Узник разума / Prisoner of the Mind

На пустой парковке было темно и холодно. Галогенные лампы отбрасывали острые тени на всё вокруг, подобно страшным призракам, вышедшим из мира мёртвых. И хотя они были не на заброшенной стройке, и большая часть пейзажа была знакома Лукасу, но в этот раз он был со стороны Гарри и сам проводил обмен, а не его обменивали. Лукас проводил Финна МакКри к агентам САС, которые отдали ему взамен Ками. - Нам нужно прекратить так встречаться, - прошептала она Лукасу, когда он провожал её до машины Гарри. - Радуйся, что у нас был твой дядя, и мы смогли использовать его в качестве средства обмена. Гарри этому совсем не рад. Ками изобразила раскаяние. Они молча сидели на заднем сиденье машины, как отруганные школьники, в ожидании, что их вызовут к директору, а Гарри вёл машину обратно к штаб-квартире МИ-5. Он посмотрел на них через зеркало заднего вида, когда въехал на охраняемую парковку под зданием штаб-квартиры. - Следующие сорок восемь часов вы оба находитесь в административном отпуске. - Вы шутите. - Вы не можете отправить меня в отпуск. Я на вас не работаю. Гарри поймал в зеркале её взгляд. - Ты и в САС тоже больше не работаешь. Ками моргнула, думая, что ослышалась. - Что? - Тебя уволили. А как ты думала, что могло произойти, когда ты использовала свой логин, чтобы взломать засекреченную военную компьютерную систему? - Ну, я не думала, что меня поймают. - Это твоя проблема, Ками. Ты сначала делаешь, а потом думаешь. Вот почему ты попадала во множество неприятностей, когда была оперативным работником. Ками прикладывала усилия, чтобы выглядеть спокойной, а не показывать свою злость и панику – и облегчение? - от новости о её увольнении. - Они действительно меня уволили? А как же мои пациенты? - Их передадут другим психотерапевтам. - А гранты, которые я контролирую, с ними что будет? - Кто-то другой будет ими заведовать. Твои планы насчёт модернизации служб психической помощи для спецслужб теперь кто-то другой будет проводить в жизнь. Она впилась ногтями в гладкую кожу сиденья и сцепила челюсти. - Я целых полтора года рвала задницу, чтобы заполучить финансирование на соответствующем уровне. - Теперь кто-то другой получит его в своё пользование. Это последствия твоих действий, Ками. Глупо было предлагать свой логин, а со стороны Лукаса было глупо позволять Тарику им воспользоваться. Я могу нанять тебя как консультанта, пока не уладится проблема с “Найтингейлом”, но ты сегодня утратила допуск к секретной информации из-за своего поведения. Мне нужны серьёзные доводы, чтобы нанять тебя на постоянной основе, если это то, чего ты хочешь. Ками раздражённо фыркнула и откинулась на сиденье. Лукас спросил: - Тарик тоже в отпуске? - Нет. В эти выходные он работает с САС - проверяет масштаб вторжения Финна в военную компьютерную сеть. Из-за ваших действий я был вынужден допустить САС к этой операции, а это риск, что члены “Найтингейла” будут предупреждены о том, что мы знаем об их членстве в организации. Лукас наклонился вперёд между передними сиденьями. - Должно же быть что-то более полезное, чем мы можем заняться, чем просто быть в отпуске. - Нет. Авиационные базы проводят инвентаризацию по документам, чтобы проверить, не пропало ли чего, а САС мобилизует агентов, чтобы проверить, знают ли они о том, что происходит с нашими двумя иранскими друзьями и Червоненко. До утра понедельника я не хочу ни видеть вас обоих, ни слышать. Я даю вам выходные. Наслаждайтесь. Если бы Лукас не знал Гарри так хорошо, то поклялся бы, что тот пытался не улыбнуться. - Вы что-то замышляете. - Знаю, что у вас двоих были планы на этот вечер, а судя по содержимому её сумочки, я абсолютно уверен, что знаю, какие именно планы. Завтра вечером у меня заказан столик – буду ужинать с Рут – и предпочёл бы ничего не слышать ни от вас, ни про вас, ничего такого, что разрушит мои планы. Я ясно выражаюсь? Ками тихо хихикала, закрыв рот рукой, а Лукас прикладывал усилия, чтобы ухмылочка на его лице не превратилась в широкую улыбку, и чтобы не рассмеяться. - Да, сэр. - А теперь валите из моей машины. Большую часть времени, пока Лукас вёл машину к дому, он пытался убедиться, что с Ками не обращались плохо во время её задержания, а Ками всё время поездки настаивала, что с ней всё было в порядке. - Гарри поговорил по телефону с шефом САС ещё до того, как они привезли меня в здание. Перестань волноваться. - Просто хочу убедиться, что ты не пострадала. - Они даже пальцем меня не тронули, - Ками посмотрела на Лукаса краем глаза. - Если тебе будет легче, то могу позволить тебе самому проверить. Убедишься, что они не оставили ни отметины на мне. Это была первая улыбка, которую она увидела на его лице этой ночью. - Полагаю, мне станет легче. - Во всех смыслах. Он передвинул свою руку с её колена на бедро. - Ты просто нахальная малышка. - Я уже прошла через период ”я ему нравлюсь?” и период “но он же мой клиент” и период “неужели всё, что я говорю, будет неправильно понято, если спросить его о сексе”, а теперь мы в “каждый в Британском правительстве знает, что у меня в сумочке запасные трусики” периоде, так что, чего стесняться-то? - А мне нравится этот период, - он припарковал машину, и взял Ками за руку, когда они шли к двери дома. - Я сожалею, что тебя уволили из-за меня. - Меня уволили не из-за тебя. Мне не следовало позволять тебе использовать мой логин. Гарри был прав, у меня склонность “сначала делаю, а потом думаю”. Лукас замер, держась рукой за дверную ручку. - И сейчас ты тоже так делаешь? Она прикоснулась к его щеке, стоя в тусклом свете фонаря, что висел над крыльцом. - Нет. И это я целовала тебя, когда ты пригвоздил меня к полу и сказал мне покориться. - Так ты об этом думала? О нас? - Да, - Ками положила свою руку поверх его на ручку двери, и повернула ручку. - У тебя есть задние мысли? - Нет. Вообще нет. Ты многое обо мне знаешь, о том, что со мной произошло. Больше, чем знала Сара. Лукас закрыл дверь и привалился к ней. Ками поставила сумку на пол и прислонилась к нему, поглаживая руками его грудь. Его руки опустились вниз по её спине и замерли на изгибах её бёдер, а Ками ждала, что он произнесёт те слова, что явственно читались в его глазах. - Я иногда задаюсь вопросом: возможно ли, чтобы ты на самом деле питала интерес ко мне, зная, что случилось. - Конечно. Это то, что произошло с тобой, но тебя это не изменило: ты такой же. Он согнул пальцы, вжимая их в выпуклости, которые показались ему соблазнительными ещё с того дня, когда Ками, будучи в спортивной форме, открыла дверь, и он увидел упругую кожу, пот, плоский живот и полные груди. - И какой же я, Ками? - Хороший парень, с которым происходили плохие вещи. - Ты действительно так меня видишь? Ками не считала, что это был подходящий момент, чтобы объяснить всё, что она видела в Лукасе: мальчика, который отвергал мужественность, которую должен был иметь, а вместо этого собирал по кусочкам и пытался сформировать некое подобие жизни, которую он мог бы счесть почётной и приносящей удовлетворение. - Да. Это слово эхом отозвалось в мозгу Лукаса. Её тихий шёпот был бальзамом для его души, в то время как он прикладывал усилия, чтобы позволить себе быть уязвимым по отношению к этой женщине, что могла смотреть сквозь пальцы на все его защитные реакции и разрушать их словами так, как никогда не мог сделать Даршавин. Лукас развернулся и вжал Ками в дверь, прижав её к ней своим тазом. - Но помимо хорошего парня во мне есть и плохой мальчик. Ками не могла решить, что было жёстче: дерево за её спиной или тело Лукаса, вжимавшееся в неё. - Как и в каждом замечательном мужчине. Он проигнорировал её губы, а сразу наклонился к горлу, прижавшись губами к коже. За последнюю неделю Лукас хорошо изучил её шею: он лизнул кожу за ухом, зная, что Ками тихо застонет. С её губ сорвался стон, и Лукас, подхватив её за ягодицы, приподнял вверх. Она обвила ногами его талию, и он понёс её в спальню. Лукас упал вместе с ней на кровать и целовал её шею и грудь, расстёгивая пуговицы на её рубашке в преддверии каждого поцелуя. Он отпихнул рубашку в сторону и качнул головой, увидев синевато-серый шрам от пули. Лукас нежно поцеловал его, задержавшись на нём губами и отгоняя гнев, который вызывала в нём эта морщинистая кожа. Он целовал вдоль бретельки, опускаясь вниз по чистой коже, и потянул вниз чашку бюстгальтера. - У тебя такое прекрасное тело, - шептал он, не отрываясь губами от её кожи, и провёл языком вокруг соска. Он трогал её груди раньше, – руками проводил по ним, когда целовал Ками по вечерам – но ощущать, как они твердеют под его языком, было возбуждающе. Она провела пальцами по его волосам, а затем взяла его голову обеими руками. Вся прошедшая неделя теперь казалась прелюдией этого момента, когда Лукас круговыми движениями водил языком по её соску и царапал зубами нежную кожу. Ками провела руками вниз по шее Лукаса, выгнувшись под ним. Она погрузила пальцы в мягкий хлопок его рубашки и принялась тянуть её вверх, желая провести руками по его спине и груди. Ей раньше снились яркие сны о том, что она делает Лукасу массаж, что скользит руками вниз по его спине к полукружиям ягодиц, и её наполнило нетерпение, когда она, наконец, увидела, что её сны сбываются. Лукас склонился над ней, встав на колени, ибо рубашка сбилась в кучу вокруг его шеи и под руками, и он стащил её с себя. Ками положила руку ему на живот и провела ею по тёплой коже, пробежавшись взглядом по татуировке, что покрывала большую часть его груди. Она поманила его пальцем и он, поставив руки по обе стороны её головы, опустился вниз, удерживая свой вес на руках, а она подтянула его к себе для поцелуя. Ками думала, что будет нервничать гораздо сильнее, зная, что они, наконец, займутся сексом, что это первый секс с другим мужчиной, что это первый секс за последние два года, которые ощущались вечностью, но она не нервничала, а рука Лукаса в её волосах и его губы на её губах уверяли её, что самое последнее, о чём ей стоит думать, так это о нервозности. Лукас засосал её нижнюю губу, потянул её зубами, лизнул, а затем снова поцеловал. Губы её были невероятно мягкими, и он знал, что никогда не устанет целовать их, и когда она прервала его поцелуй и прикоснулась губами к его шее, лизнула вдоль подбородка, прикусила кожу на горле, поцеловала ямку на шее, он понял, что никогда не устанет ощущать её губы и на своей коже тоже. Лукас перекатился на бок и притянул Ками к себе, проведя руками вниз по её спине и взяв её за ягодицы. Она завела ногу за его бедро и вздрогнула, а он сильнее сжал руку на её попе и, держа Ками, потёрся бёдрами. Её голова откинулась назад, а Лукас поцеловал её обнажённую шею, повторив движение бёдрами, и Ками подтянула ногу вверх. Каблук её ботильона упёрся в бедро Лукаса и тот скривился. - Думаю, нам нужно от этого избавиться. Они оба так торопились добраться до его кровати, что ни один из них не позаботился о том, чтобы снять обувь. Ками расстегнула свои ботильоны, а он сбросил свои туфли, а затем стащил носки. Она сняла свои носки – бирюзовые с ёжиками, создававшие контраст с чёрной рубашкой и тёмными джинсами – и Лукас не удержался от улыбки. - Они мне напоминают твою кухню. Всё в голубом. Столь неожиданный цвет для того, кто кажется таким серьёзным человеком. Но внутри тебя, кажется, живёт сумасбродная фея, когда до этого доходит дело, да? Лукас сел рядышком с Ками и поцеловал её в плечо, стягивая с её рук рукава рубашки. - Могу быть и феей, - её взгляд неожиданно стал озорным, в то время как она расстёгивала пуговицу его джинсов, и теперь она казалась ещё более обворожительной, чем обычно. - Хочешь загадать три желания? - Я думал, джинны исполняют желания. - А, да. Феи заколдовывают, уносят в колдовское место и кормят лунным светом и каплями росы. Ками потянула вниз его молнию. - Ну, ты абсолютно точно уже сделала первые два пункта, - Лукас расстегнул пуговицу на её джинсах и потянул вниз молнию. - И я не очень уверен, что хочу подписаться на последнее. - Я, может быть, стану феей-печенькой. Поцелую тебя в щёчку, отведу в кровать и накормлю любовью и печеньками. Он моргнул несколько раз. - Ты меня любишь, Ками? Озорство в её взгляде мгновенно потухло. - Помнишь, в больнице я сказала, что влюблена в тебя больше, чем на 50%? Он кивнул. - Я чувствовал себя виноватым, что был так счастлив в то время, как ты была так травмирована. - Ну, думаю, что теперь люблю тебя на 87%. В её глазах снова вспыхнули искорки. Лукас снова улыбнулся, и у Ками перехватило дыхание. Он был так красив, когда улыбался. - Ты весьма точна. - А как насчёт тебя, Лукас? - она с вызовом приподняла подбородок. - Ты меня любишь? - Я бы сказал, что люблю на 95%. Она рассмеялась, толкнула его, чтобы он упал, и оседлала его бёдра. - Лучший ученик в классе. Ты всегда звезда класса? Она постаралась, чтобы голос её прозвучал беспечно, но всматривалась в лицо Лукаса в поисках любого признака напряжения. - Есть кое-что, в чём я весьма хорош. Любовь – это область моей компетенции, - он стянул бретельки её лифчика вниз. - И могу ли я сказать, что у тебя абсолютно потрясающие груди? - Я уже в твоей постели. Можешь перестать льстить. Он сел и поцеловал её, расстёгивая её лифчик, а затем отбросил его в сторону. - Это правда. Лукас провёл пальцем вниз по груди и вокруг соска, медленно проводя круги. - У тебя самые прелестные груди, к которым я когда-либо прикасался, - Лукас прокатил её сосок между большим и указательным пальцами. - А твои соски прямо таки умоляют о том, чтобы их лизали. Он не сводил с Ками глаз, пока наклонялся к ней, и провёл языком по бледно-розовому соску. Ками не знала, что было горячее – ощущение его языка на её коже или его взгляд, от которого закипала кровь. Она закрыла глаза, когда Лукас взял её грудь рукой и сдавил, потянув зубами за затвердевший холмик. Другой рукой он обнял её за талию и снова опустил на кровать, а руку сдвинул на её ягодицы и прижал Ками к себе. В этот раз, когда она завела ногу за его бедро и потёрлась о его пах, Лукас не скривился, а застонал, ибо это движение пробудило его член к жизни. Он держал рукою её грудь и целовал ложбинку, а затем принялся за другой сосок, втянув его в рот. Ками захныкала и вжалась бёдрами в Лукаса. Она запустила пальцы в его волосы и застонала, когда он зубами скользнул по её груди. Каждое прикосновение его языка, каждое покусывание его зубов, каждое сжатие его руки – всё это вместе вызывало у неё головокружение, и она двигала бёдрами, вжимая их в тело Лукаса, в том ритме, который помнила. Он засунул руку ей глубоко в джинсы, схватив её за попу поверх трусиков. Ками снова застонала, почувствовав, как Лукас потёрся о её пах, почувствовав его член сквозь его джинсы. - На нас слишком много одежды, - пробормотала она. Лукас ещё раз лизнул её сосок, язык его был жёстким и твёрдым по сравнению с нежной кожей её соска. - Согласен, - прорычал он. Он сел на колени и зацепился пальцами за пояс её джинсов и потянул их вниз, прихватив и трусики. Лукас замер, когда дотянул их до середины бедра. - Ты такая красивая, Камвин. Такая головокружительно красивая. Румянец появился на её грудях и начал разливаться вверх к шее, а Лукас стащил с неё одежду. Ками села и быстро передвинулась на край кровати, так что теперь могла оказать ответную услугу, и соскользнув на пол на колени, поцеловала Лукаса в бедро. Его пальцы сомкнулись вокруг её волос и она ждала, что он оттянет её голову, но он этого не сделал. А просто держал её за волосы, протягивая их между пальцев. Ками снова поцеловала его в бедро, позволив его члену пройтись по её щеке. Она снова и снова целовала Лукаса, проводя губами по его бедру и складке, между бедром и гениталиями, по словам татуировки в самом низу живота. Её волосы прошлись по его члену, как шёлковая простыня, когда Ками пошевелилась и поцеловала его ещё раз, а затем принялась целовать его другое бедро, двигаясь вниз. Наконец, она легонько провела губами по головке его члена, и Лукас вздрогнул. Из-за ощущения её губ на его самом чувствительном месте, Лукас ногтями поцарапал по голове Ками. Он никогда не позволял Саре это делать, и не был уверен, что готов позволить это Ками. Она снова поцеловала головку его члена, разведя губы, чтобы тёплым языком прикоснуться к его коже, а затем остановилась, прекрасно понимая, что не стоит оказывать на Лукаса давление так быстро. Она села на кровать и медленно проползла по ней, а затем поманила Лукаса пальцем. Улыбаясь, он последовал за ней, но остановился на уровне талии Ками, раздвинул ей ноги и слизнул её влагу, надавливая языком сначала на складки, а затем на клитор. Ками громко вскрикнула от неожиданно сильного ощущения и подняла руки к голове Лукаса, в то время как её бедра дёрнулись. Лукас быстро вошёл в размеренный ритм: его язык обрабатывал её клитор короткими и плотными движениями, периодически резко опускался, чтобы вжаться внутрь неё. Лукас наблюдал за Ками, пока лизал и сосал, желая понять, что ей нравилось. Он нашёл именно ту точку, которая посылала дрожь по всему телу Ками, и немилосердно массировал её языком, наблюдая, как Ками начинает извиваться. Она подняла руки к грудям, потянула за соски, прокатывая их меж пальцами, а дыхание её стало быстрым и прерывистым. Лукас ввёл внутрь неё палец и простонал, настолько жаркой и тугой она была внутри. Ками потёрлась о него, её бёдра задвигались в такт движению его пальца, а одна рука вернулась к голове Лукаса и царапала её, в то время как сама Ками стремилась к вершине горы, к которой её толкал Лукас. Он засосал ртом её клитор, нежно зажав его между зубов, и снова провёл по нему языком, в это же время введя в Ками ещё один палец. Последнюю минуту её попа даже не прикасалась к простыни, ибо Ками напряглась и растянулась перед его лицом. Он согнул пальцы и её живот задрожал. Лукас улыбнулся, видя её надвигающийся оргазм, и повторил движение, в то же время порхая языком по её клитору. Ками попыталась выкрикнуть его имя, но лишь запнулась на первом слоге, а её тело выгнулось ещё сильнее. Ками зарылась пальцами в кровать, подтянула ступни к попе, в то время как её тело натянулось ещё сильнее. Подобно мастеру-лучнику, натягивающему лук, Лукас каждый нерв её тела натянул до предела и ждал наилучшего момента, чтобы “спустить тетиву” и привести Ками в экстаз. Она покачивалась перед лицом Лукаса, а короткие волоски его щетины ласково и дразняще прикасались к её гениталиям. Он согнул пальцы и ударил сладкую точку внутри неё, и Ками попыталась, на самом деле попыталась, выкрикнуть его имя, но не смогла. Она не могла связать и двух слогов, в то время как Лукас снова и снова ударял в ту точку, каждое движение его пальцев всё быстрее приближало Ками к оргазму. Потом он провёл зубами по её клитору и последний раз провёл языком по сладкой точке, и Ками кончила: все нервы её тела одномоментно взорвались, послав её в головокружительный экстаз, а перед закрытыми глазами у неё засверкали звёздочки. К тому моменту, как она открыла глаза, Лукас уже надел презерватив, и Ками обвила его руками, а он начал вводить в неё свой член. Он простонал ей в ухо, медленно входя в неё. Ками обвила его ногами, в то время как он толкнулся вперёд, затем подал член назад, а потом снова толкнулся вперёд, но уже глубже. Его спина была тверда, как мрамор, ибо он прикладывал усилия, чтобы держать себя в руках и медленно брать Ками. Она улыбнулась, видя его беспокойство. Пусть даже она и не была девственницей. Ками плотнее прижала ноги. Ей хотелось этого так же сильно, как и Лукасу. Хотелось ощутить, как он растягивает её и продвигается внутри, пока не погрузится в неё полностью. - Я не сломаюсь, - прошептала она, а он поднял голову и посмотрел ей в глаза, толкнувшись ещё раз и погрузившись в неё полностью. Она тихо простонала, закрыв глаза. - Боже, Лукас, ты потрясающ. Он улыбнулся, поцеловал её и начал двигаться. Взял Ками за икру и задрал её ногу так, чтобы она, словно крючок, зацепилась за его талию. Ками была такая мокрая, что Лукас мог слышать каждое своё движение внутри неё. Этот звук окутывал его, лаская его эго – Ками так отреагировала на его прикосновения, на то, что он с нею сделал. Он собирался снова довести её до оргазма, до того как кончит сам. Она поставила на карту своё сердце, чтобы заботиться о Лукасе; самое меньшее, что он мог сделать, это отплатить ей как можно большим наслаждением, которое мог бы вызвать в её теле. Они двигались в полной гармонии – бёдра Ками поднимались навстречу каждому толчку Лукаса, снова и снова, пока она не стала задыхаться. Её голова запрокинулась назад, а тело выгнулось дугой навстречу Лукасу. Он обвил Ками рукой и придерживал, наклонив голову к её грудям и снова посасывая её сосок. - Лукас! - она смогла, ценой огромных усилий, произнести его имя. Он провёл большим пальцем по её клитору и из Ками вырвался дрожащий крик, а Лукас принялся выводить пальцем круги по чувствительному маленькому бутону. - Вот так, Камвин, - прошептал он ей на ухо, когда её ногти впились в его плечи, - вот так, сладкая моя. Пусть так и будет. Она ловила ртом воздух, снова и снова и снова, пока всё её тело не замерло неподвижно под Лукасом. Он поцеловал её горло, когда она кончила, а её киска стиснула его член, в то время как сам Лукас продолжал двигаться внутри неё – новый поток её влаги позволил Лукасу двигаться быстрее и не волноваться, что он может причинить ей боль. Вскоре кончил и Лукас, отпустив свой самоконтроль, когда несколькими последними хаотическими движениями врезался в неё, запрокинул голову назад и, хотя её имя эхом прокатилось по комнате, он не помнил, чтобы выкрикивал его. Лукас и Ками лежали рядом, их грудные клетки часто поднимались и опускались, в то время как они сами пытались успокоить своё дыхание. Они одномоментно повернули головы набок и улыбнулись друг другу. - Нам стоит гораздо чаще бывать в административном отпуске, - произнесла Ками. Лукас притянул её ближе и поцеловал. - У нас впереди ещё два дня, и я планирую ни минуты не потратить даром.