Дорога из желтого кирпича

Сиэтл встречает их подземными парковками, окурками и грязью. – Тебе все-таки нужно в больницу. – Кларк вытирает кровь с лица влажными салфетками, стараясь не морщиться, когда задевает ногтями открытые ранки. Беллами и так не может смотреть на нее без болезненной, давно вшитой на изнанку его взгляда, вины. Не обязательно делать ему хуже. Она ободряюще улыбается ему, но выходит слишком жалко. Беллами сжимает ее ладонь, предостерегающе останавливая любые попытки зайти дальше с этой идеей. – Подлатаешь меня, Принцесса? Да пошел ты. Упрямый, как ребенок. – Если найду бинты. Они выходят с парковки рука об руку. Куртка Беллами болтается на ее плечах, едва не слетая. Полицейские сирены орут благим матом. Кто-то пьяно смеется за углом соседнего дома – облезло-серого, унылого, сиэтловского. Влажность и какая-то осенняя, слишком ранняя для августа, сырость жидким клеем расползается по улицам, соединяя асфальт, унылые высотки и железные мосты с налившимися чернильной бесцветностью небесами. Будь у Кларк хоть немного таланта, она бы написала об этом песню. Сиэтл-вампир. Сиэтл-клей. Сиэтл-мост-в-те-самые-чтоб-их-Небеса. Но все, что она может, - это наигрывать тексты Led Zeppelin на старенькой красной гитаре, пока вечер тонет в кварталах, утекая сквозь канализационную решетку, и улыбаться до ноющей боли в скулах, поймав родной, темно-темный, почти завороженный взгляд. Это все, что она может. Это все, чего она сейчас хочет.