЬКО ОДИН, - и пока голос вещал, в самом центре площади из «пола», точно живые, выдвигались сияющие золотом стержни и нити, сплетаясь друг с другом в ажурную конструкцию. - Кто это говорит? Кто ты? – громко, переборов робость, спросил Хо’раасс. - Я ТОТ, КТО СОЗДАЛ ЭТО МЕСТО. И ХОТЬ МЕНЯ УЖЕ ДАВНО НЕТ СРЕДИ ЖИВЫХ, НО РАЗУМ МОЙ СУЩЕСТВУЕТ ЗДЕСЬ. Я ТОТ, КОГО ОЧЕНЬ ДАВНО ЗНАЛИ КАК ВЫРАЗИТЕЛЯ НЕСОГЛАСИЯ, РЕВНИТЕЛЬ ХО’РААСС. - Никогда не слышал о тебе, - ответил Ревнитель. Потрясению же людей не было предела. Почти все они уже давно знали, кто такой Выразитель Несогласия. - НЕ УДИВИТЕЛЬНО. ИСКАЖЁННЫЕ ПОСТАРАЛИСЬ СТЕРЕТЬ ВСЮ ИНФОРМАЦИЮ ОБО МНЕ И МОИ ДЕЯНИЯХ. ПОСТАРАЛИСЬ ОБОЛГАТЬ МЕНЯ И ИСКАЗИТЬ ВСЁ, ЧТО Я КОГДА-ЛИБО ДЕЛАЛ. Люди молчали. Каким-то внутренним чутьём они понимал, что сейчас говорить должен только Ревнитель. Поэтому они молчали и жадно слушали. - Искажённые? – переспросил Хо’раасс. Он уже ничему не удивлялся. Потому, что времени на это не было. Но происходящее всколыхнуло в нём давно забытые, отсечённые кастовой принадлежностью чувства – стремление к неизведанному, жажду познания. Любопытство. - Выразитель Несогласия? – прошептал Румянцев, над которым с помощью какого-то медицинского прибора колдовал один из ящеров. – Странник рассказывал легенду… и Слингер здесь, на Меридиане… - ДА, - сказал Голос. – Я ЗНАЮ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА. - Твой Слингер… Ты хотел уничтожить все существующие вселенные! – воскликнул Васильев. – И если бы не мы, не Странник и меридианцы, это бы случилось! - Это правда? – спросил Ревнитель. - ОТЧАСТИ, - ответил Голос. – СЛИНГЕР НА САМОМ ДЕЛЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ПОМЕШАТЬ ИСКАЖЁННЫМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ МЕРИДИАН ДЛЯ СВОИХ ЦЕЛЕЙ. ОН БЫЛ КОНТУРОМ БЕЗОПАСНОСТИ СИСТЕМЫ. И ОДНОВРЕМЕННО – ЕЁ САМОЕ УЯЗВИМОЕ МЕСТО. ВРАГУ УДАЛОСЬ ИСКАЗИТЬ, ИЗВРАТИТЬ КОПИЮ МОЕГО СОЗНАНИЯ, КОТОРУЮ Я ОСТАВИЛ В КВАНТОВО-ЭЛЕКТРОННОЙ СЕТИ СЛИНГЕРА В КАЧЕСТВЕ УПРАВЛЯЮЩЕГО. ВСЁ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ ДАЛЬШЕ ЛЮДЯМ ИЗВЕСТНО. - Ты несколько раз упоминал каких-то искажённых. Кто это? – задал ещё один вопрос Ревнитель. - ВРЕМЕНИ ОСТАЁТСЯ ВСЁ МЕНЬШЕ. НО Я ОТВЕЧУ НА ЭТОТ И ЕЩЁ ОДИН ВОПРОС. А ПОТОМ ВЫ ДОЛЖНЫ БУДЕТЕ РЕШИТЬ, КТО ПРОЙДЁТ ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ. - Хорошо, - одновременно сказали Васильев и Хо’раасс. - ИСКАЖЁННЫЕ – ЭТО ТЕ, КТО ЖИВУТ КАК ИЗГНАННИКИ НА ИЗНАНКЕ МИРА, В ЕГО ТЕНИ. ВО ТЬМЕ, ЧТО КРОЕТСЯ ЗА ВРАТАМИ ИСТИНЫ. ОНИ БЫЛИ ИЗГНАНЫ ТУДА ДАВНЫМ-ДАВНО. А МНОГИЕ ВОЗНИКЛИ ТАМ В МОМЕНТ СОТВОРЕНИЯ КАК ПРОТИВОВЕС БОЖЕСТВЕННОМУ ЗАМЫСЛУ, И ПОСЛЕ. НЕРОЖДЁННЫЕ. В НЕКОТОРЫХ КУЛЬТУРАХ ЭТИХ СУЩЕСТВ НАЗЫВАЮТ… - Демонами, - прошептала Нерисса. Склонившийся над женщиной воин-ящер водил над ней каким-то светящимся стержнем и ожоги колдуньи быстро излечивались. - ДА, - подтвердил Выразитель. – ОДИН ИЗ НИХ – ОДИН ИЗ СИЛЬНЕЙШИХ – УБИЛ ТВОЕГО ИМПЕРАТОРА, ХО’РААСС. ЕГО ПЛАН ВСЁ ЕЩЁ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ. И МОЖЕТ УВЕНЧАТЬСЯ УСПЕХОМ. А ДЛЯ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ЭТО ОЗНАЧАЕТ УЧАСТЬ ХУЖЕ СМЕРТИ. - Последний вопрос, - с огромным трудом борясь с внезапно проснувшимся любопытством и необъяснимым азартом, сказал Ревнитель. – Что это за место? Зачем ты его создал? - В ВАШЕМ ЯЗЫКЕ НЕТ НАЗВАНИЯ ИЛИ ТЕРМИНА, КОТОРЫМ МОЖНО БЫЛО БЫ ОПИСАТЬ СУТЬ И НАЗНАЧЕНИЕ МЕРИДИАНА, - ответил Голос. – Я СОЗДАВАЛ ЕГО В НАДЕЖДЕ ИЗМЕНИТЬ МИР К ЛУЧШЕМУ. ЭТО БЫЛО ОЧЕНЬ ДАВНО. ТОГДА, ДА И СЕЙЧАС Я ВЕРЮ, ЧТО БОГ НЕ ВО ВСЁМ БЫЛ ПРАВ, СОЗДАВАЯ МИР ТАКИМ, КАКОВ ОН ЕСТЬ. МИР, ЗАПОЛНЕННЫЙ ЗЛОМ И НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬЮ, КОТОРЫЕ Я ВИДЕЛ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. КОТОРЫЕ ВИДЕЛИ ВЫ. ВСЁ ЭТО ПРОДОЛЖАЕТСЯ ПО СЕЙ ДЕНЬ. И НЕ ТОЛЬКО ЭТО… ВАС НИКОГДА НЕ ПОСЕЩАЛА МЫСЛЬ О ТОМ, ЧТО, БУДУЧИ СУЩЕСТВАМИ, ВОЗНИКШИМИ В ИСКУССТВЕННО СОЗДАННОМ МИРЕ, ПО СУТИ ТОЖЕ СОЗДАННЫМИ ИСКУССТВЕННО, МЫ НИКОГДА НЕ БУДЕМ ПО-НАСТОЯЩЕМУ СВОБОДНЫ? Тишина была ему ответом. - МЫ НЕ СВОБОДНЫ. МЫ ВСЕГДА БУДЕМ В РАМКАХ СИСТЕМЫ, ЧТО НАС ПОРОДИЛА. И МЫ ВЫНУЖДЕНЫ ПОДЧИНЯТЬСЯ ЕЁ ПРАВИЛАМ, ЧТО БЫ ТАМ НИ ГОВОРИЛОСЬ О СВОБОДЕ ВОЛИ. ОТ СВОБОДЫ ВОЛИ, ПО БОЛЬШОМУ СЧЁТУ, ЗДЕСЬ НИЧЕГО НЕ ЗАВИСИТ. ОНА – ФИКЦИЯ, ИЛЛЮЗИЯ СВОБОДЫ, ПОСКОЛЬКУ НА САМОМ ДЕЛЕ ВСЁ СУЩЕЕ ПРОИСХОДИТ ПО ЗАРАНЕЕ ЗАДАННОЙ, ПУСТЬ ДАЖЕ САМОРАЗВИВАЮЩЕЙСЯ, СО МНОЖЕСТВОМ СТЕПЕНЕЙ СВОБОДЫ, НО СХЕМЕ. ЧИСЛО ВАРИАНТОВ В НЕЙ ПОЧТИ БЕЗГРАНИЧНО. НО КОНЕЧНО. И ЧТО БЫ МЫ НИ ДЕЛАЛИ, О ЧЁМ БЫ НИ ДУМАЛИ – ЭТО ВСЕГДА БУДЕТ УКЛАДЫВАТЬСЯ В ПРЕДУСМОТРЕННЫЕ ЭТОЙ ВАРИАТИВНОЙ СИСТЕМОЙ РАМКИ. НО САМОЕ ГЛАВНОЕ – ПРАВИЛА, КОТОРЫЕ ТВОРЕЦ ДАЛ КАЖДОМУ НАРОДУ. И РЕЛИГИЯ. И СКАЗАЛ ПРИМЕРНО ТАК: «МОЖЕТЕ ИМ СЛЕДОВАТЬ, И СПАСЁТЕСЬ. А МОЖЕТЕ ИГНОРИРОВАТЬ, И ПОЗНАЕТЕ ВЕЧНУЮ СМЕРТЬ И МУЧЕНИЯ». В КАЖДОЙ РЕЛИГИИ, В КАЖДОМ УЧЕНИИ ЕСТЬ НЕЧТО ПОДОБНОЕ. УЛЬТИМАТУМ. И ВЫБОРА, ПО БОЛЬШОМУ СЧЁТУ, ОН ТОЖЕ НЕ ПРЕДУСМАТРИВАЕТ. НО ЧТО ЕЩЁ ВАЖНЕЕ – ЭТО ЦЕЛЬ, С КОТОРОЙ БЫЛА СОТВОРЕНА ВСЕЛЕННАЯ И ВСЁ СУЩЕЕ ВООБЩЕ. ЦЕЛЬ У НЕГО ОПРЕДЕЛЁННО БЫЛА. И СКОРЕЕ ВСЕГО ВСЕЛЕННАЯ СО ВСЕМ ЕЁ НАПОЛНЕНИЕМ, ДАЖЕ МЫ С ВАМИ – ЛИШЬ ОРУДИЯ НА ПУТИ К ДОСТИЖЕНИЮ ЭТОЙ ЦЕЛИ. ИНЫМИ СЛОВАМИ – РАБЫ, НЕ ОСОЗНАЮЩИЕ СВОЕГО РАБСТВА… ВЕДЬ ВЫ, ЛЮДИ, САМИ ГОВОРИТЕ: «У БОГА ЕСТЬ ПЛАНЫ НА ТЕБЯ». Я ХОЧУ ИЗМЕНИТЬ ЭТО. ПОЗВОЛИТЬ ВСЕМ ВЫЙТИ ЗА ПРЕДЕЛЫ СИСТЕМЫ, СОЗДАННОЙ БОГОМ, ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ ЕЁ РАБАМИ. ТОЛЬКО ТАК МОЖНО ОБРЕСТИ ИСТИННУЮ СВОБОДУ… К СОЖАЛЕНИЮ, ЭТО ВОЗМОЖНО ЛИШЬ В ОДНОМ-ЕДИНСТВЕННОМ СЛУЧАЕ… - Неужели ты…, - прошептал Васильев, которого осенила невероятная догадка. - Зачем ты создал эту планету? Что она должна сделать?! – не выдержав, воскликнул Ревнитель, чьё сознание так же обожгла тень догадки. - ПРЕВЗОЙТИ БОГА. СРАВНИТЬСЯ С НИМ, СПУСТИТЬ С НЕБЕС НА ЗЕМЛЮ И ЗАСТАВИТЬ ВЗГЛЯНУТЬ НА СОТВОРЁННЫЙ ИМ МИР НАШИМИ ГЛАЗАМИ! – громкое эхо разнеслось по площади, и воцарилась тишина. Шок. Потрясение. В это было почти невозможно поверить. Даже осознать невероятную дерзость замысла! Васильев открыл рот от удивления. Румянцев, собиравшийся что-то сказать, замер. Воины-ящеры смотрели на своего командира, который и сам оказался не готов услышать такой ответ. Холецкий тихо выругался. - Немыслимо, - прошептала Нерисса, поднимаясь. Её ожоги исчезли – ящер был хорошим медиком. Миранда молчала. Как и остальные маги. И только Седрик отреагировал по-своему. Он расхохотался. Громко. - Восхитительно! Это просто превосходно! – воскликнул он. – Вот это и правда впечатляет! - Я… не могу в это поверить, - потрясённо сказал Хо’раасс. - НО ЭТО ТАК, - пророкотал Голос. – МЕРИДИАН БЫЛ СОЗДАН, ЧТОБЫ НАДЕЛИТЬ СОТВОРЁННОЕ СУЩЕСТВО СИЛОЙ БОГА И ПРИЗВАТЬ СЮДА ЕГО САМОГО. ДЛЯ ЭТОГО НУЖНО ОТКРЫТЬ ВРАТА ВСЕЛЕННОЙ, КОТОРЫЕ ВЫ ВИДИТЕ ПЕРЕД СОБОЙ. НО РЕШИВШИЙСЯ ИХ ОТКРЫТЬ, ДОЛЖЕН ЗАПЛАТИТЬ ВХОДНУЮ ПЛАТУ… - Какую? – спросил Ревнитель. Но в глубине души он уже знал, что услышит в ответ. - ЖИЗНЬ, - прозвучало подобно грому. – НО ЭТО ЕЩЁ НЕ ВСЁ. ОТКРЫВШИЙ ВРАТА ОТДАСТ СВОЮ ЖИЗНЬ, И НА ОДНОГО ИЗ ТЕХ, КТО БУДЕТ РЯДОМ, СНИЗОЙДЁТ СИЛА БОГА. И С НИМ БУДЕТ ГОВОРИТЬ САМ ТВОРЕЦ. НО ЭТО СЛУЧИТЬСЯ, ЕСЛИ ОТКРЫВШИЙ ВРАТА ДОСТОИН, БЫЛ ЧИСТ ДУШОЮ И ПОМЫСЛАМИ. ИМЕННО В ЭТОМ СЛУЧАЕ НА ЗОВ ПРИДЁТ ИМЕННО БОГ. НО ЕСЛИ НЕТ… - Придёт дьявол? – выдохнул Васильев. Поверить в услышанное было слишком трудно. Весь его опыт, все знания, научный склад ума твердили, что всё, рассказанное Выразителем, невозможно. Но с другой стороны все недавние события говорили в пользу Выразителя. К тому же ему просто незачем врать. Но ТАКОЙ масштаб Пётр Андреевич себе даже в самых смелых предположениях вообразить не мог. Как и остальные. И это противоборство с самим собой, борьба невероятной истины с возможностью, а главное – желанием и способностью поверить в неё сейчас были общими для всех. И для людей, и для ящеров. - ЕГО НАЗЫВАЮТ ТАК. ОДИН ИЗ НИХ, - пророкотал Голос. – ТЕПЕРЬ ЖЕ НАСТАЛО ВРЕМЯ ПОСЛЕДНЕГО ИСПЫТАНИЯ. САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ. ИБО ОНО – ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ ПРОЯВЛЕНИЯ ЛЮБВИ К БЛИЖНИМ И СОСТРАДАНИЯ, ОДНА ИЗ ВАЖНЕЙШИХ ДОБРОДЕТЕЛЕЙ. ВРЕМЕНИ У НАС ПОЧТИ НЕ ОСТАЛОСЬ, ПОЭТОМУ РЕШАЙТЕ БЫСТРЕЕ. Выбор. Это был именно тот выбор. О нём ещё перед началом Второй кампании говорил Блюститель Духа. Ревнитель, казалось, знал это всегда, но окончательно смог осознать только сейчас. Самый важный выбор. Память вновь воскресила перед внутренним взором Хо’раасса тот знаковый для него день, когда в первый и единственный раз с ним пожелал говорить Блюститель Духа. И не где-нибудь, а в Гроте Просветлённых, в непосредственной близи от величайшей святыни Народа! Эти его слова: «…в самом конце, когда на твою долю выпадет серьёзное испытание, которое станет моментом истины, тебе придётся действовать. Самому. Как – ты должен будешь решить сам…» И сейчас наступило то самое время, о котором говорил Блюститель. «Это решение было принято давным-давно. И не мной» - мысленно усмехнулся Ревнитель, вспоминая всё, сказанное Блюстителем и его опасения о судьбе Народа. Может ли быть, что он уже тогда знал, как всё закончится? «Наверняка знал», - кивнул сам себе Хо’раасс. «Именно потому он и выбрал меня». Ревнитель знал, как поступить. Уверенность и решимость, убеждённость в том, что это правильно, наполняли его сердце. И ещё – благодарность Блюстителю. «Хоть это и его решение. Но сейчас я действую сам. И я согласен с этим решением. Так должно поступить». Спокойствие и уверенность. Умиротворение. Ибо то, что он должен сделать, он делает не по принуждению. Не ради себя. Но ради всех. И не только ради своего народа – ради всего сущего. Это же величайшее деяние в истории! И именно ему, Хо’раассу, выпала честь совершить его! Все сомнения, страхи, все прежние стереотипы и установки, прежний образ мышления – всё это было в прошлом. Исчезло. Оковы спали, едва решение было принято. - Я это сделаю, - спокойно и чётко произнёс Ревнитель, мысленно прощаясь со всеми, кого знал. И через ментальную сеть – с теми из них, до кого мог дотянуться его мысленный зов. – Это буду я. - ХОРОШО, - громом прокатился по площади голос Выразителя Несогласия. - ТЫ ДОЛЖЕН ВОЙТИ В КАМЕРУ АКТИВАЦИИ – ВНУТРЬ ЭТОЙ СИЯЮЩЕЙ КОНСТРУКЦИИ В ЦЕНТРЕ ПЛОЩАДИ. ТЫ СТАНЕШЬ КЛЮЧОМ И ОТКРОЕШЬ ВРАТА. - Да, - кивнул Хо’раасс, тронувшись с места. Воины, пришедшие с ним, склонились в торжественном церемониальном прощальном поклоне, которым провожали в последний путь величайших героев Народа. За всю историю такого прощания удостаивались лишь четверо… А Ревнитель шёл. Медленно и степенно. И в спутниках его были образы давно минувших дней. Вся жизнь с самого начала. Первый миг после вылупления и лица тех, кто встречал его в этом мире. Не родители. Братья Ордена… Тех, кто будет служить Ордену, отбирают ещё до вылупления. Таков обычай касты Служителей, к которой принадлежал Хо’раасс… Детство и юность, полные изнурительных тренировок. Не только телесных, но и духовных. Изучение канона Веры, Закона и других дисциплин под неусыпным контролем Учителей. Все они были экзархами… Те, с кем учился. Братья и сёстры. Уважение. Но без дружбы, ибо она запрещена. Привязанности для них – вне Закона. Ревнители должны быть объективны и безпристрастны всегда, в любых случаях. Обряд инициации. Величайший день в жизни каждого молодого Ревнителя, ибо именно после ритуала молодые становятся полноценными членами Ордена, получают мантию, а так же права и обязанности. Великая честь для каждого из них. Память услужливо воскрешала всё новые образы. А они столь ярки и свежи, что кажется, будто всё это случилось только вчера, а не много лет назад. Первое задание. Первый успех – разоблачение группы еретиков… И первая неудача. Единственная неудача, которая и привела его сюда. Командующий Шро’так. Но… неудача ли это? И вот он уже взошёл на помост внутри сияющей золотом ажурной камеры активации. Спокойствие и решимость. - Я готов. Что нужно делать? – спросил Ревнитель. - ТЫ УЖЕ СДЕЛАЛ ВСЁ, ЧТО БЫЛО НУЖНО, - ответил Выразитель. – ОСТАЛЬНОЕ – ЗА МНОЙ. - Тогда приступай. Камера засияла. Ярко. И ещё ярче. Люди прикрыли глаза, молча и в невероятном напряжении ожидая, что же будет дальше. Повсюду разлился звон тысячи маленьких колокольчиков, становясь всё громче, оглушая. - Спасибо тебе! – крикнул Васильев, пытаясь перекричать нарастающий шум. - Спасибо! – вторила ему Нерисса. А вслед за ней и Румянцев. «Не за что… люди», - проскрипел в их головах ментальный ответ Ревнителя. «Я делаю то, что нужно. Прощайте… и простите меня», - голос становился тише и слабее, а вокруг камеры закручивался вихрь жёлтых огоньков… Жёлтые прожилки и каналы, проводящие пути на полу в самих вратах пульсировали светом. Всё быстрее и ярче. А люди и ящеры теперь могли лишь смотреть и ждать. Смотреть на то, что скрывало одну из величайших тайн мироздания и главную его надежду. - Это… победа? – неуверенно шептал Румянцев. - Не знаю, - стоящая рядом Нерисса качнула головой. Потому, что она и вправду не знала, что будет дальше. Теперь она лишь надеялась. – От нас уже ничего не зависит. - А разве когда-то было иначе? – усмехнулась Миранда. – Мы оказались лишь мошками в гигантской паутине, сплетённой задолго до нашего рождения… - Возможно, скоро всё изменится, - сказал Седрик. Искренне и с надеждой. Впервые в жизни он был настолько заинтригован. А свет струился, становясь всё ярче и ярче. На него уже нельзя было смотреть. Он был настолько тугим и плотным, что возникало ощущение, будто им можно захлебнуться. Всё ярче. Всё сильнее и яростнее. И шум всё громче, сливающийся в неизъяснимо гармоничную, завораживающую мелодию, кажущуюся знакомой с самого детства, но давно забытую. И вот, наконец, свет и шум стали абсолютно нестерпимы. И в этот момент их перекрыл подобный раскату грома голос Выразителя: - НАКОНЕЦ ЭТО СВЕРШИЛОСЬ! ВРАТА ОТКРЫВАЮТСЯ! – и в ту же секунду всё стихло. Шум и свет исчезли внезапно. Люди осторожно приоткрыли глаза, ящеры оглядывались. Площадь была пуста. Камера с Ревнителем исчезла. - Выразитель! – позвал Васильев. - Я СЛУШАЮ. - Кому достанется сила Бога? - ТОМУ, КТО БУДЕТ ДОСТАТОЧНО СМЕЛ, ЧТОБЫ ВОЙТИ ВО ВРАТА… ИЛИ ТОМУ, КТО ТАМ УЖЕ ПОБЫВАЛ. - Что это…, - Пётр Андреевич хотел ещё сказать «значит», но не успел – в этот миг с оглушительным каменным скрипом и грохотом титанические Врата начали медленно открываться, повеяло прохладой, и в проём брызнул мягкий белый свет, мгновенно поглотив и затопив всё… Меридиан, окутанный силовой сферой, изменялся всё быстрее. Он уже итак не был похож на планету – скорее на конгломерат из множества движущихся частей, перемещавшихся, подчиняясь странной неведомой логике и программе. Левиафан, это чудовищное порождение научной мысли, продолжал накачивать сферу энергией, а флот ящеров и союзная армада уже не сражались друг с другом – они сообща атаковали станцию и её главный эффектор. Энергия бурлила повсюду. Её было так много, что если бы использовать её, то можно было за один раз взорвать несколько сотен планет. Но даже эта энергия, сыплющаяся на Левиафан со всех сторон, не могла причинить ему вред… И, всё же, каждое мгновение от тела Левиафана отделялись тысячи махоньких, сияющих серебром в свете солнца, точек. Спасательные капсулы. Ящеры, повинуясь приказам оставшихся в живых адмиралов, пришедшим по ментальной сети, покидали своё величайшее творение, ибо вскоре оно должно было быть уничтожено дабы не допустить триумфа самозванцев. И не только они – члены экипажа и гарнизон «Затмения» тоже уходили со станции, не встречая сопротивления ящеров и теперь лишь наблюдая за финальным актом разыгрывающейся пьесы. Полковник Рос сидел в довольно неудобном, приспособленном для нужд Шао’ссоров, кресле и смотрел в иллюминатор. Вместе с последним отрядом штурмовиков он прикрывал отход и эвакуацию экипажа до последнего. А когда ящеры вдруг перестали стрелять, отряд быстро погрузился в ближайшую капсулу, похожую на гигантское яйцо, и покинул станцию. Двадцать человек в крохотном кораблике с ничтожной бронёй посреди бушующего энергией космоса. Ему, как и остальным, прекрасно был виден могучий Левиафан, окружённый обоими флотами, и то, во что превратился Меридиан, окутанный силовой дымкой. - Похоже, от нас здесь никогда ничего не зависело, - задумчиво произнёс он с замиранием сердца. Масштаб открывавшейся взору картины воистину потрясал. - Что, сэр? – переспросил один из штурмовиков. - Не знаю, чем тут всё кончится, но мы должны гордиться, что приняли в этом участие. - Это верно, - согласился кто-то. И в этот момент за стеклом иллюминаторов что-то вспыхнуло. Все прильнули к этим небольшим оконцами, и увидели… Луч, которым Левиафан так долго буравил Меридиан, вдруг стал прерывистым. Он сверкал и пульсировал, становясь всё тоньше, и силовая сфера над планетой таяла! Словно реагируя на это, Меридиан – этот странный многомерный конгломерат, в который превратилась планета – конвульсивно содрогнулся. Казалось, он вот-вот готов взорваться. Из сияющих зелёным щелей между циклопическими чёрными блоками пробился ярчайший белый свет. Настолько тугой и плотный, что складывалось впечатление, будто его можно потрогать. И вот луч, шедший со станции, отключился, а сам Левиафан в тот же миг как будто умер – все огни на его корпусе, все молнии и защитные поля вдруг разом исчезли и замолчали все его орудия! Тотчас сотни тысяч взрывов вспухли на титаническом теле станции, выхватывая и откалывая огромные куски брони – объединённая атака обоих флотов, наконец, достигла цели! И после этого новая атака флотов была ещё яростнее! Каждая новая атака подобно волнам прибоя раз за разом накатывалась на станцию, всё глубже вгрызаясь в неё и оставляя чудовищные пробоины и раскалённые борозды! - Глазам не верю! - Воскликнул Рос. – Им удалось! Им, чёрт побери, удалось уничтожить реактор станции! – и только теперь, будто ждав подтверждения или разрешения от офицера, по всей капсуле стали раздаваться радостные победные возгласы. – Похоже, мы и вправду победили… Хоть я и не верил, что это вообще возможно, - заворожённо глядя на умирающий Левиафан, прошептал Рос. Но природный скепсис не позволял ему безоглядно поддаться радости, в отличие от остальных. Именно сейчас он вспоминал всех, кого знал… Всех, кто погиб в этой долгой битве, приближая победу. Как же их было много! По крайней мере, их жертва не была напрасной. Их память нужно будет почтить. Обязательно. Когда всё закончится. Но и другой вопрос так же занимал сейчас полковника – как вернуться домой? Да, адмирал отдал чёткие распоряжения по этому поводу. Координаты стабильной точки перехода между реальностями были известны капитанам всех кораблей флота… Но сначала ещё нужно было оказаться на корабле, а разобраться с органическими системами управления капсулы не так-то просто… Тут внимание Роса привлекло нечто… странное, неуловимое и неясное поначалу. Однако он, отвлекшись от размышлений, стал пристально вглядываться во тьму окружающего космоса. Вроде бы всё оставалось так же, как и пару минут назад, но странное чувство тревоги, возникшее столь внезапно, лишь усиливалось. Взгляд полковника блуждал по Левиафану, усеянному оспинами взрывов, по тысячам кораблей, атаковавших станцию. По Меридиану, видневшемуся вдали… - Меридиан! – вдруг поняв, что его так встревожило, воскликнул Рос. Это и вправду был Меридиан. Гигантский чёрный шар из десятков тысяч огромных сегментов… Он уже не перестраивался сам в себе! Он менял форму. Раскрываясь подобно невероятному цветку! И этот свет, безконечно яркий, безконечно белый, что шёл изнутри этого конгломерата… Невероятный, сверхъестественный! - Что это… такое? - удивлённо прошептал полковник, позабыв обо всём на свете, а штурмовики, недоумённо переговариваясь, ещё плотнее прильнули к иллюминаторам. Меридиан открывался. Его гигантские чёрные лепестки, составленные из прямоугольных сегментов, загибались наружу, а то, что до поры было сокрыто внутри, в само сердце планеты, сияло всё ярче. Обе армады, наконец, заметив, что происходит, перестали атаковать изувеченный Левиафан и разворачивались, дабы лицом к лицу встретить новую угрозу. Но было уже слишком поздно! Меридиан раскрылся! И из самого его сердца хлынул сверхъестественный белый свет, затопив и поглотив всё. И тьма космоса отступила. И стал свет… Абсолютная белизна. Куда ни глянь – она была повсюду. Она – это небо, она – это земля, она – горизонт и сам воздух. Абсолютная сверхъестественная белизна. Белый свет, идущий отовсюду и являющийся сразу всем. Ни единого звука. Полное безмолвие. Тишина, никогда не знавшая голоса человека и иного звука. И он был здесь. Странник был здесь. Он уже видел это место раньше! Но сейчас здесь не было главной детали… Зато была Джайна! Он рванулся к ней, всё ещё ожидая, что не сможет пошевелиться, но он был свободен! Игорь подбежал к девушке, не задумываясь о том, что, как и почему сейчас происходило вокруг. Это было не важно. Важна была только она! - Нет, - прошептал он, положив руку на холодный лоб волшебницы. – Боже, нет! Живи! Слышишь! – он закрыл глаза, сконцентрировался, собирая все свои силы. Но ничего не произошло. Силы покинули его! И сердце оборвалось. Свет заставил его вновь стать просто человеком, и даже его наноплащ сейчас был всего-лишь одеждой без каких-либо особых возможностей. Странник хотел оживить любимую – ещё было не поздно – влить в неё свою жизнь. Но это оказалось невозможно. - Нет! Не может быть! – потрясённо прошептал он, впадая в отчаяние. Он надеялся, что никогда больше не будет терять близких. Надеялся, что сможет всех защитить. После смерти Ольги надеялся, что боль утраты никогда больше не ранит его. Надеялся, что не полюбит… Но полюбил вопреки всему! И он хотел защитить свою любовь, но снова не смог! Острейшая холодная боль рвала его сердце на куски, вымораживая душу, опустошая её и оставляя лишь горечь. Пытка столь нестерпимая, что сдержаться не было никаких сил. И он заплакал. Впервые с тех пор, как погибла Ольга. Тихо и обречённо. Душа стонала, пронзаемая болью, точно копьём. И не было ничего, что могло бы унять эту боль. - Господи, нет! Только не она, - нежно обнимая бездыханное тело возлюбленной, крикнул он. – Только не она! Забери у меня что хочешь – силу, разум, сердце, душу, жизнь – всё! Всё забери! Только верни её! Она ни в чём не виновата! Она здесь ни при чём! Или это и есть твоя справедливость? Оставить в живых меня, совершившего столько ужасного, а забрать её, невинную и непричастную? Это твоя справедливость? – закричал он, глядя куда-то вверх, будто надеясь, что вот сейчас с небес или того, что было вместо них в этом белом мире, раздастся Глас Божий. Но ответом ему была лишь невероятная тишина. Такая, что казалось, будто вселенной и Богу всё было безразлично. - Прошу… я не вынесу этого снова, - взмолился Странник, и…будто мольба его была услышана, ибо до его слуха донеслось: - ВреЕемя, мисСтер… ФриИмен? – из ниоткуда вдруг раздался сухой скрипучий мужской голос. Почти забытый голос. Голос человека, о котором Странник не вспоминал слишком долго и слишком упорно. И от этого слова прозвучали подобно грому среди ясного неба, заставив погружённого в собственные горе и отчаяние Игоря вздрогнуть от неожиданности. – НеужеЕли вноОвь пришло то саАмое… вреЕмя? – голос был странный и произносил слова с необычным акцентом. Казалось, что его владелец – не вполне человек и с трудом произносит слова. - Этого н-не может быть! – выдохнул Странник, наконец, поняв, что происходит. А горе, неверие и отчаяние слились воедино. Но вместе с этим только что услышанный голос заронил в его сердце зерно надежды. Малое и едва заметное… - НеЕт ничегОо невозмоОжного, - произнёс голос и прямо перед Странником вдруг откуда ни возьмись, появилась дверь. Самая обыкновенная деревянная офисная дверь возникла из воздуха! - Этого не может быть! Ты не должен быть здесь! - качал головой Странник, не выпуская Джайну. - И всЁё же я здесь, - дверь со скрипом отворилась. И на её пороге, выходя из необозримой бездны, появился человек. Мужчина неопределённого возраста в строгом сине-сером деловом костюме и при галстуке. Его чёрные туфли были начищены до блеска, а в руке мужчина сжимал ручку чёрного дипломата. Он казался совершенно обычным человеком, офисным работником. В крайнем случае – агентом какой-нибудь спецслужбы. Но его манера держаться… едва взглянув на него возникало мимолётное ощущение, будто незнакомцу ведомы все тайны мира, будто он постиг Вселенную и знает всё, поэтому во взгляде его всегда можно было уловить снисходительность с оттенком превосходства, которое было за гранью обычного понимания. Но даже не это выдавало его. Это были глаза. Большую часть времени совершенно обычные, серые, но иногда – на очень короткий миг – в них возникало само Неизведанное и Непознанное! Это был он. Таинственный человек-с-дипломатом, с которым Страннику уже доводилось сталкиваться пару раз при весьма необычных обстоятельствах. Он выглядел в точности так, как Игорь его помнил. За всё время странствий их пути пересекались дважды, но Странник так и не понял, ни почему это происходило, ни кем является этот таинственный господин. Так же оставались неизвестны его цели. Одно было ясно точно – он кто угодно, но только не человек. Или уж вовсе необычный человек – пару раз он демонстрировал свои возможности. Они были невероятны… И вот сейчас именно этот представитель неизвестной силы в глазах Игоря стал последним шансом для Джайны! - Что ж, пожалуй, именно ты и должен был появиться здесь в такой момент, - сказал Игорь. – Ты можешь спасти её? Я знаю – можешь. Само время в твоей власти… - Да, это таАк, - скупо подтвердил незнакомец. – Но я здеЕсь не дляЯ эЭтого… Это не вхоОдит в мой контраАкт, - ответил мужчина, наконец выйдя из бездны и закрыв за собой дверь. Та сразу исчезла. - Но ведь и не противоречит ему! – с нажимом сказал Игорь. Он понимал, что сейчас безсилен и безпомощен. Но это его не волновало. Жгучее желание спасти Джайну, любовь были сильнее всего. Он был готов на всё ради этой девушки, так круто изменившей его жизнь. - ВыЫ правы, СтрАанник… или Иигорь. ПожаАлуй, лучше обращаАться к вам по ваАшему имеЕни, - кивнул мужчина-в-костюме. – Я могу спастиИ её. - Спасите, прошу вас, - Игорь посмотрел в глаза собеседнику. Его чужой, нечеловечески тяжёлый взгляд, взгляд самой Неизвестности, выдержать было почти невозможно. Взгляд, не выражающий никаких чувств, эмоций. Даже отдалённо нельзя было угадать, о чём думает странное существо в облике человека. Он молчал. Молчал дольше, чем рассчитывал Странник, у которого уже креп страх, что незнакомец откажется, но… - Хорошо, - наконец ответил мужчина. – ВреЕмя у наАсс ещё ессть, - он лишь мельком взглянул на Джайну… и она задышала, а её щёки налились румянцем! Кожа девушки вмиг утратила бледность, вернув естественный цвет! - Спасибо! – выдохнул Странник, испытывая невероятную бурю эмоций, которую в состоянии описать лишь величайшие поэты! Она жива! Она жива!!! Это было главным. Это затмило всё. Лёд и пламень. Восторг и благодарность. Облегчение и неописуемая радость. Ничего подобного он не чувствовал никогда в жизни, хотя думал, что знает и испытал всё. Эйфория, счастье – всё это было лишь отдалённой тенью того чувства, которое Странник испытывал сейчас. Оно было столь сильно и столь восхитительно! - Джайна, милая, очнись, - не выпуская девушку из объятий, прошептал Игорь, и сердце его наполнилось невероятным восторгом – волшебница открыла глаза! - Ты…, - удивлённо прошептала она, увидев его лицо. – Как ты…, - воспоминания нахлынули разом. Сражение в тронном зале, исчезновение Императора и Странника, жар и боль… И голоса! Шепчущие голоса заманили её к трону, и… Девушка резко подхватилась. И застыла в изумлении. То, что она сейчас видела перед собой, этот странный белый мир – всё это было очень внезапно и не укладывалось в понимании. Единственным возможным объяснением всему, что сейчас видела Джайна, было… - Мы умерли? – спросила она, и жуткий холодок пробежал вдоль позвоночника. - Нет, - улыбнувшись, качнул головой Игорь. – Мы живы. Во многом благодаря, - он глянул на стоявшего рядом с абсолютно невозмутимым видом незнакомца в костюме, - как вас называть? - Как ваАм угодноО, - ответил тот со своим неизменным странным акцентом. - Вы спасли нас? – немного придя в себя, спросила девушка. Она чувствовала сильную слабость и пока не пыталась встать. К тому же у неё было много вопросов, девушку одолевали недоумение и волнение. Но всё это не шло ни в какое сравнение с той радостью, которая переполняла её сейчас, когда она вновь была со Странником. Она была по-настоящему счастлива. - О, тоОлько ваАс, - наметил улыбку незнакомец. - М-меня? – удивилась волшебница, посмотрев на Игоря. Тот кивнул. – Тогда… спасибо вам. - РаАд, что был полеЕезен. - И всё же, - Странник поднялся и помог встать Джайне. – Вы никогда не появляетесь просто так. Почему мы вновь встретились? - ВаАм ли не ззнаАть, - пожал плечами мужчина. – Ведь это выЫ сстали причиИной вссемуУ. - Левиафан, - понял Игорь. – И Меридиан. Они… - Да. - Значит я…, - в душе похолодело, - проиграл. - Нет. Вы веЕдь были не одиИн, - качнул головой незнакомец, стряхнув с плеча несуществующую пылинку. – ВаАши друзья преусспеЕли, - улыбнулся он, посмотрев на Игоря и Джайну. - Они… СкаАжем таАк – они опередиИли вашшего протиИвника. Теперь ваАм придётся пожинаАть плоды побеЕды. - Что это значит? – не понял Игорь. Он уже привык к манере собеседника говорить намёками и напускать туману, но иногда из-за этого понять его было непросто. - Вы поймёЁте. А я здеЕсь лишь чтобы напраАвить вас. Того желаАет мой нанимаАтель. - И кто же он? – спросила Джайна. Человек-в-костюме посмотрел на неё снисходительно. - У него мноОго имЁён, - последовал ответ. – ЖаАль… Вы, СстраАнник, отличный… экземпляЯр. Я был бы рад… рабоОтать с ваАми. Но обстояЯтельсства складываются инаАче, - незнакомец замолчал, взглянув на наручные часы. – Ваши друззьяЯ опаАздывают. А ведь должныЫ ужже быЫть здеЕсь, - и только он произнёс это, как яркая вспышка на миг озарила странный белый мир – казалось, будто вспыхнул он сам, каждая частица материи! А в следующее мгновение перед троицей собеседников предстали, ничего не понимая и озираясь по сторонам, маги Гильдии, Регенты, стражницы, Крутов со своими бойцами, а так же Васильев вместе со всеми, кто был с ним в самом сердце Меридиана! Даже воины-ящеры, которыми командовал Ревнитель, оказались здесь! - Вот. Теперь всЕе в сбореЕ, - довольно изрёк незнакомец. - Какого… чёрта? – ёмко и коротко выразил всеобщее недоумение Крутов. Столь внезапная смена места действия ошеломила его. Впрочем, не его одного. Но именно ему из всех вновь прибывших удалось удержать свои эмоции в узде. А ещё ящерам, Седрику и Миранде. - Что такое? Что происходит? Где мы? – вопросы посыпались отовсюду и только спустя пару секунд все заметили Странника, Джайну и незнакомца. И тотчас воцарилась тишина. - Чем дальше – тем страннее и страннее, - пробормотала Ирма. - Но вы же…, - прошептала Хай Лин. - Не умерли, - понял её Игорь. - Я помню вас, - посмотрев на незнакомца с дипломатом, сказала Вилл. - А я – ваАс, сстражницыЫ, - ответил он. – ЖаАль, что обстояЯтельсства встреЕчи не саАмые луУчшие. - Что здесь, всё-таки, происходит? – спросил Васильев. – Последнее, что я помню – мы открыли врата в ядре Меридиана, и… - А мы уничтожили ядро Левиафана, - кивнул Фрейнар. – И вдруг оказались здесь. - Вы здесСь потому, что таАк нужжжно, - сказал незнакомец. Вы засслужиИли праАво быть ссвидеЕтелями. - Свидетелями чего? – вышел вперёд Магнус. – Стражницы рассказывали, что недавно побывали в подобном месте. Но там были огромные каменные врата и белая фигура. - А, оОн, - наметил улыбку человек-с-дипломатом. – Это и впраАвду то самое простраАнство… - Кажется, я знаю, свидетелями чего мы станем, - молвила Нерисса, прервав незнакомца. – Это то, в чём говорил Выразитель. Именно это должно случиться. - ВеЕрно, - кивнул человек-с-дипломатом. - Что? О чём она? – удивился Крутов, поглядев на Петра Андреевича. - Долгая история, - пожал тот плечами. - И вреЕмени на неё ужже НеЕт, - кивнул незнакомец. - Постой! – всполошились стражницы. - Вы всЕе хорошо… порабоОтали, - продолжил таинственный мужчина. – Вряд ли я смОог бы луУчше. - Вы всегда говорите загадками, - улыбнулся Магнус. Старый волшебник не знал, даже представления не имел о том, что должно произойти. Вообще очень много случилось совсем не так, как он рассчитывал. Но он почему-то был уверен, что будущее, пусть и неопределённое, будет светлее и лучше настоящего. И, в отличие от большинства присутствовавших, он не испытывал недоверия к незнакомцу. - Загадки, таАйны, ссекреЕты – это моя… РабоОта. Важная её чаАсть, - ответил тот. Взглянул на свои часы. Кивнул сам себе. – Пора. РешШается судьба ВсселеЕнной, и вы стоиИте у истоОков ноОвой реаАльности, - сказал мужчина, и перед ним возникла дверь. Безшумно и безо всяких эффектов. Точно такая же, как та, через которую он прошёл сюда пару минут назад. – Моя рабоОта почти… окОончена, - он пристально посмотрел на людей, которые проделали столь долгий и тернистый путь, которые приложили неимоверные усилия и перенесли горечь утрат, но, всё-таки, оказались здесь. Не сломленные. – ВыЫбор путИи зза ваАми, - сказал незнакомец так, словно прощался, и дверь отворилась. Но он пока не спешил шагнуть за порог. Он чего-то ждал. А люди не решились проронить ни слова. Время слов уже прошло. И в этот самый миг время остановилось, и все звуки угасли! Для всех. Кроме незнакомца. И Странника! Все – стражницы, Регенты, маги, земляне – замерли точно статуи, глядя вперёд неподвижными, немигающими взорами. И Странник почувствовал это. Не сразу, но он ощутил неведомую всё возрастающую силу, которая как будто вдруг пробудилась в нём и одновременно изливалась на него откуда-то ещё! Время замерло на миг, и снова пошло. Этого было достаточно. А незнакомец таинственно улыбнулся, и сказал: - СмотриИте… Вокруг Странника в причудливом хороводе начали закручиваться едва различимые, сияющие белым, точки. Мириады точек, которые слетались к нему отовсюду, точно назойливая мошкара. С каждым мгновением кружащихся точек становилось всё больше и больше. - Что происходит? – взволнованно спросила Джайна, поспешив подойти к Игорю, но Васильев удержал её, покачав головой. - Думаю нам всем сейчас лучше отойти подальше, - сказал Пётр Андреевич. - Не бойся, - отозвался Игорь. – Всё будет хорошо, - а меленькие точки со всё большим неистовством роились вокруг него, облепляя с ног до головы. Это был самый настоящий вихрь света, сквозь который Странника уже почти не было видно. Это было похоже на сияющий кокон, из которого должно было вскоре появиться нечто…новое. Он оторвался от земли, медленно взлетая всё выше и выше. А странные огоньки всё слетались к нему отовсюду – со всех сторон они тянулись сюда нескончаемыми потоками. Тысячи и тысячи сливались воедино в самом центре вихря, что сиял всё ярче и ярче, будто маленькое солнце. И, хотя свет этот уже был невероятно ярок – в тысячи раз ярче солнечного – он не обжигал, не ослеплял, на него можно было смотреть. Он был мягкий, тёплый и… добрый. И он вспыхнул! Неожиданно и очень ярко. Такого яркого света попросту не могло существовать! Люди отшатнулись, прикрывая глаза руками, но этого было не достаточно – свет пронизывал их, просвечивал насквозь! Он, подобно воде, обтекал любые препятствия, любые преграды, «затекая» даже в рот, нос и уши… Он теперь был повсюду! Но, как бы странно это ни было, этот необычайный свет не вызывал никаких неприятных ощущений. Как раз, напротив – с его появлением возникло и чувство странной, неизъяснимой благости, благодати и умиротворения. И поэтому на свет хотелось смотреть неотрывно, впитывать его каждой клеткой своего тела, желать, чтобы он никогда не переставал светить… даже слиться с ним, обратившись в этот свет самому! И внезапно всё кончилось. Свет исчез. Это было сродни мощному удару по голове. В глазах у людей потемнело, дыхание сбилось, а в душе… в душе сохранилось то странное, неожиданное и прекрасное чувство, вызванное светом. Чувство, подобное которому испытывают находясь на святой земле, в храме. Но это чувство было в тысячи раз сильнее. Чувство, что ты находишься рядом с Богом! Зрение вернулось. И первым делом все взоры устремились вверх – никакого Странника и светового вихря уже не было. - А где же…, - голос Джайны дрогнул, а на глазах выступили слёзы. Она умоляюще поглядела на незнакомца, который всё ещё стоял у двери, будто раздумывая, стоит ли в неё входить. - Он таАм, где доОлжен быть, - ответил тот. - Где? – взмолилась девушка, ибо боль разлуки и тревоги пронзила её сердце. - ТаАм, куда мы, к ссожалеЕнию, никогдАа не сможЖем… попасть. - Что сейчас вообще произошло? – Звягинцев требовательно посмотрел на Васильева, справедливо подозревая, что тому известен ответ. А учёному претила мысль о том, что кто-то знает о происходящем больше, чем она сам. - Преждевременная аудиенция у Всевышнего, вот что, - огрызнулся Пётр Андреевич. Совсем не так он представлял себе итог всей этой странной истории. Впрочем, ещё ничего не было кончено. - Умер? – сердце Джайны оборвалось. - Нет, - качнул головой Васильев. – Он стал сверхчеловеком, был наделён силой Бога и всё такое… А теперь, вероятно, он беседует с самим Создателем там, куда простым смертным вход заказан. По крайней мере, Выразитель Несогласия создал Меридиан именно для этого. Девушка ничего не сказала, потрясённая новостью. Но волнение её несколько улеглось. Стражницы и маги тоже промолчали, хотя по их лицам было видно, что они с трудом верят услышанному. - Выразитель Несогласия? – переспросил Крутов. – Тот самый, что создал Слингер? - Да, - кивнула Нерисса. – Похоже, мы очень многого не знали о нём. Впрочем, это уже не важно. Что теперь будет с нами, незнакомец? – колдунья посмотрела в глаза человеку-в-костюме. Но не выдержала его взгляда и отвернулась. - С ваАми? Всё, что ваАм угоОдно, - «агент» наметил полуулыбку. – Вы свободныЫ… и воОльны выбираАть ссвой пуУть. - Что это значит? – спросила Ирма. - То, что я и сказаАл. А тепЕерь вам пораА… домой, - произнёс он. Кто-то тотчас запротестовал, и тотчас заговорили все разом. Мало кому хотелось уходить так и не получив никаких ответов. Лишь Крутов, Васильев, меридианцы и ящеры спокойно восприняли слова «агента». А незнакомец, меж тем, был непреклонен. - ПораА, даАмы и господАа. И мне тоОжеЕ, - сказал он и дверь, рядом с которой он стоял, отворилась. - Хорошо, - когда все замолчали, сказала Элеонора. – Будь по-твоему. Незнакомец улыбнулся и поднял руку, будто собираясь прощаться… - Всего один вопрос! – вдруг напомнил о себе Седрик. Всё это время он боролся с самим собой, со своими мыслями и чувствами. Но, всё же, он должен был спросить. Незнакомец кивнул. - Элион, где… Фобос? – Седрик произнёс имя князя с трудом. Гнев и жажда мести в нём всё ещё боролись с тем странным, ранее незнакомым чувством, которое он ощутил, глядя на свет. – Что с ним случилось? Девушка посмотрела на оборотня долгим пристальным взглядом. Взглядом скорби, который, без сомнения, Седрик прочёл с лёгкостью. Элион не ожидала, что вопрос будет задан ей. Тем более не ожидала такого вопроса. Но, всё же, переборов себя, ответила: - Он умер. Пожертвовал собой, спасая нас, - прошептала она. И заплакала. Сейчас она могла себе позволить быть не королевой, а просто Элион – молодой и очень ранимой девушкой, недавно потерявшей близкого человека. - Ясно, - мрачно кивнул Седрик. Он был удивлён ответом. Даже поражён. Он слишком хорошо знал князя, чтобы представить его жертвующим жизнью ради кого-либо. Но слова Элион, её реакция на вопрос – всё это было правдой. В ней он сомневаться не мог. – Значит, он изменился. А я… Я был глупцом, - и сейчас Седрик удивился собственным словам, хотя и понимал, что идут они от чистого сердца. – Я так хотел отомстить ему… А мстил себе, сжигая свою душу. Хватит! Я прощаю его, Элион. А вот себя вряд-ли смогу. Ладно, незнакомец, отправляй нас, - сказал он. Человек-в-костюме кивнул. И тотчас остался один. Люди исчезли, растаяли точно дым. Они исчезли как тени, пропадающие в полдень. Безшумно, без каких-либо световых эффектов. Просто. Тихо. Спокойно. И мгновенно. Дверь была открыта. Но он ещё медлил. Он будто смотрел вслед только что ушедшим людям, провожая их. И смотрел довольно долго. Глаза незнакомца были похожи на два бездонных чёрных колодца, из которых наружу глядела Неизвестность. А затем, точно вспомнив о чём-то важном, он поправил галстук, снова стряхнул с плеча пылинку и шагнул во тьму распахнутой двери, что вела в Неизведанное. Уже оттуда, из-за исчезающей двери, донёсся его странный сухой голос: - Ну что жЖе… Мы на это… посмоОтрим… И дверь исчезла. Это место невозможно было описать. Безконечно изменчивое и текучее. Безконечно незыблемое и упорядоченное. Безконечно сложное и непостижимое. Оно реализовало одновременно все возможные и невозможные формы существования материи, энергии и информации, все мыслимые и немыслимые физические и иные законы. И в то же время – безконечно простое, интуитивно понятное. Единство противоположностей. Порядок и хаос. Свет и тьма. Добро и зло. Всё было здесь. И всё было здесь едино. Безконечно гармоничный, безконечно непостижимый, этот мир был недоступен пониманию ограниченного человеческого разума. Странник был дезориентирован, растерян. Он вращался и кружился, не в силах остановить себя, точно космонавт в невесомости. А вокруг проплывали, выглядывая из бездны, туманные очертания и тёмные силуэты, размытые образы. Всё текучее и нечёткое, едва оформившееся, изменяющееся при первом же движении мысли. Человек просто не мог адекватно воспринимать эту реальность. У него попросту не было нужных для этого органов чувств. А сейчас не хватало и «вычислительных мощностей» мозга, который отчаянно пытался обработать и изобразить ту скудную информацию, что поступала к нему по обычным каналам. И он оказался способен выдать лишь то, что видел и ощущал сейчас Странник. Абсолютная нечёткость и размытость всего и вся. Полное смешение звуков, превращающееся в хорошо знакомый каждому белый шум, который издают помехи. Органы чувств отказывались нормально работать. Странник одновременно ощущал нестерпимый жар и вымораживающий до костей холод, немыслимое давление окружающей среды и абсолютное его отсутствие как в вакууме. Это разрывало на части… Тысячи самых разных излучений, физических сил и тому подобного одновременно действовали на Странника, норовя сокрушить, расплавить, раздавить, облучить, обратить в пыль и подвергнуть его ещё чёртовой уйме способов расстаться с жизнью… И если бы не внезапно пробудившаяся сила, Игорь погиб бы в первую же миллиардную долю секунды, едва оказавшись здесь. Но он выжил. Он держался. И не паниковал. Он не был готов к тому, что с ним случилось, но сумел сохранить спокойствие. По крайней мере – относительное. Потому что знал – сейчас все, кто ему дороги: Джайна, стражницы и остальные – все они ждут его. Ждут, что он сможет предотвратить катастрофу, сможет завершить тот ужас, с которым они боролись все вместе. Джайна. Его ждала она. И это было важнее всего. «Так, ладно. Пора бы прекратить это вращение и браться за дело», - решил Странник, и едва только эта мысль оформилась, как вращение прекратилось и он неподвижно завис посреди этого странного меняющегося мира, где ничего нельзя было нормально рассмотреть уже на расстоянии метров двадцати. Будто густой серый туман окутывал всё вокруг, скрадывая очертания, и лишь чёрные силуэты то там, то здесь попадали в поле зрения. Но на самом деле Игорь не имел ни малейшего понятия о том, что делать дальше. И туманные речи таинственного незнакомца с дипломатом ситуацию совсем не прояснили. Внезапно он почувствовал нечто… странное. Хотя нет – то же самое чувство он испытывал совсем недавно, когда странные огоньки кружили около него в хороводе. Точно такое же чувство испытываешь в храме… Спокойствие, умиротворённость… и просыпающаяся в душе всеобъемлющая любовь – к миру, людям, ко всему сущему. И ещё Странник почувствовал, как кто-то посмотрел на него. Кто-то огромный, безконечно добрый и мудрый посмотрел на него. Посмотрел с любопытством, удивлением и… с любовью. И тогда Странник понял, что случилось. Понял и оробел. Лишь на миг. - Здравствуй, - произнёс он, удивляясь странному звучанию своего голоса – в этом мире он переливался хрустальными перезвонами. Туманные очертания всего колыхнулись. - Здрав будь, идущий, - раскатился повсюду удивительный бархатно-мягкий и сильный голос. – Ты всё-таки добрался сюда. И я знаю, почему ты сюда пришёл. - Я… запутался. Я уже не знаю, во что верить и что делать, - таиться не было смысла. Всё, что Странник говорил, всё, о чём он думал было известно Тому, с Кем он говорил. Ибо человек прекрасно сознавал, что сейчас с ним говорит Творец! И это бросало в оторопь, в благоговейный трепет. – Но тебе это известно. - Да, - голос прозвучал мягко. – Как знаю и то, что сейчас тебе дарованы сила и знания, не уступающие моим. - Выразитель…, - понял Странник. - Благодаря ему мы сейчас говорим. Прежде такого не случалось. Но должно было случиться. - От меня ждут, что я смогу прекратить вторжение Шао’ссоров, ждут, что я помешаю искажённым осуществить их план, ждут, что я спасу всех, - сказал Игорь, вспоминая всех, кто вместе с ним прошёл этот долгий, полный опасностей путь. Стражницы. Регенты. Крутов и Звягинцев. Маги из Гильдии. Даже Нерисса, Седрик, Миранда и Фрост. Но с особой теплотой он вспомнил Джайну. - Вторжение уже остановлено. Как и искажённые, - молвил Голос. – Вы добились этого все вместе ещё до того, как ты оказался здесь, идущий. - Я знаю, - кивнул Странник. – Но кое-что я сделать, всё-таки, должен. - Ты всегда хотел изменить мир к лучшему. В твоём понимании. А сейчас у тебя есть неограниченные возможности и множество путей, по которым ты можешь пойти. - Это множество путей меня… пугает, - признался Игорь. – Раньше я был твёрдо уверен в том, что делаю, точно знал, что нужно сделать. Но теперь, получив силу и знания… - Я знаю, о чём ты думал и чего желал, - произнёс Голос. - Верно. Уничтожить искажённых или заточить их, лишить возможности влиять на остальную вселенную, оставив их в своеобразной тюрьме, - вздохнул Игорь. – И ещё хотел сделать всех свободными. От демонов… и от Тебя, от системы, которую ты создал. - Все и так свободны, - ответил Голос таким тоном, что можно было легко представить себе пожимающего плечами человека. - Спорное утверждение, - усмехнулся Странник. - Возможно. Зависит от точки зрения. И, всё же, теперь ты сомневаешься в том, что задуманное тобой – верный путь. - Да… выбор огромен, но каждый из вариантов может обернуться ошибкой, которая принесёт ещё больше зла. Вот чего я боюсь – выбирать. Сделать шаг. - Такова цена свободы – ответственность, - казалось, что Он сейчас улыбнулся. – Ты принимаешь решение и пожинаешь его плоды. Иначе нельзя. Если же нет ответственности, возникает вседозволенность. Куда она может привести, ты сам хорошо знаешь. Но теперь ты не можешь откладывать решение. Тебе придётся принять его. - И Ты согласишься с ним, даже если я приму неверное решение? – спросил Странник. - Как я и сказал – вы все свободны. Вольны принимать свои решения, жить, как пожелаете… Я могу не соглашаться с тем, что вы делаете, как живёте – но это ваш выбор. Выбор следовать за мной или нет. И с последствиями выбора тоже придётся столкнуться вам. Я лишь предупреждаю, но не принуждаю. Ты-то должен это понимать. - Ад или Рай, - горько усмехнулся Игорь. – Это звучит почти как ультиматум. - Всё гораздо сложнее. И интереснее. Ни одна из существующих религий не отражает всей сути мироздания и сложности его устройства в полном объёме. Каждому учению доступна лишь часть одной большой Истины, и лишь собрав все учения вместе, народам станет доступна вся Истина. - А как же предопределённость? Даже если всем заправляют вероятности, то их число конечно. - Всего лишь вероятности. Они – не жёсткие директивы. Они могут быть, а могут и не быть. Их число стремиться к безконечности. Поэтому нет судьбы – ничто не предопределено. А порой вам удаётся обмануть и вероятности, создавая путь, которого среди них не было вообще… - Свобода? – не уверенно переспросил Странник. От того, что сейчас происходило, от того, что он сейчас узнавал, голова шла кругом. Всё это надо было осмыслить. Но времени не было. Его ждали. Ждала Джайна. Поэтому нужно было действовать. - Да. Когда я творил, то хотел создать свободных, равных себе. - И получилось? - Да, - голос прозвучал довольно, радостно, не горделиво. - Что ж, надеюсь, мы все оправдаем Твои ожидания, - кивнул Странник, собираясь с духом. Почему-то сейчас ему было очень легко говорить, открыть свою душу. Но ощущения сейчас были на втором плане. Нужно было принять решение. А это трудно. Сейчас – в особенности. Тем более зная, что потом уже ничего нельзя будет изменить, вернуть назад, сделать, как было. Но он должен совершить этот шаг. Шаг, ради которого прожил всю свою жизнь до этого самого момента, шаг, ради которого пожертвовали жизнями миллиарды живых разумных существ. - Всё возможно, – ответил Голос так тепло, что на душе сразу стало спокойно. – Я вижу в твоём сердце искреннее желание искупить то зло, которое ты творил, искренние раскаяние и любовь. Твои намерения благи, и мне этого достаточно. Только будь осторожен – недаром у людей есть поговорка: «Благими намерениями вымощена дорога в ад». - Достаточно для чего? - Для того чтобы дать тебе шанс. Я сотворил этот мир. Но теперь пришла очередь его жителей продолжить это творение. Твоя очередь. - Так… всё было именно за этим? - Не только. - Что ж, наверное, и вправду пора, - кивнул Странник, соглашаясь. – Я думал, что наш разговор пройдёт иначе. Но рад, что всё вышло так, как есть. - Знаю. Мы ещё встретимся, - интонация была почти шутливой. - О, надеюсь очень нескоро, - усмехнулся Игорь, оценив шутку. – И благодарю. За всё. - Тебе пора. - Да, - кивнул Странник и закрыл глаза. Перед внутренним взором стоял образ Джайны. Нежной, любимой, желанной. Он звал и придавал сил. «Я скоро вернусь, любимая», - пронеслось в мыслях. То нежное чувство, которое, казалось, он давно забыл, на которое уже не был способен, после смерти Ольги – оно проснулось в его душе, неся радость и ожидание чуда… Любовь. Великая сила рода человеческого. Именно она делает людей счастливыми и именно её завещал нам Бог. Любовь к ближнему. Любовь ко всему этому миру, прекрасному и несовершенному. Любовь как абсолютная ценность и мера всего. «Да», - подумал Странник. «Пусть это будет любовь», - решил он, закрывая глаза и растворяясь в этом волшебном, прекраснейшем из чувств… Странный расплывчатый мир начал плыть, меняться, обретая новые формы. И Второе Великое деяние началось…