Вмешательство извне

Глава 13. Наши покровители

      Магнус пребывал в задумчивости. Он молчал уже какое-то время, буравя взглядом Крутова, сидевшего напротив. Они были в кабинете архимага. Не самое просторное помещение, полное книжных шкафов, полок с артефактами, и… декоративных растений. Дневной свет щедро изливался из окна.       - Всё, что вы сказали… Я имею в виду историю Земли…, - наконец, распечатал тишину архимаг. Поверить в услышанное было не то, что непросто, а невозможно. Без весомых доказательств.       - Правда. Доказательства, найденные нами, неоспоримы. Можете ознакомиться с отчётами, - Крутов пододвинул довольно толстую папку с документами, что лежала на столе перед ним, к волшебнику. Тот прошептал какое-то слово, и папку окутало свечение, которое тотчас как бы «выплыло» из неё, сформировав сияющий белизной шар, в котором роились знаки, символы и образы. Шар плавно подлетел в Магнусу и «влился» в его голову.       - Это… невероятно, - тотчас молвил волшебник. Сведения, которые он только что получил – полные данные всех отчётов исследовательских групп, направленных на места расположения древних городов, указанных на старинных картах Земли, были ошеломляющими. Но ещё более ошеломляющим было нечто иное. – Я не подозревал ни о чём подобном!       - Разве двести лет назад не существовало сообщения между Меридианом и Землёй? – вот здесь уже настала пора удивляться Крутову. Он был уверен, что развитое магическое сообщество Меридиана – на тот момент оно было таковым – имело контакты с представителями Земли и даже посещало сопредельный мир.       - Я слышал о путешествиях отдельных магов. Но не интересовался специально. На тот момент я только вступил в должность преподавателя Академии и чин архимага. Мне не было известно всё, что творилось в магическом сообществе – тогда я был слишком молод, чтобы знать некоторые тайны. Какие-то разговоры я слышал, но… Потом случился Раскол. Война между магами изменила весь Меридиан.       - А разве не было исторических хроник или записей, в которых говорилось о контактах с Землёй?       - Может и были. Но меня тогда не интересовали иные миры – я был в процессе поиска практического знания. И стремился утолить политические амбиции…, - вздохнул Магнус. И вот теперь, вспоминая то время, он вдруг отметил одну, не замеченную им прежде деталь. Деталь, которая заиграла новыми и весьма тревожными красками, после того, что он узнал от Крутова по истории Земли. По реальной истории земли. Да, к этому термину придётся привыкать – «реальная история». И, возможно – не только в отношении Земли. Магнус нахмурился, развивая мысль.       - Я вижу, что вы над чем-то задумались, - констатировал Крутов.       - Да, - кивнул маг. – Над тем, что Раскол случился две сотни лет назад. И в ходе этого конфликта были уничтожены многие памятники литературы, горели архивы… Было потеряно очень много знаний из различных областей.       - Мне не нравится, к чему вы клоните, - Сергей Иванович и правда не испытывал энтузиазма, уловив мысль волшебника. Потому, что если он был прав хоть в какой-то части, то всё, что сам Крутов делал на Земле в рамках работы по материалам Медведева, становилось… Он даже не мог подобрать нужных слов.       - Мне самому не нравится, - резче, чем требовалось, ответил архимаг. – Простите за горячность, но…       - Я понимаю.       - Исторические сведения. Только сейчас я понял, что за всё время преподавания, за всё время после Раскола я ни разу не видел исторических хроник старше двухсот лет. Я видел рукописи и трактаты, авторы которых ссылались на более древние источники. Но эти же самые авторы указывали, что источники, на которые они ссылаются, не сохранились…, - взгляд волшебника казался несколько растерянным, но куда больше в нём было тревоги и… неверия.       - Проклятье, - коротко, емко и тяжело выругался Крутов. Это слово упало, будто неподъёмный камень. – И, как вы узнали, по нашим данным примерно в то время на Земле произошло нечто… Возможно – катаклизм, после которого города оказались погребены под многометровым слоем осадочных пород, которые сегодня наши историки выдают за культурный слой, и стала перекраиваться и наша история.       - Вы думаете, что Раскол…       - Я уверен. По долгу службы я научился не верить в совпадения. А таких совпадений, о котором мы говорим сейчас, попросту не может быть. Уж точно не в двух разных мирах одновременно, - признаться, в этот момент у Крутова холодок пробежал по спине. До этого самого разговора он был уверен, что проблема, на которую их в своё время натолкнул Дмитрий Алексеевич Медведев, является сугубо земной. Но теперь всё выглядело куда серьёзнее. Настолько, что возникла шальная мысль – не связаться ли со Странником. На всякий случай. Тот доказал, что умеет разрешать кризисы такого рода.       - Во что же вы меня только что втравили? – произнёс Магнус, нервно теребя бороду. Эту привычку он бросил давным-давно. Но вот сейчас она снова напомнила о себе. Он лишь начал осознавать масштабы проблемы, на которую указал Крутов, и у него уже перехватывало дыхание от того, что всё это может означать.       - Возможно – в самое важное дело в вашей жизни, Магнус.       - Или в последнее.       - Или так.       - Звучит не очень обнадёживающе, - сардоническая усмешка скользнула по лицу волшебника.       - Зато правдиво.       - Вот уж мне ваша честность в этот раз может выйти боком, - проворчал старик. Ему очень не хотелось встревать во что-то серьёзное и масштабное сродни кризису, вызванному его бывшим учеником Сандро. Но у судьбы, похоже, были собственные планы на этот счёт. – Я ведь не смогу это проигнорировать, вы знаете?       - Знаю. Потому и пришёл, - Крутов прекрасно понимал волшебника. Он сам чувствовал нечто подобное, когда к нему попали материалы из тайника Медведева и Звягинцев завершил их анализ. Но теперь он был уверен в том, что необходимо докопаться до правды о настоящей истории Земли. И привлечь к ответу тех, кто виновен в её фальсификации в мировых масштабах.       - Полагаю, просьба, с которой вы ко мне пришли, связана именно с этим делом?       - Да. Мы примерно установили круг лиц, которые, вероятно, являются так называемым «теневым правительством» и могут быть связаны с теми историческими событиями, которые привели к нынешней ситуации на Земле.       - Теневое правительство?       - Термин неказистый, но отражает суть, - кивнул генерал. – Это люди, обладающие огромным влиянием, средствами и возможностями, обладающие властью, которую им даёт богатство, но остающиеся в тени и контролирующие действия правительств большинства стран. Возможно, они обладают полными сведениями о реальной истории Земли и имеют в своём распоряжении все достижения цивилизаций прошлого. Но нам почти ничего не известно об этих людях, о структуре их организации, и действительно ли те, на кого мы вышли, являются членами этого «правительства», либо – очередной ширмой для прикрытия реальных властителей Земли.       - И?       - И мы намерены захватить одного из них. И допросить.       В этот момент Магнус кашлянул.       - Что, простите?       - Именно то, что вы слышали.       - Если они настолько могущественны, как вы подозреваете, как написано в ваших документах, то это будет просто самоубийство!       - Поэтому нам и нужен маг. На Земле магия – редкий гость. А потому эти люди вряд ли будут готовы к появлению на сцене настоящего волшебника.       - У вас есть хоть какие-то доказательства связи «теневого правительства» с темой фальсификации истории?       - Косвенные. Например, везде, где военный блок НАТО начинал военное вторжение, под шумок вывозились либо уничтожались уникальные памятники истории, музеи разграблялись, библиотеки – горели. Этот военный альянс создан теми самыми странами, которые на сегодняшний день и на протяжении всей обозримой истории в той или иной форме стремились к тотальному господству. Достоверно известно, что в правительстве большинства этих стран сидят люди, оканчивавшие одни и те же учебные заведения, находящиеся под контролем мировой финансовой элиты. Естественно, там они были встроены в систему. Ещё факт – все артефакты и находки, которые совершают археологи по всему миру, если они не вписываются в существующую историческую парадигму, либо закапываются там, где были найдены, либо изымаются и пылятся в запасниках музеев и предаются забвению, либо выкупаются «частными коллекционерами». Если же не удаётся артефакты скрыть, они объявляются фальшивками. В крайнем случае, если находятся те, кто отстаивает подлинность находок, приводя железные аргументы, то такие люди либо лишаются карьеры и репутации, подвергаются осмеянию, либо и вовсе погибают при странных обстоятельствах. Это, как вы понимаете, уже работа системы.       - Вы говорите о заговоре такого масштаба, что это в голове не укладывается, - вымолвил Магнус. Он-то рассчитывал на лёгкую беседу, связанную с обсуждением дальнейшего сотрудничества «Особого отдела» и Академии. И был совершенно не готов к такому разговору. Не был готов столкнуться с проблемой, которую поднял Крутов. Но это не означало, что он пойдёт на попятную.       - Понимаю. Самому до сих пор с трудом вериться. И не верил бы, если бы наши археологи не нашли руины древних городов именно там, где они указаны на старинных картах, объявленных современными историками недостоверными в части географии Сибири.       - Что будет, если я, всё-таки, возьмусь вам помочь?       - Мы узнаем правду.       - Правда может быть совсем не такой, как мы её себе представляем.       - Может. Но любая правда лучше, чем неведение.       - А ещё может так статься, что это ваше «теневое правительство» обратит внимание на нашу деятельность. И если они так могущественны…       - У нас есть, чем ответить на любую агрессию в наш адрес, - уверенно сказал Крутов. Хотя он прекрасно понимал опасения Магнуса. Проблема была в гипотетической возможности владения противником технологиями древних, которые, судя по некоторым сохранившимся источникам, превосходили даже современный уровень технического развития.       - Что ж…, - Магнус выдохнул, сцепив пальцы в замок. Рассказав всё это, Крутов буквально не оставил ему выхода – ему придётся участвовать во всём этом. Ведь если Раскол здесь, на Меридиане, связан с тем, что происходило на Земле, то он должен был разобраться, что к чему. Обязан. – Я согласен участвовать в вашем сомнительном предприятии.       - Замечательно, - кивнул Сергей Иванович. Именно на такой итог беседы он и рассчитывал. Правда, которую он буквально вывалил на голову старого волшебника, сыграла ту самую роль, которая ей и отводилась. Но неожиданно возникшая аналогия между Расколом Гильдии Магов здесь, и таинственным катаклизмом на Земле, в результате которого стали ныне необитаемы те территории, которые на древних картах усеяны городами и предстают цветущими краями, оказалась неучтённым фактором. – Кстати – у Звягинцева будет к вам ещё одна просьба в рамках нашего обновлённого формата сотрудничества.       - Ещё? – насторожился Магнус.       - Да. По научной части.       - Помогу чем смогу. Когда вы планируете вашу… операцию?       - Захват гипотетического представителя «теневого правительства»? Как можно скорее.       - Хорошо. В таком случае я прибуду на вашу базу сегодня вечером, - ответил Магнус, всё ещё гадая, стоило ли ввязываться в эту безумную авантюру…       Он оказался в огромном овальном зале, посреди которого возвышалась странная конструкция, состоящая из различного рода наростов, растяжек и наплывов, создающая омерзительное впечатление чего-то живого. Сооружение излучало призрачный красноватый свет, что было кстати, так как зал был погружён во мрак. Внезапно он услышал какой-то шум сзади и оглянулся – никого. Подошёл к странной конструкции посреди зала и дотронулся до одного из выступов – вся конструкция конвульсивно дернулась, издав какой-то непонятный утробный звук. Он отдёрнул руку и отошёл – непонятное сооружение начало корчиться, выпуская в разные стороны отростки и пульсируя красным светом. Внезапно раздался треск, и в странном перепончатом образовании с противным хлюпающим звуком прорезалась дыра, из которой на пол хлынула какая-то жижа. Он отошёл ещё дальше и почувствовал, что упёрся спиной в стену. Положение осложнялось тем, что из зала не было выхода – то, что можно было назвать дверью, куда-то исчезло.       Между тем конструкция перестала корчиться и застыла. Внезапно из дыры со свистом вылетел большой матово-белый шар и подплыл к нему. Завис в воздухе, а затем вдруг начал трансформироваться, форма его стала плыть, постепенно приобретая черты человека: вот стали расти руки, теперь голова… Через несколько секунд метаморфозы прекратились – перед ним стояла женщина. Ольга. Она протянула к нему руку и… Игорь тут же проснулся.       - Чёрт! – едва слышно произнёс он, глядя в белый потолок. – Опять кошмар, - посмотрел на часы – они показывали шесть утра. – Кажется, сегодня я уже не засну, - с досадой в голосе сказал Игорь, встал, и направился в ванную комнату.       В последнее время кошмары снились всё чаще. Они никогда не повторялись, всегда были разными… За исключением одного – в каждом всегда присутствовала Ольга. Сначала это было странно и непонятно. Но если хорошо покопаться в своём внутреннем мире, то можно узнать о себе столько нового… Чувство вины, которое преследовало его с того самого момента в централи управления Слингером, не давало ему покоя уже два года, хотя он думал, что наконец-то освободился от него… заменив ненавистью к врагам России. А теперь подавляемое чувство стало проявлять себя в кошмарах. Вина и пустота, которые образовались в душе со смертью Ольги. Всё это не прошло безследно.       Когда он вернулся, ему было на всё наплевать – он потерял то, ради чего жил… Затем эта душевная боль стала стихать, но не исчезла, продолжая подтачивать душу. Она закрадывалась в самые глубокие уголки подсознания, чтобы оттуда вершить своё чёрное дело, изменяя его характер. Он так и не простил себя за то, что произошло – думал, что мог поступить иначе. И, в какой-то степени, это была правда. Апатия сменилась стремлением работать с утра до ночи. Психологическая зашита… Вытеснение работой всех негативных эмоций. А затем, как-то незаметно пришла ожесточённость, спусковым крючком для которой послужил Беслан. Раньше он никогда бы не стал убивать своих врагов. Даже если бы они того заслуживали. Глупо? Возможно. Сколько ещё после этого они могли совершить зла? Теперь перед ним не стояло такого вопроса. Он изменился. К сожалению, в худшую сторону. И он прекрасно это понимал, от того на душе становилось особенно гадко. Что бы сейчас о нём подумала Ольга? Не та, сломленная пребыванием в адовых реальностях, но так, какой она была до всего этого?       Наверное, сказала бы, что он не прав. Но всё-равно бы не покинула его, а постаралась помочь, смягчить его сердце и душу. От таких мыслей становилось лишь горше.       Игорь решительно пресёк эти самокопания. Толку от них не было, а настроение портилось. Со всем этим можно будет разобраться потом, когда… А когда? Когда дело «Катарсиса» будет завершено? Да, скорее всего. Но будет ли оно завершено?       - Должно, - произнёс он, глядя на себя в зеркало. – Сегодня будет сложный день, - кивнул он, покидая ванную комнату.       День действительно предстоял сложный. Именно на сегодня были намечены сразу две важнейшие операции «Катарсиса» - ликвидация Джорджа Сороса, приехавшего в Россию инкогнито, и разведывательная операция на так называемом «саммите», где должен был принять участие Александр Владимирович Вяземский. Раскисать было не время…       Машина Вяземского свернула направо. Чёрная «Волга», ехавшая в пятидесяти метрах сзади, повторила манёвр.       - Что-то он сегодня по городу очень много колесит, - в голосе водителя «Волги» - молодого парня - слышалось подозрение.       - Наверняка у него какие-то встречи, - согласился с ним пассажир, а затем сообщил кому-то по рации: «Второй! Принимайте объект». Послышался искажённый голос «второго»: «Вас понял, первый. Принимаю».       «Волга», следовавшая за «Бентли» Вяземского в потоке машин, отвернула влево на повороте. Теперь «объект» должна была вести другая группа, которых сейчас по Москве на маршруте следования главы Счётной палаты было с десяток.       «Катарсис» вёл усиленную слежку за главой Счётной палаты с того самого дня, как руководство организации получило информацию о том, что Вяземский намеревается принять участие в каком-то саммите. Подозрения Кузнецова и Игоря подтвердились – маршрут передвижений Александра Владимировича в последние несколько дней пролегал через те районы, где остановились высокопоставленные иностранцы, прибывшие в Россию инкогнито. И Вяземский в частном порядке уже встречался с некоторыми из гостей столицы. Судя по всему, действительно намечалось большое событие. А потому было совершенно необходимо выяснить, что за этим кроется. Поэтому в последние дни за Вяземским было установлено круглосуточное наблюдение несколькими разными группами специалистов. Работали они профессионально. И сразу отметили, что не только они наблюдают за передвижениями главы Счётной палаты. Скорее всего, это были представители «ФСБ», хотя не исключались и другие варианты. Естественно, в таких условиях работать приходилось максимально осторожно, чтобы не «засветиться» самим. И пока это получалось.       Параллельно со слежкой за Вяземским велась работа по подготовке устранения Джорджа Сороса. Вяземский, кстати, встречался и с ним, после чего стало совершенно очевидно, что Александр Владимирович с вероятностью в девяносто процентов и есть тот, кого «Катарсис» искал так долго. Но всё равно нужно было больше данных. Тем не менее, именно встреча Вяземского и Сороса в одном из самых дорогих ресторанов Москвы, который печётся о сохранении деловой тайны своих клиентов, позволила узнать дату так называемого «саммита» и место его проведения. Пятнадцатое декабря, в одном из залов гостиницы «Космос». Теперь оставалось только решить, как действовать. Для этого весь руководящий состав организации вновь собрался на одной из конспиративных квартир.       Каждая встреча проходила в новом месте. И каждый раз Страннику теперь приходилось прилагать максимум усилий, чтобы скрыть себя и остальных комиссаров от чуждого ментального взора, с которым он столкнулся, когда пытался в астрале получить информацию про Вяземского. Это не давало Страннику покоя – таинственная сила, скрывавшая сведения о Вяземском в информационном поле планеты. В тот раз им просто чудом удалось избежать обнаружения. Но ещё несколько дней после этого Игорь ощущал, как на город глядит чей-то зловещий могучий взгляд в попытке их обнаружить. Тогда ему пришлось напрячь все силы, чтобы скрыть себя и товарищей. К счастью, обошлось. Но это заставило Игоря куда серьёзнее отнестись к безопасности руководящего состава «Катарсиса». А потому каждому он выдал «нейрозащитник», созданный по чертежам, полученным от «Особого отдела» ФСБ из другого мира ещё в то время, когда он сотрудничал с Медведевым. Наноплащ справился с производством, так что теперь можно было вздохнуть чуть свободнее – с такой защитой можно было не опасаться быть обнаруженными той потусторонней силой, что прикрывала Вяземского, самим этим фактом выводы главу Счётной палаты России в самый верх списка подозреваемых в руководстве контрсистемой.       Остальные комиссары так же были встревожены результатами «астрального зондирования». Но, в отличие от Странника, их возможности здесь не могли сыграть никакой роли, а потому было решено, что именно Игорь теперь будет разбираться со «сверхъестественной чертовщиной, в которую он всех втравил». Это было не только справедливо, но и разумно. После того, как всё улеглось, и астральное «Око Саурона» перестало периодически окидывать взглядом Москву, Игорь принялся совершать осторожные вылазки в астрал, надеясь издали рассмотреть то, что защищало Вяземского. Но ни чёрного кристалла со сведениями об Александре Владимировиче, ни его таинственного защитника он более так и не нашёл. Как будто всё, что было связано с Вяземским некто могущественный просто стёр из информационного поля вселенной. Как на такое реагировать, Странник даже не представлял. Но всё это говорило о том, что ситуация куда сложнее и тревожнее, чем ему казалось поначалу.       - Ну что ж. Теперь мы располагаем точными сведениями о месте и времени проведения саммита, - начал Хромов, не изменяя привычке одетый в строгий деловой костюм. – Это событие, безусловно, должно иметь большое значение, и нам надо решить, как именно мы будем действовать.       - Я предлагаю стандартный вариант, - ответил Лавр, с неистовством вгрызаясь в яблоко, которое успел реквизировать из тарелки на столе – с недавних пор «Берия» начал ценить этот фрукт, при этом сам не мог объяснить, почему. Лавр как всегда выглядел в высшей степени неформально – потёртые джинсы, кеды и футболка с обидной надписью в адрес действующего американского президента. – Группа наблюдения в составе двадцати человек. Часть в здании, часть на стратегических высотах в виде зданий по периметру объекта. С соответствующей случаю аппаратурой, конечно, усовершенствованной по технологиям, предоставленным Игорем Витальевичем.       - Я не думаю, что нашим ребятам удастся проникнуть в здание, - рационально рассудил Кузнецов, держась за подбородок. Он один сейчас походил на комиссара. По крайней мере – на военного. Одетый в камуфляж, он серьёзно выделялся на фоне других комиссаров. – Согласно сведениям, полученным от агентов в окружении Вяземского, саммит будет охраняться лучше, чем сверхсекретный военный объект. А если учесть сверхъестественную составляющую…       - Этого следовало ожидать. Но, как вы выразились, «сверхъестественная составляющая» купируется «нейрозащитниками», - ответил Игорь. Сейчас перед ними на столе была разложена карта Москвы и планы гостиницы «Космос» с множеством пометок – краткие выкладки по разработке операции и заметки. – Но, я думаю, что одному человеку удастся пройти сквозь периметр охраны, в то время как на нескольких человек может быть обращено ненужное внимание. Тем более если действовать… под прикрытием, - Странник лукаво сощурился.       - Хм… И что вы предлагаете? – посмотрел на него Хромов с сомнением. Ему не нравилось, когда Игорь делал такое выражение лица. В такие моменты он излагал дерзкие, и даже невероятные предложения.       - Как вам известно – я учёный. Недавно мне удалось создать систему маскировки нового поколения – стелс-генератор, который делает объект защиты абсолютно невидимым. Я уже говорил вам об этой работе, - пояснил Игорь, слегка лукавя, так как все параметры стелс-генератора были им скопированы во время путешествия по Фракталу. Но его «сослуживцам» знать об этом было рано. Он вообще многого о себе им не рассказал. – Но я хотел предложить даже не это. Считаю, что ликвидацию Сороса нужно провести заранее – за несколько часов до Саммита. Причём сделать это максимально тихо, чтобы никто ничего не заподозрил хотя бы в течение суток. Тогда, используя возможности стелс-технологии, я смогу создать себе голографическую маскировку, и выдать себя за него.       - Хотите лично проникнуть на Саммит? Это неразумно. Хотя бы потому, что это очень большой риск, - задумчиво ответил на это Хромов. Идея, конечно, была заманчивой, если она сработает. Но риск серьёзно перевешивал возможные выгоды. – Тем более, насколько я понял, вы ещё не проводили испытаний этой системы. И потом – что вы будете делать, если таинственный покровитель Вяземского заявит о себе?       - Просто сбегу. Кроме того все испытания стелс-генератора прошли успешно. Аппарат готов к использованию в полевых условиях, - заверил его Игорь. Он и правда несколько раз во время своих странствий применял эту технологию. И весьма успешно. Другое дело, что он не пользовался возможностью создавать голографическую маскировку. А потому решил провести демонстрацию прямо здесь и прямо сейчас. – Внимание! Показываю чудеса перевоплощения! – возвестил он, вытащил из кармана плаща некий небольшой прибор, нажал кнопку – тот просканировал Лаврентия, и в ту же секунду облик Странника переменился – сначала он как будто покрылся помехами, а потом превратился во второго «Берию»!       - Твою ж…, - ругнулся было Кузнецов от неожиданности, но поднятый вверх указательный палец Хромова и фраза «Не выражаться!» остудили его пыл.       - Слушай! Прямо точная копия! – восхищённо завертелся вокруг двойника Лаврентий, разглядывая его со всех сторон.       - С функцией копирования голоса, - ответил «дубль», идеально повторяя интонации Астахова. – Уже сейчас можно начать производство стелс-генераторов для обеспечения наших групп быстрого реагирования и агентов внедрения.       - Что ж, выглядит действительно многообещающе, - вынужден был признать Хромов. – Может быть, примете свой настоящий облик? – Странник кивнул, снова нажал кнопку устройства, и помехи превратили его в самого себя.       - Я бы не стал туда идти. Даже с такой штукой. Чтобы сойти за Сороса вам нужно не только выглядеть, как он. Вам нужно вести себя, как он, думать, как он, знать то, что должен знать он, - прервав своё молчание, сказал Кузнецов. – Без этого вас, скорее всего, раскусят. Уж если не охрана, то те, кто прибудет на саммит. Кроме того уж больно всё гладко выходит – только мы заинтересовались Вяземским, как тут же узнаём о саммите, в котором тот примет участие. «Это «ж-ж-ж-ж» неспроста», как говорил великий Винни Пух.       - Я согласен, - поддержал его Лавр. – Мы с аналитиками поработали над вопросом. Вероятность того, что нам специально «слили» информацию о саммите превышает шестьдесят процентов.       - И, тем не менее, у нас просто нет других вариантов – агенты «пасут» главу Счётной платы уже две с половиной недели, чуть ли не в туалет с ним ходят, а у нас информации по нему ноль, - ответил Хромов, качая головой. – Но я согласен с тем, что вам, Игорь Витальевич, ни к чему лично участвовать и операции. У нас достаточно агентов - снабдим одного из них этим вашим генератором, и пусть работает.       - Не всё так просто. Генератор, который я создал, настроен на меня. Перенастроить его на защиту другого человека – довольно долгое занятие. Если дать его не настроенным, то он сможет сделать объект невидимым лишь частично. И всё это дело ещё нужно будет тестировать и доводить до ума. А саммит уже послезавтра.       - Хм… Ну что ж, я надеюсь, что вы знаете, что делаете, - сомневаясь, произнёс Хромов. Лавр наградил Игоря весьма красноречивым взглядом, в котором ясно читалось мнение Лаврентия относительно психической адекватности друга. Кузнецов, по обыкновению, промолчал.       - Теперь о Соросе, - молвил Хромов.       - Что насчёт моего предложения по ликвидации? – спросил Игорь. Не хотелось упускать возможно единственный шанс хоть что-то узнать о враге – лично у него уже не было сомнений в том, что Вяземский курирует работу криминальной контрсистемы. А, может, тот замешан и в чём-то неизмеримо большем. У простых людей не бывает астральных защитников.       - Я согласен с тем, что его следует ликвидировать заранее, - кивнул Кузнецов. Начав копать под Сороса, «Катарсис» вскоре выяснил такие вопиющие факты, которые были скрыты от глаз общественности, но делали вопрос ликвидации этого человека одним из наиважнейших для стабилизации ситуации в мире.       - Поддерживаю. Старик заработал себе на десяток строгих пожизненных расстрелов, - Лавр, наконец, справился с яблоком.       - Значит, так и поступим, - Хромов взглянул на Странника. – Будете работать в связке с группой Савина. План «тихой» операции будет готов к вечеру. – Одно «но». За Сороса выдавать себя не следует. Риск слишком велик.       - Так же, как и в случае проникновения просто под «невидимостью», которую создаст упомянутый мной генератор, - пожал плечами Игорь.       - И, всё же, слишком много лишних телодвижений на мой взгляд, - воспротивился Хромов. – Достаточно просто устранить Сороса. Вряд ли вы сможете под его личиной узнать больше, чем в альтернативном случае.       - Что ж, может и так, - с этим Игорь спорить не стал. Хотя мог бы. Всё-таки, его план был скороспелым, а Хромов, насколько ему известно, имел опыт планирования тайных операций. Так что здесь было лучше довериться более опытному человеку.       - В таком случае не имеет смысла устранять его заранее или по-тихому, - заключил Кузнецов. – Пусть все знают, что это именно мы уничтожили человека, разрушавшего целые страны.       - Пусть лучше думают, что это был сердечный приступ, - качнул головой Хромов.       - Хорошо, - нехотя согласился Кузнецов. Остальные промолчали, принимая этот вариант.       - Теперь займёмся рядовыми вопросами. По данным наших вербовщиков, несколько крупных бизнесменов из первого эшелона изъявили желание сотрудничать с нами, - изрёк Хромов, и совещание продолжилось…       Магнус зажмурился, когда в глаза ударил яркий свет ламп в камере перемещения. Позади гудела, останавливая бег колец, портальная установка. Лёгкая дезориентация, которой сопровождалось путешествие между мирами, быстро прошло.       Его уже встречали – Николай Владимирович Звягинцев собственной персоной. В неизменном белом лабораторном халате и стильных очках, он казался старому волшебнику слишком молодым, чтобы занимать пост главы научного отдела. Но в разных мирах разные традиции. На Меридиане человек в возрасте Звягинцева мог рассчитывать на должность подмастерья у мага, получившего высшее образование. На Земле всё было иначе.       - Я очень рад, что вы откликнулись на мою просьбу, - безо всякого приветствия молвил Звягинцев. Судя по тону, он сейчас находился в том же душевном состоянии, в котором доктор Франкенштейн вёл работы над оживлением своего монстра. Научный задор и энтузиазм, азарт.       - Сложно было отказать в помощи генералу Крутову после того, что он мне рассказал. И показал, - пожал плечами волшебник, не придавая особого значения манерам молодого мужчины.       - А… похищение барона Ротшильда, - понимающе кивнул Николай.       - Барона? Не думал, что на Земле ещё сохранились подобные титулы.       - Сохранились. Но они – дань традиции. Титулы номинальные. Один только пафос, а толку – никакого. Просто кто-то меряется своими… детородными органами, - подобрал выражение Звягинцев. Впрочем, получилось всё-равно достаточно скабрезно. – Пойдёмте, - призывным жестом он попросил мага следовать за ним.       Они тронулись с места. Бригада техников уже начала проверку колец переместителя и подготовку установки к следующему пуску.       - Сергей Иванович поведал вам о моей просьбе?       - Лишь в общих чертах. Сказал, что она связана с научными исследованиями, - они покинули камеру перемещения и вышли в главный коридор, на который были нанизаны все остальные помещения этажа и ответвления, ведущие в другие сектора базы.       - Ха! – усмехнулся учёный. – Это, безусловно, связано с исследованиями. Но я думал, что начальник более конкретно обрисует вам мою проблему.       - Обрисуйте сами.       - Хорошо. Вы уже в курсе наших… исторических открытий? – последние два слова Звягинцев сопроводил характерным жестом кавычек.       - Да. И всё ещё под впечатлением, - признался волшебник. Разговор с генералом завершился несколько часов назад, и с наступлением ночи, когда все занятия в Академии окончились, Магнус отправился на Землю по порталу, поданному в соответствии с договорённостью, достигнутой с генералом.       - Я под этим впечатлением уже несколько недель, - хмыкнул учёный. Они вошли в лифт. Звягинцев нажал самую нижнюю кнопку, предварительно вставив особый ключ в гнездо панели. – Наши группы нашли очень много… интересного. Они нашли то, что переворачивает наши представления об истории Земли.       - Но…       - Но. Оно всегда есть. Вы ведь наверняка тоже сталкивались с подобным в вашей практике? – Звягинцев посмотрел магу в глаза. Лифт тронулся.       - Сталкивался. Такова жизнь.       - Аксиома, - развёл тот руками. – Исследования на наиболее перспективном направлении застопорились.       - И здесь, я чувствую, снова есть «но».       - Как вы относитесь к оживлению мёртвых? – Николай продолжал смотреть на Магнуса. Он как будто специально сформулировал вопрос именно в такой форме.       - Молодой человек, если это – шутка, то она неуместна. Это как минимум, - вопрос, заданный Звягинцевым, всколыхнул воспоминания о Сандро. О величайшем педагогическом провале Магнуса. Или наоборот – его величайшей удаче. Ведь ему не ставили цель воспитывать своего ученика, только обучить магическому искусству.       - Простите за формулировку, - тут же понял свою ошибку Николай.       - Прощаю, - великодушно отозвался маг.       Лифт остановился. Двери отворились, выпуская собеседников в небольшой холл.       - Группа Васильева в руинах пирамиды обнаружила саркофаги…       - Тревожить мёртвых – это не лучшая затея.       - Я не сказал, что в саркофагах были трупы…       - То есть?       - Мы так и не смогли понять, мертвы ли те люди, которые находятся внутри. В одном из них – кристальном – визуально мы видим тело человека в идеальной сохранности. Вероятно, в остальных, хоть они и сделаны из непрозрачного минерала, всё точно так же. Но наше оборудование так и не смогло считать достаточно данных с этих саркофагов. Материал, из которого они сделаны, мешает нашей технике увидеть, что там внутри на самом деле, а то, что удалось получить – весьма противоречиво.       - И вы хотите, чтобы я узнал нужные вам сведения с помощью магии? – уточнил Магнус. Миновав очередной коридор они, вышли к массивной круглой двери, над которой мерцала плёнка защитного поля. Надпись над ней гласила «Лаборатория «Х».       - Не только, - Николай подошёл к панели в стене у двери. Набрал код, приложил большой палец к сканеру, посмотрел в сканер сетчатки. Защитное поле исчезло, внутренние механизмы с лязгом привели дверь в движение, заставляя её тяжеловесно отойти в сторону. – Пётр Андреевич выступил с предложением пробудить кого-то из тех, кто лежит в саркофагах. Он предполагает, что все эти люди живы, а саркофаги – некая система жизнеобеспечения.       - И вы согласились на эту авантюру? – Магнус слишком хорошо знал, что бывает, когда пытаешься влезть в то, чего не понимаешь. Правда об истории Земли действительно впечатляла. И пугала. Как можно было стереть, переписать историю целого мира? Причём сделать это так, чтобы на протяжении двух сотен лет обман оставался не разоблачённым? Кому такое было под силу? И какой на самом деле была цивилизация Земли раньше, до известного ему периода? Он, конечно, был заинтригован. Но и напуган. Напуган той силой, которой удалось провернуть нечто столь масштабное и остаться в тени.       - Не сразу. Но теперь я действительно не вижу иного выхода, - пожал плечами Звягинцев, как будто пытаясь оправдываться. На самом деле не оправдывался. Его уже и самого глодало любопытство, которое своим дерзким предложением разжёг Васильев. Ведь если тот был прав, что они могли узнать от живого представителя древней культуры? Конечно, был и негативный вариант. Именно поэтому они сейчас были здесь, в «Лаборатории «Х», где велась работа по всем опасным проектам. Лаборатория имела максимальную степень защиты и была полностью изолирована от остальной базы, заглублённая в землю на три сотни метров ниже главного комплекса. Единственной нитью, которая связывала лабораторию с «Объектом-217» была шахта лифта, который опустил их сюда.       - А в чём проблема группы Васильева конкретно? – Магнусу очень не нравилось предложение Звягинцева. А потому он пытался найти иной выход из сложившейся ситуации.       - Всё, что можно было исследовать без применения спецсредств и взрывчатки, мы обнаружили.       - Хотите продвинуться дальше, но не желаете разрушить объект исследования в процессе?       - Именно.       - Я бы мог помочь в этом.       - Несомненно. Однако недавно выяснилось, что пирамида – это не просто камни, сложенные в определённую форму. Это некое устройство, - Звягинцев сказал это с придыханием, так, словно поведал только что величайшую тайну вселенной. И – быть может – так оно и было. – Мы можем годами биться над разгадкой назначения найденных артефактов и пирамиды, пытаться понять устройство её технической части, совершенно отличной от нашей. Ясно только, что она каким-то образом черпает энергию из окружающей среды…       - Или вы можете спросить того, кто точно знает ответы на ваши вопросы, - закончил за него архимаг.       - Всё верно, - согласился Звягинцев. Дверь за ними закрылась, оставляя обоих в тамбуре с бронированными стенами. Тут же из-под потолка на них посветило лучом сканера. Отворилась другая дверь. Звягинцев шагнул вперёд, в белое пространство лаборатории.       Лаборатория была внушительной – разделённая на несколько секций, в каждой из которых могли проводиться параллельные исследования, она занимала по площади почти половину того объёма, который уходил на один ярус подземной базы. Только здесь каждая секция была отделена от остальных хитрой системой безопасности. Здесь было предусмотрено всё – защита от взрывов, токсичных веществ, радиации, вирусов и так далее. А с недавнего времени – и от магии.       Магнус оглядывался по сторонам, пытаясь разобраться в том, что видел. Признаться, он ещё никогда не видел лабораторий, в которых трудились учёные с Земли. Этот опыт был для него новым. И, конечно, несмотря на много странного, он видел здесь и то, что ему было знакомо.       Они проследовали дальше, к секции, которая была защищена лучше остальных, закрытая каким-то странным полем, похожим на абсолютно чёрное зеркало. Глядя на него, Магнус испытал некое странное чувство неудобства и даже безпокойства.       - Это здесь, - сказал Звягинцев, остановившись у кромки чёрного защитного поля.       - Саркофаг? – догадался волшебник.       - Да, мы перенесли один из них сюда для удобства работы.       - И – возможно – подвергли себя огромной опасности.       - Потому мы перенесли его именно сюда – в самую надёжную и защищённую лабораторию, - Звягинцев поглядел в камеру, что висела под потолком. – Петрович, открывай! – сказал он безстрастному механическому глазу, и спустя пару мгновений чёрный барьер подёрнулся рябью волн и исчез, втянувшись в пол. Взорам предстала массивная бронированная дверь с надписью «Х-31». Она неспешно отворилась, впуская мага и учёного в просторное помещение, похожее на многогранник, который стремился стать сферой, но не смог, застыв в какой-то промежуточной форме. Всюду было странное и сложное оборудование, а в самом центре помещения под куполом ещё одного защитного экрана стоял он – саркофаг!       Магнус вздохнул. С чувством. Он никогда ещё не видел ничего подобного! Казалось, что там, под защитным полем, мерцающим жёлтыми волнами, находится произведение искусства, вырезанное из горного хрусталя настоящим гением камнерезного дела! Какое изящество форм, какие искусные украшения и картины были запечатлены на стенках и крышке этого саркофага! А как внутри всех этих граней играл свет, создавая такое впечатление, будто саркофаг светится!       - Это… потрясающе! – произнёс волшебник, подходя ближе насколько возможно. Он впился взглядом в этот саркофаг, изучая каждый его элемент, каждый знак, каждый символ. И не мог отделаться от мысли, что все те незнакомые символы, отдалённо напоминающие буквы нескольких земных языков, которые он сейчас видел на саркофаге, означали нечто важное, что они были некими формулами, сходными по построению с магическими, только куда сложнее.       Внутри, видимый через прозрачную розовую жидкость, действительно был человек. Сложно сказать, сколько тому было лет – он выглядел весьма мощно, при этом длинные – до плеч – седые волосы и внушительная борода не давали точно определить его возраст. Казалось, что он – древний старец. Но старец-богатырь. Лицо его выглядело настолько умиротворённым, что действительно складывалось впечатление, будто он просто прилёг отдохнуть, и должен вот-вот пробудиться.       Глядя на него, Магнус не мог отделаться о какого-то странного чувства – будто не только он смотрит на человека в саркофаге, но и тот каким-то непостижимым образом глядит на него. Но ведь это было невозможно! Или нет?       - Ну, и каково ваше мнение? – поинтересовался Звягинцев.       Магнус вздрогнул – настолько он оказался заворожён увиденным. Он как будто прикоснулся к легенде, к истории о которой никому не положено знать. Собственно, так оно и было.       - О… я думаю, что это действительно не просто саркофаг, - молвил волшебник, вглядываясь в символы. Они определённо имели важнейшее значение. – Что вы можете сказать про эти символы?       - Аналогов не существует, - хмыкнул Звягинцев. Признаться, он возлагал большие надежды на Чудиновского в расшифровке символики саркофагов. Но профессор заявил, что с такими символами сталкивается впервые, хотя многие из них имеют общие черты с древнеславянской «буквицей», «руницей» и скифским письмом. После этого Чудиновский вновь зарылся в справочники и специальную литературу в попытке разгадать тайну этих надписей. Но пока вестей от него в этом плане не было.       - Я вижу здесь закономерности, характерные для плетения магических формул.       - Вот как? Признаться, с этой стороны мы ещё не подходили к решению данной задачи. Интересно, - пробормотал Николай Владимирович. – Что-то конкретное?       - Нет. Только схожесть принципов нанесения, - качнул головой маг. – И я не совсем уверен, что эти письмена и символы имеют отношение именно к магии. Здесь нечто иное. Нечто более… глубинное, - теперь, увидев саркофаг, Магнусу и самому стало безумно любопытно, что же это такое, что нашли люди Крутова в Сибири, и кто лежит в этом саркофаге. Он почувствовал себя юным адептом, стоящим на пороге грандиозного открытия.       - Хм, - вымолвил Звягинцев. Замечания, сделанные архимагом лишь после беглого осмотра артефакта, оказались весьма интригующими. – Просветите его магией?       - Ну, раз уж мы всё-равно здесь…, - пожал плечами волшебник. Все возражения по поводу возможной опасности нахождения саркофага здесь и манипуляций с ним он решил оставить при себе. Негоже было ворчать по этому поводу, коли и сам проникся исследовательским азартом.       - Тогда я сниму барьер, - кивнул учёный, подходя к консоли управления силовым полем. Ввёл цифровой код, и барьер померк, открывая доступ к одному из важнейших археологических открытий века. Вокруг саркофага стояли приборы, назначения которых Магнус не знал. Многие из них находились под барьером, подключённые к крышке и стенкам саркофага проводами.       Магнус подошёл ближе. Наклонился, прислоняясь ухом к резной прозрачной крышке. Он не знал, что надеется услышать. Просто показалось, что так нужно сделать. Ничего не услышал.       - Я включу барьер, - предупредил его Звягинцев.       - Чтобы в случае чего развоплотило только меня? – лукаво подмигнул ему старик. Звягинцев тактично промолчал, набирая код на панели и вновь включая щит. Теперь под ним оказался и Магнус.       - Что ж, приступим, - сказал про себя архимаг, и начал нараспев зачитывать базовое заклинание «Проявление», позволявшее узнать обо всех свойствах любого объекта, лишь только коснувшись его.       Навершие посоха, в которой был закреплён кристалл, воссияло, источая приятный зеленоватый свет. Слова незнакомого наречия срывались с уст мага, сплетаясь в формулу певучую, ласкающую слух… и внезапно саркофаг завибрировал!       Не ожидавший такого, Магнус отвлёкся, прерывая заклинание, глядя на вибрирующий саркофаг примерно так же, как археолог, вдруг откопавший живого мамонта на свою находку.       Вибрация саркофага постепенно затихла.       А Звягинцев, меж тем, метался от одного агрегата к другому – все они разом вдруг начали выдавать показания, и их нужно было срочно зафиксировать, сопоставить, проанализировать. Это было невероятно! То, что он сейчас видел, не укладывалось в голове – материал саркофага реагировал на определённые последовательности звуков!       - Что бы вы ни делали, Магнус, продолжайте! – воскликнул Николай, буквально горя азартом.       Магнус кивнул. И вновь принялся читать заклинание. И вновь саркофаг ответил на его слова вибрацией. Но плетение заклятия завершилось – оно было простым. Посох вспыхнул зеленью, саркофаг перестал вибрировать, и волшебник, наконец, коснулся крышки.       И замер, буквально остолбенел! Такого он не ощущал никогда!       - Я…       - Что? Что, Магнус?       - Он жив! Человек внутри саркофага жив! – воскликнул архимаг, взволнованный как школяр на первом экзамене. Но ведь дело было не в том, что человек внутри саркофага был жив. Дело было в том, что ничего, кроме этого он не смог узнать, а это было… невозможно?       «Господа исследователи», - внезапно из динамиков раздался голос Крутова Сергея Ивановича, заставив от неожиданности вздрогнуть обоих. «Прошу прощения, что помешал изысканиям», но присутствие Магнуса требуется в зале для брифингов», - произнёс Крутов.       - Так скоро? – поправил очки, от азарта сползшие на кончик носа, Николай Владимирович.       «Да. Я прекрасно вас понимаю, Николай Владимирович, но ваши дела с саркофагом подождут – он, в конце концов, никуда не денется».       - Хорошо. Скоро будем, - кивнул Звягинцев, ощущая такую сильнейшую фрустрацию, какой не испытывал с тех самых пор, как его передовой научный проект принципиально нового типа двигателя оказался «зарублен» принимающей комиссией РАН.       Учёный отключил защитное поле. Магнус вышел за пределы площадки, на которой стоял саркофаг с оборудованием, и поле вновь оградило наследие древней цивилизации от окружающего мира.       - Нас ждут в другом месте, - пояснил Звягинцев с таким выражением лица, будто только что съел хурму, закусывая лимоном.       - Я слышал. Похоже, генерал Крутов намерен как можно скорее провести миссию по похищению этого вашего Ротшильда.       - Он такой же наш, как и ваш, - хмыкнул Звягинцев, и они вместе направились к выходу из лаборатории…       Джордж Сорос родился в Будапеште в еврейской семье среднего достатка. Его отец, Тивадар Шварц, был адвокатом, видным деятелем еврейской общины города, специалистом по эсперанто и писателем-эсперантистом, бывшим офицером Австро-Венгерской армии, в Первую мировую войну попавший в плен к русским и отправленный в Сибирь, откуда он сумел сбежать в Будапешт, мать — в девичестве Эржебет Суц, в замужестве - Элизабет Сорос, дочь преуспевающего владельца текстильного магазина. В 1936 году из опасений преследования нацистами семья поменяла свою венгерскую еврейскую фамилию на более венгерский вариант «Шорош». У Джорджа был старший брат Пол — инженер, предприниматель и филантроп Пол Сорос.       В 1947 году Сорос переехал в Великобританию, где поступил в Лондонскую школу экономики и политических наук и успешно её окончил через три года. Ему читал лекции австрийский философ Карл Поппер, который оказал на него большое влияние, идейным последователем которого он стал. В Англии первоначально имел низкооплачиваемую работу: спасатель в плавательном бассейне, швейцар на вокзале, рабочий на галантерейной фабрике, а затем превратился в коммивояжёра, но не оставлял поисков работы в банке. В 1953 году получил место в компании «Сингер и Фридландер». Работа и одновременно стажировка проходила в арбитражном отделе, который находился рядом с биржей.       К 1956 году относят начало карьеры Сороса на финансовом поприще. Он прибыл в Нью-Йорк по приглашению отца своего лондонского друга, который имел свою небольшую брокерскую фирму на Уолл-стрит. Первоначальный план состоял в том, чтобы после трудоустройства на фондовый рынок заработать 500.000 долларов, а затем вернуться в Лондон для изучения философии. Карьера в США началась с международного арбитража, то есть покупки ценных бумаг в одной стране и продаже их в другой. В 1963 году Кеннеди ввёл дополнительный сбор на иностранные инвестиции, и Сорос закрыл свой бизнес.       К 1967 году он занимал должность руководителя исследований в Arnhold and S. Bleichroeder, известной брокерской компании, специализирующейся на европейских фондовых рынках.       В 1969 году Сорос становится управляющим фонда Double Eagle, основанного компанией Arnhold and S. Bleichroeder. В 1973 году ушёл из Arnhold and S. Bleichroeder и совместно с Джимом Роджерсом на основе активов инвесторов фонда Double Eagle основал фонд, позднее получивший название Quantum. Фонд осуществлял спекулятивные операции с ценными бумагами, валютами, биржевыми товарами и добился большого успеха, за время совместной работы с 1970 по 1980 год Сорос и Роджерс ни разу не терпели убытков, личное состояние Сороса к концу 1980 года оценивалось в 100 млн. долларов. Несмотря на успехи фонда в долговременном периоде у него были неудачные годы.       В 1988 году Сорос пригласил на работу в свой фонд Стэнли Дракенмиллера, игравшего важную роль в последующих инвестиционных решениях до 2000 года, когда он ушёл из «Quantum».       Знаменитым Сорос стал после «чёрной среды» 16 сентября 1992 года — дня значительного падения стоимости фунта стерлингов относительно немецкой марки. Считается, что за один день его прибыль составила более миллиарда долларов. Считается, что на резком падении английского фунта против немецкой марки 16 сентября 1992 года Сорос заработал за день больше миллиарда долларов. Сорос стал называть этот день, известный как «чёрная среда» — «белой средой», а его самого отмечают как «человека, который сломал Банк Англии», хотя его роль в падении фунта явно преувеличена.       Сорос понял, что именно в смуту можно зарабатывать больше всего. Поэтому когда в CССР подул ветер перемен, он быстро смекнул, в какую сторону надо двигаться. Страна распадалась, не одна золотая рыбка, а целая стая сама шла к нему в руки. Сорос проявлял невероятную активность, постоянно встречался сильными мира сего. Один за другим создавая фонды, которые должны были изменить всю экономическую модель трещавшей по швам супердержавы, сделать ее полем для спекуляции и выгодных инвестиций.       Сорос действовал не спеша: политиков убеждал в том, что плановая экономика никуда не годится, что им нужны иностранные инвесторы. Обнищавшую интеллигенцию подкупал грантами: давал деньги ученым, книгоиздателям. Делал широкие жесты - публиковал собрания русской классики, например.       По данным расследования группы DC Leakes, за несколько лет миллиардер основал в России правозащитную организацию «Общественный вердикт», историческую «Мемориал», юридическую «Центр социальных и трудовых прав», социологическую - «Левада-Центр». Открытая Россия, Московский центр Карнеги, СОВА, Центр Сахарова, интеллектуальное движение «Лебедь» - это его проекты. Что не так с его филантропией, гуманитарными и образовательными проектами, стало понятно только десять лет спустя, когда ученые, правозащитники, политики поняли, в какую ловушку они попали. Фонды, финансируемые бизнесменом стали предъявлять свои требования тем, кого они все это время кормили. Рассказывать, какую экономическую модель лоббировать в верхах, как преподавать историю, для чьих инвестиций открывать двери.       90-е было два учебника истории: один – просоветский, а второй – прозападный. Школьникам второй нравился больше – яркие иллюстрации, живой язык. Но если присмотреться: о Сталинградской битве в нем одной строчкой, о капитуляции Германии – тоже. А вот об операции США в Атлантике и победе над Японией – целые абзацы.       К концу 90-х пришло отрезвление, пелена очарования Западом и западной моделью спала. Тем временем целая сеть НКО, созданных Соросом, была разбросана по всему постсоветскому пространству. И тогда уже прокуратура и политики стали ее постепенно распутывать. Деятельность его фондов в стране объявили нежелательной. И тогда ближайший друг для Сороса в мгновение ока стал врагом.       Постепенно Сорос отошёл от финансовых спекуляций (по крайней мере – официально) и стал декларировать благотворительную деятельность, в том числе в сфере образования и научных исследований. Начал выступать с заявлениями о необходимости и полезности ограничений в финансовой сфере, в том числе для снижения инвестиционных возможностей крупных финансовых структур.       Но Сорос не был бы Соросом, если бы ловил своих золотых рыбок только в одном месте. К началу нулевых сотни его фондов уже готовили почву для будущих переворотов в бывших республиках Союза и в Восточной Европе. Они действовали в Казахстане, Киргизии, Узбекистане, на Украине, в Белоруссии, в Грузии. В странах, которые так явственно, как Россия, не прочувствовали весь ужас 90-х, в западные ценности и гранты от доброго американского друга еще свято верили. И эта огромная территория для бизнесмена по-прежнему оставалась благодатной почвой. Медленно, но верно он вел людей, которые обучались по его программам еще в 80-х, к власти. В 2000-м его сербские выпускники из протестного движения «Отпор» свергли Слободана Милошевича. В 2003-м на его деньги оппозиционеры из организации «Кмара» совершили госпереворот в Грузии.       С Украиной сразу не получилось, но к 2004-му миллиардер уже практически добился своего - его ученики из международного фонда «Возрождение» устроили там первую оранжевую революцию. Сорос не получил Россию, но подошел к ее границам вплотную. Азаров помнит, как в начале 90-х Сорос вербовал в Киеве своих сторонников и, по сути, сформировал будущую политическую элиту Незалежной.       Десять лет спустя деньги Сороса пришли на Майдан. Он финансировал политическую оппозицию, на его средства вооружали ее боевые подразделения. Совершив очередной госпереворот, миллиардер получил свободный рынок. Транснациональная компания «Монсанто», где Сорос главный акционер, стала наводнять Киев своими ГМО-продуктами, а заодно - скупать там поля и пашни. Недаром в интервью национальному телеканалу звучит оговорка по Фрейду «Я смотрю на ситуацию изнутри».       26 июля 2011 года сделал заявление о закрытии своего инвестиционного фонда и возврате сторонним вкладчикам их инвестиций в размере около одного миллиарда долларов. Как заявил в тот же день Сорос, — начиная со следующего года, он будет заниматься приумножением только личного капитала и средств своей семьи.       Существует две основных точки зрения касательно финансовых успехов Сороса. Согласно первой, своими удачами Сорос обязан дару финансового предвидения. Другая гласит, что в принятии важных решений Сорос использует инсайдерскую информацию, предоставляемую высокопоставленными лицами из политических и финансовых кругов крупнейших стран мира. Например, известно, что накануне чёрной среды 1992 года Сорос беседовал с Гельмутом Шлезингером, президентом Бундесбанка, и выяснил отсутствие у Германии намерений понижать в ближайшее время учётную ставку, что позволило ему действовать более уверенно.       По словам самого Сороса, ключевая часть его успеха заключается в признании и исправлении собственных ошибок. Также он попытался объяснить свои успехи применением собственной теории рефлексивности фондовых рынков.       В 2002 году Парижский суд признал Джорджа Сороса виновным в получении конфиденциальных сведений в целях извлечения прибыли и приговорил к штрафу в 2,2 миллиона евро. По мнению суда, благодаря этим сведениям миллионер заработал около 2 миллионов долларов на акциях французского банка Societe Generale. Впоследствии штраф был сокращён до 0,9 млн. евро. Сорос обратился в Европейский суд по правам человека, но тот в 2011 году не усмотрел в осуждении нарушений, четырьмя голосами против трёх.       Сам Сорос заявил, что если в правилах есть лазейка, то это проблема не его, а тех, кто пишет правила, и у него нет моральных проблем, когда его называют спекулянтом Странно было бы думать, что Сорос действует в одиночку. За миллиардером стоит и весь демократический истеблишмент США, и Госдеп, и американские спецслужбы. Он финансирует цветные революции и продвигает идеи глобализма не безвозмездно, ему сливают инсайдерскую информацию обо всех финансовых конкурентах и помогают укрываться от судов.       Нет ни одного конфликта, где не участвовал бы фонд Сороса. Его идея открытого общества есть везде. Эта тема стала его звездой, но в реальности Сорос – неотъемлемая часть американских спецслужб. Сорос – американские спецслужбы. Он не гениальный бизнесмен, кто сам делает революции, это ложь. Коллективный Сорос - это тот Сорос, который представляется 17-ю спецслужбами Америки, они готовят хорошую базу для действий.       И вот сейчас этот, без преувеличения – одиозный – человек обедал в не самом заметном, но вполне достойном ресторане Москвы, который носил имя знаменитого русского поэта и писателя – «Пушкинъ». Сорос старался не выделяться, поэтому предпочёл снять столик в ВИП-зоне, отгороженной от основного зала. Кроме него здесь трапезничали ещё несколько угрюмых мужчин с печатью мрачных дум о состоянии своего бизнеса на челе. Вероятно – предприниматели средней руки. Персоны статусом повыше обычно предпочитали обедать в заведениях более высокого класса. Но именно на это и был расчёт Сороса – хоть он и был известен в определённых кругах, но люди его полёта в такие места обычно не хаживали и местный контингент вряд ли знал его в лицо, хотя почти все наверняка слышали.       Ел он неторопливо, со вкусом. Торопиться было некуда, а такие моменты – когда у него было относительно свободное время – выпадали редко. Потому он наслаждался каждой секундой спокойствия.       Ресторан специализировался на традиционной русской кухне, возрождая давно забытые рецепты предков, и бизнесмен подумал, что посещение именно этого ресторана в свете его дел, связанных с Россией, будет иметь некий скрытый символизм, пусть и понятный только ему самому.       Надо признать, что еда ему нравилась. Необычная, но имеющая некий шарм. Он уже справился с борщом. Быть в России, и не попробовать борщ было бы странно – так он решил, когда просматривал меню. Вторым блюдом шла кулебяка – пирог со сложной начинкой из нескольких видов фарша, уложенных последовательно и разделённых между собой тонкими пресными блинчиками для предотвращения смешивания. И третьим был сбитень. До него Сорос ещё не добрался, но ожидал чего-то необычного – напитка, сваренного из мёда, пряностей и трав он ещё никогда не пробовал.       Естественно, он был здесь не сам по себе. Охрана тоже присутствовала под видом других посетителей, не выделяясь и не бросаясь в глаза. Всё-таки, он за свою жизнь нажил себе немало врагов, которые хотели бы видеть его в гробу в белых тапках. А жить очень хотелось. Потому он заботился о своей безопасности.       Взглянул на часы – было всего четыре часа дня. Самый разгар рабочего времени. Но он мог позволить себе небольшой отдых перед главным событием дня. Да, мысли всё ещё вертелись вокруг того мероприятия, ради которого он прибыл в Россию. А ещё он прокручивал в памяти беседу с главой Счётной палаты России, господином Вяземским. Тот был молод и энергичен. К тому же – весьма умён. В чём-то по характеру он даже походил на самого Сороса. Они обсудили круг вопросов, которые будут обсуждаться на «саммите». А ещё вяземский предупредил его – в настоящее время в России действовала преступная группировка «Катарсис»… Но преступной она была лишь с точки зрения тех, кто был при власти и при этом на ежедневной основе занимался предательством своей страны. Потому, что «Катарсис» вёл безпощадную борьбу с такими людьми, пачками отправляя их на тот свет.       Да. Сорос был осведомлён о том, что Вяземский – не просто глава Счётной палаты. Это был человек куда более высокого полёта. И структура, стоявшая за ним, оставаясь в тени, имела огромный вес в России и мире. Он и сам был частью этой системы, претворяя её интересы в жизнь по всему миру. И, конечно, он отнёсся к предупреждению Вяземского со всей серьёзностью. К тому же он и сам видел выпуски местных новостей, в которых что ни день – сообщалось об очередной акции ликвидаторов «Катарсиса», эффективно сокращающих поголовье местного криминала, отморозков и предателей.       Теперь он понимал, почему «саммит» было решено проводить именно в России – здесь ситуация складывалась наихудшим образом. Ни в одной другой стране за столь короткий срок не возникало столько групп «народных мстителей», имеющих достаточно верное представление о том, что на самом деле происходит в их стране, и стремящихся это изменить наиболее эффективными и радикальными методами. Россия, несмотря на развал Союза, несмотря на тотальное разграбление в девяностые, в чём и сам Сорос принимал деятельное участие, оказывала яростное сопротивление на глубинном уровне тем, кто считал себя - и не безосновательно – истинными хозяевами мира. Проведение «саммита» здесь, в России, означало, что будет поставлен вопрос о кардинальном решении проблем, связанных с этой страной. Конечно, сам Сорос предпочёл бы «мягкий» вариант, при котором можно было обогатиться. Но и война сулила серьёзные дивиденды, если правильно вложиться. Однако сейчас он не собирался гадать, какие будут приниматься решения. Всему своё время.       Наконец, с едой было покончено, и Сорос степенно покинул столик, кивнув своим телохранителям, старательно изображающим голодных бизнесменов. Те, делая вид, что уже давно собирались уходить, двинулись следом, но так, чтобы никто не догадался, что они – охрана ВИП-персоны. Никто не платил официантом – всё было оплачено ещё при заказе.       И в этот момент ВИП-персона ощутила, что неплохо бы облегчиться. Направившись в сторону «мест отдохновения», процессия достигла пункта назначения. Сначала вошли «бизнесмены», деловито и сноровисто проверив помещение на предмет присутствия посторонних – никто не должен был мешать «патрону» отвечать на «зов природы». В помещении никого не оказалось, и Сорос вошёл внутрь, а охрана встала у входа за закрытыми дверями.       А дальше случилось немыслимое – в яркой вспышке света перед Джорджем Соросом безшумно возник молодой мужчина в чёрном плаще! От неожиданности бизнесмен отпрянул в сторону, но больше ничего не успел сделать – только ощутил, будто на него навалилась гора, и сознание его померкло.       Странник – а это был он – аккуратно подхватил Сороса, чтобы тот не упал, переполошив телохранителей. Сейчас он был в изменённом состоянии сознания. Именно благодаря этому он сумел быстро погасить сознание Сороса, отправив того в долгий сон. В сон, который должен был стать вечным, завершившись сердечным приступом. Теперь оставалось только проникнуть в память этого человека, хотя бы в поверхностную, чтобы выведать хоть какие-то его секреты. Он подобного ещё никогда не делал, но принцип был ему знаком. На всё про всё было не больше двух минут – после охрана начнёт волноваться. Значит, нужно всё успеть за это время. Он коснулся лба Сороса, концентрируясь на создании ментальной связи. Это было не просто – как будто Сорос даже во сне сопротивлялся ментальному вмешательству. Но для Странника подобное проблемой не стало. Он просто продавил подобие психического блока Сороса, и тысячи образов устремились в его разум… Спустя пару мгновений всё было сделано.       Игорь отнял руку от головы Сороса и исчез в яркой вспышке света. А через минуту, когда один из телохранителей заглянул в туалет проверить, чего там начальство задерживается, в ресторане начался большой переполох…       - Итак, все в сборе, - заключил Крутов, когда в зал для брифингов вошли Звягинцев и Магнус. Здесь действительно были все – Павлов, Соловей, Первин, Петров, Зиновин.       - Замечательно, а то я уже начал чувствовать, как старею, - проворчал Первин. Он был человеком деятельным и не любил тратить время на ожидание чего бы то ни было. Если только не сидел в засаде.       - Как вам наш гость из прошлого, Магнус? – спросил Сергей Иванович. Ему действительно было интересно, что по этому поводу думает волшебник. В конце концов, человек со стороны мог иметь свежий взгляд на вещи.       - Он… весьма интригует, - ответил ректор Академии. При этом существенно приуменьшил степень интереса, который у него вызвал человек, находящийся в саркофаге. – А главное – он всё ещё жив.       - Вот как? – подобная новость не то, чтобы удивила Крутова – Звягинцев делился с ним своими предположениями по этому поводу. Но теперь всё прояснилось.       - Дурная затея – будить того, не знаю, кого, - покачал головой Павлов. – Попомните моё слово – до добра ваше с Васильевым любопытство не доведёт, Николай Владимирович.       - Мы предусмотрели все возможные риски. Все меры предосторожности приняты…       - Но когда они пойдёт псу под хвост, вы вспомните, что я вас предупреждал, - хмуро закончил Павлов.       - Именно поэтому здесь присутствует Магнус, - Крутов взглядом призвал вновь прибывших занять места за столом. – В качестве дополнительной страховки на случай форс-мажора.       - Ха! – всё так же хмуро хмыкнул Павлов.       - В любом случае мы здесь собираемся обсуждать другую тему, - видя некоторое наметившееся напряжение, Магнус решил, что нужно сменить тему.       - Да, - кивнули оба – и генерал, и глава службы собственной безопасности.       - Это будет практически похищение века, - прокомментировал Первин.       - Только о нём никто не должен узнать, - осадил его Соловей.       - Итак, барон Бенджамин де Ротшильд, - произнёс Крутов. На экране во всю стену перед столом появилось изображение одного из богатейших людей планеты Земля. – Большинство из присутствующих уже читали его досье и знают о нём всё, что нужно. Для вас, Магнус, я подготовил это, - Сергей Иванович пододвинул папку с бумагами к волшебнику. Он прекрасно помнил, как тот с помощью магии проштудировал за секунду материалы, на изучение которых у обычного человека ушло бы как минимум полчаса. Маг взял папку, вновь сотворил то самое заклинание, которым пользовался у себя в кабинете. Только на этот раз зрителей было больше, да и реакция у них была побогаче. Кто-то даже тихо выругался, когда волшебная сфера с кружащимися в ней символами «влилась» в голову архимага.       - Теперь осведомлены все, - спустя пару секунд изрёк Магнус. Всё, что нужно было знать о Ротшильде и о том, что на него удалось накопать «Особому отделу», теперь знал и он.       - Что по операции? – спросил Зиновин. Он не любил пустопорожних разговоров, а именно они пока и происходили.       - План уже готов, - поделился Крутов. – Согласно нашим сведениям, барон раз в две недели по субботам занимается спортом для богатых в гольф-клубе «Saint-Cloud» на востоке Парижа. Оттуда, кстати, открывается отличный вид на Эйфелеву башню.       - Естественно, пока там будет резвиться Ротшильд, уровень охраны будет не в пример выше, чем обычно. Но, всё-же, не такой серьёзный, как в его собственных владениях. И это – единственный момент, когда охрана барона ослабляется, - ворчливо продолжил Павлов. – Вот схема клуба, - тут же на экране появилась означенная схема, на которой были карта полей, расположения зданий, и даже зоны, просматривающиеся камерами.       - Проще всего будет проникнуть туда под видом посетителей – богатых игроков, решивших попробовать свои силы в незнакомом им виде спорта, - заключил Соловей. Он уже просчитывал варианты действий, отбрасывая наименее эффективные и перспективные.       - Да, - согласился Крутов. – И этими игроками станут Александр Павлович и ты. Вы больше всего подойдёте на роли богачей, решивших «культурно» отдохнуть.       - Задача? – спокойно поинтересовался Зиновин.       - Захват барона, - так же спокойно ответил Павлов. План, по его мнению, был проработан более-менее, так что имел шансы на успех.       - Учитывая расположение и зоны охвата камер, сделать это будет легче всего здесь, - сказал Крутов, выделяя на карте один участок – это было поле для гольфа, часть которого обильно поросла подлеском.       - Остаётся вопрос с охраной, - Петров тоже решил высказать своё мнение.       - А вот с охраной, как раз, будете работать вы двое, - взгляд генерала упал на Первина и Петрова. – И вы, Магнус, если вас не затруднит.       - Смотря, что от меня потребуется, - кивнул старик, внимательно изучая схему на экране. Сейчас он чувствовал, как в его душе просыпается азарт. Уже очень давно он не принимал участия ни в чём подобном – с самого Раскола он не касался боевых операций, предпочитая им научную деятельность. И вот теперь он вновь участвовал в подготовке серьёзного военного дела. Это будоражило память и даже заставляло чувствовать себя на столетие моложе.       - Первин – устроишь провокацию в холле администрации клуба, - продолжил генерал. Первин кивнул, как-то хитро улыбнувшись. – Иван Васильевич, твоя задача – врубиться в их систему безопасности и сделать так, чтобы камеры не видели того, что должны видеть. К тому же нужно будет выяснить, не притащил ли барон с собой своих кибер-спецов. Тогда будешь бодаться с ними. Только аккуратно.       - Есть – аккуратно, - кивнул Петров.       - На вас, Магнус, я возлагаю, пожалуй, самую ответственную часть операции, - взгляд Сергея Ивановича встретился с взглядом волшебника. Тот был спокоен и внимателен.       - Я слушаю.       - Вам нужно сделать так, чтобы основная часть нашей операции – собственно захват барона прошла незамеченной никем.       - Хм… я весьма неплохо владею магией создания иллюзий. Все, кому не нужно ничего видеть, будут видеть только то, что я захочу им показать.       - Замечательно. Это решает вопрос случайных свидетелей…       - Но для этого я должен присутствовать на месте.       - Что я говорил? – тут же воззрился на патрона Павлов. – Всегда есть подвох.       - Знаю, говорил, - кивнул Сергей Иванович. Подобное не стало для него сюрпризом, поскольку он прорабатывал и такой вариант. – Тогда вам так же придётся проникнуть на территорию гольф-клуба вместе с Зиновиным и Соловьём. Будете изображать их отца – основателя олигархической династии. Легенды на всех троих уже проработаны.       - Работа под прикрытием? – усмехнулся в бороду волшебник. – Давненько я не занимался чем-то подобным.       - Вы работали под прикрытием? – удивился Первин. В его глазах авторитет волшебника вырос ещё больше.       - Это было давно, и сейчас не время для таких историй.       - Как бы то ни было, но с охраной вы разберётесь, я правильно понял?       - Да.       - Теперь – главное. Несмотря на то, что мы похитили барона, никто не должен заподозрить, что похищение состоялось. И здесь мы тоже полагаемся на вас. Дело в том, что нам доподлинно известно от стражниц о существовании магии, позволяющей выдавать себя за другого человека. Этим часто пользовались в недавнем прошлом Нерисса и её слуги.       - Хм, - вот теперь Магнус задумался. Он сталкивался с такой магией, даже использовал её временами. Она не была сложна, но и у неё были нюансы. - Возможно… Но если вы намекаете, что нужно кого-то выдать за барона…       - Именно на это и намекаю.       - Тогда я хочу, чтобы вы знали – такая иллюзия без подпитки спадёт в течение пары часов.       - Этого времени нам хватит, чтобы разговорить Ротшильда, даже если он вдруг окажется немым, - заверил Павлов.       - Кто будет выдавать себя за барона?       - Я, - ответил Зиновин. Волшебник смерил того взглядом, отметив, насколько его внешность кажется непримечательной на первый взгляд. А ещё он понял, что этот человек – идеальная кандидатура для подобной авантюры. – Я изучал Ротшильда с тех самых пор, как мы впервые заговорили о его похищении. Хоть и не для того, чтобы выдавать себя за него. Тем не менее, я знаю его привычки, особенности мимики, жестикуляции и прочие мелочи, знаком с его деятельностью. Я смогу выдавать себя за него в течение двух часов – предполагается, что всё это время «Барон», - тут Зиновин изобразил в воздухе кавычки, - будет играть в гольф.       - Вопрос в том, что будет после…, - начал было Магнус, но его тут же прервал Крутов.       - А после мы поменяем Александра Павловича и Ротшильда местами. Снова, - ответил Крутов. – У Зиновина будет маяк телепортации. Как только мы узнаем от Ротшильда всё, что нам нужно, мы аккуратно зачистим его память…       - Вы можете сделать подобное? – вот теперь настала череда Магнуса удивляться. Он не предполагал, что земляне владеют методами воздействия на память человека. Он знал, что подобное можно делать с помощью магии, но как этого достигли люди, ей не владеющие, казалось ему интересной загадкой.       - Да. Психотронные генераторы, с которыми «Отдел» столкнулся ещё при Медведеве, очень хорошо зарекомендовали себя в этой сфере, - кивнул Сергей Иванович. Собственно, у данной разработки помимо основного назначения – угнетения воли, сознания, психических функций человек, манипуляций сознанием, в процессе эксплуатации обнаружилась масса других способов использования, которые оказались как нельзя кстати в работе такой структуры как «Особый отдел» ФСБ. И было не важно, что изначально «пси-генераторы» разрабатывались не «Отделом» а рядом зарубежных глубоко законспирированных научных коллективов, которые курировались спецслужбами. Открытием стало, что подобные же исследования вели и крупные криминальные картели в нескольких странах. С этим всем разбирался ещё Медведев. И, надо сказать, у него получилось. Да – иногда психотронные генераторы всплывали, но это были единичные случаи.       - А если его не удастся разговорить? – хмуро спросил Зиновин.       - Это маловероятно, но…, - Крутов пожал плечами, взглянув на Магнуса. Тот всё понял. Кивнул.       - Вопрос снят.       - Сколько времени у нас на подготовку? – впервые с начала брифинга задал вопрос Звягинцев. По большому счёту он присутствовал здесь лишь постольку-поскольку. Но и ему нашлось место в данном плане. Предполагалось после похищения подключить барона к новой версии установки извлечения памяти – идейной наследнице той самой машины, в которую в своё время Медведев поместил Странника, в надежде выведать все его секреты. Новая установка была гораздо компактнее, работала куда быстрее и тоньше. По идее после её применения невозможно было установить, что Ротшильд подвергался ментальному сканированию. Но установку ещё требовалось подготовить.       - Три дня, - последовал ответ Крутова. – Через три дня Бенджамин де Ротшильд должен в соответствии с расписанием явиться в гольф-клуб.       Больше вопросов не было…       Вечерело.       Снег мелкой пургой медленно спускался с серых и неприветливых небес, накрывая Москву белым покрывалом. На улицах уже зажглись фонари, машины на дорогах уже освещали себе путь фарами, а в окнах домов начал зажигаться свет. Город готовился встретить тьму ночи во всеоружии.       Москва никогда не спала. Не собиралась и сейчас.       Где-то вдалеке вонзалась в серое небо острой шпагой Останкинская телебашня, освещённая так, что казалось, будто для неё день никогда не заканчивался. Вяземский был хмур. Он безразлично смотрел, как за окном его роскошного чёрного «Бентли» проплывает вечерняя Москва, как улицы сменяют друг друга, как смазываются в единую угрюмую серую массу лица людей на тротуарах…       Он ехал на «саммит» - собрание самых влиятельных людей на планете. И многие из них – как и он – были членами «Обществ неизвестных» в своих странах. А над всеми ними был «Совет девяти», в который входили девять персон, чьи власть и могущество на этой планете не имели границ. Девять персон, тайна личности которых была не известна никому, даже «Неизвестным».       Но Вяземский знал. Потому, что пару лет назад сам стал одним из них. Собственно, он теперь знал такое, во что никогда бы не поверил прежде. Такое, во что никогда и ни за что не поверит не только именитый учёный, даже если ему представить неопровержимые доказательства, но даже самый отъявленный фантазёр и романтик откажется признавать истинность подобных знаний.       Вяземский не знал, почему выбор пал именно на него. Не знал и многого другого. Он до сих пор осваивался в своей новой роли. Знал только, что его предшественник на предыдущем «Собрании девяти» был приговорён к уничтожению как не справляющийся с обязанностями. Нового собрания не было. Возможно, он с обязанностями справлялся.       А эти обязанности… Иногда Вяземскому казалось, что уж лучше бы он просто оставался мелкой сошкой. Система, с которой он оказался связан с самого начала своей карьеры, опутывала всю планету. Она пустила корни так глубоко, так прочно, что теперь практически срослась с этим миром, почти полностью его подчинив себе и своим интересам. Вернее – интересам «Совета девяти». Но и это было не всё…       На обочине мелькнул огромный рекламный щит, где кто-то на фоне рекламы одного известного банка, замешанного в финансовых махинациях, но официально не уличённого, красной краской нарисовал символ «Катарсиса».       Вяземский вздрогнул. С появлением «Катарсиса» стало сложнее. Но сегодня – как он надеялся – всё должно было перемениться. Судя по всему, агенты «Катарсиса» клюнули на слитую информацию о «саммите». Конечно, личная служба безопасности Вяземского не смогла выявить факта слежки за ним кого-то, кроме тех, о ком он уже знал – ФСБ, СВР, пара иностранных разведок. Но… всегда было «НО».       Столкновение с неизвестными в астрале, когда он пытался выяснить, кем являются главы «Катарсиса», его не на шутку взволновало – до сих пор он встречался в астрале либо с коллегами по «Совету девяти», либо с местными обитателями – сущностями тонкого плана. Неизвестные целенаправленно искали именно его. И тот, кто их вёл, оказался достаточно сильным и умелым, чтобы не дать ему узнать, кто посмел в астрале интересоваться персоной Вяземского. И потом, сколько Александр Владимирович не окидывал «ментальным взором» Москву и окрестности, ему так и не удалось обнаружить никого и ничего подозрительного. Это нервировало. Это тревожило. Это значило, что есть некто, владеющий той же силой, что и он сам. Силой странной, непривычной, но весьма действенной. И этот кто-то проявлял интерес к его персоне, при этом находясь в Москве, но умудряясь не попадаться.       Первая мысль была – «Катарсис». Вяземскому не хотелось верить, что у вражеской организации есть кто-то, способный бросить ему реальный вызов. Но кто ещё мог интересоваться его персоной? В «Совете девяти» все знали друг друга. «Общества неизвестных» были осведомлены о тайне личности тех, кто входил в них. Если появлялись люди, обладавшие уникальными возможностями, то их либо вынуждали сотрудничать, либо устраняли – на всякую резьбу всегда находился болт. Но тот, кто проявил любопытство к его персоне в астрале в этот раз – это был совершенно другой уровень. С таким Вяземский ещё не сталкивался. По крайней мере – по ту сторону «баррикад». Ибо все члены «Совета девяти» были одарены…       А потому с тех пор Александр Владимирович пребывал в состоянии изменённого сознания почти постоянно, на фоновом уровне сканируя окружающее пространство. И для него не составило труда выявить новые потоки внимания, направленные на него. Они не относились ни к кому, из известных соглядатаев. А, значит, это мог быть только «Катарсис». И это наравне с тревогой – от подобных людей можно было ожидать любого неприятного сюрприза – вселяло определённую надежду. Их можно было брать уже прямо сейчас, схватив наблюдателей. Но – всему своё время. Раз они заинтересовались им, значит и на «саммит» пришлют кого-то. Нужно было только подгадать верный момент, и тогда подобраться к руководству «Катарсиса» станет куда проще.       Машина начала замедлять ход – впереди уже показалась изогнутая серо-стальная громада гостиницы «Космос». Вяземский собрался с мыслями. Нельзя было забывать и о главном на сегодня событии. Наступило время действий. И Александр Владимирович намеревался выжать ситуацию с максимальной для себя выгодой.       Гостиница «Космос» выделялась на фоне остальных зданий в этом районе не только своей высотой, но и формой. Своеобразный шедевр советской архитектуры. Впрочем, архитектурная ценность этого здания для города уже была поставлена под вопрос и гостиница доживала свои последние месяцы. Скоро её должны были закрыть, а затем подвергнуть агрессивной реконструкции с использованием взрывчатых веществ… Иными словами - снести. Что планировалось построить на её месте потом - большой вопрос. Были предложения о постройке новой гостиницы, предлагали и очередной торговый центр, как будто их мало, и много чего ещё. Но всё это не имело значения для тех, кто сегодня собирался здесь. Машины одна за другой съезжались к гостинице, выпуская именитых и не очень гостей, и отчаливали на стоянки.       Естественно, за гостиницей наблюдали. И за гостями – в первую очередь.       Гости столицы, за которыми пристально наблюдали агенты «Катарсиса», начали прибывать к трём часам дня. Примерно в это же время группа наблюдения заняла позиции. Странник появился ближе к вечеру – сразу после ликвидации Сороса. Какое-то время он вертелся вокруг да около, прохаживаясь по соседним улицам, слушая доклады наблюдателей и старательно делая вид, будто он просто гуляет. Получалось. Экстрасенсорика, которую он «встопорщил» на всякий случай, говорила, что на него все силы, чьё внимание было приковано к событию, долженствовавшему вскоре состоятся в гостинице, этого самого внимания обращали не больше, чем на любого другого прохожего. Это радовало.       Пошёл снег, который так долго обещали синоптики, и наблюдать за происходящим в здании гостиницы стало труднее. Но не намного… А потом ему сообщили, что Вяземский, наконец, прибыл. К тому времени на улице уже стемнело, и Москва полностью нарядилась в ночную иллюминацию, что в условиях снегопада было даже красиво. Игорь начал продвигаться к гостинице. Но перед этим заскочил в подъезд ближайшего дома и врубил свой стелс-генератор. Вышел с одним из жильцов, уже невидимый, и быстро потрусил к «Космосу». С лёгкостью преодолел охрану – а это, судя по всему, были парни из ФСБ, что говорило о многом. Камеры его не видели, сенсоры, которыми тут всё было напичкано в преддверии «саммита», так же не засекали, а потому он безпрепятственно проник в здание.       Холл оказался на удивление пустынным – здесь были только несколько служащих, да охрана. Впрочем, гостиница уже давно не использовалась именно как гостиница. Чаще здесь проводили «корпоративы» и собрания, снимая залы. Игорь оставался в холле, пока туда не вошёл один из иностранцев, приехавших на этот таинственный саммит, а затем последовал за ним к лифту. Пока ничто не вызывало опасений.       Иностранец – а это был ни много, ни мало глава МВФ Герман Спенсер, которого Игорь помнил по выпускам новостей - зашёл в лифт и нажал на кнопку шестого этажа. Сразу возникал вопрос, как человеку такого уровня удалось прибыть в Россию инкогнито, и какие силы были задействованы для того, чтобы сохранить этот визит в тайне. НО всё это было оставлено на будущее. Естественно, в лифт Спенсер вошёл не один – «прицепом» к нему проскользнул и Странник. Лифт медленно тронулся вверх, отрезая путь к отступлению. Но Игорь и не собирался отступать. По крайней мере, пока не станет «жарко».       Наконец, они вышли из лифта, и Спенсер тут же направился налево по коридору, словно уже не раз здесь бывал. Игорь последовал за ним. Ему теперь постоянно казалось, что кто-то смотрит ему в спину недобрым взглядом, но он пошёл дальше. Проверил «нейрозащитник» - тот работал исправно, а значит никакой экстрасенс, будь он даже семи пядей во лбу и одарён так же, как он сам, не мог его обнаружить с помощью своих сил. Тем не менее, некое смутное чувство тревоги зародилось в его душе, заставляя проявлять максимальную осторожность.       Наконец, следуя за Спенсером, который по пути несколько раз останавливался, чтобы поговорить со встреченными «коллегами по цеху», среди которых присутствовал и тот самый Дэвид Рокфеллер, они оказались у входа в главный зал. Оттуда уже доносился шум множества голосов…       «А вот «малина», так сказать», - подумал Игорь, проскальзывая в открытые двери мимо ничего не подозревающей охраны. Его взору предстало просторное помещение с высоким потолком. Зал был оборудован специально для всякого рода выступлений, съездов, встреч делегаций и представлял собой небольшой амфитеатр с опять же небольшой сценой и трибуной. Всего Игорь насчитал тридцать восемь человек – они разбились на группы по три-четыре человека и о чём-то разговаривали. Не хватало только Вяземского. Внезапно шум голосов стих и на сцене, не понятно, каким образом, появился сам Александр Владимирович:       - Приветствую вас, господа, - произнёс он. Несмотря на то, что у него не было микрофона, голос Вяземского был хорошо слышен всем. Гости тут же заняли свои места. – К сожалению, с момента последней нашей встречи многое изменилось не в нашу пользу. Эти изменения требуют ещё большей координации совместных действий всех филиалов «Общества неизвестных» и решения русского вопроса. Но об этом, я думаю, стоит говорить отдельно. Начнём же мы как обычно, - и глава Счётной палаты пригласил на сцену члена совета Европы Франсуа Анри. Тот – чахоточного вида мужчина неопределённого возраста - зачитал доклад о политических течениях в странах третьего мира, которые контролировало «Общество неизвестных», особенно заостряя внимание на культивировании радикального исламизма. Затем выступили ещё несколько человек, каждый из которых рассказывал об успехах в той или иной области. Так, например, американский медиа-магнат Майкл Саттон поведал собравшимся об успехах внедрения технологий массового зомбирования в мировых СМИ и продвижения ЛГБТ-идеологии как части идеологической парадигмы нео-либерализма, направленной на уничтожение института семьи как основы здорового общества, ещё способного сопротивляться негативным веяниям, а значит – не до конца подконтрольным.       Следующим был глава МВФ, поведавший об успехах в деле подчинения мировой финансовой системе нескольких новых стран – Китая, Малайзии и Бразилии. Всё дело было в Центробанках. И слушая этот доклад, Игорь начал осознавать, с чем на самом деле столкнулся «Катарсис». Это была не просто преступная структура, опутавшая Россию. Нет! Это было нечто куда более масштабное, более мощное и более… пугающее. Да. В этот момент – в момент осознания – Игорю стало страшно. Потому, что то, о чём говорили с трибуны разные докладчики, невзирая на страну их происхождения, на занимаемые ими должности, вырисовывалось с глобальную систему. В систему порабощения целой планеты! Одни только сведения о центральных банках всех государств планеты, которые фактически оказались частными конторами, подконтрольными решениям МВФ и ФРС США чего стоили! Все эти люди, собравшиеся здесь, и те, кого они представляют – они уже держали в руках до девяноста процентов всех денежных средств мира при помощи Центробанков!       А армии разных стран, постепенно переходившие на единые стандарты? А идеология? А деятельность Всемирной организации здравоохранения, основанной олигархами только с одной целью – поставить здоровье населения планеты под контроль и помогать фарм-компаниям «стричь купоны»?       Странник осознал, что вся деятельность «Катарсиса» лишь царапала по поверхности до этого самого момента. А вот теперь настал момент истины. То с чем они столкнулись на самом деле, имело название. Высмеиваемое. Порицаемое. Но теперь становилось понятно – это было тоже частью плана тех сил, представители которых сейчас собрались здесь.       И название это было – «Тайное правительство Земли».       Здесь и сейчас Игорь видел и даже записывал системами своего плаща прямое и наглядное подтверждение теории заговора, которую все высмеивают, как и её последователей! А особую роль в этом высмеивании в последнее время как раз сыграли СМИ, интернет, игры, даже литература. Ведь если это показали по телевидению, да ещё и позиционировали как фантастику, то никто и не подумает, что такое может быть на самом деле! Написали в книге? Показали в игре? Так создаётся образ любому явлению. Так формируется мнение о чём угодно. Достаточно что-то показать и расставить нужные акценты. А народ в массе своей не любит разбираться, что к чему. Ведь проще поверить. Превосходная маскировка! И осознание этой истины отнюдь не прибавляло оптимизма. Скорее напротив.       Затем выступал глава ФСБ России, Илья Громов. Он красочно и в деталях рассказал о проблемах «Общества» в России, основной из которых был «Катарсис». Эти сведения вызвали серьёзную озабоченность у собравшихся. Завязалась дискуссия относительно стратегии борьбы с организацией. Громов рассказал о планах ФСБ по ликвидации столь неудобного противника. Основная цель, по его мнению – выход на руководителей организации. Однако не все поддержали эту идею. Выдвигались альтернативные предложения – подключить «Интерпол», агентов иностранных разведок в помощь МВД и ФСБ…       Вяземский не вмешивался в дискуссию до определённого момента. Казалось, что заняв своё место в первом ряду, он попросту утратил интерес к происходящему, лишь изредка и вполуха слушая то, о чём говорили с трибуны. До этого самого момента – до момента, когда разговор зашёл о «Катарсисе». Он встал, жестом прервав обсуждение. Взошёл на трибуну, которую ему уступил Громов.       Весь в белом, он казался насмешкой, брошенной в лицо всему, что являла собой традиционная мораль, которой сегодня здесь не было места.       - Я, конечно, понимаю, чем чревато вмешательство «Катарсиса» в наши дела. Но мы принимаем все необходимые и достаточные меры для сведения влияния этой организации к минимуму. В скором времени мы выйдем на руководство «Катарсиса», и тогда эта организация уже будет не страшна, - уверенно заявил Александр Владимирович. Страннику не понравилась эта его уверенность. Собственно, ему не нравилось всё, что он тут сегодня увидел и узнал. Но Вяземский…       - Не кажется ли вам, что вы слишком самоуверенны? – спросил Отто Шульц, член правительства Германии.       - Отнюдь. Мы просчитали всё досконально. Именно это и даёт мне повод быть столь уверенным, - ответил Вяземский, смерив Шульца недобрым взглядом. – Вопрос в другом. Это уже четвёртый раз, когда в России появляется структура… группа людей, ставящая своей целю противоборство с нами.       - Это наводит на мысли о том, что «Общество неизвестных» в вашей стране не справляется с обязанностями, - прогремел мощным басом внушительный толстяк. Он был так обширен, что не умещался в стандартное кресло, и потому сидел отдельно на большом кресле, с трудом выдерживавшем его вес. В какой-то момент он даже напомнил Страннику барона Харконнена из «Дюны». Разве что этот не левитировал. Но по части интриг и козней этот толстяк наверняка не уступал своему книжному аналогу.       - Скорее мы просчитались все, решив, что Россия окончательно повержена и русский народ уже не способен к сопротивлению, - качнул головой Вяземский.       - Ха… переложить вину на всех нас…       - Я думаю, Александр Владимирович прав, - изрёк неприметный с виду человек в идеальном чёрном костюме. Игорь не знал, кто он. Не важно – лица всех гостей уже были записаны. Потом можно будет выяснить, кто есть «ху». – Мы действительно расслабились, окрылённые успехами во всё большем числе стран. Мы забыли, какой мощный стержень содержит в себе русский народ, да и все славяне в принципе.       - Но ведь план по разделению этих народов принёс свои плоды, - возразил чей-то голос. – Благодаря сепаратистским настроениям, которые пестовались среди славян и их союзников ещё нашими предшественниками столетие за столетием, нам удавалось за век откалывать от них по несколько народов, поверивших в то, что они – великие древние нации…       В зале раздался смех. Некоторые гости не скрывали своего отношения к тем народам, которые поверили в свою самость и исключительность, перестав считать себя единым целым со славянами.       - Вы правы, - не стал спорить Вяземский. – Благодаря этой стратегии мы смогли разрушить величайшую империю мира – Тартарию, и даже заставить всех забыть, что она существовала. Но… русские до сих пор не покорились. Они до сих пор сохраняют в себе то, что придавало им силы на протяжении веков противостоять нам осознанно или неосознанно.       «Тартария?» - мысленно задал вопрос Игорь. Он впервые слышал это слово. «О чём они вообще говорят? Какая империя? Или… Вяземский сказал, что их предшественники сделали так, чтобы все забили об этой стране. Разве такое возможно?» - он взглянул на Вяземского, на всех присутствующих в зале людей. Страшных людей. «Учитывая, кто здесь собрался… Необходимо выяснить, о чём они сейчас говорили!»       - Их надо просто уничтожить, - высказался толстяк.       - Нам нужна эта планета в целости и сохранности, - парировал тот самый «джентльмен», который прежде поддержал Вяземского. – Мы же здесь живём, в конце концов. Открытая конфронтация с целью геноцида приведёт лишь к уничтожению большей части человеческого материала, истощению ресурсов планеты и экологической катастрофе.       - Вирус, смоделированный так, чтобы уничтожать только славянские этносы…, - подал голос, судя по всему, какой-то военный. Представитель «Пентагона», если Игорь не ошибался. – У нас уже есть сеть тайных биолабораторий по всему миру, и там ведутся соответствующие исследования…       - Вирус невозможно контролировать, - парировал «джентльмен». – Кто поручиться за то, что после уничтожения славян он не мутирует и не перекинется на нас? На животных? Вы, господин Трентон? Кто-то из ваших учёных?       Военный промолчал. Ему нечего было сказать в ответ на эти вопросы.       - Но в текущей ситуации наша стратегия по России требует серьёзного пересмотра, - заключил Эндрю Бишоп. Миллиардер из Австралии, о котором Игорь знал только то, что он был затворником и занимался всем, что связано с высокими технологиями.       - Да. Но это должно происходить так же, как происходит всё, что мы делаем – тихо, незаметно, постепенно, исподволь, - кивнул Вяземский. – Конечно, некоторые события нам придётся форсировать, чтобы свести на нет успехи «Катарсиса». Но, как я и сказал – с этой организацией вскоре будет покончено.       - Форсировать? – переспросил Шульц.       - Разыграем украинскую карту и поддержим националистов в Казахстане. Обе эти страны уже дошли до нужной кондиции и готовы отколоться от пресловутого «русского мира», развернувшись в правильном направлении.       - Ладно. Это может сработать, - согласился толстяк. – Но я предлагаю действовать жёстче и внутри самой России. Вы говорите, что «Катарсис» начал убивать наших агентов влияния и чистить верхи власти, культуры и так далее… Стоит ответить тем же. Почему бы не устроить охоту на глубинных патриотов в этой отсталой стране? Несчастные случаи, смерти при ограблениях, автокатастрофы…       - Только против ключевых фигур, которые могли бы сплотить вокруг себя остальных, иначе мы получим ситуацию, противную той, которая нам нужна – усиление патриотических настроений и попытки пробуждения русского самосознания, имперского самосознания.       - Хоть что-то, - попытался пожать плечами толстяк, судя по всему, не вполне удовлетворённый ответом.       - Что ж, похоже, все вопросы теперь согласованы, - заключил Александр Владимирович, окинув взглядом зал. – Кто-то ещё желает высказаться? – желающих не оказалось. Все, кто считал нужным выступить или высказаться, уже это сделали. Тем более мероприятие уже длилось более четырёх часов. – В таком случае я объявляю нашу встречу закрытой. Прошу вас проследовать в гостевой зал на банкет, - изображая из себя доброго и щедрого хозяина, Вяземский даже спустился со сцены и открыл двери зала перед потянувшимися наружу гостями. К удивлению Странника толстяк встал сам и довольно резво, вразвалочку, сотрясая пол каждым своим шагом, так же двинулся к выходу.       Игорь тоже собрался было выходить, когда последние госты покинули зал, как вдруг дверь захлопнулась прямо перед ним:       - А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, - иронично произнёс Вяземский, смотря прямо Игорю в глаза, хотя тот был невидим! Первая мысль была: «Как?» Вяземский не мог его выявить никаким, известным Игорю способом. Но выявил. Это… был провал. Сбежать? Можно в любой момент. Но почему бы не подыграть?       - В таком случае нет смысла прятаться, - спокойно произнёс Игорь, отключая стелс-генератор, и проявляясь в воздухе глядя прямо в глаза Вяземскому, которые вдруг потемнели, обратившись в колодцы, ведущие в настоящую бездну. Странник не впечатлился. Но теперь все его подозрения окончательно подтвердились – Вяземский был далеко не так прост, как хотел казаться окружающим. Странник внутренне напрягся, приводя организм в боевое состояние и ударными темпами «разгоняя» экстрасенсорику.       И вот они застыли друг напротив друга – путешественник, побывавший во множестве миров, мститель, вознамерившийся спасти свою страну, и человек, ставший частью зловещей системы, подчинившей целую планету.       Человек в чёрном плаще напротив человека в белом костюме.       Вяземский усмехнулся. Беззлобно, даже с каким-то оттенком уважения:       - Так это вы недавно пытались прощупать меня в астрале?       - Даже если я скажу, что нет, вы мне поверите?       Вяземский снова усмехнулся. Да, он видел человека перед собой. Но он его не чувствовал. А это было странно. Почти невозможно, если только человек, стоящий напротив не был одарён некоей силой.       - Не поверю. Но это похвально – ещё никому не удавалось сделать то, что совершили вы. Я впечатлён, - Александр Владимирович изобразил аплодисменты. - Не желаете ли присесть? Думаю, у нас есть много тем, на которые стоит поговорить.       - Думаете, что ваша ловушка захлопнулась? – тем же, слегка саркастичным тоном, поинтересовался Игорь. Вяземский был опасен. Это не было прочитано экстрасенсорикой, нет. Но само поведение главы Счётной палаты говорило о том, что Александр Владимирович безгранично уверен в себе. Даже поняв, что именно он, Странник, был в астрале и может куда больше обычных людей, тот не выказывал ни тени безпокойства.       - Ну, вы же здесь, - улыбка Вяземского была поистине дьявольской. - Один из руководителей «Катарсиса» лично ведёт наблюдение, - теперь в словах Вяземского слышался сарказм. – Уважаю. Это действительно похвально, но… недальновидно, - глава счётной палаты улыбнулся. И эта его улыбка не предвещала ничего хорошего.       - Неужели? А с чего вы это взяли? Уж не с того ли, что именно по вашей инициативе мы узнали об этом «съезде народных депутатов»? – Игорь изобразил удивление, прохаживаясь между рядами кресел.       - Хм… И всё же вы здесь, Игорь Витальевич, - констатировал глава счётной палаты, пожав плечами. – Честно говоря, теперь всё становится более понятно.       - Откуда вы меня знаете? – недоверчиво спросил Странник, пропустив мимо ушей вторую реплику Вяземского. Он был абсолютно уверен, что о его участии в «Катарсисе» не известно никому.       - Хм…пожалуй, это уже ничего не изменит, но если вам интересно – нам пришлось следить за вашими успехами некоторое время… До того момента, как вы ушли из института. После этого найти вас стало крайне проблематично. Теперь понятно, почему. Признаюсь – не ожидал, что именно вы свяжетесь с «Катарсисом».       - Так значит, то нападение организовали вы? – Игорю живо вспомнилась стройка и нечеловек, выдававший себя за майора СВР.       - Не совсем. Но я удивлён, что вам удалось выжить. Кстати, не поделитесь, как вам это удалось? И ещё вопрос – это «Катарсис» устранил Джоржда Сороса пару часов назад? Сведения о внезапном сердечном приступе у такого человека за пару часов до «саммита» вызывают справедливые подозрения.       - Думаю, вы сами скоро всё узнаете, - ответил Игорь. Он оценивал Вяземского. Уверен, раскован, спокоен. Ни один жест не говорит о том, что Вяземский напряжен. Скорее он походил на хищника, полностью уверенного в собственном превосходстве. Знал ли тот о Страннике достаточно? Или нет? А что знал о нём сам Игорь? Возможно, они недооценивают друг друга?       - Вы так хотите закончить всё банальной дракой? – Вяземский склонил голову на бок. Этот человек, что стоял сейчас перед ним, был не обычным. Никто не владел технологией, которую тот продемонстрировал, сняв свою маскировку. Даже у «Общества неизвестных» не было ничего подобного. Откуда же нечто столь уникальное у него? Более того – оказавшись явно в проигрышной ситуации, осознавая, что попался в ловушку, он не выказывал тревоги. А если уж начистоту – он знал, что здесь будет ловушка, но всё-равно пришёл. Уверен, что сможет уйти? Настолько уверен? Нет, этот Игорь Витальевич был вовсе не прост. Не мог простой человек выжить после встречи с… агентами. Как он смог выжить?       - Нет. Но вы, похоже, не оставите мне иного выбора. Конечно, сначала вы попытаетесь склонить меня на «тёмную сторону», - Игорь усмехнулся. – Да только вы – не Палпатин, а я – не глупый Скайуокер. Да и «печенек» у вас точно нет…       - Образно, - усмехнулся Вяземский. Признаться, этот человек ему даже импонировал своей манерой держаться. Дерзкий, уверенный, такой бы точно пригодился в… его деле. Но наивный идеализм, которым от этого человека буквально разило – не лучший советчик в принятии правильных решений. – И, тем не менее, всё действительно можно решить миром.       - Какой ценой?       - Да, цена есть у всего, как вы правильно заметили, - Вяземский уселся в кресло на первом ряду. – Я надеюсь, услышав всё, что сегодня говорилось тут, вы поняли, с кем имеете дело.       - Вполне.       - Но вы не поняли главного. Думаете всё это – наша собственная инициатива? – Вяземский взглянул на Странника, который, услышав подобное, на миг показался озадаченным.       - Но если нет…       - Скажем так – у нас есть покровители, - Вяземский неопределённо улыбнулся. – И им не по душе то, что вы мешаете претворению их планов в жизнь. Они потребовали устранить «Катарсис» и всех его членов в полном составе, используя любые средства. Но я хочу предложить вам другое решение.       - Какое? – Странник взглянул в глаза Вяземского. То, что он там увидел, его потрясло – пустота, ярость, бездна, не имеющая пределов! Эти глаза не могли принадлежать человеку. И только теперь он начал понимать, что всё увиденное – даже это «Тайное правительство» - являлось чем-то иным, частью чего-то неизмеримо большого, что тянулось за пределы известного ему мира. Но… почему?       - Теперь, я надеюсь, вы действительно понимаете, с кем имеете дело, - полуутвердительно молвил Вяземский. – Мы легко можем уничтожить вас и ваших друзей. Как раз сейчас группа захвата под руководством Громова входит в здание, где расположились ваши наблюдатели, - Игорь тут же попытался предупредить группу наблюдения, но передатчик выдавал лишь шум помех – кто-то глушил связь, умудряясь делать это так, что даже его опережающие технологии оказались безсильны! – Теперь вы видите, что я не шучу. Но у вас есть возможность всё исправить – вы можете стать одним из нас, членом «Общества неизвестных». Тогда вы сможете освободить своих друзей, избавить их от ужасной участи.       - Предварительно предав их и свой народ? Нет уж, спасибо! Такое решение не по мне, - уверенно ответил Игорь.       - Подумайте. Всё, что вы захотите – может быть вашим. Хотите реализовать свой проект торсионного генератора? Да, пожалуйста, - Вяземский усмехнулся, увидев, как нахмурился собеседник. Да, упоминание этого научного проекта действительно его задело. – Хотите денег? Это тоже не проблема. Власть, женщины, даже чёртово безсмертие…       - Безсмертие?       - Наши покровители очень могущественны, - растянул губы в хищной улыбке Вяземский. – Хотите, чтобы Россия стала великой страной? И это можно организовать. Нам в целом всё равно, на кого опереться для реализации наших целей. Сейчас это США, но это может быть и Россия, а Штаты окажутся в том положении, в котором РФ была в девяностые… или вообще – в 1917 году.       - Я отвечу вам цитатой из «Властелина колец», - сказал Игорь. Если поначалу Вяземский вызывал у него даже некое уважение, то теперь это ощущение сменилось… брезгливостью. Он предлагал предательство в обмен на то, что, как ему казалось, могло заинтересовать Игоря. Но это лишь говорило о том, какого мнения Вяземский о людях в принципе. Напрягало одно. Упоминание покровителей. Кем бы они ни были, но Александр Владимирович говорил о них с настоящим уважением. Но здесь и сейчас это уже не имело значения. Покровители? Вот как раз те, кто ему нужен. Добраться до них, и уничтожить! А потому – никаких договорённостей с ублюдками и предателями. – Ваши слова подобны яду, господин Вяземский. Да и потом – вы всё-равно не сможете мне дать то, что мне нужно. Ведь всё, что мне нужно, у меня уже есть, - Игорь усмехнулся, увидев, как изменился в лице собеседник – его благостная мина превратилась с оскал хищника.       - В таком случае вы обречены. Вы не выйдете из этого зала живым, - голос Вяземского лязгнул металлом. – Но помните –не я решил всё закончить дракой.       - Посмотрим, - неопределённо произнёс Игорь, и тут же метнулся в сторону – Вяземский непонятно откуда достал странной формы пистолет и выстрелил – струя чёрного тумана молниеносно пролетела мимо, а всё, чего она коснулась, тотчас поменяло форму, принимая самые причудливые очертания! Игорь ответил мощным ментальным ударом – пространство исказилось на мгновение, Вяземский пошатнулся, а в его глазах протаяло удивление:       - Нет, Игорь Витальевич, - произнёс он странным рокочущим голосом, - вы всё ещё не представляете, с кем имеете дело, - глаза Вяземского засветились призрачным светом, и пространство вновь скорчилось – Александр Владимирович ответил ещё более мощным пси-ударом, дезориентируя Игоря и стремясь подавить его волю, преодолеть порог инстинкта самосохранения и внушить мысль о немедленной смерти. Но Игорь смог опустить своё сознание на нижние уровни психики, пропуская львиную долю ментального удара Вяземского мимо, а затем, моментально увеличив скорость, помчался к противнику, готовясь нанести удар световым мечом, который уже мерно жужжал у него в руке. Но Вяземский это предугадал и в самый последний момент отскочил в сторону, вновь нанося ментальный удар – Странник не смог удержаться на ногах и упал. Сознание померкло на несколько секунд, а затем прояснилось – Игорь почувствовал опасность и мгновенно отскочил на пять метров в сторону – струя чёрного искрящегося дыма вонзилась в пол, преобразуя его в том месте в какое-то непонятное сетчато-волокнистое белое вздутие.       А Вяземский уже наметил новую атаку – вокруг него образовалась сфера из постоянно вспыхивающих электрических разрядов, воздух в помещении стал медленно, а затем всё быстрее, закручиваться по часовой стрелке – с пола начали подниматься лёгкие предметы – листы, стулья. Игорь сконцентрировался – вокруг него прянуло марево, подобное тому, которое бывает в жару, когда тёплый воздух поднимается от земли. Смерч столкнулся с «маревом» - весь зал озарился вспышкой света, а затем смерч и марево исчезли. Впрочем, сражение всё ещё продолжалось. Но теперь исключительно в ментальном плане – Игорь и Вяземский обменивались мощными пси-ударами. Странник уже был вымотан колоссальным напряжением и расходом внутренней энергии, а Александр Вяземский, напротив – продолжал усиливать натиск. Теперь были видны сами ментальные удары – каждый из них сопровождался искажениями форм предметов в зале и самого зала – они начинали плыть, испаряться. Это свидетельствовало о том, что мощь ментальных ударов достигла того порога, когда начинается воздействие на межатомные связи – они разрывались. Происходил спонтанный процесс ядерного распада.       - Вам… не… победить…, - с трудом выговорил Вяземский, поднимая свой деформационный пистолет.       - Посмотрим, - сквозь зубы ответил Игорь, активируя переместитель. Вяземский выстрелил – струя дыма, извиваясь под действием чудовищной силы пси-выпадов противников, протянулась к Игорю… Но не достигла его – в самую последнюю секунду перед Странником открылся портал, и дымная струя скрылась в нём. Вяземский в недоумении посмотрел на противника, прекращая ментальный натиск.       - Покровители не ошиблись – вы очень опасны, - отдышавшись, произнёс Глава Счётной палаты, в то время как Игорь сел на пол – он уже не мог сражаться. Зал же теперь представлял собой пористый овал с рядами бахромчатых наплывов – так на нём отразилось сражение, при котором разрывались даже связи между элементарными частицами. Радиационный фон здесь был явно выше нормы в сотни раз.       – Пришло ваше время, Игорь Витальевич, - тихо произнёс Вяземский и его глаза вновь загорелись.       - Время - вещь относительная, - едва слышно проговорил Игорь, нажав какую-то кнопку на переместителе. Вяземский обернулся, подался влево, но было поздно – из портала, который внезапно открылся у него за спиной, вынеслась искристая дымная струя и накрыла главу Счётной Палаты…