Возвращение домой

— Рози, не стой как столб, иди, принеси теплой воды и чистых бинтов! — произнесла высокая худощавая старуха в белоснежном чепце, из-под которого не выбивался ни один волосок. Она была одета, как и обе сестры Питт, в весьма невзрачное платье из темной шерсти, делавшее ее похожей на монахиню. Впрочем, даже одеяние монахинь было изящнее. — А вы, сударь, снимайте пока рубашку! Она решительно направилась к постели, в которой лежал Питер Блад, всем своим видом изображавший смирение. Это было сделать трудновато, потому что подслушанный недавно разговор слегка разозлил ирландца. — Вам помочь? — миссис Барлоу остановилась около кровати, строго глядя на него. — Садитесь же! Блад сел, со вздохом откинув одеяло. Старуха приподняла бровь, увидев, что он лежит в одежде. — У вас, ирландцев, всегда принято спать в таком виде? — язвительно осведомилась она. — Да, лорд-протектор приучил нас к этому, — ответил Блад, не сдержавшись. А потом остановил ее, когда она потянулась, чтобы помочь ему стащить рубашку. — Я сам справлюсь, мэм! — Как скажете, сударь! — миссис Барлоу некоторое время стояла, наблюдая, как он возится, пытаясь выпутаться из сорочки. Блад злился все больше, потому что это оказалось не таким простым делом, как он думал. Миссис Барлоу вздохнула и, не выдержав, помогла ему, проворчав, что иначе они провозятся до вечера, а у нее еще куча дел. — Бинты я сам сниму! — Блад снова ее остановил. Старуха только пожала плечами и, увидев, что пришла Рози с водой и чистыми бинтами, забрала у нее таз и снова закрыла дверь. Блад позади нее издал тихое шипение, заставив ее обернуться. — Ох, сударь, что ж вы такой нетерпеливый! — покачала она головой, увидев, что он уже избавился от повязки и отодрал присохший к ране тампон. — Я бы его отмочила аккуратно… — Это слишком долго, а вы торопитесь, — ответил Блад, тряхнув головой. Боль в потревоженном плече уже стихала. Миссис Барлоу только поджала тонкие губы в ответ на это колкое замечание, а потом поставила таз с водой на табурет возле него. Блад оглянулся, разглядывая рану. И удовлетворенно кивнул. — Заживает хорошо и воспаления нет. Миссис Барлоу, если вам не трудно, около кровати лежит моя сумка. Там есть медикаменты и мазь… — Знаете что, любезный, — сухо ответила старуха, начиная осторожно протирать его плечо влажной тряпкой. — Вы лучше помолчите и перестаньте вертеться! Доктор Хиггс оставил подробные распоряжения о том, что и как делать с вашей раной, так что я не нуждаюсь в ваших советах! — Я тоже доктор, мэм! — слегка обиженно произнес Блад, прикрыв глаза на мгновение, когда миссис Барлоу коснулась раны. — Видать, не очень хороший, раз довели себя до такого состояния! — безжалостно ответила старуха. Она закончила промывать рану и достала склянку с мазью, пахнувшей резко и противно. — Те, кого я лечил, не жаловались, — Блад был задет за живое, хоть и старался не обращать внимания на ее выпады. Миссис Барлоу смазала рану мазью, пропуская мимо ушей его протесты. Потом принялась подготавливать бинты. Блад сидел на кровати, ощущая, что старуха пристально его рассматривает. Это начало его раздражать. — Что-то не так, мэм? — спросил он с чуть заметным вызовом в голосе. — Да просто вижу, что это не первое ваше ранение, сударь, — ответила миссис Барлоу. — Не знала, что работа доктора столь опасна. Блад повернулся к ней, прищурившись. — Вы правы, мэм. Я не всегда был врачом. И рану получил, когда воевал с испанцами на службе у французов. Полагаю, ваше любопытство удовлетворено? — Не совсем, — миссис Барлоу смотала бинт и подошла к нему, снова заставив сесть прямо. — Не вертитесь же, сударь! Если вы солдат, то зачем приехали сюда? Блад слабо улыбнулся, глядя перед собой. — Наверное, потому что надоело воевать. И он произнес слегка нараспев: –…Любо день коротать, лежа под деревом Земляничным, в тени ласковой зелени, Или у родника вод заповеданных. Многих лагерь манит, — зык перемешанный И рогов, и трубы, и ненавистная Матерям всем война. Зимнего холода Не боясь, о жене нежной не думая, Все охотник в лесу, — лань ли почуяла Свора верных собак, сети ль кабан прорвал. Но меня только плющ, славных отличие, К вышним близит, меня роща прохладная, Там, где Нимф хоровод легкий с Сатирами, Ставит выше толпы… Миссис Барлоу посмотрела на него настороженно. — Это из Библии? Что-то не припомню такого псалма… Блад улыбнулся, продолжая глядеть вперед. — О, нет, мэм. Это Гораций. Был такой римский поэт. Старуха поджала губы и принялась накладывать повязку. К удивлению Блада, она делала это очень искусно. Не выдержав, он поинтересовался, откуда у нее такой опыт? Миссис Барлоу хмыкнула, продолжая бинтовать. — Я бы с радостью отказалась от такого опыта, сударь. Но жизнь нас не спрашивает. Мой покойный муж служил в королевском флоте. Из своего последнего похода вернулся весь израненный. Я была его сиделкой много месяцев, пока он не… Тут она запнулась и замолчала. Сделала глубокий вдох и завязала на боку Блада последний узел, заправив концы бинта так, чтобы они не торчали. — Вот и все! — она чуть отодвинулась, любуясь делом своих рук. — Не слишком туго, сударь? — В самый раз, мэм, — ответил он тихо, а потом с ее помощью снова поместил руку на перевязь. — Столько лет прошло, а руки все помнят, — вздохнула миссис Барлоу, подавая ему рубашку. Блад заметил, что она снова напряглась, глядя на него. — Что-то еще, мэм? — спросил он, чувствуя себя неловко от этого слишком пристального осмотра. — Очень странные у вас шрамы, — сказала она смущенно, указав на белые полосы на запястьях Блада, хорошо заметные на смуглой коже. Блад надел рубашку, оставив правый рукав пустым. И посмотрел старухе прямо в глаза. — О, это от кандалов, мэм, — ответил он спокойно. Старуха дернулась, отпрянув от него. И это позабавило ирландца. — В-вы что же… сидели в тюрьме? — пролепетала миссис Барлоу. — Да, сидел, мэм, — ответил Блад, с удовольствием наблюдая за ее замешательством. — В испанской тюрьме. Как военнопленный. Миссис Барлоу выдохнула, но настороженность все еще оставалась в ее взгляде. — Ах, так вы были в плену! — кивнула она. — Два года, мэм, — Блад встал, поправляя рубашку. — Еще какие-нибудь вопросы? Миссис Барлоу качнула головой, вцепившись в таз. — Н-нет, сударь. Она попятилась к двери. Блад улыбнулся, потешаясь в глубине души над тем, как она перепугалась. Но потом решил немного успокоить пожилую леди, пока она не переполошила своим открытием бедных сестер Питт. И негромко произнес: –…ты бежишь от меня, Хлоя, как юная Лань, которая мать в горах утратила И напрасно страшится Леса легкого лепета. Лист взметнется ль сухой вешним дыханием, Шелохнет ли слегка быстрый бег ящериц Веточку ежевики, Вся она уже в трепете. Ведь не тигр я, не лев, страшный сын Ливии, Чтоб тебя растерзать, хищно набросившись… Старуха замерла, моргая. — Не волнуйтесь, миссис Барлоу. Я не разбойник с большой дороги. И, если вы посоветуете мне более-менее приличную гостиницу, готов переехать туда хоть сегодня! — сказал ей Блад, продолжая улыбаться. — Или, быть может, вы знаете кого-нибудь, кто захочет сдавать комнату? Я бы с удовольствием пожил в этом городе. — Но… но Рози сказала мне, что вы хотели добраться до Ирландии, — вырвалось у миссис Барлоу. — Почему вы решили изменить это решение? Улыбка Блада стала задумчивой. Он подошел к окну и посмотрел на дома, стоявшие напротив. — Моя мать родом отсюда, мэм. Она постоянно рассказывала мне об этом городе, и жалела, что я не могу увидеть его собственными глазами. Теперь мне представился такой случай. Грех им не воспользоваться. Останусь здесь хотя бы до весны. Посмотрю на яблоневые сады, быть может, пойму, почему она так любила эти места. Мать вспоминала о них даже на смертном одре… Блад услышал грохот за своей спиной и обернулся. Миссис Барлоу, охнув, наклонилась, чтобы подобрать выпавший из рук таз. Вода расплескалась по полу, образовав большую лужу. — Господи, что же это такое! — сердито проворчала она, пытаясь вытереть лужу. Блад поднял таз. На шум прибежали Рози и Энни. — Ой, мы сами все уберем! — в один голос воскликнули они, увидев, что старуха все еще трет пол. Миссис Барлоу медленно выпрямилась и забрала таз из рук Блада. — Так ваша матушка умерла? — спросила она напряженно. — Когда я был совсем ребенком, мэм, — кивнул Блад. — И что еще она рассказывала вам о Бриджуотере? — продолжала допытываться миссис Барлоу, пока сестры Питт в четыре руки сноровисто убирали лужу с пола. — Я мало что помню, мэм, — признался Блад. — Она рассказывала о родине нечасто, и я был ребенком, как уже говорил. Многое успело выветриться из моей головы. — Понятно, — миссис Барлоу кивнула и медленно вышла. — Я поспрашиваю насчет комнаты, сударь, — добавила она, на мгновение обернувшись в дверях. — Буду вам очень признателен, мэм, — вежливо ответил Блад.